Рыжая бестия

«Скоро придет моя любимая – «Рыжая бестия!» - Кричала она об осени.
И в самом деле, с каждым днем августа в ней происходили чудесные изменения.

Красота ее, и без того яркая и завораживающая, источала колдовской свет.
Да. Именно свет. С приходом осени рыжие волосы всегда сияли золотом.
«Нимб». - В восхищении не смел оторвать взгляда он.

Глаза чуть затуманивались таинственной влагой.
Казалось, слеза готова сорваться с ресниц в любую секунду. И невыразимая, таинственная грусть потоком изливалась с ее взором на мир.
Святость нес ее взгляд всякому месту, куда они заходили.
Бог мой – да обыкновенная же скамья, - думал он про себя. – Но, черт побери – совсем не обыкновенная!
Лишь рыжая красавица приближалась к алее, деревья беспрекословно подчинялись. Их золотые кроны, в мгновение ока становились темнее и глубже цветами – в тон её взгляда, в тон волос.
Стоило ей присесть у ручья и травы по берегу начинали танец в такт нежному журчанью воды.
Ивы спешили поймать в отражении зыбкое мгновение собственной чарующей красоты, что привносило ее появление и щедро дарило всему живому.

Он бродил за рыжей красавицей заговоренным, привороженным злым зельем, околдованным невиданным зрелищем печальным рыцарем. И неслыханное счастье с каждым вдохом наполняло его грудь.

А она сводила с ума землю, кружила любимого в бешеном вихре восхищения и радости жизни.
- Гляди! – Кричала она, - Вот она! Рыжая бестия! – И бросала золотые листья вверх. Ярким фейерверком разлеталась листва, опускалась на её огненные волосы, плечи. И он готов был поцеловать каждый листочек, коснувшийся волшебницы…

Иногда, редко, они замирали, обнявшись, и с грустью смотрели вслед улетающим на юг птицам.
- И птицам нет от нее покоя, - сочувственно вздыхала она, оглядывалась вокруг и расплавленным золотом вновь сыпались брызги счастья вокруг: «Рыжая!- Дразнила она свою любимую осень, - рыжая бестия!»

Потом приходила зима.
Невиданный фонтан счастья немного утихал.
Менялась и сама ведунья. Она становилась чуть благоразумнее и осторожнее. Прятала свои огненные пряди под мохнатую шапку. Много читала и рассуждала как степенная леди…

Все случилось весной.

В мае он забрал ее из больницы домой – умирать.
Так говорили все. При этой болезни, домой - означает одно…

Потом были несколько недель ада. Он разучился плакать.
И только бесконечная страшная боль – одна на двоих – и ожидание.
Он умер вместе с ней. Жизнь остановилась.
Страшным призраком, бледным, с омертвелым лицом, являлся он окружающим. Люди стали сторониться его.
Так прошло лето.

И вот, в конце августа в мертвых глазах вдруг стали появляться искры жизни.
- Рыжая бестия… скоро придет… рыжая бестия… - чуть слышно бормотал изредка мертвец.
А когда сентябрь вступил в свои права и быстро - в две ночи - раскрасил землю золотом, он улыбнулся.

Не спеша стал собираться.
Нагладил брюки, накрахмалил белоснежную рубашку. Золотой галстук и шляпа украсили пижона. На гладко выбритом лице расправились скорбные морщины, и гребень коснулся поседевшей головы.

Настоящий джентльмен вышел в парк теплым сентябрьским вечером.
Он прошелся по главной алее. Несколько раз остановился, любуясь пейзажами. Улыбка не сходила с его уст.
- Рыжая бестия. Привет. – Повторял он несколько бессвязно.
А когда солнце уже склонилось к закату и добавило темного цвета в палитру осени, джентльмен спустился к ручью и присел на скамью…

************
Утром прохожий обнаружил покойника, сидящего на скамье у ручья в самом тихом уголке парка.
На лице мужчины застыла счастливая улыбка.