О драгоценностях

По вечерам играли в загадки. За каждый верный ответ царица награждала самоцветами – могла подарить кольцо со своей руки, серьги или даже великолепное ожерелье… Соломон однажды спросил её:
– Не боитесь, что придётся возвращаться вовсе без драгоценностей, одетой, как самая простая служанка?
– Если бы так случилось, то я была бы счастлива, – ответила она серьёзно.

– Прославляем вашу ни с чем не сравнимую мудрость, о прекраснейшая из прекрасных, царственнейшая из царственных, покорительница народов и сердец!
Царица сидела на возвышении и принимала льющуюся со всех сторон лесть, глядя на свои руки, унизанные перстнями. Среди них был один, с особенно редким и красивым камнем, на который все смотрели, скосив взгляд и затаив надежду, что именно он-то и станет наградой нынешнего вечера.
Усмехнувшись, Балкис сняла его с пальца, как будто чтобы разглядеть более внимательно. Столпившиеся вокруг её кресла замерли в ожидании.
– Что есть… – начала она, поворачивая кольцо и так, и эдак; пламя свечей отражалась в огранке камня, отчего он и сам казался пылающим. – Что есть самая редкая в мире драгоценность, которая может, тем не менее, встретиться в любой стране, даже наиболее бедной на самоцветы? Ради того, чтобы хоть раз взглянуть на неё, цари могут переодеваться нищими и отправляться в самые зловонные места…
Соломон, предоставивший зал в её полное распоряжение, сам же сидевший за занавеской и слушавший разговоры, устало усмехнулся. Эта его привычка стала уже притчей во языцех… Доброжелатели восхваляли его заботу о подданных; злопыхатели объявляли сумасшедшим или тем, кто настолько пресыщен развлечениями, что со скуки выдумывает самые невероятные забавы.
– Во дворце мне подают отравленное вино, – сказал он однажды ей. – Стоит переодеться в рубище и босиком идти в трущобы, чтобы получить хоть один глоток воды.
Сегодня утром он видел замечательное: юная девушка, неоднократно проходившая мимо того места, где он сидел и просил подаяние, прибежала и украдкой поставила туда наполненный кувшин. Спрятала под листьями… Кажется, в первый раз в жизни ему удалось напиться – не опасаясь того, что после первого же глотка придётся звать на помощь лекаря; не чувствуя на себе недовольного взгляда тех, кто ожидает немедленной награды за поданную милостыню.
…Он вернулся мыслями в зал. Соревнование было в самом разгаре – перепробовали названия, кажется, уже всех существующих и легендарных самоцветов, теперь перешли к вещам попроще – соль, древесина ценных пород дерева…
– Царь! – позвала Балкис, видимо, утомившаяся игрой. – Может быть, вы скажете свой ответ?
В этот вечер личная охрана пресекла целых три попытки его убить; Соломон чувствовал себя утомлённым, и потому сразу ответил прямо:
– Бескорыстный поступок человека, помогающего незаметно.
В зале воцарилась тишина.
Потом он услышал улыбку в голосе царицы:
– Что же, царь, это кольцо по праву ваше, забирайте свою награду.
Но он покачал головой:
– Отнесите его в дом той девушки, на которую я укажу, и положите там незаметно, спрятав под листьями.