Вы только придите!

«Эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему [то же], что и тебе; разве я не властен в своём делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных».
Прочитав притчу о работниках и винограднике, я увидела ее с другой стороны. Смогла применить ее к себе.
Сколько раз, по немощи своей, я приходила поздно на службу. Как я внутренне и ругала себя, и оправдывала одновременно, считая свое опоздание по лености.
То я слишком долго спала, то недостаточно хорошо приготовилась к Таинству исповеди и причастия. Совесть мучила меня. Много было моментов, но особо запомнились такие.
На улице метель, мороз и очень скользко. Я, только что выписалась из клиники после очередной тяжелой операции. Закована в гипс от кончиков пальцев до подмышек. Свободна одна только нога и руки. Сидеть не могу, только лежать и стоять, да и то с трудом.
Но все эти трудности физические, кажутся мне не такими тяжелыми, как муки душевные. Душа болит, страсть плоти меня сжигает и сквозь гипсовый панцирь. Я вся горю в огне после разлуки с любимым человеком. Какие это муки!
Там, в клинике, он всегда был на виду, поэтому было очень тяжело. Чтобы никто ничего не заметил в палате, я уходила в туалет и просто выла, царапав стены.
- Господи, дай мне сил! За что мне такие муки! Лучше я выдержу любую физическую боль.
И в этот момент понимала муки Марии Египетской. Для меня моей пустыней, была больничная койка.
Я, молча собралась, с трудом оделась, и пошла по морозу в наш Храм. Находился он в двух остановках от дома. Я готова была преодолеть любые метры, лишь бы получить облегчение в своей страдающей душе.
И вот я в церкви. Услужливые свечницы принесли мне стул, но я говорю:
- Потом, потом … Сперва исповедь.
Исповедь принимал настоятель отец Николай, очень строго принимал. Я все, как всегда на духу выложила, со слезами и болью.И он… не допускает меня до причастия. Еще, говорит, помучится. Не мне судить решение священника.
С трудом отсидев службу на кончике стула, я с тяжелым сердцем, вернулась домой. Облегчения не было.
И о чудо, на следующий день, моя знакомая, прямо домой, приводит ко мне другого батюшку. Он принимает решение меня причастить прямо дома, после того, как я все рассказала ему. Так, постепенно, он вывел меня из моего тяжелого душевного состояния, каждую неделю, навещая меня.
Не раз было так, что я приходила к концу службы, когда исповедь уже закончилась, да и порой причастие уже прошло.
Молча стояла возле места, где проходит исповедь прихожан, и плакала. Иногда так горько, что ведущий службу священник, замечал это, и посылал ко мне другого батюшку, чтобы исповедовать меня.Было так, что и причастие выносили из алтаря позже, когда служба заканчивалась, чтобы причастить меня одну.
Господь Серцведец, и всегда пошлет Свою помощь. Он один, никогда не отворачивался от меня. Лишь бы только сердце хоть чуточку, начинало проявлять смирение и раскаяние.
Сколько же мне, грешной, попущено выносить, и если начинаешь смиряться, то это и есть признак грешника кающегося. Но сам в себе страсти победить человек никогда не сможет. Эти страсти побеждаем не мы, их побеждает сила Божия.
И когда, и во сколько бы я не пришла на службу в Храм, Господь всегда рад тебе. Даже больше, чем тем, кто пришел первым.
Вы придите! Вы только придите! Хоть в самый последний час.