Шпионы и шпионство ПМВ

 По материалам ГАКО для книги "Вятские околицы Германской войны", Изд "ZA -ZA", Дюссельдорф, Германия 2013г.  Научно – художественное издание о времени начала ПМВ  Заказ :Москва -  http://shop.bookvika.ru/catalog/product/id/4005136;
 Чтобы получить книгу из Америки, мс.  сайт   «Зарубежные Задворки». жмите на «Бумажные книги». Ищите название книги. Там надо идти по ссылкам до слов  «Заказать здесь».


      ШПИОНЫ  И  ШПИОНСТВО.
               
                Вступление.
   Излишняя  подозрительность в шпионской деятельности иностранцев с началом войны,  напоминала туман, который всё плотнее окутывал многие сферы жизни больших городов Империи. Где искать его источник? По долгу службы в него погружались соответствующие управления  ГШ , но целебным для себя находило этот туман    МВД.  Во мрак  тумана шпиономании  так погрузились некоторые из высоких  чинов  полиции и Охранного  отделения, что цель, ради  которой велась   настоящая работа – то есть  пресечение  шпионской и диверсионной деятельности врагов  России, с трудом просматривается  в нём. Туман, впрочем, мало коснулся людей, преданно служивших  своему делу охраны людей от уголовщины а государства от посягательств на его разрушение.   В Вятке  такими людьми до конца ликвидации полиции и ОКЖ,   остались  Пиненков, возглавлявший   Сыскное отделение уголовной  полиции,  и   Масалитдинов А.И.,  помощник начальника Губернского Управления ОКЖ по городу Вятка.   
  Шпионская сеть Германии, с самым современным по тому времени оборудованием,  была раскинута под боком у МВД и ГШ,  под занавесом фирмы «Зингер»  в Петрограде. Отделение фирмы, имелось в Екатеринбурге, откуда в Вятку были высланы несколько сотрудников из германских подданных.    
 Эффективность работы  невысоких чинов полиции и жандармских управлений: урядников, приставов, городовых, наконец, филеров и агентов, если она была,  часто терялась в горах бумаги, которую множила  «Переписка» в порядке Охраны  Государственного Порядка».
Всё время прослеживается  какая то неуверенность в действиях власти по отношению к лицам, настроенным явно враждебно к интересам страны.    
   *** Источником, кажущегося   благодушия  и мягкости   к людям,   совершившим явно враждебные действия по отношении к России были,  возможно, противоречия  между военным ведомством и полицией с Охранным Отделением по вопросам наказания. Вятский  Окружной прокурор  и прокурор  Казанского Военного Округа часто спорят между собой,   пересылая друг другу  документы, так и не придя к общему мнению.
     Легко, двумя - тремя месяцами тюрьмы, отделались в Вятке  лица, причастные  к организации побегов военнопленных и военнообязанных через  румынскую границу. Соучастники в подготовке  побегов из Одессы испарились    через ту же «дырку» в границе- пункт Унгрен,  что и беглецы с Вятки. Между тем, уже после расследования «организатор организаторов»,   представительный господин, предположительно гражданин Туманного Альбиона,  продолжает  курсировать через границу  тем же маршрутом. Он сменил лишь паспорт и своё имя, причём  в Канцелярии Московского Градоначальника по его  протекции. Его лицо узнают  не раз пограничники – полицейские, они   свидетельствуют  об этом записями  в книге регистрации лиц, пресекающих границу, но задержать никто  не пытается. Другие из пособников побегам, например, Георге Огрызке, вообще не привлечены  к ответу или хотя бы следствию.   В 1916 году  ему позволено вернуться в Вятку из Нолинского отдаления. После наводнения летучими отрядами балтийских  матросов  Котельнича, Вятки  и юга  губернии, с 1918 г. до выезда в Германию, он входил в городской Комитет военнопленных и военнообязанных. Создаётся порой впечатление, что всё это время,  он находится под чьей - то невидимой опекой.
**               
                Часть 1.
                КОРНИ «ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ЧИСЕЛ».
     В черновиках при подготовке отчёта  инспектору МВД, генералу Дашкову  в ноябре 1914 года, Канцелярией   Губернатора   сообщается: «К началу ноября 1914года, из общего числа  военнообязанных, водворенный в Вятскую губернию, 110 человек  относится к числу либо подозреваемых, либо  с уликами  шпионства. Из них 10 человек  находятся в Вятской   Губернской  Тюрьме, остальные  высланы в северные станы  Слободского уезда. (ф. 582, оп.191, д.155, л.5об, 6)
В справке от 13.11.1914 г., данной Начальником Вятского Губернского Жандармского Управления  полковником  Битепажем, в МВД сообщается: «Общее количество лиц, высланных в Вятскую губернию, по подозрению   в шпионстве, за период 6.08 – 4.11. 1914г.  составляет 90 человек.   Из них освобождено  после переписки  - 73 человека, соответственно  задержано  17 человек.
   Лица, задержанные по подозрению в шпионстве, распределены  по уездам   следующим образом:
1.Слободской -  6 высланных. Все освобождены под гласный надзор полиции, улик в шпионстве не обнаружено.
2.Орловскй  - 1 высланный.Освобождён;
3. Котельнич – 7 задержанных, из которых против одного найдены улики; Остальные  отпущены;   
4. Елабуга – 2 высланных,  против которых установлена причастность к шпионству.
5. Глазов – 4 задержанных, из которых улики установлены на одного.
    Имеется другой список из 11 лиц, подданных Австрии и Германии,  оставленных   с подозрениями  в шпионстве, как подтверждённых    «Перепиской». Трудно понять, чем можно  объяснить разницу в данных двух канцелярий.
    Поиск  улик в  шпионской деятельности «неприятельских  подданных», из числа высланных военнообязанных вёлся по местам их бывшего пребывания. Именно  там, в центре и на западе Империи шпиономания среди чиновников  достигла степени психоза. Поисками улик, установлением  причастности к шпионству среди высланных  «вражеских подданных»   осуществлялись «Перепиской» в Порядке Охраны Государственной Безопасности», которую  вели между собой:  Охранные и полицейские отделения Российской Империи, отделы контр – разведки ГШ и отдельных фронтов и другие органы, вплоть до  Военно -  Регистрационного   Бюро России. Факты враждебной к России деятельности, были  установлены  разумеется,  рядовыми чинами указанных служб. В условиях войны и  охватившей шпиономании, «Переписка» высоких чинов родила   горы бумаг, в  недрах  которых, почти невидимыми становятся  реальные плоды труда  низовых сотрудников. Тем не менее, результаты такой работы имелись и любопытно проследить их появление с обывательской точки зрения  сегодняшних дней.   
    В связи с объявлением Вятской губернии на «Положении чрезвычайной охраны»  Губернатор А.Г.Чернявский  потребовал список  «представителей  других государств, находящихся в Вятской губернии, но не объявленных пленными».  «Они  должны быть   включёнными в списки по наблюдению полицией».  (ф.582, оп. 191, д.49,  л.л. 3-5 ).
   Список иностранцев, живших в это время,  например, в  городе  Сарапул, содержит:
1.Антонио Молетарий -24 лет, итальянский подданный, прибывший из Симбирска летом 1914года; 
2. Хао – Цзай -24 лет, фокусник  из Китая, живёт в Сарапуле с весны 1913 года;
3. Чжан Винь – Куй, Ли Чинь, Цзао Юань Щень 38 лет,  – уроженцы Пекина,  живут с августа того же года;
 4.Чжоа Го – Гуань, прибыл из Казани летом того же года.
В это же время сюда прибыли персидские подданные
1.Ахмед Ага сын Чирагали  23лет с братом Шомедиом  12 лет, прибыли как музыканты из Казани в мае;
2.Ахадь – Момед Риза Зайналабдин – 25 лет, Авшалим Саид Циязбеков – 43 лет прибыли как  торговцы;
А также турецкий подданный Иван Абун - 61 года, торговец книгами и картинами прибыл из Елабуги в марте 1914 года.               
(ф.714,оп.1,д.1744,  л.3,4, 5 и далее).    
 В одной из телеграмм, относящихся к тем дням июля 1914 года,  например,   от 29.07, отправленных в МВД, А.Г. Чернявский пишет: «(…)Усиленный приток китайцев в Сарапул торгующих в разнос  создаёт трудность обнаружения участья их в шпионаже. Поэтому  необходимо особенно тщательная  организация охраны Воткинских и Ижевских  оружейных заводов, на которые можно ждать покушений. Тем более что имеются сообщения о появлениях  аэроплана и воздушного шара    в смежных уездах.  Необходимо разрешение на запрет посещения и пребывания китайцев в пределах местности, где есть  заводы. Прошу Вашего разрешения». Об аэропланах и воздушных шарах в те дни,  пожалуй,  стоит упомянуть чуть подробнее. Как «летающие тарелки» или «снежные люди»  в сегодняшние   дни испуга и прочих расстройств, так и в 1914 году,  во  время  начала войны, вдруг появлялись слухи, плодящие  документы о событиях,  достоверность которых носила явно  признак мистический. В телеграмме Генерального Штаба от 29.07.1914года    Вятскому губернатору  сообщается: « Появление летательных аппаратов наблюдалось  в Казанской, Пермской, Владимирской и  Вятской губерниях. Есть основание предполагать  применение в пределах Империи тайных неприятельских воздухопланов,  летающих около железнодорожных  станций, мастерских, бензохранилищ. Не вызывая лишних толков, прикажите оповестить местное благонадёжное население». В тот же день приходит телеграмма  за подписью Маврина  из Штаба   Казанского  Военного Округа, где можно узнать: « В районе округа, есть,  очевидно, летательные аппараты. Ночами, не однократно замечались (кем -? Б.К.)полёты в районе Ижевского и Воткинского заводов. Прошу принять меры  к обнаружению аэропланов  и при возможности приказывать войскам стрелять  по летательным аппаратам. Прошу  дать знать об  этом    так же стражникам  охраны заводов; при спуске лётчиков применять меру задержания – арест». В телеграмме от 17 августа  Штаб Военного Округа  озабочен «что  от  Генерального Штаба  получены  указания   на тайное существование ангаров  оборудованных неприятелями в заволжских и зауральских  губерниях для  летательных аппаратов. В связи с чем  предлагается  начальникам полиции принять меры  к розыску неприятельских ангаров» (Ф.582.оп.191.д33л.58.).     В дальнейшем   упоминаний  об   ангарах и  летательных аппаратах где либо  над территории  Вятской губернии  не встречается. Трудно понять истинный повод для таких телеграмм. Были вражеские  воздухопланы - аэропланы    реальными  или взлетели из штабных голов  ради   демонстрации служебного рвения, судить придётся читателю.   
                ВГЖУ И ДРУГИЕ               
    Вятское  Охранное Отделение, подключая Сыскное Отделение полиции,  как и  управления других губерний , должно было выполнять  промежуточную  работу в длинной  цепи переписок, тянущейся  между  выше указанными отделами МВД, ГШ и разведок при  штабах  отдельных армий и  фронтов. Ориентировки на лиц, скрывающихся от полиции, помимо военнообязанных,  содержат   сведения, которые давались  ей и Охранному Отделению  Вятки на розыск других    иностранных  и русских подданных, ведущих  деятельность   враждебную интересам России. С рутинностью  такой работы можно познакомиться из бесчисленных телеграмм, сообщений, документов, телефонограмм, о которых вскользь упоминается. Так, из Вятки по запросу  подполковника Заварзина, начальника  отдела контр - разведки   Штаба Западного фронта, в сопровождении  офицера Охранного Отделения  26.01.1916 г. отправлен германский подданный  Карл Самойлов Беллинг,  со дня водворения в Вятку  живший в доме Зонова  на углу  Николаевской и Кукарской улиц. Или того скучнее: «14.05.1916г  Из Петроградского Охранного  Отделения  в Иркутск  поездом, следует Вальтер Мессинг, капитан   парохода, германский  подданный,  в сопровождении двух жандармов».
«…5.01.1917г.  партию бельгийцев, направлявшивхся  из России на родину, сопровождал  бельгийский  офицер  Эмиль Ремэксерс  (24 лет , брюнет, рост 1м 70см), у которого на руках находились личные дела  сопровождаемых им  лиц.  В Христиании, где существовал  немецкий вербовочный пункт  тайных агентов разных национальностей для работы в  пользу Германии союзных держав,  он  отстал  от других  бельгийский подданных.
   В изложении   причин Консулу   он  сказал, что  опоздал на поезд, а затем стал ссылаться   на  нежелание  возвращаться на родину в Бельгию.
  Получив  от бельгийского консула  Билет на проезд в Англию  / через Бергень/, он   в Бергене, однако, не появился, а скрылся в неизвестном направлении.  Всем отделам и управлениям Империи  в случае  появления Ремексерса ,   принять меры  к наблюдению за ним».
     1.02.1917 г. от Начальника Черниговского  Отдельного Корпуса Жандармов, для Вятского Охранного Отделения, поступает ориентировка: « В гостинице «Юг» города  Чернигов с 16 по 20 декабря 1916г. проживал английский подданный  инженер Арманд Бергсон прописанный по свидетельству  от 1.01.1916  за № 465 Петровским (далее неразборчиво  - Б.К,)   Полицмейстером. Какового,  при проверке на месте  не оказалось в действительности.
   21.12.1916 г. на станцию  Кременчуг со станции Ромны приехал пассажир 1 класса, назвавший себя Иркутским  Консулом,  инженером – технологом, Генри Жаком Жераром 27лет, оказавшийся впоследствии упомянутым  выше Армандом Бергсоном. Он заявил в Жандармском Управлении, что на перегоне  «Ромны  Кременчуг» у него похищены документы и 1242 рубля  денежных средств.  Ввиду чего Начальником Жандармского Полицейского Управления железных дорог  ему выдано удостоверение  от 22 дек.1916г. за № 4199, по которому он прописался в гостинице «Гранд – Отель», где прожил одни сутки. 22декабря, наняв  комнату в квартире Киреевой, в доме № 8 по Солдатской улице, Жерар переехал в неё  лишь 27 декабря и ,прожив сутки, выехал в Бахмач (ч/н - ?Б.К.).
  За время проживания в Кременчуге,Жерар разместил в газете «Приднестровский голос» объявление: «Французский мастер  специалист по ремонту  и починке всех систем пишущих машин, арифмометров и счётных касс. Прихожу по письмам ул.Солдатская 8 , кв. Киреевой, спросить Жерар».
  Жерар, однако, оставил в квартире (случайно или намеренно -  ?Б.К. ), оброненную на пол записную книжку. Киреева передала её властям, из которой выяснилось,  что Бергсон и Жерар одно и то же лицо.
 Других вещей в квартире Киреевой не оставлено.
  Сам он исчез.   В случае обнаружения, принять меры к негласному наблюдению».   
    «10января 1917 г.  «…гастролирующий  в России некий Мартин  Мегер  , дающий «магические представления короля ловкости», посещает преимущественно воинские части, стремясь проникнуть ближе  к передовым частям».
    Количество запросов  от Центра Военно-Регистрационного Бюро  в  местные  управления полиции и охранные отделения в это время  увеличивается. Они однотипны.  Так  от его Начальника поступает запрос  1.02.1917г.
  « По сведениям, полученным  нашей агентурой в Румынии, в настоящее время  / с 1дек.1916г./ проживает в Ицканах, пограничной с Буковиной станции, некто  Шехтер  работавший совместно с Луно Эдельштейном, Марком Лейзером, Машером и Морицем Бахмановыми. (Сотрудники разведслужб, враждебных с Россией стран, означенные Центром Военно- Регистрационного  Бюро)».
Даются ориентировки, по которым данные лица могут быть узнаны. Приказано вести наблюдения.
    Задания, касающиеся конкретных  военнообязанных и  военнопленных,  были   крайне редки, но они имелись. Например,  12.06.1916 года Департамент полиции МВД требует: «Произвести обыск, арестовать  и сообщить   результаты, об нижеуказанных лицах.
1. Эмиль (Эммануил)  Генрихов  Рихтер – германский подданный  31 года выслан  в город Орлов;
2. Александр Эдуардов  Маслер  - германский  подданный 38 лет водворён в город  Глазов.
  3. Герман  Рудольфов Май -  германский подданный 50 лет  водворенный в город  Котельнич».    Вся переписка данных лиц должна быть изъята,   выслана в  город  Тифлис  по адресу  «Северная гостиница», Военному следователю Кочубинскому. Указанные лица  привлечены к предварительному следствию  по обвинению  к принадлежности  к шпионской организации, действующей в переделах Кавказа(…) О произведённых арестах  указанных лиц необходимо доложить Губернатору Вятской губернии,  а так же  Прокурору  Окружного Суда».
     Александр  Маслер доставлен  в Вятку из Дома предварительного заключения  в Петрограде. Эмиль  Рихтер и Герман Май  прибыл  из Московской тюрьмы. ( ф.714, оп. 1, д.1701).
        Одно  из первых шпионских  задержаний   в Вятской губернии   выполнено  с участьем  белохолуницкого  Пристава.
      19 сентября  1914 года  Штаб Казанского Военного    Округа  даёт ориентировку на розыск «участника шпионской сети, который может оказаться заброшенным в Вятскую губернию». (…) «В розыске находится некто Гунсман. Германский подданный  31 года на  вид -  40 лет, сильный   брюнет, среднего роста. Ростом более   2 аршин, глаза серые, правый глаз раскосый. Волосы на голове тёмные,  а  в бороде тёмно - русые с сединой. Лицо узкое. Разыскиваемый -   видный международный шпион, выдающий себя за  англичанина, инженера, владеющий паспортом подданного Великобритании».(…) «Густав Гунсман   до 1914 года  около 2 лет  жил в городе (Фортштлянд–?Б.К. Германия ), где проходил подготовку разведывательной деятельности».
       «Розыск на жительство»  в Вятской губернии, проведённый по «Спискам военнообязанных»,   чиновниками Канцелярии Губернатора и чинами Вятского  Управления  Особого Корпуса Жандармов,    результатов не принёс». 16 января 1915 года Пристав   Белохолуницких Заводов  сообщает  Слободскому Исправнику: « что  Густав  Эмилев  Гунсман находится в Белой Холунице. Значится здесь,  как ткач,  высланный  из города  Лодзи».      
     Гунсман доставлен в Вятку, и далее,  в сопровождении двух чинов  Охранного Отделения,   отправлен  в Москву. Нет свидетельств, что это тот самый Гунсман, которого  разыскивало  Контр -  Разведывательное  управлением ГШ России .   
                3.ЦЕПЬ В МАСШТАБАХ РОССИИ.
   Прямых указаний   на то, что существовала связь германской или австрийской  разведок с некоторыми из военнообязанных в Вятской губернии  в документах не встречается. Однако  косвенные указания, что  такая связь могла быть,  встречаются. Вятское управление Особого Корпуса Жандармов, полиция, Вятский Цензурный Пункт, вместе с Комиссией,  участвует в  общероссийской цепи по  поиску следов   вражеской  разведки на территории  Российской Империи.
   Несколько фигур, из числа германских подданных  высланных в Вятский край  находились в поле зрения российской  военной разведки  на протяжении нескольких предвоенных лет. В  «Делах»  заведённых  Охранными  отделениями:  Москвы, Петрограда,   Одессы, Киева, Вятки, Варшавы встречаются отчёты филеров и агентов о крайне подозрительных встречах и разговорах этих лиц  в гостиницах, залах синема, ресторанах. Как только встаёт вопрос  практического использования этой информации, все результаты    трудов прячутся в горах  бумаг «Переписки»  в Порядке Охраны Государственной  Безопасности».
    Как    пример, упоминаемый   на  страницах данной книги,  купец Эдуард   Кур. Наблюдение за ним велось  в Киеве, Петрограде, Ростове на Дону  не мене трёх предвоенных лет. Будучи выслан  в Вятку, он избежал  поселения в северной  части  Слободского уезда.  Эдурд Кур поселился,   причём по личному пожеланию, в городе  Котельнич, крупном  железнодорожном узле, через который идут все воинские эшелоны. Впрочем, для этого достаточно было внести некоторую сумму денег в фонд поддержки неимущих из числа подданных Германии и Австрии.    
        В начале февраля 1917года  Начальник Военного Регистрационного Бюро России сообщает в Вятку, «что  по  сведениям,   полученным  нашей  агентурой, активность  вражеской  разведки возросла  с конца декабря 1916 года. С этого времени  германской разведкой более интенсивно  передаются  сведения  через линию фронта в районе вблизи   Яссы. В связи с указанными сведениями  тайными агентами полиции в пределах Империи  производится розыск лиц: Шихнер , Луно Эдельштейн Мариам Лейзнер , братья  Маммер  и Мориц Бахмановы».???? Ориентировки на всех их прилагаются.   Тогда же  полковник Васильев из Москвы  информирует Губернские  охранные и полицейские управления: «С осени 1915 г.  некоторые высшие военные власти России, стоящие во главе действующей армии,  стали получать письма от имени «Комитета Непобедимая Россия» по содержанию  резко порицающие их деятельность в связи с текущими военными событиями. По собранным сведениям оказалось, что комитет «Непобедимая Россия»  нигде не значится.  Требуется принять меры к выяснению местонахождения упомянутого  нелегального комитета  и состав его лиц». ( ф.714, оп.1, д.1744, л. 42).  Главное Управление  ГШ России  извещает  Вятское Охранное Отделение: «По полученным  сведениям, из Вены  в Киев должны  следовать два датских подданных (Макс Ром и Галт –?Б.К.).Целью поездки, является подкуп  какого - то российского генерала».(ф.582, оп.191, д.155, л.л.5об, 6).
      Из ориентировок на «поиск и наблюдение за лицами, вызывающими подозрение» по заявкам   фронтовых Штабов можно привести примеры. Так, заявка следует через Департамент полиции из которого за подписью полковника Васильева поступает в Вятку.
«В ночь на 26.08.1916  года  на переходе Киверцы – Переспа  дозорами охраны железнодорожного участка  был задержан  некто Игнатий Адамов Леваневский 35 лет, католик, техник. 
        Установлено, что он  прибыл в Россию  25 июня 1916 года  через Торнео. «При опросе на границе он показал, что был  в Варшаве, пока в ней находились германцы».
         Было  установлено, «что оставшись  в Варшаве  он затем  совершил поездку в Берлин   через Сосницу, а потом  -  в  Стокгольм. Какое время он находился в Швеции, выяснить не удалось. Агентурные сведения, имевшиеся  в  Генеральном Штабе, дали  основание предполагать, что этот человек  скорее всего лицо командированное  в Россию  « Стокгольмским вербовочным бюро».  Леваневский  имеет удостоверение, выданное  Комитетом Всероссийского Союза городов за №3059, расчётную книжку за №1572, удостоверение   дезинфектора при упомянутом Комитете».
  Леваневский  при дознании в   Контр  - Разведывательном отделе Штаба  Особой армии  проявил признаки умственной ненормальности, почему был помещён на испытание в Житомирскую Губернскую земскую больницу, откуда скрылся».
     Вятская полиция получила  ориентировку, в которой сказано, что «в случае появления в Вятской Губернии, за Леваневским следует  установить самое строгое негласное наблюдение».
     Запрос от 26.01.1916 г. «12.08.1915 года  из Петрограда выбыл заподозренный в причастности к военному шпионству  Мартин – Марианн граф Скорбек, 44 лет, католик, о котором произведено расследование  при Контрразведывательном  Отделении Штаба Петроградского ВО.  Обвинение,  со ссылкой на документ № 15246 КОШ ПВО, не представлено в материалах дела.  Но подполковник  Отдельного Корпуса Жандармов  Тишевский, требует  «телеграфировать лично в случае  появления означенного лица».
    26.01.1917  г. Масалитдинову  А.И., поступает отношение из Красноярска: «…8.08.1916 г. из лагеря для военнопленных под Красноярском, бежали два пленных немецких офицера:
1. Альберт Брендль;
2. Иосиф Рей.
 Достигнув приграничных финских селений  в Шлиссельбургском уезде, они в двадцатых числах сентября пытались перейти границу  Великого Княжества Финского  но потерпели неудачу. Были задержаны и отправлены по месту прежнего своего  пребывания.
    Сбежали вновь  и сменили план побега, пытаясь через Уфу и Баку бежать в Персию. И этот план  не удалось им выполнить. Они остались в России, и  по сообщению от 4.01.1917г.  за № 27 установлена их встреча с  «инженером «Трау». Совместно с ним  было написано и   передано письмо австрийскому офицеру, инженеру Садке, которого они приглашали  прийти на свидание, чтобы получить от него   секретные сведения по изготовлению большой массы взрывной  смеси, «которая нужна им  для задуманного взрыва Петроградского арсенала». 
  «При появлении  указанных  лиц  в Вятской губернии, примите меры к не гласному наблюдению. Карточки Брендля и Рея прилагаются».


     Сводка от 26.01.1917г. «… По сведениям Главнокомандующего Армиями Северного фронта , германское правительство в видах  на шпионство, предполагает  в ближайшее время  направить в Россию группу лиц, русских подданных, обучающихся на медицинских факультетах  заграничных университетов, под предлогом  окончания  этими лицами образования уже на родине и получения там врачебного звания….Просим  Вас /Губ.Упр.Жанд./, в случае прибытия в район  вышеозначенной категории лиц  установить за сношениями и образом жизни тщательное негласное наблюдение».
          Сводка от 25.01.1917 г. «В марте 1916 г. на военную службу  призван зауряд – прапорщик Эдмунд Фердинантович  Малленберг, происходящий из мещан  города  Митавы, лютеранского вероисповедания, окончивший Митавское реальное училище и Рижские мореходные классы, давшие ему  звание «капитан дальнего плавания».
      Малленберг был  назначен  на должность старшего транспортного офицера Архангельского порта. До того он служил  в качестве заведующего  плавучими средствами  в том же порту.
   В причастности к военному шпионству в пользу неприятеля   Малленберг вызвал подозрения  с 1904 – 1905 г.г., когда исполнял  обязанности помощника заведующего  адмиралтейством, одновременно будучи причастным к деятельности  германской фирмы «Кунст и Альберс». Во Владивостоке. Помимо  того, он  заподозрен в странном  образе жизни и поведении  во время службы в Архангельском порту.
   По приказу Морского Министра Малленберг  уволен  с должности,  выслан из Архангельского  порта, без права проживать в городах,  объявленных на военном положении и положении чрезвычайной охраны.  Вятскому Губернскому Управлению предлагается «провести усиленные поиски  Мелленберга  во всех уездах Вятской губернии  в связи с подозрением о его местонахождении в пределах губернии».
       Тексты других некоторых  документов, приходящих из  Главного Управления  ГШ, никак  не могут освободиться от мистического налёта, вероятно занесённого упомянутыми выше ночными вражескими  аэропланами в  начале  войны.  «(…)В одном из городов  России  двое военнопленных были оставлены  на свободе под «честное слово». У местного  полицейского  и военного  начальника, через некоторое время возникли подозрения. Военнопленные были обысканы.  У них была  обнаружена  одежда (фуражки, китель.)  железнодорожных рабочих, а так же инструмент для порчи  железнодорожных  путей.(ф.582, оп.191, д.155,  л.5об, 6).
               
                ИНСТРУКЦИИ ДЛЯ ВЯТСКОЙ ЦЕНЗУРЫ.
  Вятский Цензурный Пункт, вместе с Комиссией   включены  и участвуют  в  цепочке поиска   вражеских разведок внутри  России.
     В  конце 1915 года  из Штаба Казанского ВО,  Масалитдинову А..И.  поступил  документ: «Главное Управление Генерального Штаба сообщает: Как явствует из показаний наших офицеров, вернувшихся ( по обмену   инвалидами –Б.К.) из германского плена,  немцы склоняли   некоторых  из них  к оказанию шпионских услуг по возвращению в Россию.  Для этого они предлагали  письменные сообщения  в Германию посылать в двух экземплярах, направляя один из них на собственное имя офицера   по бывшему месту нахождения в плену  а другой по адресу:  «Property Stockholm Soldunqaqatan, 8. 512 – 513». (ф.714,оп.1,  д.1569,а. л.511).
        Указания, основанные  на  агентурных сведениях  поступившие  в  Контр -  Разведывательное  управлении  ГШ, довольно часто  поступали в качестве инструкций  для  работы  Вятского Цензурного Пункта. В одном из них  сообщалось,  что связь германской разведки   с военнообязанными  осуществлялась   через «Комитет помощи военнопленным» существовавшем   в Копенгагене. Так же в нём  сообщалось, что существует  «некий  пункт подготовки  и заброски агентов германской  разведки в Швейцарии». Письма и посылки от «Комитета помощи»  в Копенгагене, не раз  поступали  для военнообязанных,  в   Вятке. Ориентировки для Цензурного Пункта  на задержание шифровок из Швейцарии приходили регулярно.    16.08.1914 года поступают рекомендации по  работе Вятского Цензурного Пункта от  Исполняющего  дела начальника  Казанского Военного Округа  В.Г. Двиненко.
 «Арестованный в Гомеле  по подозрению в военном шпионстве  Карл Брокгоф , австрийский  подданный , капитан 19 пехотного  ландверного полка австрийской  Армии, сообщил:«Распоряжением Штаба 10 армии, австрийского  Корпуса  разведки, командированные в Россию агенты, должны отправлять собранные сведения, телеграммами условного содержания.
 Сведения  шифруются именами, первые буквы  которых означают: «К» - кавалерия; «П» - пехота;, «М» - материал; «А» - артиллерия; «Г» - все виды ( рода) оружия; Сведения о числе поездов отправляются  по известному направлению: «через столько – то часов выезжаю туда – то; А -  часы  число отправленных поездов». 18 августа    Штаб  Военного Округа шлёт Вятским цензорам  уточнения, поступившие  из Москвы: «В  телеграммах шифруются П - лошади; и т.д.Приводятся примеры :« Мориц болен»- мобилизация производится; «Привет от Георга» -   все рода оружия».
     Адресовались такого рода телеграммы, как правило, в нейтральные  страны: Швеция, Швейцария, Дания (…),    всего около  десятка  стран.  Для передачи информации в письмах  использовались скрытые тексты, написанные химическими чернилами проявляющиеся  при  воздействии тепла, яркого света.  (ф. 714, оп. 1, д.1744).
  21.08.1914 г.  Штаб  Казанского  ВО  телеграфирует за подписью  генерал – майора  Манковеца: «Имеются сведения,  что  поступает шпионская корреспонденция  для германских шпионов  по адресу: «Макерхам». Копенгаген post. Под французскими   буквами: P.Q.D.O. так же : J.B.Q.D
 П.Г.Д.О., а так же ЮБ.Г.Д. 2, 6,  Подобный шифр   существует  для австрийских   шпионов  по адресу Берн. Шейбенвег 27 – А. Иосифу Виллерту. Адреса в Копенгагене, куда поступает информация от агентов из России,   Копегаген Г. - же Вебер, киоск – торф». В дальнейшем снова и снова  поступают  уточнения.
     21.08.1914 г. Главное  Управление  Генерального  Штаба  информирует Вятских цензоров об  одном  из легальных  адресов,  « который  служит для пересылки сведений, собранных германскими  шпионами. «Господину Адольфу Борхарду    Дротнингесгатань 4 Стокгольм».
     Несколько телеграмм,  отправленных по этому адресу,  задержаны Вятским цензурным пунктом и проверены. Содержат или нет  они   разведывательную  информацию, не известно. Но выяснилось,  что в село   Кумёны,  водворён  некто   Карл Борхард из  германских  подданных,  высланный  из Москвы. В  «Деле», заведённом Московским Охранным отделением,  значится: «Обвиняется  в причастности к военному  шпионству». Подобные  обвинения были  выдвинуты против  многих состоятельных военнообязанных. В какой мере обвинение  было  правдоподобно и справедливо  в отношении Карла Борхарда  не известно. В своём прошении на имя Вятского Губернатора  Карл Борхард пишет: «Вина, предъявленная мне  при аресте, в том, что мной уплачено  5 руб. взноса, как членом   «Германского морского союза» (До начала войны «Союз»  существовал в Москве   на  законных основаниях – Б.К.) Других обвинений, нет. Прошу разрешения вернуться к прежнему месту проживания». Но  «Дело» с некоторыми личными документами так и осталось в архиве полиции, а потом милиции города Нолинск.  Борхард из Кумён был отправлен в село Суна  Нолинского уезда, а в 1918году спешно, как и все состоятельные военнообязанные,  покинул пределы Вятской губернии. Для таких, как он состоятельных людей, граница была открыта сразу после подписания Брестского мира. Для неимущих германских подданных эта граница была открыта только с  1920 года. 
    23.08.1914 от Цензурного Пункта и Цензурной Комиссии  требуют  быть внимательным к корреспонденции идущей  в Христианию  на имя Германа Ф. Фредераци,    Альфреду Михоэлсу   в Гальдерт. Телеграфная корреспонденция в Стокгольм  отправляется  на условный адрес.   
 Возможно, что у агентов, использующих адрес Михоэлса,   имеются готовые  конверты  светло- фиолетового цвета  с подписанными  адресами.
   Телеграфный адрес в Христиании  «№ Альфмихельс», или «Альфред» ?
     Из Петрограда, за подписью Добрынина, в Канцелярию  Вятского  Губернатора, одновременно  для ВятГЖУ, приходит  телеграмма: «При ликвидации шпионского дела в Гельсиндорфе были установлены адреса, по которым  направлялась шпионская корреспонденция в Стокгольме:
  1.Гревмагне. Гатань 15,Инженеру Вестблааду;
  2.Гревмагне. Гатань15,   Густаву Вестблааду;
  3.Гунвару Вестблааду;
  4.Сталберг и  Тересмелаторгень, Пятый Мильтону-с и шестой Линдкансту Тиремелар».
    Князь Туркестанов,   возглавляющий Московское Охранное Отделение (Москва. Успенский пер, д.4) сообщает11 августа 1915 г. для  ВятГЖУ: «Находящиеся в России шпионы воюющих с нами государств  передают сведения  за границу посредством условного содержания  объявлений, помещённые в газетах, издающихся в России. Код для  шпионских  сношений  обнаружен в арестантском доме, где проживают  военнопленные  немецкие  офицеры  в городе  Чита:               
Германия – Будильник.               
Египет – Иосиф
Сербия – Брат               
Бельгия – Сестра    
Варшава – Сад               
Париж – Дом
Заключение мира – Извещение о рождении               
Перемышль - Переселение
Мир – Свадьба               
Лемберг – Новая квартира 
 Вост. Галиция -   Знакомые               
 Австрия – Гане
 Сев. Германия - родственники       
 Флот – Христофор   
Победа – Здоровье               
Потеря   - Деньги.               
В/пленные – Крона
Поражение - Болезнь 
10 000 в/пленных – одна крона         
Перемирие – Отец               
Англия –  Вилли               
Франция – Телькось
Турция – Лейтесь
Румыния – Франции
Америка – Анна
 Швейцария -  Тётка.

        6.«ПЕРЕПИСКА» О ЛИЦАХ,  ВЫЕЗЖАЮЩИХ 
                ЗА ГРАНИЦУ.
     «К шпионству не причастен», - первая запись в «Деле», которую должен иметь выезжающий за границу  «вражеский подданный».
  Количество лиц, подавших прошения о выезде за границу, из среды высланных военнообязанных в первые два - три месяца  невелико. Гораздо больше прошений  об  ускорении  процедуры   принятия  в подданство России. Следует сказать,  что просьб неудовлетворённых.  Число  просьб о выезде за границу увеличивается  с началом 1915года и далее.
  Из «Переписки» выясняются обстоятельства, которые могли  служить поводом для обвинения человека  в шпионстве.
    В начале сентября 1916 г. Вятское и Пермское Жандармские Управления  получили  запрос на разработку  Рейнгорда Людвига  Вайдемина.
      Двадцатишестилетний  германский подданный,  инженер – химик работал в лаборатории  пистонного завода города Риги.   Летом 1914 года он  выслан в Пермскую губернию, однако, вскоре  переведён в город  Слободской Вятской губернии.
   Уже после его высылки  по месту работы в Риге, в   заводской лаборатории кто - то из  бывших коллег  нашёл  15 фунтов тринитротонуола. Инструкция запрещала держать в лаборатории  взрывчатые вещества,  поэтому  была приглашена полиция. На Рейнгорда, уже   высланного,   возникли  подозрения. Ему, однако, повезло  5 ноября, 1915года  он получил разрешение  на выезд  в Петроград, чтобы  выехать  затем в Германию по обмену  на  русского военнопленного Шибаева».  (ф.714,оп. 1, д.1701). 
         1.09.1916 г.  «…Не подозревается ли в шпионстве Марта Эдуардовна Маковская – 32лет?»  Молодая женщина , австрийская подданная , возбудившая ходатайство  о разрешении выезда за границу,  прибыла  добровольно в Орлов 15.06.1915 г., по- видимому,  в испуге  от происшедшего в Москве погрома. Таких, как она,  напуганных людей  из германских и австрийских  подданных,  особенно женщин, прибыло тогда в Вятку немало.
  В Орлов был выслан из Москвы её брат  Гуго Эдуардович  Фровейн,  военнообязанный, германский  подданный. «Он прибыл  в Орлов 8.09.1914 г. и за время проживания  ни в чём предосудительном замечен не был. Указаний на причастность к военному шпионству нет». Что любопытно, в деле брата нет  указания,   чьим распоряжением он выслан из Москвы.
    В ответе на запрос Канцелярии  читаем: «Ни в чём предосудительном Маковская  Марта  Эдуардовна уличена не была». А  раз так, ей было дано  разрешение от Губернатора на выезд за границу.
     « 27.01.1917 г. поступает запрос из Канцелярия Вятского Губернатора: «Сообщить не имеются ли  неблагоприятные  сведения  о германском подданном, поляке  Иване Ричардовиче Бетке, проживающем  в квартире Сергеева дома Вараксина по Владимирской улице города Вятки».      
     28.01.1917 г. поступает  запрос: «…не подозревается ли в шпионстве  водворённая   в городе Вятка германская подданная Амалия  Иоганова   Маске, возбудившая  ходатайство  о разрешении  выезда за границу с детьми: 1.Софией – 26 лет;2.Жозефиной – 18лет; 3.Евгенией  - 15 лет.   
               
                4.  УПРЁКИ ГУБЕРНАТОРУ.
      Должность  Губернатора Вятской губернии в 1915 году  занял Руднев Н.А.
      Ротмистр Богданович исполнявший должность начальника Вятского Губернского Жандармского управления  20 декабря 1915г. делает запрос в Канцелярию губернатора: « Прошу выслать списки военнообязанных,  выбывших  за пределы губернии за  май – июль сего года».
      Ещё 15 декабря  он   заявил новому Губернатору: «По имеющимся  во временно  вверенном мне Управлении сведениям, Канцелярией  Вятского Губернатора  свободно выдаются  разрешения на выезд  за границу  лицам  женского пола, германским и австрийским подданным. Таким образом за последние три месяца выехало из Вятской губернии около 400 членов семейств военнообязанных. Причем многие из них прибыли в Россию уже во время  текущей войны, а некоторые совершили даже несколько подобных переездов  в Россию и обратно.
    Сами  водворённые здесь  военнообязанные не скрывают  своего удовлетворения по поводу  такой гуманности местной власти в лице бывшего губернатора Чернявского.
    Между тем, такое свободное общение может служить  с враждебными с Россией государствами самым простым и верным способом  для военно-шпионских целей, а также освещения настроений в России и всего в ней происходящего.
  Кроме того, я полагал бы признать несоответствующим интересам России, также выезд заграницу  освидетельствованным  врачебной комиссией (германским и австрийским подданным – Б.К.)  при Вятском Губернаторе.
   Присутствие и признание этой комиссией  по состоянию здоровья  негодными к военной службе военнообязанных, германских и австрийских подданных, которые обладают профессиями инженеров, техников, химиков, и т.п. специалистов,  могущих  своими знаниями служить содействию  к усилению боевой мощи  враждебных государств». 
   В справке Канцелярии Губернатора от 3 января 1916 г.  сообщается: «За май, июнь, июль   выданы  181 заграничный паспорт. Паспорта выдаются на руки выезжающим  крайне редко. Они высылаются в жандармские управления  на железнодорожные  станции следования отъезжающих людей  через границу, либо непосредственно на пограничные пункты. Большинство людей из представленного списка выезжали   в город Белосток. Поэтому  паспорта оформлены и отправлены на станцию  Унген, либо ближайший к этой станции пограничный пункт.
     18 австрийских и германских подданных возвращены  и водворены  обратно в Вятскую губернию    со станции Белосток.
        Кроме того, австрийский подданный Франц Петров Грейнскорт  за границу не выехал, ввиду имеющейся за ним  недоимки промыслового налога.  Выезд за границу будет представлен ему  только  после уплаты означенной недоимки». (ф.714, оп.1,д.1563).
         5. ОПАСНОСТИ  ДЛЯ   ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
   Расследование погромов случившихся  весной и  летом 1915 года в  Москве  не нашло виноватых  во власти.
    В 1915 году покушения на  работу промышленности России становятся явными.
.  Контр - разведка  России  сообщает о реальных угрозах и  опасностях, которые грозят промышленному производству России.
   Департамент Полиции МВД  всё чаще шлёт рекомендации   по разработке  сведений, поступающих на этот счёт. 
     30.01.1917 г. за подписью полковника   Васильева, начальника Департамента полиции МВД, поступают рекомендации:
 «Вызванная обстоятельствами военного времени  мобилизация  промышленности  привлекла к специальной работе  на оборону  государства  значительное количество  казённых и частных  заводов и фабрик.
 В настоящее время  из поступающих сведений Департамента Полиции усматривается,  что лицами работающими в интересах враждебных России государств, принимаются попытки всеми способами тормозить успешной деятельности  указанных заводов  и фабрик. Для этого, например, вызывается искусственное замедление производства, маскируемое наружно  теми или иными легальными формами. Такая  преступная  деятельность осуществляется  преимущественно при помощи  лиц, находящихся во главе этих же предприятий.   
  … Департамент Полиции считает необходимым, однако, отметить что до сего времени  направленная на эту сторону розыскная деятельность  чинов, ведающих политическим розыском, не всегда,  к сожалению, отличается критическим к полученным сведениям отношением.
     Показателем служит проявляющихся  в настоящее время  случаях спешность  использования  данных, доставленных заявителем сведений. Сведения касаются  главным образом  различных  технических  приёмов сокращений  производства на таких заводах и фабриках. Приемы таковые  в большинстве случаев замаскированы и почти недоступны  для расследования, производимого  не имеющими  необходимой  специальной  для  этого подготовки офицерами Отдельного Корпуса Жандармов.
  В результате излишнего  доверия  к заявлениям  и не достаточно компетентной разработки сведений, появляется нежелательное  явление. Выражается оно  в том, что сообщения Департамента Полиции и   данные  проверок  агентами   Жандармского надзора   не совпадают с данными проверяющих технических специалистов  надлежащих ведомств. Результаты проверок Полиции и Жандармов легко разбиваются техническими специалистами.
       Таким образом  материал становится опороченным, вследствие  слишком поспешного  или недостаточно умелого  его использования, В то же время со стороны  заинтересованных лиц  и учреждений  возникают неудовольствия  во вмешательстве  жандармских чинов  в неподведомственные им дела.
    Департамент Полиции обращает внимание  различных органов  на необходимость  боле осторожного  отношения  к поступающим в их распоряжение  сведениям   о всех злонамеренных действиях указанного выше  характера.
   Эти сведения, независимо от источника их получения,   предварительной передачи на места  и сообщений о деятельности, необходимы тщательно и всесторонне  проверки без формальных расследований, исключительно совершённых негласным путём. В возможных случаях  при посредстве агентов и при сообщении Департамента Полиции сопровождать заключением о степени их достоверности».
        Расследования, проводимые   губернскими   Отделами Жандармских   Управлений   по особым делам, всегда  были
лишь звеньями в цепочках расследований,   которые вели военная разведка и  контрразведка,  Генерального  Штаба, . Отдела Общественной Безопасности МВД и так далее. 
     Из циркулярного письма  от 10.01.1917 года: «…по вновь полученным сведениям, наши враги,  особенно германцы, признавая важнейшее значение  созданию затруднений  к продовольственному и широкому  снабжению наших армий вообще и особенно боевыми припасами,   усиленно стремятся  организовать  покушения  на наши  военные заводы артиллерийского снабжения, суда и важнейшие ж/д сооружения, в особенности на  большие мосты».
    При организации указанной деятельности  германцы широко используют финляндцев русского подданства, разделяющих сепаратистские  стремления Финляндии, революционные и другие  преступные элементы, эмигрировавших из России и находящихся в Скандинавских странах.
    С целью развития подобной деятельности  в России германцами  учреждена  в Берлине  специальная школа для обучения  подрывному  делу финляндцев и других агентов. Они проходят подробный курс взрывов  различных сооружений и снабжаются  усовершенствованными снарядами  большой силы. Имеют так же  новейшие  конструкции, заключённые в различных маскирующих оболочках, имеющих форму дорожных предметов, кругов сыра, и т.п.».
                6.  ШПИОНСТВО ВБЛИЗИ ФРОНТОВ.
Из сообщения Начальника Штаба Контр – Разведывательного Отделения  армий Юго-Западного  фронта.  «Балерк Касьян – русский подданный 19лет, будучи арестован по подозрению в шпионстве  в пользу Австрии, в ночь на 17.12.1916 сбежал с гауптвахты г. Ромны.    В случае появления подлежит аресту»(ф. 714, оп. 1, д. 1742).
    Иосиф Томашев  Свиталь русский подданный , 18 – ти  лет, ученик  сельскохозяйственной школы в  селе  Руды  Люболинской губернии. Был задержан на железнодорожной  станции  Ново – Александровская  по подозрению в военном шпионстве и выслан в Котельнич. В протоколе допроса и
 в  деле о задержании  записано: «Задержан  при расспросах о воинских частях и эшелонах, проезжающих через станцию. При обыске  у него обнаружен шифр».
   Протокол  допроса содержит  объяснение  задержанного Иосифа  Свиталя: «13 августа я находился на этой  станции случайно. И тут пришел военный патруль : один офицер, двое  солдат и станционный  жандарм. Они потребовали с меня удостоверение личности. Вытаскивая ученический билет из кармана, я выронил  шифр, с помощью которого переписываюсь со знакомой девушкой  Марианой Козак.
Она живёт в доме грузчика, который работает на этой станции. Отец её не хочет видеть нас вместе, поэтому мы переписываемся с ней шифром.
 Меня обыскали, но предосудительного ничего больше не нашли.  Меня арестовали, семь недель держали в тюрьме.
  После того меня отправили в Вятку этапным порядком.
  Но я вышел в Вологде, и пять дней работал на железной дороге. Меня снова арестовали и привезли в Котельнич».

       ИЗ «ПЕРЕПИСКИ»   ПО ПОДОЗРЕНИЯМ В  ЗАНЯТИИ   
                ШПИНСТВОМ.
       Шильке Биньямин Фридрихов, крестьянин  колонии Руды, задержан  офицерами  11 гусарского полка Русской армии, когда он осматривал мост, через который собирался переезжать на повозке в Новгород   Волынского  уезда Волынской губернии. Он задержан по подозрению в военном шпионстве  в пользу иностранной державы  в местности, объявленной на военном положении,  и выслан в Вятскую губернию.
       Отто Адольф Коблер – 29 лет германский подданный. Лютеранского вероисповедания. Неграмотный  с собственных слов.
  При обыске на квартире полиция нашла карты корпусных округов Германской армии, книжку кратких сведений о германской армии. На допросе  сказал, что все это нашёл на железнодорожном полотне  в Ковенской губернии. Выслан в Вятскую губернию 9 октября 1914 года.
 Он оказался в одной команде с Шлемом Аустваксом 34 лет,   могилёвским мещанином, задержанным в Смоленске.
 При аресте Отто Коблер  имел  револьвер системы « Бульдог»   с 52 патронами к нему. Разрешение  на содержание револьвера выдано  31 декабря 1914 года  Варшавским обер – полицмейстером.
    Он так же имел при себе  больше 900 рублей денег. А также прошение на выдачу жене 223 рублей  для покупки тёплой одежды. Квитанция  на жертвование  3 рублей  для Красного Креста.
  В деле   подозреваемого в шпионаже  Шлема  Ауствакса  имеется  заметка: «Оглашению не подлежит».
« Оба  задержаны и  препровождены  в Вятку   во исполнение    Приказа  Главно  Командующего Армиями Северо -  Западного фронта  от 11  августа 1914 года.
     Дальницкий Иван Кирилов,  германский подданный
 23 лет.  Молодой человек  задержан чинами полиции  вблизи  станции  Зибки  Польской железной дороги 23 мая 1914 года но    был отпущен. А 6 июля его вновь задержали  полицейские в деревне Прозорова  Виленской губернии с подозрением в занятии  военным шпионством. Поводом стали сомнения полиции в самоличности  молодого человека. При задержании  у него обнаружили географические карты, различные заметки и записи в записной книжке на отдельных листках бумаги.  На этот раз он был помещен в тюрьму, затем выслан в Глазовский уезд  Вятской губернии.
  В ходе переписки установлено: «Дальницкий  живёт в России с 1911 года.  Зиму 1913  - 1914 года он  учил детей на хуторе Ново - Коробовка   Херсонской губернии. Он
  является домашним учителем  по приглашениям.  В течении года  он прошёл пешком  через города:  Новгород Великий, Псков, Могилёв, Витебск, Чернигов и Киев».
 Дальницкий  после содержания в  Глазовской тюрьме освобожден под гласный надзор полиции».
         Список лиц задержанных с ноября  до конца 1914 года  по подозрению в занятии шпионством, содержит 11 фамилий.  Среди них находится   Франц Францев Ягода 39 лет, австрийский подданный, римско – католической веры. Поводом и уликой для подозрений в шпионстве послужил факт службы нижним чином  австрийской армии. В России жил  с 1911года и работал  механиком паровой мельницы под Кишиневом. «28 июля нас ,  подданных Германии и Австрии живших в Кишинёве, вызвали  к Полицмейстеру, где объявили, что  мы стали военнопленными. Нас заключили в Кишинёвскую тюрьму, а затем  этапом  отправил в Вятку».
     Франц  Белен 57 лет австрийский подданный, задержан в местечке Купель Львовской губернии за праздношатательство, как лицо подозрительное в военное время.
     Имеются фамилии людей, у  которых причины подозрений в шпионстве  вообще не указаны. Таким был  Биньямин  Фридрихов  Самуил Шильке, часовых дел мастер из Ровенской губернии.
       Александр Теймер   47 лет  значится по одним документам как подданный России, по другим - германский подданный.  А  выслан как носитель немецкой фамилии. В любом  случае,  он видится  единственным  из среды  военнообязанных, кому вменялась  в вину политическая   неблагонадёжность. Других людей с такой формулировкой обвинения, не встречается.
     Его отец, местный уроженец,   имел ремонтную мастерскую в Саратове. Сын  выучился на  электромеханика, работал  Астрахани. По донесению Астраханского ГЖУ:«В ночь на 29 июля 1914 г.  при обыске в квартире Таймера
  обнаружены и изъяты несколько брошюр  тенденциозного характера с  портретами Фигнер, Калиев, Гермугни и других.
Брошюры  «В борьбе» восхваляют  деятельность государственных преступников. А так же  установлено и обнаружено  описание их  выступлений 1905 – 1906 г.г.  В 1906 году  Теймер привлекался  Астраханским ГЖУ к дознанию  по ст. 126, 132 «Уголовного Уложения» за изготовление взрывчатых снарядов, а также за изготовление устройства  для печатания   прокламаций партии  «социалистов – революционеров». 
  В тюрьме Александр Теймер учинил беспорядки. Тогда были разбиты окна, двери, устроены баррикады, нанесены ранения и ушибы  чинам полиции, служащим тюрьмы. После тех событий   Теймер был на два года  помещён в Енатаевскую тюрьму.
   В 1913 году  Теймер вновь был  подвергнут обыску  уже   по делу Цельмана. Было обнаружено несколько запрещённых брошюр, но дело оставлено без последствий».
       Кур, был арестован был арестован , когда состоял корреспондентом  «Всеобщей Электрической Компании»,
   Одна  из самых таинственных  личностей,  в  многочисленных списках   иностранных подданных, высланных в Вятскую губернию. «Переписка»   о нём
ведётся  до конца 1916 года. Улик  в шпионской деятельности не обнаружено, поэтому Кур   освобожден  вначале из Вятской тюрьмы  с переводом в Котельническую тюрьму. Затем и оттуда освобожден под гласный надзор полиции, как обычный  военнообязанный из германских подданных.
   Кур  воинскую повинность не отбывал, но состоял в резерве германской армии. В Россию впервые приезжал  в 1913 году якобы для изучения русского языка. Тогда он посетил Москву, Одессу. Было установлено, что там и там он искал себе должность  корреспондента    хлебной   компании.  Места себе однако не нашёл, по причине, якобы, недостаточного знания русского языка.
    В начале 1914 года вновь   уже с женой, он  приехал в Россию, чтобы найти себе   должность по экспорту  российского хлеба  за границу. Побывав в нескольких российских городах, они остановились в Киеве.
     На этот раз, за ним велось усиленное негласное наблюдение.  Здесь Охранное отделение  нашло поведение Кура очень подозрительным.
 Поселившись в доме 7 по Софийской улице Киева, они жили без определённых занятий, не работая, но в средствах не нуждаясь. В это время Кур  вёл интенсивную переписку с заграницей. Также было установлено, что  он  попытался устроиться домашним учителем к полковнику Щербачёву, начальнику хозяйственной части Киевского Военного госпиталя.
    Как  Кур   оказался  корреспондентом   «Всеобщей  Электрической  Компании», не ясно. Впечатление такое, что после всех  попыток устройства  в  хлебные торговые  компании,  затем домашним учителем, эта должность его ждала. Он снова  успел совершить  несколько поездок по крупным городам Империи.
    Его арестовали. При нём  находился  револьвер, и подробная карта Российской Империи  на немецком языке. Его   отправили в Киевское Охранное отделение. Но
  при допросе  он так активно и категорически  всё отрицал, что был отпущен, как иностранный подданный.
     Третий арест  состоялся  26 июля 1914 года. Охранное отделение Киева вновь  пыталось его допросить по всем  эпизодам, ставшим причиной прошлого ареста, но он  вновь всё отрицал. Другого чего -  либо ждать от  него  было бы наивно. На этот раз наказанием ему стала  ссылка.
 Кур этапом отправлен в Вятку, где  находился в губернской тюрьме  весь 1915год.
   В Котельниче  Кур  находился под главным надзором полиции. Любопытно, что   ссылку в северную часть Слободского уезда, как крайне подозрительного в военном шпионстве, к нему  применить не попытались. 
Шёл 1916 год. 
                8. СТРАСТЬ «ТУРИСТСКАЯ»?
   Вильгельм Карл Ленгард  Дорн  19 – ти  лет был задержан полицией 27 сентября 1914года   в пределах Молосниковской волости  Котельнического уезда. В удостоверение личности  предъявил Свидетельство, выданное Императорским Германским  Консулом,  в Петрограде за №5510  от 14.09.1914 года. Объявил, что других свидетельств, в том числе с датой своего рождения, не имеет.  При задержании имел при себе охотничье ружьё, нож, отдельные карты европейской и азиатской  частей  Российской Империи.
    История  жизни в его  собственном изложении, выглядит так:  «Отец  служил камердинером у посла Баварии в Петрограде. Он умер через пять или шесть месяцев после моего   рождения. Малыша взял на воспитание  лесничий Шкеден, в Оршинском уезде.  На восьмом году его определили в   немецкое училище Святого Петра в Петрограде. Там он учился до 1913 года, и сразу поступил в  реальное училище  Фридриха Германа в Риге. Из училища выбыл. В июне 1914 года  прибыл в Петроград.5 июня подал прошение  на Высочайшее имя о принятии в подданство России. Участковым приставом ему было обьявлено, что выселение его из Петрограда  приостановлено, как ожидающего принятия в. российское подданство, 
     Денежных средств на проживание в столице, однако,  не было.  Дорн  двинулся в провинцию, чтобы приискать себе  заработок. Так выглядит его легенда появления  в Котельническом уезде  Вятской губернии».
 Исправник Котельнического уезда многократно  обращался к начальнику ВятГЖУ : «Прошу  Ваше Превосходительство  разъяснить  порядок дальнейшего поступления с ним?»
   Сведения, собранные о Дорне, в Петрограде и Риге, поступили  к концу года. Дорн  находился всё это время   в тюрьме города Котельнич.
    « Установлено, что никаких подозрений Дорн  на себя, в Риге  не навлекал.  Резолюция, написанная начальником  ВятГЖУ, гласит: « Доказательств  о шпионаже  в пользу  одной из иностранных держав  не установлено. Но наличие карт и путаное объяснение  своего поведения, внушает уверенность, что целью путешествия является не то, что он  показывает.  Ввиду того, что Дорн  никаких определённых занятий не имеет, по возрасту является военнообязанным, своему отечеству – Германским подданным, значит он должен считаться военнопленным.
   А потому  подлежит  водворению на жительство под надзором  полиции».
                9.ПРИВЛЕЧЁННЫЕ ЖЕНЩИНЫ.
   Из Варшавы, в Вятку выслана Франциска Августов фон Гальке, содержавшаяся в Варшавской тюрьме 11 месяцев, по подозрению в военном шпионстве.
     Конец 1916 года. В районе пятой Российской  армии арестована  мещанка Тукуум Евгения  Яковлевна  - 19 лет. Призналась в шпионстве, будучи завербованной  и переведённой через линию фронта  девицей Алевтиной Андреевой Цирвит – 18 лет.
/ Приметы Цирвит: среднего роста, полного телосложения, стройная  подвижная волосы длинные, носит причёски.
 Лицо круглое, нос длинный и тонкий, одевается в коричневую юбку, белую полем,  в мелкий цветок кофточку, черные на шнурках ботинки на высоких каблуках, на голове белый шёлковый  шарф/.
   Кроме того, немцами были  завербованы  и высланы двое неизвестных подростка: один 18 лет, другой – 15 – 16 л.л.   /приметы указаны/. Надлежит принять меры к обнаружению и задержанию
      Марию  Иоганову Коппель 23 лет арестовали в Москве11 сентября по  постановлению за №402 и 434  Отдела Общественной Безопасности МВД. В постановлении  об аресте записано:«Девица. Заподозрена в шпионстве».   Она первоначально была  помещена в Московскую центральную пересыльную тюрьму, а в октябре этапным порядком  прибыла в город Слободской  Вятской губернии. Там Марию  первый раз  допросили.
  « Я родилась в городе  Юрьев. До 5 класса  меня воспитывали за казённый счёт  в Евангелической школе города Москвы. За границей не была. К дознанию   и допросам никогда не привлекалась.  Московское Охранное Отделение при аресте  взяло у меня  альбомы с фотографиями и открытками, а также фотографии стриптиза, которые принадлежали моему другу, Густаву  Р.. У меня была с ним любовная связь.
     Работала я модисткой у Люкса на Покровке. Виной поставили мне  то, что я много разговаривала  со своими знакомыми. По чьему распоряжению меня выслали и за что, я не знаю. Мне предложили выбрать город, куда  надо выехать. Я выбрала Вятку».
   Девушка освобождена  из  под стражи «ввиду отсутствия  данных для дальнейшего содержания». Осталась  под надзором Слободской полиции.
    В конце марта 1915 г. начальник Самарского ГЖУ  шлёт для   ВятГЖУ: «Доподлинно установлено, что  квартира  в  доме  Сатрапинского на Остроженской  улице города  Вятки стала передаточной  инстанцией  для  какой- то части  германских подданных, водворённых на место жительства в губернии, как военнопленных».
   Отчёт филеров,  по данному «отношению», принёс: «В квартире живёт  Фрида Фердинантова Горбунова,  жена  штаб - ротмистра  Горбунова, находящегося в настоящее время в действующей  российской  армии. Мадам Горбунова,   урожденная  германского города Бошель, оставалась германской  подданной    до замужества.   Русское подданство  приняла, выйдя замуж.Через  полтора  месяца, в   июне,  на пароходе плывущем  в Казань из Вятки неизвестная женщина   «громогласно бранила всё русское в России, хвалила жизнь в Германии. Ссылалась, что когда - то жила там».
   Сотрудники  Казанского Жандармского Управления негласно выяснили, что  пассажиркой  той была  всё та же  Фрида  Фердинантова  Горбунова.  Второго сентября того же года  Фрида Горбунова  возвращается из Уржума  в Вятку тем же    пароходом.
  Эта  её поездка дала  информацию, полностью подтверждающую  «отношение» Самарского Охранного отделения.  Выяснение  повода для этой  поездки, принесло  неожиданный плод. В поле зрения   Вятского  Охранного отделения  попали  военнообязанные германские  подданные, выдворенные из Вятки в сёла: Архангельское(Курчум), Кырчаны, Лудяно – Экономическое(Аркуль).Все они жили в  Нолинском уезде, на почтовом тракте, ведущем в Вятку.  Среди находящихся  там военнообязанных,  влиятельные  в среде  военнообязанных: Георге Огрызке, Луи Зальме и другие. Но этому делу придётся  посвятить  отдельный рассказ «Побеги с Вятки».
            
              10. ЖЕРТВЫ ШПИОНОМАНИИ ИЛИ ШПИОНЫ?
          26 июля 1914г. в Самару  по этапу  доставлена  группа женщин, в сопроводительной  бумаге о которых было написано: «Германские и Австрийские подданные, заподозренные в шпионаже, подлежат отправке этапным порядком в Вятскую губернию для водворения  на жительство  с установлением особого надзора полиции».
    «Все прибыли в Россию без определённых целей. Крайне подозрительным является  посещение городов Москвы, Варшавы, Ковеля, из которых последние два являются важными в стратегическом отношении. Из них одна по фамилии Коларт  проходила службу в австрийской армии.
 1 Фон Гальке Францишек  Августова  -  германская подданная 26 лет. Шатенка, среднего роста с серыми глазами;
  2.Пфайер Эмма Францевна - г.п. 26 лет среднего роста , остроносая шатенка;
 3.Бальтрувай  Лидия Христофоровна – г.п. среднего роста,    
    блондинка с голубыми глазами;
3. Графчинская  Павлина Яновна -  австрийская подданная    
   38 лет среднего роста, серые глаза, русые волосы;
 4.Мария Францевна Чапек - а. п. 32 лет»».
       В мае 1916 года ,  на пароходе, плывущем в  Пермь по Каме,   задержан дворянин  Феликс Теофилович  барон. Они плыли из Нижнего  Новгорода.
      На том же пароходе плыл  прапорщик 154 пехотного полка Смолин. Прапорщик стал очевидцем, что  барон  снимал на  фотографический  аппарат  все  мосты, под которыми они проплывали. Кроме того,  прапорщику  представилось, «что  барон   всю дорогу   разговаривал  о расположениях  русских войск с  попутчиками: гражданскими, солдатами и даже пленными солдатами». О чём прапорщиком доложено Охранному Отделению.
    Случай из района, приближённого к фронту. Он далеко не единственный  пример, который вскрыт ВятГЖУ и передан
Прокурору  Вятского  Окружного  Суда. Прокурорское  «отношение» от 13.02.1915 года,  следующее в Штаб Казанского ВО, содержит:«Освобождены из  Вятской Губернской Тюрьмы.
1.Южан Чайковский;
2.Пьюшас Синкус;
3.Август Френкель;
4.Иосиф Вангельт;
5. Август Душась;
6.  Иван Душась.
 Все они  подданные России, крестьяне  Ковенской губернии, находились вблизи крепости, поэтому арестованы и высланы с подозрением в занятии шпионством. Все они высланы в Вятку, переведены затем в Слободской и  позднее рассеянны по Слободскому  уезду.
 «Перепиской», определённых данных  о занятии шпионством добыто не было. Однако, поведением своим внушали подозрение.  Ввиду чего надлежат быть под  гласным  надзором  полиции во внутренних губерниях  Империи».


                ***

В качестве примеров житейских историй  о судьбах подданных Германии и Австр.-Венгрии, высланных в Вятский край,  взяты материалы из самых крупных дел, находившихся в  так называемой «Нолинской папке».   
Некоторые истории несут налёт явно шпионской окраски, впрочем  не сообщая,  в чём могла проявляться шпионская деятельность.
                1.Карл Асмус.
Германский подданный славянского происхождения (национальность не отмечена-Б.К.) 28 лет с женой и  двумя малолетними  детишками  выслан в мае 1916 года из Волынской губернии. Сыновьям по 3 и 1 году. Семья православного вероисповедания. Карл неграмотен и  работал артистом. На общественные работы в Вятке, встать не пожелал. По  месту жительства остались две сестры. Родители из  мещан, умерли.
    Некоторое время семья жила в Вожгалах, но 12 августа 1916 года пожелала  отправиться в Нолинск с надеждой, что хозяин найдёт достойную артиста работу. Увы.
     Характеристика пристава , сопровождающая его при переезде, содержит: «…Поведения, образа жизни и нравственных качеств хороших. В политической неблагонадёжности не замечен».
    В декабре 1916года Карл  Асмус ходатайствует о переводе своей  семьи в Саратовскую губернию, так как в Нолинском уезде, «при его специальности  нет возможности заработать на пропитание и прожитие семьи». Он ссылается при этом на «Высшее повеление об облегчении участи военнообязанных славян. Циркулярная телеграмма МВД от 5.03.1915г. за №379». Вятское Губернское Правление, сообщает Губернатору Саратовской губернии: « Препятствий к удовлетворению ходатайства Карла Асмуса, к переезду в город Балашов, не встречается, если он действительно является славянского происхождения». Подданство Германии, закрывает семье путь из Вятской губернии.
    Карл Асмус просит разрешение жить с семьёй, в городе Вятке. 31мая 1917 года он получает письмо от Губернского Комиссара милиции: «За переполнением города Вятки иностранными подданными, просьба отклоняется».
     Надежда на благосклонное отношение к семье, со стороны новой власти, таким образом, не оправдалась. В июне 1917года  Карл Асмус побывал лично в городе Вятка, но, ни чего не добился. После этого, из Нолинска, Комиссару Вятской Губернской милиции, поступает: «Военнообязанный Карл Асмус и его семья скрылись».

                2.Карл Карлов Борхард.
Германский подданный  в возрасте 23 лет ставший  владельцем  оптического магазина в Москве, выслан в Вятку в начале июля 1914года.
Карл Борхард  закончил: реальное училище в Германии и Петропавловское Училище в Москве. К моменту ссылки, причислялся к купцам первой гильдии. Отец, брат и сестра живут в Швейцарии. Местом ссылки, для Карла Борхарда первоначально была Белая Холуница. Затем в декабре 1914года,  он переведён на почтовую станцию Кумёны. Оттуда первоначально, ему удалось добиться  права на проживание  в городе  Вятка. Однако из-за переполненности города, постановлением Губернатора он  выслан вскоре  в город Нолинск. Там находясь, он много раз просил разрешения переехать в имение своего дяди ( или отца-?), Харитона Фёдоровича Крутихина. Но его просьба осталась без удовлетворения. Некоторое время местом жительства Карла Борхарда было определено село  Кырчаны, потом деревня  Чащино  Сунской волости. 19 октября 1917года последовало распоряжение нолинского уездного Исправника: «Вернуть в Кырчаны». Но, Пристав из деревни  Чащино, через два  дня подаёт рапорт Исправнику :«Не прибыл».

                3. Франц Павлов Бейстер.
Германский подданный  лютеранского вероисповелания  причислял себя к разряду коммерсантов и  купцов. Он приехал в Россию с отцом  после окончания гимназии в городе Щетин, Германия. Отец умер. Мать осталась жить  в Германии на средства, которые высылали  ей дети. Брат и сестра жили в Швейцарии. Трое братьев и 4 сестры жили  в Бразилии, Африке, Америке, Германии.
Франц Бейстер  дослужился в Петрограде до управляющего знаменитого  «Торговый  Дом Форостовского». Он  вместе с другими сотрудниками германского  подданства  «Дома Форостовского» оказался  под гласным  надзором полиции Петрограда уже  с 3 июля 1914 года. Вскоре  все сотрудники высланы   в Вятку. Жена, Мария Александрова – баронесса и  дочь Маргарита  остались проживать  на Каменноозёрном проспекте Петрограда.
     25декабря  1915 года Франц  Бейстер, выслан в село Суна . Находясь в Вятской губернии, Бейстер ходатайствовал перед МВД России о получении заграничного паспорта и выезде в Германию. Получив отказ,  Ф.Бейстер  обращается с  письмом к  Послу ССША в Петрограде.(Галерная 5), где просит помощи.
Ответ  Американского Посольства через МИД России отправлен  Вятскому Губернатору. Он содержит:  «Предложение»   об освобождении и позволении на выезд Францу Бейстеру, который вопреки заключённому с русским правительством уложению, содержится заключённым пленным».
  Ф. Бейстер признан негодным к военной службе  при освидетельствовании ещё  в Петрограде, что давало возможность освободить его от ссылки, как военнообязанного. После «Предложения» Американского Посольства  ему разрешено съездить из Суны  в Вятку. В течении двух недель он обследуется у вятских докторов Аксакова и Левицкого. Их заключение однозначно: «К военной службе не пригоден, так как страдает заболеваниями сердца, почек, легких». Тем не менее, заграничного паспорта и разрешения на выезд от власти России он не получил, «как лицо подозреваемое в смысле военного шпионства».
6 декабря 1917 года все  начальники милиции уездов: Вятского, Малмыжского, Уржумского, Яранского и Орловского поставлены в известность: « Бейстер  42 лет, а так же Густав Штрих - 34 лет, объявлены в розыске».
   Шлются так же их приметы для ориентировок, но беглецы не задержаны.

                4.Роберт Барч.
 Германский подданный  лютеранин привелегированого сословия, в возрасте 50 лет. Выпускник гимназии и торговых курсов в городе Цюллихау  занимался торговлей в Смоленске. Выслан в Вятскую губернию в сентябре 1914 года из города Смоленск. Жена  с сыном, дочерью и одной из служанок  прибыли в Вятку  спустя полгода. Супруга отказалась от выезда за границу без мужа, хотя имела  уже на руках заграничный  паспорт.
Р.Барч  прибыв  в Вятку до  1915 года, первоначально жил в в доме Копысовой на углу улиц Пятницкой и Всесвятской. Из Банкирской Конторы Смоленска в это время  поступает документ, содержащий указание, на совершение при участии Барча спекуляции на почве продаж казённого спирта.
    По постановлению губернатора  Роберта  Барча выслали  в село Суна Нолинского уезда. Семья со служанкой  в полном составе следуют за ним. В Суне родился ещё  один сын. Будучи  лютеранином  Барч крестил появившихся ранее детей,   в Евангелическо – Лютеранской Церкви  Петрограда. Возможно ради крещения младшего сынишки  супруги  просили  разрешения  на временное посещение Петрограда  или Москвы. Разрешения от Губернатора они не получили.
Жена Р.Барча баронесса Марта-Тереза  вскоре после рождения младшего сына ходатайствует о разрешении выехать в Смоленск «для сбора сведений об имуществе».  О поездке по такому  же поводу  длительное время хлопотах сам Роберт Барч , но ему было отказано категорически. Приставу 4 стана в Суне, в январе 1916 года  телеграммой дано знать, что Барч Роберт подозревается в причастности к военному шпионству. По этой причине  «за ним ведётся особенно тщательное  наблюдение».
4 марта 1917 года Минским Начальником Военного Округа, затем Вятским Губернатором Рудневым дано разрешение  Марте – Терезе на посещение Смоленска. В это время  «Особым Комитетом» при Министерстве Финансов  Барчу было  дано разрешение на  продажу  недвижимости в виде дома Смоленскому Губернскому Земству по цене 142 400 рублей» Супруга выезжает в Смоленск  с детьми и прислугой.
Пребывание Роберта Барча в селе Суна заканчивается в середине 1917 года, когда не смотря на тщательное наблюдение полиции он  исчезает оттуда.
                ***
    5 мая 1916 года дано проходное свидетельство на следование из Вятки пароходом до Нолинска пятерым военнообязанным:
1. Максимиллиан Робертов Экснер с женой и дочкой;
2.Кушель Куно с женой и двумя детьми;
3.Ланг Лотарь с женой и дочерью;
4. Мюллер Горальд.
Компания прибыла в Нолинск 7 мая. Самую богатую историю  жизни в России  имел М. Р. Экснер. Он определён на жительство в село Лудяно - Экономическое, ныне Аркуль.
                М. Р.Экснер.
Тридцатилетний гражданин Берлина  римско – католической веры  закончил Берлинскую  Техническую Академию и работал инженером электриком Акционерного общества Русские электрические заводы «Сименс – Гальске» в Екатеринбурге. Общество оказывало  вспомоществование   семье М. Р. Экснер  в ссылке в  размере 50 рублей ежемесячно  до  июня  1916 года. Семья выселена в Вятскую губернию в составе четвёртой партии германских и австрийских подданных  постановлением Пермского Губернатора.
 Первоначальным местом ссылки было село Медяны. Там супруги  простудились и оба с женой вынуждены были просить разрешения на поездки к врачу в Вятку. Кроме того, в Медянах оказалось невозможным  купить в достаточном количестве  что – либо съестного,  поэтому хозяйка вынуждена была  просить разрешение для  поездок на рынок города Вятки  за продуктами. Через некоторое время  Вятским Исправником дано  разрешение перебраться  семье в село Русское  Троицкой волости. И вновь  жена вынуждена просить 4 разрешения в месяц  на поездки в Вятку за продуктами. Вскоре  Пристав  ограничил  поездки лишь до одной в месяц.
В это время Акционерное общество Русские электрические заводы «Сименс – Гальске» в Екатеринбурге  прекратило выплату пособий семье.По просьбе М. Экснера  Вятское Губернское Правление ставит вопрос о выплате пособия семье из средств, поступающих через «Бюро Помощи при Американском посольстве» в Петрограде. Но  семье  приходится выехать  в Нолинский уезд.
            ***
                « БОРЦЫ».
Наблюдение за двумя военнообязанными Людвигом  Кошутом  и Луи Гаузером, о которых следует  дальнейший рассказ , велось распоряжением помощника Начальника Пермского Жандармского управления по городу Екатеринбург. Наблюдение и арест обоих  в присутствии понятых   проводил полицейский надзиратель Чупин на Невьянских заводах  в Екатеринбургском уезде, где жили друзья – приятели.
Что буквально потрясло Чупина при арестах, каждый пытался назвать себя Робертом Пешелем. И каждый из них  имел совершенно  идентичный документ «о неспособности к военной службе», выписанный на это имя в Москве.
   Обнаруженные при обыске в квартире документы  Луи Гаузера  были на немецком языке, из них следовало,  что он числится «запасным германской армии», и «ему следует находиться в месте,  предписанном  для мобилизации,  в действующую Германскую  армию на  случай войны».
 При обыске  понятым было  представлено так же  письмо на венгерском языке  Людвигу Кошуту от родственников  из Венгрии, где они  «настоятельно советуют ему  явиться домой, так как он подлежит  мобилизации, как военнообязанный,  в действующую армию Австро  – Венгерской  Империи».
Перевод писем и документов  Л. Кошута и Л. Гаузера   осуществила  жена лесничего  Лина Донфельд, прекрасно знавшая немецкий, и достаточно хорошо  – венгерский языки.
    В ходе  дознания  Пристав Чупин выяснил , что документы на имя Роберта Пешеля, были похищены в Москве, когда Л. Гаузер и Л. Коссут гастролировали в Московском цирке. Роберт Пешель - некий венгерский гражданин, освобожденный от военной службы по состоянию здоровья. Он заходил в Москве к зятю Луи Гаузера  перед отъездом на родину весной 1914 года.
   Для Чупина  получалось так, что каждый из граждан Венгрии и Германии  «косил» от службы в своей армии и от высылки в России, «как вражеский подданный». Для этого им  оказалось достаточно всего лишь  документов  одного невинного венгра Роберта Пешеля, где-то в недоумении мечущегося   вблизи от фронтов  в поисках потерянных документов.
                * 
          Луи Гаузер был выслан в Вятскую Губернию, благодаря чему знакомство с ним будет более близким.

                Луи Гаузер.


    К 26 годам  этот  германский подданный  окончил народное училище в Мюнхене, где учился точной механике, а также научился  борцовским приёмам самозащиты джиу-джитсу. Отец его умер, а  мать жила в Берлине. Холост.
    На общественные работы, которые ему предлагались в Вятке  по прибытии, встать не пожелал.
     20 мая 1916 года Луи Гаузер выслан в село Ошлань  Таранковской волости Нолинского уезда. На проходном свидетельстве имеется приписка: «Служить не может».
   Гаузер, оказавшись в селе  Ошлань ,  сразу написал «Прошение» Исправнику: «Честь имею, покорнейше росить Ваше Высокородие, разрешить мне поездку в Нолинск, и дать мне разрешение отыскать там, какое – либо занятие. Перед войной я был учителем развития тела и профессиональным борцом. Однако  до войны я выучился точной механике в городе Мюнхен. В плену  я научился ещё мясничеству и изготовлению колбасных изделий. Так что  я нахожусь в полном состоянии исполнить то или иное ремесло, что бы иметь денежные средства на прожитие. С Вашего разрешения  я  с удовольствием готов был бы приняться обучать околоточных урядников, надзирателей приёмам самозащиты ( Джиу – джитсу), которым приучал полицейских чинов в городах  Одесса и Уфа. Осмелюсь приложить при сём копии свидетельств, выданных мне градоначальниками этих городов».
В одном из свидетельств, выданном в  начале 1914 года за подписью помощника Одесского Полицмейстера, значится:«Сие дано учителю развития тела Луи Гаузеру, (по сцене Джиовани), в том, что он действительно обучал околоточных надзирателей и городовых городской полиции города Одессы приёмам самообороны  вполне успешно».
Аналогично, за подписью вице – губернатора, другой документ на имя Луи Гаузера  свидетельствует об обучении им приёмам самозащиты стражников в подготовительной школе урядников города  Уфы.
Пристав села Ошлань  даёт стандартную для того времени характеристику Луи Гаузеру: «Поведения, образа жизни, и нравственных качеств хороших. В политической неблагонадёжности не уличён».
    До августа 1916 года Л.Гаузер находился в селе Ильинском. А в сентябре с разрешением уездного Исправника  он переезжает  в город Нолинск для  проживания  и работы на  кожевенном заводе Зонова.
9 ноября он обращается к Господину Начальнику Нолинского реального училища: «Прошу меня принять на должность преподавателя гимнастики училища».
Директором училища дан ответ: «Германскому подданному Луи Гаузеру должность преподавателя гимнастики в училище предоставлена быть не может.
Право его заниматься с учениками вне стен реального училища  должно рассматриваться родителями учеников».
Лица из подданных враждебных держав с началом войны лишились права занимать учительские должности.

                ***
                АМНИСТИЯ.
               
Временное  Правительство, с приходом к власти в России,  объявило амнистию в 1917году. Кто попал под амнистию, можно судить по лицам,  высланным за уголовные преступления в Вятку  а также  с уликами в шпионской деятельности. Их деятельность  вскоре амнистирована  Временным Правительством.               

                *
           «Абрам Мовше Валерштейн, карманный вор, арестован в начале 1917 года. Выслан в Вятку в июне   по  общему распоряжению Гродненской крепости , как вредный в смысле нахождения в крепости элемент». В Вятке, ему  местом  отбывания ссылки  , определено село  Мулино, Слободского уезда. Осенью 1917года Абрам Валерштейн   пишет  Губернатору,  которого уже нет, поэтому письмо попадет в канцелярию Комиссара Временного Правительства. В письме он пишет: « Честь имею покорнейше просить,  Ваше Превосходительство, о переводе меня  в город Вятку, так – как здесь, в деревне,   жить на пособие 8 рублей, которые я получаю, не возможно. Подходящую работу найти здесь так же нельзя. Здесь её   вообще никакой нет. Прошу разрешить мне поступить на работу в городе Вятка .Однако, скоро, ему несказанно повезло. Он освобождён, от надзора полиции,  и ссылки согласно  Ст.9,  Указа Временного Правительства. ( ф.2071, оп.1,  д. 162, л.1-3).
               Роза Вульфовна Гренадерг 39 лет  выслана  в Вятку в  декабре 1916года. Она выслана  из района расположения действующей армии, после  содержания 3 – х  месяцев  под арестом в Мозырской тюрьме, Минской губернии, за незаконную продажу водки. (ф. 2071,  оп. 1, д. 163, л. 1-3).  Ст.9,  Указа Временного Правительства, также стала для неё спасением от  холода и одиночества в северном селе Нагорск.
              Дознание  дела  Карла Фердинанта Рейдольфа  29.03. – 25.05.1917г.  велось офицером 67 бригады государственного ополчения, отправлено в Вятку за подписью офицера ГШ (Никитина - ?Б.К.), с печатью контр -разведывателного отделения Штаба Петроградского ВО. Округ  числится  в это время театром военных действий. Лютеранин из онемецившихся эстонцев, Карл Рейдель служил управляющим имения «Гостилица» в Петергофском уезде, принадлежащем барону Гревениц. 4.05.1917 года имение оказалось в зоне   разворачивающихся военных действий, в связи,  с чем потребовалось размещение 6 роты 6 пешей Ярославской дружины. Карл Рейдель, как управляющий имением , воспротивился размещению  пешей дружины прежде  всего как угрожавшей   в  хозяйственном  отношении. При этом, он всячески  восхвалял  немецких солдат. Командование сочло такие действия управляющего  имением , как  проявление злого умысла, основанного  на враждебном отношении к русским солдатам.  Распоряжением Командующего войсками Петроградского ВО, Рейоль,  был выслан  в порядке п.17.ст. 19 правил Военного Положения  и водворён  под надзор в Якутскую область. Мера эта была в последствии,  заменена воспрещением жительства Рейдольфу  в районе театра военных действий. В порядке п. 16.ст. 19 тех же правил Военного Положения местом жительства Фердинант  Рейдель  определен город  Вятка.      Оказавшись административно высланным в Вятку,  в марте  Карл  Рейдель  получил  временный вид на жительство под надзором милиции. При этом   в сопроводительном документе не указана причина ссылки. Губернский Комиссар  и Начальник Вятской полиции шлют телеграмму  тюремному инспектору Петрограда:  «За что выслан проживающий  в Вятке мещанин города Верро, Карл Фердинант Рейдель?». Ответ обескураживающий : « Дела полиции уничтожены. Припоминается, что Карл  Рейдольф выслан за оскорбительные отзывы о русской армии». Губком докладывает  25 мая 1919 года прокурору Вятского Окружного Суда: Рейдель отбыл в Петроград.