Тайга и горы. Спасслужба

)
                Из книги «От Вишеры до Витима».

     Мглистый морозный день померк. Расплылись очертания трёхглавого Журавлиного Камня, отдалились и слились с тёмным облачным небом плоские высотки Самсоновского увала; окружающая нас горная страна сузилась до ближайших семенных рощиц и искореженных трелёвкой заснеженных старых вырубок. Ночь застала нас в самом неподходящем для ночёвки месте. Впереди, внизу едва просматривалась полоска «нетоварного» леса в болотистой пойме ручья Берёзовый, вокруг простирались вырубки с торчащими из-под снега корневищами вывороченных пней и расщепленных стволов.

      В полной темноте оборудуем бивак. Валим несколько сухар, расчищаем от бурелома пятачок, растягиваем защитный капроновый навес. Нет ни суеты, ни спешки – каждый знает своё дело, нет ни команд, ни столь обычных в походе с новичками пространных объяснений. Хорошо, когда в группе такой состав.
      Через полчаса сидим под колышущимся навесом на уложенных на пластик ковриках, таёжная нодья бросает под навес ровный жар, в котелках булькает, распространяя аппетитный аромат, походная похлёбка.

      Кругом на десятки километров – безлюдье и снег, тёмное небо поглотило верхушки пихт и елей, а на малом пятачке без особых трудов создан настоящий походный уют. Не звучат песни, обычные для туристских биваков, никто не сидит допоздна у костра. Быстро упаковываемся в спальные мешки и засыпаем.
      Группе надо хорошо отдохнуть. Мы здесь не туристы, мы не преследуем экскурсионных, краеведческих или спортивных целей. Мы – подвижной отряд областной контрольно-спасательной службы, следящий за прохождением туристских групп и обеспечением их безопасности. Потребуется – и отряд уйдёт в поиск в любое время суток, случись недоброе – и от наших сил, умения и быстроты будет зависеть жизнь терпящих бедствие. А это случается не так уж и редко. Зимние горы коварны, они не любят слабых, безалаберных и новичков. Но новички идут в горы, пренебрегая порой всеми мерами безопасности, идут как на обычную лыжную прогулку. Без подготовки, без необходимого снаряжения. А это уже шаг к беде.
      Вот поэтому, в сезоны «пик» во все потенциально опасные районы направляются группы спасателей-общественников, членов областной КСС (Контрольно спасательной службы). Поэтому и наша группа здесь, среди заснеженных увалов Северного Урала.

      Как обычно бывает, пурга налетела внезапно. Вырвавшийся из-за Главного хребта ветер, примчал клочья серых облаков, разразившихся снежными зарядами. Вершина Денежкина Камня оделась плотной шапкой, выше границе леса – свирепствует метель с почти нулевой видимостью. Метель прихватила нас на гольце. Быстро спускаемся вниз, в лесную зону.

      Возвращаем идущие на восхождение группы. Часть из них уходит дальше по маршрутам, часть будет пережидать непогоду в двух избушках кордона на реке Шарп. Но одна группа где-то наверху, в гольцах. Челябинские студенты пошли на восхождение ещё на рассвете, когда ничто не предвещало пурги. Представляем, каково им сейчас приходится. Вблизи границы горной тундры и осыпей прокладываем поперёк склона лыжню: спустившимся в лес уставшим восходителям лыжня будет как раз кстати, им не придётся биться в снегах в поисках просеки, ведущей на Шарп. До вечера ждём ушедших.
      Наступила ночь, а их всё нет. Пурга прекратилась, на чёрном небе горят сочные звёзды. Периодически пускаем сигнальные ракеты. Выходить в ночной поиск бесполезно: разве разыщешь в темноте группку людей на раскинувшемся более чем на 80 квадратных километров гольце?

      Но группа приходит совсем с другой стороны. Метель застала их почти у вершины, и, проблуждав вокруг неё час, группа спустилась вниз, в лес. Обогрелись и подкрепили силы у костра и остаток дня, и часть ночи тропили лыжню в глубоких снегах захламлённого валежником леса. По какому склону спускались – сами не поняли, но всё же вышли на ручей, а потом и на дорогу, ведущую к кордону. Всё обошлось. В тесной охотничьей избушке разместилось на ночлег свыше двадцати человек – никто не хочет возиться с палатками.

      Рассвет застаёт нас уже возле катящейся по каменному жёлобу речушки Большой Шегультан. Пришедшие сюда накануне туристы готовятся к восхождению. Вместе с ними идёт и часть наших ребят. Здесь наиболее удобный вариант подъёма. На восхождение и спуск затрачивается 4 – 5 часов. Только надо обойти слева крутой цирк истока реки – на его крутых склонах можно сорваться. Это приходится буквально «вдалбливать» рвущимся идти в лоб туристам. Не понимают, что на крутом склоне без кошек делать нечего.

      И вот, мы на вершине. Видимость неплохая, только дали закрывает стелющаяся над тайгой облачность. На западе взметнулась рыбья спина Главного хребта, его высшая точка всего на полсотни метров ниже нас; заснеженные склоны сверкают в лучах низкого солнца. В понижениях хребта проглядываются белые шапки вершин предуральской гряды.   Северней одиноко белеет круглый купол Белого Камня, правей его – плоское плато хребта Хоза-Тумп. На юг обзора нет – облачность. Тайга Зауралья сливается на горизонте с небом, и совсем рядом, почти у подножья, видны ближайшие посёлки. Трудно поверить, что путь от них сюда занимает два-три напряжённых дневных перехода.
      Из образованной кристаллами льда ниши достаём записку предыдущих восходителей, оставляем свою. И – вниз. Глиссируем мимо поднимающихся туристов. Через полчаса они снимут нашу записку. Жаль, но что поделаешь? Это не Тянь-Шань, здесь жизнь записки недолговечна. Сегодня на вершине побывает групп десять.

      И снова тропим лыжню. Выходим на западный склон массива. Нам повезло, навстречу идёт группа, значит дальше – готовая лыжня. Короткое приветствие, мы представляемся, проверяем маршрутную книжку, знакомим с обстановкой на пройденном пути и по готовой лыжне лихо вкатываемся в заброшенный посёлок Сольва.

      К вечеру в трёх пригодных для ночлега избах собралось полтора десятка групп. Многолюдно, как в хорошем туристском приюте или даже средней руки турбазе; по протоптанным тропинкам снуёт беспокойное туристское племя: тащат сухары из лесу, бренчат котелками на ручье.

      Работы спасателям невпроворот. Проверяем соответствие маршрутных документов, даём консультации по району, рекомендации по путям восхождений на вершины, кое-кому меняем маршрут, вносим изменения в график движения. Группе, идущей без маршрутной книжки, так называемым «дикарям» предлагаем завтра возвращаться в «населёнку»: на тропах самодеятельного туризма должна быть полная организованность.

      Узнаём и неприятность: группа из Тюмени должна была прибыть сюда ещё двое суток назад, но её нет, пропала где-то под Белым Камнем. Их земляки, шедшие тем же маршрутом, утверждают, что потеряли параллельно идущую группу из виду после неудачной попытки подняться на вершину. Спустились – а стоянка земляков покинута, ушли неизвестно куда, хотя путь их лежал в Сольву. Земляки забили тревогу.

      Двое суток из восьмидневного маршрута – это уже признак ЧП. Не могла группа так просто исчезнуть.  Это значит, что завтра нам предстоит рывок на десятки километров – исчезнувших надо искать.

      В пять утра мы уже на лыжне. Идём по старинной лесной тропе напоминающей узкий извилистый коридор с заснеженными стенами гигантских пихт и елей. Над головой, в узком просвете между вершинами деревьев, в ярком морозном ореоле горят крупные звёзды. Свет висящей над Главным хребтом луны в этот коридор-штрек не проникает, но полной темноты нет: снег фосфоресцирует от яркого света далёких солнц. Первозданная тишина, повисшие над лыжнёй клочки пара от дыхания, искрящийся блеск выкристаллизовавшейся влаги на спинах бегущих впереди воспринимаются как что-то нереальное, сказочное. Кажется, что из-за заснеженных деревьев за тобой с удивлением наблюдают глаза обитателей тайги: кто это, мол, нарушил неподвижное безмолвие ночной зимней сказки?

      Рассвет застаёт нас на тринадцатом километре тропы в охотничьей избушке, приютившейся в перевальной точке невысокого здесь водораздела. Изба с претензиями: над дверью две стрелы, левая – «Европа», правая – «Азия». Туристы так и называют этот приют.
      Мгновенно вспыхивает в бочке-печке сушняк, достаются термосы и бутерброды. Завтрак. А два Анатолия, настроенные совершённым переходом на лирический лад, унылыми голосами затягивают: «На Кутимской дороге стояло два сосна, один сосна – берёза, другой сосна – пихта». Эту песенку им пропел ещё два дня назад охотник-манси, и они её смакуют уже вторые сутки.

      Очередной рывок к подножию горы Белый Камень. Путь не из лёгких: буреломы, узкие каньончики ручьёв, скрытые под снегом валежины, наплывы наледей, крутые сопки, хаос старых пожарищ. Мы знаем более лёгкий путь, но соблазнились готовой лыжнёй, а её, видимо, тропила группа, выходившая на тропу просто по азимуту. Скорость движения падает, чувствуется усталость. Но уже совсем рядом в разрывах крон и с редких полянок виден белый горб горы. Ещё усилие и мы в охотничьей избе, прозванной туристами «беличьей». Её хозяин, промышляющий белку, по-секрету сообщил, что интересующая нас группа два дня назад ушла через Белый Камень на достопримечательную вершину Привишерья – гору Шудья-Пендыш. У туристов эта горушка известна ещё как Малая Манарага.

      Нам становится всё ясно. Группа не заблудилась, не пропала в снегах и не терпит бедствие. Просто она нарушила свой график и самовольно изменила утверждённый маршрут. Узнали, что существует эта скальная вершина – малая копия Приполярной Манараги – и плюнули на законы и правила спортивного туризма.

      Ребята злятся: из-за мальчишеской выходки неизвестных горе-туристов мы по тревоге выскочили ночью, бежали восемь часов по глубоким снегам, волновались, ожидая самого худшего, боялись, что не успеем. Ведь их день восхождения на Белый совпал с днём, когда на всех вершинах бушевал буран. Это нас и вынудило сделать за полдня более чем сорокакилометровый бросок.

Через три дня мы встретили эту группу. Они уже знали о возникшей по их вине тревоге, о выходе спасотряда на их поиск.   По положению о контрольно-спасательной службе и всем канонам  спортивного туризма группу надо было наказать дисквалификацией. Была даже отработанная фраза для записи в маршрутку: «Самовольное изменение маршрута создало аварийную обстановку в районе. Рекомендуем поход не засчитывать, руководителя дисквалифицировать. ОблКСС».  Именно это я указал в отчёте и написал в очерке для газеты.

На самом же деле было иначе. Я смотрел на скукожившихся парней и представлял себя на их месте. А я бы удержался? Не использовал бы возможности посмотреть редкую вершину, не бросился бы на её «первооткрытие»? Не так ли и меня всегда тянуло «за горизонт», не так ли и я всегда стремился  открыть для себя новые тропы, горы и заповедные уголки?
Да, я был таким же романтиком и поступил бы возможно, как и они. Поэтому ничего писать в маршрутку я не стал, просто ограничился беседой. Думаю, поймут, что романтика не должна превалировать над правилами безопасности. Правила писаны многими ЧП и, к сожалению, со смертельными исходами.
 
 Завершался десятидневный рейд по одному из популярнейших районов лыжного туризма. Мы порядком устали: контроль громадного района – это не турпоход. Но мы понимали, что мы единственые, к кому будут обращаться терпящие бедствие, первые, кто сумеет оказать помощь.
/Ноябрь – декабрь 1975г./