В кругу друзей не щёлкай клювом

     Однажды в одном из первых наших спортивных категорийных походов, когда мы, начинающие инструкторы, ещё и сами-то были  «чайниками», и не очень-то владели туристской тактикой и стратегией, случилось нам как-то встретить сумерки на крутом лесистом склоне Хамар-Дабана. Поднимались на перевал Хвоевой (это где-то между реками Шубутуй и Рассоха), да, видимо, мазанули немного в сторону. Перевал – в зоне леса, потому так и называется – Хвоевой. А когда по лесу идёшь,  не видно – где там эта седловина. Тропы нет, бурелом кругом, ручей слева шумит где-то глубоко в каньоне. Шли после обеда долго, всё ждали: «Вот сейчас найдём ровное место и воду поблизости, и сразу встанем на ночлег». А ровного места нет и нет – только крутой склон и бурелом везде.  И так до самого вечера.
     Короче говоря, встать на ночлег пришлось на склоне градусов эдак 20 – это и была самая ровная площадка под перевалом Хвоевой. У нас было две 4х-местных палатки,  а нас было семеро. Но единственная ровная полянка могла вместить на себе только одну палатку. Мы прикинули, что если мы ляжем не вдоль, а поперёк в одной палатке, то вместимся в ней все семеро, хоть и с трудом. Так и решили. Но не сообразили, что тогда и вход у палатки надо ставить не вниз по склону, а боком (чтобы никто никого не задавил ночью). Поставили входом вниз по привычке. А чтобы не выкатываться из палатки, подпёрли вход бревном, а бревно подбили кольями. У входа положили самого большого, Серёгу, (вместо подпорки), чтобы он сдерживал натиск тел, когда поедут по склону, рядом – поменьше, и так далее. Но Иришку, конечно, додумались, заткнуть в серединку (там теплей!). Рассуждали так: выше по склону лягут руководители – у них больше опыта спать в таких условиях, они не поедут вниз, и никого не задавят. У входа ляжет акселерат Серёга – его, «слона», и с места не сдвинешь, если все покатятся. А в серединке – все остальные.
     Утром картинка была такой: руководители –  один, вцепившись в торцевой кол палатки, как во флагшток отрядного знамени, а другой – в его спину –  упорно прижимались к внутренней стенке, которая вместе с колом уже, накренившись, лежала на их телах. За ними – было довольно широкое пространство примерно в два-три тела. Далее, ближе к входу, трое лежали под Серёгой, сбившись в одну кучу, а Серёга, возлегая на них сверху, упирался руками и ногами в бревно, через которое уже, собственно, палатка грозила перевалить. Торцевые крылья палаточного входа «трещали» под напором тел. А седьмая была Иринка – она свернулась клубочком «на улице», возле входа палатки, как Тузик у порога. Но никто и не узнал бы о том, что произошло, и почему она оказалась  за пределами палатки, если бы не Лёшка Спиридонов, который уже после похода поведал нам всем такую историю…
     Иринка лежала в середине палатки, между Лёшкой и Радькой. Было тесно, и парни во сне то и дело приминали её своими широкими спинами, скатываясь постепенно к выходу. Когда Иринка оказалась уже почти под Серёгой, она начала выбираться из этой кучи-малы, и заметила, что между руководителями и остальными сбившимися в кучу участниками есть некоторое пространство, и туда можно лечь. Пока она вылезала из спальника, народ почувствовал образовавшийся простор, и все тут же поспешили повернуться на спины и заняли пустое место. Иринка, скромница, ни кого пихать не стала – сначала посидела с краю, а потом вылезла из палатки «на улицу» и примостилась там «у крылечка».
- Ну, как же так! – ругали мы потом Лёху, - ты видел, что она вышла из палатки, и не мог подвинуться, освободить ей место?! Лёха виновато хлопал глазами и оправдывался:
- Я думал, она в туалет… А потом уснул сразу. Так хорошо стало, просторно, когда она вылезла, что я сразу же и вырубился.
- Ирка, ну а ты-то! Почему не растолкала всех, не легла опять? – она просто улыбалась:
- Вы все так сладко спали, мне было жаль вас будить. И я подумала: пусть хоть кто-нибудь выспится в эту ночь. Да вы не волнуйтесь, я не замёрзла! Зато меня никто не раздавил.
Нам, руководителям, было стыдно, что мы спали как убитые и не слышали детской возни за спиной. Нам-то что – мы привычны к неудобствам и неприхотливы. А наша мышка пожертвовала своим сном ради всех остальных. Хотя в начале похода боялась даже выглядывать из палатки в ночной лес.  Вот такая оказалась маленькая, но смелая девочка…