Хрустальная ночь

9. November 1938
 M;nchen 16:46
Anzinger Strase
Buch-Shop  Акива Реннена


Акива сидел в своем книжном магазинчике зачитываясь творением Ницше. Вдумываясь и анализируя каждый шаг, каждое слово Заратустры.

"Но этот, увидев, что его соперник побеждает его, потерял голову и канат; он бросил свой шест и сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз, как некий вихрь из рук и ног. Базарная площадь и народ походили на море, когда проносится буря: все в смятении бежало в разные стороны, большей частью там, где мало упасть тело ......
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке! "Минуты две спустя когда он настолько вдумался в написанное, углубился во всю суть и поняв всю глубину и важность данного творения, ему захотелось изменить мир. Изменить себя и свою жизнь. Но в силу своего характера и хитрой натуры это не было возможным. И эта мысль что зародилась в его кудрявый голове тут же исчезла без права на будущее, без возврата и возможности свободного существования в чужих головах. Страничка за страничкой .... Слово за словом ... Время шло и не возвращалось! Акива снова засиделся в своей книжной лавке. Опять допоздна.
Еще каких 39 страниц и все. Кажется гул базарной площади преследует меня. Хотя нет это на дворе!?
Что же там произошло? Этот дикий грохот сводит меня с ума.
Акива еще не знал что его ждет. Полный остервенения и страха он вышел на улицу. По левую сторону которой в дали горел одинокий фонарь, а по правую сторону со страшным грохотом, криками "zerst;ren" (уничтожить) бежала арава горящих глаз. В руках они несли факелы, но свет от них не мог сравниться с той яркостью с которой светились их глаза .... Да безусловно у них есть идея. Она поселилась в их головах. Хотя и не понимают, что хозяин который посадил зерна ждет урожай. Тай не те это головы, что должны понимать. Но именно эти глаза которые должны искрить.
Еще за мгновение до того, как молодые немецкие ребята бросились на Акива с кулаками он почувствовал страшную боль но не душевную а физическую: не от ударов, а только лишь от мысли о боли. От страха что его окутал. Акиву казалось будто кости сами по себе начали трещать и крошиться на мелкие осколки. Но недолго ему казалось. Так же как и боль которая еще минуту назад был фантомной стала реальной и такой, что жить уже не хотелось. Акива лежал под ногами свернувшись клубочком будто в утробе матери и направив взгляд в сторону своей книжной лавки. Стараясь смириться с мыслью, что все приобретенное непосильным трудом и хитростью разрушено до основания.
  Практически девять лет я посвятил своему делу и только девять минут понадобилось, чтобы погубить все…. Нет!!!  А больше времени у них и не было. И еще так много работы должны выполнить, сколько витрин еще должны уничтожить. Возможно за один вечер и не справятся.
Акива лежал на холодной разгромленной улице покрыт пылью и собственной кровью. Тело его дрожало. Сознание понемногу отправлялась в туман. Он созерцал толпы в след. Стаду что промчалась по его костях. Гул этого табуна понемногу удалялся и затихал. Вдруг Акива услышал что заде кто то бежит. Он оглянулся и увидел факел который двигался ему навстречу.
Я покрылся холодным потом. Боль которая казалось начала затихать возобновился с новой невероятной силой. Факел приближался ко мне. На расстоянии нескольких метров я заметил, что горит только факел. И только он излучает свет. И сердце в ту же минуту переключилось от бешеной сальсы к ритмичному танго.
Это был парень лет 17 который просто потерял свой табун. Отбился от пути. Когда он приблизился на расстояние вытянутой руки и провел мимо факелом, моментно согрел мое лицо я поспешно посмотрел ему в глаза. То что я увидел удивило меня не на шутку. Не было в нем зерна. Не было! Нечто иное. Нечто совсем иное и грандиознее в миллионы ... .. нет в миллиарды раз! Глаза его совсем не искрились. Не было огня, там была чистота. И наивности не было, как таковой. Было нечто другое…!
Но почему он просто не прошел мимо? Почему остановился? Возможно хотел увидеть жив еще я?
Акива еще долго задавался вопросами. Настолько долго насколько это было возможно. Минут  за 9 он полностью вошел в туманность сознания. О разрешении разума на сегодня можно было забыть. А возможно и навсегда. Воспоминания размывчатые ….
 Хрустальная ночь подошла к логическому концу.
За колючей забором на холодной земле лежал Акива в собственном блевотине, весь в крови и нечистотах. Ужасно ОН ВЫГЛЯДЕЛ. Ужас наводили его раны. И не один такой он был. Вокруг него были десятки, а то сотни таких как он. И не важно кто кем был до этого момента. В лагере все равны. Все одинаково пустые места….. Память вновь обрывается
Шестеро германских солдат выстроили в ряд с полсотни пленных, приказали им раздеться до гола .... И оставили их на морозе. Полсотни людей по желанию шести воинов были обречены на смерть. Ради забавы. Среди них и Акива .... Бедный Акива сколько ему еще предстоит пережить. Сколько бед и издевательств еще испытывают те кто окружают его. Этого никто не знает. Тай счет никто вести не будет.

Мимо тела почти замерзших людей проходил Зигмунд Рашер, который бросив дерзкий взгляд на хлам, лежавший на земле. И вдруг ни того ни с сего бросая взгляд на право и налево Зигмунд Рашер задался вопросом:
Сколько средне статистическая человек выдержит времени на морозе?
В период ее можно спасти?
Как нарушаются функции организма?
В момент изменения становятся не возвратными?
Как лучше бороться с гипотермией?
Такие вопросы зародились в голове немецкого врача Зигмунда Рашер. Но тот и не думал их спасать крайней мере в тот момент. Было нечто гораздо важнее. А они .... Бедный люд и не думал простить помощи. Лучше уж умереть, нежели до смерти страдать так.
Между ними лежал и Акива в голове которого вновь беспорядочно и хаотично кружили мысли….
 - В Зигмунда вдруг изменился взгляд. Я заметил это сразу. В один момент он даже стал походить чем то не меня. Он стоял и размышлял, планировал и наверняка о чем то мечтал.
Безусловно в его взгляде что то изменилось. Изменился он сам. Где я такое видел ... ?Черт возьми опять этот взгляд без взгляда. Такой же как и у того паренька лет 17-ти. Кто же вы над люди? Кто? 
Чрезвычайных истощаемость боль и холод не давали мне покоя. Я устал ... .Более уже не хочу.
Акива больше не хотел бороться, не хотел страдать. "Только бы скорее все закончилось.": Вот последняя мысль в его голове.
Очередной порыв ветра покрыл его снегом как будто одеяло накрывает ребенка. Да так сильно, что только стеклянные глаза остались не прикрыты ....
  Свои идеи Зигмунд Рашер практически сразу же сообщил Генриху Гимлер тот не долго думая дал разрешение для экспериментов. Официально начались с 1941 года. А уже в 1942 году о результатах было сообщено на медицинской конференции, которая носила название «Медицинские проблемы, вызванные морем и зимой».
Сколько еще погибло кроме Акива ради науки или развлечения никто точно не знает, да и счет никто не будет вести.
Сколько еще ляжет тоже не известно. Однако точно известно, что в 19:45 Зигмунд Рашер отправится домой в Мюнхен на Ашхаймер штрассе к женщине и детям, но сегодня они для него не будут иметь никакого значения. Значение будут иметь только вопросы и поиск ответов. На выходе из концлагеря Он, как всегда посмотрит на часы, на минутку задумается. Обернется к  лагерю. Быстро бросит взгляд на забор и на колючую проволоку конца которой не было видно. И неизменно как и любого другого зимнего дня сотрет рукой снег с белой таблички, которая как всегда красовалась на главных воротах, со странной  надписью Дахау (Dachau).
Зигмунд улыбнется! Вынет трубку и как всегда в любую погоду закурив двинется в путь