Осколок 186 - Солнечный

Камерон ушел, забрав с собой фонарь. Снаружи он и Ева бродили в темноте, выискивая плоды Зоны, взошедшие после Выброса. Я могла еще рассмотреть силуэт немки в конце улицы через большое окно. Половинка Луны слабо освещала продолговатую комнату. Само окно хотелось задернуть, квадратики желтого света на паркете вызывали неприятные чувства. Но вставать и искать, чем прикрыть окно я не стала. Взгляд притянуло движение в другом конце комнаты, в овальном зеркале у входа что-то шевельнулось. Призрак?

Материальных объектов, способных отразится в движении – не было. Конечно, здесь могло обитать множество духов. И тех, кто умирал здесь еще до Зоны, и тех кто погиб от выбросов, зомби и пуль в течении последнего года. Да и душа Бера могла прийти побродить вокруг тела. Но мне нужен был другой призрак.

Я долго еще всматривалась в пыльную стеклянную поверхность, ожидая, что вот-вот в нем появится облик брата. В зеркале отражалась только темнота. Я почувствовала, что веки тяжелеют. Прежде чем лечь, перетянула подстилку ближе к трупному мешку, наполовину забитому льдом, и, ощутив прохладу, смогла уснуть.

Маяк молчал. Идти искать следы туда, где может с легкостью повторится нападение духов, которому мне в нынешнем состоянии нечего противопоставить… было бы крайне нелогично. И Камерон, и Ева настаивали на продвижении к берегу. Ева считала, что тогда мы, все втроем, отплывем и, наконец, окажемся в безопасности. Камерон же знал, что так просто все не закончится. Не для него. И не для меня.

Не знаю, что сыграло решающую роль. Апатия после «вампиризма», последствия выброса или интуиция, но я поддалась их мнению. Доводы казались разумными, а чувства молчали. Я пыталась звать призрак Платона и Самаэля, но видения больше не посещали меня. Я предложила Еве взять часть её багажа, ведь тащить Бера предстояло ей и Камерону. Я едва себя могла перемещать в пространстве. И, конечно, лишний груз мне был ни к чему. Но без некоторых вещей оставаться здесь, в Зоне, было бы опрометчивым.

Мои ноги еле волочились по земле. Реакция притупилась. Даже зрение и обоняние, казалось, отказывают периодически. А мозги почему-то работали.

В пути приходилось делать частые остановки. В основном из-за моей слабости. Но и «гробовщикам» нелегко приходилось, Бер всё-таки – не легкая ноша. Ева даже на стоянках почти не отдыхала, постоянно что-то химичила с моей кровью. Не забывала и у Камерона брать образцы, по моей просьбе. Но если для него все заканчивалось наполнением шприца кровью, мне немка еще вводила что-то кровевосстанавливающее, которым мы запаслись под завязку, предполагая проблемы с духами. У неё, кстати, легкая рука. А гематогенки я запихивала в себя сама. В такую жару ничего есть и так не хотелось, а уж в моем состоянии сладости стояли комом в пищеводе. Превозмогая тошноту, я поглощала батончики один за другим. Чем быстрее я восстановлюсь, тем лучше для всех.

А то два разваливающихся на куски психопата вместе в Зоне – это уже слишком. А Камерон все больше и больше напоминал психа, а не начинающего контролера. Мыслей он не слышал. Ни моих, ни Евы, ни кого-либо еще. Зато он видел что-то… не знаю что, но это его пугало. Пугало сильнее чем Глюк, преследователи под патронажем Гриши, Платон и даже сильнее чем Кислотная липучка. Но даже если после всего этого он не сойдёт с ума, с обретением силы опасности не закончатся. Его всегда будут преследовать звездонутые на всю голову сталкеры, которые слишком бояться, что содержимое их черепной коробки окажется у кого-то на виду. И я буду стоять между ними и Камероном, сколько смогу.

На одной из стоянок трупный мешок зашевелился. Активно так, рискуя разорвать скрепляющие бывшего мертвеца ремни. Я тут же зыркнула на Камерона, пытаясь понять не замешен ли он в «воскрешении». Он немного испуганно посмотрел на меня и покачал головой. Значит, не он. А Ева, которой наши гляделки ни о чем не говорили, открыла пакет и ударом ноги свернула шею Беру, отправив его на тот свет повторно. Правильно сделала. Может от живого зомби китайцам и было бы больше проку… Но я вспомнила, как приходилось тянуть Правдина через лес, как болело потом все тело. И как двое мужчин несли тощего, но вертлявого зомби в первую ночь после прибытия. Нет, лучше пусть в мертвеце копаются. А зомби, если что, как-нибудь в другой раз.

Несколько позже этого восстания заработал сигнал маяка Глюка. Менять направление и заставлять катер маячить у берега дважды показалось нерационально. И поиск я отложила на завтра. Теперь к обязанностям лоцмана в море аномалий добавилось слежение за движением маячка.

К ночи мы добрались к заливу, хотя днем порой и не верилось, что успеем. Лодка причалила у берега. Камерон и Ева погрузили мешок с мертвым зомби внутрь, забили пространство у кормы контейнерами и коробами с растениями. И только тогда я сказала Еве, что она отправится наружу одна, без нас. Немка удивилась, и, по-моему, даже обиделась на это «предательство». Оставить её здесь можно было, но кто-то должен заняться исследованием найденных растений. Да и обрекать её на плен у контролера мне совсем не хотелось. А гарантировать, что Камерон будет вести себя адекватно, я никак не могла. Пока он впечатление нормального человека или даже мутанта не производил. Из тьмы кто-то обращался к нему. Зато со мной из потусторонних личностей никто говорить больше не желал. Ну, если не считать, что Бер заглядывал в наш бренный мир из синего пакета не ради бесед со мной.

***

Подул ветер. Ветки трещали, листья, сорванные потоком штормового ветра, хлестали меня по лицу. Я зажмурилась, а когда открыла глаза – оказалась в пустыне. Всё пространство от поверхности земли до багровых туч было заполнено песком. Ноздри тут же наполнились запахом кварца. Сквозь пелену крупинок я рассмотрела большие палатки, что-то вроде шатров. Они были полны смуглых странно одетых людей, и каждого я расспрашивала о Глюке. Люди молча отворачивались или испуганно смотрели на меня. Они что-то знали… но выбить информацию не получалось. Я металась от одного онемевшего человека к другому, пока не очнулась в собственном спальнике. Камерон сидел рядом. Заметив, что я открыла глаза, он спросил: «Кошмар?». Я покачала головой.

- Нет. Устал дежурить?
- Я в норме, - заверил мужчина, хотя голос звучал тускло.
- Я уже встаю.
- Да я бы не будил. Ты просто кричала во сне, а это может быть опасно.
- Что я кричала?
- Что-то неразборчивое, - пожал он плечами, - бредовое, вроде «Яай та самаэль, мусаайта дыфыль офур алий ахув». Всё время одно и то же. При том очень громко.
- А… ну… извини.
- Да мне то что, потише только болтай.
- А ты… не начал мысли слышать? – неуверенно поинтересовалась я. За свой сон стало почему-то стыдно. Слишком беспомощной я себя в нем ощущала.
- Нет. Ты узнаешь первой, когда это случится, - по голосу было слышно, что Камерон смеется.

Я дала ему немного поспать, а когда небо начало светлеть, подняла на ноги. Не потому что мне так уж хотелось срочно возобновить поиски. Мне вообще ничего не хотелось. Но сон задал вектор действий. И за неимением лучшего плана, я просто начала следование за маяком, который периодически появлялся красным огоньком на карте местности.

Собственное тело ощущалось чугунным, обременительным, я едва могла ползти, и в этот день мы шли с Камероном держась за руки. А периодически я и вовсе висела на нем. Камерон стойко переносил вынужденную близость, и я даже заранее простила его, на случай если обращение в контролера окажется обычным помутнением рассудка. В основном благодаря его усилиям мы к вечеру почти подобрались к Солнечному, поселку, на границе с которым маяк около трех часов дня перестал подавать сигналы. Уже на подходе стало ясно, что поселок обитаем. Свежие следы мужской военной обуви встречались в подлеске. Сам населенный пункт оказался небольшим, несколько десятков домов – вот и всё. Чем он заинтересовал предполагаемых марадеров – людей в арафатках, оставалось не ясным. Разве что близостью к берегу.

С дуба, на котором я обосновалась, пытаясь получше разглядеть обитателей, а при случае сделать фотоснимки их лиц или других признаков, по которым можно опознать принадлежность к группировке, были видны строения большого завода. Судя по всему, того самого, где в первом походе я познакомилась с паукообразным псиоником. Может из-за далеко не радужных воспоминаний, а может благодаря ауре самого псионика, даже смотреть в ту сторону было некомфортно. Словно каждый праздный взор может сделать целью кого-то могущественного и опасного. Глюка среди людей в масках не было, я бы узнала его по фигуре, по осанке, да и просто по зову души. Хотя в последние дни моя интуиция в основном молчала. Словно я растеряла всех ангелов хранителей. Вспомнилась глупая книжка, которую я как-то пролистала в поезде. Все мои видения определенно были проявлениями шизофрении. Сейчас я ясно это осознавала. Ведь именно теперь мне нужна была помощь. А все «потусторонние» силы молчали. Значит их нет. А все предложения помощи и проявления дружелюбия я сама себе придумала.

Лесные духи, похоже, работают с душевнобольными, лечат ведь таких как я пси-артефактами. Послышался гул мотора, по поселку проехал квадрацикл с двумя людьми в масках. Я тут же настроила атлас, попыталась захватить номер, но тот был заляпан грязью. Скорее всего, намеренно. Я отправила сообщение Киму с запросом о личностях людей в поселке, но он не торопился выходить на связь. Скорее всего снова барахлили рации.

- Он там? – спросил Камерон, когда я уже спускалась вниз.
- Нет.
- Так что? Уходим?
- Задержимся, а как стемнеет поищем следы ближе к поселку. Если он двигался на восток сам, то обошел бы поселок, заметив, что здесь люди. Маяк сработал здесь в обед. То есть мы отстаем всего на пол дня. Завтра будет шанс нагнать.
- Я не думаю, что он шел один. Если он и жив, то у них.
- Скоро мы это выясним.

В других обстоятельствах я бы чувствовала нетерпение, дожидаясь ночи, но сейчас усталость затмевала всё. Я даже пожалела, что солнце зашло так быстро. Инъекции назначенных Евой препаратов не давали ощутимого облегчения. Хотя, рас предписанный постельный режим я не соблюдала, чему удивляться. В темноте был риск пропустить зацепку, но зато уменьшался шанс быть замеченными. Камерон первым заметил очередную цепочку следов, а я узнала в ней обувь брата. Кое где его следы пересекались с другими, а возле поселка обрывались, там он вроде как сел на квадрацикл, который шел внутрь. Значит он в Солнечном. Среди вооруженных людей с неясными целями. Скорее всего жив. Но зачем он им? Если среди сталкеров он встретил старого знакомого, тот спас его от выброса… Нет! Не сходится. Кто тогда выпотрошил его рюкзак? Значит, его держат в плену? Противники корпорации? На официальную охрану Зоны эта компания мало похожа. Что ж, главное он жив. И у всего есть своя цена. Глюк бы не стал сдавать нас. Он молчит. И не известно, что за это с ним делают. Я свяжусь с ними. Нет. Я войду в поселок. И предложу им деньги за свободу Эля. Это опасно, но я не знаю, как еще вызволить брата. Наших с Камероном сил просто не хватит. Я даже не знаю, как сюда смогла доползти.

А Камерон? Оставить его одного справляться с мутацией? Пожалуй, ему будет лучше вернуться наружу и дождаться исцеления от грибка. Миллионы противоречивых мыслей бились внутри моей головы, разрывая её. Ничего лучше я все равно не придумала, потому, не смотря на сомнения, дала Камерону знать о своем решении:
- Ты уйдешь к югу, на побережье, и будешь ждать там до вечера следующего дня. А если я не появлюсь, вызовешь катер и отправишься на большую землю.

Он даже ничего не ответил. Понял, что я выбрала Глюка, что судьба брата дороже для меня. И подчинился. Его фигура скрылась в темноте за деревьями. Если он сейчас вызовет катер и быстро доберется до берега, утром уже будет вне досягаемости для «солнечных». И тогда я начну действовать. Я рассчитывала, что моих сбережений для них окажется достаточно. Но больше ни на что не надеялась. Пустота. Вот и всё, что жило во мне теперь.