Неоконченная повесть. Глава 13

Если бы я была дома в тот момент, когда у отца случился инсульт, всё обошлось бы менее трагично. Я не знаю, сколько времени он пролежал, но судя по приготовленной на столе еде, это был завтрак, а значит где-то часов семь, так как он завтракал обычно после десяти утра. Время было упущено и помощь тоже. За несколько дней до этого отец жаловался на головную боль, я измеряла ему давление и давала ещё дополнительно таблетки. В то утро  я спросила его о самочувствии и предложила измерить давление, он отказался, сказав, что ему гораздо лучше. Я ушла торговать, а он остался дома.
 Опять моя, уже ставшая за последние два года почти своей, реанимация. Всё те же недовольные лица обслуживающего персонала, когда их беспокоят надоедливые родственники выздоравливающих или умирающих пациентов. Ответ один:нельзя! Ничего нельзя: ни толком узнать о состоянии больного, тем более нельзя пройти к нему в палату. Всё на бегу, всё мимоходом. Я знала, что у папы очень обширный геморрогический инсульт, выкарабкаться у него нет абсолютно никаких шансов. И это на третий день подтвердил врач своим предложением забрать отца домой. Я начала сопротивляться, потому что ещё надеялась,что всё-таки может произойдёт сдвиг в лучшую сторону. В субботу, двадцать первого сентября, я утром пришла в больницу, мне сказали, что всё по-прежнему, и надо забирать отца домой. Я начала лихорадочно искать варианты, как его доставить домой и что делать дальше. Во второй половине дня мне позвонили и сказали, что отец скончался вскоре после моего ухода из больницы, мне звонили, но меня не было дома. И завертелась похоронная карусель, третья за последние два года в моей жизни. Я опять обратилась к Владимиру, родному брату Николая. Мы съездили на дом к какому-то мужику в деревню и купили у него гроб, потом по магазинам за всем необходимым. Племянника отправила на Сосновский поворот, где по утрам собирались люди в ожидании предложений по работе, сказала, чтобы выбрал мужиков почище и не совсем запитых. Надо было копать могилу и гроб выносить было некому: старики, бабы и дети, вот кто остался в Киргизии, остальные уехали на заработки, кто куда. Вечером позвонила в Санкт-Петербург Данилу, сообщила о смерти деда и плакала от бессилия, вспоминая слова Николая о том, что с отцом буду сама мучиться. Похороны назначили, обед заказали в столовой возле гимназии, где учились когда-то Николай, я и потом Данилка. Траурная церемония проходила в морге, в  траурном зале в 12 часов. Гроб с телом отца поставили на постамент, но родственников пока не было никого, кроме меня. Мне надо было срочно сбегать домой, за чем уже не помню. Это в десяти минутах ходьбы от морга и я решила, что быстренько сбегаю, а тут кто-нибудь подойдёт из родственников и побудет у гроба. Когда я возвратилась, то увидела своих малочисленных родственников, стоящих  кучкой под деревом. Я удивилась, почему они не у гроба, ведь времени прощания оставалось совсем немного. Оказывается, пока наш покойник находился в гордом одиночестве, пришли родственники следующего покойника на процедуру прощания, а поскольку никого у нашего гроба не было, они поставили наш гроб в сторонку и водрузили на постамент гроб с телом своей бабушки. Между мной и дочерью бабушки началась тихая перепалка, в результате которой бабушку сняли с постамента и поставили рядом, а гроб с отцом водрузили на место. Минут через десять гроб вынесли, поставили в катафалк и мы поехали на кладбище. Людей на обеде было человек сорок, в основном бывшие, состарившиеся сотрудники отца, немного соседей и родственников. Это были мои третьи похороны за последние два года.Самые родные и близкие покинули меня...насовсем покинули...