О войне и о юности

        Тамара Равняличева родилась в деревне Новинки, что недалеко от Павловской Слободы, в семье крестьян-колхозников. Родители Тамары, Алексей Степанович и Нина Осиповна, воспитывали еще четверых детей: Веру (1923), Клавдию (1926), Евгения (1937) и Надежду (1940). Все жили большой дружной семьей в большом красивом доме с резными наличниками на окнах, который стоял в начале деревни, вместе с дедом Степаном Степановичем и бабушкой Екатериной Емельяновной.
 
Когда началась война, Тамаре было двенадцать лет. Отца, как и всех мужчин и парней из деревни, призвали в армию, и в Новинках остались лишь старики, женщины да дети. Начались дни суровых испытаний. Особенно непросто было с продуктами. Продуктовых карточек деревенским жителям не полагалось – считалось, что у каждой семьи есть приусадебной участок, и колхозники могут прокормить сами себя. В огороде сажали картошку, капусту, брюкву – этим и питались. Капусту засаливали в двух больших бочках: «белую» и «серую». Дед Тамары, Степан Степанович, был уважаемым в деревне человеком: до закрытия Благовещенского храма в Павловском в 1933 году тот был старостой деревенской церковной общины, в которую входили крестьяне трех окрестных деревень. Поэтому, зная Степана Степановича как мудрого, честного и ответственного человека, остальные деревенские жители свели на двор Равняличевым свою скотину. Дядя Вася, старший брат отца Тамары, в то время работал в административно-хозяйственном управлении Управления делами Совета Министров СССР, и поэтому имел возможность иногда присылать в деревню продукты. Поэтому старались не унывать и трудиться, а ведь некоторые жители деревни и побирались в то время.

Осенью 1941 года фронт вплотную подошёл к Новинкам и Павловской Слободе – немцы уже заняли деревни Чесноково, Обушково и Юрьево – это было всего в десяти километрах от Новинок. Начались частые воздушные налёты – немецкая авиация бомбила Москву и фронтовые части. Для укрытия во время воздушных тревог деревенские жители выкопали на колхозном поле за деревней большие землянки – пока шли боевые действия, многие там и жили, опасаясь, что деревню тоже будут бомбить. Тамара хорошо помнила, как ночью они с остальными детьми смотрели из землянок в перекрещенное лучами прожекторов небо, как попадал иногда в перекрестье ненавистный вражеский самолет и как он загорался и падал, сбитый нашими отважными зенитчиками. Тогда же в деревне расквартировали части 108-й стрелковой дивизии. В большом доме Равняличевых разместились командиры и штаб, в остальных деревенских домах – красноармейцы. Чтобы не мешать работе штаба и не бегать каждый раз на колхозное поле во время налётов, Тамара со старшими сестрами, матерью и дедом выкопали в огороде землянку, положив сверху один накат брёвен – там пока и стали жить. Бои шли непрерывные. За крайними деревенскими домами находилась батарея «катюш» - реактивных минометов, и когда они начинали обстреливать немецкие позиции и над крышами изб проносились в воздухе огненные ревущие «хвосты», сердце уходило в пятки от страха. В один из дней деревня вдруг стремительно опустела: всех командиров и красноармейцев подняли по тревоге ловить диверсионную группу противника. Оказалось, что немцы выбросили в тыл нашей армии парашютистов, которые приземлились в лесу между Новинками и Веледниково. Ликвидация группы прошла успешно.

Приходилось и многих хоронить. В Новинки, как в ближайшую тыловую деревню, свозили погибших в боях и умерших от ран в медсанбате солдат. Братские могилы делали в двух местах: за крайними домами, стоящими примерно посередине деревни, и в лесу возле железнодорожной станции «Озерки». Потом, уже спустя много лет, останки бойцов торжественно перенесли и захоронили в Павловской Слободе. У кого-то даже нашли капсулы с анкетами и сообщили родным.

В военную пору дети начинали работать с четырнадцати лет. Поэтому в 1943 году Тамара тоже начала свою трудовую деятельность. За ней был закреплен бычок Слава – она должна была его кормить, поить и… пахать на нем! Всех колхозных лошадей тоже мобилизовали в Красную Армию, и ничего другого не оставалось, как пахать на быке. Но бык – он ведь не лошадь, и Славе тоже такое занятие было не по нраву. Сначала Тамара пробовала вести его по полю за собой на узде, а за плугом стояла подруга-одногодка – но Слава мычал, упирался и ни за что не хотел тянуть плуг. Тогда четырнадцати-пятнадцатилетние подростки впрягались в плуг сами и принимали пахать колхозное поле, чтобы сеять пшеницу. Поняв, что Тамарин бычок в пахари не годится, бригадир определил их возить обмолоченное зерно на пункт сдачи, который находился в Нахабино. Так Тамара стала совершать почти ежедневные рейсы туда-обратно, везя в Нахабино пшеницу для фронта. И ведь ни у кого не возникало даже мысли отсыпать себе хотя бы горстку зерна и запарить потом вкусной, душистой и горячей пшеничной каши – каждый, и взрослый, и ребенок, понимали: эта пшеница нужна для фронта, для победы – а здесь, в тылу, можно и потерпеть.

Одних холодным ноябрьским днем Тамара поехала в Нахабино по проторенной тропинке, идущей вдоль озёр. (В одном из них, втором по счёту и носившем название Питьевое, вся деревня брала воду – ведра, коромысла – и к дому. Колонок и водопровода тогда и в помине не было. И хоть бы кто когда выкупался – у каждого было сознание, что вода эта для питья и загрязнять ее ни в коем случае нельзя). Слава, упрямо тащивший подводу с зерном, вдруг захотел напиться и свернул с дороги к озеру, но тут же подвода провалилась в глубокую лужу и увязла. Бык встал на месте, и никакие Тамарины окрики не могли заставить его идти дальше. Тогда девушка спрыгнула с подводы в лужу, провалившись сразу по пояс, подошла к быку и, гладя его по морде, заговорила:
- Славик, миленький, давай постарайся! Я промокла, заболею, простужусь, а зерно везти-то все равно надо! Ну пожалуйста!
Бык недовольно тряхнул ушами, помотал головой, фыркнул, а затем рывком вытащил подводу из лужи и без остановки помчался в Нахабино.

В 1942 году в семье Равняличевых случилось первое горе – умерла маленькая Галя, племянница Тамары и дочка старшей сестры Веры. Ей было всего два месяца от роду. А сама Вера умерла в январе 1943 г. от воспаления легких, которым заболела, когда в студенческом строительном отряде работала на постройке оборонительных сооружений. Родные были поражены этими утратами, но и они стали не последними. Клавдия, еще одна сестра Тамары, тоже была студенткой техникума, и тоже, будучи в стройотряде, простудилась и заболела воспалением легких. Она умерла в апреле 1943 года. Кто-то из деревенских жителей сделал гробы (тогда их было сложно их достать), Степан Степанович по православной традиции сам читал ночью над умершими внучками Псалтирь. На поминальную трапезу даже испекли блины из овса. Трудное было время.

Отец, Алексей Степанович, воевал рядовым, командиром отделения в 171-м стрелковом полку 182-й стрелковой дивизии на 2-м Прибалтийском фронте. С фронта отец писал трогательные письма семье, переживал, утешал детей. А в апреле 1944 года Равняличевым пришло письмо от его друга. Тот писал, что Алексей Степанович погиб в бою 23 марта при форсировании реки Великой. Отец умер на его руках боевого товарища, и тот обещал в следующем письме описать обстоятельства гибели. В письмо были вложены фотографии Нины Осиповны и детей, пробитые пулей. Однако следующего письма от друга Алексея Степановича не пришло – скорее всего, он тоже погиб, защищая Родину.
 
В день, когда сообщили о Победе, Равняличевы красили новый забор. Весть о великом событии сразу облетела всю деревню. Люди плакали – кто от радости, кто – от того, что не могут разделить ее с уже ушедшими в иной мир родными и дорогими людьми. Но впереди была еще целая жизнь, и Тамара решили прожить ее достойно памяти отца, сестер и всех тех, кто не пожалел своей жизни в борьбе с фашистскими захватчиками.


Сейчас Тамара Алексеевна - ветеран труда, пенсионер, всю жизнь трудившаяся на фабрике клавишных музыкальных инструментов "Заря" в поселке Правдинский Московской области. Там она и живет уже долгое время, но каждое лето всегда приезжает в Новинки - в родную дереню, где прошла ее непростая военная юность, трудовая и сложная, но все равно счастливая.