Дурак ты старый!

   Управляющий загородного дома нового русского во второй половине дня встретил  непосредственно у входа.
Хозяин был с миловидной молодицей. Он захотел молодице показать достопримечательности двора, постоянно обновляемые новыми задумками и идеями. По ходу своей экскурсии  он одновременно говорил и управляющему, что нужно сделать в ближайшее время и как сделать. В завершении он сказал, что будет ночевать, и чтобы тот обеспечил надлежащий порядок. Управляющий вынужден был дождаться смены охранников. Все нормально, состав охранников вышел в полном составе и все были трезвыми.
Утром следующего дня, прибыв автомашиной к месту работы, управляющий увидел еще стоящий автомобиль хозяина.
- Да, вероятно, сладкая попалась молодица, что он задерживается. Обычно хлопотливый хозяин не щадил себя, как можно скорее бросался в работу. Нужно крутить и накручивать капиталы, да и за всем смотреть – слишком многие хотели хозяйское прибрать к своим рукам.
Управляющие не пожелал крутиться перед глазами хозяина, и ушел на край поля к женщинам, работающим на прополке.
Когда он уже находился на своем месте пребывания, в надворной постройке, к нему вбежала взволнованная горничная:
- Ой, как он намотал мне нервы! прихожу на работу, ключом открываю входную дверь, а вторая заперта изнутри, на щеколду ; значит он там. Жду минут сорок, верчусь на крыльце. Слышу – щелчок открывающейся щеколды. Минуту постояла, захожу, вижу – готовит себе чай, и сразу на меня:
- Баба (а раньше Захаровной звал), ты уже сильно распустилась, нет никакого старания и уважения к хозяину, чай не можешь подать, а за зарплату не забываете постоянно напоминать.
Пытаюсь говорить, как могла приготовить чай, если дверь закрыта изнутри? Но, он ответа не слышал, а продолжал:
- До чего же гадкий пошел народ, без конца работаешь, вертишься, мучаешься, как им организовать зарплату, а тебе никакой благодарности!
В этот момент с внутренних покоев дома выходит одетая молодица, но босиком. Ее розовые ботиночки со шнурками стояли в углу. Хозяин мгновенно упреки и брань переключил на нее.
- Что, сучка, насытилась? Посмотрела, какой у крутого? Деткам преподашь нормы морали, путаешься, как  проститутка! Деточки сейчас собрались в классе и ждут любимую учительницу. А где она и что делает? Блудствует!
Свои упреки он сопровождал беспощадной бранью и обзывал всевозможными унизительными словами.
Лицо ее то заливалось темно-красным пунцовым цветом, то мгновенно бледнело, розовые ботинки уступали в яркости цвета, когда лицо закрашивалось.
- Сама будешь добираться в город, только не хватало таких сучек подвозить!
Она быстро выскочила на улицу в состоянии собственной унизительности и позора с истинным намерением в своей жизни уже здесь не быть. До трассы на расстоянии один километр она почти все время бежала, ей казалось, что подошва ботиночек горит.
Перед самым выходом на трассу ее обогнал на машине хозяин. Двумя гудками он, не останавливаясь, попрощался с ней, а вернее, еще напомнил о позоре. Проходящая грузовая автомашина сразу же подобрала ее. Постепенно ее запредельные отрицательные эмоции стали уменьшаться и утихать.
Захаровна, обращаясь к управляющему, сказала:
- Не могу понять, хотя уже на своем веку многое видела, как можно, получив удовольствие от женщины, сразу же изменить свое отношение на противоположное? То боготворил женщину, то готов ее  унизить, растоптать? Ведь обычно после половой близости, хотя и на короткое время сохраняются притепленное благодарственное состояние. А он как поступает, как его понять?
Захаровна, перестав бранить хозяина, перешла к ней:
- А зачем она сюда ехала? Не знала, что может быть? Действительно ведет беспутный образ жизни.
Управляющий длительно молчал, слушая затухающий монолог, и спросил:
- А что, не догадываешься о мотивах поступков хозяина? А говоришь, что многое в жизни видела. Он хотел использовать три дырки вашего организма, а она предоставила в распоряжение только одну, а в две остальные отказала.
Захаровна выразила удивление.
- Что ты прикидываешься, не знаешь, что это такое? За долгую жизнь из-за любопытства не попробовала?
- Дурак ты старый!
- Правильно, Захаровна, разве я возражаю, что старый? и на лице видно и по паспорту молодым не назовешь. Возможно, что в жизни что-то недопонимаю, то в том-то и дурак. Но ты же этого дурака любишь?
- Да, люблю.
- И я тебя люблю, но, как горничную.
- Время далеко унесло пору нашей любви. Поэтому не занимайся психологическим развратом, вспоминая, как там было сладко. Все ушло. Можешь выпить стаканчик чаю с повышенной нормой сахара и будет сладенько. Во всем мы обязаны твердо понимать время и меру – когда и сколько надо.
- Добросовестный и порядочный Никифорович человек. Не зря стал полковником. Приятно было стоять по жизни с тобой рядом.  А учительницу я не осуждаю. Она молода, выучилась, содержит себя самостоятельно. А почему ей незамужней не ответить на предложения молодца красивого, мило улыбающегося (а мы это хорошо знаем в хозяине), поставившего бутылку шампанского, и не поехать, и не разделить с ним ласки любви? Что и произошло, но наш хозяин в богатстве стал неуемен. Он уже не считает, что все люди равны, с высоты богатства он найпервейший, он уже не хочет быть таким, как все, ему нужно чем-то отличаться. Ему трудно представить, что кто-то будет возражать, деньги делают все. Кто ему сопротивляется – пробует ломать. Вероломство у него огромного диапазона. Злость вскипает в нем и не имеет границ, если кому-то удается оказать достойное сопротивление. И она отказала и настояла на своем, и не позволила делать с собой то, чего не желает. Она защитила свое личное, бабское достоинство, и показала, что она личность.
- Я пошла в дом.
- Свари супчика, а я приду поем, а ты будешь любоваться мною, и это будет полным объемом любви, доступной нам.
- Бегу! Бегу!