Глава I Вербовка

        Москва. Чесноков сидел в общаге наедине с поллитрой. Сальные волосы, недельная борода, блуждающий взгляд. Изодранная майка с жирными пятнами. В комнате остались стол, раскладушка и три табуретки. Один из табуретов держался на трёх ножках – можно сидеть, пока соображаешь. Пока трезвость не выветрилась с парами алкоголя. На столе початая бутылка, стакан, лаваш и банка шпрот. В комнате надолго поселилась грязь и окурки по углам.

        Павел поднёс переливающийся стакан ко рту. В дверь тактично постучали. «Кого там черти несут?»

        Стакан, разбрызгав белую, вернулся на стол. Хозяин, нехотя, поднялся, проковылял до двери.

        На пороге стояли двое в белых рубашках, застёгнутых до последней пуговицы, черных пиджаках, тугих галстуках. Впередистоящий - крупный мужчина с проседью в тёмных волосах, со шрамом на щеке. Сзади каланчой высовывался брюнет модельной внешности, с длинным шлейфом приятного одеколона.

        - Чесноков Павел Сергеевич? - спросил передний.
        - Он самый... Кто такие?
        - Разрешите войти?
        - Валяйте, мне как раз двоих нужно.

        Двоица прошла к столу, присела напротив хозяина на табуреты. Молодой аккуратно на трёхножный, сбоку, чуть сзади.

        - Остался последний стакан... - покосился на цивильный наряд Чесноков. – Будем пить по очереди или можете из горла.
        - На работе не пьём.
        - А я... с вашего позволения...

        Стакан опрокинул содержимое в сухую гортань, водка прожгла, Павел занюхал кулаком.

        - У нас к вам дело, капитан.
        - Бывший, - зубы рванули кусок лаваша, пальцы протолкнули в глотку. – Месяц с лишним, как уволили... Отслужился.
        - Может, послужите нам? – передний подмигнул заднему. - Точнее нашему банку...
        - Белые рубашки носить не приучен.
        - Будете носить форму, предлагаем службу в охране.
        - Что за банк?
        - «Наше дело».

        Хозяин расхохотался.
        - Я, конечно, по-итальянски не Копенгаген. Но, по-моему, «Наше дело» звучит как «Коза ностра». Ваш банк соответствует названию?
        - Вполне.
        - Тогда нам не по пути.
        - А какая разница? - говоривший показал зубы. - Главное, чтоб платили хорошо.

        Чесноков с громким чавканьем проглотил кусок, стёр крошки со рта, зло наклонился к мужику для внятности изложения и убедительности понимания:
        - Я всю жизнь с вами-бандитами боролся. И меняться не собираюсь.

        Крупный гость отодвинулся от перегара, с ухмылкой выдал:
        - И какой у вас выход? Кроме нас на работу никто не возьмёт. Сопьетесь, помрёте – никто и не заметит.

        Павел успел возненавидеть ехидную ухмылку, налил полстакана, покрутил на весу:
        - А сами, я смотрю, из бывших?

        Мужчина кивнул и добавил:
        - Соглашайтесь. Зарплата будет в десять раз больше милицей… э-э, полицейской. Со всеми премиальными.

        Хозяин залпом опрокинул водку.

        - Что скажете, Павел Сергеевич?
        «Что скажете» интонационно прозвучало, как «что будем делать» следователя СК. Горечь крепкого напитка притупилась, на мозг накатила пьянь. Образ гостя расплылся в Киреевского, Чесноков прищурился – наваждение исчезло.

        - Скажу... - гримаса выровнялась в лицо, - валите-ка вы отсюда, пока я... ха-ха... полицию не вызвал.
        - Тогда у нас к вам другое предложение…
        - Я уже нажрался вашими предложениями! – вскочил бывший капитан, сжал кулаки, навис над передним. - Не уберетесь - за себя не отвечаю!

        Задний посетитель напрягся, испуганными глазами впился в хозяина, пытаясь спрогнозировать развитие.

        - Успокойтесь, Павел Сергеевич, - продолжал ехидно улыбаться говоривший, не стронувшись с места, покосился на бутылку. – Нажрались вы не нашими предложениями. К тому же, мы вас всего лишь проверяли. У вас репутация честного и неподкупного милиционера, нам именно такие и нужны...
        - По-моему, ты тоже по-итальянски не Копенгаген. Повторяю - никаких наших дел не будет!
        - Ваш опыт и оперативные навыки нужны не банку, а городу. Калтыгу.

        Красное удостоверение развернулось в лицо Чеснокову: «Подполковник Егоров Сергей Тихонович, заместитель начальника УВД, г.Калтыг, Краснодарский край». Ксива захлопнулась и нырнула обратно во внутренний карман. Узловатые пальцы заботливо утрамбовали «корочки».
        - А это – лейтенант Александраки.

        Павел осел на стул, собрался с впечатлением.
        - То-то я смотрю – грек не грек? Греком быть не грех, а, лейтенант?
        - У нас к вам вот какое дело, - Егоров придвинулся ближе. – Насколько мы знаем, до перевода в убойный отдел вы специализировались на карточных шулерах…
        Подполковник приостановился в ожидании подтверждения.

        - Давно это было… - бывший капитан прикрыл рот кулаком, к горлу подкатила запоздалая отрыжка.
        - …В нашем городе объявился катала.
        - И в чём проблема? Обратитесь в архивы, там вся информация, по всем.
        - Нам не очень-то рады. Не дают доступ, вставляют палки в колеса. По любому пустяку.
        - Понимаю, - хозяин побарабанил по столу, - говорят, у вас там не только исчезла преступность, но и управляющие компании от ЖКХ…
        - Исчезла преступность – исчезли управляющие.

        Чесноков расхохотался.
        - Может, заодно и с моей кастеляншей справитесь? Всё норовит меня выселить.

        Сергей Тихонович пропустил шутку, вернулся к делу:
        - Посмотрите на это.

        На стол легли два фоторобота. Павел мельком глянул, насупился:
        - Опять проверяете? Это ж один и тот же человек… С бородой. Без бороды, но с усами… Я ещё не совсем шары залил.
        - Не сомневались. По лицу один и тот же, но по манере поведения, как будто разные люди. То заикается на каждом слове, то говорит, как по маслу. Вам попадался?

        Павел прокряхтел, взял фото, склонился для пристального разглядывания. Вскоре улыбка развезла щетину.
        - Записывайте или запоминайте…

        Вангелис с готовностью достал блокнот, приготовил ручку, застыл в положении «смирно».

        - …Герман Витальевич Штерн, он же - просто Герман, он же – Артист, он же – Валет, он же - Пика. Козырный катала. Напишите Герман с двумя «н» на конце, только обрадуется.
        - Почему? – удивился Егоров.
        - «Классику» читайте, товарищ подполковник, Пушкина. И сам он – «классик» шулерского дела… Особая примета – на безымянном пальце перстнёвая наколка червовой масти с косой штриховкой – отличительный знак каталы экстра-класса… Да-а, постарел ты, старик... Актёрище ещё тот! Его всегда брал лично Макаров, царствие ему небесное… Бывало, выбежит в коридор, кричит, как в фильме: «Германа не трогать! Он мой». Но всё равно с первого раза никогда не давался. Наводка – верняк, катранщик прикормлен, приезжаем на хату. «Где Герман?» А нету. Ушёл за сигаретами. Как за сигаретами? Он же не курит… Ушёл и не вернулся. Только с четвертого, пятого раза засекался… Давно он у вас промышляет?

        - Если судить по дате первого заявления, пару недель.
        - И вы уже ко мне примчались?

        Лейтенант устал хмуриться за нарушение субординации. Подполковник пропустил мимо ушей:
        - У нас с этим быстро.
        - Значит, он уже месяц чалится. И многих обчистил?
        - Троих.
        - Не удивляюсь, если из-за тройки пострадавших вы забили тревогу по всей России, - развеселился хозяин.

        - Капитан… - укоризненно покачал причёской Александраки. Но старший удержал, мягко придержав за рукав.
        - Не смотри ты на меня коршуном, летёха, - ухмылялся Чесноков, - я уже не капитан. Уволен. Почти «по собственному».
        Рука потянулась к стакану, но решил подытожить:
        - Значит, десяток точно раскатал.
        - Это почему?
        - По статистике. С заявлением в полицию обращается только каждый десятый. С поправкой на ваш город, каждый третий. Вот и считайте. Да-а… сунуться к вам… так рискнуть… мог только он. Чертила!

        Павел сгрёб рисунки в кучу, подтолкнул обратно гостям:
        - Всё! Данные пробьёте по своим каналам. А мне некогда. Счастливо!

        Но калтыжане остались сидеть.
        - А может с нами, Павел Сергеевич? – подмигнул Сергей Тихонович. - Тем более этого… пикового валета, вы знаете в лицо. В Калтыге вас восстановят в органах, получите квартиру. Так как вы холостой, максимум - двухкомнатную. Через пять лет безупречной службы она полностью перейдет в вашу собственность. Зарплата, конечно, будет меньше московской. Намного меньше. Но на жизнь более чем хватит. Цены у нас ниже. Намного ниже. Вам по возрасту давно пора ходить майором, думаю, через год получите, далее без задержек. Но малейший прокол и вас на работу не возьмут даже такие банки, как «Наше дело». В силу принципиальности туда не пойдете, поэтому велик риск кончить жизнь на помойке с бомжами. К чему сейчас упорно стремитесь. Но это всегда успеется. Ещё можно побыть человеком. Решайте.

        - Я вам всё рассказал, зачем ещё нужен? Сами поймаете.
        - Сдается мне, у вас это может получиться быстрее. Знаете в лицо, уловки, манеру.
        - Меня уволили с «волчьим билетом», соответственно, больше никакой работы в органах.
        - Разберёмся.

        Бывший капитан отвернулся в окно, хотелось покочевряжиться.
        - А когда поймаем Германа, что делать? Бумажки перекладывать? У вас там, ни преступности, ни кастелянш! А я привык искать матёрых уголовников, а не потерявшихся собачек.
        - Городок у нас курортный. Мало ли, ещё кто осмелится… Поделитесь опытом. У вас будет помощник. Толковый парень, всё схватывает на лету, - подполковник полуобернулся на Александраки. - К тому же, в последнее время всё чаще появляются личности, испытывающие нашу систему на прочность. В городе завелся маньяк-педофил. На днях со дна достали второй труп… Но, ваша первостепенная задача – поимка шулера.

        - А в чём сложность-то? Отправьте людей на пляжи. Пусть вычисляют, прошерстите все гостиницы и частников... У вас другого пути, как я понимаю, нет. Нет преступности - нет агентуры.
        - Вы сами сказали - катала слишком хитёр. Все наши мероприятия пока тщетны.
        - А про вашего педофила я что-то слышал...
        - Ежедневно по всем каналам муссируют, Калтыг ведь, как бельмо на карте России. Не может быть, чтобы вся страна погрязла в коррупции и воровстве, а у нас тишина, покой и верховенство Закона. Так что вы решили?

        Хозяин снова поднёс рюмку к губам, но, поймав оценивающий взгляд гостей, поставил обратно. Вновь отвернулся к окну, накатила ностальгия по мундиру, но беспокоили сомнения.

        - У вас, правда, по-прежнему, милиция?
        - Правда.
        - И старая милицейская форма.
        - Да.
        - Как вам это удалось?
        - Долго рассказывать.

        Видя колебания Чеснокова, Егоров достал бумажник:
        - Билет от Москвы до Калтыга стоит три тысячи. Вот вам деньги на дорогу.

        На стол легли три серые бумажки. Опускающийся капитан покосился.
        - Опасно оставлять пьяницу наедине с деньгами. А если пропью и не приеду?
        - Значит, я их потерял.
        - Точнее калтыжское УВД, - усмехнулся Павел.
        - Это лично я вам даю.
        - А если приеду?
        - Вот тогда спишем на командировочные, - улыбнулся Егоров, встал, протянул руку. – Всего доброго, Павел Сергеевич. Очень ждём.

        За гостями закрылась дверь. Хозяин смотрел сквозь грани стакана, как будто гадал на водке вместо кофейной гущи, пытался всмотреться в будущее сквозь мутное стекло. Поймал себя на глупости затеи. Поднёс стакан ко рту, громко выдохнул и… плеснул водку на стену. В мишень растекающегося пятна, последовала тара. Осколок прилетел в бровь, Чесноков отмахнулся, как от ужалившей осы. Ноготь заёрзал в зазоре передних зубов, борясь с остатками лаваша, взгляд лёг на столешницу:
        - Герман говорите...

        Продолжение - http://www.proza.ru/2014/08/19/547