Пересечь Италию за 20 часов

06.00  Хмурое венское утро. Дождь. Нас провожают мокрые пустые улицы, редкие первые трамваи.

07.00 Рассвет встречаем на перевалах Каринтии. За Грацем дождь переходит в мокрый снег.  Первая (и последняя на австрийской земле) чашка кофе — около кассы на заправке. Кофе, однако, недурен.

09.00 Пересекаем границу. Австрийский автобан Е66 переходит (без какой-либо потери в качестве, что бы там ни утверждали италофобы) в итальянскую трассу Е55. Резко меняется пейзаж: появляются пинии, верный признак близости моря.

10.00 Слева остается итальянский Триест, неизбывная австрийская печаль: при Габсбургах город был средиземноморским форпостом Австро-Венгерской империи. Теперь — ни империи, ни форпоста… В туманной дымке над морем — силуэт танкера, вышедшего из словенского порта Копер.

11.00 Первая остановка. Деревенька среди плоских равнин провинции Тревизо. Чисто. Пусто. Кафе, по виду напоминающее рабочую столовую, с о старинным игральным автоматом у входа. Кафельные полы. Туалет, борющийся за звание антикварного. Запах моющих средств, явственно сигнализирующий о том, что следует, пока не поздно, серьезно обдумать возможность отхода. Отступать, впрочем, некуда. Остаемся. И нимало о том не пожалеем: паста болонезе окажется выше всяких похвал.

14.00 Прямая , как стрела, автострада А13 с редкими замками по сторонам, на невысоких холмах, пересекается с главной национальной трассой А1. Путь — строго на юг, по древнему маршруту пилигримов.

15.00 Телефонные консультации с выдающимся итальянским ресторатором на тему «Где следует пообедать в Монтепульчиано» затягиваются из-за дотошности мэтра, желающего вникнуть в тончайшие нюансы проблемы, и завершаются через три минуты после того, как в зеркале заднего вида исчезает перечеркнутая по диагонали надпись Montepulciano.

16.00 А1. Индустриальные пейзажи сменяются на пасторальные пейзанские картины: северная Италия с ее промышленными контурами осталась позади. Пальмы на развилках полевых дорог.

17.00 Штурман (автор мемуара) уже час внимательно изучает справочник. Гид Мишлен, незаменимый помощник путешественника. Не тот, что зеленый (дорожный путеводитель, кому он теперь нужен в эпоху спутниковых навигаторов), а тот, что красный. Ресторанный справочник Мишлен. Принято решение (впоследствии оказавшееся роковым) ужинать среди виноградников дальних римских предместий…

18.00 Темнеет.

19.00 «Очень сожалею, синьоры, но ресторан откроется только через двадцать минут», — этой фразы оказывается достаточно, чтобы отвратить гордых венских путников от идеи ужинать в предместье Рима в пользу идеи ужинать в предместье Неаполя. Поступок хоть и гордый, но (с учетом воспоследовавших событий) весьма необдуманный. Мы снова на А1.

21.00 Попытка найти вожделенные «предместья Неаполя» с треском провалилась. Там, где они по всем расчетам должны были бы находиться — бескрайние мусорные свалки. Мегалитические сооружения из разнокалиберных мусорных пакетов по сторонам дороги: памятник боевым действиям между каморрой и городским муниципалитетом за контроль над доходным бизнесом вывоза и утилизации мусора. Чувство голода на время притупляется. Принято решение отказаться от идеи ужинать в предместьях Неаполя в пользу идеи ужинать где-нибудь в калабрийской горной деревне. Третье роковое решение за один день.

22.00 По мере удаления от окрестностей Неаполя чувство голода возрастает. Первая попытка обнаружить условную «калабрийскую деревню». Съезд с А1 по сложносочиненной многоярусной эстакаде (предполагающей своими размерами финальную цель , по масштабу не уступающую Гонконгу). Вместо Гонконга эстакада упирается в пыльную козью тропу, не предполагающую особых гастрономических перспектив. Задним ходом ввинчиваемся обратно на шоссе.

23.00 Вторая попытка обнаружить «калабрийскую деревню». Указатель на съезд с шоссе в направлении населенного пункта с красивым итальянским названием, рождающим иллюзию наличия в оном маленькой деревенской остерии, где бабушка-шеф готовит по рецептам прабабушки, которая получила их под великим секретом от прапрабабушки. Реальность разбивает миражи: ни бабушки-шефа, ни остерии, вместо населенного пункта — пункт сбора мусора. Фары выхватывают из темноты пейзажи из картин Пазолини.

Указатель выезда на А1 сокрыт за стеной мусорных мешков. Обнаруживаем, что мы тут не одни: на древнем черном мерседесе мимо стены из мешков медленно едет китаец. Ощущение чего-то не совсем естественного и тревожного становится весьма явственным.

Полночь  Третья, и последняя попытка найти место, где можно утолить голод, к этому часу уже нешуточный. Очередной многоярусный съезд, подразумевающий очередной Гонконг, но упирающийся в очередную козью тропу. Указатель с итальянским названием, звучащим так аппетитно, что уж тут-то не может быть ошибки: остерия, бабушка, прабабушка, лингвини кон фрутти ди маре алла калабрезе. Фары упираются в группу мужчин, стоящих под драным навесом посреди пустыря. Идея втупить с ними в контакт отчего-то представляется неправильной. Ощущение неестественности сгущается.

01.00 Лингвини кон фрутти ди маре алла калабрезе так и не найдены, зато найден ответ на давно волновавший автора вопрос: где эти люди? Эти лица из ранних спагетти-вестернов Серджио Леоне, будто вытесанные топором из корявых окаменевших кореньев… Эти глубоко посаженные глаза, колючие, как нож калабрийского партизана. Живы ли они? Уцелели ли в этом мире мужчин с лицами, похожими на розовые попы рубенсовских младенцев? Живы. Уцелели. Они все тут — на автобусной стоянке на шоссе Е45 под Сант-Арсенио.

Поздний ужин запоминается не гастрономической стороной (что требовать от бутерброда из автомата на заправке?), но компанией, среди которой этот бутерброд был съеден — то были пассажиры ночных автобусов, отбывающих в сторону калабрийских гор.

02.00 Ты помнишь, Маттеус, дороги Калабрии? Маттеус, мой компаньон, бывший офицер голубых касок ООН, за рулем уже двадцать часов. Пустынные серпантины. Чернильная темнота. Внизу, на километровой глубине, редкие тусклые огоньки (не там ли вожделенная остерия?). Бесконечные и явно избыточные тоннели: заказы на строительные работы выбивает ндрангетта, калабрийская мафия, и честно их отрабатывает. Ни одной втречной машины за полчаса.

03.00 Паромная переправа на Сицилию. Линия Реджио-Калабрия — Мессина, Е45. Еще шестьдесят лет назад здесь, в самой узкой, километровой части пролива, должен был быть построен мост. Он и построен, но не открыт до сих пор (мост погубит бизнес паромных переправ, традиционный источник обильных, по слухам, мафиозных прибылей). Полчаса болтанки в компании десятка дальнобойщиков и путешествующего немецкого семейства — и мы на Сицилии.

04.00 Мессина-Катания-Сиракузы-Поццалло. Ночная гонка по пустынным узким дорогам Сицилии. Поццалло — самый южный город Италии. Центральный бульвар, несколько улиц, взбирающихся на холмы. Мишлен на высоте: дает адреса пяти приличных гостиниц. Не на высоте сами гостиницы: попытка достучаться до портье не приводит к успеху во всех пяти случаях. Город спит.

05.00 У причальной стены порта Поццалло припарковывается джип с двумя господами, пересекшими за двадцать часов Италию с Севера на юг. Господа откидываются в креслах и через минуту погружаются в глубокий сон.