Безбрежность

Ангел коснулся крылом нежной поверхности морской волны и, задумавшись, остался висеть над ней и наблюдать, как волна заигрывает с ним, то давая себя поймать, то убегая. Носившаяся в небе чайка, увидев косяк рыб рядом с ним, поднялась и камнем бросилась в воду, схватив самую крупную рыбешку стаи. Он одним взмахом крыла, пролетев рядом с ней, вырвал у нее из клюва добычу,  рассмеялся над ее последовавшим глупым и жадным криком: "И-а-а! И-а-а!" и отпустил трепыхавшуюся рыбу в воду, успевшую за мгновение дважды стать добычей и отпущенной на свободу.

Он опять в задумчивости повис в воздухе и его лик стал мрачным. Чайки с криками носились, ловя и отбирая друг у друга выловленное.
В его сердце с недавних пор поселилось зло и его это беспокоило не на шутку в последнее время все чаще и чаще. Он понимал, что не подобает агнцам божиим злиться, он должен кротко принимать все, что происходит вокруг, без эмоций, как данность. Его задача лишь в помощи принятии его подопечных и помочь найти смысл того, что им предначертано. Но его одолевали не кротость и смирение, а чувства похожие на те, из-за которых он и потерял покой.

Это было ново для него. Он перевидел такое, что казалось ничто уже не смутит его разум. Но на этот раз, его чистое сознание охватывал гнев. Гнев, который ничем не контролировался и ему еле-еле приходилось себя усмирять то и дело. Долгими ночами и днями, когда он оставался один, улетая подальше от людей, он пытался разобраться с собой и со своими чувствами. Дальше так не могло продолжаться: он не падший. Он светлый! Он должен нести свет и любить того, кого ему поручили!

Абсолютно все предопределено и нет никакой возможности что-либо кому-либо изменить, даже он не в силах! Не разделяя тяжелую ношу своего протеже, он становился не хранителем его души, а разрушителем. Его лицо сейчас было страшным от гнева и если бы, кто-то мог его видеть, то постарались бы обойти его стороной. Поэтому он в последнее время так часто уединялся, чтобы никто не мог догадаться, что творится в его душе. Он боялся оскорбить собой другого.

Мир погряз в ненависти, жадности, страхе и безумии. Жизнь на Земле превратилась в сущий ад и это была справедливая плата за мысли и поступки людей. Но были и другие. Те, чьи мысли были чисты и не очернены гневом, ненавистью и завистью к ближнему. Несмотря ни на что. В этом мраке был свет. И он направился туда. К ней.

Она кормила грудью ребенка, пока ее очередной клиент за ширмой одевался. Сейчас он уйдет и она сможет заняться своими делами, ребенком до самого вечера, до очередного клиента. Она взяла на руки своего малыша и то приближая его к себе, то отдаляя на вытянутых руках вверх улыбалась и щебетала, ребенок заливался счастливым смехом от ласковой игры мамы и вскоре сытый и довольный уснул на груди у матери.  Ангел, в такие редкие минуты счастливый, наблюдал за ними и подолгу не улетал.

Вечером иногда приходил к ней батюшка с очередными гневными увещеваниями в том, что она погрязла в пороке и ее ждет на том свете ад.
Она стояла перед батюшкой опустив голову и обещала покончить с греховной жизнью, но сейчас ей необходимо кормить ребенка и заботиться о нем, и она никак не сможет найти другой заработок.  Батюшка уходил, весь покраснев от возмущения и обещая ей Гиену огненную в ближайшем будущем. Ангел-Смотритель наблюдал, как она на прощание целовала ему руку и поражался чистоте ее мыслей. Там не было даже раздражения, не то что обиды. Закрывая дверь, она осеняла крестом его в уходящую спину, которая продолжала гневаться на нее.

Когда приходил очередной клиент, Ангел-скитник улетал на море к чайкам и волне. В последнее время ему не хотелось больше никуда на этой Земле, кроме бебрежного простора над океаном.  На Земле шла война, одна из множества войн, нескончаемой очередью вспыхивающей то там, то тут. Одна закончится, начнется другая. И это его напрягало и злило. Набравши высоту, он, как и озорная банда чаек, когда выхватывала из глубин свой обед, сложил свои крылья и камнем бросился в море. Он погрузился в пучину, ничего не почувствовав, кроме оглушительной тишины. Он опустился ещё ниже, на самое дно. Там было так безмятежно и умиротворенно, что не хотелось покидать этот волшебный мир грёз. Множество ярких рыбок собрались возле него с любопытством.

И вдруг он резко почувствовал, что задыхается, что ему не хватает воздуха. Он почувствовал едкий запах дыма. Какой дым на дне моря? Он стремглав поднялся на поверхность и помчался. Через миг он уже был у неё. И очень вовремя. Зажженную свечу, забытую на тумбочке возле люльки ребёнка, опрокинула кошка, которая часто спала возле дитя. Пламя перекинулось на покрывало и начало загораться. Он со всей дури накинулся на кошку и та, в страхе кидаясь под кровать, заорала во всю мочь на весь дом. На крик тут же прибежала перепуганная мать и схватила своё дитя, потушив едва начавшийся пожар.
Ночью он не отходил от них и долго смотрел, как она пробуждается сквозь сон и смотрит на кроватку, проверяя, на месте ли ее драгоценность. 

Он почувствовал, что в его душу опять пришел мир и покой и, что не всё так плохо, как ему казалось раньше. И что может быть, когда-нибудь...