Тмутаракань

                Тамань-самый скверный городишко...
                Михаил Лермонтов.

   Сказать: медвежий угол, мало. Теперь-станица, поселение, большое село. И занесло меня в Тамань по случаю непотребной переправы в Крым. До неё не доехал пятого августа этого года направляясь по наитию в Крым. Хвост автомобильной очереди примерно пятнадцать километров за Фонтаналовской.
   Ещё при въезде на Кубань прочёл на электронном табло у поста ГАИ: очередь на паром в сорок часов. Первая не радость на пути к отдыху. Ночлег в Кущёвке в частной гостинице под шум кондиционера, как он мне надоел в Тамани! Вредный фактор. На другой день добрался до Темрюка к обеду. Жара повсюду, от самой Москвы. Пекло. Азов охладил в волнах штормящего моря. Полагал остаться на Золотом пляже до полуночи, да спутница моя настояла ехать на пролив, так ей хотелось в Крым.
   Завидев очередь, на пролив, развернулся, и на Анапу. В Сенном сработала информация о достопримечательностях Тамани, и в первую очередь Лермонтов. Зуд поэтический возобладал. Столько раз я проезжал мимо, не удостоив внимания этот край. Но судьба привела в эту землю. И только потому, не захотел терять драгоценное время в ожидании сутками погрузки на паром.
  Я не собирался долго задерживаться в Тамани, но обстоятельства вынудили. Об этом позднее.
  Въехав в центр, остановился на пятачке у палаток сувенирных, совсем рядом с хатой, описанной Михаилом Юрьевичем не далее 1837 года, в осень.
  Поиски пристанища длились около часа, совсем как в "Тамани" у Лермонтова. На улице Лермонтова не сыскал, но потом как оказалось, эта кривая улица, ведущая к пристани в Таманском заливе, который Лермонтов принял за море, и стала моим обретением на целых пять дней вначале, поскольку двор, где мне довелось квартировать выходил тылами именно на эту загогулину, ведущую на пляж мимо музея Поэта через парк, а продолжение улицы мимо шалманов на спуск к причалу, в воде. Проще описать улицу, если удалиться от залива на возвышенность от парка. Она спускается плавно к дороге ведущей в Тамань с востока от Сенного, затем уступом влево через сто-двести метров превращается в небольшую площадь у ресторана "Гермонасса", и снова уходит влево на спуск к заливу огибая тот самый обрыв, с которого Корнет спускался к лодке, влекомый контрабандисткой.   
   Тот, кто с дороги, а тут ещё тридцатиградусная жара, жаждет пристанища и отдыха. Естественное желание принять душ, подкрепиться и отдыхать.
   Двор оказался похож на лабиринт, темнело и пробиратся с вещами в комнату, где стояли две кровати и разложенный диван, да шкаф, да тумбочка со стулом, вот и вся мебель. Удобства на дворе. Через стенку ещё две комнаты с жильцами с Брянщины. Один мужчина, молодой казачий атаман, ничего атаманского в нём я не обнаружил, словоохотлив, с молодой женой, и "гарем" его соседка по дому с подругой, у которой сын лет десяти. 
   Не успел я принять душ и переодеться, зовут за стол. Полновластная ночь. Но музыка грохочет из кафешек с берега. И тут распахнута дверь машины, и свой концерт, как фон беспредельного отдыха после знойного дня.
   Я иначе представляю отдых, но жена моя уже перезнакомилась с этой компанией, и мне ничего не оставалось, как подчиниться воле общества, так быстро вовлекшего меня в застолье. Все припасы какие были с дороги, и вино, пошли на стол.
   Новые знакомые были уже разогреты, а женский круг торжествовал общением. Я немного огляделся, и непринуждённо влился в общий хор.
   За ужином говорили о разном, о чём могут говорить люди на отдыхе, ещё не успевшие надоесть друг другу. При неярком освещении мне не удалось рассмотреть сразу новых знакомых, ибо все сидели в разных позах, справа и слева от меня, не напротив.
   Разноголосица не позволяла вести предметный разговор, хотя я попытался привлечь внимание к литературе, каждый имел желание развивать свою тему. Дамы захмелели, и понемногу, насытившись, стали покидать застолье. Я ещё немного поговорил с атаманом, угощавшим меня щедро, но ограничился дегустацией его виски, предпочитая лёгкое вино, и по причине усталости пошёл спать.
   В комнате было прохладно, работал кондиционер, но я ещё долго не мог уснуть под впечатлением событий прошедшего дня.
   Проснулся рано, от грохота машины, за забором. Приехал ассенизатор для откачки отходов ресторана "Гермонасса".  Как оказалось в Тамани канализация в основном выгребная. Затихло, попытался уснуть, не тут-то было. Поворочался, промятые рёбра и поясница заставили подняться и отправиться на берег, на утреннее купание. Вода в заливе прогретая, и входить в воду приятно, она прозрачна, и до восхода солнца истинное блаженство проплыть по тихой воде, пока ветерок не заставит проснуться эту гладь, и не погонит волну.
   Таманский залив вдвое меньше Феодосийского, но и здесь есть, где разгуляться ветру.
И настоящий шторм разыгрался через пару недель, когда задул мощный северный ветер с Азова, принесший облегчение от тридцатишестиградусной жары.

Пр.сл.