Встречай. 1

                «ВСТРЕЧАЙ.»

                «Удивительные шутки порой подбрасывает судьба».

                Агата Кристи.


- Ром?

- Что, котёнок?

- Это правда, что пока в Новый год часы бьют полночь, может случиться всякое-всякое, и эта полночь может длиться целую вечность?

- Не знаю, Паукаша, не знаю.

- А что ты чувствуешь, когда слышишь последний удар?

- Я чувствую, что теряю что-то неуловимое навсегда. Я чувствую себя очень несчастным. Я смеюсь и говорю себе, что мне на самом деле весело, но сердце моё плачет в чёрной тишине своей вечной клетки. Что-то навсегда, насовсем остаётся там, позади, и не перешагивает со мной в будущее.

- Так плохо, Ром? – Паукашка смотрела во все глаза, забыв даже про лапу, запущенную в банку с апельсиновым джемом. – Но почему?

Ромес неуверенно пожал плечами. Он заметил, что на него глазеют все остальные из разных углов погружённой в потёмки комнаты, освещаемой лишь спокойным уютным пламенем камина. Синерок заметно пытался придать лицу глубокомысленное и мудрое выражение, и у него ничего не получалось; Эрик по старой привычке грыз лёд, извлечённый из стакана с коктейлем. По мерцающему взгляду Рэли Ромес понял, что Рэли знает, о чём он говорит, по личному опыту.

- Ром, я специально для тебя изобрету носки с капюшоном! – пожалела Ромеса Паукашка.

- Фу, Паукашка, фу! – закричал Синерок. – Интересно, как ты это сооружение себе представляешь?

- Если бы представляла, то сказала бы – изобрела! – независимо и гордо ответила Паукашка. – А что вы мне подарите на Новый год?

- Тонконамекательница ты наша, - подал голос Эрик.

Пламя вдруг ярко вспыхнуло в камине на миг и снова успокоилось.

- Видели? – спросил Синерок со знанием дела. – Это какой-то знак. Кто умеет расшифровывать тайные знаки природы?

- А я знаю, кто! – заявила Паукашка.

Если честно, Ромес после носков с капюшоном был готов к чему угодно. Но Паукашка всего-навсего с таинственным видом таинственно указала таинственной лапой, таинственно вымазанной таинственным апельсиновым джемом, на окно (может быть, тоже таинственное).

А там на стекле из снежинок складывались белые слова: «Нам скучно. Мы хотим Новый год. Идём к тебе в гости, не принимая возражений. Встречай.»,  а внизу вместо подписи вылепился крест.

- Какое интересное послание! Только чьё? – Синерок повернулся к Ромесу.

- Пожалуй, я знаю только одного человека, способного подписываться таким образом. Ты его тоже знаешь, Синерочек. Мы познакомились с ним как раз тогда, когда он был лицом духовным, серебряноволосым и светлоглазым. Он всё время обзывал меня сыном своим, хотя на самом-то деле он брюнет в самом расцвете сил и далеко не ангел.

- А, так бы сразу и сказал, что это – Конрой, а то загрязняешь тут эфир, загрязняешь, а толку от этого столько же, сколько от меня…  Ой… Ну, короче, не это важно. Ты собираешься идти встречать его? И потом с ним – Новый год?

- Что в этом такого? – вновь пожал плечами Ромес. – В такую ночь нельзя отказывать в мире даже врагам.

- Так, сколько у нас до полуночи?

- Не знаю. Возможно, что-то около двух часов.

- Смотри, как бы они не превратились в двадцать часов, если не больше.

- Почему?

- Не буду объяснять. Нехорошее предчувствие, что ты сам скоро всё поймёшь. Иди-иди. Я тебе не хочу в этом деле составлять компанию. Наставление в дорогу: не доверяй Конрою. Не доверяй ничему, на что он хотя бы посмотрит.

- Даже в моём доме?

- О, тут – особенно. Всё, иди, встречай. Раньше выйдешь – позже вернёшься. Ой, что я сказал?

- Ничего умного, Синерочек. Кто со мной?

Синерок молчал, Паукашка не считалась, Эрик глазами выражал готовность свершать великие подвиги, но оставался недвижим. Поднялся Рэли.

- Пойдём. Мне как раз нужно кое-куда зайти по дороге. Господа, мы постараемся скоро вернуться.

Ромес и Рэли вышли из каминного зала и побрели по коридору. Факелы на стенах загорались при их приближении и гасли, когда они проходили мимо.

- Что-то не так, - заметил Ромес. – В моём доме факела должны гореть всегда.

- Наверное, Конрой близко, - предположил Рэли. – Что-то мне кажется, что Синерок был прав насчёт вещей, связанных с Конроем.

- Не Новый год, а ужасы ожидания Конроя! – расстроился Ромес.

- Ожидания ожиданиями, а вот когда он явится, начнутся настоящие ужасы.

- Выходит, не надо было его поздравлять? Везёт же мне на знакомых!

- Не думаю, что твоё поздравление как-то повлияло на его намерение.

- А куда мы идём?

- Зайдём в пару миров, если ты не против. Мы успеем.

- Не против, - Ромес призадумался. – Рэли, что ты думаешь о снах в Мирах?

- Это тот сектор Миров, куда может попасть каждый, кто способен видеть сны. Это настоящее перемещение. Только для того, чтобы выйти за пределы этого сектора, нужно знать или тайный путь, или же иметь проводника. Но тот, кто вообще ходит по Мирам, может свободно выходить из Сектора Снов, когда спит, только это будет иной уровень реальности, и покидать Сектор во сне крайне нежелательно. Но в состоянии бодрствования возможно всё. Поэтому там ты можешь встретить тех, кто спит в иных мирах и в Миры вообще доступа не имеет.

- Когда я ещё не знал Миров, мне снилось много прекрасных снов. Значит, и тогда?..

- Да, ты и тогда бывал в мирах, входящих в Сектор Снов, и всё, что тебе снилось, происходило в дальних мирах на самом деле. Сны – реальность Сектора Снов. Измерения гдетость, когдатость, кактость, зачемтость, почемутость, перемноженные друг на друга, а также на известные у нас длину, ширину, высоту и время и ещё на кучу прочих измерений. Вообще-то длина, ширина и высота – подразделения гдетости, а время и когдатость очень похожи. Ну, ты понял, в чём дело.

- Это хорошо, что дело обстоит именно так. Хотя мне снились и кошмары. Но это ничто по сравнению с приятными снами.

- Ром, зачем тебе сны, если у тебя есть масса других миров?

- Воспоминания детства. Тогда сны зачастую бывали лучше реальности. Сон стал знаком, из-за которого я ушёл из дома своих родителей. Во сне я впервые встретился со своей сестрой. Да и вообще, сны – это хорошо!

- Не увлекайся снами, друг. Некоторые из снов – хищники.

Они шли по коридору, кажущемуся бесконечным. Везде были двери, запертые тысячи лет назад, не созданные никем и никем не запираемые, родившиеся только сейчас, и тем не менее старые, как само время. Синтез парадоксов, порождение изощрённого бреда – не только двери, а вообще всё архитектурное чудовище, ласковое и ручное – дом Ромеса. А те двери лучше было не открывать. Никто не знал, что творится в тёмных комнатах, потому что Ромес не успел придумать, что находится там и что в любом случае не может повредить никому из живущих в доме гостей.

- Кажется, ты когда-то хотел знать, где я иногда провожу время? – вспомнил Рэли.

- Да, ты обещал рассказать! – живо отозвался Ромес.

- Что ж, если ты не возражаешь, могу даже показать, - Рэли пошёл первым, выбрал одну дверь и открыл её. Ромес шагнул за ним.