Ошибки, ошибки. Рассказ

  Я был счастлив полностью! И плевать мне было на размышления древних мудрецов, утверждавших в один голос, что на этом свете счастья нет. И мне было начихать на то, что и сам я думал почти так же. Именно в эти мгновения я ощущал полное счастье! 
    Глаза мои были практически закрыты. Нет, не так. Глаза были приоткрыты, глаза смотрели вперед на дорогу. Но могу смело сказать, что я не видел ничего перед собой. Руки мои лежали на руле старенького «Опель-Кадетта»; пальцы постукивали в такт звучавшей в салоне музыки. Тело раскачивалось из стороны в сторону, наклонялось то вперед, то откидывалось назад.     Был обычный рабочий день; я удалялся от столицы; дорога передо мной была почти пуста.     Я был счастлив. Сидящая на заднем сидении женщина совершенно мне не мешала. Вот. Вспомнив о ней, я перевел глаза на зеркало заднего вида. Замечательно! Старушка преспокойно дремала. Как же мне повезло!     Старушка эта приходилась какой-то дальней родственницей для моей теперешней сожительницы. Ей приспичило уехать из города, на лето, в деревню, к родне. Отправлять старушку на автобусе не решились и стали уговаривать меня ее отвезти. В первый момент, я и не осознал своей удачи. Ехать было надо далеко и мне было лень покидать свой уютный диван. Я принялся отнекиваться. На меня стали наседать. Постепенно в моем мозгу стали вырисовываться перспективы этой поездки. Механически я продолжал сопротивляться, но уже и моей подруге было видно, что я сдаюсь. Она это почувствовала и выдала последний, самый «веский» аргумент: «...заодно и проветришься хоть чуть- чуть!». А я, мысленно, уже отвез старушку и прикидывал карту тех краев... Вроде, это где- то там, в тех местах, жил мой давний и, когда-то очень близкий, товарищ... 
    Внимание мое переключилось на дорогу. Навстречу  двигалась колонна «байкеров» на своих бешено дорогущих мотоциклах. Ехал я на небольшой скорости, но невольно еще сбросил и немного ближе прижался к обочине.     Зрелище было впечатляющим! Байкеры тоже, видать, никуда не торопились. У каждого, на заднем сидении, была подружка. Над мотоциклами развевались какие-то флаги; некоторые девушки ехали стоя, облокотившись на своих водителей. В коротеньких шортиках; сверху некоторые одеты только в бюстгалтеры. Молодцы!     «Куда ж вы, золотые? – я даже музыку перестал слышать, - Эх, ребята, ребята! Может быть, этот день станет для кого-то из вас самым главным, а, может, лет через 10-15 вы и не вспомните его...»     Настроение у меня слегка испортилось. Колонна проехала; снова впереди была почти пустая дорога. Мельком глянув назад, я попытался сосредоточиться на музыке... Но, не тут-то было. В голову полезли воспоминания...      «Боже! Как время-то летит! 30, а может и 40 лет тому назад и я, также как эти мотоциклисты, с друзьями (правда, на велосипедах), усадив впереди себя на раму свою девушку, мчались за город. Жарили картошку, пили дешевое вино...»      Я попытался вспомнить имя той, «своей», девушки... Люся...Лена...Нина? Тьфу, черт, никак... А ведь я точно помнил, что тогда она мне казалась самой красивой девушкой на планете. Наверное, и другим ребятам казалось также...     Как это часто бывает, мысли мои неожиданно перекинулись на моего друга. Кажется, что именно он, единственный из нас, как раз и женился тогда на своей девушке. «Да, точно, - из глубины памяти выплывали картинки далекого прошлого, - У них родился сын  и друг мой страшно гордился тем, что он первый из нас остепенился и стал взрослым.
Помню, как он появлялся в нашей компании с коляской. Отказывался с нами выпить вина. Призывал нас к уму-разуму. Обидно, что он тогда так обжегся... обидно, что и мы, вслед за ним, обжигались... некоторые (и я в том числе) обжигались по нескольку раз...»...     Старушка кашлянула. Я взглянул в зеркало: она мирно спала.     «Только бы мне его найти! После той, неудачной, женитьбы, его как черт оседлал! Он беспрерывно мотался где-то, изредка появляясь в городе. Иногда сорил деньгами, как бешеный, устраивая нам такие пьянки, что мы не вылезали из какой-нибудь квартиры сутками. То, вдруг, призывал нас бросить пить; сам пил какую-то гадость, вроде крепкого чая; мы пили вместе с ним эту отраву до тошноты, а потом он вел нас в парк и рассказывал о прелестях трезвой жизни. А много-много лет назад он исчез из города. Поселился где-то у черта на куличках, в лесу, и стал то ли отшельником, то ли философом... Все ребята по-разному его обзывали и называли».     Теперь я снова слышал музыку; ко мне снова вернулось прекрасное настроение; пальцы мои снова стали постукивать по рулю в такт музыке. Если толком разобраться, то в этой треклятой жизни все-таки бывают хорошие моменты! Да и хорошо, с одной стороны, что случаются такие моменты не так уж и часто! Полнее ощущаешь их прелесть. Начинает казаться, что жизнь не так уж и бестолкова. Да что там! Все в порядке! Высажу старушку... найду своего товарища... возьмем водки... посидим... чуточку напьемся и просто поболтаем! Внезапно я похолодел... А вдруг он сумасшедший?! Мало ли, как там у него жизнь сложилась... бррр, только не это! 
    Вот так я и катил по дороге вперед. Катил-катил и... не заметил, как и прикатил. Всё, бабуся, подьем, приехали!!! Сдав старушку ее родственникам, я, отказавшись от чая, развернулся и поехал к своему другу.     Найти его оказалось совсем не просто, даже имея на руках адрес. Жил он в какой-то деревне, со смешным названием; когда я въехал в эту деревню, то с большим трудом мне удалось найти обитаемый дом, где у старушки, с таким же трудом, я разузнал, как к нему проехать.     - Ааа, Робинзон...- так, по моим описаниям, она догадалась, о ком я расспрашиваю, - это вам вооон туда, через лес, - бабуся указала направление рукой, потом как-то так, вяло махнула этой же рукой, что у меня заныло под сердцем. Бабуся же, узнав кого я разыскиваю, потеряла ко мне всякий интерес, повернулась и ушла в свою хату.     Несколько мгновений я стоял, тупо уставившись в ее спину...     - Чепуха! – воскликнул я в полном отчаянии, - ну и Робинзон! Ну и что! Он здесь и жив, черт его побери! Вперед!- 
    Медленно и осторожно ехал я по ухабам этой лесной дороги, объезжая бесчисленные ямы, полные воды.     Как оказалось, ехать мне пришлось совсем и недалеко... лес кончился и от неожиданности того, что я увидел, я нажал на тормоза...     На подъеме дороги, прямо передо мной, стоял очень красивый дом! Дом был так необычен, что некоторое время я рассматривал его. Он мне показался очень похожим на какой-то дивный теремок. Множество разных крыш на разных уровнях придавали ему именно такой вид. Теперь я разглядел и провод, идущий к дому. Ага! Свет у него есть! Ну, вперед! 
    Странно и неожиданно было видеть около дома аккуратно подстриженный газон великолепной, зеленой травы. Дальше дороги не было и я остановился там, где она закончилась. Не успел я заглушить двигатель, как дверь дома отворилась... Ёхайды! Это был он!!! Я его узнал сразу, хотя мы не виделись около сорока лет! Что за чертовщина!!! Как ему удалось так сохраниться? Он что, нашел волшебную траву?
    Чтоб я сдох! – воскликнул я, вылезая из машины, - Ты ли это, голубь, или у меня что-то с головой? Я назвал его голубем по той, давней привычке; не помню уже, как это получилось и откуда пошло, но вместо общепринятых между ребятами кличек, мы с ним обращались  друг к другу именно так.     - Голубок, - чуть прищурившись, откликнулся он, - О, боги! – он поднял к небу руки (я вздрогнул), - Кого вы мне послали! Не сдыхай, милый, потому что я тоже очень рад тебя видеть!-     Мы крепко обнялись. Потом, не отпуская рук, слегка отодвинулись друг от друга; секунду спустя обнялись еще раз. По его глазам я ясно видел, что он мне искренне рад... «и никакой он не сумасшедший» - промелькнуло у меня в голове. 
    - Ну, ты и забрался! – сказал я, когда мы подошли к столу под навесом. – Не удивлюсь, если окажется, что и водочного магазина у тебя здесь нет. А выпить мы с тобой обязательно должны!     - Ты прав, голубь, магазин отсюда далеко. Да и не пью я. Но! – он выделил это «но», - ради такой встречи хоть пива, но я тоже выпью! Не слабо тебе съездить в ближайший магазин? Это недалеко, всего десять каких-то километров.-     - Да хоть двадцать! –      - Тогда поехали! Погоди, возьму денег... Я замахал руками: - Никаких денег! Я угощаю, погнали!- 
    Мы сели в машину и поехали. Проезжая мимо дома, где я расспрашивал про него у старушки, я сказал: - Эта бабуся мне показала дорогу к тебе. Назвала тебя Робинзоном. - Ааа, меня тут давно так зовут, - засмеялся он. (Смех у него был лёгкий, искренний). – Только вот, не осталось здесь почти никого! Когда я сюда приехал, тут была полна деревня народу! Где все? Да на кладбище! Туда все переехали... Не нужны люди никому...скоро одни кабаны дикие тут бегать будут...-     Через некоторое время, мы въехали во что-то, похожее на поселок.    - Дома-то стоят, - объяснил мой товарищ мне, - магазин как-то держится. Но дома – все пустые почти. Удручающая картина! Кто может двигаться, тот уехал в большие города. Остальные доживают здесь. Ну, пойдем, купим водки... представляю какими глазами продавец будет смотреть на меня... - он снова весело рассмеялся.   
    Это был даже не магазин, а магазинчик. Расположился в обыкновенном доме, каких было множество вокруг, и только небольшая вывеска указывала на то, что вы подошли к магазину. Помещение было очень маленьким и внутри. Полка с хлебом; полка с разными колбасами; полка с водкой; полка с пивом и две полки с предметами для хозяйства, вот и весь набор товаров. Немного, конечно, но для той цели, с которой сюда прибыли мы – вполне достаточно. Могу смело сказать, что, если в поселке были люди, желающие напиться, то водки и пива им бы хватило. Была кое-какая и закуска.     Я купил одну бутылку водки и одну пива и, пока продавец меня рассчитывала, мой товарищ перекинулся с ней парой фраз. - Ну? Что у вас тут нового, в столице нашего края?- - Да, как всегда, - ответила женщина, - никаких особых новостей. - - Так это же хорошо, - рассмеялся он, - Плохие новости угнетают, а хорошие будоражат! А зачем нам это?- - Неужели вы будете пить водку? – не удержалась от вопроса продавщица. Мой друг снова от души засмеялся: - В самой водке вреда нет. Ко мне приехал мой давний и очень дорогой друг, для хорошего настроения и для дружеской беседы одна рюмка водки будет полезна. – Рассчитываясь, я поглядывал на них с интересом. Мне понравилось, что тон продавщицы
был доброжелательным. - Приятного вам с другом дня! – пожелала она нам с улыбкой. - Спасибо, - отозвался он, - привет вашему мужу. Как он? - Пьет, зараза! - Ну, не беда, - засмеялся мой друг, - Скоро сенокос, не до этого будет. - 
   Вернувшись домой, мы снова уселись под навес. У меня язык прямо чесался задать ему несколько вопросов! Но я решил сначала выпить. Налил себе рюмку водки; мой товарищ наполнил бокал пивом; я выпил водку залпом, а он принялся неспеша потягивать пивко. Он весело поглядывал на меня, прекрасно понимая, как мне не терпится его порасспрашивать.     Я вертелся ужом, придумывая какой вопрос задать первым. - Ну, не мучайся, голубь, не терзайся! – он засмеялся уже открыто, - Спрашивай, что хочешь спросить, потому что потом спрашивать уже буду я, так как твоя жизнь мне представляется более насыщенной и интересной. Это прямо написано на тебе! - Глупо, конечно, но...- я замялся и налил себе еще водки, - Скажи, голубь, как тебе удалось так сохраниться? Ведь ты почти не изменился! Блин, ты что, нашел колодец с живой водой? – - Ну-ну, не мудри. Все очень просто: я живу здесь много лет, - он обвел рукой вокруг себя, - посмотри, кругом сосновый лес; я не курю и не употребляю алкоголь; не изнашиваюсь на работе и меня не тревожат мировые новости. Кроме того, хороший и регулярный секс, которым я занимаюсь только тогда, когда мне это надо и так, как мне этого хочется. Вот, пожалуй, и весь секрет. - Кстати, почему твоя жена не выходит к нам? Ей что, неинтересно кто к тебе приехал?- - Нуу, во-первых, мы не женаты, а во-вторых, я не люблю, когда разговору двух мужчин мешает женщина. Мужик глупеет в присутствии баб, начинает хорохориться, врать, выпячивает грудь и изображает из себя самца высшего класса. Тебе это надо? Ты приехал ко мне – вот он я. Налей мне рюмку водки и, раз уж ты заговорил о женах, то и расскажи: ты женат, дети есть, сколько? Живешь там же или перебрался куда-нибудь? Работаешь или на пенсии? Налей, выпьем и начинай.- Мы чокнулись и выпили. Он, опрокинув в себя рюмку, несколько мгновений сидел, как бы прислушиваясь, потом блаженно улыбнулся, откинулся спиной к столбу и стал ждать.    Не знаю, водка ли начала на меня действовать или то, как он на меня смотрел, но мне захотелось ему рассказать о себе все. Говорить всегда приятнее, чем слушать и здесь я не был исключением. И мне вдруг захотелось пройтись по своей жизни. Чтобы побыстрее перейти к самому интересному, я начал с самого конца...     - Про пенсию и не спрашивай! Мне, как и тебе, уже 61...до пенсии еще год. А если ее передвинут на 65, то хорошо будет, если я получу хотя бы одну... Поэтому я работаю. Хватаюсь за все, что найду. Сейчас я в поиске и поэтому смог приехать к тебе. - Понятно.    - Знаешь, - я говорил медленно, - ведь иногда, в какие-то такие особые моменты жизни, я пытаюсь разглядеть свое прошлое и понять, почему у меня так сложилась жизнь.-    Мой друг смотрел на меня так доброжелательно, что мне стало просто тепло на сердце...    - Я помню твою первую жену... У вас родился сын и вы уехали в другую страну. А потом ты вернулся... Помню и твою вторую попытку. Что же с твоим первым сыном? –     Я опрокинул в себя еще рюмку водки и начал вспоминать... 
   ... С ее помощью я стал мужчиной, одним из первых в нашей компании. Чем страшно гордился! Потом  - армия. Через два года вернулся... оказалось, что она меня ждет. Совершенно не задумываясь о последствиях, я женился. У нас родился сын. Я устроился на работу. Там неожиданно попал в одну бригаду с моим другом, который сидит напротив меня  и потягивает пиво. А он с большой фантазией умел организовать наш отдых после
работы! Мы снова крепко подружились. То ли моя жена стала ревновать к нашим встречам, то ли еще что, но стала она превращаться в стерву! Скандалы дома стали превращаться в один сплошной скандал. Я терпел почти три года! Но ей (и ее матери, с которой мы жили в одной квартире) пришло в голову, что нам надо переехать! И они увезли меня на Украину, где не нашлось другого места, кроме шахты. Я стал шахтером. Способ отдыха после работы был совсем прост: мы пили водку. Выдержал я почти год! А потом просто сел на поезд и удрал в свой родной город. - С тех пор, я ничего не знаю ни о первой жене, ни о своем сыне. А документы о разводе я получил по почте – так я закончил о первой жене и запнулся... 
   ... Мой товарищ к этому времени тоже был женат и я, (совершенно неожиданно для себя) вспомнил, как неистово добивался его жены. Зачем мне это было надо я и сейчас не понимаю, но вдруг мне стало стыдно...    - Знаешь, - я посмотрел ему в глаза, - а ведь я тогда страшно завидовал твоей женитьбе...-    - Знаю. Знаю больше, чем ты себе можешь представить... дело это прошлое и не терзай себя понапрасну. Ты лучше вспомни, как я отговаривал тебя от твоей второй женитьбы. Что же там-то случилось? –   
   Да... это было правдой! И его брак к тому времени стал рассыпаться, как карточный домик, и мой голубь стал меня агитировать остаться холостяками. Если бы я его послушал... А я женился второй раз. В этот раз выбрал я совсем девочку. Как было приятно чувствовать себя старым и опытным! Она родила мне дочку и сына. Оба сейчас уже совсем взрослые... У них своя жизнь. 
   Внезапно мне стало так обидно! – Ну откуда берутся стервы?! – в сердцах воскликнул я. Мой товарищ расхохотался. Смеялся он долго и от души... Вытер выступившие слёзы и сказал мне такое...    - Все женщины как, впрочем и мужчины, берутся из одного и того же места. Скорее всего, ты хотел спросить, как милые и приятные женщины вдруг становятся стервами? Да, вот вопрос! Но и на него, чуточку поразмыслив, ответить нетрудно : женщин нужно было «создавать» немыми!!! Все в женщине прекрасно! Такой чудно очерченный ротик, так замечательно приспособленный для ласк язычок, вдруг начинает говорить гадости... изрыгает такие проклятия, что я просто не понимаю, зачем Господу понадобилось дать женщине речь? Уши ей, конечно, необходимы, это понятно, а вот речь зачем?!     - Так ты нашел немую? – удивленно воскликнул я.      - В общем – да. Я могу своей говорить что угодно, она никогда меня не перебьет и не возразит. – Некоторое время я переваривал услышанное.    - Так, продолжай, что же у тебя случилось с твоей второй женой? –   
   - Да как-то так получилось, что через некоторое время она показалась мне недостаточно красивой. Может, я бы этого и не заметил, но она пригласила в гости свою новую знакомую. Очень красивую! Я втюрился сразу! Недолго она меня держала на расстоянии... Я бросил жену, детей и переехал к ней. Я так гордился ее красотой, что привел ее на одну вечеринку к своим друзьям. Видел, что все смотрели на нее с восхищением; видел, что все разговаривали только с ней; мои друзья превратились в индюков, а я – в павлина! Сидел, распушив хвост. Долго сидел, примерно год, а потом поймал ее во дворе, за дровами: два моих друга трахали ее! Вернее, один трахал ее, а она уже второго. Как безумный, я накинулся на них!!! А она, преспокойно опустив юбочку, стояла в сторонке и смотрела, как меня мои же друзья и отдубасили. С друзьями-то я позднее помирился, а вот что было делать с ней! Я поймал ее еще раз и... вернулся к жене. – Что скажешь? –
   - Мда. Я скажу, что красивая женщина не может принадлежать одному мужчине. – Он посмотрел куда-то вдаль и, немного помолчав, добавил: - Красота должна доставлять удовольствие всем! И, что же? Жена тебя приняла и...     - ...и хоть приняла. Жить-то мне было негде. Я на некоторое время успокоился. Стал примерным семьянином. Но... спали мы с женой раздельно. И в одну прекрасную ночь, когда мне стало уже невмоготу, я тихонько направился к ней в постель...    - Она тебя выгнала... – негромко перебил он меня. Я остолбенел. - Откуда ты знаешь? –  - Просто догадался. Извини, что перебил. Продолжай, хотя подожди, давай-ка налей еще мне рюмочку. –   
   Мне тоже уже давно хотелось выпить и я разлил водку. Мы наполнили бокалы пивом и подняли рюмки. 
   - За что мы выпьем? – предложил я ему сказать тост. - За женщин, голубь, за женщин! – мой друг усмехнулся: - За счастье мужчин и за наше проклятье одновременно! Нам награду и наше наказанье! За бесполезнейшую и прекраснейшую ее часть: грудь! За их глаза, которыми они так умеют невинно светиться! За их умение одеваться так, что неудержимо хочется ее раздеть! За взгляд, по которому ты сразу же начинаешь понимать: вот она! Эта даст мне больше, чем жена! Она даст лучше, намного лучше! В общем, - он закончил, как я уже успел заметить, совершенно неожиданно повернув с другую сторону, - за прекраснейших разносчиц венерических болезней!     - Черт! – восхищенно откликнулся я, - Как ты прав! – Мы выпили. Он снова прислушался к чему-то внутри себя.   
   ...Когда я вернулся после армии, в первую же ночь, мне отдалась соседка. Все произошло быстро и замечательно! А потом... потом я встретился со своей будущей женой, девушкой, с которой я дружил до армии. И «наградил» ее гонореей! Мы вместе ходили в диспансер на уколы. Да уж... нервов тогда я потратил немало! Не помню уже сейчас, что я там врал своей будущей жене, поверила она мне или не поверила... поэтому она сделалась стервой или по чему другому, но... что было, то было. 
   Сейчас об этом случае я и рассказал своему другу. Он невесело усмехнулся... 
   - Со мной это произошло, когда мне только исполнилось 16... С первого же «захода» к женщине, я получил не только гонорею, а еще, как это называют, «букет»... В общем: плюс насекомые. Я уже работал на судоремонтном заводе и учился в вечерней школе. В бригаде моей собрались мужики, по многу лет отходившие в море; они перевидали на своем веку все! Вот, одному из них я и рассказал о своих насекомых... Ведь я не понимал, что со мной происходит! Он, выслушав меня, долго о чем-то думал. Потом сказал, что это дело очень серьёзное и надо бы посоветоваться с мужиками. Чтож, надо, значит надо. Вся бригада собралась на обед в кают-компании корабля, который мы ремонтировали.    Мужик этот рассказал товарищам о том горе, которое со мной приключилось и попросил совета. Некоторое время в кают-компании все молчали. Потом... меня начали учить. -    - Они тебя сожрут, - сказал один, - отожрут у тебя самое твое главное. Но способ избавиться от них, к счастью, есть! Ты, парень, иди в магазин и купи там соленую сельдь. Сними штаны и натри этой селедкой себе всю промежность. Будет немного гореть, но ты три как следует, не жалей! Потом иди к морю. Не доходя до воды метра три, раздевайся! Все твои насекомые поползут к воде пить, а ты, не теряя времени, беги от воды, что есть сил... А оденешься потом, когда будешь в безопасности. Вот, только так... – 
   - Я молчал, переваривая услышанное. Но тут другой рассказал мне еще один способ...- 
   - Может этот способ и хорош, не знаю, не проверял. А вдруг какая – то насекомая не пойдет пить? Тогда – хана! Все сначала. А вот как меня учили... Придешь сегодня с работы домой, набери полную ванну горячей воды. Обязательно погорячее, какую только сможешь выдержать. Приготовь кусок доски. И залезай в воду. Весь залезай, над водой оставь только самый кончик своего члена. Все твои насекомые соберутся на него, спасаясь от воды... Вот тут-то не жалей, а звиздани по концу доской, что есть сил! Им и конец! Всем сразу и навсегда!-    - Вот теперь уже все мужики в каюте грохнули хохотом так, что я до сих пор не понимаю, как тогда корабль не развалился и не пошел ко дну! –     - И какой же ты способ выбрал? – сквозь смех спросил я. 
   - Третий. Когда все отхохотались, первый мужик, видя, что я в полной растерянности, уже серьезно мне сказал: - Шутки шутками, а без аптеки тебе, дружок, не обойтись! Там купи мазь, серно – цинковая она называется. Она редко бывает, поэтому ты, чтобы зря в очереди не стоять, сначала спроси – есть ли она. Это тоже довольно болезненно, но... натрешь себя пару-тройку раз и они исчезнут, это уж точно, без шуток! – 
   - И? Избавился? –   
   - После работы, я прямо направился в аптеку. Очередь была огромная! Ты же помнишь те времена: очереди были везде! Я занял за последним и направился к прилавку, чтобы спросить... Провизор была занята: она доставала с верхней полки какие – то лекарства... Я ее громко окликнул и спросил, есть ли у нее серно – цинковая мазь. В аптеке наступила гробовая тишина! Провизор так повернула свою шею, что чуть не свалилась с лесенки, на которой стояла! Я обернулся на очередь... Большинство откровенно лыбилось... Кто – то смотрел на меня с тревогой, кто - то сочувственно... Да-да, выкрикнул я остревенело, у меня... Я употребил простонародное название этих чертовых насекомых. –     - А ты, парень, селёдкой не пробовал? – спросил кто-то из мужчин. Очередь грохнула. - Дайте ему без очереди, - продолжил тот же голос, - А то, не приведи господи, какая убежит да уползет в очередь...-    - Красный от стыда и от бешенства, я купил эту мазь и, как ошпаренный, выскочил из аптеки. Но совет этот оказался правильным, после трех натираний, я от насекомых избавился. – 
   Нам было хорошо! Ведь до чего приятно вспоминать давно минувшее! Мы, отсмеявшись, не спеша потягивали пиво. Я смотрел на своего друга с обожанием! Видел с какой теплотой он смотрит на меня. От всего этого у меня даже повлажнели глаза... Совсем стемнело. Неожиданно, из темноты, к нам на стол запрыгнул черный, как смоль, кот. Большой и очень красивый, шерстка у него лоснилась и блестела.    - Миляга, - погладил его хозяин, - Где же ты гуляешь так поздно? –    - Миляга... странное имя для кота, - я тоже протянул руку и погладил его, - это ведь?... – - Да-да, это имя из похождений Чонкина. Там был капитан с такой фамилией. А ласково я его зову: Миля...-    Кот, между тем, без всякого стеснения, растянулся на столе во весь рост. 
  - Значит, - задумчиво спросил он, - ты живешь сейчас с женой?- - Не совсем так, - уточнил я, - под одной крышей, я сказал бы так. Иногда ухожу к очередной женщине и какое-то время живу с ней. Иногда это женщина с ребенком. Но с чужими детьми у меня что – то никак не получается. Со своими – то не могу определиться! Кстати, у тебя детей сколько? Где они? 
   - Дети? Нет, детей у меня, слава богу, нет. А зачем они? – он с минутку помолчал, - вот ты скажи: тебе они зачем? - Как зачем? Нет, ну ты даешь, голубь! – поперхнувшись пивом, я закашлялся, - А продолжение рода? Продолжение твоей фамилии? А внуков поняньчить? Да и, в конце концов, кто же тебе в старости корку хлеба подаст? А дом этот красивый, кому оставишь? К этому, последнему вопросу, мой энтузиазм стал как-то сам собой угасать. Сказать по правде, у самого-то меня ответов на эти вопросы не было. Это было просто первое, что мне пришло на ум!     В такт моим вопросам, он кивал головой и покачивал бокалом. Но смотрел куда-то мимо меня. 
   - Да – да, ты, безусловно, прав. Именно этими вопросами и оправдывают люди ошибки своей далекой молодости. Я от всей души желаю, чтобы твои надежды на твоих детей оправдались! Только я тебе скажу, голубок, все это очень и очень сомнительно! Вот ты говоришь: продолжение рода. Я для этого вижу только один путь: необходимо, чтобы у меня родился сын, а у него снова сын, а у того опять сын. Любая девочка, в этой цепочке будет осечкой. Кого бы она не родила, не важно от кого, ее ребенок будет продолжением чьего-то там чужого рода. Стало быть, ни продолжения рода ни фамилии не получается. Поняньчить внуков, ты говоришь? Возможно, кому-то это и нравится, пусть тот и нянчит. Но тут мы упираемся в то же самое условие: у тебя должен родиться сын, а у него снова... Ведь, если ты нянчишь ребенка своей дочери, то ты нянчишь продолжение абсолютно чужого рода. Мы, мой дружок, белые люди! А белая женщина – самое беззащитное существо! От кого забеременеет, тому и родит! От негра – родит черного; от японца – родит узкоглазого; от краснокожего – родит ему краснокожее дитя. – 
   - Но ведь это совсем необязательно! – вскричал я, - сам говоришь, что мы белые люди. Ведь, в большинстве своем, мы сходимся с белыми людьми. –    - Успокойся и не кричи так, соседей разбудишь! – засмеялся он, - ведь мы с тобой в лесу, а в лесу крики далеко слышны. Да, белые... Знаешь, если всех белых разделить всего на десять категорий, то у твоей дочери есть только один шанс из десяти найти хорошего человека. Это – трудно... Рискованно!    Ну, а теперь про старость. Да, это очень хорошо, когда ты лежишь, разбитый параличем, а за тобой ухаживают твои дети. Немного хуже, когда ты передвигаешься самостоятельно, но... увы, ты не находишься в своем разуме. То-есть, ты не понимаешь, что нужно закрыть газ или, вдруг, уйдешь на одному тебе известный автобус. Нет, я не могу позавидовать твоим детям. Поэтому, я радуюсь, что свой кусок хлеба я сумею взять сам. –    - Но ведь и ты не вечен! Ведь и тебя может разбить паралич! Твоя подруга будет за тобой ухаживать? –    - Меня, мой милый, на этой земле ничто не держит. Умру я во вторник или умру я в пятницу? Какая разница? Кому останется мой дом? Я его построил для себя, мне приятно жить в нем, но какое мне дело, что с ним станет после моей смерти? А с подругой мы уйдем из этой жизни в один день. Решение принято такое давно и оно не обсуждается.    Вот ты разговаривал со старушкой, когда искал меня. Пять лет назад она похоронила мужа. С тех пор, она живет одна, ни с кем не разговаривает, кроме телевизора. Что-то ест, что-то подметает... Дети ее далеко, живут своей жизнью, а она к ним ехать отказывается. Переехать сюда, в нашу глушь, они тоже не могут: у них работа. Если ей повезёт, то она тихо скончается во сне... Нет, так рисковать я не могу! –   
   Я молча пил пиво, обдумывая его слова. Говорил мой товарищ негромко, но твердо и убедительно. Во многом я соглашался с ним, а кое-что меня смущало, хотя, надо признаться, в таком аспекте я свою жизнь никогда не рассматривал. Совершенно неожиданно поймал себя на мысли, что горжусь своим другом! Плевать на то, прав он или
не прав; глупец он или мудрец; гений или, наоборот, безумец. У него есть идея!     А у меня? Что у меня? Перекати-поле… разбросал свои колючки по свету... Блин!!! К черту! Об этом я буду думать завтра. А сейчас мне нестерпимо захотелось увидеть его подругу! Кто же эта женщина, которая готова покинуть этот мир вместе с ним? 
  - Послушай голубь, считай меня кем хочешь, но пора тебе познакомить меня со своей спутницей жизни! Если она не выходит, то пойдём в дом мы! –    - Ты прав, - отозвался мой товарищ, - уже совсем темно. Допить пиво мы сможем и в доме, а она, уверен, нам не помешает. Собираем наши манатки и пойдем.- 
   Мы выключили свет над столом, собрали в охапку оставшееся пиво и водку и вошли в дом... 
   Снова передо мной была пустынная дорога. Снова в салоне звучала музыка. Снова мои руки отбивали в такт музыке по рулю.    Только теперь я был взволнован.  « К черту всех сожительниц! Хватит мотаться! Приеду – пойду к жене и упаду в ноги. Она – мать моих двух сынов, простит, если я сумею ей все объяснить! Поговорю с мальчиками, узнаю, чем они живут; о чем думают... Может, еще не поздно! Найду дочь и поговорю с ней! Вот же, Гад! - с восхищением подумал я о своем друге, - С твоей помощью, еще посмотрим, на чей сучок птичка сядет! Все теперь будет хорошо!»        Я вспомнил себя, дрожащего от нетерпения. Мы вошли в дом... Мой товарищ невозмутимо достал из шкафа резиновую бабу и положил ее на диван. Это была, по-видимому, последняя модель, потому что она так красиво хлопала ресницами... 
   Мне пришлось остановить машину на обочине. Я хохотал, как безумный! ...