Глава тринадцатая

Когда здание прокуратуры осталось позади адвоката, у Дмитрия Аркадьевича будто камень с плеч рухнул. Дима ощутил моральное расслабление и постепенный отток той негативной энергии, которая пронизывала его в минуты общения с истерично-маниакальным прокурором. Взглянув на часы мобильника, Страхов увидел, что уже почти шесть часов вечера, и тут же почувствовал непреодолимое желание добраться домой и приняться отдыхать. Общение с прокурором изрядно ударило по настроению парня, вылившись эффектом нахлынувшей усталости.
- Энергетический вампир! – сделал он однозначный вывод о прокуроре. – Ну и денёк сегодня! Сумбур какой-то, а не денёк. Срочно ловить такси и домой. Блииин! Этот же ещё Ковалёв в семь приехать должен. Вот примахался! Все мозги наизнанку вывернет! И не отвяжешься от него придурка. Ну почему такие придурки в моей жизни попадаются? Вот почему так редко нормального человека можно встретить? – от мыслей о придурке, которым, по мнению Димы, был Ковалёв; и в особенности от вопроса, что Страхов задал самому себе о причинах невозможности повстречать нормальных людей, он глубоко и искренне вздохнул, направляясь к стоянке такси.
- А этот – поп-святоша? – вдруг вспомнился адвокату его утренний гость. – А прокурор – этот дебил? Блюстителя справедливости из себя корчит – артист великий нашёлся. За деньги ведь родную маму продаст – урод моральный. Импотент он, наверное, – почему-то на ум Димы пришла именно эта мысль о прокуроре, которая вызвала улыбку на лице парня. – Слышь, – рассуждал он, – с начало лекцию мне читал о преступлении и наказании – прям как Достоевский; а потом: будут вопросы, можете обращаться, – вспомнились последние слова прокурора. – Правильно мне о нём Антоныч сказал – падла видимо этот прокурор ещё та. Денег хочет, и чтобы всё ему одному – импотенту несчастному. Да уж, не хотел бы я у такого идиота в подчиненных находиться. Он человек явно неадекватный.
Подойдя к площадке такси, Дима открыл дверь первой попавшейся ему машины и ничего не спрашивая, уселся на переднее сидение автомобиля.
- Во бля! Какие люди! Старый знакомый! Братела! – услышал он голос водителя, соединявшийся с водительским же смехом. – Тебя менты уже выпустили? Поздравляю! Но долговастенько они тебя пытали. Ну? Куда едем? На кабак гулять или в сауну к тёлкам? Ты, что пасмурный такой? На измену выпал?
Адвокат взглянул на мужчину, сидящего за рулем автомобиля, и сразу же узнал в нём того самого урку-водителя, который вёз его в прокуратуру, после встречи с Чевским.
- Привет-привет! – вторил он таксисту. – Да – настроение, что-то пропало. Это наверное от усталости. Но баню оставим на потом – я домой хочу.
- Устал говоришь? Настроение пропало? Значит, расслабиться нужно – сотку водки накатить, к бабам поехать. Или у тебя дома баба есть?
-Да нет – дома бабы нету.
- Это конечно недобор. Бабу иметь в доме нужно. Так куда же тогда едем горемычный?
- Домой едем, – устало произнёс Дима и назвал адрес.
- Пацан сказал, пацан сделал, – бодро проговорил урка-таксист, поворачивая ключ в замке зажигания.
- Только музыку не включай, а то после общения с прокурорами тишины хочется, – попросил его пассажир, и мысленно обратился к самому себе: – И вправду с чего я так устал? Да точно импотент-прокурор меня утомил. Трудно с такими типами свыкнуться. Да и дело этого Вити Долгих тоже напрягло. Правду люди говорят: умственный труд тяжелее физического.
- Шо тебя братела, – перебил его мысли водительский голос, – так цветные замахали? Шо ты весь такой на измене сидишь? Они конечно на это мастера. Слышь: ну ты походу, наверное, растратчик или аферист квартирный, а может даже и брачный. Гы-гы-гы. Прикид у тебя пижонский – пацаны так не варьяжат по городу. Сильно ты по-фраерскому одетый, – оценивал своего пассажира урка-таксист, – ну максимум на кидалу тянешь. А? Признавайся, где бочину запорол?
- Слушай, а откуда ты знаешь? А может я мент? А? Не похож? – пассажир попытался мягко возразить.
- Та на мента ты не похожий. Я ж тебе говорю прикид у тебя пижонский – мусарки так не шныряют. Они либо как барыги одеты, либо всё на них строгое и фуфлыжно дешевое; а ты не такой. А зачесон твой стильный, фраерский – волосики назад? Неее – мусарье так не ходит. Я этих сук нутром чую! Вот поверь братуха: суку мусара нутром чую – махать их рот ментовский. Они когда в мотор садятся, то так варьяжно садятся… И рожи у них на умняке – наглые рожи; сучьи.
- Ну ты и злой на них, – улыбнулся клиент.
- Злой, злой. Очень злой. Падлы они грёбаные. Жизнь мою чуть не перековеркали. А может даже и перековеркали. Поломали. Бог их знает. Если б не они, всё бы у меня в жизни по-другому было, всё бы…
- Ты только на меня не обижайся, – Дима не дал вознице досказать, – интересный ты конечно парень, но я тебе про себя правду скажу. Ты прав – я не мент. Но и не кидала с растратчиком. Я простой адвокат…
- Шооо? – удивлённо шипел водитель. – Адвокат? Защищаешь значит?
- Ну да – защищаю. Ты совершенно прав.
- Типа проводник, да? Проводник для передачи бабок от пацана горемычного мусарью позорному? – зло улыбаясь язвил собеседник.
- Да нет. Просто – защищаю. Без передачи…
- Типа адвокат-честняга?
- Ну типа того. Просто выполняю свои обязанности, и всё.
- Да не гони ты адвокат пургу в ясную погоду. Все вы честняг из себя строите, а копни вас, так гниль внутри одна. Видел я таких; знаю…
В машине наступила длинная пауза, длившаяся всю дорогу, которая оставалась до дома Димы. Наверное, слова урки-водителя о коллегах адвоката были обидны и для него самого. Однако на злые реплики особого внимание Страхов не обратил – пропустил их мимо ушей и не придал ровным счётом никакого личностного значения. Да и продолжать какой-либо диалог, – пусть даже на другие темы, – Дима не намеривался. Усталость все больше и больше овладевала им.
- Всё приехали. Вот твой дом адвокат. Или не твой? – нарушил тишину в салоне автомобиля водитель. Дима же, не отвечая, подал ему деньги для расчёта за проезд, – но каверзный таксист лишь мельком взглянул на них и отвёл рукою в сторону:
- Забери их адвокат. Мне бабла твоего не надо. Слушай: а у тебя визитка есть?
- Да – конечно.
- Можешь мне подогнать одну?
- Да нет проблем, – Страхов достал портмоне, вынул из него маленькую блестящую карточку и протянул просителю. – Вот возьми. Да и деньги тоже возьми.
- Денег я у тебя лоэр не возьму, – вновь отказался таксис, забирая из рук адвоката его визитку, – а вот услуги мне твои может быть понадобятся. В жизни ведь всякое может быть. А это «всякое», как ты понимаешь, у меня уже было. Так что всё может быть. Давай лоэр удачи. Привет тебе.
- Удачи, – попрощался адвокат. – Как тебя хоть зовут?
- Гриша меня зовут. Вот держи лоэр, – водитель подал карманный календарь, оформленный в виде визитной карточки. – Фирма левая напечатала их для своей рекламы, ну а я туда свой мобильник ручкой вписал. Если чё, звони – покатаю. Ладно, пока лоэр. Поехал я работать.
- Пока Гриша…
Через минуту Дима стоял возле дверей своей квартиры, засовывая ключ в замочную скважину.
- Ага, вот вы и попались Дмитрий Аркадьевич! – неожиданно раздался в спину адвоката мужской голос. – Я прям на вас как на горяченького – видимо дружить долго будем… – мужской голос был сопровождён лёгким женским смешком, с каким-то детским оттенком голоса.
- Блять! – в сердцах подумалось Страхову. – Чёрт его принёс уже… – парень нехотя обернулся, и увидел перед собой того самого клиента Ковалёва, которого, по мнению Димы, принёс никто иной как сам чёрт. А рядом с ним под ручку стояла девушка лет двадцати максимум, годившаяся самому Ковалёву в дочери.
- Дмитрий Аркадьевич, – продолжал навязчивый клиент, – я к вам с дамой. Вы уж простите, но негде мне её оставить было – вот и взял с собой. Кстати познакомьтесь Дмитрий Аркадьевич: это Кристина – моя верная подруга. Ну а вас я не представляю. Вас, Дмитрий Аркадьевич, Кристина уже знает – я ей много рассказывал, – Ковалёв принялся широко улыбаться. – Говорил я Кристине, что есть на белом свете человек, который пропасть в беде не даст – выручит всегда. Хороший этот человек…
- Это Юра о вас так говорил, – вставила ковалёвкая пассия своё уточнение.
- Очень приятно, – последовал равнодушный ответ адвоката. – Милости прошу, проходите, – открыл он двери жилища, пропуская вперед сих нежеланных и явно не милых для уставшей души гостей.