Арабелла начинает и выигрывает

Написано в подарок Нару-тян
с новым 2014 годом!

Белла
Я всегда знала, что у моей мамы эксцентричные пристрастия. Но чтобы настолько…
Какой-то музейный город, будто застрявший в средневековье. На каждом шагу древности и туристы. А местные нормальные люди будто попрятались. И следят за тобой откуда-то: живая? Современная? Непорядок!
Школа наша маленькая, такая страшно провинциальная, что и не помыслишь, дружить особо не с кем, маме некогда… Вот и пришлось мне потихонечку встраиваться в местную жизнь. А значит – ходить по музеям. Не с экскурсиями, в одиночку. Всё равно по-итальянски я пока знала плохо, а переводчики раздражали. Да и казалось – с шедеврами лучше оставаться наедине. Так наконец проникнешься.
…Ох, однажды я прониклась!..
Сперва мужчина на портрете меня напугал. А потом я поняла, что глаз отвести не могу от его жестокого, но прекрасного лица. Кем он был? Коварным отравителем, интриганом, хладнокровным злодеем из тех, кем населён Дантов ад?
Наверно, я не так уж отличаюсь от мамы. Я почти сразу начала гадать: а были ли у него причины для злодейств? А может быть, ради любви? Или из-за женского предательства?
Я не пыталась оправдывать объект самого эксцентричного на свете пристрастия. Он ведь всё равно был мёртв уже не первое столетие. И, соответственно, не представлял опасности и никуда меня не сманивал. Мне просто интересно было о нём думать. И то и дело ноги сами заносили меня в зал с его портретом… Портретом неизвестного.
* * *
А потом в тёмном и странном городе внезапно – для меня – случился местный праздник. И какая же началась суета! И как же легко было в ней потеряться! А с моей неуклюжестью ещё и то раз споткнуться, отдавить кому-то ногу, налететь…
– Ой! Извините! – я подняла голову. И тут же замерла. У того, на кого я налетела, было лицо человека с портрета.
– Не переживайте, – заверил он, чуть растягивая слова. – Вы так прелестны, что кто другой приплатил бы за право быть вами задетым!
Я дико смутилась, снова пошатнулась – и он меня подхватил. Поддержал… наверно, о таких случаях в книгах пишут: «Чуть дольше, чем позволяли приличия». А потом предложил руку, и ещё на словах:
– Позвольте вас проводить.
…Он и маме сумел понравиться. Поговорил с ней без меня – у дома караулил. Её даже не смутил солидный возраст моего поклонника. Она неустанно трещала о том, что синьор Аро – само очарование.
Кажется, она уже знала о нём больше, чем я. Мне он почти ничего не рассказывал. А я так и не решалась задать главный вопрос: а как он связан с портретом? Не до того было, в его-то присутствии. Аро томно обволакивал меня медовыми речами – так, что я и понимать его переставала. Будто говорил по-итальянски…
А потом он подарил мне ожерелье. Очень дорогое, очень красивое.
– Не приму, – сказала я, – вы что?
– А ваша мама разрешила.
– Синьор Аро, вы невозможно коварны.
– И весьма опасен. Но не для вас, Белла.
Всё же я знала о нём одну вещь, неведомую маме. У него были невероятно холодные руки. При любой температуре воздуха.
А ещё…
– А что сказала бы моя мама, если бы обнаружила вас здесь и сейчас? В моей спальне посреди ночи?
– Не обнаружит. Я уйду так же неслышно, незримо, как пришёл. И не сделаю ничего, против чего ты бы возражала, Белла.
– Уходите. Это неприлично!
– А ты выйдешь за меня замуж? Твоя мама согласна.
Вместо ответа я от всей души залепила ему по голове подушкой. Аро встряхнулся и с ухмылкой ретировался.
* * *
– Мама, как ты могла?
– А разве ты его не любишь? Его нельзя не любить!
– Вот сама бы за него и выходила! Мне-то это зачем? Я насмотрелась на тебя и точно знаю: ничего нет в замужней жизни хорошего!
– Синьор Аро особенный. Не как все другие мужчины. И он так тебя любит!
– Этого мало, мама! У него ледяные руки, я его боюсь, и лучше бы он оставался картиной! Как бы я тогда его любила!
И ведь это была правда… и вся история мне льстила.
Надо ли уточнять, чем она кончилась?
Аро, правда, обещал, что расскажет мне всё-всё-всё, но только в брачную ночь. Но даже ему я смогла доказать: так вообще-то нечестно! А вот дальше ему стало проще. Ибо моим последним словом было: выйду, если обратишь!

Вместо эпилога. Кайус
Человеческая девчонка! Отродье! Чем она свела с ума Аро? Да так, что женился и даже успел зачать… зачать… отродье ещё худшее?
С такими мыслями Кайус Вольтури ворвался в покои брата. Делимые им с отродьями.
И первое, что он увидел, были глаза. Огромные, внимательные. Даже не сразу понял, а до этого дня и заподозрить не мог, что так может смотреть ребёнок.
Утонул в этих глазах – мгновенно. Навсегда. Теперь пусть только кто-нибудь попробует тронуть девочку! Чудо… сокровище…
– Как её зовут? – хрипло спросил Кайус.
– Арабелла, – раздался голос девчонки. Неужели она – мать такого совершенства? Придётся теперь и её терпеть…
А тем временем он снова смотрел в глаза девочки. И понимал, каким-то непостижимым образом понимал, каков он в её глазах. Она давала ему это понять – не словами. Образами, картинками. Мол, ну что ты, такой красивый – а сердишься…
И этого Кайус уже совсем не вынес.
«Когда ты вырастешь чуть больше и сможешь быть не только с матерью, – думал он умилённо и в предвкушении, – я сам буду укачивать тебя по ночам. И отгонять всех – а злых серых волков особенно!»

Декабрь 2013 – январь 2014