Продолжение биографии моей мамы. Рассказ 5

                Странности судьбы. Рассказ 5.
               
                Моей мамы, отец – Василий, был разносторонним человеком. Очень сильное увлечение у него было, к музыке. Откуда  это – никто не знает. Но голос был, может быть даже, лучше (по рассказам специалистов музыки), самых известных теноров России – Лемешева, Козловского.
         И, доподлинно установлено, что он пел на клиросе и руководил двумя архиерейскими церковными хорами в Соборе Донского казачества.
         Все будни, религиозные праздники – второго по величине этого церковного храма Европы, вся служба – были, в сопровождении, прекрасного голоса, моего деда - самобытного и талантливого музыканта.
         А, на звучание и прослушивание хоров - слава, которых, стала греметь по всей России, приезжала вся округа.
         Дважды, начинали строить этот храм, и два раза, архитекторы, не смогли рассчитать фундамент - собор проваливался и уходил в грунт полностью. И вот, когда его воздвигли, то на открытие, приехал сам царь.
         А в годы войны, фашисты, смогли сорвать позолоту с кровли храма, и несколько, впряжённых вместе танков, не сумели вырвать с корнем, величественный памятник - герою, атаману, от потомков-земляков, на котором красуется надпись: атаману Ермаку от донцов, и год – 1581.
   
                Помню в детстве, как мы, с мамой и средним братом Володей, поехали на поезде, к родителям отца нашего -  в село Никольское, Задонского района,  Воронежской области.
        И, чтобы оправдать и окупить дорогу, мы в станице Грушевской Ростовской области, собрали два чемодана фруктов, жердёл (это абрикосы большие) и, когда приехали в Воронеж, стали ими на рынке торговать.
        Я, как заправский торговец, повязал на себя фартук белый, колпак новый - бойко вёл торговлю этими вкусными фруктами.
        Торговля велась в шутливой форме, с прибаутками, припевками – все старались купить у мальца, который, так непривычно торговал. 
        Мы отпустили немного цену. Это сейчас бы нас, выгнали с базара –  более ловкие и пронырливые торгаши.
       Однако, товар у нас закончился, и очередь стали требовать продолжение торговли. Мы сожалели, что не взяли фруктов больше.
       Но, дорога, с лихвой окупилась, никто в накладе не остался. Все были довольны, особенно мы.
               
                Приехав в село, где нас встретили прекрасно, стали понемногу обживаться. Что мне запомнилось?
       В обед – окрошка на  житном квасе, которая заправлялась кусочками варёного мяса и вяленой рыбой. И что самое главное – то, что перед едой, дед наш Сергей, обязательно выпивал стакан самогонки.
       А, она – такая, плохо пахучая,  сделана из свеклы кормовой, всё "била его по голове".  И он, довольный, всё с нами шутил.
       Иногда, старался казаться строгим. Ну, как дед  у  Алексея Максимовича Пешкова (Горький) – такой же, худой, резкий, быстрый.
       Однажды, брат мой, Вова - сидел у окошка и так задумался, что, нечаянно, выбил его.  Стекло, со звоном упало и разбилось.
       Дед, схватил ремень, и стал - стегать им, моего брата. Тот -  в плач, а дед, всё приговаривал: –  Бестолковый, - вставляй стекло сам.
   
                Особенно, запомнился сад, с большими и вкусными яблоками, и чернозём, где воткнёшь палку в землю, она зацветёт. Всё росло.
       Ходили ватагой на пасеку, к отцовой сестре Вере – там нас отпаивали свежим молоком с чёрным хлебом и вкуснейшим мёдом.
       А вечерами, обязательно, танцы – гуляли под гармонь, двурядку. Собирались на поляне, водили хороводы, под «Матаню». Пели, плясали, влюблялись – до четырёх утра.
       И ничего, сверхъестественного, в этом кругу не происходило.  Всё было пристойно: без  баловства, приставаний и похоти.
       Провожали нас,  всем селом, обещались писать. Но судьба распорядилась по-своему, по законам жизненных коллизий – кому, как повезло…
   
               В дальнейшем, к нам, часто приезжала мама нашего отца – Матрёна. Она всегда привозила огромную тыкву и большого гуся. Всё это запекалось.  Гусь приправлялся яблоками с гречкой – пальчики оближешь. Тыква, ещё долго красовалась, стоя на большом блюде. А бабушка, вечерами всё вспоминала и плакала про то, как их раскулачивали.
        Приехали в кожаной форме комиссары, стали забирать коня (а поводья, были накручены ей на руку). Один из них, наглей, стал их вырывать.
        Бабушка с болью, с диким плачем – не отдавала коня. Тогда, этот злодей, вытащил из кобуры наган, и стал им бить, по её рукам - до крови, и хруста.  Та, не отступала.
        Второй комиссар, ударил ей по голове, огромным, как кувалда, кулаком.  Она потеряла сознание. Со двора была забрана вся живность, и самое главное -  корова кормилица.  Как назло, деда  на месте не было – он заготавливал дрова на зиму, в лесу.
        Комиссары ушли, оставив бабушку истекать кровью на дворе. После этого, руки её, стали болеть, а затянувшиеся раны, стали наглядным примером – как проводились реформы на селе: своего рода – современная приватизация девяностых годов, только с разницей по времени и степени изощрённости. 
   
               А дома у нас, всегда готовил отец, так как, мама, рано стала болеть. И мы, три мальчугана – сами за собой ухаживали: и полы мыли и стирали. В общем, готовила нас жизнь, к дальнейшим испытаниям.
        Рак - вот причина, почему жизнь, пошла у мамы, не так, как надо.
Я, в дальнейшем рассуждал: ну, почему, такая несправедливость, почему не можем победить эту болезнь? Что-то тратим, на, какие-то мелочные проблемы, а глобальные, не решаем!
                И как эта болезнь развивалась? С самого начала - ничто не предвещало беды.
        Школа, техникум, Новочеркасский учительский институт,  Ростовский университет, работа, семья: муж, трое детей – мальчики. В войну -  беда обошла её стороной, пришла с фронта победителем, здоровьем пылала. Живи и радуйся.
        Но, не тут-то было. Беда – всегда настигает в ненужное время, и бьёт по самым больным местам, и любимым. Вот, и маму – красивую, успешную, достигнувшую в жизни многого, эта беда настигла. 
        Зло: тебе, хорошо!  Не бывать этому! И подсылает болезнь. Добро начинает бороться. Дорогие лекарства. Операция.  Всё ломается –  жизнь идёт, не так как надо. Кто, этого не испытал – тот, ничего не поймёт
        Мы, братья – всё это  видели и слышали. Как мама стонала, часто была в забытье. А, последние семь дней, так и кололи ей наркотики – от боли. И, когда она умерла, то соседи, с горечью говорили: ну  вот - отмучилась.
        Я слышал, что,  в какой-то стране: похороны – это, как праздник. У нас в России, по другому.
        Правда, за последние годы, как-то стали и похороны не такими, как было раньше. Всему причина – деньги, их нехватка.
        Уже при жизни, человек копит на свою кончину, даже,  зная, что он, не останется, не похороненным на земле.
       Люди прощались с усопшим три дня.  А сейчас, в некоторых семьях – прямо с места, где человек умер, с мертвецкой, мимо дома – увозят на кладбище.
       Да, и поминки, после девяти,  сорока дней, года и так далее – не стали строго соблюдаться. Проводы с оркестром – несбыточная мечта, где под траурные звуки собирался народ.
       И похороны, чаще всего, стали превращаться в фарс, в большие деньги, где – некоторые, предприимчивые люди, стараются на горе нажиться.

                23.04.14.