Я лишь одной тобой дышу! Глава 21

        Глава 21.  ОТЕЦ И ДОЧЬ

        Стромилов  Петр Игнатьевич  с семьей  сидел  за завтраком  в беседке. Он был ещё  на дочь обижен,  но  больше не сердился на неё.  Он  успокоился, и выпустил её из-под домашнего ареста.  Ведь  Вяземский   уехал,  чего же опасаться?  Теперь   он часто наблюдал за Варенькой – она была грустна,  несчастна, но послушна, хотя и дулась на него. Стромилов мучился ещё и от того, что  между ним и дочерью, как будто кошка пробежала.  Она не видела отца в упор!   Могла часами заниматься с братом,  просиживать у речки с книгой,  молчать и хмуриться.   Одна  она  почти не ездила кататься, лишь иногда с Семёном.  Её любимец застоялся в стойле,  а Варенька   его лишь навещала, кормила сахаром,  и разговаривала с ним. Стромилов  наблюдал за ней и  тоже хмурился.  Что  происходит с дочерью?    Она же перестала жить!  Неужто так влюбилась, что без любимого   ей белый свет  теперь не мил?  Он никогда не думал,  что с дочерью  ему  когда-нибудь   придется расставаться.   Её любил он больше жизни, всегда берег, носился с ней,  как не носился с сыном. Она  ему  была необходима  как свет в окне, как солнце по утрам, как воздух.  Что  будет,  коль она уйдет? Он задавал себе единственный вопрос – как жить ему без дочери…  Стромилов  проклинал тот день и час, когда приехал  этот Вяземский!  Откуда  черт  его  принес  ему на голову?  Пусть убирается туда, откуда появился! Один, без Вареньки!    Но,  посмотрев на дочь, он понимал – она страдает. Всего каких-то две седмицы  как  Вяземского нет, а Варенька  уже  тихонько плачет, украдкой смотрит на дорогу  и   ждет его…   
  Теперь  Стромилов часто  запирался  в кабинете,  курил сигары, пил коньяк и думал.  Он стал угрюм и нелюдим.  Его  терзало то, что  между ним  и Варенькой исчезло прежнее доверие  и  близость, единство  душ,  которое всегда их так объединяло.   Решение  к нему пришло само собой,  он понял -  дочка  выросла,  и вышла замуж. И  если Вареньку  он не отпустит с мужем, она зачахнет и ещё, не дай господь,  умрет!     Гораздо лучше  будет  знать ему  и думать, что где-то далеко, пусть в 21 веке,   его дочурка счастлива, здорова и   жива! 
Покончив с завтраком,  Стромилов  встал  и, посмотрев на дочь, решил с ней объясниться.  Ну,  сколько можно дуться и молчать?
-Не  прокатиться  ль нам  с тобой верхом,  Варюшка? – спросил Стромилов.  – А то совсем ты дома засиделась,  бледна, румянец с щечек весь сошел! 
- Не хочется мне что-то! -  опустила  глаза Варенька,   стараясь не смотреть на отца.
- Да что ты, в самом деле! – возмутился Стромилов, -  Будто не родная!  Поедем,  хватит дуться на меня. Чай, я не зверь, и  сам переживаю, что дочь моя совсем зачахла.
- Я уж сказала, не хочу!
- Я возражения твои не принимаю! Пойду, велю, чтоб  оседлали наших  жеребцов. Твой конь уж застоялся в стойле, ему пора проветриться,  как и его хозяйке!
- Не смею  возражать,  - сказала   Варя. Но глаз не подняла.
Петр Игнатьевич  пошел к конюшням, и был уж рад тому, что Варя согласилась с ним поехать. Быть  может,  он сумеет объяснить, как он  переживает за неё и как страдает от того, что им придется скоро расставаться. Он знал, она поймет отца,  ведь много лет    лишь Варенька   одна  была ему отрадой,  что жил  он только для неё,  и  если бы не дочь, не смог бы выжить, а   пьянство и разгул   был способом  забыть о горе,  когда он потерял  любимую  жену,  мать Вареньки.   И вот теперь  он должен с ней расстаться,  теперь и с ней,  с  любимой ненаглядной    дочкой!

  Стромилов с Варей  ехали вдоль речки, мимо леса. Природа радовала глаз.  Леса   уже  покрылись  золотым убором,  кусты стояли  в  красной  пелене,   а на   воде  качаясь в мелкой   ряби,  стелились    облетающие    листья,   и плыли по течению реки.   Дул  легкий ветерок,    лаская  их своей прохладой,  и запахом пожухших трав   с лугов. Пришёл Октябрь. Пора,  когда природа увядает,   роняет свой  наряд   и  ждет зимы. 
И хоть вокруг  ещё   приветливо светило солнце, даря земле  последнее тепло,  в душе  Стромилова   сгущались тучи,  змеёй  вползали в сердце  мрак и холод.   Щемило  грудь.  Эмоции его душили,  но он молчал.   Смахнув  катившуюся по щеке слезу,  Стромилов   посмотрел на дочь,  и вдруг   подумал  –  неужто  это всё в последний раз, вот так катаюсь с дочерью, гуляю…   Как мне всё это  пережить?               
  - Ну, что же ты молчишь? – спросила Варя, - Сдается мне,  не зря ты предложил мне покататься.
Стромилов   ехал  рядом с дочкой   молча. Стараясь спрятать  слезы,  он отвернулся.   Но   все-таки  успел заметить,  что  дочь  смотрела на него с укором, и это было выше его сил!
- А что ты хочешь от меня услышать? –  с надрывом прокричал   Стромилов.   – Ты смотришь на меня как на врага, а я тебя люблю и не хочу с тобою расставаться!
- Но, что  теперь поделать? Так случилось. Я полюбила, вышла замуж. Ты должен  нас понять!
- А кто поймет меня? – выдохнул Стромилов. – Представь себе – ты мать. И вдруг твой сын иль дочь приводят в дом чужого человека. И объявляют, что уходят!
- И что ж,  всегда так было!  Все дочери когда-нибудь выходят замуж!
- Выходят, только за кого?  Они хотя бы остаются где-то рядом, а ты? Ты собираешься меня оставить навсегда! – с болью в  голосе  сказал  Стромилов.
- Меня ты отпустить не хочешь?
- А кто захочет отпустить дитя, не зная сам куда! В какой-то 21 век!
- Ах, папенька, я и сама не знаю, куда уйти придется мне за мужем.  Мне всё чужое там,  я ничего и никого  не знаю, мне будет очень тяжело!
- Так оставайся здесь! – с надеждой посмотрев на дочь, сказал Стромилов.
- Не рви мне душу!  Денис не согласится, -  прошептала Варя.
- Но почему? Он будет здесь богатым человеком. Чай, ты не  бедная!  Кому же всё достанется теперь? 
- Пусть Сашеньке всё остается. А я возьму с собой лишь то, что  дорого мне с детства.
- Подумай, дочка.  Стоит ли овчинка выделки!  Сейчас его ты любишь,  но ведь любовь проходит.
- Нет. Эта не пройдет. Его я полюбила крепко!
- А он? Уверена ль ты в нем?
-  Да. Как в себе!
- Хотелось бы  и мне  ему поверить! Уж две седмицы пролетели, а мужа твоего всё нет!- с ехидцей в голосе сказал Стромилов.
- Я знаю, он вернется.  Ты  будто Петербургский свет не знаешь? Его должны представить прежде. На это время надобно.
- Зачем ему всё это?  - удивился Стромилов. – Ведь, как я понял,  там, откуда он явился всё по-другому!
- Я  говорила – он студент. Заканчивает университет. Диплом писать он должен. 
- А как же остальные? Дипломы пишут как? Все лезут  к нам,  чтоб  убедиться в том, что  мы не динозавры? – засмеялся Стромилов.
- Нет, папенька, он знал, что есть портал. Поэтому-то и вернулся. Портал теперь открыт всегда,  он так сказал.
- Так, значит, можете вы с ним нас навещать? – оживился  Стромилов.
- Нет. Он не хочет рисковать.
- И в чем же риск?
- А вдруг почистят озеро?
- Об чем ты это, я не понял?
- Там зеркало  на дне разбитое лежит. 
- И пусть себе лежит! Кому теперь оно понадобиться может?
- У них там могут чистить озеро. Начнут  всё поднимать со дна. Портал тогда исчезнет!
- Ага…  А, может,  уж  его  почистили?  - и  хитро улыбнулся.
- Об чём подумал ты я уж смекнула! – сказала Варенька. – Не думай даже!
- Пусть убирается один. А ты со мной останься!
- Нет, папенька, я без него умру!
- Неужто ты его так любишь? – посмотрев в глаза дочери, спросил Стромилов. – А как же я? Меня ты  любишь меньше?
- Так   то любовь другая! Ты очень дорог мне!  С трудом я представляю жизнь без вас.  И без Марии с Сашенькой. Я буду тосковать.   
- А чем же Вяземского век его прельщает?
- Всё изменилось там.  Технический прогресс! Дома,  машины.   Нет карет. Летают самолеты.  И  музыка играет из малюсенькой коробки, Денис давал мне слушать, - Варя улыбнулась, вспомнив свой испуг.   
- Не может это быть! Без музыкантов музыка? И что такое самолет?
- Я видела во сне. Это такая птица из металла. Туда садятся люди и летят, куда хотят.  В Париж иль  в Новый свет.
- По воздуху, над облаками? – засмеялся  Стромилов. – Он   всех нас  веселил  еще тогда, когда сидел в клети.  Я помню его враки!
- Всё это правда. Там  совсем не так, как здесь.  И это  я увижу скоро. Но вот смогу ль принять,  не знаю. 
- Поэтому ты часто плачешь? – с сочувствием спросил у Вареньки  Стромилов.
- Не только из-за этого…
- А отчего ж еще?
- Мне страшно. 
- Чего ж боишься ты? – удивился Стромилов.
- Страшусь я только одного, что больше мужа не увижу!  Какое-то предчувствие меня гнетет. И я понять не в силах, что  мучает меня.
- На это есть  ответ – ты женщина. И это просто нервы! –  Стромилов посмотрел на небо.  На нём собрались  тучи.  – Нам надобно спешить домой.   Идет гроза. 
-  Я рада,  что   не сердишься ты больше на меня,   – сказала Варенька  и, повернув коня, помчалась к дому.
- А я тому, что  мы с тобою объяснились! – крикнул  дочери Стромилов,   и, улыбнувшись,   поскакал за ней. 
 

 http://www.proza.ru/2014/09/23/1215