Я влюблен в тебя, Россия, влюблен

Опять колесим с двумя Сашами на старенькой, видавшей виды «девятке» по степям и лесам Заволжья. Звала с нами сына, у него отпуск, но он не захотел ехать без любимой жены, у нее-то отпуска сейчас нет. Приехали на знакомое озеро, расположились, поставили сети, легли спать в палатке. День был жаркий, дождя никто не ожидал, в Интернете тоже не обещали. И вдруг я ночью просыпаюсь от стука дождинок по палатке.
- Эй, вставайте! Дождик идет, а у нас там все разбросано, сейчас все промокнет.
Мужики выбираются, кряхтя и поругиваясь, начинают все собирать, переносить в машину.
- Дождик-то уже кончается, подумаешь, несколько капелек упало. Паникерша!  Гоняешь нас ночью, спать не даешь.
- Ага! А еще шовинистка, экстремистка, «она не очень умна» и манипулирует людьми. Что же я, другими манипулирую, а вами не могу? Помоги мне расстегнуть спальный мешок. Да не с этой стороны! Я хоть и не очень умна, но все-таки вижу, что он с другой стороны расстегивается.


Дождь, между тем, продолжается, и палатка начинает подтекать по краям. Она не двойная, одинарная, на длительный дождь не рассчитана. Но скоро утро, постепенно светлеет. Пользуемся моментом, когда дождик ненадолго стихает, разводим костер, вытаскиваем из палатки и просушиваем матрасы. Звонит жена Другого Саши, сообщает, что белая собака сорвалась с цепи и убежала. Ё-ё! Это же мой Любимчик! Он сейчас за соседскими курами начнет охотиться, расплачивайся за него потом! К Другой Гале он не подойдет.

Мужики уходят проверять сети, я собираю посуду, подтаскиваю к костру побольше сушняка. Улов неплохой – карасики, окуньки. Не протушить бы только рыбу до завтрашнего дня, мы хотим остаться здесь еще на одну ночь. Засаливаем рыбу в ведре. Дождь то прекращается, то опять начинает капать. На свежем воздухе все равно очень хорошо, совсем не холодно. Рыбу вчера вечером уже жарили, можно сварить уху, а на ужин разогреть кашу из банок. Кое-где слышны выстрелы, открылся охотничий сезон. Но народу немного, день будний, не выходной, да и погода не располагает. А вокруг так красиво! Затягиваю потихоньку:
«Будет добрый год – хлебород,
Было  всяко, всяко пройдет.
Ой, златая рожь, ой,  кудрявый лен,
Пой о том, как я в Россию влюблен»

Сидим у костра, разговариваем. Я вспоминаю свою недавнюю  поездку в Сибирь. Другой Саша с Другой Галей переехали сюда из Узбекистана не очень давно. Купили домик в деревне напротив нашего. Но мы там не живем постоянно, только приезжаем, они живут все время. Дочь с мужем и детьми в Шиханах, дети часто гостят у бабушки с дедушкой.

Разговор неизбежно переходит на политику, на события на Украине.
- Нас не должно касаться то, что там происходит.
- А если у тебя там мать, тоже не касается?
- Касается, очень касается, но я бы постарался привезти ее сюда.
- А ее не выпускают! Стреляют по беженцам даже на нашей стороне. Алька со мной  в общежитии жила, у нее вся семья в Донецке.
Алька, яркая темноволосая хохлушка с густыми, четкими бровями и светлыми зеленоватыми глазами. Мне так нравился ее певучий разговор! Просила иногда: «Аля, скажи что-нибудь по-своему». А Валера Таран, грамотный, знающий офицер, уволился в запас в 40 лет, хотел уехать на свою Украину. Но вынужден был остаться здесь, работать, чтобы помогать сестре и матери в Виннице. Сестру сократили, и она не могла найти работу.

Но вот прошла еще одна ночь все также под дождем. Собрали сети со свежим утренним уловом, едем домой. Сначала в деревню, отвезти Другого Сашу.

Любимчик все-таки утащил у соседки утку, та кричит, ругается, грозится его повесить. Одну свою собаку она уже повесила, мы видели из окна, как та хрипела и дергалась. Живодерка! Не выдерживаю, начинаю ругаться ей в ответ, Сашка меня останавливает. Любимчик подползает ко мне весь мокрый, грязный, жалкий, виновато смотрит своими говорящими глазами. Саша цепляет его на цепь, соединяет открывшееся звено. С соседкой они о чем-то договариваются, он обещает ей заплатить за утку. Разбираем вещи и уезжаем в город. До следующей рыбалки.

«И если вокруг одно лихо,
И если кругом слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.

Иногда наша жизнь зарастает цветами,
Это значит, мой друг,
ОН прошел между нами,
Но увидеть его нелегко.

И если вокруг одно лихо,
И привычное нам слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.

Люби всех нас, Господи…»
                (Юрий Шевчук, ДДТ)