очередная кухонная зарисовка

улицу поливает дождь, и в окно лезет черная как смола ночь. а она стоит на кухне в своей мятой пижаме на несколько десятков размеров больше и режет хлеб. полуночница. к губе прилипла сигарета которой она переодически затягивается. полумокрые волосы мягко лежат на плечах. говорю ей закрой окно глупая женщина заболеешь, а она щурится и махает на меня рукой.  ужин у нее по расписанию в пол первого ночи и она такая худая что кажется скоро исчезнет. и я не могу не называть ее никак иначе как моя–маленькая–принцесса. и это она сторожит наше уютное гнездо потому что я херов принц не достал ей замок на берегу океана. это я говорю ей, что ее худоба очень даже к лицу. это я говорю ей, что ее андеграундовый мир самый классный мир в мире. это я говорю ей, что ходить в кроссовках по дому как минимум странно. а она ночует дома только когда вот так холодно, как сейчас. это она постоянно забывает дорогу домой. это она ищет место, когда то приснившееся ей, и кстати уже почти нашла. это она откуда то притаскивает этот зеленый чай, и мешает его с черным. это она слушает своего гаррисона и перестает картавить.  это ее нельзя оторвать от просмотра фильмов про ван гога и малевича.  это у нее в заметках телефона куча адской хрени, потому что "ручку просто потеряла". это она прогоняет меня в гневе, а потом благополучно забыв об этом спрашивает, почему я ушел. это ее улыбку любят все на свете, кроме ее самой. это она самая настоящая маленькая–принцесса на свете. это она. принцесса своего андеграунда