Часть вторая

Часть 2
- … И судя по всему, авария была подстроена. И я могу даже предположить, что этот человек был знаком с вами, – за столом напротив друг друга сидели двое мужчин.

На массивном дереве столешницы лежали толстые папки, на одной из них можно было заметить имя «Махрушкин Виктор».

- Да? Это становится очень интересным. Продолжай работу, я хочу знать, кто этот подонок. Можешь идти и скажи секретарше, чтобы заглянула ко мне, – Александр потёр виски и немигающим взглядом уставился на документы.

Перед ним сидел частный детектив, который, по словам его знакомого, обладал исключительными возможностями. Александру было важно знать, почему погиб его коллега, и мужчина не собирался пускать всё на самотёк.

- Конечно, – мужчина лет тридцати шести только кивнул и, захватив с собой маленький чемоданчик, вышел из кабинета. Дело набирало новые обороты, и он чувствовал, как в крови бушует адреналин.
Теперь он должен был вынюхать, кто этот человек. Любой ценой, любыми способами. Он не привык останавливаться на полпути.

Указав молоденькой секретарше на дверь, детектив растрепал непослушные пряди волос и вышел из основного здания.

Александр всё так же неподвижно сидел за столом и, погрузившись в себя, думал, как поступить дальше, когда тяжёлая дубовая дверь открылась, и на пороге показалась его секретарша.

Молодая блондинка с черными глазами, одетая строго по дресс-коду, поприветствовала босса и подошла к столу.

- Какие на сегодня встречи запланированы?

- Александр Дмитриевич, сегодня вы должны встретиться с Джоном Саммерсом – нашим поставщиком алкоголя. Встреча назначена в час дня, в ресторане. Далее в семь вечера состоится званый ужин у Татьяны Минченко. Будет не более сорока гостей, и отклонить приглашение невозможно, – Влада, так звали девушку, на автомате пересказала график своему руководителю и, улыбнувшись, закончила:

- На этом все, Александр Дмитриевич. Могу я идти?

- Нет, подойди ко мне, - хрипло прошептал мужчина за столом и сделал приглашающий жест рукой.

Влада была красива. Определённо. Длинные ноги, красивые формы, милое личико и достаточно мозгов для её работы. Она подходила по всем критериям.

В чёрных глазах секретарши сверкнул огонёк, и она, мягко покачивая бёдрами, подойдя к шефу, устроилась у него на коленях.

- Алекс, я скучала по тебе, –последовал глубокий поцелуй в губы. Несомненно, Влада была не менее хороша и в постели. Горячая, страстная женщина, которая не могла отказать ему.

Александр ничего не ответил, сжав через тонкую ткань рубашки и бюстгальтера её грудь. Девушка застонала и заёрзала на его коленях, чувствуя, как возбуждается мужчина.

Словно два изголодавшихся хищника, босс и секретарша набросились друг на друга, срывая с губ стоны, рычания и крики.

***

Юля полусидела на кровати и пустыми глазами смотрела на противоположную стену. Прошла неделя с того дня, когда она поняла, что осталась одна.

У неё была мать. Блудная, падшая женщина, некогда бросившая их с отцом ради более богатой жизни. Ей никогда не хватало того, что делал Виктор, и она, не выдержав, просто убежала с любовником заграницу.

Ни разу за восемь лет, с того времени, когда она ушла, ни разу она не прислала ни весточки, не позвонила, даже не желала увидеться с дочерью. Вот и сейчас её не было рядом.

Сначала было страшно. Пятилетний ребенок просто не понимал, куда делась её мама, а однообразные отговорки уже не срабатывали. Через несколько месяцев отец сказал, что мамы больше не будет, только он.

Он не говорил прямо, что она ушла к другому, просто не знал, как объяснить ребенку о такой вещи, как измена. Так проходили года, пока одним вечером Виктор, напившись вдрызг, не начал бормотать бессвязные речи.

Тогда Юля и поняла, что мама не просто ушла. Она предала их, отвернувшись от семьи ради глупой похоти.

Юля вспоминала её. Красивая, статная женщина с такими же, как у дочери волосами, но совсем другими чертами лица и цветом глаз. Но чёткую картинку Юля не могла создать. Девушка не помнила, сколько родинок было на лице матери, какого именно цвета были её глаза. Воспоминания стирались год за годом, и Юля была рада.

После того вечера она возненавидела мать всем сердцем. Юля не могла простить тех, кто единожды предавал, а назвать поступок матери по-другому она не могла.

И с тех пор сердце девушки зарастало шипами, не подпуская никого близко, и лишь отца она любила так, как никого другого. Только он был её единственной опорой. Но теперь не стало и его, и девочка-подросток просто не знала, как быть, что делать, к кому обратиться.

Других родственников у неё просто не осталось. Бабушка и дедушка со стороны отца уже давно умерли, а родственники со стороны блудной матери и вспоминать не вспоминали про Юлю.

В голове всплывал образ опекуна, но Юлия его сразу отгоняла. Он никогда не поймет её, не станет заменой отцу. Он навсегда останется чужим для неё.

Александр не приходил к ней вот уже несколько дней, но вместо него к ней регулярно начали присылать незнакомого мужчину, который представился как Фёдор. Он говорил мягко, проникая в её голову, но девочка отчаянно была против этого, и после пары таких разговоров начала попросту игнорировать навязчивого мужчину.

Он приходил и уходил ни с чем, и, кажется, даже терпению такого, как он, приходил конец.

Но блондинка на очередной вопрос лишь исподлобья смотрела на мужчину и отворачивалась к окну, демонстрируя свое пренебрежение. Она не хотела ни с кем говорить; смерть отца выбила её из колеи.
Юля встряхнула головой и усмехнулась. Она редко стригла волосы, предпочитая носить высокий хвост или просто оставлять их распущенными. Отцу нравились её волосы. Но теперь они едва прикрывали уши.

Волосы, которыми она так дорожила, за которыми ухаживала особенно тщательно, были грубо обрезаны.
Но Юля смирилась. Как смирилась и с потерей отца, как смирилась и с болью в теле. Ей было плевать, что с ней произойдет дальше. Наверняка ничего хорошего…

Вдруг дверь в палату открылась и в помещение кто-то зашёл. Девушка даже не посмотрела в его сторону, считая, что это психолог, но когда пришедший, не сказав ни слова, плюхнулся на диванчик, Юля наконец посмотрела на незваного гостя.

На диване, удобно расположившись, сидел Александр, своими глазами рассматривая её. По всем законам жанра, Юля должна была бы смутиться, но она лишь окинула его пустым взглядом и вновь уставилась в противоположную стену.

Алекс, которому стало интересно, что же такого его подопечная нашла в той стене, тоже перевел взгляд туда, но наткнулся лишь на глухую стену с единственной дешёвой картиной.

Он не понимал, что Юля там нашла, однако счёл нужным не спрашивать её об этом.

- Мне сказали, что ты не идешь на контакт с Фёдором Михайловичем.

- Уже донесли?

- Итак? – он не ответил на колкость, задав интересующий его вопрос.

Сегодня утром раздался звонок на его мобильный, и после того, как недовольный мужчина принял звонок, на него обрушился гневный монолог лучшего психолога больницы.

- Скажи, чтобы его больше не присылали. Мне никто не нужен.

- Пойми, это для твоего же блага…

- Отстаньте от меня! Мне никто не нужен, ты понимаешь? Просто оставьте меня в покое, – Юля вскинула на опекуна свои голубые глаза и перебила Александра, не дав ему закончить. – Я не психопатка, чтобы ко мне присылали врача.

- Я этого не говорил. Доктор лишь хотел поговорить с тобой, и в случае чего дать совет, – Александр еле сдерживал себя, чтобы не сорваться. Эта глупая девчонка и не понимала, как выводит его из себя.
Маленькая капризная девчонка.

Но Юля не ответила, снова уставившись на картину. Алекс тоже не продолжал, и палата погрузилась в полную тишину.

- Оставь меня, - приглушенный голос донёсся до него. Мужчина и не заметил, погрузившись в себя, как Юля завозилась на кровати и откинулась на подушку.

Твердое «Нет», и Алекс встаёт, походкой хищника приближаясь к девушке, которая, затихнув, лежала на койке.

- А теперь послушай меня, Юлия, - он впервые назвал её по имени, - я отчасти понимаю, какого тебе сейчас. Пойми и ты, что твоя жизнь на этом не заканчивается. Да, твой отец погиб, но он отдал свою жизнь ради того, чтобы в живых осталась ты! И неужели твой эгоизм настолько застлал тебе глаза, что даже это до тебя не доходит?! Подумай над этим.

Перед ней стоял настоящий Алекс, которому, по сути, было всё равно. Юля ничего не сказала, дрожа всем телом. Александр же, развернувшись на каблуках дорогих ботинок, вышел за дверь, напоследок бросив, что уже через неделю она переедет в новый дом.

С ней раньше никто так не разговаривал. Отец лелеял дочь и почти не повышал голоса, а сейчас её словно обваляли в грязи. Привыкшей жить окружённой заботой, лаской и улыбками, Юле было невдомек, что это значит, когда теряешь.

Теперь же она на собственной шкуре это ощутила.

Но она не заплакала. Нет. Сколько можно. Ей же было всё равно, что с ней станется, так почему она теперь жалеет себя? Да и жалость ли это на самом деле?

***

Когда со сломанных рук сняли гипс, и девушка могла спокойно передвигаться в автоматической коляске, доктор решил, что Юлю можно выписывать.

Алекс на этот раз приехал лично отвезти девушку в новый дом. Он пригнал дорогую иномарку к стоящей на крыльце девушке и вышел из машины.

Критически осмотрев Юлю, он понял, что сама она до машины не доберётся. На ногу опираться было нельзя, а для того, чтобы опираться на костыли, у девушки руки были недостаточно окрепшими. И пришлось выбрать единственный выход.

Подхватив подопечную на руки, он понес её к машине. И, словно в насмешку, именно в тот самый миг, когда он подходил к автомобилю, пошёл снег. Первый снег в этом году.

Мягкими и пушистыми хлопьями он оседал на его тёплом пальто и одежде девушки. Юля с распахнутыми от удивления глазами и не заметила этого. Сердце отчего-то начало биться чаще. Она вскинула на опекуна свои голубые глаза и увидела впервые улыбающегося при ней Александра.

Остановившись, он запрокинул голову и, зажмурившись, смотрел на падающие снежинки. И улыбался. Такой тёплой и чистой улыбкой счастливого человека.

Юля же заворожено смотрела на него и просто не могла понять, почему же её сердце так предательски забилось сильнее. Вдруг, словно очнувшись от наваждения, мужчина перестал улыбаться и снова нацепил маску холодного безразличия. Почувствовав её взгляд на себе, он в ответ посмотрел на девушку и, не выдержав, быстро зашагал к машине.

Алекс ничего не сказал, а Юля сочла нужным промолчать. Она впервые видела его таким.

Наваждение прошло, и девушка тряхнула головой, словно бы окончательно стряхивая последние его чары.

Его улыбка была настолько мимолётной, что ей могло это просто показаться, в конце концов.

- Отвези меня к отцу. Пожалуйста. – после короткой паузы добавила она.

Они уже довольно далеко отъехали от больницы, и Юля понимала, что она просто не может не пойти к отцу. Пусть снова будет больно. Пусть. Но она должна увидеться с ним.

Алекс ничего не сказал, только кивнул неизвестно кому и свернул с дороги. По пути они сделали остановку у ларька, чтобы Юля выбрала цветы. Это были алые розы. Ровно тридцать восемь штук. Алые, как кровь, в напоминание о том дне. Тридцать восемь – потому что именно столько было Виктору.

Через час они подъехали к воротам кладбища. Оба поёжились, когда выбрались из теплого салона. Снег всё ещё валил пушистыми хлопьями, укрывая землю белым покрывалом. Алекс помог Юле сесть в коляску, и, несмотря на грубое замечание, встал сзади девушки и повёз её.

Отсюда пахло смертью. Здесь люди хоронили близких, родных, любимых. Здесь вершились истории, разбивались сердца и надежды, мечты. Здесь умирали.

Александр пытался везти коляску быстрее, словно желая поскорее уйти отсюда, но девушка словно выпала из реальности, не реагируя ни на что.

Наконец, через пару минут она увидела совсем ещё новое надгробие, и сердце начало биться просто с бешеной скоростью.

Могильная плита была завалена различного рода цветами, а когда девушка и её опекун подошли ещё ближе, то Юля просто закрыла глаза. Она не хотела видеть этого.
Не хотела видеть, как с надгробия ей улыбается единственный мужчина, которого она любила. Не хотела видеть под его же именем роковую дату. Алекс сам ничего не говорил, словно чувствовал, как девочке сейчас нелегко.

Девушка не знала, сколько они стояли вот так, не шевелясь и не говоря ни слова. А время текло, снег падал, вот мимо прошла совсем ещё молодая женщина, прижимая руки к лицу. Она тоже плакала.
Ледяной ветер пронизывал до костей, но Юля всё ещё не открывала глаз. Наконец, вздрогнув, несчастная девушка медленно посмотрела на могилу. И столкнулась взглядом с голубыми глазами отца.

Его фото стояло в рамке с лентой, окружённое многочисленными цветами. Слеза покатилась по щеке вниз, упав на букет, который всё ещё держала в руках девушка.

- Папа…

Еле слышный шепот, а потом крик. Крик израненной души. Крик чада, ощутившего потерю.

Сердце словно пронзали шипами, горло сдавливало, а из глаз катились слезы, не желая останавливаться. Больно. Так вот она, какая, боль потери…

***

Ещё ровно через час Юля находилась в гостиной двухэтажного дома и рассматривала интерьер. Она сидела в автоматической коляске и теперь следовала за опекуном в свою новую обитель.

Огромная спальня, даже больше, чем её прошлая комната, была отделана любимыми когда-то цветами девушки – бежевым и шоколадным.

Алекс стоял позади коляски и смотрел на реакцию девочки. Ничего.

- Комната была переделана под твои предпочтения. Твои вещи уже разложены, а ноутбук на столе. Если не нравится…

- Мне не нравится. Я не хочу здесь жить.

Мужчина ошарашенно смотрел на подопечную сверху вниз и не мог понять, отчего та так резко отреагировала.

- Ты можешь выбрать другую комнату.

- Подойдет любая, не в этих цветах, - она рукой обвела комнату и выехала из помещения, оставляя Александра одного.

Юля сидела возле окна и смотрела на открывающийся пейзаж. Александр же, стиснув зубы, широкими шагами преодолел путь до другой двери, и, распахнув её, пригласил девушку внутрь.

Спальня была меньше по размерам, чем предыдущая, но цветовая гамма была абсолютно другой. Мебель и стены были отделаны голубым и белым. Спокойные цвета располагали к себе, и Юля лишь кивнула мужчине, словно это было само собой разумеющимся.

- Твои вещи будут здесь уже завтра. Отдыхай, – он хотел добавить что-то ещё, но, снова стиснув зубы, вышел вон, оставляя девушку одну.

Был уже конец декабря. За окном пушистый снег превратился в слякоть, а вместо хлопьев на землю падали капли дождя.

Интересно, умершие могут начать новую жизнь?