Бедуины - скитальцы пустыни

На юге Саудовской Аравии и на севере Омана находится пустыня Руб-эль-Хали - полностью бесплодная и безводная и самая негостеприимная на Аравийском полуострове.
Октябрь. Плотный тяжелый слой черных облаков нависает над песчаными охристо-коричневыми барханами, над застывшими где-то вдалеке силуэтами испепеленных жарким солнцем гор и местечком под названием Вахиба. Угрожающая масса неподвижного неба словно давит на дюжину дощатых хижин, плотно стоящих вокруг двух черных кхианов - домов, стены которых представляют собой сшитые вместе ленты, сотканные из шерсти коз и верблюдов. А вокруг - песчаная бесконечность.
Мужчина, одетый в традиционную для бедуинов этих мест одежду, сосредоточенно созерцает свои владения. Его лицо, с отметинами песка и ветра, еще совсем молодое. Лицо, как у всех людей, живущих в пустыне. На его поясе - ножны, отделанные черной эмалью. Взгляд мужчины оживляется, когда он замечает вереницу верблюдов, медленно и горделиво идущих по пустыне. Это молодые животные, предназначенные для продажи на базаре, на котором ежегодно собираются покупатели из Эмиратов, Саудовской Аравии, Кувейта... Вахиба славится тем, что в ней живут лучшие верблюдоводы.
Затем взгляд молодого бедуина скользит по дощатым домикам и тростниковым хижинам, построенным два дня назад буквально за несколько часов. На этой выжженной солнцем земле нет не то что деревьев, даже жалких кустиков, поэтому люди вынуждены приносить с собой все материалы для строительства хижин. Только две семьи Вахибы считаются более или менее состоятельными, остальные прозябают в бедности.
Он, Саид Хилал Хамад эль-Жазали, является чистокровным бедуином и скоро станет старейшиной, так как принадлежит к самому древнему клану племени эль-вахиба. Это очень уважаемое племя. Не случайно его имя звучит так же, как название местечка, ведь когда-то в древности это племя правило в пустыне Руб-эль-Хали, простирающейся на территории Оманского султаната и Саудовской Аравии.
У Саида, как и у всех остальных бедуинов, просторная одежда, стянутая в талии кожаным ремешком, украшенным серебряными монетами. Ему этот ремешок достался по наследству от отца, Халфана, а тот в свою очередь получил его от своего отца, который отказался вступить в армию англичанина Лавранса, так как Лавранс «не заслужил доверия». И вообще дед воевал только в компании со своими: бедуинские набеги, которые были в традиции мятежников, укоренились в семье Хилал. Халфан в 1966 году на стороне бедуинов боролся против султана Тимура Бин Фэзала, отца нынешнего оманского правителя, приход которого к власти в 1970 году опечалил клан. Хилал никогда не сражался, однако не потерял надежду на возможность проявить себя в бою.
Саид часто с грустью повторяет: «Нужно, чтобы дети одного народа пили воду из одного колодца, хотя такое не всегда происходит». Для него враг - это Ирак. И Хилал с удовольствием говорит: «Иракцы - арабы севера, дети Аднана, вечные враги Каткана - южных, настоящих арабов». Все черты, присущие бедуинам - смелость, независимость, верность, - присущи и Саиду. Он уважает свой народ, влюблен в родную землю. Ему по душе громадное племя вахиба. Но что осталось от этого когда-то громадного племени, территория которого когда-то простиралась до Аравийского моря? Даже могущественные соседи племен джанаби и харази их боялись. Но все это осталось в прошлом. Племя вахиба разделилось на группы и группки, создав свои кланы. Многие забились в глубь страны, потеряв контакт со своими соплеменниками-соседями. Продвигаясь к западу, они наладили контакты с другими племенами, в частности с могущественным кланом равашидов, сейчас держащих под неусыпным контролем территорию Руб-эль-Хали, которую арабы еще называют «чистым морем».
Клану равашидов удалось захватить власть на территории вахиба, используя тот факт, что четких границ между местностями, на которых жили племена, никогда не существовало. Политические и военные события на Ближнем Востоке способствовали тому, что суданские власти стали жестче контролировать перемещение кочевникое-бедуинов. Если так будет продолжаться, местное население не сможет избежать кровавых событий. Ведь для бедуинов нет ничего дороже свободы. Для них слово «государство» - пустой звук. Громадная пустыня - вот их владения, и там они устанавливают свои собственные законы.
Наступил вечер. Посвежело. Мы слышали, как женщины за занавеской, разделяющей домик-кхиан на две части - мужскую и женскую, - хлопотали по хозяйству. Кхианы раньше строили только на севере пустыни, теперь - везде.
Мы все сидели на толстом ковре, брошенном прямо на песок. Принимал нас Хилел, который остался в доме за главного. Его отец уехал в Сур покупать соль и сахар. Временное положение главы семейства наполняло Хилела гордостью. Подали кофе с кардамоном, до того горячий, что обжигал рот. Согласно традиции бедуины пьют кофе с кардамоном три раза, а затем переходят к очень горячему и сладкому чаю. На наши вечерние посиделки были приглашены Саид Бадр Бин Соду и Яхья Бин Харебу из соседних поселений, а также Абдула, Хамуд, Салим, Мустахил и четыре брата Хилела.
Меня особенно заинтересовал один из братьев: он казался слабым и поражал своей худобой, не то что остальные, хорошо сложенные и крепкие, настоящие бедуинские воины. Этот же казался простым пастушком. На самом деле так и оказалось. Каждое утро этот брат покидает свою дощатую хижину и идет пасти овец. Домой возвращается только вечером. Как и многие другие бедуинские пастушки, он играет на флейте, привлекая внимание молоденьких девушек со всей округи. Особенно приглянулся он одной, которая и стала его невестой. Семья этой девушки живет в районе Вади Бани Кхалид, что в переводе означает «второй райский сад», в совсем маленькой деревушке под названием Мюкал, расположенной в центре зеленого оазиса. Эта деревушка расположена на склоне, под которым течет тоненький ручеек, с трудом пробивающий себе путь среди белых камней. Для деревушки Мюкал этот ручеек - сама жизнь. Благодаря ему в этой местности удается разводить чудные сады.
Мустахил, как другие, поливает посевы. Однако дело обстоит не так просто, как может показаться на первый взгляд. Каждый поливальщик знает секрет предков, и только благодаря этому на скудной почве растут сочные и здоровые растения. Считается, в Омане этот секрет узнали благодаря персам. В древнем Омане было около десяти тысяч фалеев - оросительных систем, каналов, берущих начало у подножия гор. Самый большой фалей имеет длину 120 километров. Когда он действует, а это бывает не всегда, то может снабдить водой даже отдаленный крошечный оазис в песках.
Все это Мустахил знает, и ему приятно поговорить о том, что его предки были строителями фалеев и что его дядя по материнской линии женился на дочери вакила из этой деревни. Вакил - главный смотритель фалея. Должность же эта - «тепленькое местечко», так как за воду люди платят. Вырученные же деньги идут на поддержание канала в рабочем состоянии, а также на разные деревенские нужды.
Мужчины вели неспешный разговор на своей половине дома, а в это время на женской половине говор становился все громче, словно мужчин в хижине совсем и не было. На женскую половину приходили все новые и новые гостьи. На двух вновь прибывших женщинах красовались разноцветные накидки, вышитые жемчугом. Вокруг женщин резвились дети. Казалось, что теперь не одна только половина, но вся хижина принадлежала женщинам. Женщин бедуины называют «матерями потомства».
Эти слова имеют свой смысл. Несмотря на то, что у бедуинов царит патриархат, воспитанием и обучением детей занимаются исключительно женщины. Правда, отец является незыблемым авторитетом для сына. Знатность рода и место на иерархической лестнице общества бедуинов передаются по линии матери. Обычаи пустыни, хотя и очень жесткие, дают бедуинам свободы больше, чем городским жителям, в том числе и женщинам, несмотря на то, что им уготована «неблагодарная» работа: собирать хворост, кормить животных, чинить ковры и палатки, заниматься другими хозяйственными делами. Когда племя передвигается по песчаным и каменистым просторам пустыни, все важные решения принимают мужчины. Однако ситуация мгновенно меняется, как только бедуины-кочевники после долгих странствий останавливаются в каком-нибудь оазисе: власть тут же переходит в руки женщин.
Даже на самом подходе к оазису невозможно догадаться, что за оранжевыми барханами кроются пальмы, которые изнуренному путнику кажутся восьмым чудом света. В оазисах, среди песка и камней, несмотря на испепеляющую жару, раскинуты тенистые сады с фруктовыми деревьями изумрудно-зеленого цвета, водоемы с кристально чистой свежей водой. Летом страшная жара приостанавливает движение кочевников по пустыне, вот они и устремляются в оазисы. Верблюды же в это время отпускаются на поиски пропитания.
А женщины здесь, как только что распустившиеся цветы. Когда в доме появляется посторонний мужчина, они должны прикрывать лицо специальными масками. Впрочем, в наши дни обычай уже не так строг, и через несколько минут после прихода гостя женщины снимают маски, с удовольствием давая полюбоваться своей красотой. Их одежда расшита золотыми и серебряными нитями, на руках и шее поблескивают браслеты и колье чудной работы.
А что же мужчины? Их почти совсем не видно. Они проводят время в беседах друг с другом, ткут, занимаются гончарным ремеслом, ухаживают за финиковыми деревьями, ходят в мечеть молиться. И не мешают, кстати, своим женам развлекаться - петь, танцевать, болтать с подругами. Может быть, именно поэтому жены бедуинов выглядят всегда счастливыми, улыбающимися...
Летом бедуины отдыхают и стараются не думать о том, что придет час и вновь наступит кочевая жизнь. Сейчас они свободны в этом громадном пустынном пространстве. Но время летит быстро. Не успеешь оглянуться, как оазис остается позади, а вокруг простирается пустыня.
В один из вечеров пошел дождь. Было слышно, как его крупные капли падали на крыши хижин. Перед дождем в этих местах небо затягивается тяжелыми свинцовыми тучами, хотя и светит солнце.
Но дождь закончился так же неожиданно и быстро, как и начался, а вместе с ним исчезла и радость в глазах бедуинов. Но даже этого короткого дождя было достаточно, чтобы вскоре песок покрылся нежной растительностью и маленькими розовыми цветочками. Но стоило появиться первым лучам солнца, и вся пробудившаяся к жизни зелень пропала, словно мираж. Казалось, что дождь нам приснился. Козы словно взбесились, носясь по земле в поисках травы, которая исчезала прямо на глазах. Только верблюды были спокойны, ожидая, когда их поведут на водопой. Их время от времени водят к колодцам, в которых вода настолько горькая, что люди не могут ее пить. Люди пьют верблюжье молоко - бесценный напиток пустыни. А одногорбые верблюды, оказывается, могут обходиться без корма и воды до двадцати дней. Верблюды - единственное настоящее богатство кочевников, этих королей-скитальцев пустыни.