Его звали Вольф

               

               
                «Гений есть терпение мысли,
                сосредоточенной в известном направлении».
                (Исаак Ньютон)

     Не помню уже, откуда пришла на мой рабочий стол эта цитата великого физика. И вот не сразу, но нашла своё место в сибирских этюдах. Мне, правда, не до конца было ясно, что это  за «известное направление». Но отнесём  наш вопрос к издержкам перевода. Во всяком случае, сам Ньютон называл себя -  notionalist, ( по-английски – мыслитель).
    
А человек, о котором был задуман материал и для которого, надеюсь, подходит этот эпиграф, исколесил нашу страну вдоль и поперёк, жил в Новосибирске. Это было в суровое военное время 1942-1944 годов. Читатель со стажем, может быть, уже догадался, о ком идёт речь. Да, его звали Вольф… Одинокий Вольф. И это несмотря на общение с десятками, если не с сотнями тысяч своих зрителей и участников его опытов.
    
Он всегда оставался наедине с собой, со своими мыслями и возбуждёнными нервными клетками, «остывающими» только через несколько часов после его сеансов. Да, в этом отношении он всегда был бесконечно одинок, если даже рядом находились жена и друзья семьи. Вольф Григорьевич Мессинг женился в Новосибирске в конце переломного для войны 1943 года. Её звали Аида Михайловна Рапопорт. Она, по её же словам, долго не решалась, но всё же зашла после очередного из выступлений маэстро в комнату, где он отдыхал, только что окончив свои изнурительные опыты. Вошла и прямо с порога заявила, что его ассистентка не так одета и не так, как надо бы, представляет его зрителям.
    
Мессинг устало взглянул на неё: “ничего особенного, но стать чувствуется!” И, махнув рукой, предложил ей написать для этого свой текст… Так вот обыденно и начались их сотрудничество и совместная жизнь, продлившиеся 14 лет.

 Некоторые авторы, особенно женщины, писавшие о нём, в своих воспоминаниях называли Аиду Михайловну проходимкой, сумевшей женить на себе знаменитого Вольфа Мессинга. Он по этому поводу однажды заметил: « Да, я читаю мысли любого человека, но причём тут жена, она же не подопытная мышь?»

 Аида же в этих случаях всегда улыбалась: “Ну и что? Пусть читает, я всегда о нём  только – перфект!... Это значило – настоящий, совершенный.

 Но предсказуем ли был этот “Вольф – перфект”, о котором по Европе ходили легенды, а в Советском Союзе называли его и магом, и волшебником, и телепатом, и чародеем, и видевшим сквозь время, и советским колдуном, и даже – единственным зрячим в стране слепых.

 Последнее определение, конечно же, в то время вышло не из уст народа, но озвучено всё же было. Да и причины для этого были, чего уж греха таить!... Хотя сам Вольф Мессинг никогда и нигде не сказал ни одного плохого слова о стране , приютившей его. И отметим: он работал на сцене, но никогда не отказывал людям, обращавшимся к нему за помощью.


                2
 Он везде, всюду, как уже было сказано, чувствовал себя одиноким волком, отрешённым от действительности и от всего того, что могло помешать его психологическим опытам. По его словам, он до конца жизни пытался раскрыть тайну одной из граней своего  поразительного умения – предвидения. Природа гипноза и телепатии, которыми он обладал в высшей степени, лично ему была понятна. Но как убедить в этом учёный мир?...Он неоднократно оспаривал некоторые доводы учёных, но вот почему сбывались его предсказания, он не мог объяснить даже самому себе. Взял вот однажды, да и предсказал, что если Гитлер нападёт на СССР, то ему,Гитлеру, придёт конец… А в результате пришлось прятаться от фашистских ищеек и быть битым, пока он не сбежал из оккупированной Польши в страну Советов…

Стоит ли отрицать то, что существует целая категория явлений, которые не могут быть оценены нами и популярно объяснены, т.е. переведены в форму слов и донесены до кого-то? Большинство учёных молчит о том, что происходит за порогом нашего сознания. А ведь за ним скрыт глубинный пласт неосознанного личностью многочисленных стремлений, влечений, желаний, оказывающих сильнейшее влияние на жизнь  человека.

Одним из первых учёных, открывших роль глубинных неосознанных мотивов в регуляции человеческого поведения, как известно, был Зигмунд Фрейд, сумевший вторгнуться в эти таинственные дебри  неосознанного. Оказалось, что в психике человека эти две области – сознательное и бессознательное – не существуют отдельно друг от друга. Но вот как этим механизмом управлять?

В этой связи можно было бы прибегнуть к воспоминаниям Мессинга о Зигмунде Фрейде, с которым он якобы встречался ещё до приезда в СССР. Но нашлись оппоненты, которые решительно отрицают этот факт, как и встречу Мессинга с Альбертом Эйнштейном… Мы не будем включаться в полемику. Но по поводу оппонентов и разного рода развенчателей его талантов у нас ещё будет возможность поговорить.

Сам же Мессинг, вспоминая об этих встречах, говорил о них не взахлёб, даже возражал кое в чём знаменитому психиатру. Ну и что?...Вспомним попутно, что примерно в то же время поэтесса серебряного века Анна Ахматова была не очень далёкого мнения о Фрейде, более того – не признавала в нём ни тонкого психолога, ни глубокого аналитика. Но отнесём это неприятие к избыточным эмоциям конкретного лица и поставим на том точку…

Вольф Григорьевич и Аида Михайловна родились в один и тот же день 10 сентября. В год знакомства ей было 39, ему – 43 года. Она появилась на свет в год лошади, он – в год кабана. Хмуро улыбаясь, Мессинг шутил по этому поводу: “Всё правильно! Должен же кто-то в семье трудиться. У лошади это получается лучше”.

Что ж, в каждой шутке есть доля шутки. Но только и он трудился до упаду в полном смысле этого слова. А она, не покладая рук, работала на него, помогая ему и в его трудах, и в его отдохновении. Он мог, например, за обедом вдруг как бы застыть, уйти в себя, еле водя вилкой по дну тарелки. И она, не отвлекая его от дум, разрезала в его тарелке кусок мяса, пододвигала к вилке гарнир…

Можно ли было отрешить Мессинга от зтих “провалов в неизвестность”, как говорил один из друзей семьи? Но Аида всегда противилась: “Не надо трогать Вольфочку, он скоро вернётся к нам!”


                3

И он “возвращался”, прогуливал по утрам Дика. Ухоженный пёс из породы немецких овчарок, завершив все свои дела, усаживался перед хозяином и молча смотрел ему в глаза. – Не доздёсся, пся крев, не моргну! – Мессинг сосредоточенно  ловил взглядом зрачки собаки. Дик сдавался первым и, поскуливая, тянул хозяина в дом. Гипнотизёр и телепат сидели в Мессинге с детства .

Он родился на пороге нового – ХХ века в еврейском местечке Гура-Кальвария, рядом с Варшавой. Это была в то время территория Российской империи. Отец хотел видеть сына священнослужителем в синагоге, а тот всячески противился родительским планам и в 14 лет сбежал из дому.

Позднее Мессинг вспоминал, что первый его гипнотический опыт произошёл в поезде, на котором он попытался добраться до Берлина. Он спрятался от кондуктора под лавку. Но тот увидел торчащие из-под сиденья ноги и затормошил мальчика. Испуганный Вольф, найдя рядом с собою какую-то бумажку, протянул её кондуктору вместо билета, пристально смотря на того. И тот, повертев этот обрывок, неожиданно для Вольфа, прокомпостировал его, удивившись: “Зачем же ты с билетом прячешься под лавкой?”…

Так отрок понял, что « это » в нём сидит и сидело всегда. Но куда вот с «этим» податься? Поначалу он хватался в Берлине за любую работу, был посыльным в гостинице, мыл иногда автомобили, чистил сапоги прохожим. Но денег катастрофически не хватало. Однажды он упал на улице в голодном обмороке. Санитары скорой помощи посчитали его мёртвым и отправили в морг. И там студент-практикант случайно обнаружил, что у парнишки тихо, чуть заметно бьётся сердце.

Через трое суток в клинике профессора Абеля Вольф пришёл в себя. Открыв глаза, он посмотрел на профессора и попросил слабым голосом: «Не звоните в полицию, я не хочу оказаться в приюте»… Профессор удивлённо ответил: «Разве я говорил тебе о приюте?»…- Нет, но вы об этом подумали, - заметил Вольф, смотря Абелю в глаза.

И профессор Абель понял, что имеет дело с уникальным ребёнком. Он стал заниматься с ним экспериментами по самовнушению и вскоре Вольф уже зарабатывал  по четыре марки, которых вполне хватало на дневной рацион… Его выступления стал обустраивать известный в Берлине импрессарио Цельмейстер. Гвоздём программы был гроб на сцене, в который ложился Вольф и приводил себя за несколько минут в состояние каталепсии. По его собственным подсчётам, мальчик в первые полгода больше десяти недель был «мертвецом», у которого ни один из приглашённых на сцену зрителей не мог прощупать биение пульса, а зеркальце, поднесённое к губам «трупа», не запотевало…

У современного читателя может возникнуть вопрос о том ( автору повествования он уже задавался неоднократно), знал ли в то время профессор Абель о термине “дети Индиго”? Думается, в ту далёкую пору о таких, как Вольф, было принято говорить, что они вундеркинды… Но этот термин, скажем так, слишком избирателен . А вот об Индиго мы услышали сравнительно недавно. Сейчас существует много версий о том, кто они и чем обусловлено их неожиданное появление. Сам этот термин введён в общепринятый лексикон специалистами, изучающими паранормальные способности. При обследовании ауры этих
                4         

детей было выявлено, что она у них тёмно-синего цвета, похожа на краситель  современных джинсов.

Для ясности: автор с определённой натяжкой назвал некоторых из этих людей, изучающих паранормальные явления, специалистами. Первой цвет ауры у необычных детей и это синее свечение заметила американская ясновидящая-экстрасенс Нэнси Энн Тэпп. У всех остальных детей, по её определению, цвет «тонкого тела» близок к золотому.

Этим детям приписываются телепатические способности, творческая увлечённость, высокий уровень интеллекта. Многие из парапсихологов считают, что Индиго представляют собой новую расу людей, уверенно шагающую по планете, но всё ещё остающуюся загадкой природы. И только они в процессе познания мира используют интуицию, а не привычный, скажем так, стандартный для человечества метод проб и ошибок… Ну да, обжёгшись на молочке, будешь дуть и на водичку! А Индиго информацию о правильном, единственно верном решении, получают как бы Свыше…Мысли не мои, но они здесь – к месту: считается, что сенсорика и интуиция – два совершенно разных, взаимоисключающих понятия. Интуиция считается идеей, философствованием, размышлением, а сенсорика – практикой, опытом. Первая имеет отношение ко времени, а вторая – к пространству.

Лично мне это не очень нравится, что соционика делит людей только на две группы – на сенсориков и   интуитов. Более того, сейчас уже договорились до того, что эти две группы различаются и по внешним признакам: сенсорики – плотного телосложения, склонны к полноте, а интуиты – тонкокостные, худые. Словом, как Винни-Пух – типичный сенсорик, и Пятачок – типичный интуит… А как же быть тогда с нашим героем? Ни одно из этих лекал не приложимо к Вольфу Мессингу. Опровергая теорию, он находился как бы в двух ипостасях – и сенсорика, и интуита. В нём глубоко сидели рационал и иррационал в зависимости от обстоятельств. И не будем забывать, что он с детства – Индиго! В этом вся суть...

Не слишком проникая в непознанное, автор оберегает себя и читателей от погружения в мистицизм. Все мы знаем, слыхали о таком понятии как аура. Но кто может толком объяснить, что она, эта аура, из себя представляет? И почему она у некоторых детей синего цвета? И кто у них этот цвет определяет?

Здесь, конечно, можно вспомнить об идее, озвученной в начале прошлого века химиком Д.И.Менделеевым, по поводу троичности человека и окружающего его мира: всё,мол, вокруг имеет три сущности – разум, душу и тело. В этой троичности разум – главный. А вплотную исследованиями разума после Менделеева постоянно занимался академик В.И. Вернадский. Его концепция ноосферы (сферы разума), как среды, в которой содержатся все знания, накопленные человечеством, общеизвестна. В этой связи и высокая разумность детей Индиго обусловлена, скорее всего, особыми свойствами их разумов и душ, потенциал которых неизмеримо выше окружающей их среды.

Осведомлён ли обо всём этом был сам Вольф Мессинг? О чём-то, наверное, догадывался, анализируя свойства своего организма, тренируя данную свыше чувствительность, так называемую  с е н с е т и в н о с т ь, позволяющую ему быстро подстраиваться под мысли и поведение избранной для своих психологических опытов публики… Да, тут необходима особая духовная тренировка – упражнения, позволяющие проникнуть во внутреннюю энергию людей.
                5

А их, этих избранных, вернее, отобранных для дальнейших действий самим маэстро, оказывалось на сцене от 10 до 15 человек, при всегда полных залах, отчасти не доверяющих ему. Один из его послевоенных знакомых, граф Алексей Игнатьев, автор книги «50 лет в строю», вспоминал, что Мессинг как-то признался ему: “Ненавижу свой талант! Очень нелегко видеть, когда человек улыбается тебе в лицо, а думает о тебе плохо прямо тут, в зале, стоя рядом с тобой”…

Я впервые увидел Мессинга году в 1947-48-ом в Воронеже. С группой суворовцев мы попали на его психологический сеанс в местном доме офицеров. В ту пору многие ещё донашивали свои военные галифе, кители и гимнастёрки. А тут, на сцене, стоит человек среднего роста, одетый в безукоризненный чёрный смокинг, в белой накрахмаленной рубашке, на фоне которых выделялись его большие с прищуром тёмные глаза. Он попросил пройти на сцену двум десяткам зрителей и мы дружно стали протискиваться к рампе.

Обращало на себя внимание то, что Вольф Мессинг уже до начала сеанса был необычно возбуждён, подрагивающими руками отбирая из нас, так сказать, подопытных кроликов. Меня он, взявшись за моё запястье, тут же оттолкнул от себя. Следом за мной покинули сцену ещё два зрителя. Остальные, человек 12, были выстроены Мессингом в полукруг.

Расстроенный оттого, что мне не удалось поучаствовать в сеансе, я на какое-то время отключился от происходящего на сцене. А на ней уже разыгрывался своеобразный водевиль: кто-то прогуливал воображаемую собачку, кто-то пытался подарить стулу вместо дамы несуществующий букет цветов… Я сидел во втором ряду. Мне хорошо был виден Мессинг, манипулирующий отобранными зрителями. И меня сразу же поразили его лицо, буквально взмокшее от пота, дрожащие кисти рук и,казалось, тихие постанывания. Потом он ходил вдоль рядов зрителей, отгадывал какие-то номера кресел, где сидели дамы, доставал у них из сумочек предметы, им не принадлежащие. И всё это действо происходило под смех и удивлённые восклицания присутствующих…

Прошло девять лет. И вот я, корреспондент газеты «Алтайская правда», снова на сеансе Вольфа Мессинга – на этот раз в клубе меланжевого комбината. На ту пору это была самая большая сцена, как и зрительный зал в Барнауле.

Мы пришли на сеанс с приятелем, заведующим отделом информации газеты Геннадием Осиповым. На другой день я должен был сдать в его отдел зарисовку об увиденном и услышанном… Мессинг выглядел уставшим, а  ассистентом у него была другая женщина, не та, что  в Воронеже. Она показалась мне строгой, даже властной. Сухо и деловито донесла она зрителям отдельные данные маэстро из его биографии, перечислила его встречи со знаменитыми мира сего. А потом…

Потом стало происходить почти то же самое, чему я был свидетелем в Воронеже. Мессинг, как и тогда, пригласил на сцену человек 15. Мы с Геннадием, не сговариваясь, вдвинулись в небольшую очередь у ступенек к сцене. Меня, как и в прошлый раз, Мессинг решительно отверг, пробормотав, что мы с ним якобы знакомы. А Геннадию повезло, он попал в число подопытных. И вот уже выстроен полукруг, в середине которого Мессинг пасами рук что-то уже внушает избранным.

                6
Надо признаться, я опять был ошарашен: почему и в этот раз Мессинг отстранил меня от своих опытов, да ещё со словами, что мы давно знакомы. Не ошибся ли он?... А по периметру сцены уже кто-то плыл, имитируя руками различные способы – кто брассом, кто кролем. Бедный Геннадий, выпучив глаза, отфыркивался от воды, как будто бы попавшей в рот. Потом вся эта компания попрыгала на одной ноге, «выливая» воду из ушей и отправилась по команде Мессинга на свои места в зал.

Словом, повторилось почти всё то, чему я был свидетелем в Воронеже – отгадывания номеров кресел, в которых сидели зрители, а в их карманах или дамских сумочках оказывались чужие предметы и многое другое. А в конце встречи маэстро отвечал на вопросы зрителей и их записки. Некоторые задавали ему вопрос, в каких местах захоронены их родные, не вернувшиеся с войны. Он молча хлопал себя по бёдрам, с сожалением покачивал головой. Но на один вопрос Мессинг ответил, держа в руках чью-то фотографию и водя по ней ладонью:

- З однего разу кто то ведает? Но жёбы вы знали, он не сгинел, он живе там, далеко…

Мы встретились с Вольфом Мессингом после его выступления. Нас предупредили: «10 минут! Вольф Григорьевич очень устаёт на своих сеансах».

Мешая польские, еврейские и русские слова (получался своеобразный сленг), он сразу же заявил, что со мною он уже встречался в каком-то южном городе среди военных.
 
- Но Вы и в тот раз не пустили меня на сцену.

 - Ви есть, как это? Оборончество, вот! З вами не может бить легко. А ваш едитор, как это? Редактор, вот! З ним трохэ мяхше, - улыбнулся он Геннадию…

А мне подумалось: больше пятнадцати лет прожил у нас, а нормально говорить по-русски так и не научился. Мессинг тут же хитро улыбнулся, взглянув на меня: “ Тежко до науки в пьятьдесят рокив.”

Кто бы что ни говорил, но я был поражён и это, наверное, отразилось на моём лице: колдун! Читает чужие мысли! А Мессинг, продолжая улыбаться, успокоительно погладил моё плечо… Я спросил у него, как он, если не секрет, определяет по фотографии – жив человек, или нет. Он объяснил, что над головой человека, если он мёртв, он видит крест, отливающий серебром.

Мы проговорили с Мессингом ровно столько, сколько нам позволила Аида Михайловна, демонстративно взглянув на часы. Чувствовалось, что она была своеобразным проводником между мужем и реальностью. Позже я прочитал в каком-то из журналов, что Мессинг страшно боялся грозы и прятался от неё в ванной комнате, трусил переходить улицу, если она даже была пуста от машин, при этом каждый раз оглядывался, ища поддержку жены… Аида Михайловна была родом из крымских татар, с примесью еврейской крови. Но этот, к слову, «жароповышающий» коктейль не мешал ей быть всегда спокойной и уравновешенной рядом со взрывным супругом… Говорили, что он любил фантастику и детективы, зачитывался ими, забывая о завтраке, обеде и ужине. Вот тогда ему устраивался небольшой скандальчик… Что ж, знакомые, вполне земные комплексы! Всё, как у нормального мужика, если отбросить прочтение чужих мыслей…

                7

Он на самом деле выглядел очень уставшим, сидел без сюртука, на накрахмаленной рубашке виднелись большие мокрые пятна… Да, не такой это, оказывается, лёгкий труд – держаться за чужое запястье и видеть тебя насквозь!

Прощаясь с нами, Мессинг посетовал, что не может до сих пор выбраться в Польшу, и что его очень интересует судьба польского лётчика, которому вручили в конце войны подаренный Мессингом самолёт… Мы с Геннадием, готовясь к встрече, знали, что Мессинг в самом начале 1944 года вручил советскому лётчику самолёт прямо на площадке новосибирского завода имени Чкалова. За этот патриотический поступок он получил лично благодарственную телеграмму от И.В. Сталина. А вот о втором самолёте мы тогда услышали впервые… - ”Я его иногда вижю, этот истребьитель. Пустая кабина, облака, потом туман”, - вздыхает Мессинг… Я пообещал ему, что попробую узнать о судьбе этого лётчика по своим журналистким каналам.

- Ви броник! У вас, как это по-русськи? – Дело вигорит! Так? – и он крепко пожал наши руки…

- Хм, «броник»… Что он имел ввиду? Мою упёртость в некоторых вопросах? Настойчивость? – размышлял я… Через двадцать лет это слово войдёт в наш лексикон, особенно после войны в Афганистане. Но сам я к тому времени бронежилетов уже не носил.

Метериал о встрече с Мессингом ответсекретарь газеты Чиликин, что называется, разнёс в пух и в прах: «Чушь собачья! Сплошная мистика!»,- резюмировал он и демонстративно отправил мой опус в корзину.

Геннадий сунулся, было, к редактору Абрамову. Но тот тоже замахал руками: «У тебя что, других новостей в отделе нет, как об этом чревовещателе байки рассказывать?».

- Да не чревовещатель он вовсе. Нормальный экстрасенс! – пытался возразить Осипов.

- Вот! Об «Экстре» пиши сколько тебе угодно, полезный продукт! Но никаких «сенсов»!...
 
Надо отметить, что не только в газетах так относились в ту пору к разного рода предсказателям и ясновидящим. Это сейчас о той же Ванге полно сообщений и в газетах, и в журналах, и в интернете, хотя её давно уже нет в живых.

А о Вольфе Мессинге разговор особый. Я внимательно ознакомился с некоторыми «трудами» его оппонентов. В них тщательно собраны так назваемые опровержения чуть ли ни всего того, что он “натворил” в своей многообразной жизни. Здесь напрочь отвергаются встречи его с Фрейдом, Эйнштейном, Пилсудским, Берией, Сталиным.

Но автор, например, верит свидетельствам кандидата технических наук Михаила Лентукова, знавшего Мессинга с первых дней его появления в СССР, который написал о нём книгу. Вряд ли это похоже на байку, когда он со знанием дела повествует о том, как Мессинг совершенно беспрепятственно проходил в Кремль к Сталину. На вопрос, как это ему удаётся, он ответил Сталину, что  внушал охранникам: «Я – Берия!»… Далее говорится, что вождь устроил скандал Берии: «Сам ходишь без пропуска и другие тебе подражают!»… После этого всех членов правительства обязали иметь при себе пропуска… Не секрет, что Берия ненавидел Мессинга, устраивал ему проверки.
8

От некоторых соглядатаев, ходивших за ним по пятам, трудно было отделаться. Не помогал даже подержанный трофейный «мерседес», выделенный Николаем Булганиным… Как говорится, и у первых лиц государства случаются проблемы: сын Булганина страдал алкоголизмом. Мессинг излечил его с помощью гипнотических сеансов. И вот,  в благодарность – машина… И всё же эти соглядатаи надоедали, особенно Михаил Михалков, младший брат автора всех советских и российских гимнов. В то время капитан известной конторы, он отвечал за все передвижения Мессинга лично перед Берией… В первые послевоенные годы у «всевидящего ока» и так было много работы. Но Мессинг! Он всегда оставался притчей во языцех: а вдруг сказанёт, да ещё при народе не «то»!...Неизвестно, как относился к этой деятельности Михаила старший брат. Но он со своим “Дядей Стёпой” как на арбузной корке давно уже въехал во все силовые структуры страны… Так что, скорее всего, относился положительно.

 Были сомнения и по поводу лондонской встречи Вольфа Мессинга с парапсихологами и гипнотизёрами разных стран, которых он сумел усыпить чуть ли не поголовно…Автор этих строк не пишет здесь о том, как Мессинг умудрялся на спор получать деньги в банке, не предъявляя документов. Не пишет автор и о встречах с польским диктатором Пилсудским, и только вскользь – о графе Чарторыйском, у которого пропала брошь стоимостью 800 тысяч злотых. Сравним: на один злотый в ту пору можно было купить пуд муки. Не так уж плохо чувствовал себя этот граф в полунищей Польше!

А то, что проделал Мессинг в поисках этой пропавшей броши (во что я абсолютно верю!), явно свидетельствует лишь о том, что в данном случае он действовал как профессиональный сыщик и не более того. Он, откликнувшись на просьбу графа, приехал в имение и опросил всех подозреваемых в пропаже. Остановившись на одном из них,  родственнике кого-то из домашних, он во время разговора с этим мальчиком, как будто бы случайно оставил на столе свои золотые часы и вышел из помещения, наблюдая за мальчиком  в окно. Тот живо подбежал к часам, схватил их и направился к углу комнаты, где стояло чучело медведя. Оглянувшись, малец опустил часы в медвежью пасть.
 
Можно представить себе удивление графа, когда из чрева чучела извлекли десятки предметов, пропавших в доме за последний год. Там же находилась и злополучная брошь, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор…

Но и этот эпизод, свершившийся без всяких гипнозов, оппоненты пытались оспорить, настаивая на том, что в своих воспоминаниях Вольф Мессинг не назвал имени графа. А их, мол, Чарторыйских, графов и князей, проживало в то время в Польше три больших ветви. Но тот Чарторыйский, у которого могла быть такая дорогостоящая вещь, находился не в Польше, а в Париже.

Не знаю, как говорится, по чужим карманам я не шарился, чтобы точно узнать, какой из этих графов, стоимостью в восемьдесят миллионов пудов муки, был обчищен мальчишкой. Но повторюсь: в этот эпизод я верю! Так оно, скорее всего, и было.

Верю и в некоторые эпизоды встречь со Сталиным. Потому ещё верю, что Мессинг, в то время, вроде бы, рядовой экстрасенс, был персонально эвакуирован из столицы, когда у её стен стоял враг. И в Новосибирске его встречал один из ответственных работников по личной просьбе секретаря обкома партии Михаила Васильевича Кулагина.


9
Тут, конечно, без звонка из Москвы не обошлось. Более того, Мессингу без промедления была выделена комната на первом этаже кирпичного здания. Без центрального отопления, правда. Но в тот период в Новосибирске не было ни одного свободного квадратного метра жилой площади. Пятьдесят заводов, фабрики, госпитали, столичные театры, музеи, филармонии, учёные, проектные и научные институты были почти единовременно эвакуированы в город, который не был готов, но принял под свой кров всю эту массу приезжих.

… Иду по улице 1905 года. Нет сейчас на улице этого  кирпичного четырёхэтажного здания, снесли недавно. На этом месте высится махина с недостроенным пока ещё четырнадцатым этажом. А до революции в старом здании размещалась пересыльная тюрьма.  В период войны здесь селили эвакуированных: одна камера – одна комната. А куда деться? Приезжие мирились с такими обстоятельствами… Но Мессинг почти не жил здесь. Он, по признанию новых друзей из Москвы, как-то приложил ладонь к штукатурке бетонной стены и ему послышался тихий стон: «Мы жертвою пали…» А дальше – список из нескольких десятков фамилий и дата: “9 сентября 1937 года”.  Он никому не говорил до поры об этом. Но от своих новых знакомых принял предложение поселиться рядом с ними.
 
Дом этот был частным. Добросердечная хозяйка выделила ему уютную комнатку… И вот я продолжаю своё путешествие. Где же здесь дом на улице Омская под номером 17, в котором Мессинг отогревался после своего каземата?  Считаю: на этой улице осталось всего семь домов с большими номерами… Жаль, думал прикоснуться хотя бы к рукоятке той двери, которую когда-то открывал «советский колдун»! И людей этих нет, с которыми он общался… Что ж, это тот самый случай, когда само время допросить уже невозможно и даже патину того времени уже никогда не потрогаешь руками. Всё стёрто!... Грустно.

После войны, не сразу, Вольф Мессинг получил двухкомнатную квартиру в центре Москвы, на улице Герцена. Аиды Михайловны к тому времени не было в живых. Верный своему дару, Мессинг точно предсказал число и месяц её смерти. Он и в своей дате, увы, не ошибся… Не так уж случайно, к слову, мозг Вольфа Мессинга хранится в институте Мозга вместе с мозгом В.И. Ленина и И.В. Сталина…
 
А осваивать новую квартиру Мессингу  пришлось вместе с Серёжей – попугаем, который незадолго перед этим успел сменить двух хозяев. Первым был Юрий Гагарин, которому попку подарили наши строители одного из портов в Индии. Но оказалось, к сожалению, что Серёжу в доме, где росли две маленькие девочки, держать было нельзя. По какому-то случаю первый космонавт очень быстро сплавил  «острослова» известному хирургу, генерал-полковнику Александру Вишневскому. По свидетельству колллег, Вишневский и сам был на язык не очень воздержан. При нём Серёжа стал ещё более образованным.

Толком уяснить, как этот попугай попал к Мессингу, сейчас уже невозможно. Мессинга, видимо, мало волновали лингвистические способности Серёжи. Он просто в самый пик его разглагольствований набрасывал на клетку тёмную тряпочку и уносил её в другую комнату. А оттуда неслось:" Полундра! Наших бьют! Старый хрен, твою мать!»… Ну и так далее…

Вот так они и жили, коротая своё одиночество. Во время отлучек Мессинга “шибко учёную” птицу кормила и поила соседка по этажу. И Серёжа каждый раз у неё спрашивал: «Где старый хрен»?... Скучал, стало быть.
10

Продолжим своё путешествие по Новосибирску. В музее авиационного завода имени Чкалова, отечественной колыбели советских истребителей, а теперь и штурмовиков, висит фотография, на которой запечатлены Герой Советского Союза, лётчик Константин Ковалёв, уже сбивший на то время 33 немецких самолёта, и Вольф Мессинг, вручающий истребитель «ЯК-7» прославленному ассу Прибалтики.

С Ковалёвым они подружились, тот после войны навещал Мессинга в Москве и рассказывал ему, как немецкие лётчики, увидев на фюзеляже дарственную надпись Мессинга, уходили тут же в сторону... Это лишний раз говорит о том, что имя Мессинга в Европе знали не понаслышке!

Если постараться, в Новосибирске и сейчас можно найти сохранившиеся здания, под крышей которых выступал Вольф Мессинг. Это в основном школы и учреждения, где во время войны были развёрнуты госпитали… Доверимся статистике: в Сибирском военном округе к ноябрю 1941 года насчитывалось 288 госпиталей, 26 из них находилось в Новосибирске.

В одном из них, рядом с площадью имени Ленина, Вольф Мессинг, отвечая на прямой вопрос известного впоследствии актёра театра и кино Зиновия Гердта, раненного в ногу, во всеуслышание заявил, что война будет закончена в мае 1945-го. Этот эпизод случился в самом конце 1943 года.

В период войны Мессинг изъездил почти всю Сибирь. Он побывал, по его подсчёту,  на более, чем 350 фабриках и заводах, в шахтёрских городках, клубах и госпиталях. И везде вселял увереннсть труженикам Сибири, кующих победу над врагом.

В 1944 году на военном самолёте к нему прилетела Ванда Василевская. Известная в ту пору писательница и общественная деятельница, родившаяся в Польше, отдавшая одну из трёх своих сталинских премий в Фонд обороны СССР, она попросила Мессинга последовать её примеру.

- Я разговаривала с товарищем Сталиным по этому поводу, он сказал, что не оставит без внимания истинных патриотов России…

Они обсудили с Вандой и такой вариант, что лучше всего на этот раз предложить Советскому правительству создать какое-нибудь авиационное подразделение с названием «Варшава». А Мессинг готов на новосибирском заводе приобрести для этой цели новый истребитель… Ванда была в военной форме полковника Советской армии, что произвело, конечно же, неизгладимое впечатление на обитателей дома, в котором жил Мессинг… Это сейчас мы встречаем на улице без удивления полковников в юбке, особенно прокурорских и милицейских. А в то время их были единицы и они, как принято говорить в народе, были в военное время «настоящими полковниками».

Ванда Василевская в тот же день улетела обратно в Москву с новой идеей. А Вольф Мессинг, созвонившись вскоре с директором чкаловского завода Иваном Архиповичем Салащенко, договорился с ним о встрече…

Гораздо позже, памятуя о встрече с Мессингом в Барнауле, я несколько раз пытался разузнать о судьбе второго самолёта и его лётчика. Но у нас ведь всё было принято держать в секрете. Да и не только у нас!... Об этих своих поползновениях не только в польские, но и в родные, российские архивы,
                11  можно было бы, наверное, книгу написать. Но современный наш читатель потребует обязательно “экшен”, его не заинтересуешь утомительными поисками и многими умолчаниями, а то и отказами в выдаче искомой информации… Я давно уже перестал удивляться надуманной секретности, когда казалось, что вот эти и эти служители пыльных папок для того только и существуют, чтобы «не пущать». И ведь кому-то это надо!

Словом, поиски продолжались долго. И не зря мне уже тогда показалось, что польская сторона не очень-то охотно откликается на всё то, что касалось наших совместных действий в то время… Вот и в очередной раз, когда мне уже было известно, что в составе советского авиационного объединения был в конце 1944 года организован полк «Варшава», один из польских архивов откликнулся на мою просьбу только через 10 месяцев.

Я так думаю, что всё дело в неудовлетворённых амбициях другой стороны. Не очень-то доверяло Советское правительство польским военным формированиям на нашей земле. И тому были объективные причины. Достаточно вспомнить историю с так называемой армией польского генерала Андерса, которая была сформирована у нас в трудные дни 1941-42 годов. Одетая обутая, накормленная за счёт голодающей России, но без единого выстрела по фашистским оккупантам, она ушла с  нашей территории через Персию на соединение с англичанами. Таким образом, было нарушено соглашение между советским и польским правительством в изгнании, находящемся в Лондоне.

Обратимся снова к статистике, которая знает всё. Территорию нашей страны предательски покинуло 40 тысяч военных и 37 тысяч членов их семей… Действительно, кормить такую ораву было себе дороже! И Сталин дал отмашку: “Пусть убирются эти дармоеды к чёртовой матери!” А ведь это было время, когда шло сражение за Москву и каждое воинское соединение было буквально на вес золота”. (Журнал Новая и новейшая история №2, 1993 г.).

Но вернёмся к теме. Готовность истребительного полка «Варшава» к боевым действиям заняла два с половиной месяца. Но учитывая прежние уроки, о которых говорилось выше, Советское правительство теперь формировало польские подразделения под командованием своих, проверенных в боях командиров… Именно это стало камнем преткновения в моих поисках: наши архивы об этом умалчивали, польские же, если и давали какой-то ответ, то сквозь зубы.

Что удалось узнать? Да почти всё, что интересовало автора этих строк. И автор сожалеет только о потерянном времени… Итак, обещанное когда-то Вольфу Мессингу, выполнено! И если он слышит меня там, в своём неизведанном космическом далеке, я готов на этом закончить свой очередной сибирский этюд.

Передо мной польское фото. На нём стоят у подаренного Мессингом самолёта «ЯК-1» два лётчика в комбинезонах. Конец 1944 года. Один из них – Ежи Чавницкий. Он участвовал в боях на Висле и в Померании. Совершил несколько боевых вылетов на этом самолёте. А рядом с ним на фото, слева, советский капитан Олег Матвеев, заместитель командира полка, готовивший польских лётчиков к воздушным боям. Сам он успел совершить в этом подразделении 40 боевых вылетов, часть из них – на подаренном «советским колдуном» самолёте. Погиб в бою за освобождение польского города Пила, севернее Познани.

Позднее польский историк и писатель Болеслав Долята напишет в своей книге о
                12

воздушных боях полка “Варшава”:  «…Во время очередного боевого вылета… в  самолёт Матвеева попал вражеский снаряд. Лётчик с трудом выровнял падающий самолёт и направил его на немецкие танки, обрушившись на них с огромной силой»… Наверное, это был один из последних воздушно – наземных таранов в минувшей войне!

Но вот, на каком самолёте был он совершён?.. Известно, что Ежи Чавницкий на истребителе Вольфа Мессинга участвовал в 4-ёх воздушных боях. Но капитан Матвеев летал на нём чаще. Лучшими ведомыми при нём были поручник Витольд Габис и хорунжий Эдвард Хромы. Но они рано ушли из жизни…

А командовал полком «Варшава» советский подполковник Иван Талдыкин, который тоже погиб через несколько месяцев после Матвеева… Всего в составе полка на май 1945 года числилось 24 машины марки Яковлева. До окончания Варшавской операции(22 января 1945 года) полк совершил 620 боевых вылетов. Сбито в воздухе 7 фашистских самолётов. Потеряно – 5. И уничтожено на азродрмах противника 8 самолётов.

Показатели, скажем так, не очень впечатляющие. Тем не менее, авиаполк «Варшава» внёс свой посильный вклад в общую победу над фашистской Германией. Как внёс в неё свой вклад и самолёт Вольфа Мессинга. Скорее всего, именно на этом истребителе был совершён таран, разметавший танковую колонну противника.

  #    #   #