34. Верховская раскритиковала академика Трофимука

НА СНИМКЕ:  Евгения Николаевна Верховская. Снимок 1964 г.


Lоклад задал тон всей конференции. Она прошла под знаком резкой критики, значительно превосходящей мою. Люди не стеснялись назвать факты и имена, сколь бы звучными они не были.

Мне запомнилось одно выступление – Евгении Николаевны Верховской. Она руководила в ОКП детским отделом и в этом качестве проявляла деловитость, настойчивость и масштабность. Объем работы был огромен, но и круг её помощников был широк. Кроме того, что на этой работе проявлялись лучшие человеческие качества, надо было ещё любить детей. Я не имею в виду сюсюканье и поглаживание по головке. Я говорю о том, что в каждом вопросе, который решали люди в этом отделе и его комиссиях, ребёнок должен был быть на первом месте. А вот это постоянно противоречило законодательным актам советского правительства  и идеологическим установкам ЦК.

Я уже писал о трудностях при наборе воспитателей и пионервожатых в летний пионерский лагерь. Мы делали для детей таких работников бесплатные путёвки на все три смены, но они просили сохранить им на время их работы в лагере заработную плату в институтах, где они работали. Большинство институтов шло на это. Но каждый год у нас были стычки  с руководством двух трёх институтов. И труднее всего было в Институте геологии и геофизики, где директором был академик Трофимук.

Женя Верховская в своём выступлении красочно рассказала р своём разговоре с Трофимуком. Разговор не получился, Трофимук её просто выгнал из кабинета. Зал возмущённо загудел. Раздались крики с мест: «Позор! Выгнать его из Президиума конференции!» Я даже подумал, что начнут скандировать: «Позор! Позор! Позор!»

Трофимук сидел красный, как рак. Я увидел, что и первый секретарь райкома КПСС В.П. Можин густо покраснел и беспокойно заворочался. Дело в том, что Трофимук баллотировался на избрание депутатом Верховного совета РСФСР от Новосибирского избирательного округа 12 марта 1967 года, т.е. буквально через 6 дней, и этот инцидент грозил ему потерей голосов.

Когда Трофимук начал выступать со своими оправданиями и извинениями, его чуть не согнали с трибуны. Это уже была катастрофа. Можин тоже выступил, но был осторожен, сказав, что для Трофимука этот эпизод нехарактерен, что он печётся о людях, и это могут подтвердить сотрудники его института. Всё же было видно, что народ не успокоился.

Я готовился отвечать на вопросы и выступать с заключительным словом, когда Можин подошёл сзади ко мне и, наклонившись к моему уху, тихо сказал: «Миша, скажи что-нибудь о Трофимуке. Прошу тебя, сделай что-нибудь…».

Моё заключительное слово приняли аплодисментами и не один раз. Про Трофимука я сказал так:

«О разговоре академика Трофимука с зав. отделом ОКП Верховской. Был этот эпизод? Был. Неприятный? Безусловно. Но вот, я уверен, что в будущем он не повторится. Может быть, Андрей Алексеевич и Евгения Николаевна станут друзьями, а над этим злосчастным эпизодом они ещё не раз посмеются».

Зал хохотнул, и напряжение спало.

После конференции Владимир Потапович Можин долго жал мне руку и благодарил. А вот Трофимук руки не пожал. Видимо, он не собирался брать Женю в друзья.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2014/08/19/1790