Звездные ночи

Царит красавица среди людей,
Соблазны сладостные расточая;
Щедра, добра, но есть опасность в ней;
Она, себе любого подчиняя,
И телом делает его слабей,
И никнет в нем душа его живая,
Тупеет разум, меркнет доблесть, страсть,
Губительна ее над нами власть.

             Джованфранческо Страпарола
            из Караваджо. Приятные ночи.


     Если женщина чего-то захотела - берегись мир - она идёт к своей цели и, кажется, ничто не может ей помешать и никаких этических или моральных преград для нее не существует.
     Именно так поучала Алевтина Перлова свою подругу с параллельного курса университета Виолетту Давыдову, когда та увидела и с первого взгляда влюбилась, что называется, по самые уши в Эдика Кроноцкого из группы, в которой училась Алька.
     На поучение подруги Вика обычно отвечала:
     - Ты хочешь сказать, что в таком случае все средства хороши? Мне думается, что ты не права. Можно обманом увлечь человека, но любая хитрость, любой обман рано или поздно раскроется. И предсказать последствия в таком случае невозможно.  А мне этого не надо. Я хочу найти человека навсегда...
     - Ты какая-то старорежимная. Надо пользоваться моментом, пока молода, красива и привлекательна. А вот нагулявшись вволю, натешив свою плоть, потом можно выбрать постоянного спутника и прожить с ним остаток жизни в любви и согласии.
     - Ну да, натешившись сексом, как ты говоришь, потом и спать ни с кем не захочешь, никакой мужик будет не нужен. Так и останешься в старости одной, бездетной и никому не нужной.
     Алька засмеялась:
     - Ну ты даешь! Когда эта старость еще наступит? А женская привлекательность коротка и грех ей не воспользоваться. Нет, тебя явно достали из какого-то сундука, стряхнули пыль и выпустили в современный мир. Раритет ты у меня...
     - Ну и пусть. А ты вот нагуляешься с парнями, наделаешь кучу абортов, а потом и рожать не сможешь.
     - Нет, ты явно родилась в позапрошлом веке. Да и тогда нравы были не столь строги, как нам представляют. Нравы нравами, а зов плоти еще никто отменить не мог.
     - Но поддаваться этому зову - не главная цель в жизни, есть что-то более высокое, - не соглашалась с подругой Вика.
     - Ладно, замнём. В конце концов это твое личное дело, как жить, - сказала Алька. - Вот какое дело: ребята организуют небольшой сабантуйчик, приглашают и нас. Кстати, на квартире твоего Эдика...
     - Какой он мой? - смутилась Вика.
     - И не будет твоим, если ты будешь скромничать и сидеть в общаге. Ну, так как?
     Помолчав, Вика согласилась. В конце концов, это ни к чему не обязывало, а вот возможность познакомиться с Эдиком поближе...
     Подружки заявились к ребятам, когда в квартире было уже шумно и весело. На столе стояла пара бутылок легкого вина и немудрящая студенческая закуска. Трое парней и Верка с филологического факультета расселись на креслах и диване, полностью игнорируя выпивку и закуску и над чем-то громко смеялись.
     - А, Алька, Вика, - радостно встретил их хозяин. - Проходите, садитесь.
     - Над чем вы ржете? - спросила Алька.
     - Славка в Интернете раскопал загадки Страпаролы, а мы пытаемся их разгадать. Но не удается, - ответил хозяин.
     - Кто это такой? - поинтересовалась Алька.
     - Венецианский сочинитель начала XVI века, - пояснил Эдик. - Это мы читаем его "Книгу сказок и загадок мессира Джованфранческо Страпанаролы из Караваджо", озаглавленную "Приятные ночи". Внешне это пошлость, но отгадка проста и вполне прилична.
     Потеснившись на диване, пришедших усадили, причем Вика оказалась рядом с Эдиком, из-за тесноты почти прижавшись к нему. Такое прикосновение ее несколько смущало, но дальнейшие события заставили забыть об этом.
     Славка стоял в центре комнаты и держал распечатанный на принтере листы.
     - Или вот еще, - начал читать он. - Некая Лионора загадывает дамам такую загадку:

                Сидит растрёпанная, ноги голы,
                Раздвинуты, а межлу ног большой
                Предмет с отверстием широким полый.
                Схватив и опустив в него другой,
                Продолговатый, плотный и тяжелый,
                Увлечена работой, как игрой,
                Она им так усердно бьёт и трёт,
                Что сладкий сок из-под него течёт...

     В комнате снова раздался хохот. А между тем Славка спросил:
     - Ну, кто может отгадать?
     - Чего там гадать? - засмеялась Алька, обнимая и целуя своего Валерку.
     - Вы пошлы, мадам, - серьёзно, с долей трагизма, объявил Славка и начал читать. - А означает сие вот что: "Речь идёт об одной крестьяночке, усевшейся, распустив косы, на землю, раскинув колени в стороны, она поставила между ними ступку и придерживала ее одной рукой, тогда как другою  сжимала пестик, и она так усердно толкла им помещенную в ступу траву, что из нее вытекал сок, из которого она приготовляла подливку".
     Последние слова Славки вновь утонули в раскате хохота. А он продолжил:
     - А вот еще загадка:

                Вот подхожу я, звонко напевая,
                И на тебя почти ложусь ничком,
                Чтоб длинное моё, в твой зев ныряя,
                Наружу вылезло в соку твоём,
                И чем я глубже это погружаю,
                Тем жарче мне становится потом.
                Оно ныряет - песни раздаются,
                Вылазит - слёзы  жалостные льются.

     После прочтения этой загадки замолчали и смутились все слушатели. Видя это, Славка извиняющимся тоном произнёс:
     - Вы что подумали? Страпанарола объясняет: "Загадка подразумевает служанку, которая рано поутру или вечером направляется к колодцу достать воды, и по дороге ее вёдра брякают и поскрипывают. Достигнув колодца, на который садится, и взяв в руки верёвку, она опускает ее вместе с ведром в колодец и с удовольствием вытаскивает воду. И чем глубже в колодец уходит ее ведро, тем жарче становится ей, когда она старается зачерпнуть наиболее свежую воду и тащит ее наверх. В колодец она опускает ведро сухим, а когда тащит его наружу, оно молча льёт слёзы".
     На этот раз никто не смеялся. Видя, что последняя загадка произвела на всех неприязненное впечатление, Эдик на правах хозяина предложил:
     - Ладно, соловья баснями не кормят. Давайте за стол.
     После выпитого вина языки развязались и полилась дружеская беседа с подковырками и шутками.
     В разгар веселья кто-то произнёс:
     - А хорошо бы вот так же посидеть, но только на природе.
     - А что, - отозвался Эдик. - Вот сдадим последний зачет и перед экзаменами можно махнуть на речку. Я знаю одно местечко - прямо хоть Левитана приглашай на натуру!
     - Правда, - согласилась Алька. - Давайте махнём, а то учёба и учёба - никакого просвета в жизни. А там...
     - Это далеко? - поинтересовался Валерка.
     - Километров сорок-сорок пять, - ответил Эдик. - Правда, на железке туда долго добираться, да еще с пересадкой. Но мы вшестером уместимся в моей машине.
     - Надо палатки взять, - сказал Славка. - Нет смысла ехать туда на пару часов.
     - А мы и поедем дня на три, - сказал Эдик.
     - А там - природа, речка, соловьи, - мечтательно вздела глаза вверх Алька. - Рай земной...
     - Все согласны? - Эдик посмотрел на Вику.
     - Да, - хором закричали ребята.
     - Тогда договорились, - заключил Эдик.
    
     В конце мая, когда природа полностью оправилась от зимы и наступили по-летнему теплые дни, студенты сдали последние зачеты и у них оказалось несколько свободных дней до экзаменационной сессии.
     Вот в такой день они и отправились на природу.
     Место, куда их привез Эдик, действительно было прекрасным: пологий берег, покрытый невысокой жемчужной травой, переходил в сухой лиственный лес, в котором неустанно гомонили птицы. Река была достаточно широкой в этом месте и при полном безветрии ее поверхность казалась зеркальной. И лишь изредка она местами рябилась от играющей рыбы. Солнечные блики от воды слепили глаза, а свежий воздух опьянял, словно вино.
     - Господи, красота-то какая! - восхитилась Наташка, сбрасывая с себя верхнюю одежду. - Как хотите, девки, а я буду загорать.
     Тем временем ребята установили две палатки и ушли в лес за хворостом.
     Девушки подошли к реке и начали пробовать воду пальцами ног.
     - Теплая, - восхитилась Алька. - Давайте искупаемся!
     - А давай, - откликнулась Наташка.
     Не долго думая, за ними полезла в воду и Вика. И вот уже над рекой разносились веселые девичьи крики и смех.
     - Вот девки разгулялись, - усмехнулся Валерка, разжигая костер.
     - Вырвались из общаги и дикуют на природе, - заметил Славка.
     - Я пойду рыбу ловить, - сказал Валерка. - Уху сварим
     - А не поймаешь, тебя сварим, - засмеялся Славка. - Захвати заодно пиво, поставишь в воду - пусть охлаждается.
     - Вы только шашлык без меня не слопайте, - бросил ему Валерка, направляясь в сторону от их бивака.
     Потом был веселый обед с пивом возле костра, песни под гитару, купание... Отдохнув после него, все принялись чистить рыбу, пойманную Валеркой и варить уху...
     Солнце уже садилось за лес, когда была прикончена уха, выпито пиво, спеты все песни. Пора было укладываться спать.
     Вика растерялась. Алька с Валеркой намеревались устроиться в одной палатке, Наташка со Славкой - в другой.
     - А мне где спать? - шепнула она Альке.
     - С твоим Эдиком в машине, - пожала та плечами.
     - Нет, я с ним не лягу, - ответила Вика.
     - Что же, всю ночь будешь у костра сидеть? - ехидно усмехнулась подруга.
     Вика промолчала.
     - Ну, как хочешь, - бросила Алька и нырнула в палатку к Валерке.
     Вскоре оттуда донесся ее смех, а потом истомные стоны девушки...
     Эдик, разложив спинки сиденья в машине, приготовился было спать, но потом вылез из нее и подсел на брёвнышко к Вике.
     - Пойдем в машину, надо поспать. Не сидеть же всю ночь возле костра, - сказал он.
     Вика в ответ отрицательно покачала головой.
     - Пойдем, я не стану приставать, - настаивал он.
     - Иди, я здесь посижу.
     Эдик молча встал и направился к машине. И тотчас вернулся.
     - На вот плед, укройся, - предложил он. - Вон туман поднимается от реки, простынешь.
     - Спасибо, - поблагодарила Вика и закуталась в плед.
     Парень молча постоял немного, подбросил в костер несколько толстых сучьев и пробормотал:
     - Когда замерзнешь, приходи в машину, а я подежурю у костра.
     - Спасибо, - еще раз поблагодарила Вика.
     Затухающее было пламя костра начало лизать новую порцию дров, от костра стало теплее. А туман медленно наползал с реки, но, встретившись с жаром костра, обтекал его, прячась девушке за спину.
     Темнота полностью окружила сидящего у костра человека, одновременно скрыв от него окружающий мир.
     Вике стало немного страшно. Темнота и тишина пугали своей таинственностью. Лишь изредка в лесу, видимо спросонья, вскрикивала какая-то птица, а в реке слышался всплеск рыбы. И больше ничего, никаких звуков.
     Девушка успокаивала себя, понимая, что вблизи городов хищников нет - ни волков, ни медведей, ни рысей. В в леших, чертей и водяных она с детства не верила. И всё-таки было немного страшно и зябко...
     Так прошло около часа. Вдруг девушка услышала, как хлопнула дверь машины и из темноты вынырнул Эдик.
     - Иди, поспи в машине, а то и впрямь простудишься, - предложил он.
     - А ты? - спросила Вика.
     - Я здесь подежурю. А ты иди - у тебя уже губы синеть начали, - ответил он и слегка подтолкнул ее к машине.
     - Спасибо, - искренне поблагодарила она. - Ты хоть плед возьми, укройся.
     - Давай, а то скоро уже рассвет - ночи сейчас короткие.
     Вика согрелась в машине, но спать долго не пришлось - солнце, ударившее в окна, разбудило ее. "Как там Эдик?" - тут же мелькнуло у нее в голове.
     Она Быстро встала, вылезла из машины и направилась к ярко полыхающему костру - дежурный не пожалел дров для него. Парень сидел, почти с головой укрывшись пледом, и мелко подрагивал.
     - Да ты совсем замерз, - воскликнула Вика. - Иди в машину, погрейся.
     - Да нет, - отозвался он. - Утро замечательное. Когда еще такое увидишь?
     Вика присела рядом и сказала:
     - Прижмись ко мне, погрейся.
     Он обнял ее и прикрыл частью пледа.
     - Смотри, какие краски утра, - проговорил он посиневшими губами. - Такого в городе не увидишь.
     - А ночью знаешь, какие звезды были? - ответила Вика. - С кулак...
     - Ну, если с твой, то да! - тихо засмеялся он.
     - Да ладно тебе, - улыбнулась и Вика. - И знаешь, мне казалось, что они подмигивали мне.
     - Страшно было?
     Помолчав, она призналась:
     - Еще как! Темно, как в преисподней, и какие-то звуки то в лесу, то в реке...
     - Ну, с этим все ясно: в лесу леший бродил, в реке водяной тебя караулил, - засмеялся он.
     - Да  ну тебя, - отмахнулась она. - У тебя губы синие от холода.
     - И согреть их некому, - нарочито жалобно произнес он.
     Немного подумав, Вика поцеловала его, а он со всей страстью прижался к ней.
     - Стоп, стоп, - тяжело отдышавшись, отстранилась она.
     В это время из палатки вылезла Алька. Увидев сидящих под одним пледом Эдика и Альку, она понимающе улыбнулась и поздоровалась. А потом сладострастно потянулась и с криком "А все ли в лесу в порядке?" скрылась за кустарником.
     После завтрака ребята захотели поиграть в волейбол, но Эдик отказался, сославшись на то, что не выспался.
     Алька, выбрав момент, спросила Вику:
     - Ого, как ты его умотала!
     - Ты о чем? - серьезно ответила подруга. - Не было ничего и быть не могло!
     - Бедняжка, представляю, как ему было нелегко, - съехидничала Алька и помчалась за мячом, катящимся к реке.
     Вика презрительно усмехнулась и отправилась к реке умываться.
     - Искупаться не хочешь? - спросил ее подошедший Эдик. - Надо прогнать сонливость, а то я какой-то вареный...
     - Смотри, не засни во время купания, - засмеялась Вика.
     - А ты приглядывай: как только я начну клевать носом, кидайся спасать, - весело ответил он.
     - Давай, плыви, Ихтиандр, - она подтолкнула его в воду.
     - Убийца! - с этим криком он плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг.
     День прошел также, как и предыдущий: снова была уха, были песни под гитару, купание...
     А когда спустились сумерки, Вика заняла привычное место у костра, приготовясь провести здесь и эту ночь. Эдик притащил огромную охапку сухих веток толщиной в руку.
     - Ого, вы опять собираетесь считать звезды? - съехидничала Алька.
     - Естественно, - вчера подсчитали только половину, - просто ответил Эдик. - Это вы беззаботно дрыхнете по ночам и ничего вас не интересует. Примитивные вы люди.
     Когда Алька с Валеркой и Наташка со Славкой скрылись в своих палатках, Вика сказала Эдику:
     - Ты бы пошел, поспал, а то завтра за рулем уснешь.
     - Ладно, потом отосплюсь, - отмахнулся он. - В самом деле, мы уже забыли, как выглядят летние ночи. Сидим в своих убежищах, словно кроты, а об этой красоте совершенно забыли. Может быть, ты спать хочешь?
     - Да нет, когда еще вот так вырвешься на природу, - ответила она. - А эти ночи, я уверена, запомнятся на всю жизнь.
     Они помолчали. Вика неожиданно сказала:
     - У меня такое ощущение, что вот-вот сюда из леса выйдет бородатый и лохматый волхв и начнет читать заговор: "Встану по солнышку, утрусь туманом, пойду за околицу во луга, на восточную сторону, где лежит бел-горюч камень Алатырь. Поклонюсь ему до самой сырой земли, попрошу помощи и защиты от невзгод людских, от зла и напастей..."
     - Сейчас ты похожа на весталку, нет, точнее - на язычницу из Древней Руси, - медленно сказал Эдик. любуясь девушкой.
     - Скажешь тоже, - смутилась она.
     Эту ночь до самого рассвета, когда лучи восходящего солнца начали быстро осветлять темно-синее небо в лазурь и гасить звезды, Эдик и Вика просидели у костра, тесно прижавшись друг к другу...

     Вечером одного из выходных дней октября в квартиру Кроноцких позвонили.
     - Сема, открой, - крикнула сыну из кухни Виолетта Владимировна.
     Через некоторое время он заглянул к матери и сказал:
     - Мам, там какая-то женщина тебя спрашивает.
     Та, занятая приготовлением обеда, вытерла полотенцем руки и вышла в прихожую. Какое-то время она недоуменно всматривалась в гостью, а потом воскликнула:
     - Аля, ты ли это? Какими судьбами?
     А потом бросилась обнимать старую университетскую подругу.
     - Я здесь в командировке, - наконец, промолвила гостья.
     - Молодец, что зашла. Давай, проходи...
     А потом обратилась к сыну:
     - Позови папу.
     Эдуард Евгеньевич, выйдя в прихожую, спустил очки на кончик носа и, так же , как жена, всматривался в гостью. А потом неуверенно спросил:
     - Алевтина?
     - Она самая, - радостно произнесла жена.
     - Ну, здравствуй, бродяга, - Эдуард Евгеньевич обнял женщину. - Куда ты пропала? Что так долго не давала о себе знать?
     - Что мы в прихожей разговариваем? - перебила его хозяйка. - Эдик, принимай гостью, а я сейчас закончу на кухне и накрою стол.
     - Ну, проходи, проходи, гостья дорогая, - Эдуард Евгеньевич взял Алевтину под руку и повел в комнату.
     - А вы живете все в той же квартире, - поразилась Алевтина.
     - А зачем нам другая? - пожал плечами хозяин. - Три комнаты, места всем хватает.
     - Сын какой взрослый у вас, - сказала гостья, садясь в предложенное ей кресло.
     - И дочка еще есть. Скоро должна придти с гулянья.
     - Большая дочка-то?
     - Восемнадцать. Невеста уже.
     После обеда женщины уединились на кухне.
     - Ну, как ты? Замужем? Дети? - спросила Виолетта Владимировна.
     Алевтина молчала. И вдруг из глаз ее градом покатились слёзы.
     - Счастливая ты, - сквозь рыдания пролепетала она. - Правильно ты мне тогда говорила: не гуляй! А я, дура... Столько абортов сделала. А потом забеременеть не могла. Не испытала, что такое выносить ребеночка, как кормить его грудью, как просыпаться по ночам и переживать - не заболел ли он...
     - Ну, ладно, не плачь, - хозяйка принялась успокаивать подругу и обняла ее. - Что ж теперь поделаешь? Муж-то есть у тебя?
     - Вот из-за этого первый муж и ушел от меня, а потом, - она горестно махнула рукой и снова заплакала еще сильней.
     В это время на кухню зашел Эдуард Евгеньевич. Видя плачущую Алевтину, он спросил:
     - Что случилось? Обидел кто? Чем помочь?
     - Иди, иди, - вытолкнула его в коридор жена. - Здесь у нас свое, женское. Не мешай нам.
     - Ох вы, женщины, женщины, - только и сказал он.
     А когда сын направился было на кухню, отец остановил его:
     - Не ходи, дай старым подругам наговориться и наплакаться.