Ужасы межзвёздных глубин

- И сингулярность вскрылась прямо перед ним! - торжествующе закончил Второй Пилот, с триумфом ожидая нашей реакции.
Робот картинно зевнул, я поглядел на него с удивлением.
- Не умеешь ты страшные истории рассказывать, - без церемоний выдал Первый Пилот. - И вообще, смех только вас слушать. Пойду бродить по ночному кораблю - вот что действительно деребит порою нервы. Особенно на нижних уровнях, среди машин и тишины, в кромешной темноте и в абсолютном одиночестве.
- Не умею рассказывать, да, - обиделся Второй Пилот, но тут же хорошее расположение духа вернулось к нему. - Однако, до моей смены четыре часа, надо успеть выспаться. Сегодняшний ремонт телепортатора вымотал меня...
Некоторое время в коридоре гулко раздавались шаги Пилотов и их приглушённые голоса. Через некоторое время всё стихло, и мы с роботом остались одни. Я для порядка проверил локаторы Навигатора, понаблюдал за сложной игрой лампочек на штурманском пульте и вернулся на место вахтенного. Робот устроился рядом в кресле Капитана. Некоторое время мы молчали.
- Истории историями, но есть всё же на Просторе кое-что, что действительно наводит ужас на звездолётчиков, - тихо начал робот.
- У тебя замечательная коллекция страшилок, - я улыбнулся, - и в твоём мастерстве рассказчика никто не сомневается, но стоит ли говорить о таких вещах во время ночной вахты?
Робот резко повернулся, схватил мою руку и приблизил ко мне своё неподвижное лицо.
- Это действительно было! То, о чём я расскажу, казалось мне реальнее, чем ты, чем эта рубка и этот корабль. Конечно, моя стальная натура не столь восприимчива, как человеческая, но ничего страшнее я в жизни не видел. Эту историю ни разу не произносили мои уста и не слышали ничьи уши. Я могу поведать её только один раз. Только тебе и только сейчас. Почему? Не спрашивай, ты всё поймёшь.
Робот перестал сжимать моё запястье, откинулся на спинку и скрестил руки на грудной пластине. Холодом повеяло на меня из черноты обзорного экрана, странные тени протянулись между пультами, и даже тёмная громада астрономического вычислителя стала похожа на притаившуюся бездну. В морозном неподвижном воздухе ощущались лёгкие вибрации, и стоило лишь немного прислушаться, как до слуха доносились тревожные звуки, которым, казалось, неоткуда было взяться. Я неуютно поёжился в кресле. Робот начал свою историю.
Это была чистейшая правда. Я верил каждому его слову: он говорил так, что сомнений не оставалось никаких. Он был там и видел всё своими собственными глазами... окулярами, то есть. Динамик робота немного шипел и потрескивал, когда голос его становился тихим и низким. Каждое слово попадало в точку и било наповал, обдавало холодом и жаром, рисовало образы, от которых меня прошибал холодный пот. Помертвевший, я сидел в кресле, сжимая что есть силы подлокотники, боясь повернуться или моргнуть. Леденящее пламя ужаса прожигало душу насквозь, но это не был страх перед чем-то неведомым, и не животный испуг перед смертью это был. Все мыслимые призраки человеческого сознания, зовущие в распахнувшиеся бездны или сдирающие плоть с костей, показались бы сном младенца по сравнению с тем, что довелось пережить мне. Через что прошёл когда-то робот и о чём поведал он сейчас.
После того, как он закончил, я долго ещё сидел, не в силах пошевелиться,вжимаясь в твёрдую спинку кресла. Сколько это продолжалось? Я потерял счёт времени. Мне было по-настоящему страшно.
Тихий скрип. И тишина. Это был конец. Я силился закрыть глаза. И в ужасе таращился перед собой. В оглушительной тишине было слышно, как у робота от страха что-то мелко дребезжит внутри.
- Я не слышал всей истории, - раздался громкий голос Капитана, - но финал слишком примитивен. На следующей вахте придумайте что-нибудь получше и расскажите мне, да так, чтобы не было, по крайней мере, смешно.
Больше об ужасах мы не говорили никогда.