Глава четырнадцатая

- А что Дмитрий Аркадьевич… – первым заговорил Ковалёв, смотря оценивающим взглядом по сторонам кухни, – уютно у вас… и всё располагает к отдыху. Чувствуется, что вы обжили квартиру. Да и домашний порядок тоже хороший – не скажешь, что вы живёте холостяком.
- Спасибо Юрий Васильевич за вашу оценку. Кстати… у меня к вашей подруге будет одна маленькая, почти деликатная просьба. Я на секундочку отлучусь привести себя в порядок, а Кристина пускай поухаживает за вами – вскипятит чайник,  заварит кафе или чай. Напитки выбирайте по желанию. Вы не возражаете?
- Конечно-конечно, – улыбаясь, ответила вместо Ковалёва сама Кристина, провожая взглядом хозяина жилища, – я сейчас всё сделаю… – глядя на эту девицу, чувствовалось, что она ещё находится под тёплым родительским крылом. Но видимо амбиции её на самостоятельность уже достигли своего апогея, – что, скорее всего и привело эту юную особу в объятья сорокапятилетнего Юрия Васильевича.
Отсутствие адвоката рядом с гостями было недолгим. А возвратившись в их общество, Дмитрий Аркадьевич в очередной раз оценивающе поглядел на амурный дуэт Ковалёва и – походившей на наивную дурнушку – Кристины:
- Наверное, он её действительно любит, – скользнуло в адвокатской голове, – вон аж как глаза у него горят. А вот она не его любит, а деньги его обожает, – и это очевидно. У неё в голове ещё ветер. Ей кураж подавай и тусовки, – а сама же ковалёвская пассия в этот момент начала наполнять кипятком чайные кружки. – Какой же важный вопрос у вас возник Юрий Васильевич? Что опять стряслось? – вслух продолжил адвокат.
Ковалёв слегка кашлянул, – что, скорее всего, свидетельствовало о серьёзности грядущего ответа. И любвеобильно поглядев на Кристину, деловито начал: 
- Да вот Дмитрий Аркадьевич, я тут долго думал… и решил… Меня эта дрянь Наташка совершенно затретировала. Постоянно звонит мне, постоянно разжигает телефонные скандалы. Ежедневно настроение моё портит мерзкими телефонными оскорблениями. Как я с ней ****иной восемнадцать лет прожил? Зачем? – наверное, сам у себя спрашивал Ковалёв. – Ума не приложу! – хлопнул гость в ладоши. -  Нет, вот вы, представляете это себе, Дмитрий Аркадьевич? Когда я с этой сукой только встречаться начал, не думал я, что это тварь конченная а не женщина. Скажу честно: я когда женился, не головой думал, а членом своим. А говорили мне умные люди, говорили. А я же думал, что она всегда такая будет – милая и нежная. Всегда будет мне шептать на ухо про любовь. Да и просто женщиной нормальной останется. А она? А она за минувшие восемнадцать лет в полную страхолюдину – в чуму болотную превратилась! Да ещё пытается что-то из себя строить. Мне в последний год нашей совместной жизни, спать с Наташкой тошно было. А тело её, тело? Дряблое всё стало! Фу! – скривился Ковалёв. – Кикимора, а не женщина! Гадко вспомнить! Я надеюсь, вы меня понимаете Дмитрий Аркадьевич – как мужчина мужчину?
- Да – понимаю, – кивнул слушатель, – и дальше мне тоже всё известно. Дальше у вас были скандалы. Она вас ревновала, а сама тоже… – Дима заулыбался, – в кабаках с кем-то тусовалась. И вы решили поставить точку – решили развестись с ней. Нового Юрий Васильевич вы мне сейчас ничего не рассказали. Давайте лучше по существу: что вас конкретно интересует по делу? Что вы там решили?
- Дети меня интересуют по делу, – с серьёзным видом ответил Ковалёв. – Да-да. Вот именно они меня и интересуют – двое Наташкиных детей.
- Они, – заметил адвокат, указывая пальцем на Ковалёва, – ещё и ваши дети. Попрошу это учесть особо.
- Да вам-то Дмитрий Аркадьевич, какая разница?
- Мне никакой. А вот судье большая разница. И эта разница в пользу вашей, так сказать, – как вы тут сами говорите, – Наташки. Дети останутся с ней – соответственно и имущество будет делиться с этим условием. Ну и обязательно присудят вам выплачивать алименты до совершеннолетия ваших отпрысков. Вот какая от этого разница. Закон чётко это регламентирует. И ранее я говорил вам об этом.
- Ну?.. А?.. – вдруг замешкался Юрий Васильевич. – Ну, а если этих детей не будет?
- Что, что? Как это не будет? А куда они денутся? – вопрос Ковалёва отчасти ошарашил молодого адвоката.
- Ну а если… ммм… – робкое смущение возникло на физиономии Юрия Васильевича, – скажем так: это дети… будут не мои?..
- А чьи? Чьи дети? Соседа, кума, свата?
- Да уж… вот в самую точку вы и попали Дмитрий Аркадьевич. Лучше бы были они соседа, или кума со сватом, чем мои. Вот я и хочу сделать так, чтобы дети были признаны как родившиеся не от меня. Ну, то есть не я их отец биологический – не я их зачал…
- Юрий Васильевич, ответьте мне прямо: чего вы хотите? Прошу вас прямо говорите. Не стоит вокруг да около наводящими намёками пояснять.
- Да-да, я вас понимаю Дмитрий Аркадьевич. Прямо, так прямо. Ну, в общем, так… – воодушевился адвокатский гость. – Вы же знаете, что я медик и у меня хорошие связи в здравоохранительной системе? В общем, я хочу, – и самое главное, я это могу сделать, – а именно сделать так, чтобы согласно экспертизе ДНК двое детей были не мои – то есть, я не буду являться, биологическим отцом этих детей. Решение этого вопроса я беру полностью на себя, от вас же требуется, так сказать, правовое сопровождение данной экспертизы – я имею в виду поднятие и разрешение соответствующего вопроса в судебном заседании.
- Ваша Наташка далеко не дура, – сразу же последовало возражение адвоката. – Да и кроме того сама медик. И наверняка связи у неё тоже есть – и адвокат, кстати, у неё тоже имеется. Я могу заявить в ходе судебного заседания ходатайство о назначении такой экспертизы, а также могу дополнить ваши встречные исковые требования требованием установления отцовства. Но уверен: даже если экспертизу проведут, и её результат будет постановлены в вашу пользу, то истица через адвоката будет ходатайствовать, – и это наверняка, – о проведении повторной, независимой экспертизы – причём в другом институте. И если всплывёт обман; если всплывёт то, что ваши, – как вы сами сказали: связи в системе здравоохранения, – сфальсифицировали результаты экспертизы, поверти мне: будет вам очень Юрий Васильевич от этого, так сказать, жарко. Проблем вы себе наживёте. Кстати: каждый эксперт предупреждается об ответственности, – и заметьте уголовной, – за заведомо неправдивое экспертное заключение. Да и к тому же, проведение такой экспертизы стоит немалых денег. Гарантий того, что всё пройдёт гладко, у меня нет, – я говорю сейчас о конечном результате решения вашего дела судом.
- Зачем вы так Дмитрий Аркадьевич сгущаете краски, – начал доказывать свою правоту Юрий Васильевич. – Даже если назначать независимую экспертизу, я думаю, что и там всё решу. Поверьте, я….
- А я вам снова повторяю, – перебил Ковалёва его адвокат, – что каждый эксперт предупреждается об уголовной ответственности за фальсификацию результатов экспертизы...
- Я эти вопросы беру на себя, – Юрий Васильевич был неугомонен. – Качество выводов экспертизы я гарантирую. Я уже имел разговор с соответствующими специалистами в этой области…
- Может быть, всё может быть. Но мне подумать нужно над вашим предложением. А чём же вам так дети не угодили? – как бы невзначай поинтересовался молодой адвокат.
- Мне ни дети не угодили, – без колебаний последовал ответ, – я своё имущество этой суке отдавать не хочу. Мразь она! Ненавижу эту тварь! А вот дети?.. – задумался вдруг Ковалев. – Да Бог с ними – с детьми. Вырастут… Ну, помогать, само собой, я им буду – в меру, конечно, моих возможностей. Хотя?.. – Ковалёв повернул голову и взглянул на свою возлюбленную пившую чай, и мило заулыбавшись, сладострастно погладил её словно ребёнка. – Вот Кристина – она мне, заинька моя, снова мир открыла. Я себя с ней снова человеком почувствовал – мужчиной почувствовал и снова жить захотелось. Люблю я её, – лицо Ковалева было умилённым и одновременно наивным.
- Поздравляю вас Юрий Васильевич. Ладно, – на следующем судебном заседании по вашему делу, я заявлю ходатайство о назначении экспертизы для установления отцовства. Но на этом моя роль в вашей затее оканчивается. Ходатайство будет – это я вам гарантирую. Точнее не ходатайство, а дополнение ваших исковых требований – дополнения которыми будем просить суд установить отцовство, или точнее: его оспорить. Но и вы в зале суда, – конечно же, с моей помощью, – должны поднять вопрос о детях. Я надеюсь, вы меня понимаете?
- Не совсем понимаю. Это как? – удивился Юрий Васильевич.
- А вот так… – Дима закурил сигарету. – Вы должны в ходе судебного заседания встать и высказать сомнения, а то и вовсе, – но при этом обоснованно, – заявить что дети, наверное, рождены не от вас – и вы хотите удостовериться в своём отцовстве…
- Да ну… – лицо клиента приняло прокисший вид, – там же дети будут присутствовать. Она же их на заседание таскает – тварь эта Наташка. Да и как собственно я это обосновывать буду?
- Придётся говорить при детях. В любом случае даже мне это придётся говорить. Но от вас такие слова будут звучать для судьи гораздо убедительнее. Как обосновывать? – переспросил правовед. – Так я вам примерный путь укажу: начнёте говорить, что ваша супруга была гулящей женщиной, и, наверное, имела связи на стороне – изменяла вам. В общем, всё зависит от фантазии и воображения дорогой Юрий Васильевич. А иначе нельзя. Всё должно быть убедительно и натурально.
- Да? Говорите: от фантазии зависит? – обиженный муж ехидно улыбнулся. – Фантазия у меня большая. Я там такое расскажу, такое расскажу, – повторился  он, – аж плакать все начнут, жалея меня – несчастного супруга. Но вот дети будут присутствовать… – Юрий Васильевич вновь принял задумчиво-смущенный вид. – Хотя ладно! Чёрт с ними – с детьми. Они уже всё понимают. Да и Наташка им на меня, вместе со своей мамой, такую чёрную грязь льёт, что и врагу не пожелаешь. Плевать! Главное эту суку Наташу наказать! Ненавижу я её. Ненавижу суку престарелую. Всю жизнь мне исковеркала, мразь болотная…
- А надо было думать Юрочик когда женился, – делая очередной глоток остывшего чая, вмешалась в разговор девичьем голосочком Кристина – с известным намёком укоряя возлюбленного за прошлую оплошность в выборе невесты.
- Ну всё – ладно о пустом говорить. Я очень устал сегодня и очень спать хочу, – адвокат резко решил подвести встречу к завершению. – Есть у вас ещё ко мне вопросы или нет?
- Нет-нет. Вопросов больше нет, – незамедлительно ответил Юрий Васильевич, – и задерживать вас далее мы не намерены. Пойдём Кристина. Иди, одевайся. А я пока с Дмитрием Аркадьевичам обменяюсь напоследок парочкой слов.
Девушка послушно встала из-за стола и направилась в коридор, а Ковалёв, оставшийся с адвокатом наедине, вынул из заднего кармана своих джинсов несколько купюр и подал их уставшему Дмитрию Аркадьевичу.
- Понимаю, Дмитрий Аркадьевич – утомил я вас очень. Так сказать, нежданный гость он хуже татарина. Но я, – назойливый клиент показывал своё великодушие, – вину пред вами сглаживаю вот этим, – положил он деньги на стол, – и очень ценю ваше время, а главное понимание вами моих проблем, – деликатничал Ковалёв.
- Спасибо за оценку, – намекнул адвокат на удовлетворённость вознаграждением. – До встречи Юрий Васильевич, – и протянул на прощанье руку. – Следующее судебное заседание по вашему делу через две недели. Так, что скоро увидимся…
- Да-да, до встречи. Я на вас очень надеюсь и верю, что вы сможете избавить меня от моих личных проблем – чёрт бы их побрал…
- Я постараюсь из всех сил помочь вам – господин Ковалёв. Вы уж сами там выйдите – провожать не буду. Дверь открыта. Хорошо?
- Конечно, конечно, – соглашался Юрий Васильевич, – провожать плохая примета, – на этом влюблённая парочка покинула кров Дмитрия Аркадьевича. Услыхав хлопок входной двери, Дима понял, что гости наконец-то растворились восвояси. Он вновь закурил сигарету, подводя впечатления от выпавшей ему в этот усталый вечер нежеланной встречи.
- Вот и ещё одна загадочная русская душа, по имени Юрий Васильевич Ковалёв. Ради бабла готов родных детей продать, и прилюдно оплевать их. Скотина видно ещё та, этот Юрий Васильевич. Представляю, как он себя с больными ведёт – а он же хирург. Такая мразь зарежет на операционном столе, если больной или родственники больного ему денег не дадут. И плевать, наверное, он хотел на свою клятву Гиппократа. Эх, Аристарх Сергеевич! Тут без преступных душ – таких душ у нас хватает. И такие загадки в них присутствуют, что попробуй только разгадать – вовек не справишься. Хотя какие к чёрту загадки? Деньги все любят! И за деньги удавиться белым днём готовы. Вот чем он не преступник? – продолжал парень о Ковалёве. – Готов облить грязью жену и кровных детей из-за имущества. Готов выкидывать деньги на то, чтобы его дети не в обустроенной квартире жили и довольствовались папиными подарками, а жили чёрт знает где, – и плевать он хотел на их жизнь и на их судьбу. Да чистой воды злоумышленник! Чистой воды моральный преступник – подлец одним словом, – с сожалением вздохнул Страхов. – Охохох. Вроде и время ещё непозднее, но как же я спать-то хочу. Как же я устал… – зевнул адвокат. – Может душ принять? Да хрен с ним – с душем. Пойду-ка я лучше спать. Вымотался я за сегодня – просто ног не чувствую. Хотя в принципе ничего такого за целый день и не сделал… Но вот устал я почему-то очень сильно… – сон активно завладевал молодым человеком. 
Уже через несколько минут Дима лежал на диване, укутавшись в мягкое пуховое одеяло, которое нежно согревало его.
- Всё. Спать, – расслабленно и довольно, подумал он. – А завтра суббота – можно подольше поваляться, выспаться.
В этот вечер молодой человек не заводил будильников мобильных телефонов. Из выходных он старался выжимать как можно больше отдыха, а будильники в этом были явной помехою, от которой следовало избавляться, – что собственно Дима и делал.


Рецензии