Верблюжий брод

     В 1986 году Иринка пошла в свой первый категорийный поход (спортивный поход с набором препятствий), по Хамар-Дабану – это горы южного Прибайкалья. Она шла так, как будто ей было совсем не трудно: молчала и всё время улыбалась. Никаких вопросов, которые обычно любят задавать в походе дети (типа: «А долго ещё идти?; «А скоро будет обед?», «А можно я попью?» и т. д.), никаких отговорок на просьбы руководителя что-то сделать (типа: «А дежурный-то он, а не я»; «А я вчера это делал», «А у меня нога болит»), от неё не исходило. Она всегда была рядом, и всегда была незаменимой. 
     Только вот чувствовала себя виноватой, когда группа переходила реку вброд.  Потому что её, малышку, всегда переносили парни на себе – иначе её просто смоет течением.  Там, где всем вода и до пояса не доходит, Ирке будет по грудь. Сидя на «горбушке» у кого-нибудь большого и сильного, она крепко обнимала ручонками плечи, а ногами обхватывала пояс несущего и повторяла:
- Ой, извини, тебе тяжело, да? – на что парни неизменно отвечали:
- Да ты легче моего рюкзака! – или:
- Да  рюкзак у тебя, и тот тяжелее!
Но когда парни пытались над ней подхохмить в реке:
- Ой, скользко, ой, падаю, держись, Ирка! – или:
- Ну, ты, Ирка, и объелась сегодня – не поднять! Всё, отпускаю, плыви! – то она железным, почти командным голосом парировала:
      -    Так! Это ещё что за фокусы! Шагай-шагай, а то со мной вместе поплывешь! – и в подтверждение своих слов ещё крепче цеплялась за шею шутника.
     Однажды в походе по Хамар-Дабану, где было много сложных бродов и переправ через горные реки, руководителю надоело таскать Иринку по двадцать раз на дню, а потом ещё и возвращаться  на исходный берег за своим и её рюкзаком. Маршрут уже перевалил за вторую половину по продолжительности, к тому же, группа оставила заброску (продуктовый запас на конечную часть маршрута, спрятанный в тайге), поэтому рюкзаки были уже не тяжелые. И вот на реке Шубутуй, в очень широком, но мелком месте брода, начальник решил:
- Брод не страшный. Но широко очень. Два раза ходить не будем – холодно, за раз перетащимся. Марин, бери детей в «стенку», а я Ирку вместе с рюкзаками дотащу.
Сказано – сделано. Мы с другими школьниками перешли реку вброд «стенкой», и оглянулись на реку. Начальник надел свой рюкзак себе на живот, а Ирка вместе со своим рюкзаком запрыгнула ему на спину. До середины реки дошли хорошо. Смешно только очень смотрится: этакий серьёзный  верблюд-дромедар рассекает волны. Но мы не смеемся – пусть дойдут сначала до берега. Но вот  на середине реки этот «обоз» останавливается, и начинает мелко трястись от хохота:
- Смотри-смотри!
- Ой, не могу! Ловите её!
- Не на-а-адо смеяться, а то упадем!
Тут начальник начинает выделывать какие-то кренделя правой ногой, которая у него находится выше по течению: притопывать, поднимать её кверху, дрыгать ей, пританцовывать. Мы с берега смотрим и понять ничего не можем: рыба, что ли, ему туда заплыла? А они двое хохочут уже так, что ясно всем – ещё несколько секунд и они упадут оба в реку. Кто-то бросается в воду, чтобы помочь, но поздно: «верблюд-дромедар» падает и рассыпается на четыре части – два человека и два рюкзака, и всё это  по отдельности плывёт по течению.
     Испугались за Иринку – она маленькая, а течение сильное, хоть и не глубоко. Но наша мышка с совершенно спокойным личиком встаёт, догоняет и ловит оба рюкзака и, используя их как якоря, уверенно тащит к берегу. Начальник, выскочив из воды,  таращит глаза по сторонам:
- Где?! Ирка?! Где?!
Группа уже изнывает от хохота, помогая Ирке вытаскивать рюкзаки.
     Оказалось, что там, на середине реки, из широких голенищ сапог начальника сильной волной стало выбивать стельку. С каждым очередным подъёмом ноги, язык её любопытно высовывался  из сапога на свободу всё дальше и дальше, и предупреждал хозяина, щекотя по голой коленке:
- Хлюп-хлюп-хлюп! Фыр-фыр-фыр! Шлёп-шлёп-шлёп!
Вот они и ухохатывались на середине реки.
Но Ирка-то, Ирка какова, а! Группа вокруг неё прыгает:
- Ну,  как ты? Замёрзла? Испугалась? Давай тебя разотрём скорей! – а она, спокойно так, удивленно поведя бровками:
- Фи. Тоже мне, страсти-мордасти. Пугаете только. Река как река. Не буду я больше ездить на чужой горбушке!
С тех пор все броды Ирка проходила сама, только ставили её в середину «стенки». Она оказалась очень сильной девочкой, хоть и маленькой.
…А стелька у начальника всё-таки вырвалась на свободу и уплыла по Шубутую в свободное плавание...