Штрихи к портрету. Лев Толстой

1. Личность

Лев Николаевич Толстой – гений, сравнимый разве что с Гомером, Данте, Шекспиром и Гёте. Но у всякого гениального человека имеются столь же «гениальные» недостатки и заблуждения.

«Можно жить, только покуда пьян жизнью», - пишет в «Исповеди» Толстой.

Толстой различает три вида любви: 1. «любовь красивую», 2. «любовь самоотверженную», 3. «любовь деятельную». Женщины отдают предпочтение первой любви, иногда принимают вторую и буквально единицы выбирают третью. «Деятельную» любовь мы видим у Марии Кюри-Склодовской, Симоны де Бовуар и Софьи Андреевны Толстой, которая посвящает жизнь мужу и своим многочисленным детям.

Толстой живёт под знаком любви ко всем людям, не умея любить родных и близких.

Толстой находит своих детей «нравственно тупыми». Это немудрено: если поминутно наставлять их на истинный путь. Нравоучения быстро набивают оскомину, после чего невольно будешь обходить любого рода мораль.

Толстой – примитивно мыслящий гений!

Толстой – великан духа и пигмей мысли.

Толстой – гениальный безумец!

К концу жизни Толстого семейный сапог невыносимо жмёт ему ногу. Он бросает детей, жену и уходит босиком из дома. В дороге простужается и вскоре умирает. Много ли мужества в таком протесте?

Перед смертью Толстой шепчет: «Люблю истину». Как же так: в первую очередь любит не жену, не детей, а истину!

2. Самоедство

В груди Толстого живёт змий искушения, которому он не перестаёт поддаваться до конца своих дней.

Толстой публично распинает себя, вероятно, с той целью, чтобы люди видели в нём праведника.

Толстой ковыряется в своей душе, как мальчишка – в носу!

Толстой впадает в мазохистское самоедство, испытывая радость от бичевания собственных пороков и недостатков.

Прямо-таки с садистским наслаждением Толстой тыкает мордой в грязь всякого, кто не разделяет его убеждений, и в то же время как мазохист занимается самоедством и самобичеванием.

3. Опрощенчество
 
От сытого барства к крестьянскому труду на телеге не переедешь. Толстой это осознаёт, хотя продолжает ломать комедию с сохой на поле.

Берясь за крестьянскую работу, граф Толстой преднамеренно юродствует, а значит, грешит против нравственности.

4. Критиканство

От барских пут легче освободиться, чем от интеллигентства. Толстой частично отказывается от привилегий помещика, но ни при каких обстоятельствах не жертвует своими идеями в религии и литературе.

В теории искусства и культуры Толстой ведёт себя как безответственный волюнтарист, а не как высокоорганизованная личность.

Толстой – злая собака для тех, кто не разделяет его вероучения.

Толстой – киник Диоген в общественной морали.

В отрицании искусства Толстой – неистовый фанатик Савонарола.

Толстой отвергает искусство с базаровской решимостью и с тем же базаровским невежеством.

Нигилист Базаров, как и верующий в Бога Толстой с одинаковой неприязнью отрицают Рафаэля – творца немеркнущей красоты.

Лев Толстой – матёрый анархист в религии, философии, искусстве, эстетике, а это намного опаснее политических прожектов по уничтожению государства Михаила Бакунина и Петра Кропоткина.

У Льва Толстого и Владимира Ленина много общего: они равно ненавидят царскую власть и православие.

Лев Толстой – своенравный обличитель, для которого не существует авторитетов: он всему и всем судья, включая собственную драгоценную персону. Его норовистый характер неукротим и никому не подвластен! Да и наше время не может упорядочить интеллектуальное наследие русского «сверхчеловека».


5. Богоискательство

В 27-летнем возрасте Толстой ощущает потребность в «новой религии… религии Христа, очищенной от веры и таинственности». В течение всей жизни он занимается богоискательством.

Возвращаясь к вере в Бога, Толстой словно срывается с цепи, разоблачая лицемерие церкви, науки, искусства, либерализма, социализма, пацифизма, благотворительности. Он упрекает в двуличии всех людей, которые оскверняют священное чувство любви. Толстой не знает другой любви кроме любви-ненависти.

Толстой в евангельском духе пишет: «Любовь только тогда любовь, когда она есть жертва собой». Интересно, как он жертвует собой, любя нелюбовью жену и детей?

Толстой подвергает кощунственному усечению православную веру, после чего оказывается религиозным банкротом.

Двух великих писателей – Льва Толстого и Анатоля Франса священники отлучают от церкви. По этому факту можно судить, как религия относится к литературе.

В обличении религиозного «варварства и фанатизма» Лев Толстой едет по накатанной дороге Вольтера – самого дерзкого и бесстрашного антицерковника, какого знает история!

Лев Толстой следует за Эрнестом Ренаном, прежде всего, выделяя в учении Христа нравственное содержание, философскую и житейскую мудрость.

В религиозных воззрениях Владимир Соловьёв – поэт, Лев Толстой – моралист: философ строит вселенскую церковь, писатель – церковь в душе человека.

«Любовь – это Бог на Земле», - утверждает сын Ильи Репина живописец Юрий Ильич Репин. Эта краткая и ёмкая формулировка Бога достойна мыслей Льва Толстого.

Не всякий почитающий Бога верит в Бога, как не всякий шахматист – чемпион мира. В такую ситуацию попадают Лев Николаевич Толстой и его дочь-соратница Татьяна Сухотина-Толстая: оба имеют Бога в душе.

Владимир Ленин называет Льва Толстого «зеркалом русской революции», а Иоанн Кронштадский видит в нём «предтечу Антихриста». Все трое: Толстой, Ленин и Иоанн Кронштадский одинаково нужны России как её сыновья, и Богу – как дети Отца Небесного. Перед Богом и человеческой историей все равны!

Разоблачая царский деспотизм, Лев Толстой предостерегает от иллюзии свободы. Историческая заслуга писателя состоит в том, что он не видит иных путей совершенствования человечества, кроме духовных и нравственных.

Лев Толстой – пророк нового времени: одному его великому предсказанию сопутствуют сотни заблуждений.

6. Писательство

Татьяна Львовна Толстая признаётся, что унаследовала от отца литературную беспомощность. Отец, по её словам, неоднократно переделывал текст и «до старости учился писать». Это важное свидетельство для понимания особенности толстовского таланта.

Лев Толстой – царь Соломон в русской классической литературе.

У Льва Толстого гомеровский размах в отображении жизни.

Толстой обладает уникальной писательской способностью смотреть на мир через увеличительное стекло. Такой мир становится крупнее, значительнее, нагляднее и яснее в деталях.

Толстой описывает правду жизни так же безыскусно, какой является сама жизнь.

Толстой разоблачает фальшь российской действительности неряшливым литературным языком.

Толстой – великий писатель и скверный стилист.

В какой мере грязен литературный язык Толстого, можно судить по тому факту, что он в одном из предложений употребляет пять раз частицу «бы»! Насколько велика толстовская литература, настолько же она стилистически уязвима!
 
Роман «Война и мир» Льва Николаевича Толстого приумножает славу России!

Французский экономист Пьер Прудон выпускает в свет трактат «Война и мир», который переводится на русский язык в 1864 году, хотя его читают намного раньше те, кто знает французский язык. Если предположить, что Лев Толстой использует прудоновское название трактата, то это поистине счастливый плагиат.

Не исключено, что фразу Виктора Гюго «…между миром и войной» Лев Толстой переиначивает в название своего романа «Война и мир». Один великий писатель внимательно читает другого великого писателя.
 
Роман гениального Льва Николаевича Толстого «Воскресенье» - это тривиальный плагиат, в котором описывается всё то, что есть в романе «Парижские тайны» Эжена Сю!

Роман «Воскресение» - меньше всего литература, скорее он походит на литературное морализирование.

Благородство толстовского князя Нехлюдова – самообольстительно, его сердечность – самодовольна. «Чистая душа» князя нереальна в силу своей абсолютной беспорочности: для Толстого не так важно, какие подлые дела его герой совершает в прошлом, важнее другое: какой Нехлюдов в настоящем. Он у писателя – почти ангел! Воистину рыцарь добра и сердечности! А это уже толстовская фальшь!

Лев Толстой примеряет на себя плащ Соломона Премудрого, Фёдор Достоевский – русский Экклезиаст.

У Льва Толстого – прямая правда, у Фёдора Достоевского – извилистая: один ловит рыбу неводом, второй - глушит электрическим током.

Толстой превосходно знает психологию человека, Достоевского интересуют психические отклонения у людей. За Толстым следует Бунин, за Достоевским – Сологуб.

Задолго до появления фрейдовского психоанализа Лев Толстой описывает внутреннюю борьбу между «животным» и «духовным» человеком.

Лев Толстой – вестник правды, Рабиндранат Тагор – вестник красоты. За ними появится тот, кто соединит воедино правду и красоту, – новый Гомер.