Мщение или прощение. ч. 3. смерть, жизнь, смерть

24.03.09                Смерть, жизнь, смерть.

      Это был совсем небольшой городок. Тихий, спокойный и, хотя, находился городок недалеко от большого города, можно сказать, рядом, сюда не пришла та суета и бешеная жизнь, отличающая нашу современность. Здесь ничто не кипело и не шумело, не было скандалов и разборок между соседями. Всё чинно и спокойно. Уровень достатка был примерно одинаков и завидовать друг другу не было смысла. Если кто жил чуть беднее, то это были пенсионеры и здесь также не было причин для зависти. Не было зависти, значит, не было и дрязг. Но существовал некий раздел между поколениями: люди, старше сорока лет еще помнили ту огромную страну, в которой родились, учились и выросли, новое же поколение – люди до сорока лет – слышали о той стране только в рассказах родителей и чуточку по школьной программе. Дело в том, что события, описываемые здесь, происходили в одной из прибалтийских республик, входивших ранее в состав огромного Союза.
      Эта республика вышла из состава Союза одной из первых. Население восприняло происходящее с восторгом, но, с течением времени, происходили события, как приятные так и не очень. Страна шарахнулась из одной крайности в другую и вот здесь-то крылся тот разрыв, о котором я упомянул выше. Сейчас людям старшего поколения, стало казаться то, прошедшее, время не таким уж и плохим. Как и свойственно человеку, плохое стало забываться, а помнились только преимущества того времени. И они, разумеется были, не без этого, но, с возрастом, в воспоминаниях пожилых, та страна превращалась во что-то уж очень близкое к коммунизму. Правда, объяснить что такое этот коммунизм, старики не могли. Новое поколение этого не понимало и это было причиной легкой раздвинутости двух поколений.
      Молодежь выслушивало старших из вежливости, но не более.

      В общем, Прибалтика. Совсем маленький городок, рядом с большим городом.      
Население, в стране, на 99 процентов – не русское, старшее поколение помнит и говорит по-русски, молодежь – нет.

      Замечательный скверик, в центре городка, никогда не пустовал. Зимой, в хорошую погоду, сюда приходили мамы с детьми и, пока ребятня лепила снеговиков, их мамы или беседовали, сидя на скамеечке или неторопливо прогуливались по прочищенным дорожкам. Весной, порадоваться первому солнышку, выходили пожилые люди и также спокойно и неторопливо разговаривали о том о сем. Сидя на тех же скамеечках, благо их хватало на всех. Летом, особенно по вечерам, сюда приходило практически все население городка. Мужчины, окончив на сегодня, гонку за деньгами в большом городе и поужинав дома, выходили в скверик покурить и обсудить последние новости с соседями. И осенью мало что менялось. Всё те же люди приходили в скверик; с теми же детьми и с теми же проблемами; с теми же новостями. Теплыми осенними вечерами, так же как и летом, на улицу выходили все. И так же расходились по домам, чтобы завтра начать новый день. Не похоже было, чтобы в спальнях разгорались какие-либо особые страсти: никогда не из одного окна не было слышно шума ссоры или криков и угроз. Если у мужчин и имелись причины для страстей, то они имели эти причины, скорее всего, или на работе там, в большом городе или еще где, но здесь было все тихо.

      С недавних пор, население городка увеличилось на одного человека. В частном доме, на окраине, комнату снял мужчина. Он был похож на пенсионера, но ставшего им совсем недавно. Возможно, он когда-то работал на вредном производстве или служил в какой-нибудь армии, потому что не производил впечатления старика. Довольно моложавое лицо, но, если приглядеться повнимательнее, можно было разглядеть отпечаток многих прожитых лет. Эти многие года были каким-то образом умело спрятаны. Во всяком случае, выглядел он, как мужчина чуть выше средних лет. По его внешности невозможно было определить национальность. Определенно – не прибалт и не русский. Было что-то цыганское, но если поставить его среди цыган, то будет видно, что и к этому славному племени, он не имеет никакого отношения. Когда он говорил на местном языке, то звучал русский акцент, когда же ему приходилось бывать в России и говорить по-русски, то все тут же признавали в нем прибалта. Эти странности в произношении он и там и здесь, смеясь, объяснял одинаково: ему приходилось долго жить в той или этой стране.
      Сдала комнату ему симпатичная старушка. Она подала объявление о сдаче комнаты в надежде на компаньонку или молоденькую девушку, которая учится в соседнем городе. Когда у нее появился этот странный, неопределенного возраста мужчина, она слегка растерялась: не понятно стало, чего же на самом деле ей больше хотелось. Но, поговорив с ним и попив чаю, от которого он не отказался, она подумала, что он вроде бы и ничего: во всяком случае, в этой жизни ведь ничего толком не знаешь! В этом старушка была полностью права! Они договорились, что в случае чего, типа: он нарушит её правила или, не дай бог, станет вдруг водить кого, то они сразу расторгают договор и он покинет её дом. Мужчина очень вежливо пообещал никаких правил не нарушать и никого не приводить; таким образом они заключили устный договор и вот уже несколько дней этот мужчина жил у гостеприимной хозяйки.
      Лето еще не началось, но погода стояла замечательная. В первый же вечер, старушка рассказала, в общих чертах, своему постояльцу об образе жизни в их городке. Они мило побеседовали за чаем, похоже было, что оба остались довольны друг другом. На вопрос хозяйки, чем он занимается, жилец ответил, что он на пенсии, но для души пишет рассказы. Если она не возражает и они договорятся об оплате за электричество, то он привезет компьютер и займется своими рассказами. Она не возражала. Вызвали мастера и установили у него у комнате отдельный счетчик. Теперь дело осталось за малым и оба были удовлетворены.
      Они прогулялись в скверик, где посидели на скамеечке и старушка, не особо сплетничая, рассказывала ему о людях, гуляющих здесь. Некоторым представляла своего постояльца. На вопрос, как долго он собирается жить здесь, мужчина вежливо пожимал плечами и отвечал, что это зависит от очень многих обстоятельств. Ему понравился скверик и он про себя решил, что это очень кстати и здесь, никому не мешая, замечательно можно проводить свободное
время.
      Через несколько дней, утром, возле домика остановился фургон. Рабочие стали заносить в дом пакеты; проходящие мимо, могли прочитать на фургоне надпись «Telecom». Это привезли компьютер. Фирма работала быстро и, в течение часа, все было установлено и подключено. Хозяйка пригласила жильца на завтрак.
    - Приметесь теперь за свои рассказы?- осторожно спросила она.
    - Да, попробую продолжить то, на чем остановился, - он поморщился. Ответ получился неудачным: ответ предполагал вопрос. И, конечно же, старушка обрадованно поинтересовалась: - А о чем рассказы, можете сказать? Не тайна?
    «Что ж это я? Плохо вышло, - подумал он с тоской, - придется объяснять. Она, судя по всему, католичка. Или протестантка. Впрочем...я – атеист, ведь так? Спросит – отвечу!».
    - Нет, конечно, не тайна, - он постарался придать своему голосу задумчивой доброжелательности, - Да это даже и не рассказы, а размышления. Не мне Вам говорить, что с возрастом, многое видится совсем по- другому. Иногда из размышлений составляются рассказы, иногда так и остаются: воспоминания – воспоминаниями, размышления – размышлениями. Но это помогает занимать время. Вот Вы, например, можете рассказать мне, как проходит Ваш день?
      Это был проверенный тактический ход. Этим приемом он пользовался всегда и везде. В любой стране, в беседах с совершенно разными людьми, он достигал всегда одного и того же результата. Собеседник, который, вроде бы, только что интересовавшийся вами, тут же о вас забывал. В принципе, можно сказать, что любого собеседника интересует только один человек: это он сам. Существуют такие поворотные слова, при которых ваш собеседник тут же снова переводит разговор на себя. Вы можете совершенно спокойно, глядя на него, думать о чем вам угодно. Если же вы еще изредка киваете головой и поддакиваете, то все в порядке.
      Наша старушка была не исключением. Она мгновенно забыла о своем интересе ко всем рассказам на свете и, с энтузиазмом, принялась за свой «рассказ».
    - Да-да, - она начала с двух «да», другим хватает одного, - В нашем, - она неопределенно провела рукой от себя к нему, как бы объединяя их в одну категорию, то ли делая себя моложе
то ли его старше, - в нашем возрасте, многие уже ничего не делают. Да. Я так не могу. Мне необходимо шевелиться. Для этого у меня есть огородик. Вы ведь видели его? – ответа не требовалось. – Там чистенько, всегда прополото, я с утра до вечера там. Дети, внуки приезжают – говорят, зачем это? Отдыхай!
      При этих словах, ее собеседник поднял руку и провел ею по глазам. Старушка сделала паузу.
    - Простите, что перебил Вас. У Вас есть дети? И часто они приезжают? – ему легко удалось изобразить неподдельный интерес, - Может, я помешаю?
      Она вскинула руки: - Нет-нет, что Вы! У меня две дочери и трое внучат, но они живут далеко отсюда и наезжают очень редко. – При этих словах, она грустно вздохнула, - Знаете, сейчас ведь жизнь такая – все заняты. Да. Нужно крепко заболеть, чтобы приехали.
    - Вы не производите впечатления старого больного человека, - тактично, жилец направил разговор в нужное русло, - и огородик Ваш выглядит замечательно чистым.
    - Да-да, - тут же подхватила она и они еще поговорили немного. Нельзя же обговорить все сразу! Это – неправильно. Поблагодарив за завтрак и извинившись, он ушел к себе.

      Вот уже целый час он сидел перед экраном компьютера не шевелясь. На голове – наушники, в которых звучит его любимая музыка, а перед глазами, в такт музыке, рассыпались разноцветные бисеринки, то переплетаясь в замысловатые кружева, то замирая на секунду и снова рассыпаясь. Он – не слышал слов песен и не видел происходящего на экране. Его элементарно здесь не было.
      К своему умению отключаться и, как бы, раздваиваться, он давно привык и относился к этому довольно спокойно. Иногда, правда, это приводило к забавным последствиям. Однажды, в автобусе, возвращаясь домой (ох, как давно это было...очень давно: тогда у него еще был дом и была семья!), он предъявил контролерам свой билет и на вопрос, куда он едет, ответил: «домой». Оказалось, что автобус увозил его прочь от дома. Его высадили и обратно пришлось добираться на попутках.
      Часто, насыпая сахар в сахарницу и задумавшись, он обнаруживал, что тот оказывался у него в кружке. Нет, это ему не мешало совершенно. Не веселило и не огорчало; он пожимал плечами и просто все переделывал заново. Успев, перед этим снова отключиться.
      Так и сегодня, он сел за компьютер, чтобы обдумать план своих дальнейших действий. Как перенести на «бумагу» то, что произошло и то, что произойдет. Он думал о том, понимают ли его сейчас и поймут ли в будущем. Впрочем, он давно пришел к выводу, что слова, объяснения, оправдания – все это полнейшая чепуха! Ничего никому никогда не получится объяснить словами! Слова – это просто сотрясение воздуха и ничего более!
      Как же сделать так, чтобы был понятен его внезапный уход от семьи!? Никак! В этой жизни, всё объясняет только время! Происходит какое-нибудь событие и человеку кажется, что у него есть этому объяснения! И только время расставляет всё по своим местам. Сейчас он погрузился в воспоминания о его последнем дне с семьей, впервые с дня исчезновения...

    - Так вы приедете? – воскликнула жена в телефон, - а когда, в пятницу? Ох, замечательно!- она повернулась ко мне, но я дал ей ничего сказать.
    - Понял я, понял! Все? Ну, что ж, это хорошо, просто очень хорошо!-

      Приближался день, когда нашей младшей дочери должно исполниться восемнадцать лет!
Сразу, после этого, она заканчивала и среднюю школу, а в том, что она школу закончит, не было сомнений ни у кого. Был конец мая и погода стояла уже, по-настоящему, летняя. В принципе, это и было лето!
      Все мы ожидали этого с нетерпением. В особенности я! Совершеннолетие младшей дочери, было, как я думал, предпоследней вехой в моей жизни! Здесь заканчивалась моя первая жизнь, приходила моя первая смерть и начиналась вторая жизнь.
      Чтобы закончиться, как и полагается, уже настоящей смертью...

    - Ты думал, как мы все организуем? – спросила жена. «Ох, милая, ты даже не представляешь, как сильно я об этом думаю!»- мысленно ответил я ей, вслух же сказал: - Да не суетись ты! Что, в первый раз, что ли? Все приедут, все соберутся и все будет превосходно! Ты только не нервничай черезчур! А сыну ты звонила, он приедет?
    - Сказал, что будет пробовать, сейчас сказать ничего точно не может.
«Молодец!» Человек не может видеть будущего! Поэтому мне и понравился ответ сына, что он раньше времени не обещает того, что от него не зависит. «Молодец» - снова подумал я и продолжил свои приготовления. До сегодняшнего дня, я тысячу раз обдумывал свои действия, но...это все было как-то неконкретно, что ли, как будто не со мной все происходило! Тысячу раз я готовил слова для своей семьи и никак не вытанцовывалось что-то реально. То я начинал жалеть сам себя, то представлял как все вокруг меня рыдают и уговаривают не делать так!
      Мне мерещилось, что кто-нибудь не выдержит молчания и моя тайна перестанет быть тайной. Тогда я начинал жалеть свою семью!
      Говоря самыми простыми словами, у человека всегда возникают самые большие проблемы тогда, когда он пытается «заглянуть» в будущее! Он, бедненький, пытается даже говорить, иногда, за другого человека, ему начинает казаться, что у него есть интуиция! То ему это будущее представляется так, то иначе и вот: он уже тяжело дышит; вот уже злится на кого-то, хотя ему еще никто ничего не сказал; сжимает кулаки, грозя кому-то неизвестному. Полный бред!
      Я помню, как встряхнул головой, отгоняя наваждение. Никто мне ничего не скажет и я ничего не скажу! План действий у меня готов? Готов! Уверен я, что все получится? Не уверен!
Но хотел бы быть! «Перестань дёргаться и предоставь всему идти, как идётся!» Наслаждайся последними днями хорошей, человеческой жизни и готовься спокойно умереть. Ты разве боишься смерти? «Абсолютно нет! Если бы все могло случиться сейчас так, как мне нужно, то я готов прямо  сию секунду!». А раз, не боишься, то будь уверен: она придет! Так или иначе, сегодня или завтра, но придет обязательно. Не ты в этой жизни дирижер!
      Поэтому, я отбросил все колебания и принялся помогать жене готовить дом к приему гостей. В этом тоже не было особых сложностей: «большие» гости были не такой уж редкостью у нас. Тем более, что никого постороннего на юбилей дочери не ожидалось. Все – свои. Я был этому очень рад!
      Какие это были замечательные дни! Особенно первый, так сказать: день заезда! Основная компания прибыла первой: Старшая дочь, как обычно, по дороге захватила нашу будущую «юбиляршу». Так как внучка тоже ехала с ними, то «заезд» был просто массовым! Не успели все как следует наобниматься, как из-за угла дома, во дворе появился сын. Он просто приехал вечерним автобусом!
      Я стоял в стороне и впитывал в себя то, что видел сейчас, для того чтобы в следующей жизни никогда больше не возвращаться к своим воспоминаниям. Не может же мертвый вспоминать того, что видел живой!
      Внешне, я выглядел вполне обычно. Крепкие рукопожатия с сыном и зятем, нежные объятия с дочерьми и внучкой: все было как всегда. Необычным было мое внутреннее состояние! Когда тебе за семьдесят, скажем, далеко за семьдесят, то видение твоей семьи во время встречи, после разлуки; дружной и благожелательной семьи, где все открыто радуются друг другу, уже является зрелищем очень приятным.
       Когда же ты видишь свою семью в последний раз, то это настолько необычно, что я ощущал себя, как бы над людьми, которых видел! Подобно Ною, перед смертью определявшему судьбы сыновей, я смотрел на свою семью и изо всех своих душевных сил, желал им испытывать удовольствие друг от друга еще очень-очень долго.
      Я не мог определить свои пожелания какими-то конкретными словами и просто твердил исступленно: «будьте счастливы, будьте счастливы», как будто очень хотел это внушить тому, от которого это зависело.
      Погода была теплой и мы решили вытопить баньку ближе к ночи, чтобы придать купанию аромат романтики. Развесили по деревьям лампочки; к тому времени, когда баня была готова, стемнело. Мы, как всегда, разделились: женщины пошли первыми. Зять открыл пиво.
    - Как у тебя, все в порядке? – задал вопрос сыну и получил вполне ожидаемый ответ: - Да, все нормально пока.
    - Ну и отлично! Пусть так и будет! – сам, не понимая зачем, добавил я и сын тут же поднял глаза: - Ты в порядке, батя?
    - Да, все в порядке! Старческие сентименты, понимаешь ли.

      Три поколения наших женщин поднялись в дом. Господи! До чего же приятно на них поглядеть! Румяные, разгоряченные, хохочущие!
    - Да вы никак все в речке перебывали?
    - Все, как одна! – отрапортовала младшая, - а я аж два раза!
    - Что, мужики! Погнали и мы?
    - Пиво берем? – спрашивает сын.
    - А як же!                *               

      Сегодня я особенно чувствую, как мне дороги мои мужики! Они не знают, что через два дня на их плечи ляжет вся забота о наших женщинах! Поэтому мне сегодня особенно приятна баня, река и компания! Я испытывал полнейшее наслаждение!

      С утра на небе не было ни одного облачка и праздничный стол решили накрыть во дворе, под навесом.
      Всё готово! Все расселись, сын открыл шампанское и разлил по бокалам. – А тебе, бать? Пиво?-
    - Сегодня совершенно необычный день, - я был осторожен и тщательно подбирал слова, - и я, в честь события, хочу чуть-чуть, - я еще раз повторил, - хочу чуть нарушить обет. Налей!
      Шампанское разлито и все ждут тост. Я смотрел в блестящие глаза своей дочери и видел, как она ждет какого-нибудь необычного напутствия. Ну, что ж!
    - Когда мне наливали вина, я сказал, что хочу чуть-чуть нарушить сегодня обет в честь твоего дня! И я не вру! Я действительно хочу! Но...не буду! – резким движением, я вылил шампанское на траву. Взял пиво, посмотрел его на свет и улыбнувшись, налил в другой бокал.
    - Вот чего я желаю тебе, милая, в твой день на все следующие твои дни! Пусть в твоей жизни никогда не произойдет ничего такого, что заставит тебя отступить от обета, если ты его дашь! « Лучше не божись! А дав слово, держись!». Так это звучит и мне тут нечего добавить!
      И, будь счастлива обычным, простым счастьем! Научись его видеть здесь и не гоняйся за ним где-то! Как видишь, все очень просто. С днем рождения, милая!-
      День прошел великолепно!
И засиделись мы далеко за полночь. Но...расходиться надо и все разошлись. Сидеть под навесом остался я один. Я задумчиво смотрел на освещенный снаружи дом, потягивал, не ощущая вкуса, пиво и выжидал. Затем выключил музыку и пошел к тайнику.

      Сумка с вещами была давно готова и спрятана. Достал сумку и пошел на кладбище. Пробыл там всего несколько минут. - До скорой встречи, мои дорогие!- попрощался я, кинул еще один взгляд на дом и ушел через реку. Всё! Я умер для своей семьи!

      Мужчина очнулся. Глаза его так же были направлены на экран компьютера. В наушниках продолжала играть музыка. Тряхнув головой, он произнес вслух: «Что было, то прошло! Что будет – неизвестно!». За несколько лет отсутствия, он впервые позволил себе воспоминания о семье и теперь был рад тому, что это не выбило его из колеи и не вышибло слезу! Как могло быть иначе? Ведь он – мертвец! У него давно другие документы, новые имя и фамилия; даже
возраст другой!
      Он выключил музыку и компьютер. Встал, потянулся и вышел из дому.

      Дом, его новое пристанище, находился на окраине и совсем недалеко от него протекала небольшая речушка. Там, на берегу, он выбрал укромное местечко для своих занятий гимнастикой. Все эти годы он не переставал заниматься и это было той «таинственной» причиной того, как моложаво он выглядел. Вся система гимнастики состояла всего из пяти упражнений! Их он освоил сразу, но последнее, шестое упражнение пришло к нему не легко. Шестое, в системе, требовало полного отказа от сексуальных ощущений и это было самым трудным! В жизни любого человека, кроме умалишенного, разумеется, не только в его. Оно требовало отказа полностью от секса как физического, так и психологического, если это понятно.
      Жизнь человека наполнена фантазиями! Фантазии составляют и есть, на самом деле, жизнь!
Часть этих фантазий есть воспоминания. Человек вскользь только вспоминает горькие моменты своей жизни, а приятные воспоминания вызывают у него всплеск фантазий. Их хочется повторять! И именно сексуальные фантазии составляют большую часть из всех воспоминаний.
      Может это покажется странным, но не только сексуальные контакты ослабляют человека, но и его сексуальные фантазии отнимают значительную часть его энергии.
     Шестого уровня омолаживающей гимнастики может достичь только человек, полностью исключивший и физиологические контакты и психологически не имеющий воспоминаний об этих контактах.
      Все эти его умозаключения, разумеется мог оспаривать кто угодно, нашего героя это мало волновало. Если точнее, то не волновало совсем! Он давно не вспоминал ничего из прошлой жизни, совершенно не пытался представить будущее – он двигался к своей цели! Амок!
      Так он называл это свое состояние. Амок гнал его по этому пути давно и давно уже прошли времена, когда он выискивал литературу, пытаясь постичь или понять причины своего поведения. Он перечитал практически всё, что написали мудрые, начиная от Адапы и до...того дня, когда он просто перестал читать. Мудрецы вымерли и читать стало некого! Да и сама жизнь претерпела такие изменения, что ценности человеческой жизни полностью поменяли свою ориентацию!
      Мужчина сделался бабой! Он отдает свою рубашку врагу, подставляет вторую щеку, ударившему его и ищет любовь, даже не имея представления, что это такое! Взрослые мужчины, стоят на коленях в церквях и умоляют неизвестно кого и что, простить их! Понятно поведение убийц: перерезав море людей, они получают пожизненное заключение и, потом, рассказывают в камеру какому-нибудь идиоту-оператору, как он пришел к богу! Рассказывают о том, как им стало легче жить, чувствуя, что он есть! Им, видите ли, стало легче!
      Очень возможно, что и убийца его дочери, в это мгновение стоит где-то, в костеле, на коленях. Просит прощения! А возможно, он уже выходит, с просветленным лицом: его простили!
      Хрен тебе! Возможно тот, отсутствующий и простил, но присутствуюший - нет, он ждет!
Вспомни, хотя, куда тебе, вспомни женихов Пенелопы, за час до своей смерти, жрущих шашалык и  рассуждающих, чьею женой она станет!

      Эти мысли никак не мешали ему заниматься и не вызывали больше учащенного дыхания, как было в первые годы. Он продожал хладнокровно выполнять упражнения; сердце его работало спокойно и ритмично. Он – не волновался! И – не радовался!
      Он нашел убийцу давно. Дождался его свадьбы и даже присутствовал на ней! Он был в костеле, когда тот давал обещание вечной любви. Спорить не о чем! Возможно и так!
    «Но это вряд ли, - думал он, глядя на молодоженов, - если только тот, кому ты клянешься, не парализует меня полностью! Это тоже возможно, но, мы поглядим ».      
      Вскоре, у молодой пары родился мальчик; он зашел в тот костел, где его родители венчались и узнал время крестин; он прогуливался возле и видел, как в назначенное время, к костелу подъехал «джип»; опередив их, зашел внутрь и встал на колени, перед распятым Христом; пока монах со служкой хлопотали с приготовлениями, пока шел обряд крещения, он смотрел на изображение Бога; беззвучно усмехнулся и так же беззвучно взвел курок пистолета. Пистолет был хороший, с хорошим глушителем. « Ну, вот. Ты – очень далеко, - прошептал он изображению, - нужны они тебе? Тогда помоги им.»

      Странные вещи происходят в церквах, костелах, минаретах и, наверное, в синагогах! Ему было известно почему именно такие места выбирались для строительства; почему эти сооружения ориентированы именно так; почему у них практически у всех, одинаковая внутренняя архитектура. Известно было также и то, что местам этих построек не двести-четыреста лет, а многие тысячи лет. Он знал, как достигается аккустический эффект, знал почему человеку кажется, что он слышит голос Бога!
      Сейчас, в это важнейшее мгновение его жизни, он слышал тихий шелест голосов недалеко от него; смотрел на нелепую фигурку, распятую на кресте, изготовленную не известно кем и неизвестно из чего и шептал: -
    «Когда же я был у тебя в последний раз, а? Странно, не правда ли? Я называю сам себя атеистом, люди зовут меня безбожником, но ведь и ты и я знаем, что это не совсем так! Я не только верю в тебя - я знаю кто ты, как появился, что делал и куда улетел. Знаю, когда прилетишь. Ты бесчисленное множество раз помогал мне, спасал от бед и это ты дал имя моей дочери! Это ведь тебе я рассказал, при нашем последнем свидании, что собираюсь сделать и тебе предложил помешать мне, если это противно справедливости. Нужны они тебе? Остались секунды...»      
 
      Что такое месть? Что значит отомстить? Нужно ли мстить? Важно ли, как отомстить?
Вот вопросы, которые он задавал себе с того дня, когда он своими руками опускал гроб с дочерью в землю, на которой когда-то, за шестьдесят лет до этого, совсем другие «люди» расстреливали её (и его) предков и остались безнаказанными!
      Он прекрасно помнил, как еще ребенком, слушая рассказы матери о расстреле, сжимал кулаки, обещая найти убийц. Позднее, перед самым переездом на ту землю, в алкогольном экстазе, божился отомстить уродам!
      Прекрасно помнил и о том, что, после установки памятного камня, успокоился и не предпринимал ничего, чтобы сдержать обещание! Он вел себя так, как будто всё должно произойти само собой! Он, как и прочие люди, не понимая ничего, мечтал, что небо отомстит вместо него! «Существует Высшая Справедливость и им воздастся!»- даже не осознавая смысла, думал он тогда.
    « Все возможно»- совершенно без эмоций, размышлял он, -«только мне на это наплевать! Это мне как раз и неинтересно! Пусть небо, их небо, помогает им, как может!».
      Он нашел и прочитал всё, что написано о мести, начиная от создателей людей – аннунаков, включая всех древних трагиков и добрался, наконец, до Христа. Везде и всегда, до него, месть признавалась поступком мужественных и честных людей: «что прекрасней всего на свете?» - спрашивал мудрец у юноши. И юноша ответил ему: «отомстить за родителей, которым причинили боль!».
      Нигде, в литературе, не описаны случаи, чтобы мстителем был подонок или мерзавец! И тут на сцене появляется Иисус! Как по мановению волшебной палочки, «супер»человеком становится всепрощенец и смиренец! Тунеядец и зомби! Вдруг оказалось, что правильно не мстить, а...любить! Причем не просто любить, а всех любить! И тех, кто изнасиловал твою жену, и тех, кто обокрал твой дом; и убийц; и предателей Родины; нельзя никого-никого убивать! Но от этих «светлых» слов мало что изменилось! Появились лишь дополнительные причины убивать! Но не Иисусу принадлежат эти «светлые» и лживые слова!
      Иисус же сказал: «...доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона...»
    «Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу. Обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб». Вот – закон!
      И он так думал! Так и только так! Иначе – миру кирдык! Впрочем, миру и так кирдык!
    ... Голоса в костеле стихли. Пора!
      Он оперся свободной рукой о ступеньку, чтобы поднимаясь, уменьшить боль в коленке и... внезапно, даже для себя, произнес: «Ну, будь здоров!» и также внезапно, ответил сам себе... тихим и грустным голосом: - «Иди-иди, убей их! Это – легко!», дальше в голосе послышалась горечь: - «Плевать я хотел и на них и на других. Меньше народу – больше кислороду! Но – ты?!! Ведь ты же не маньяк-убийца! Тебе количество крови – зачем?», еще дальше голос окреп и слова звучали отчетливо и в них, стоявший на коленях, услышал пафос: - «Ты поклялся отомстить! Я гордился тобой! Но если тебе была нужна смерть того, кто убил твою дочь, зачем было ждать пока у него появится ребенок? Чтобы сейчас убить и отца и сына? И остальных? И это – Месть? – Послышалось сожаление: «Его ты мог убить давно! Его и сына – можешь сейчас! Но, это ли ты говорил, тогда на кладбище, когда давал клятву? Тогда ты говорил правильные слова: «Никто не имеет права убивать мою дочь!» Ты говорил, что будешь ждать, пока у него не родится девочка, а я дал ему больше: сына!». И снова голос усилился: -«Жди! Пусть растет до того же возраста, а я подниму его высоко! Умри и живи! Не фантазируй, а готовься! Придет время – сделай, как сказал!».

      Подошедший падре, тихонько прикоснулся к его плечу. Он продолжал опираться о ступеньку.
    - Вы долго находились в одной позе. С Вами все в порядке? Могу я чем-то Вам помочь?
    - Извините, святой отец, я задумался. Теперь все хорошо и помощь мне не нужна.
    - Помощь Господа всегда нужна!
    - Я не верю в Бога...- вставая, он ойкнул и пройдя мимо падре, прихрамывая, и уже не оборачиваясь, вышел из пустого здания костела.

      Теперь он не искал оправданий! «Это уже не интересно!» - сказал он себе и стал готовиться к своей «смерти». Он перестал принимать участие в беседах на «скользкие» темы, как он их называл, перестал спорить с людьми! «Если ты думаешь, что знаешь о чем говоришь, то все в порядке!» - отвечал он на предложения поспорить, потому что убедился в том, что людям, в большинстве своем, только кажется, что они умеют думать.
    «Я – шизофреник! - еще подумал он про себя, - Ну и плевать!». С этого момента, всю свою энергию и волю он направил только на достижение того, что он замыслил. «Убрать от себя всё, что может так или иначе мне помешать. Всё! Я думаю, что один-единственный контакт с кем-либо из семьи, может сделать так, что я скисну, поэтому: ни одного! Даже случайного!».

      Гимнастика оставляла его лицо и тело молодым; небольшие усики полностью меняли его облик, а новые имя и фамилия скрывали все остальное. Ему было безразлично, что стало с его пенсией и чем закончились его поиски; он не брал кредитов и поэтому не боялся «засветится». Жил на доходы от написания рассказов и составления кроссвордов и этого было достаточно.
      Уяснив, для себя, что этим миром правит ложь и, чем она наглее, тем успешнее, он принялся лгать напропалую! Писал рассказы о Любви так, что мурашки бегали! Рассказывал всем о Боге так, как будто только вчера пожимал ему руку! Сочинял рассказы про всеобщее «воскресение» и «царствие небесное» настолько убедительно, что слыл дважды родившимся.
Ад, в его описании выглядел настолько правдоподобно, что он также слыл дважды умершим.
      Ни одного слова правды! Это и псевдоним давали ему надежду.

      Упражнения закончены и пора «домой». Нет, так не пойдет! «Пора назад!».Да, так правильно, назад к компьютеру. А после: в скверик! На скамеечку, как когда-то, давным - давно. Он еще раз порадовался тому, что все эти «термины» не вызывают в нем эмоций.
    «Для живого человека они, возможно, и значат что-то, но для «мертвеца» - это просто слова», - думал он, не спеша идя по берегу речушки. Вообще странно, как много значения придает человек словам! Иногда – диву даешься! Один – расстроен, а другой ему врет напропалую, типа: «Все будет хорошо, вот увидишь! Она - тебя любит, я знаю...Она – выживет, я это чувствую, поверь...». И, что самое удивительное, так это то, что вранье – успокаивает! «Ты думаешь? – с надеждой спрашивает один и другой ему, глядя впрямо в глаза, нагло отвечает: - Я знаю!»
      Глупо все это! Слова бессмысленны и бесполезны! А мысли? Что происходит с мыслями?
    «Мысли – материализуются! – слышишь со всех сторон! И дурак и не очень, с одинаково поднятым кверху указательным пальцем, вещают друг другу: - Мысль – материализуется!».
      И – где они, мысли, материализовались? И – когда, они, мысли, материализовались? У кого? Миллиарды христиан постоянно думали и думают о Христе; миллиарды мусульман постоянно думали и думают об Аллахе; миллиарды людей постоянно думали и думают о Будде; и о Яхве – Иегове - Саваофе и что? И где? И как? Да – никак! Да – нигде!
      Смешно! Если человек видит чертиков на другом человеке – это «белая» горячка! Если человек думает о чем-нибудь до одурения – то это шизофрения! Если все время бегает от  только ему видимого врага – мания преследования! Если человек вообще видит кого-то только ему видимого – он сумасшедший! Так это называют.
      Но, если человек верит в Бога!!!, которого даже никогда не было на Земле,( про другие галактики,мегагалактики и прочую дребедень, я не говорю), ходит, как зомби вокруг церкви, неся на каких-то палках какие-то рисунки и картинки, то- что вы – он: уважаемый человек: он, видите ли, верующий!
      Если вдруг, посреди пустыни, достает коврик, расстилает его и бахается на колени – он, видите ли, благоверный!
      А, если, заплетясь, как змей, в позу какого–то лотоса, то он – буддист!
По любой логике, по – любой, человек, талдычащий про реинкарнацию, про «воскресение», про страшный суд, про ад, про рай, должен был бы немедленно быть отправлен в психиатрическую клинику! Его надо лечить! Если человек, Человек, ползает на коленях, стукаясь лбом об пол, что-то бормоча – перед вами: идиот! Быстрее его в клинику! Его надо лечить! Но, нет! Да и клиник не хватит!
      Когда видишь церкви, набитые «людьми», видишь толпы паломников – становится не по себе! Ему думалось, что именно так должны были выглядеть толпы первобытных людей. Кто – то сказал: «назад, к лаптям!» и, кажется, происходит именно это. Машины, телефоны, компьютеры – не делают человека современным! Не делают его разумным!

      Он вернулся «домой», умылся, переоделся и отправился в скверик. Огляделся и выбрал себе скамеечку. Она была расположена так, что все, кто находился в скверике, были перед его глазами. Ему нравилось наблюдать за людьми! Просто смотреть на людей. Ему нравились красивые люди! Вопрос о красоте, конечно, вопрос спорный, но этот человек с давних пор не использовал в своей речи точных утверждений. Он не говорил, что тот или иной человек «красивый», он всегда говорил, что человек ему нравится. Или – не нравится.
    « Я понимаю богов, - думал он, если видел понравивщуюся ему женщину, - я их понимаю! Их женщины, разумеется им тоже нравились, но к своим они привыкли. А среди созданных ими «гибридов», наверняка попадались экземплярчики еще те! Только представить себе ту «древнюю» Землю и тех первых женщин! Представить обнаженную, бессловесную и «оченьлегкодоступную» женщину, которой ты представляешься «Богом»!
      Она – маленького роста, черная, а ты – высокий, очень высокий блондин с золотистой кожей! Она – тварь бессловесная, еще вчера ползала на коленях и кушала травку. Ты выбираешь любую, это надо себе представить только: любую, ведешь ее к себе в дом и пользуешься ею сколько твоей душеньке угодно! Тебя не интересует, будет ли у нее ребенок или не будет, тебя не интересует куда она пойдет и что она будет делать! Ты просто,через какое-то время, выбираешь себе следующую, затем следующую и снова следующую. Долго так делаешь: ведь срок жизни твоей не восемьдесят лет, даже не восемьсот лет и даже не восемь тысяч лет! Срок твоей жизни: восемьсот тысяч лет!
      И теперь, когда появились эти, с позволения сказать, люди, они работают вместо тебя! Ты практически постоянно свободен, занят только поисками очередной красавицы. Разумеется, обязанности у тебя есть, но им ты уделяешь внимания все меньше и меньше! Ведь так здорово
быть Богом! Ведь ты прилетел на эту планету в очень тяжелую командировку, ты вкалывал как проклятый, а, после создания «людей», неожиданно сделался свободным и стал «богом»!
И – все, так называемые «женщины» - твои! Никому не надо даже врать, мол, пойдем, послушаем музыку, мол, что ты любимая, я очень люблю тебя! Любая – твоя!»
      Его мысли прервала женщина с ребенком, проходившая сейчас мимо него. Редко можно увидеть женщину, умело пользующуюся макияжем! Но эта – умела и не только макияжем, а еще и одежда ее была подобрана со вкусом! Да и ребенок, рядом с ней, прелестная девочка, была одета  и просто и тщательно, одновременно! Одета девочка была не броско, не в какие-то особо яркие одежды, тем не менее вкус чувствовался. На них было приятно смотреть!
    « Это – то, что должно быть, - думал мужчина, глядя на маму с ребенком, - женщина, кроме ее прямых, так сказать «профессиональных» обязанностей, создана чтобы доставлять приятное! Она просто обязана быть приятной! Приятной глазам и приятной телу! Приятной в быту и приятной в постели!»
      Эта женщина, казалась ему, была приятной для своего мужчины. Так ему показалось, как только он разглядел девочку. Впрочем, могло быть по-разному! Не это было важно, а было важно то, что разглядывая красивую женщину, он не испытывал ничего похожего на желание. Как пелось в одной песне: «...ах, какая женщина, мне б такую!...» Мне б - такую! А потом – другую: да разве ж за всеми угонишься!
    «Приятно смотреть – этого достаточно, - глядя в спину уходящей паре, еще подумал он, - но откуда тогда берутся стервы? Берутся-то оттуда же, - усмехнулся он, про себя, - а вот становятся они стервами тогда, когда начинают заниматься не своим! До тех пор, пока – он снова усмехнулся, неожиданно для себя: вслух, да так, что седевший на соседней скамейке мужчина, посмотрел в его сторону. Пришлось развести руки в стороны, мол, извини, друг: бывает, - до тех пор пока, не научилась говорить. Пока женщина молчала, стерву было невозможно определить!- Мысль ему понравилась и он пообещал самому себе, вернуться к ней и, как следует ее оформить».

      Так прошло больше двух часов. Приближалось время обеда, а с этим еще не было ясности!
Договариваться с хозяйкой о пансионе или поискать местечко, где можно было и завтракать и обедать и не быть никому обязанным. Вопрос был не таким простым, как казалось бы, можно предположить. Очень возможно, что ему предстояло прожить в этом городке много лет, но так же было возможно, что придется покинуть его и через два дня! От него ничего не зависело и тут он ничего не мог не изменить, ни остановить, ни продолжить. Он должен был оставаться независимым и не популярным! Жить и ждать! Ждать и обдумывать! Обдумывать и готовиться!
      Подойдя к дому, он увидел хозяйку, занимающуюся своим садиком.
    - О, я понимаю, как достигается порядок и чистота в вашем саду, - вежливым голосом произнес он.
    - Да-да, садик постоянно требует внимания. Хотя это и не у всех так, да, - отозвалась старушка, - Где гуляли, чем занимались? Обедать будете?- Она выпрямилась и теперь смотрела на мужчину, ожидая ответа.
    - Пригласите меня на обед, буду вам благодарен, - ответил он, улыбнувшись.
    - Я вас уже пригласила, да, проходите в дом, я – скоро.
    « Может так оно и лучше будет, кто ж знает будущее» - заходя в дом, подумал он. « Посмотрим».
      Он прошел в «свою» комнату, разделся и отправился мыть руки. В ванной увидел сложенное отдельной стопочкой полотенце, мыло и кружку. «Похоже, это для меня, - понял он, - а кружка для зубной щетки. По- моему, так». Так это или не так, выяснится позже, а пока он воспользуется своим полотенцем.
      Умываясь, он плескал воду себе на лицо и громко отфыркивался. Делал он так с незапа-
мятных времен. Они жили вдвоем с матерью, без отца. Двор, где они жили, был большой и кроме их дома, здесь был еще один, так что в двух домах мужчин было достаточно.
      Он хорошо помнил, как примерно в возрасте девяти-десяти лет, помогал мужикам пилить и колоть дрова на зиму. Ну, не пилить и колоть в прямом смысле, а помогал подавать и затем складывать дрова. В те времена ни в одном доме, у них во дворе, не было никакого другого отопления, кроме печного и дров приходилось заготавливать много.
      Он с восторгом наблюдал за ловкими и сильными движениями мужчин и помогал им, не жалея сил! Не имея своего отца, он впитывал их действия, с жадностью губки. Ему нравилость, как они работали, как они курили и как пили водку, втихаря от жен. Но особенно ему нравился один мужик, вернее нравилось, как он умывается после работы. Мальчик лил
воду ему на ладони, а тот с азартом плескал воду себе на лицо и громко, с удовольствием, отфыркивался.
      Ему, в, уже своей жизни, довелось и пить водку и курить и ругаться матом, но это так и не стало его образом жизни. Какую-то часть жизни, он выпивал – потом бросал и не пил годами; какую-то часть жизни, он курил – потом бросал и тоже не курил годами. Но, вот уже большую часть жизни он не курил и не употреблял спиртного, кроме пива, а матом ругался только по крайней необходимости. Это приходилось делать тогда, когда его собеседник не понимал другой речи. Но это не стало его образом жизни!
      А вот, умываясь, он всегда так же громко и с удовольствием отфыркивался. Живя уже со своим сыном, с таким же удовольсвием смотрел, как фыркается и он.
      При мысли о своем сыне, что-то похожее на грусть, появилось в груди! Сын, дочери, жена..
Возможно, у кого-то из них появились свои собственные дети... «Вот этого не надо! -  злость вернуло его к действительности, - « Может, твой сын в тюрьме, а дочь – наркоманка! Ты умер в лучшее время! Ты умер тогда, когда твоя семья была дружна и все были здоровы!»
    «Все, да не все!», - еще одна волна злости вернула его к действительности, теперь уже окончательно.      
   
      Встряхнув головой, он вернулся в свою комнату и переодел рубашку. Посмотрел в зеркало и внезапно улыбнулся. Улыбнулся и подмигнул своему изображению. «Я бы поверил в то, что мне говорят, только в одном случае: только в том случае, если бы все молодожены умирали на следующий день, после свадьбы! Тогда, я поверил бы в ту любовь, про которую мне говорят! И не только в любовь, я бы поверил, вообще, в то, что люди, с видом знатоков, мне говорят! Я бы поверил в то, что «любовь правит миром», а «красота спасет мир». Поверил бы в то, что
«главное в этой жизни – здоровье»; поверил бы, что надо подставлять другую щеку; поверил бы, что все люди – братья и, возможно, поверил бы что будущее прекрасно.Хотя, вот это – вряд ли!».
      Эта мысль: «вряд ли», вернула его к действительности. Он еще раз порадовался, что эти, невольно и быстро промелькнувшие, мысли о детях и о бывшей жизни не вызвали у него видений, не вызвали «розовых» картин.
    - Ни к чему все это, - вслух и громко сказал он и вышел в другую комнату, где его уже ждала хозяйка с обедом.

    - Что же Вы так долго, ведь суп остывает!, - упреком встретила его старушка, - садитесь же!
    - Извините, пожалуйста, меня. Я благодарю Вас за сегодняшний обед, но, - тут постоялец слегка приподнялся над стулом и приложил руку к груди, - я как раз хотел с Вами серьезно говорить об обеде.
    - Да-да, я приготовила на обед грибной суп. Вам нравится грибной суп?- хозяйка была оживлена и уже наливала суп в тарелки.
    - О да, очень! Но я не об этом хотел говорить. Я сегодня прошелся по городу и смотрел  место, где бы я смог, никому не мешая, обедать. И решил просить вас взять меня к себе на пансион. Разумеется, если мы договоримся о цене, а в этом я ничуть не сомневаюсь, и, если это Вас не сильно затруднит. Я – человек не прихотливый в еде, а Вы, я уже это вижу, готовите прекрасно! Что Вы на это скажете?
    - Да, это хорошо, что Вы об этом заговорили. Кафе – это кафе и не всегда там стараются. И – там ведь иногда напиваются, - она осторожно посмотрела в его сторону. Он спокойно улыбнулся в ответ. – А Вы, Вы любите выпить? Да, извините, мне почему-то кажется, что – нет.
      Мужчина весело рассмеялся: - Ничего, все в порядке! Я не употребляю алкоголя никакого и никогда! Кроме пива, но это – редко и немного! А любить...любить я не люблю никого и ничего, уже давно. Мне нравится приятность! Приятность во всем и всегда. Сюда входит и обед! А суп получился замечательный! – По его лицу было ясно видно, что это не просто фраза вежливости.
    - Но ведь Вы любили? – вопрос ей дался не легко. Она уже подняла руки, что бы отменить его, но ее постоялец уже отвечал.
    - Как и все, как и все, - дважды произнес он, - разумеется, я любил и даже, возможно, что и меня любили. Только было это очень давно, не долго и совсем не интересно. Так Вы беретесь кормить меня? Мы – договорились?
    - Думаю, что мне будет приятно кормить Вас, да. Надеюсь, что и вам понравится. Да – договорились. – Она назвала цену. Цена была низкой, но он согласился, подумав, что это будет нетрудно исправить.
    - Это просто замечательно! И, если вдруг, по той или иной причине, это станет для вас затруднительным или я окажусь плохим едоком, то мы всегда сможем решить этот вопрос так или иначе, правда? Я обещаю, что буду стараться! Спасибо за обед! – он встал из-за стола, - Мне необходимо съездить в большой город по делам, но постараюсь быть там не очень долго, хотя – кто знает?
    - Да-да, я посижу, посмотрю телевизор, а если что вас задержит, позвоните, вот вам номер телефона. От нас идут электричка и автобусы. Автобусная стоянка совсем недалеко от вокзала.
    - Прекрасно! Еще раз спасибо!

      Первым уходил автобус и мужчина сел в него. Безразлично: автобус или электричка, просто он предпочитал избежать ожиданий. Сами ожидания и поездки не доставляли ему никакой скуки. И в том и в другом случае, глаза его тут же начинали наблюдать за окружающими людьми, а разум доставал из хранилища памяти ту или иную книгу, в зависимости от того, чем были заняты мысли.
      Сейчас он перечитывал Э.С.Гарднера. Не все, понятно, а только те его книги, где действовал симпатичный частный детектив. Приятно было читать, что где-то (хотя бы, в книгах) существуют честные адвокаты и детективы. Хорошо бы найти такого и ему для его дела, но...возможностей для поиска, в начале его пути, не было, а теперь уже поздно!
      Книги это книги, а жизнь – слегка другое. Нанять частного детектива и рассказать ему, что от него требуется, значило подвергнуть всё дело большой опасности! Цель задания, для более-менее толкового детектива, станет ясна очень быстро и, у более-менее ушлого детектива, может возникнуть дилемма: а не рассказать ли тому, кого ищут, о том, кто ищет, за гораздо большие деньги? А у него не было таких денег, да и, чем большие деньги вложены, тем больший риск.
      А риск и так был огромен и поэтому, вот: он остался без семьи, без имени и едет в автобусе. Зная прекрасно, что не вернется сегодня ночью обратно, он не стал ничего говорить хозяйке, решив просто позвонить ближе к вечеру. А остаться на ночь было необходимо, это делалось не в первый раз и для этой цели, у него была в большом городе гостинница, где во дворе, имелась платная стоянка. Имелся и пункт проката автомобилей, котором он обычно арендовал скутер и все необходимое для поездки. И там и там его уже ждали.
      Вначале в пункт проката. С работником пункта они знакомы и, пока тот готовил одежду и каску, они немного поговорили о том чёртовом кризисе, который захватил страну. О том, как он сильно ударил по еще не старым людям, к которым относился работник, но уже далеко не
молодым. «Да-да, - говорил он, - я еще как-то держусь, но многие мои одногодки уже выброшены на улицу. Каково? За два-три года до пенсии, а? Всем, кто остался на работе, сократили зарплату чуть не вдвое, пособия тоже сократили, а кто сократил плату за квартиру?
За электричество, за воду? Если вдруг я лишусь работы, хоть в петлю! Все мы кляли, на чем свет стоит, бывший Советский Союз, а теперь – что? К чёрту высокие материи! Приходило время и ту устраивался на работу, приходило время – ты шел в отпуск! Подходило восьмое число и ты шел за получкой! Наставало время – выходил на пенсию! Что в этом было плохого?».
      Вопрос был риторическим, наш герой, не ответив ничего, пожал плечами и вежливо-понимающе улыбнувшись, уже надевал костюм и каску. Получив ключи и документы, помахал  работнику рукой и выехал из гаража.
      Кожаная одежда, закрытая каска и скутер надежно скрывали внешность и возраст ездока и давали ему преимущество на дороге. Время как раз двигалось к концу рабочего дня и движение на дорогах постепенно усиливалось. Скутеру – не помеха и к пяти часам вечера, он занял позицию возле ворот одной небольшой фирмы. Прятаться и маскороваться не было никакой необходимости и мотоциклист просто сидел на сидении, рассматривая выезжающие машины. Номер машины, которая ему нужна, был ему известен, но ведь все могло случиться! Мог человек, которого он ждал, поменять машину? Мог, почему нет!
    «Без разницы», - размышлял мотоциклист, - «лучше, конечно, что бы ты машину не менял. Но и, поменяв двести машин подряд, ничего не изменишь! Тебе ведь неизвестно, что за тобой следят и дни твои сочтены. Не только твои, впрочем! Ты, гаденыш, столько людей за собой тащишь, что достоин и трех смертей! Одна твоя смерть от меня не зависит, понятно, но две остальные...Стоп, не надо фантазий, вот и он! Молодец! Жив, курилка», - мысленно поаплодировал скутерист и, не торопясь, выехал со своего места, вслед за машиной».
      Движение, между тем, усилилось уже значительно, машина влилась в поток других, таких же машин и вся эта лента поползла к своим домам. Город был довольно древним и во время его застройки, машины и мотоциклы существовали, разве что, в фантастических романах и было их не так много. Но сейчас... «Пробки» на каждом светофоре, на каждом перекрестке!
      В общем, не веселое дело! Однако, все это никак не мешало мотоциклистам, в особенности, скутеристам. Погода стояла теплая, а молодежь давно поняла прелесть езды на открытом и юрком транспорте. Они лавировали между остановившимися машинами, используя малейшие просветы и, похоже, наслаждались своими преимуществами. Иногда, водители, от скуки, сигналили им  возмущенно, но...кто на это реагировал...
      Наш скутерист в этих играх не участвовал, понятно. Возраст не тот, ум другой и цель поездки, предполагали совершенно другой ритм езды. Он никуда не спешил. Дом, где жил его подопечный, был известен: сейчас предстояло выяснить, туда ли держит путь тот и не произошло ли изменений за последнее время. Поэтому лавировать и обгонять другие машины не было никакого смысла. Он останавливался вместе со всеми, терепеливо ожидал, опустив одну ногу на землю и ни о чем особенно не волновался.
      Поэтому, он совершенно спокойно среагировал на жест полицейского. Внимательно глянув вперед, чтобы оценить ситуацию, он подъехал к обочине. Спокойно выключил мотор и снял каску. Вопросительно взглянул полицейскому в глаза и ожидал.
    - Вы ловите преступника, ограбившего банк, а он удрал на скутере, так, инспектор?- не напрягая голоса, дружелюбно спросил он.
    - Нет-нет, все в порядке. Извините, обознался, - полицейский козырнул. Мотоциклист кивнул в ответ, надел каску и отъехал.
      Но вел себя он теперь совсем иначе, чем до остановки. Теперь и он лихо просачивался между стоящих машин, у светофора подъезжал вплотную к линии и первым реагировал на зеленый свет. Теперь его трудно было узнать. Предположить же, что скутером управляет восьмидесятилетний старик, было равносильно тому, как признаться в собственном слабоумии
или засомневаться в годности своих глаз. Но это - вопрос шестнадцатый, а вот то, что ему не удавалось найти ту машину, за которой он ехал – это уже было что-то.
      Мужчина был спокоен. «Никакой разницы, - внимательно осматривая дорогу, размышлял он, - придется подождать у дома, только и делов. У меня времени достаточно!». В это время он заметил то, что искал. «Его» машина была припаркована на стоянке у кафе. Пришлось обогнуть дом через двор. Он подъехал и через тонкие оконные занавески, увидел того, кто ему был нужен. Тот сидел у окна и оживленно разговаривал с молоденькой девушкой. Ага! Вот как! Домой, значит, не спешим? И это правильно! Нам без разницы, кто будет воспитывать твоего сына, конечно, так что – развлекайся!
    « Так-так, - продолжал размышлять мотоциклист, - интересно. А где же та девушка, которая сидела с тобой в автомобиле, когда ты сбил мою дочь? В последнее время, ты как-то шустро развиваешься, за тобой не угонишься! В машине с тобой была одна, женился ты на другой, а развлекаешься с третьей! Впрочем, количество меня мало интересует. Надеюсь только, что ни у кого из твоих подружек, детей не будет! А то, я уже не мальчик, носиться за твоими выродками! Вот, черт!» - его мысль оцепенела, - «Так дело не пойдет!».
    «Ладно, поехали, съездим кой-куда!». Скутер развернулся и выехал со стоянки. «Побудь здесь!».
      Через некоторое время, покружив по городу в поисках оружейного магазина, скутер остановился у «Рыболова – Охотника». Мужчина зашел внутрь. В магазине было пусто и он обратился к, скучно протирающему оружие, продавцу.
    - Добрый день, уважаемый. Меня интересует пневматическое оружие. Есть ли у Вас что-то такое, вроде пистолета.
    - У нас большой выбор! – продавец, молодой человек, отложил тряпочку и спрятал оружие под прилавок, - Вас интересует спортивное оружие или...
    - Нет, мой спорт в далеком прошлом, как видите, - мотоциклист положил каску. – Но по спичечным коробкам я бы пострелял. Нет, мне нужен небольшой пневматический пистолет. Ему нужны какие-нибудь разрешающие документы?
      Документы были не нужны. Продавец выложил на прилавок образцы двух пистолетов.
    - Вот этот мне подойдет, да это то, что нужно! И несколько коробок с патронами.-
Расплатившись и положив  все во внутренний карман кожаной куртки, мотоциклист взял каску и вышел из магазина.
      Вернувшись к кафе, увидел, что ни машины ни его парочки за столиком, нет. «Или уехали на одной или у каждого своя. Ладно, помчались в гостинницу. Потом позвонить хозяйке и на стоянку к его дому». Надо было спешить: время двигалось к вечеру.

    - Добрый вечер! Мы получили Ваш заказ и комната готова, - встретила его администратор гостинницы. Они были знакомы. Он останавливался здесь не в первый раз и обычно несколько минут они разговаривали о том о сем. Спешка-спешкой, а ритуал менять нельзя. Это – неправильно!
    - Как приятно Вас видеть, - отвечал он администратору, - и видеть, что у умного человека хватает времени на все! Как идут дела?
    - Вы прекрасно знаете, что происходит вокруг! Мы живы – уже одно это хорошо, а когда все закончится, то появятся и постояльцы. Сейчас только Вы и еще одна семейная пара, но они в городе, на спектакле и будут поздно.
    - Знаете, а ведь и мне необходимо еще раз побывать в городе, вот только умоюсь и приведу себя в порядок. Увидимся! -  он взял ключи и поднялся к «себе».

      «Значит, никого!». Еще раз убедился он в том, что как бы ты не спешил, остановись: найди время – поговори! Хоть два слова! Да, хоть просто покивай головой, но не показывай другому человеку, что у тебя есть что-то, что важнее его! У тебя будут, разумеется, свои дела, но – позже, сейчас для тебя важнее всего – твой собеседник!
    «Итак, никого! Это – хорошо! Скорее всего, они найдут мою пульку там, где ей и положено быть, а вот сумеют ли определить по этой пульке из какого пистолета она выпущена? В смысле: из нового или пользованного? Спокойно, ты на календарь-то посмотри! Сумеют! Так что, давай-ка сюда полотенце и ботинки!», - он снял свои мотоциклетные ботинки и взял полотенце.
      Дело хлопотное: заряжать пульку, обматывать пистолет полотенцем и стрелять в подошву. Пулька за пулькой; полотенце не гасило полностью звук выстрела, но и грохота особого не было. С этим – порядок! Он стрелял и стрелял! Заряжал, обматывал руку и стрелял; заряжал, обматывал руку и стрелял...Пол был усыпан сплющенными пульками, но это ерунда: до утра сюда никто не зайдет, а он, когда вернется, то все уберет!
    «Достаточно!». Теперь – в душ! 
      В душе, стоя под горячей струей, он напряженно думал. Что делать – ему было ясно! А вот  как – вопрос! И серьезный! Подойти к делу не сложно, а вот уйти после дела... «Ладно», - он  стоял под струями воды неподвижно и со стороны выглядел уснувшим, - «Ладно, как я сейчас не напрягайся, в душе я сделать ничего не могу, кроме как сделаться мокрым. Поедем на трамвае и определимся на месте! Это сделать необходимо – если не сегодня, так завтра! Вперед!».
      Вытерся, переоделся и взял телефон. Когда в трубке раздался голос его хозяйки, он, в первое мгновение, растерялся... «Как же я так! Все: хозяйка да мадам, а как ее зовут, так и не спросил! Ай-я-яй...- Добрый вечер! Надеюсь, что вы мой голос не успели забыть. Да-да, дела!
Спешу Вас предупредить, что остаюсь ночевать здесь, в городе и приеду только завтра. Хорошо! Спокойной ночи!».
    «Так, с этим – порядок!» - додумал он и настроение его заметно улучшилось. Тревога исчезла: зачем человеку тревожиться о будущем, которого он не хозяин! Настоящее – вот забота человека! Сделаем же будущее – настоящим! И будем видеть, как и что. Поехали.

    - Я надеюсь, что буду не слишком поздно, не скучайте! – он весело помахал этой неплохой женщине, - будем живы – поболтаем!

      Трамвай привез его почти ко двору, где обычно ставил машину ее хозяин и к дому, в котором тот жил. Это был обычный двор при обычной девятиэтажке, построенной еще в те, советские времена. Так что машины стояли одним боком на тротуаре, оставляя необходимый проезд.   
Те же скамеечки, тех же времен. Отличие было только в том, что практически во всех квартирах, старые оконные блоки заменили на красивые и теплые стеклопакеты.
      Он присел на скамейку и огляделся. Машины не было. «Прекрасно, теперь приедь один и дай мне прикурить!». Еще не было совсем темно, но лучше бы ему долго не задерживаться. Мужчина достал полотенце, взял заряженный пистолет в правую руку и обмотал ее полотенцем так, что открытым оставался только кончик ствола. Натянул рукав нейлоновой куртки на полотенце, внимательно все осмотрел и остался доволен. Достал, купленную в киоске, сигарету и держал ее в левой руке.
    «Отлично, теперь мое настоящее должно стать его будущим, а его...» - додумать он не успел: к дому подъезжала знакомая машина. Остановилась, чуть не доезжая до скамейки. Сидящий приветливо помахал левой рукой водителю, тот нагнулся вперед, пытаясь разглядеть кто его приветствует, но не узнал...
      Двигатель стих, водитель вышел через секунду; по-хозяйски кинул взгляд на свой «Джип» и включил сигнализацию.
    - Огоньку не найдется? – сидящий повертел сигаретой в воздухе. Водитель приблизился, тот, кто его ждал, встал ему навстречу. Внезапно, перейдя на русский язык, отчетливо произнес: - Тебе жены мало, сука!- И выстрелил ему в пах! Водитель выронил зажигалку и схватился  за простреленное место. Затем повалился на колени.. – Погуляй мне еще, вообще член отрежу!-
      Раненый, в ужасе смотрел как удаляется его обидчик, но тут сильная боль пришла к нему и он, окровавленной рукой стал доставать телефон. «Жене, в скорую или в полицию? Куда звонить?». Достал телефон и позвонил домой, жене. Через минуту, она была возле него и они, уже вместе, набрали «скорую».
    - Что произошло, дорогой? – через каждую секунду спрашивала его жена.
    - Да не знаю я! – стонал ее муж, - сидел какой-то мужик на скамейке и неожиданно выстрелил. Вот и все. А – кто, что – не знаю.
      Приехала «скорая». Надо ехать в больницу. Жена поехала с мужем. Всю дорогу муж, сквозь прикрытые ресницы, поглядывал на нее и скрежетал зубами.

    - Мне необходимо задать Вам несколько вопросов, - полицейский был уже в халате. – Что произошло?
    - Не знаю, инспектор! Я подъехал; на скамейке сидел мужик; он попросил спички – я подошел. Я не видел, откуда он вытащил пистолет, только он вдруг выругался по-русски и выстрелил. И сразу же ушел.
    - То-есть, до этого он не по-русски говорил? – уточнил полицейский.
    - Нет, он говорил, как нормальный человек, а как выглядел? Никак! Было темно, да я особо и не приглядывался.
    - Вы уверены, что не знаете, кто это такой? Уверены, что не видели его раньше?
Хорошо-хорошо, доктор, не буду Вам мешать! А к Вам я приду завтра с утра. Удачной операции. – Инспектор поднялся и вышел из палаты.
    - Инспектор! – окликнул его больной, - Я уверен, что не встречал его раньше!
    - Ну-ну, хватит! До завтра, - доктор проводил полицию и вернулся к больному: - Что же, вперед и с песней!

    - А дело-то, оказалось не таким уж и долгим! – Мужчина еще раз поприветствовал администратора гостинницы, - Не возражаете против мороженого? Я взял шоколадное, мне оно больше нравится, а как Вы?    - С удовольствием! – ответила та. Он расположился в кресле, она за стойкой. Они посмеялись над последними сериалами и разошлись, довольные
друг другом: « Спокойной ночи!»
      На следущее утро он делал свою гимнастику в номере гостинницы. Было еще очень рано, но он, по быкновению, просыпался «с петухами» и никогда не позволял себе валяться в постели. Для таких случаев, он возил с собой миниатюрный магнитофон с записью мелодии, записанной по круговому принципу. Это было «Утро» Эдварда Грига! Ничего больше, только «Утро», повторяющееся без конца. Магнитофон и наушники, ему совершенно не мешали, он делал свои упражнения ритмично и привычно. Музыка позволяла ему мысленно находиться где угодно и в, данный момент, тело его наклонялось и выпрямлялось, сгибалось и разгибалось здесь, в гостиннице, а его воображение перенесло его в больницу...

      Там, возле койки, на которой лежал наш больной, на табуреточке сидел доктор. Они разговаривали. Лицо больного выглядело испуганным и он напряженно слушал врача.
    - Ну, что ж, у меня, как говорится, есть для Вас две новости. Хорошая и не очень, а может даже и плохая, это как посмотрите. Так, что скажете? С какой хотите, чтобы я начал?
    - Доктор, сначала пьют горькую водку, - неуклюже пошутил пациент, - а потом запивают ее чем-нибудь вкусным. Так что, начинайте с плохой!
    - Хорошо, - доктор все-таки сделал паузу, а за нею, набрав воздуха, скороговоркой сказал: -У Вас никогда больше не будет своих детей!
      На лице поциента, на секунду, проявилось озабоченное выражение, но его тут же сменила надежда: - Черт с ним, об этом я подумаю потом, сейчас скажите: значит, всё остальное – дела мои не так плохи?
    - Простите, а дети у вас есть? – доктор был слегка удивлен его реакцией.
    - Да, сын. Давайте же, все остальное! – он понизил голос, хотя кроме них в палате никого не было: - А стоять...доктор, стоять у меня будет?
    - Пуля попала в левое яичко и задело «фабрику» по призводству семени. Яичко нам удалось сохранить, с этим проблем не будет, а вот главное пришлось убрать. Такие дела...
    - Главное! – недоуменно воскликнул больной, - о чем Вы говорите! Главное, ответьте на вопрос!
    - Месяц. Примерно месяц это не проверяйте. Надейтесь, но не проверяйте! – доктору стало скучно, - Что ж, после обеда можете выписываться и отправляться домой. Всего хорошего!
      Доктор вышел. В коридоре уже сидела и ожидала жена пострадавшего. Она поднялась: -Доброе утро, доктор! Скажите, у него все хорошо?
    - Доброе! Зайдите в палату, он Вам сам все расскажет. У меня обход, извините.
Он повернулся и пошел по коридору. Женщина некоторое время смотрела ему вслед: что-то в его интонации ей не нравилось. Несколько секунд она была неподвижна, но, встрепенувшись и неопределенно махнув рукой, она вошла в палату.
    - Ну, как ты, дорогой? Ты в порядке?
    - Смотря, что ты имеешь в виду. После обеда – домой, если ты об этом.
Она ошарашенно посмотрела на мужа: - Я ведь спрашиваю про главное: ты в порядке?
    - Доктор думает, что стоять будет, как стоял, но советовал не проверять этого месяц. Ерунда... не буду я ждать месяц! – он начинал раздражаться.
    - Ну, причем здесь это! Разве это главное? Главное, что ты...
« Ну да! Не главное, - взбеленился он, про себя, - не главное, сука, конечно не главное! Так какого же чёрта, ты каждый вечер хватаешься за него и, если через секунду, он не стоит, то спрашиваешь: - «у тебя, что, кто-то был, дорогой? Почему это он такой вялый?». На словах, для вас всех, это не главное! «Главное, ты со мной, милый, - со злостью, спародировал он кого-то». Этот стрелок хренов, не твоих ли рук дело, а?».

    «Сколько раз убеждаюсь, - уже заканчивая упражнения, вернул он свою мысль из больницы в гостинницу, - как людям нравится думать, что им известно, что главное! То – то у них главное, то – это; у одного так, а другой ему: нет, не так! А вот так!». В памяти всплыл замечательный мультфильм « Перья, крылья, хвост». Там, страус, в конце фильма, с издевкой произносит очень правильные слова: «Крылья, перья...Тьфу! Ноги – вот что главное!».
      Он закончил заниматься и направился в душ. «И я, как тот страус, говорю: стоит или не стоит – не это главное! И куда ни ставь ударение, а главное то, что мне не придется гоняться, по всему свету, за твоими расплодышами. Количество – вот что главное!».
      Теперь его подружкам не придется запасаться презервативами, так что пользу всегда можно найти! Умывшись и обсохнув, он стал собираться.  Сейчас - всё оччень внимательно осмотреть! Ни одной случайно не замеченной пульки! Пистолет – в гидростанцию!
      Сдавая ключи, он насвистывал мелодию «Утра».
    - Хорошо отдохнули? – спросила его администратор, - Надолго прощаемся?
    - Кто ж знает будущее! – ответил мужчина, - Не я, точно! Но я буду надеяться, что все передряги Вас минуют (и меня...) и мы обязательно встретимся еще! Будем держать хвосты... кверху и... да минуют нас беды! До свидания!
    - Удачи Вам!
 «Она бы не помешала!», а вслух: - И вам! И Вам!

«      Он выехал за город. Скоро его скутер уже стоял над серединой гидростанции, а он, свесившись через перила, глядел на воду. Задерживаться не было смысла и, оглядевшись по сторонам, он присел на корточки, как бы завязывая шнурки. Положил пистолет на асфальт за ботинок, выпрямился и, поворачиваясь, чтобы уйти, незаметным движением ботинка, отправил оружие в бурлящую под ним воду. «Черт их знает, это видеокамеры!» - подумал он, уходя.
      Через час, он уже разоблачался от одежды в мастерской. Каска, одежда, но...ботинки...
    - Ботинки придется оставить себе, - с сожалением показал он распоротый верх одного ботинка, служащему, - торчащая арматура, понимаете ли. Я выплачу стоимость новых ботинок и впредь, буду внимательней. Так будет правильно?
    - В таком случае, с нашей стороны, никаких претензий! Нога не пострадала?
    - Повезло! Спасибо и пусть вашу мастерскую не раздавит чертов кризис! Держите...
      Полицейский, вернувшись из больницы, где он, кстати, не узнал у пострадавшего ничего нового, докладывал начальству: - было темно, он ничего не видел и никого не узнал. Выстрел произведен из пневматического пистолета. По поведению и повадкам – стрелок нанятый! Полагаю, хотели напугать, иначе стреляли бы из чего другого. А попали...
    - Оружие опознали? Я имею в виду...-начальник замялся.
    - Обыкновенная воздушка, как ее опознаешь! Одно ясно: оружие не новое! Пульку врачи извлекли, у нас обследовали – никаких признаков смазки. Можем, конечно, побегать по магазинам, но...Когда пистолет куплен, вряд ли выясним.
    - Нет, не стоит! Только время терять! У нас серьезных дел выше горла!
    - Предполагаю, это дело рук жены! Я с ней в больнице поговорил: он часто возвращается домой поздно. Иногда вообще не ночует!
    - Как мужику – мужика, мне его жалко...
    - Да, вроде, ничего страшного, мне врач сказал, что у него просто больше не  будет детей.
    - Тогда, не беда!

      Одно простреленное яйцо, времени остановить не может, оно продолжает двигаться ничуть не быстрее и не медленнее. Времени – безразличны все яйца на свете!

      Прошло две недели и наш раненый, снова встретился со свой подружкой в том же кафе. Они пили кофе. Он ей рассказал, не вдаваясь в подробности, что с ним произошло и ему не терпелось побыстрее проверить своё, так сказать, либидо. Он отставил свою чашку и забрал чашку из ее рук.
    - Пошли, скорее, в машину!
    - Тебе, милый, не будет больно? – спросила девушка, просовывая свою руку ему под ремень, - ооо, да ты уже в порядке!- Она быстро убрала руку и принялась расстегивать его брюки. Наконец, показалось то, что они оба так спешили извлечь... Ого!
    - Всё о,кей! – успел подумать герой, едва увидел предмет своей гордости. Неожиданно он услышал совсем другой голос и совсем другую речь: « Погуляй у меня еще, сука! Отрежу!»...
    - Да что с тобой, милый?! – девушка оторопело уставилась на него, - куда делась эрекция?
Тебе что,больно? Не переживай ты, как-нибудь в другой раз! Главное...
    «И эта туда же! Да чтоб вам!» - пронеслось в голове, - «А если за нами уже следят? Да провалитесь вы все пропадом!».
    - Домой доберешься на автобусе! – почти кричал он подруге, практически выталкивая ту из автомобиля.

    - Как ты сегодня рано, дорогой! – обвила его шею жена...
    - Всю лишнюю работу, к чёрту! – он отстранил жену, - у нас ведь есть мальчик, а мальчику нужен отец! Может, будем его приучать к футболу? Может, он будет играть в сборной? А мы будем им гордиться!
    - Оо, как скажешь, дорогой!

      И оставим их! Похоже, здесь – порядок! Пусть растет, пусть играет в футбол, пусть его возьмут в сборную и пусть папа гордится своим сыном!

      ...Кто тяжких бремен на плечах не носил,
      Тот не знает, как ранит судьбина,
      Ниоткуда приходит беда;....
Он мысленно перечитывал «Орестею» Эсхилла и снова повторял слова богини Афины:
      ...Кто тяжких бремен на плечах не носил,
      Тот не знает, как ранит судьбина,
      Ниоткуда приходит беда;...
 Автобус увозил его из большого города, где он на некоторое время оставлял ненавистных ему людей. Пусть благоденствуют! Сейчас, в увозящем его автобусе, он перебирал в памяти стихи, полные глубокого смысла для знающего и совершенно ничего не значащие, для людей, не интересующихся откуда, что, почему и как давно что повелось на Земле! Людей, безо всякого стыда, утверждающих, что у них есть свое мнение и, только им, свойственное знание.
      Никогда не задумывавшихся о том, откуда к ним приходят знания; когда к ним приходят знания и как получается, что к ним вообще эти знания приходят! Люди принимают всё, как само собой разумеющееся, приходящее к ним, как бы поэтапно: просто с возрастом!
      Стукнул ребенку годик или около того – он встал на ноги и пошел! Исполнилось семь лет – пошел в школу. Закончил школу – он умеет считать и читать. Порядок! Почему же он не помнит, сколько слёз пролил, пока учился правильно произносить и составлять буквы, пока не стали получаться из букв слова! Сколько наполучал по заднице, от нетерпеливых родителей, пока не выучил таблицу умножения! Сколько трудов, сколько страданий, прежде чем он узнал, казалось бы, самые элементарные вещи! Всё забыто!
      Почему теперь, без малейшей натуги, без малейшего труда: не имея ни самого малого знания и ничего не сделав для того, чтобы знание получить – человек, с умным лицом, берется за рассуждения о Любви и Ненависти; о Жизни и Смерти; о Чести, Мести, богах и ангелах; Аде и Рае; мало того! Он начинает учить других! Он начинает спорить! Спорить, основываясь на «знаниях», полученных из бегущей строки телевизора и из передачи «Малахов+»! Посмотрите на «аргументы» такого спорящего: - Я где-то читал..!...Говорят!....
      Плакать хочется! Но ведь не все такие? Не все! Исключения есть и исключения обязаны быть! Без исключений – кирдык!
      При этих словах, мысли его перенеслись на самого себя. «А – я? Я – кто? Как меня назвать?» - отсутствующим взглядом, он посмотрел в окно, пытаясь определить, как долго еще ему ехать, но... – «Изгоем, вот как меня правильно называть! Абсолютным изгоем! Странно, что меня это совсем не волнует! Тьфу, о чем я думаю! Едет в автобусе живой труп и еще удивляется сам на себя! Покойник, изучающий Эсхилла и Гомера. Здорово звучит? Но ведь и не Гомер и Эсхилл, не Софокл и Эврипид придумали жертвоприношения и богов; клятвы и обеты; месть...Они только повторяли то, что слышали от живших прежде! Почему же людям не интересно это знать?». Он вспомнил одного своего друга, который на этот вопрос, ответил: - А это поможет мне зарабатывать больше? Вот, наверное, где кроется ответ!
      Примерно, как если бы двое оказались на острове и один предложил бы другому залезть на самую высокую пальму, а тот бы его спросил: - А бананы там есть? Нет? Зачем же я полезу? Увижу и узнаю больше? А это добавит мне бананов?-
      Как-то уж очень целенаправленно кто-то сводит число пытливых людей к минимуму. Людей, разобравшихся в чем-то, тут же называют «отщепенцами» и «не от мира сего», показывают на них пальцем и...невежды, полные невежды!, смеются над ними! Это, видите ли, им бананов не прибавит!»
      Автобус прибыл на автостанцию, наш герой очнулся и огляделся. Давно забытое чувство, от прибытия «домой» после долгого отсутствия, слегка кольнуло ему грудь. Хорошо!

      Первым делом он отправился в скверик и посидел немного на скамеечке. Приятно было откинуться и думать, что тебе удалось задуманное. Он понимал, конечно, что при определенных обстоятельствах и при сильном желании, его могли вычислить легко! Если не найти, то продавец все-таки описать его внешность мог, хотя...что бы это им дало? Им это нужно? Полиции навешали сейчас столько дел, что какой-то там выстрел из игрушечного пистолета по чьим-то гульливым яйцам расследывать – только время терять!
      Времена сейчас такие, что отобрать и украсть во много раз легче, чем заработать! Работы – нет! Даже если вор попался, то в тюрьме такие времена пережить намного легче, чем на свободе! Преступлений – больше, а полицейских сокращают и зарплату им урезают, так что им приходится вовсю доказывать свою профпригодность! Инкассаторов убивают! Вечерами людей грабят почём зря: уж какое тут разбирательство с каким-то выстрелом из воздушки!
      Так что, в этом отношении, можно было особо не беспокоиться. А вот о некоторых других участниках, которых он также считал виновными в гибели дочери, подумать было самое время. Их немного! Всего два: девушка, которая сидела с убийцей рядом и потом, на суде, не
сказала правду и та сволочь-адвокат! Разбираться кто из них в какую меру виноват, он даже и не собирался...постой-постой, а родители его что? Не виноваты? Разве не они вложили орудие убийства в руки сына?
      Он мог понять тех родителей! Они купили своему милому сыночку машину, в этом разве есть вред? Никакого! На день рождения купили? Очень хорошо! Подарили, показали ему ключи и поставьте эту чёртову машину в гараж! Учись, сынок! Сдашь на права – машина твоя и ключи получишь! Разве не так? Так, и вреда в самой покупке, как таковой не было никакой. А куда же вы дальше-то смотрели? Как получилось, что он сел и завел машину, еще и с девушкой? Где он ключи взял! Вас что, дома не было? Это – не оправдание! Да и были вы дома, были! А потом, когда всё уже произошло? Вы наняли продажного адвоката для того, чтобы уменьшить наказание своему сыночку, это можно понять? И, хотя сам бы он так не поступил, скорее всего, но понять тех родителей всё же можно.
     « Но, какими же нужно быть сволочами, чтобы деньгами и юридическими уловками, завернуть дело так, что погибшую на пешеходном переходе девушку, признать самоубийцей, а водителя, мчащегося по городу со скоростью сто километров в час без прав, признать невиновным! Нет, ребята, так дело не пойдет!
      Итак, вас – четверо! Единственная, кто здесь не причем – жена убийцы и мать его сына!
Возможно, ей даже не известны обстоятельства дела, но тут уж ничего не поделаешь! Её сын погибнет! Так что ж? Моя дочь тоже погибла, ведь так? Так! Я не умер? Не умер, и вы не умрете.
      И чем ваш ребенок лучше моего? Чем ваши переживания важнее наших? Да – ничем!
Так что, благоденствуйте до поры до времени! Мальчик пусть растет и становится предметом гордости, ему – его время! А остальными займемся, не откладывая, но и не привлекая шумного внимания! Примерные образцы того, как такого результата можно добиться, выбраны и дело за малым: подогнать условия и не дать никому повода связать все воедино, до поры до времени! Хотя и здесь опасности большой не было. Ну, определят они, что я пропал! И что? Опасность здесь была в том, что негодяи будут испуганы раньше времени и могут начать расползаться – иди, лови их! Существовала еще опасность попасться на какой-нибудь, не учтенной мелочи, от этого не уйдешь, если судьба! И думать об этом – пустое дело!
      Так что, возвращаюсь и пробую определить, не думает ли моя хозяйка, что в моем отсутствии, замешана женщина? Мне это ни к чему и я её должен разубедить! Вперед!»

    - Здравствуйте, хозяюшка! Как приятно видеть Вас на «рабочем» месте и в, надеюсь, добром здравии!
    - И я Вас рада видеть. Все в порядке? – старушка выпрямилась и пристально посмотрела на своего постояльца, - Видели того, кого хотели? Сделали то, что хотели?
      Ему стало смешно! И он не сдерживал своего прекрасного настроения: смеялся от души; его смех был искренним и необидным. Надо же! Какие замечательные вопросы!
    - Да! И видел и сделал, всё удалось, как нельзя лучше! – он продолжал смеяться тихим, журчащим смехом, чем окончательно привел свою хозяйку в полное смущение.
    - И пообедали где-нибудь?
    - А вот и нет! Если мне удастся сделать еще и это, то я вполне смогу сказать, как тот поэт: «жизнь – ты прекрасна!», правда только на сегодня!
    - Удастся, удастся! А почему только на сегодня, завтра она что, станет не прекрасной?
    - Откуда же я знаю! – он продолжал улыбаться, - а Вы, Вы – знаете? Если знаете, то, прошу Вас, не говорите! Не совсем это весёлое дело, знать, что будет завтра! А вот, что у Вас на обед, скажите!
    - А вот и не скажу! – его хорошее настроение, каким-то образом перешло к ней и они вместе зашли в дом. Он отправился переодеваться и умываться, а она прямиком на кухню.

    Они отлично пообедали и в том же прекрасом настроении, вышли в сад. Было тепло и красиво! Все деревья в саду буйно цвели, всё радовалось жизни и лету! Прав был Иисус, когда советовал смотреть на цветы полевые и учиться ужизни у птичек! Как было бы здорово, если
бы это было возможно! Но...говорить красиво мы научились, а вот поступать-то поступаем, подобно амёбам. Различие только в том, что жрём мы все подряд, хотя и стараемся обставить этот процесс побогаче, а размножаемся более извращенно. Жрать и размножаться! И красиво наврать про причины, по которым мы это делаем!
    - Прав был Христос, - неожиданно задал он вопрос старушке, - как Вы думаете, когда советовал людям учиться у цветов полевых и смотреть на пташек лесных?
    - У Вас что, было неудачное любовное свидание? – так же неожиданно ответила та, вопросом на вопрос.
    - Вы смотрите на эту пару скворцов, усердно таскающих червячков в гнездо? Скоро у них появятся птенцы. Красиво, я согласен! Но – недолго! Вы – сентиментальны, я – не очень. Я вижу маленького голенького птенчика, выпавшего из гнезда! Я вижу большого сытого кота, сидящего на дереве, выуживающего лапой с огромными когтями остальных птенцов из скворечника! Кончилась радость: все погибли! Обезумевшие родители, с громкими криками, носятся в воздухе; кот спокойно слезает с дерева: ему от этих криков не холодно и не жарко.
      Да-а, но я не был ни на каком свидании! Вы помните, - он назвал страну, где много лет назад шла война, - мне довелось там несколько лет воевать. Я был серьезно ранен там и после довольно сложной операции, вот уже...хм, много лет не хожу ни на какие свидания.
      Женщина с ужасом глядела на него. Ей, как впрочем и многим другим, казалось полной катастрофой не иметь...свиданий...с женщиной! Он это понимал и был готов объяснить свое столь спокойное отношение к этому вопросу.
    - Может, я невольно Вас обижу, но и мне вначале это казалось катастрофой, но прожив без...хм, свиданий, какое-то время, я стал смотреть на это чуть под другим углом. Ведь от свиданий бывают дети, как известно, а дети иногда становятся преступниками; иногда: наркоманами; иногда дети даже умирают раньше родителей, чем сводят тех с ума! Я могу назвать Вам тысячу причин, по которым не стоит иметь детей! И наоборот, вряд ли кто сумеет привести в защиту появления детей, что-нибудь разумное. Это звучит странно, но когда без предубеждения, все обдумаешь и взвесишь, то приходишь именно к этому!
      Сначала моя буйная фантазия доводила меня до безумия, рисуя в мозгу картины моих бывших свиданий! Знаете, мозг человека устроен странно, вот что я Вам скажу! Когда я немного поостыл, то внезапно увидел, что фантазии мои носят, я бы сказал, выборочный характер. Они рисовали мне акты, стыдливо опуская последствия! Фантазии напоминали мне ночи, но тут же забывчиво разводили руками, когда дело доходило до вспоминаний утренних.
Мне стоило больших усилий, напомнить самому себе, каким я чувствовал себя козлом, по утрам!
      Я научился заставлять себя вспоминать именно те эпитеты, которыми я себя награждал! И постепенно, я научился рассматривать женщин только как собеседниц! Если это была приятная собеседница, я мог встретиться с ней еще раз или несколько, но, если это было хоть чуть неприятно, я вставал и уходил.
      Дальше – больше! Через какое-то время, я начал, по этому принципу, выбирать себе собеседников не только среди женщин. Я стараюсь общаться только с приятными мне людьми! Уфф, устал: давно я не говорил так много сразу, простите! Закончу я тем, что скажу: и Вас и Ваш дом я выбрал исходя из тех же самых принципов.
    - Спасибо! А как же с неприятными людьми? Их ведь не так уж и мало!
    - Поверьте мне на слово, что с неприятными людьми я умею быть оччень неприятным! С ловкими – хитрым, а с сильными – еще сильнее! Впрочем, это лишь слова, не стоит об этом!
Спасибо вам за обед и за беседу, надеюсь я Вас не огорчил, - старушка замахала руками: нет-нет, -  тогда пойду немного поработаю за компьютером. Он ушел.
      Скорее всего эта женщина, которую мы называем здесь «старушкой», была лет на десять младше ее постояльца, но ей это было ведь неизвестно и поэтому она проводила его ласковым «материнским» взглядом. Он ей был приятен с самого начала, но в той «приятности» было нечто, с прицелом, если можно так выразиться, а сейчас эта приятность приобрела, как бы оттенок «ласковости». Той ласковости, которая присуща матерям или женщинам более старшего возраста.
    «Сколько пришлось пережить человеку!» - еще раз подумала она и поднялась со скамейки.
«А все-таки, у него интересные взгляды на некоторые вещи! У меня двое детей, родила я первую дочь, честно говоря: по дурости! По юности и глупости, в этом я теперь смело могу признаться! Её отец вообще не стоил того, чтобы под него ложиться, и я прекрасно помню,
что испытала, когда узнала про беременность! Прятала, дура, от родителей свое положение до последнего! Родила, конечно, куда я денусь! Но что я знала тогда о детях; какая из меня была «воспитательница»! А отец? Тогда его еще не посадили в тюрьму и мы таскали ни в чем не повинного ребенка за собой всюду: ведь тот образ жизни, который мы вели, не поменялся с рождением дочери; она была просто «обузой»!».
      Женщина, не отдавая себе отчета, опустилась обратно на скамейку. Никогда, до этого, она не вглядывалась столь пристально, в события давно минувших дней! Вот уже много лет, как она живет одна: дети и внуки в ее жизни присутствуют только в редких телефонных разговорах! Когда она сказала своему постояльцу про приезды детей, в том не было лжи, но и правда была не вся! Навестили ее всего лишь один раз и она действительно была тогда серьезно больна.
    «Ну ладно, а вторую дочь ведь я родила вполне сознательно, так? Кажется, так! Я познакомилась с другим парнем и вышла замуж. Через несколько лет родилась дочь. Мы ждали её! И относились практически одинаково к обеим девочкам, это надо признать, но вот что странно», - совершенно неожиданно для себя, она увидела «ту» жизнь в новом свете, - «Странно то, что, казалось бы важнейшее событие в жизни, не только нас с мужем, а вообще – мало чем изменило наш образ жизни! Муж работал на стройке, а почти каждая пятница для строителей: День строителя! В доме тоже продолжали собираться компании, то: день рождения, то – праздники. Работа, праздники, быт! Иногда – выпивка!
      Работа, праздники, выпивка, быт.
Где, у кого мы учились быть родителями? Мы часто говорили детям, что так делать нельзя, а вот так делать, наоборот – надо! На чем основаны были наши «указания»? Да ни на чем!
      Муж разбился насмерть, упав с высоты шестого этажа, когда обе дочери были уже достаточно взрослыми. Я продолжала «растить» дочерей, как слепая: «на ощупь»! Не имея ни малейшего представления, правильно ли – неправильно ли.
      Не получив нашего «всего» внимания, теперь дети и мне не уделяют внимания? Если надо край – то приедут, конечно, но не больше! А кто я для внуков? Даааа...
      Надо будет поговорить с ним больше на эту тему: похоже, он не просто так заговорил о причинах появления детей. Решено!» - теперь она уже полностью пришла в себя и окончательно поднялась со скамейки, - займемся садом! Это – занятие, а не работа! Не будет занятия, тогда чем заниматься?».

      Он сидел перед компьютером. На голове надеты наушники, в которых звучала прекрасная цыганская музыка. Она – очень сентиментальна и мелодична! Сами слова песен им не запоминались да и запоминать там было особо нечего: «Любовь, разлука, мать – старушка, тюрьма, первая любовь, сыночек, доченька», всё, как и везде. Но как красиво!
      Он ничего не писал. Перед его глазами на экране опять разбегались и сбегались разноцветные бисеринки.
      Страх. Вот о чем он думал в данный момент. Страх, перерастающий в ужас! Ужас, перерастающий в безумие! Или ужас такого качества, что перерастает в разрыв сердца! Ну, это как у кого. Самый сильный страх у человека перед неизвестностью! Неизвестность же страшна своей непредсказуемостью. Самой же сильной непредсказуемостью страшен сумасшедший! Ну вот, с этим мы определились. Итак, к ней в квартиру, ворвался безумный и его единственный, объясняемый поступок – скотч, которым он ей связал руки и заклеил рот.
      Всё остальное – на месте и по обстоятельствам! Выясню, где она и что поделывает в настоящее время и...за дело! Надеюсь, что использование примеров из книг С. Кинга и В. Суворова и, в какой-то мере претворение их в жизнь, не является плагиатом! Да и зачем изобретать велосипед с квадратными колесами, если он есть с круглыми и замечательно едет!
      Выключаем компьютер, берем телефон и быстренько все выясняем. Все, что сможем!
      Он не боялся, что его как-нибудь и кто-нибудь сможет вычислить по телефонным звонкам: телефон его работал только в одном направлении, то-есть от него, а номер ежемесячно он менял на новый, вместе с картой обновления. Ни один человек на Земле не знал его номера и не мог ему позвонить! Так что, вперед...

    - Добрый день.Это коллегия адвокатов? Да, именно, мне нужен адвокат! Нет-нет, не любой! Мои знакомые посоветовали обратиться к Н***. Где я могу её найти? Как!? И давно? Ага, спасибо, я подумаю.До свидания.-

    «Таак! Она – на пенсии. На «заслуженном» отдыхе, так сказать! Тем лучше! Адрес её я найду легко: все данные этой «адвокатши» у меня есть! Найду адрес – поеду, осмотрюсь и на месте определю все остальное. Отлично! Не буду и откладывать, а завтра же поеду!».

      На следующий день, после завтрака, он уехал. Сказал хозяйке, что позвонили из редакции и, что к обеду он постарается вернуться. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, он непременно позвонит!
      В этот раз первой подошла электричка и он, не особо раздумывая, сел в нее. Разницы – никакой! Он выбрал сидение у самых дверей, так чтобы ему был виден весь вагон. Заходили люди, он окидывал их внимательным взглядом и провожал до сидения. Было интересно наблюдать, как человек, непроизвольно выбирает себе место в вагоне. Некоторые просто садились на первое попавшееся сидение и доставали газету. Это, по его мнению, были безразличные люди! Вообще, человек, читающий газету, был ему не интересен. Читающий газету, запихивал в свою голову море всякой чепухи, неизвестно кем написанной, а потом выдавал эту чепуху за свое мнение!
      Были и такие, кто заходя в вагон, прямо от дверей окидывали взглядом все свободные сидения и только потом шли занимать его. Не боясь ошибки, можно было предположить, что этот человек или сейчас достанет книгу или будет наблюдать за людьми. В худшем случае: в окно будет смотреть. Количество людей, читающих книги, заметно сократилось, кстати.
      Но появились люди, разгадывающие сканворды. Это, похоже, стало модным! Что испытывал человек, занимающийся отгадыванием этих жалких подобий головоломок, ему было неинтересно. Однако, он считал, что это занятие все-таки лучше, чем чтение газет.
      На противоположном конце вагона освободилось сидение. Наш мужчина тут же поднялся и перешел на свободное место. По пути он попытался посмотреть на книги в руках двух (всего!) пассажиров. Конечно! Конечно – воры и, конечно – спецназ! Что сделалось с людьми!
Впрочем, это – вопрос вечный! Его задавал и Сократ и до него! Скорее всего и на него ответ имеется, как и на все остальные. Казалось, что людям больше нравится иметь и задавать вопросы, но они категорически не приемлют ответов. Только появляется человек умный, пытливый и наблюдательный, его начинают или травить или оскорблять за то, что получают ответ. Так и этот способ ведь не нов! Ему тут же вспомнился отрывок из Конфуция: «Поучение правителю!:
      ...Люди теперь поговорку сложили вот так:
      Всякий мудрец, говорят, непременно дурак!
      В глупости черни, пожалуй, сказать бы я мог, 
      Главное то, что она прирожденный пророк;
      Из мудрецов же лишь те дураки,
      Кто поступает природе своей вопреки.
А? Ведь сказано так, как будто это ответ на глупость черни сегодня! Этому ответу, же, многие тысячи лет! Ладно, похоже, подъезжаем. «Ничто не ново под Луной!» - сказал мудрец и это – верно! Ответы есть на все вопросы, надо уметь их отыскать! Отыскать их можно, надо только хотеть! Вперед, за ответами на мои вопросы!

      Найти дом, в котором жила бывший адвокат, не составило труда!
    - Что у Вас? – она с интересом посмотрела на мужчину, сидящего перед ней, - скажите,
что Вас беспокоит и мы попробуем решить Ваш вопрос.
    « Ну попробуй, попробуй!» - подумал он про себя, а вслух сказал: - У меня проблема с завещанием. Я – очень богат!, - говорил он ровным голосом и смотрел в потолок. Не надо было третьего глаза, чтобы увидеть, как у адвоката дрожь пробежала по телу. Он продолжил: - Наследников несколько, но некоторых я желал бы лишить наследства и мне нужен сильный адвокат, сумеющий доказать, что у них нет возможности получить хоть что-либо, после моей смерти. А я  - смертельно болен и дни мои сочтены! Дело срочное и хорошо оплачиваемое и, если Вы – тот, кто мне поможет в этом, то я пришел правильно. А если нет, то хотелось бы, что бы Вы присоветовали мне толкового и желающего заработать адвоката.
      При этих словах он посмотрел ей прямо в глаза. Она не успела их отвести и теперь было поздно! В глазах её сверкали деньги!
    - Нет, не думаю, что вам надо искать другого адвоката. Думаю, что смогу быть вам полезной. Только мне необходимо иметь информацию о Ваших делах и о Ваших наследниках. Можете предоставить такие бумаги?
    - Могу. Если мы договорились, назначьте время на ближайшие дни и не будем откладывать!
    - Завтра Вас устроит? После обеда, скажем, часа в два.
    «Мне без разницы, завтра или послезавтра», а вслух: - Очень хорошо! Мне удачно вас порекомендовали. До завтра!, - он поднялся, чтобы уйти.
    - И кто же этот рекомендатор? – любопытство – не порок!
      Он назвал фамилию убийцы. Адвокат наморщила лоб, но вспомнить никого с такой фамилией не смогла. Всё, как и должно быть! «Для меня – убитая дочь, а для тебя – дело №...».

      Завтра наступило, как обычно: сразу после того, как закончилось сегодня. А сегодня закончилось, как обычно: в полночь.

      Когда в дверь позвонили, адвокатша, глянув в глазок и увидев незнакомого бородатого  старика, приоткрыла дверь на длину цепочки, чтобы сказать тому, что он не вовремя и пусть приходит позднее. В ту же секунду ей брызнули чем-то противным в глаза и она отключилась.
      Придя в себя, она увидела сидящего напротив нее старика. Он производил полное впечатление сумасшедшего. Один глаз у того смотрел в одну точку, а второй постоянно перемещался: влево-вправо, влево-вправо. Это было жутко, но далеко не всё: её собственные руки были связаны за спиной, а рот крепко заклеен скотчем.
      Казалось, что старик не обращает на нее никакого внимания. Она замычала и встала на ноги. В это мгновение, он повернулся к ней и она рухнула назад, в кресло, как подкошенная!
«Он – сумасшедший!» - промелькнуло у нее в мозгу, - «Псих»! Страх парализовал всё тело, сковал движения; она не могла ни о чем думать и лишь наблюдала за его действиями.
      Он, занимался только ему одному известным делом: достал из сумки пакет и развернул его: это оказалась резиновая женщина. Надувная резиновая женщина из специального магазина! Старик сосредоточенно разглядывал куклу; снова перевел взгляд единственного глаза на адвокатшу; казалось что, идиот, что-то обдумывал.
      Похоже было, он пришел к какому-то выводу. Вытащив затычку, принялся ртом надувать куклу. Лицо его приняло багровый оттенок и слюна текла изо рта по кукле. «давай, чтоб ты сдох, старая обезьяна! Боже, помоги мне!». Наконец, резиновая баба, приняла форму! Старик вытер губы и подошел к связанной. Ай-ай, взял ножницы и разрезал скотч на руках. Одним своим глазом посмотрел на жертву так, что у той мгновенно улетучились мысли о свободных руках. Сосредоточенно расстегнул все пуговицы у кофты и снял её. Снова связал руки. Прошаркал назад, к «бабе» и надел кофту на неё. Отошел на шаг; посмотрел на свою работу; покачал головой и снова подошел к адвокатше.
      Глазами, полными ужаса, она следила за ним, а он, без всякого выражения на лице, принялся стаскивать с несчастной женщины юбку. « Боже, зачем я надела сегодня розовые трусы...» - мысль перескочила на лифчик: «... и лифчик оставила нестиранный...Боже, боже...»
     Надел юбку на куклу. Громко засмеялся. Достал из своей грязной сумки верёвку и залез на стул; привязал веревку к крючку, на котором висела люстра (подарок благодарных клиентов); завязал петлю и накинул петлю на шею кукле. Слез, пододвинул стул так, чтобы кукла касалась ногами стула. Как художник, отошел на два шага и, прошамкав еще раз: «ай-ай), подошел к стулу, секунду помедлил и убрал стул из-под куклы.
      Та, закачалась в петле; он же, сел на стул и погрузился во что-то, похожее на сон с открытыми глазами.
      Женщина закрыла глаза и изо всех сил призывала помощь! «Господи, пошли мне кого-нибудь в помощь! Боже, ведь я отменила все встречи на сегодня, остался только один тот, с наследством! Господи, пошли его на помощь! Если этот ужасный психопат еще раз подойдет ко мне, я сойду с ума! Боже, боже...».
      Он сидел недолго и обдумывал что-то тоже недолго. Трудно бороться с искушением, поговорить с жертвой! Вроде бы и надо ей сказать, кто он и за что с ней так поступает, но... кому это нужно? Если все произойдет так, как он задумал, никто и никогда уже не узнает от этой...в общем, ничего путного! «Ладно, хватит, пора! Пусть присоединяется...К кому; к чему?
А к кому сможет, к тому пусть и присоединяется!».
      Старика внезапно передернуло, это тоже было жутко! Он встал, его единствееный глаз медленно поднялся от пола и остановился на женщине. Её затрясло. Он подвинул стул под куклу, достал из кармана маленькую бутылочку и кусочек тряпки. Поставил на столик. Адвокатшу колотило, сознание её мутилось! Повинуясь его руке, она встала и пошла к стулу. Поднялась на стул. Он на нее не смотрел! Открыл бутылочку и плеснул жидкость на тряпку.
Вернулся к ней, в руках у него была вторая веревка. Когда он начал завязывать петлю, ей стало плохо. Старик, внезапно резким движением, подсунул тряпку ей под нос; она вдохнула нашатырный спирт и очнулась. Он уже надевал петлю ей на шею.
    «Я буду тут висеть в розовых трусах...в нестиранном лифчике...»,- стало снова плохо и старик снова поднес нашатырь и снова она очнулась.
      Но вот, все готово!
Он проверил петлю на шее, чуть затянул и нагнулся к стулу. «Боже» - подумала она и это было последним её разумным словом: старик потянул стул и она закачалась в петле...
      Он вытирал стул от отпечатков. Через несколько секунд, веревка в надрезанном месте порвалась и женщина рухнула на пол... Старик, не обращая на нее никакого внимания, собирал свои вещи и, закончив, так же, не оборачиваясь, ушел. Дверь защелкнулась, он она этого понять уже не могла...

    «Конечно, когда её найдут, полиция сразу догадается, по надрезанной веревке, что всё подстроено! А, что это им даст? Кто-то из обиженных ею (когда-то, и когда?), решил таким жутким способом ей отомстить. Это – понятно! Про резиновую куклу они все узнают быстро, но и это им мало что даст! Какой-то отвратительный старик купил себе утеху, и кто он? Я надеюсь, что ни она, ни кто другой, не сумеют связать два этих испуга! Она, уж точно! Главное, что она – жива! Долгие ей годы! Надеюсь, в сумашедшем доме, пусть там и общается со своим «защитником»!- наш знакомый уезжал на электричке и выглядел уже по-прежнему: никакой бороды и никакого остановившегося глаза! Все эти атрибуты свихнувшегося старика, он очень скоро сожгет в костре. Его хозяйка сегодня собиралась сжигать ветки, оставшиеся после обрезки деревьев, он надеялся успеть ей «помочь».
      Он успел. Хозяйка только что подожгла ветки. Постоялец вошел во двор и предложил свою помощь. Она согласилась, сказав: « Очень хорошо, а я пойду разогревать обед!». Когда она ушла, он очень осторожно извлек из сумки бороду, а из кармана контактную линзу, огляделся и так же осторожно положил все в костер. Подумал немного и положил туда же сумку. Костёр горел отлично! Сухие ветки потрескивали, а пламя поднималось высоко кверху!
      Мужчина задумался. Когда-то, давно, пламя костра составляло немалую часть его жизни и сейчас благодарно уничтожало все улики! Он смотрел на огонь, хотелось в пламени увидеть будущее; на какое-то мгновение он напрягся...но тут же, расслабился и засмеялся: - А зачем мне, интересно, его видеть, будущее, а? Нет уж, дудки! Не поддамся! Не выйдет!-
    - Мы можем оставить костер?, - хозяйка вышла из дому.- Не будет беды?
    Вопрос у нее получился, как и в прошлый раз: к месту! – Этот огонь нам не причинит беды,
- ответил, задумчивым голосом её постоялец, - Пойдемте, хозяюшка! – Но он все-таки поправился: - Не должно быть беды, ветки горят хорошо! Пойдемте!
    - А кофе я буду пить в саду, на скамеечке, поправлю все там!
Он взял чашечку и вышел. Подошел к костру: сгорело все дотла! Поставил кофе и палкой сгрёб все несгоревшие веточки. Огонь снова разгорелся. Вышла хозяйка, он взял кофе и они сели на скамейку.
    - У Вас много работы еще? – спросил он женщину, - замечательная погода! Я собираюсь пойти в скверик, не хотите ли присоединиться?
    - Ну, может не прямо сейчас! Да, пойдемте, посидим. Только костер догорит и пойдем!
Через некоторое время, костер прогорел и потух, можно было не бояться неприятностей.
      Они собрались и вместе пошли в скверик. Выбрали себе лавочку на солнышке, устроились и огляделись. Народу в сквере было немало! Мамы со своими детьми; гувернантки с чужими детьми и такие же пенсионеры, как и они, вышли посидеть на солнышке.
    - Мне кажется, почему-то, что и Вы, после нашего разговора о детях, хозяюшка, думали о своих дочерях, а? Признавайтесь, - он полуобернулся к ней и посмотрел в лицо, - признайтесь!
    - Вы правы! Именно в этот момент, я смотрела на этих детишек и думала о том, что надо порасспросить Вас. Да, я думала об этом. Мне сначала показался очень странным Ваш взгляд.
      Как это? Да, как это – нет разумных причин для детей? А зачем же тогда...- она не могла подобрать подходящих слов, - зачем же тогда мы их делаем? Зачем все правительства поддерживают матерей и семьи с детьми?- внезапно, она рассмеялась, - ведь вымрем же!
      Последнее её восклицание сильно насмешило собеседника! Смесь, он задал ей вопрос: - И вымрем! И что? Как это может волновать именно Вас? Как, к примеру, может волновать нашего президента: вымру ли я лично, вымрет ли мой род или вымрет ли весь народ, к чертовой бабушке! Ха-ха! Клянусь собакой, как говорил мудрец, что ни у нашего ни у какого другого президента, даже не было никогда мыслей о продолжении моего «рода».
      Теперь, насчет: делаем детей. Да не делаем мы их! Они – получаются! А делаем мы аборты! Не можем легально, мы делаем аборты нелегально! Не получилось – делаем хорошую мину при плохой игре! Любой молодой паре, ребенок только мешает! Мешает жить весело, развлекаться, пойти в гости, съездить куда-то!
      А что хорошего может вырасти из такого ребенка? Ничего! Ему, через какое-то время, будет мешать его ребенок точно так же!
      Вы сказали, что правительства всех стран поддерживают семьи с детьми! Чем больше детей в семье, тем больше поддержка! Выплачивают единовременные пособия матерям! И кто этим пользуется? Оглянитесь вокруг! Откройте глаза! Посмотрите, сколько в каждом городе приютов для отказных детей, сколько детских домов! Посмотрите на детей-дебилов! Их что, мало? Да такая поддержка сродни тому, как если бы правительство выдавало бесплатное оружие убийцам!
      Мне кажется было бы правильным, если бы правительство, присуждая семье пособие, говорило им: «Вот вам, милые пособие на ребенка; но получите вы, милые, это пособие только тогда, когда пройдете родительские курсы и сдадите экзамены!».
    -Впрочем, - продолжил, после недолгой паузы он, - куда уж мне! Многие умнейшие люди, в разные времена, размышляли о воспроизводстве народонаселения и правильном воспитании.
Спарта, Платон, Иегова и коммунисты, все по очереди, слегка подправляя друг друга, вносили свои поправки в это дело. Не буду добавлять в этот список себя, это- неправильно, потому что я пришел к совсем другому выводу!
      Детей не должно быть ни у кого! Никогда! Никаких!-
      При этих словах, бедная женщина даже отодвинулась от него, чтобы увидеть его лицо и удостовериться, что он не шутит. Он – не шутил! Выражение его лица было спокойным, но – серьезным, а глаза наблюдали за детьми в песочнице.
    - То, что делает человек на этой планете, необходимо прекратить и чем раньше, тем лучше!
Тогда, возможно, природа справится с безобразием и как-то восстановится. Природа даже сейчас, при людях-варварах, стойко выносит его идиотские переустройства, так что надежда есть! У планеты есть тысяча четыреста лет, это срок немалый: восстановить можно многое!
    - Каких тысяча четыреста лет? О чем Вы говорите? – старушка испугалась так, как будто осталось четырнадцать минут.
    - Да, смешно! – но мужчина не смеялся, - В мире очень много людей верит в Бога! Того или другого, но, поверьте мне: не все! Далеко не все! Многие знают про Двенадцатую планету и знают, что на ней живут те, кто создал нас. Знают, что она направилась в обратный путь по своей орбите и через тысячу четыреста лет будет здесь!
      Но...Задолго до этого, для них встанет вопрос: что делать с нами? Да и у землян этот вопрос встанет непременно! Как их встретить? Уже сейчас на земле столько атомного оружия, что есть чем их встретить и они это знают.
      Если, - продолжил он медленно, - к тому времени мы или вымрем сами, или уничтожим друг друга, то у них будет выбор: или создать нас снова( но – лучше), ведь за это время (от Потопа) они тоже очень много достигли. Или оставить планету отдыхать еще на один цикл! Еще на три тысячи шестьсот лет. Это- скорее всего!
    - Ужасно! – воскликнула она, - а если их встретить их же оружием, то-есть, нашим?
    - Надеяться на то, что младенец-землянин, с его тринадцатитысячелетней историей, может победить своего создателя с планеты миллиона лет, так она называется, просто глупо. Тем более, глупо надеяться, что наши замыслы им неизвестны!
    Штирлица, помните такого?-
    - Помню, как не помнить!
    - Штирлиц – не наше изобретение! Лазутчики в стане врага, были от начала! Быть в курсе дел и замыслов противника – уже не мало, а если еще исподволь направлять его действия, к выгодному тебе результату, это – победа! Ну, да не наше это дело!
    - А, все-таки, подать лекарства в старости, кому-то нужно!- воскликнула старушка, - если не дети, то – кто?
    - Для того, чтобы твои дети, в твоей старости, отдавали тебе свою жизнь, ты должен им отдать свою в их молодости! Как, не отдавая свою, ты можешь требовать чужую?
    - Не всю же их жизнь я прошу!
    - Всё – жизнь! И минутка, и час, и день – всё жизнь. Может, пойдем до дому или Вы посидите еще? Я бы хотел немного поработать. Хотя бы вот это, о чем мы сейчас говорили, на бумагу перенести!
    - Вы идите, а я еще посижу чуть.- Она выглядела расстроенной.
Он ушел. Старушка продолжала сидеть, смотреть на детишек в песочнице и думала о своем постояльце. «Странное отношение к детям. Странное отношение к будущему. Вообще, он – странный!». В это время, одна из двух мам, которые мило беседовали на скамейке, рядом, внезапно резко вскочила с места и метнулась к песочнице.
    - Не смей сыпать песок на мою дочь! – прошипела она мальчугану и, оглянувшись по сторонам, добавила: - Гадёныш!
    - Мамочка, мы ведь играем! – дочь не очень понимала, почему мама её выдергивает из песочницы.
    - Молчи и не играй с этим...А то сейчас же домой! – она вернулась к своей собеседнице и, как ни в чем ни бывало, продолжила мило щебетать с той.
      «Вот тебе и раз!» - стала размышлять старушка, - «Откуда у такой элегантной мадам, столько ярости? И зачем было угрожать уходом домой, а самой тут же вернуться к подружке?». Ей показалось, что она слышит голос своего постояльца: «А вот – оттуда и есть! Ребенок ей мешает! И эта, так называемая мама, не имеет никакого представления о воспитании детей, иначе не произносила бы пустых угроз. А ее отношение к чужому ребенку, показывает всеобщее отношение людей к чужим детям, то-есть: или ненависть или презрение!
      Люди и своих-то детей не умеют, как следует, любить. Что уж говорить о чужих! А сколько детей терпят всевозможные побои? Сколько взрослых вымещают на беззащитных и не могущих дать сдачи детях то, что наполучали в свое время от своих родителей? А как всё выглядит красиво при посещении каким-нибудь высокопоставленным «лицом» какого-нибудь приюта для брошенных  и недоразвитых детей! Пропасть между тем, что мы показываем и тем, что внутри нас, настолько огромна, что, кроме омерзения и сожаления, может вызывать
у нормального человека только желание размышлять! А размышления неизбежно приводят только к отрицанию!».
    «Мне не понравилось, - думала старушка, - как вела себя эта мама. Так что делать? Вставать и идти учить её?». Она представила, что может услышать от «мадам» и ее передернуло. «Встать и уйти? Ну и черт с ней! И встану! И уйду!». Она поднялась и кинула еще один взгляд на маму: та «щебетала» с соседкой. Ничего не изменилось: встала, показала себя и свое отношение и села обратно! Да-ааа...
    «Нет, все-таки что-то изменилось! Наша сегодняшняя беседа и эта «мадам», изменили мой взгляд на вещи! Он – прав: не просто так все происходит! Да, не просто так; жаль, что поздно начинать по-новому смотреть! Или не поздно?» - уже уходя, думала старушка.

      За это лето, он еще только один раз съездил в город. Встретил своего, теперь можно уже сказать «крестника», проследовал за ним до дома, где тот взял своего сына и отвёз того на стадион. Мальчик прибыл на тренировку, а его папа терпеливо сидел и ожидал, пока тот не наиграется в футбол с такими же мальчишками – дошколятами. Мальчик определенно имел дар: уж в этом-то мужчина не сомневался! Он прекрасно разбирался в футболе; сам был, в свое время, вратарем да и теперь не пропускал ни одного матча по телевидению. «Очень хорошо!» - подумал он, - «Давай, расти и будь чемпионом! И ты, папа, не сворачивай в сторону, не отлынивай и гордись им! Чем больше ты будешь им гордиться, тем больнее будет тебе! Давай-давай!».
      На всякий случай, он досидел до конца тренировки и проводил их до дома. Они никуда не заезжали и, после прибытия домой, никуда не выходили. Очень правильно!
    «Наша «воспитательная» мера действует и действует неплохо! Всего лишь одно вовремя простреленное яйцо, а как он изменился! Я все-таки за тобой понаблюдаю, а то вдруг ты прикидываешься? И за тобой и за твоим сыночком! Будьте здоровы, пока!».

      Прошла осень, прошла зима. Он писал, а вечерами с хозяйкой смотрели сериалы и он ей, иногда комментировал некоторые эпизоды, а она все больше убеждалась, как по-разному они смотрят и понимают, показываемые события! Он никогда не пропускал ни одного спорного эпизода, никогда не оставлял без внимания словесный «мусор»: хвастовство, ханжество, лицемерие и просто пустомельство, получало тут же оценку!
    «А нельзя ли смотреть фильм просто?! – спрашивала она, о он ей отвечал: - «Сюжетов ведь новых нет! Одна и та же история, пересказывается в тысячный раз, зачем же мне это смотреть? Но, отношение режиссера и редактора, с подачи которых, нам это показывают – интересно! Мне очень любопытно видеть, как постепенно понижается мнение, власть имущих, о народе!
Народ, низводят до уровня «быдла», готового «проглотить» любую брехню! В принципе, мне начхать на все народы мира, кроме одного, но вот за этот-то народ, мне как раз и горько! Горько видеть, как нам показывают сплошь «мексиканско-американско-бразильско», и прочую чепуху!».
      А иногда он даже начинал горячиться и, с обидой в голосе, задавал ей вопросы, на которые она не могла ответить, да это было и не нужно! В вопросах уже были ответы!
      Он спрашивал: «Скажите, где, когда и в какие времена, у русских людей была проституция? Где, когда у русских людей процветал гомосексуализм? Какие русские корабли плыли в Африку и вывозили оттуда рабов? Сколько колоний было у России? Так откуда же взялась эта хрень? Русские люди поклонялись идолам, говорят нам, и вот только с приходом христианства...! Вот имеено! Вначале, с приходом христиаства; потом с приходом эры железных дорог; потом с развитием радио и телевидения; и им всё – мало! Теперь пришел интернет! Теперь русские девушки отправляются за границу и «осваивают» престижные профессии! Красивейшие девушки мира, обслуживают...тьфу! даже выговаривать противно!
      Танцуют и изворачиваются вокруг столбов в казино и ресторанах! Фотографируются в таком виде, как будто это их предки были вывезены черт знает откуда! А русские мужики? Не водка и огурец, а виски и сигара, вот что пьют и курят теперь русские мужики! Помните, «здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!», говорилось в какой-то сказке и вот именно это, именно вера в этот «дух» только и дает надежду на то, что это временные неудачи!
Потому что, иначе, похоже, что Россия не проиграв никогда ни одной войны, на этот раз терпит поражение! Начал Советский Союз, а теперь Россия...». На этом и их просмотры и их беседы обычно заканчивались. Это происходило очень редко, но «горечь» в его голосе, четко показывала, что в его крови «русская» часть занимала большую часть! Спросить же напрямую, она не решалась. Ведь есть вещи, которые лучше не знать!

      И следующий год прошел. Да и что его могло остановить? Очень возможно, что для многих этот год был очень удачным, а для еще более многих – очень неудачным, но в нашей истории, для наших героев, он просто прошел. Они просто сделались на один год старше!

      А вот следующей весной произошло событие, имевшее далеко идущие последствия! Весна выдалась теплой и оба старичка проводили много времени в саду. Убирали прошлогоднюю листву, обрезали плодовые деревья, приводили в порядок клубничные грядки.
      Они сидели на скамеечке, глядя на костер, в котором сгорали срезанные ветки и прочий мусор и беседовали. Она теперь смелее задавала ему вопросы, а он ей отвечал. Обычно это у них происходило так: старушка спрашивала: «А почему...?» и он начинал ответ с традиционного вступления: «Есть вещи, про которые я знаю точный ответ. Есть вещи и я предполагаю, что знаю ответ. А есть вещи, про которые ответы лучше не знать! Вот на этот Ваш вопрос, я думаю, что знаю ответ». Иногда он говорил, что в этом вопросе, его мнение не так интересно и приводил высказывания древних авторов. Поразительно было не то, что он их знал великое множество, а то, что в этих высказываниях звучали именно ответы!
      В один из таких дней, когда они вернулись в дом, чтобы попить чаю, хозяйка почувствовала себя нехорошо. Она ставила чайник на плиту, у нее закружилась голова и он еле успел ее подхватить под руки, вовремя это заметив. Чаю они все-таки попили, но сразу после этого, она ушла к себе, сказав, что полежит немного и, скорее всего, недомогание пройдет. Но – нет! Утом она не вышла и он постучался в дверь ее комнаты. Она ответила слабым голосом, он вошел и сразу же обнаружил, что у нее сильный жар. Ох, дело – дрянь!
    - Я вызову неотложку! – сказал он и стал набирать номер. «Скорая» приехала быстро. Врач, после недолгого осмотра, предположил пневмонию! – Мы увозим ее в больницу! Вы поедете с нами?-
    - Да, доктор! Что необходимо взять с собой?- мужчина вел себя спокойно: не нервничал и не суетился. Не спрашивал доктора, насколько это опасно и сколько она пролежит в больнице, что доктору понравилось.
    - Домашний халат, предметы гигиены и, возможно, тапочки, но это и успеется позднее.
В коридоре больницы, он терпеливо сидел на диванчике и ожидал, пока выяснится окончательный диагноз. «Дело дрянь!» - еще раз подумал он, - «Надо звонить дочерям и, возможно, искать новое жилье». Без лишних эмоций! Это всего лишь жизнь! И у нее и у меня, да и у всех остальных, она должна закончиться.
    «Разум он людям дал, вечной жизни не дал» и правильно сделал! Хотя, я может, опережаю события! А вот и доктор. – Все-таки, пневмония, доктор? – задал он вопрос доктору, чтобы не заставлять того придумывать вступление.
    - Насколько опасно? – доктор пожал плечами, - Может случиться по-всякому. Кроме Вас, родственники есть?
    - Я её постоялец, доктор, а есть две дочери, насколько мне известно. Нужно звонить?
    - Подождем до завтра. Сейчас мы ввели ей антибиотики, она чувствует себя лучше, но завтра мы узнаем больше, надеюсь. И Вы приезжайте завтра, сегодня здесь Вам делать нечего.
    - Доктор, вот номер моего телефона и номер домашнего, возьмите на всякий случай.
    - Хорошо, до свидания!
      Вернувшись в городок, он первым делом отправился в скверик. Надо было продумать порядок действий. На первый же вопрос о хозяйке, он ответил соседям по скверику всё как есть и вскоре все знали, что старушка заболела. И к ней и к нему в городке относились неплохо и поэтому выражали ему сочувствие. «Может, обойдется!» - так, в основном, это звучало. Все правильно!
    «...каждый день одних умерщвляют на глазах у других. Оставшиеся в живых, видят собственную участь. Такова человеческая жизнь!» - припомнилось ему давно уже позабытое высказывание Влас Паскаля. Не о чем гадать: всё – завтра! И он отправился обедать в кафе.
    «Скорее всего, придется искать новое жилье! Эх, а что тут поделаешь? Если я в скверике переговорю с людьми, то очень возможно, что этот вопрос решится быстро и легко! С другой стороны, мальчишке в этом году в школу и, может, лучше и правильнее перебраться в большой город. Поселиться, к примеру, в гостиннице. Нет, лучше поискать квартиру в частном доме! Давай поступим как и всегда: всё – завтра! Будет день и будет пища! Не о чем гадать! Решено! Приятного аппетита!».
      Придя домой, он сразу же сел за компьютер. Писал до поздней ночи, но наконец, усталость и впечатления сделали свое: он уснул сразу и спал без сновидений.

      Проснулся он, как всегда рано. Приготовил кофе, затем полил цветы и отправился в больницу. Судя по тому, что отттуда никаких звонков не было, она пока в порядке. Дай ей Бог! Он ехал в автобусе и это «дай ей бог», пожелалось абсолютно автоматически!
    « Надо же! До чего же это вошло в нашу жизнь! А ведь, как удобно: я-то ей ничем помочь не могу! Надо признать, что и Он вряд ли что может, зато ты берешь и перекладываешь на его плечи всю заботу о человеке. Чуть что, и ты говоришь: «бог дал, бог взял» и всех делов! Удобно! Чуть что, сразу: «всё в руках господа», замечательно люди придумали!
      Только, скорее всего, не придумали это люди, а им это очень аккуратно внушили, потому что это было удобно и им, «создателям» нашим! Посмотреть древнейшую историю только! Почитаешь – диву даешься! В любой войне, перед любой резней, человеку говорят: «Не бойся! Я – с тобой! Предам тебе в руки врагов твоих! И так далее..».
      Интересно, а сколько населения было бы на Земле, если бы люди не резали друг друга миллионами!? А, если бы на нас не насылали бы, всякую там, чуму и холеру и всякие там, птичие и свиные гриппы? Ох, не хватило бы места всем! Ох, эта огромная орава, «хомо эректусов», без малейшего «сапиенса», ох, натворили бы делов! Распилили бы планету давно! Впрочем, ладненько! Подъезжаем и займемся делами земными!».

      По пути в больницу, он купил одну розу. Понятно, розой ничего не решишь, но ей очень нравились розы, так почему бы и нет! Хоть в такой мелочи сделать человеку приятное! Выбрал розу ярко красного цвета, ему казалось, что этот цвет её как-то подбодрит. Ну с.... Пусть у нее будет все хорошо!

    Дежурная сестра проводила его к доктору в кабинет. Врач приподнялся  над столом и пожал ему руку.
    - Добрый день, доктор!
    - Добрый! Хотите знать, как обстоят дела, не так ли?
    - Разумеется! Причем, больше хотелось бы, чтобы дела были, как можно лучше!
    - Пока всё не плохо. Это – пневмония, а хорошего тут, понятно, мало, возраст тоже не нашей стороне, но... «Только ты уж, доктор, не упоминай господа и не перекладывай на того, бедненького, лечения, а?» - подумал он, но доктор ему попался не дурак, так как тот продолжил не совсем так.
    - ...на нашей стороне не карты гадальные, а медицина все-таки! Ситуация может измениться и в ту и в другую сторону, поэтому я посоветовал бы Вам позвонить родственникам. Не пугая их зря, понятно!
    - Да, я могу это сделать. И сделаю сейчас же, как только спрошу и получу разрешение. Мне можно заглянуть в палату?
    - Да. – Врач вызвал сестру: - Проводите в палату № .. Только недолго, пожалуйста! До свидания, если будут изменения, сразу же позвоним. Конечно, и у Вас пусть день будет добрым! – Доктор уже склонился над бумагами и они с медсестрой вышли из кабинета.
      Палата была одноместной. Старушка лежала на спине, скрестив руки на груди. Выглядело это не совсем приятно, но, она услыхала их шаги в целлофановых тапочках и открыла глаза.
Быстро перевела глаза на розу и обратно на мужчину. Взгляд ее выражал что-то похожее на искреннюю теплоту. Он подошел к койке и протянул ей розу.
    - Спасибо, - чуть слышным голосом проговорила она и понюхала розу, - Ой, как же она прекрасно пахнет! Да, спасибо!
Медсестра вышла, а он взял стул и присел возле кровати. Вел себя он естественно, его лицо не выражало ни особой скорби ни особой радости. Только – участие.
      Было похоже, что она хотела что-то сказать, но никак не могла решиться. Он сидел спокойно и так же спокойно смотрел на нее. Глаз не отводил, но и не помогал ей. Она снова понюхала розу.
    - Меня, наверное, не будет несколько дней, - наконец, произнесла она, - справитесь один?
Понятно, она хотела спросить, не будет ли он скучать, но вспомнила, как он ей говорил, что никогда не скучает. Но было похоже, что она растерялась и поэтому забыла, что он еще ей говорил, что он всегда один и к этому привык. Все это было понятно. Это было наивно и трогательно, но ему не хотелось ей подыгрывать и он сказал: - Може быть, Вы хотели бы, чтобы я вызвал Ваших дочерей? Скажите мне и их позову!
    - Неужели мои дела так плохи?
    - У Вас пневмония, но ведь Вы – в больнице! С другой стороны, Вы – не ребенок и понимаете, что живете на Земле и среди нас бессмертных нет. Если бы Ваша жизнь зависела от моих пожеланий, ты Вы уже сегодня были бы дома, поверьте.
    - Спасибо, я понимаю. Девочек моих вызывайте только в крайнем случае, ведь Вы меня понимаете! Пока же, не забывайте про цветы и пишите свои рассказы, как ни чем не бывало!
И заглядывайте ко мне!
    - В этом будьте спокойны! Хорошо, выздоравливайте, я постараюсь приехать завтра.-
В этом «постараюсь», была слышна надежда. Этим словом, он ей показывал, что считает её состояние хорошим и верит в то, что она помнит его слова: «Я никогда на заглядываю в завтра». Она благодарно прикрыла глаза, потом снова их открыла, показывая, что поняла его.
    - Может, хотите чего-то особо вкусного? Не стесняйтесь, говорите!
    - Смешно, но мне бы хотелось вишни. Наверное...да, не сезон...
Он улыбнулся: - Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Может, в какой другой стране, сейчас сезон вишни. Поправляйтесь и не скучайте! До завтра!

      Выйдя из больницы, он остановился и немного подумал. «Что делать? Сегодня пойти на рынок и купить ей вишни или лучше завтра? Не встревожу ли её?». Решил отправиться сегодня, но только для разведки. «Найду сегодня – куплю завтра, а нет – поспрашиваю, где поискать! И вообще, когда я в последний раз видел рынок?».
      Вспоминать, когда он был на рынке в последний раз, ему не хотелось. А вот как туда добраться из больницы, пришлось спрашивать у людей! Ага! Трамвай! Хорошо, трамвай так трамвай. «А когда я в последний раз ездил на трамвае? Ой, и не вспомню! Сколько же тогда билет– то, стоил? Придется опять людей смешить...». Теперь он вспомнил! Очень давно, да очень давно, ему пришлось уехать сюда, в этот огромный город по...Это – не важно; сколько стоил билет тогда, тоже не важно; но он вспомнил, с каким интересом смотрели на него люди в трамвае, когда он недоуменно спрашивал где купить билет и сколько он стоит. А купив билет, не знал, как и где тот закомпастировать. Народ в трамвае лыбился вовсю!
       Ну и ладно! Он поднялся в трамвай и осмотрелся. Ага! Появились продавцы билетов! Ну вот, возвратились к тому же! Плевать! Продавец сама подошла к нему, продала билет и сама же прокомпастировала. Как только трамвай подъедет к центру, он сориентируется, а пока  будем смотреть в окно на изменившийся город. Да-а, город изменился сильно! Стал похож на европейские города, это – точно, но, как ему показалось, свое лицо потерял! Если не слушать голос водителя, объявляющего остановки, то можно легко представить себя в какой угодно стране Европы. Надписи не магазинах и рекламные щиты, почти все на английском языке! Язык Пушкина поменяли на язык Шекспира! Люди, люди... Без кнута и дрессировщика –
- никак! Ого, а центр-то как изменился! Не узнать! А вот и рынок, приехали.
      Здесь тоже произошли изменения, но – в лучшую сторону! Очень аккуратные ларьки и обилие овощей и фруктов. Посмотрим, что – почём! Почем, все-таки мало интересно, любопытно – что! Даааа, имея деньги, скажу я вам, можно предложить себе полакомиться!
Вот и вишня, а рядом черешня! «Эх, когда я был мальчуганом, по соседству росла, помню, черешня. Мы с ребятами чего только не придумывали, чтобы до нее добраться! Помню вкус черешни, как сейчас!».
    - Если я завтра, предположим приду на рынок, - спросил он продавщицу, - я так же легко смогу купить черешню?». Оказалось – да! Вот и прекрасно! Поехали, больше здесь ничего интересного для меня нет. «Будьте здесь завтра! –погрозил пальцем он продавщице, - не обманите! – Постараюсь не подвести, - ответила та, -  если войны не будет и меня не убьют, то буду здесь как штык!».

      В автобусе, он принялся вспоминать события дня и вдруг замер! «Постой, постой! Как она мне ответила? Если войны не будет...А я её рассмотрел? Нет. Почему меня сразу не насторожила эта фраза? Почему я не вздрогул? Что со мной! Я что, квалификацию теряю или все-таки меня выбила из колеи внезапная болезнь хозяйки? Да нет, болезнь тут ни при чем!». Теперь он пытался вспомнить лицо продавщицы. Нет, никак! Значит завтра.
      Быть опознанным он не опасался, нет – с этой стороны бояться нечего! Просто неожиданно и интересно, имеет ли она отношение к знакомым мне людям? «Это ведь моя излюбленная фраза, да, моя многолетняя и любимая фраза! «Если не будет войны!» Я всегда так отвечал, если мне приходилось обещать что-либо про завтрашний день!».
      В ответ, все собеседники тут же, с видом знатоков, говорили: «Какая война, не будет никакой войны!». Ну хорошо, если не будет – приду!

      Вернувшись в « свой» городок, он немного посидел за компьютером; потом пошел на свое место у реки, где выполнил все свои ежедневные упражнения; зашел в кафе и плотно пообедал; после кафе, устроился в скверике на скамейке, где просидел, разглядывая мам и детей, довольно долго. После сквера, «дома» вскипятил чай и выпил его, даже не заметив, был ли чай вкусным, был ли горячим: он задумался о том, как все-таки быстро привыкает человек к своему быту, своему укладу жизни и как становится неприятно, когда , вдруг, этот уклад меняется. «Надо жить в гостиннице, - подумал он, - там все более постоянно! Ну да: а хозяева гостинницы что, банкротами не становятся? На них что, кризис не распространяется? Так что, самое постоянное – это не иметь ничего постоянного!». На этом и остановимся! И – спать!

      Утром,  выпив кофе, он направился на берег реки и занимался. Руки и тело привычно делали свое дело, а разум расставлял по местам все остальное. «Вишня, больница; затем в гостинницу: надо поразузнать про их дела; затем, раз уж я здесь, посмотрим на моих подопечных: не разбаловался ли, не позабросил ли сына и не свернул ли влево мой «крестник»
и продвигается ли его сынок к успеху. Да, не забыть бы про продавщицу! Да нет, про нее-то я не забуду! В мастерскую после гостинницы, там ведь тоже может повернуться все по-всякому!
И не в трамвае же мне по городу носиться! В общем, как не поворачивай, а без скутера мне не обойтись! Вот. Заканчивам и вперед!».
      Закончил упражнения, обмакнул полотенце в реку и вытерся. Телу сделалось приятно и чувствовал он себя замечательно! Все, переодеваться!
      К вокзалу он подошел в такое время, что и автобус и электричка отезжали почти одновременно: выбрал автобус. Все-таки и остановок меньше и комфорта больше! А думать везде можно! Поехали: похоже, денек будет еще тот денек!
      И точно!

    - Итак, война не случилась и вишни на месте, - приветствовал он продавщицу вишни, - а, скажите, эта фраза из кино? Уж больно мудреная! Я вчера еле удержался, чтобы не сказать, что войны не будет! А надо было, правда? Вы подумали бы, что я – пророк!
    - А вот и нет! – она взвешивала вишни, но поглядывала и на весы и него, - я бы подумала...
Не важно, чтобы я подумала. А фразой этой часто пользуется мой друг и всегда все отвечают: да не будет никакой войны, что за глупости! Как будто в войне дело!
    - Странно, - он был напряжен, но сдерживался, - мне казалось, что это из фильма. И как же зовут Вашего друга, если это не тайна?
Она назвала имя. Оно совпадало с именем его сына! Мужчина еще более напрягся. « Ведь чувствовал же! Что уж теперь, говори и «б»!».
    - Ну, имя у Вашего друга мне кажется довольно необычным. Этим именем уже давно мальчиков не называют! Скажите и фамилию, доставьте мне удовольствие!
Она назвала и фамилию. «Ну вот, узнал!? Теперь она ему расскажет, что к ней приставал с расспросами какой-то мужчина и он мгновенно сообразит, кто к ней приставал! Хотя, скорее заподозрит, не более! Сын не поверит, что я так поглупел».
    - Ну, спасибо за вишни! Если войны не будет, возможно приду снова. – Он не смотрел в ее глаза и, тем не менее, видел и оценил её. «Хороша! И не дура!».
    - Еще один вопрос, - не удержался он, - а дети у вас есть?
Она вскинула глаза: - У меня есть, а у нас ( она произнесла это с нажимом)- нет.
    «Всё, достаточно! Уматывайся, не будь идиотом! Он же обещал, что детей не будет? Так что же ты?» - все эти слова носились у него в голове, но сказал он только «спасибо».

      Он уже вышел с территории рынка, когда у него зазвонил мобильный. «Ох, не случилось ли чего плохого?» - он ответил на звонок и в трубке раздался голос доктора: - Вы где? Едете в больницу? Ага, хорошо, тогда встретимся здесь. Но прошу вас не задерживаться. Через десять минут? Очень хорошо!-
      На какое-то мгновение появилось ощущение тревоги, но не было никакого смысла угадывать что и как, поэтому он успокоился и сел в трамвай до больницы. Скоро трамвай привез его к цели. Войдя в отделение, он направился прямо в кабинет врача.
    - Добрый день! – доктор, как и в прошлый раз, приподнялся над столом и протянул ему руку.
    - Добрый! Что доктор, новости не очень хорошие? Вы бы зря не звонили!
    - Да, скрывать не буду! Состояние резко ухудшилось и я хочу Вам советовать позвонить её дочерям, Вы говорили, что у нее две дочери? Сейчас она переведена в реанимацию. Смотреть не на что, поэтому прошу Вас, звоните. Я буду держать Вас в курсе дел и сразу же позвоню!
    - Понял, доктор! Я удаляюсь и пусть всё будет, как можно лучше!
    - Кто ж этого не желает!- Они еще раз пожали друг другу руки и он покинул кабинет.  Вышел из здания и устроился на ближайшей скамейке. Минуту посидел в раздумьи и достал телефон. Оба номера он заблаговременно списал из домашней телефонной книги, теперь осталось подобрать слова.
      Ответил женский голос. Он вежливо спросил не дочь ли она такой-то и такой. Да, дочь.
    - Вот какое дело. Я снимаю комнату в доме вашей мамы...А-а, знаете? Так вот, Ваша мама в данный момент, находится в реанимации и ситуация требует Вашего присутствия и вашей сестры, если возможно. У Вашей мамы воспаление легких, сегодня ей стало хуже и её перевели в...Да, я сейчас еду туда и буду ждать вас дома. До встречи, и, если у вас возникнут перемены плана, прошу, позвоните мне! До свидания!
    «Ну, что ж, это стоило предполагать!» - устроившись в автобусе, он с грустью думал о своей хозяйке, - «и это еще не худшее существование! У не хоть был садик и квартирант: было за чем ухаживать и с кем побеседовать, а ведь у очень многих людей нет и этого! Смысла в этой жизни и так не много, прямо сказать: мало смысла! Какие-то вымышленные цели себе ставит человек иногда, а в большинстве случаев, совершенно бесцельно проживает свои годы. Потеха! Что бы человек не говорил в оправдание своего существования, все его «аргументы» элементарно разбиваются о простой вопрос: «а зачем?».
      Наш «хомо» не-«сапиенс» непонятно почему, живет в уверенности, что ему известно зачем он живет и для чего он живет. Странно, но ни один человек, как бы не понимает того, что появился он на этот свет или случайно или по пьянке; по недоразумению: « откуда же я знал,
что от этого бывают дети?»; да просто из-за малюсенькой дырочки в презервативе! Сколько я не размышлял над этим, мне так и не удалось придумать серьёзную причину для нашего появления на свет! Кроме, разумеется той, первоначальной причины! Ошибки, незнание, алкоголь, а часто и преступления. Мнимая «любовь». Которая в девяносто девяти и девяти десятых из ста, улетучивается как дым в небе и несчастный ребенок становится предметом лишним или предметом торговли и шантажа! Подавляющее большинство населения тюрем и лагерей это именно те дети, которые, как казалось их родителям, появились «по любви». Да, так вот, если такого спрашиваешь: «а зачем?», то ответ практически одинаков у всех: «ну, как же?» и на этом все останавливаются.»
      В памяти появился его давнишний сосед. Жил он в четырех километрах, точно так же как и и он, на отшибе. Где-то у него была дочь, но никаких отношений между ними не было уже очень давно. Где-то еще был и брат, но и с ним он не поддерживал связи.
      Сосед это отличался от других, таких же соседей тем, что много и увлеченно читал. Так как у него из своих вещей был только мопед и телевизор, то за книгами он приходил к нему и брал книги одну за другой. Поэтому речь его отличалась и стилем и качеством. Иногда они беседовали. Тут необходимо добавить про вторую его страсть: про выпивку. Пил он много! Иногда прерывался ненадолго, иногда впадал в запои, но когда был «нормален», то приезжал просто поговорить.
      Он отвечал на вопрос просто: - «Живу абсолютно низачем! Скорее бы сдохнуть, потому что самому уйти не хватает духа!». Ответ простой и искренний! Он не выдумывал «высоких» причин, не придумывал «красивых» объяснений: он понимал, что продолжать жить незачем!
      Умер он в больнице, куда попал с высокой температурой. Умер просто. Очень просто и плевать ему стало и на его мопед и на телевизор! Шестьдесят пять лет жизни, из которых последние двадцать и не жизнь, в общем-то. Он понимал, что ответ на вопрос: «а зачем?», короток и состоит всего из двух слов: «не знаю».
      Мысли его повернулись к себе. Себя, наш мужчина относил к тому абсолютному меньшинству людей, которым действительно известно «зачем» он живет. Чтобы отомстить! Его единственная цель! Не просто пойти и застрелить ублюдка, а – отомстить! То, что он делает сейчас – просто ожидание. Это, как сидеть на автобусной остановке и ждать автобуса. Ехать далеко – пешком не уйдешь – а автобус всё равно придет! Через пять ли минут, через час ли, но – придет!
      Если он сегодня кушает, то только для того, чтобы дождаться! Если сидит в скверике, то сидит и ждёт! Спать ложится – ждёт: утром делает зарядку – ждёт! Сама жизнь, как просто жизнь, ему не нужна  и сегодняшний день ему необходим для того, чтобы наступил завтрашний, а завтрашний и все последующие для того, чтобы наступил тот, решающий! Без ожидания, нет результата!

      То, что должно случиться, всегда случается и автобус, как ему и положено, прибыл на конечную станцию. Все вышли и мужчина вышел. Всё – логично!

      Пообедать он опять зашел в кафе. В ответ на вопрос : «как дела у...?» он сказал про реанимацию и про звонок дочерям. Все вежливо сочувствовали.
      Сразу же направился «домой». Он не знал, как далеко живут дочери хозяйки и хотел быть на месте, когда они приедут. «Грядут перемены» - подумал он, войдя в «свою» комнату и оглядывая «свое хозяйство». «Всё – неважно! Всё это - ерунда, по сравнению с мировой революцией!», вспомнил он давнишнюю шутку и усмехнулся. Сел в кресло, включил компьютер, поставил музыку и стал ждать. Ждать, отключив себя от окружающего мира. Без каких-то мыслей и без ощущений: просто ждать.

      Зазвонил домашний телефон. Мужчина снял наушники и подошел к аппарату.
    - Мы подъезжаем с сестрой и будем через полчаса, - по голосу он не смог определить, какая из дочерей с ним говорила. Он просто сказал: - хорошо, - и отправился на кухню, чтобы поставить чайник. Хотелось выпить кофе одному и в молчании. Сидел, ждал и пил кофе.
    К дому подъехала машина. Даже не машина, а небольшой автобус или, как их называют: «семейное авто». Две женщины, двое детей: оба – мальчики, мужчина. Прошли через сад к дому; он наблюдал за ними через занавеску и видел, что одна из сестер внимательным взглядом окинула сад и, по-видимому, осталась довольной. Все вошли.
      Он стоял, скрестив руки на груди возле газовой плиты и молча ждал.
Нарушила молчание, как ему показалось, старшая сестра. Она поздоровалась и представила ему своих спутников. Он, в ответ, назвал себя и пожал руки мальчикам и мужчине. Тот оказался мужем старшей, а дети – сыновьями.
    - Вчера утром, после завтрака, мы вышли в сад, чтобы по обыкновению посидеть на скамеечке и подобрать оставшийся мусор, - он говорил на одной тональности, не повышая и не понижая голоса, - потом зашли в дом, попить чаю и вашей маме стало нехорошо.После чая, она ушла к себе и легла. Утром не смогла встать; у нее была температура очень высокой и я вызвал «неотложку». В больнице, день и ночь прошли без изменений, а днем следующего дня, её самочувствие резко ухудшилось и врачи перевели её в реанимацию. Позвонили мне, я уже ехал в больницу, посоветовали позвонить вам.
    Кто-то из вас, сказал по телефону, что вы знаете обо мне, поэтому больше мне добавить нечего. Раполагайтесь, возможно, захотите умыться и попить чаю. Будете готовы, я провожу вас в больницу.-
      Все время его монолога, гости не проронили ни слова и сейчас, кивнув головой, они направились в гостевую комнату. Он вышел в сад.

      Он был готов принять любое их решение по его поводу и поэтому не сильно волновался. Он сидел здесь уже около десяти минут, когда вышла та из сестер, которую он мысленно называл «старшей».
    - Можно? - она указала на место рядом с ним.
    - Да, пожалуйста.
    - Через минутку мы будем готовы, - после коротенькой паузы, произнесла женщина. Он определил её возраст в сорок лет. Казалось, она не знала как приступить к разговору, хотя было видно, что у нее есть план.
      Судьбе было безразлично, есть у кого-то план или нет ни у кого плана! Выскажет ли кто-то свои соображения или не выскажет. Человеку кажется, что вот, наступил момент, когда самое время что-то важное сказать, но...
      Раздался звонок мобильного телефона у него в кармане и она, чуть вздрогнув обернулась к нему. – Похоже, ситуация меняется, - сказал постоялец и вынул телефон.
    - Да, доктор! – минуту он слушал, - да, доктор. Они здесь и готовы. Передать трубку?, - не говоря больше ни слова, он протянул телефон женщине: - Пожалуйста.
    - Да, - только и сказала она. Долго слушала и произнесла: - Едем. Да, выезжаем немедленно!
Она вернула телефон и сказав: «надо ехать», ушла скорым шагом в дом. Буквально, через минуту, все вышли и стали рассаживаться в машину.
    - Вы едете с нами? – спросила неожиданно младшая сестра. Он кивнул в знак согласия и пошел к автомобилю.

      В больнице, он провел их в отделение и указал дверь в кабинет врача. Дальше не пошел.
- Я буду сидеть на лавочке, - коротко кивнув в сторону выхода, он их оставил. Выйдя на улицу, сел на скамейку и достал из кармана томик стихов Асадова. «Ни на что больше я повлиять не могу и ничем им не помогу, так что...будем ждать».

      Сидел он долго. Но, наконец, все его новые знакомые вышли из здания больницы и подошли к нему. – Улучшения нет, - сказала старшая дочь и добавила: - Мы думаем вернуться, переодеться и пойти пообедать, куда-нибудь в кафе. Вы – с нами?-
      Это был вопрос вежливости и в ответ он коротко кивнул. Через некоторое время они приехали в свой городок, зашли переодеться и отправились в кафе. После обеда все вернулись домой. Затем собрались в большой комнате. Предстоял разговор. От этого не уйти!
    - Прежде чем мы начнем, я хотел бы сказать вам несколько слов, - он решил устранить все недоразумения разом и продолжил: - Я хочу сказать, что спокойно приму любое ваше решение, если ситуация изменится в худшую сторону. Но у меня есть к вам всем предложение.
Подождем. Пока все неясно, я могу отправиться в гостинницу.
    - Нет-нет, - перебила его младшая сестра, - дом достаточно велик, места хватит и Вы не будете никому мешать. Так ведь? – она повернула голову к сестре.
    - Разумеется! Мама несколько раз нам звонила и отзывалась о Вас с самой лучшей стороны.-
Он кивнул. – Может, расскажете нам о себе?
      Мужчина удивленно поднял глаза: - Я, о себе? Не сочтите меня невежливым, но во мне нет ничего интересного! Я составляю кроссворды и иногда пишу короткие рассказы, вот и всё. Вот Вы, - спросил он у младшей дочери, - Вы приехали, я смотрю, без мужа и без детей, почему?-
      Но тут, получилось, что называется, «нашла коса на камень». Молодая женщина в упор посмотрела на него и ответила так коротко, как только можно: - Я одна и есть.
    - Ну, что ж, не буду вам мешать. Пойду поработаю, с вашего позволения. Отдыхайте.
 
      Следующим утром, ехать в больницу с ними, он отказался. Они уехали, а он отправился на берег реки. «Война – войной, а обед – по расписанию!», как шутили раньше. Мудро шутили!

      Позавтракав в кафе, он вернулся домой и скоро туда же подъехалл машина. В окно он увидел на рукавах у всех, черные повязки. «Та-ак, печально. Но, не более того!», - он сохранял полное спокойствие. Выразил дочерям соболезнование, мужчинам пожал руки.

      Близкие его умершей хозяйки не хотели устраивать пышных похорон, да и народу к погребению, собралось не намного больше, чем было в доме до того. Прощальный обед устроили в кафе. Обед также был недолгим. После обеда все собрались дома, за столом. Сварили кофе. После короткого молчания, старшая дочь обратилась к постояльцу:
    - Вы говорили, что у Вас есть соображения, скажете нам?
    - Предложение. - поправил он, - Всё зависит от вас, разумеется, но если вы еще не решили, что делать с домом, то можете сдать мне дом в аренду. Я буду ухаживать за садом и дом будет в порядке. Никто не знает будущего, но, если вы в дальнейшем определитесь, то известите меня и я, без задержек, съеду. Если дом вам нужен прямо сейчас, дайте мне завтрашний день на сборы. Пойду посижу в саду, а вы обговорите детали, если еще не сделали этого до сих пор.
      Он вышел.
Через некоторое время, из дому вышли оба мальчика и позвали его в дом.
    - Мы приняли решение продать дом. – Пауза. – Но дело это не скорое, пройдет какое-то время. И нам бы хотелось, что бы к тому времени, здесь было все в порядке. Наша мама Вам доверяла и у нас нет причин поступать по-другому. Просто живите здесь, пока всё решится.
Согласны?-
    - Согласен. И с тем, что торопиться не стоит и с тем, чтобы пожить здесь. Оплата?
    - Не надо никакой оплаты! Просто пусть все будет в порядке!
    - Всё, что в моих силах! Об этом не беспокойтесь.
На следующий день они уехали, перед этим привезли ему доверенность на дом, заверенную нотариусом. Он – не ожидал такой предусмотрительности и был приятно удивлен.

      Лето подходило к концу. Хозяева дали объявление в газеты, однажды позвонили ему и узнав, что дома все в порядке, поблагодарили его; все стихло. Он съездил в большой город, обошел близлежащие к дому своих подопечных, школы. Нашел школу, где в списке первоклассников, отыскал фамилию «своего» мальчика и посетил «свою» гостинницу.
      Они мило побеседовали с хозяйкой и он рассказал ей о своей ситуации. Договорились, что он может рассчитывать на гостинницу, на первый случай и пожелали друг другу побольше приятных дней. Вот и хорошо! «Тылы» прикрыты, на всякий случай. «Мальчик пристроен», - усмехнулся он, - «Кто у нас остался там? Девушка. Ладно, попробуем отыскать и её. Как она?»
      Адрес девушки у него был и отыскать ее дом не составило труда. Приехал он пораньше и устроился за небольшим столиком, под деревьями. За этим столиком собирались старички посидеть и поиграть в домино. Замечательная компания для того, кто собирается что-либо разузнать о жильцах. Начались ежедневные поездки туда, на несколько часов, и обратно Через несколько дней он стал завсегдатаем компании и, надо сказать, что играл в домино он неплохо, а это тоже было важно.
      То, что он узнал о девушке было неожиданно, но...так бывает! А однажды он её увидел.
С компанией таких же, как и она, наркоманов! Зрелище не из приятных! Компания также собиралась во дворе, а затем обычно двигала к парку, где и продолжала «веселье».
      В один из таких дней, он, сославшись на плохое самочувствие, прекратил игру. Извинился перед «партнерами» и отправился в парк. Нашел место, где обычно собирались наркоманы и приблизился к ним. Внимания на него не обратил никто! Похоже было, что внимания у этих людей вообще ни к кому не было. Можно было бы сказать, что у них вообще внимание отсутствует к чему бы то ни было, но это было не так.
      Вот, вдалеке, показалась фигура человека. Он бодрыми шагами направлялся прямо в эту сторону и вся компания тут же зашевелилась и оживилась. По всему было видно, что шагал он сюда не просто так. Когда он подошел, его обступили сотоварищи и было видно, что все что-то увлеченно разглядывают. Кто-то остался на месте, а кто-то отошел от компании, но их поведение изменилось. И их позы также изменились! Еще недавно они валялись на траве и на скамейке, как бы «пассивно». Теперь же их позы говорили, скорее, об удовлетворении. Можно было расслышать даже подобие смеха.
      
      Мужчина подошел вплотную к компании и обратился к девушке по имени. Она вяло отреагировала: - Тебе чего, дедуля?
    - Отойдем, у меня есть к тебе дело, - он показал малюсенький целлофановый пакетик. Она тут же встала и они отошли в сторону. Никто из компании особо в их сторону и не смотрел.
    - Что ты хочешь за него, дед? – в ее вопросе прозвучало безразличие к его ответу, глаза же неотрывно смотрели но тот карман, в котором находилась его рука.
    - Его ты не получишь. Я хочу помочь тебе избавиться от...- он указал рукой на валявшихся по траве наркоманов, - Если ты пообещаешь мне, что пойдешь в клинику и сделаешь реабилитацию, то я дам тебе денег на это.
    - Денег дашь? – в ее глазах появилось, что-то похожее на мысль, - Да ты знаешь сколько это стоит?
    - Не важно, сколько! Пообещаешь, пойдем в клинику и ты их получишь!
Она взяла его под руку: - Пошли, дедуля. Обещаю тебе!
Мужчина бросил пакетик на траву так, чтобы она  это видела и, чтобы наркоманы это видели. Затем, прижав ее руку своей, повел ее к выходу из парка.
      Они сели в трамвай. Вела себя она спокойно и не напрягалась. «Наверное, думаешь, что легко обведешь меня вокруг пальца? Получишь денежки и..тю-тю! Ну-ну..».
    - Приехали. - Он достал деньги и держал их так, что можно было даже их пересчитать, при желании. – Вот деньги, но отдам я их тебе только если ты пообещаешь мне пустить их на лечение.
    - Хорошо, обещаю. Могу даже поклясться, если хочешь!
    - Очень хорошо, поклянись!
    - Клянусь мамой! – она начинала веселиться, - Так пойдет?
    - Нет, не пойдет! Мамой не пойдет. Богом поклянись!
    - Господом, Отцом, Сыном, кем там еще, Святым, что ли, Духом? 
    - Молодец, девушка! Вот тебе деньги и пусть ОНИ тебе помогут! Держи!
Он повернулся и пошел к выходу. Обернулся: она стояла на том же месте, но тут же встрепенулась и вошла в двери клиники. «Ну-ну!» - он вышел за ворота, но далеко уходить не стал. Купил мороженое и стал ждать.
      Где она пережидала эти полчаса и как вытерпела, ему было неинтересно, но, через полчаса входная дверь приоткрылась и ее голова высунулась через щель. Она огляделась, вышла и...
быстрым шагом, ушла. «Не надо было тебе, голубушка, тогда лгать, а теперь клясться!» - посмотрел он ей вслед, пожал плечами и...вычеркнул несчастную из жизни. Теперь осталось немного!
      И не долго!

      Прошел почти год. И однажды в дом вошла младшая из сестер. Без звонка и без предупреждения! Просто вошла, сняла курточку и попросила кофе.

    - Здесь прошло мое детство, - задумчиво произнесла она, помешивая кофе и добавила: - странное детство, странная жизнь. Почему так? Вы, случайно, не знаете?
    - Что-то произошло? – вежливо спросил постоялец, - Откуда такое философское настроение? Вы уже не одна?, хотя, извините.
    - Мы нашли покупателя и, вот...- она запнулась, - я приехала, чтобы Вам это сказать лично, хотя сестра советовала просто позвонить.
« Хорошая она; наверное, потому и одна; что-то с ней не так! Впрочем, ко мне это отношения не имеет! Мое дело собираться!». Они молчали долго. Она, не переставая, помешивала кофе, не сделав ни одного глотка. Он поднялся: - Извините, пожалуйста, пойду собираться. И хотя у меня совсем не много вещей, всё же я смогу выехать только завтра. Необходимо сделать несколько звонков, заказать транспорт, ну, Вы понимаете. Располагайтесь.-
      В его дверь постучали. – Да, войдите! – она вошла, неловко оглядываясь. Смущаясь предложила: - Я могу приготовить обед дома. А можем пообедать в кафе. Вы как предпочитаете? Дома чуть сложнее, но я...
      Он не дал её договорить: - Мне подходит и так и так, но в кафе – привычней. И – проще.
    - Тогда решено: обедаем в кафе! Потом купим что-нибудь к чаю и вечером посидим дома. Не возражаете? Отлично! – все-таки, выглядела она неестественно напряженной. «Что-то тут не так!».
      В кафе, за обедом, разговор не клеился. Она задала вопрос, он ответил коротко и больше вопросов не последовало. Можно сказать, обед прошел молча. После кафе, зашли в продуктовый магазин и купили печенья к чаю. Немного замявшись, она купила на свои деньги шампанское. На его вопросительный взгляд, пожала плечами. В ответ, он также пожал плечами и мягко улыбнулся.
      Когда они пришли домой, он, извинившись, снова ушел в свою комнату собираться. Вещей было мало и все его внимание сосредоточено было на компьютере. Упаковка была в порядке, с этим проблем не было и вскоре все было собрано. Он огляделся: сумка с одеждой и бельем, небольшой пакет с предметами гигиены и несколько коробок с компьютером. Всё!
      Завтра жизнь его изменит ритм, изменятся условия, поменяется адрес и, возможно, что-то еще, но направление останется прежним и задача останется той же! Что могут обстоятельства?
Амок! Обстоятельства против судьбы? Обстоятельства и есть часть судьбы!
      Наступил вечер. Когда он вышел из своей комнаты, то увидел, что к чаю она все приготовила в большой комнате, где стоял телевизор. Извинившись за самоуправство, она спросила смотрит ли он сериалы. Она смотрит сериал «Монте-Кристо»: ей он нравится.
    - Вы его смотрите, он Вам нравится, что скажете про фильм?- три вопроса прозвучали один за другим. Она вела себя странно. И в этой странности определенно проглядывалась женщина.
Живая Женщина. И он видел в ней женщину! Все ее странности говорили о том, что она женщина умная. Умная, поэтому не чувствует себя счастливой. Умная, по какой-то прихоти природы; не умом, приобретенным где-то в университетах, а - умная естесственно, каким человек вообще должен бы быть, не зависимо от пола. И все-таки, она была женщиной!
      Мужчина отвечал по порядку. По порядку вопросов. Как человеку, совершенно игнорируя женщину.
    - Да я видел фильм, правда, не весь. Нет, он мне не понравился, хотя в начале было интересно. Что сказать? Ничего особенно нового: полиция – бестолкова, суды – бессильны, а мститель столько себе поставил целей, что просто забыл, чего же он хотел! То ли отомстить, то ли воспитать сына, то ли заиметь себе жену, то ли вообще покинуть Родину! А еще ему
надо было кому-то устраивать жизнь, кому-то организовывать похороны. В общем, фильм перестал быть интересным! В последнее время, я не смотрю его. Что там происходит? Отомстил он или еще нет?
    - Удивительно, - отвечала она, - весь фильм я думала, что он мстит, но сейчас, слушая Вас, и мне стало казаться, что это не совсем так. Мстителем стал совершенно другой герой! Интересно! Буду теперь смотреть другими глазами!
    - Попробуйте! Возможно, другими глазами Вам понравится больше. Или будет интересней!
Я даже уверен, что будет намного интересней. Мы, с Вашей мамой, вечерами вместе смотрели телевизор и, хотя она уже подтвердить не может, поверьте: ей нравилось смотреть другими глазами. Кстати, не много ли Вы пьете шампанского?
    - Я не знаю почему, но я нервничаю! – отвечала она. И продолжила: - Но не помогает! Буду пить чай!
      Постоялец усмехнулся: - Нервничаете Вы оттого, что пытаетесь представить себе будущее!
Вам кажется, что оно подвластно Вашим желаниям. Вы что-то пытаетесь угадать!
    - Странно, - сказала женщина, - ведь Вы – правы! Откуда Вы знаете?
    - У меня было достаточно времени, чтобы понять причины, по которым человек или нервничает или бесится. Я знаю, что человек нервничает, когда пытается заглянуть в будущее, а бесится, когда это будущее становится реальностью и совсем не совпадает с его фантазиями!
      Попробуйте не делать ни того ни другого и Вы тут же успокоитесь! Вот, глядите, главный герой фильма, совершенно не задумываясь, обещает сыну, что все будет хорошо! Это не только глупо, это – подло! Вот, и мама и сын украдены и находятся: один в закрытой школе, а его мама – в смирительной рубашке, накачанная наркотиками! Главный герой рвёт и мечет! Но, ничего поделать не может! Где его высокие обещания? Куда делись красивые слова? А вот, рядом с ним женщина! Вы только послушайте, что она говорит! «Надо куда-то бежать! Надо же что-то делать!». Мечется по комнате, даже одевается! Надо же! Просто бежать? Что-то делать?
      И это всё – не самые глупые люди! А ведут себя так, что про остальных и думать не хочется!-
      В его голосе послышались нотки горячности. Горячности, смешанной с сожалением! Или ей это только показалось? Так как дальше он, совершенно ровным голосом, пожелал ей спокойной ночи и ушел в свою комнату. Женщина осталась одна за столом. Её трясло мелкой, противной дрожью.
    «Я приняла решение, - думала она, - и я войду к нему ночью! Войду и будь, что будет! В конце концов, он ведь мужчина?», приняв это решение, она тут же успокоилась. Некоторое время посмотрела телевизор. Затем выключила его и стала убирать со стола. Движения ее были слегка замедленными; впечатление того, что она сознательно оттягивает момент выполнения своего решения, было полным.
      Но, как и любое другое, это занятие тоже окончилось. Секунду задержавшись, она пожала плечами и пошла к себе в комнату. «Как мне быть одетой? Или насколько раздетой?»
      Мужчина стоял посреди своей комнаты, в задумчивости сложив руки на груди. «Она решила придти, это ясно! Хорошая и красивая, умная, но...Дальше-то что? Ладно, давай приготовим всё и будем ждать! Эту ночь все равно не спать, похоже!».
      Он убрал в шкаф постельное белье и собрал диван. Достал из шкафа два пледа и положил по одному на каждое кресло. Между креслами поставил журнальный столик. Так же, как и она, на секунду задумался, затем пожал плечами и уселся в кресло. И – застыл. «Все просто: если она не решится, я сумею поспать и в этом положении. А если решится, мы поговорим».

      Он задремал. Проснулся от того, что рядом стукнулось стекло об стекло. Открыл глаза: она сидела в кресле напротив, укутавшись в плед.
    - Я специально разбудила Вас, - она была слегка пьяна и не скрывала этого, - Похоже, что Вы ждали меня, - она усмехнулась, - иначе бы не приготовили два пледа и не убрали бы постель.- Еще раз усмехнулась.
    - Мне показалось, что Вы захотите поговорить. Если мне правильно показалось, то два кресла и столик, лучшее, что можно придумать. У Вас есть шампанское, не приготовите ли
мне чаю? – из-под пледа выглянула обнаженная рука и он сразу же добавил: - Впрочем, я и сам могу.- Он начал вставать. Но она замахала рукой: - Нет-нет, сидите, сидите!
      Вышла прямо в пледе. Вернулась также, в пледе, но рука уже больше не была голой. Не говоря ни слова, налила ему чай в чашку и села назад в кресло. Посмотрела ему прямо в глаза.
    - Что Вы знаете о любви? – глаза не отводила, - Расскажете мне? Верите Вы в любовь?
    - Это неслабая тема! – мужчина смотрел на нее, как бы решая, стоит ли серьёзно эту тему трогать. «В конце концов, почему бы и нет? Она не заслуживает отказа в этом!».
    - Хочется сказать, что знаю я о любви достаточно, чтобы...Но, что Вы имеете в виду под этим словом или понятием, как Вам больше нравится? Если Вы, в ответ начнете закатывать глаза и охать-ахать: ох, Любовь да ах,Любовь...то не стоит и начинать разговор.
      Молодая женщина задумчиво поворачивала в руке бокал с шампанским и глядела на собеседника, решая, можно ли быть полностью откровенной. Встряхнула головой.
    - Мне всегда нравились, - наконец произнесла она, - случайные встречи и случайные собеседники. К Вам я испытываю полное доверие и думаю, что нам не доведется больше встретиться...
    - Извините, но кто знает будущее...
    - Да. Это так необычно! К этому надо будет привыкнуть. Что же я имею в виду? Вы сбили меня с толку!
    - Да. Знаю. Всем всегда кажется, что ведь понятно, про что речь! Про Любовь! И начинают злиться, когда их просят пояснить, что они имеют в виду! Любовь и Бог, вот две темы, на которые хорошего ответа нет (у тех, кто на каждом шагу кричит и про то и про другое) и когда я утверждаю, что и бога нет и любви нет, все начинают психовать и обзываться.
    - Как, и того и другого – нет? Про Бога ясно, всегда были люди, которые не верили в бога.
Но про Любовь-то, вроде все думают одинаково, все говорят, что любовь – есть!
    - Ну-ну, успокойтесь! Не все! Большинство – да, но не все! Если я Вас спрошу: Вы спрашивали про любовь или про занятие любовью, что вы ответите?
    - Разве это не две составляющие одного целого? Разве это не одно и то же?
    - Бывает, что люди находятся очень далеко друг от друга, по воле обстоятельств, постоянно думают друг о друге, но не занимаются «любовью». Бывают люди, снимающиеся в порнофильмах и постоянно занимающиеся «любовью», делающие это, как роботы и никакой такой любви не испытывающие. А «любовь» по пьянке, «любовь» по случаю; даже лень перечислять все эти «любови».
      Мужчины, которых называют «жеребцами»; женщины которых называют «нимфоманками»; какое отношение они имеют к любви? Может. Вы все-таки скажете, что у Вас случилось? Почему появился вопрос о любви? В прошлый раз, Вы говорили,что – одна?-
      Она молчала долго. Держала бокал у губ и не переставая, отпивала малюсенькими глоточками шампанское. Это замечательно действует! Когда-то, очень давно, это был и его излюбленный способ. Приятно было за ней наблюдать!
    - Я всегда мечтала о «большой» любви! За мной многие бегали: и в школе и после, но мне казалось, что добиваясь одного, о любви речи не было. Я так не хотела! Но, вот...Примерно, полгода назад, мне встретился мужчина. Кстати, на Вас похож чем-то! Он ко мне не приставал с глупостями, но...получилось так, что я сама начала думать об этом! В моей голове всё мутилось! Я не могла ни о чем думать, кроме него! «Я люблю его! Боже, как я люблю его!» - как молотком стучало у меня в голове!-
      Женщина отставила пустой бокал и внимательно смотрела на незнакомого человека, сидящего напротив. Теперь она не выглядела опьяневшей, хотя должна бы быть, выпив почти полбутылки шампанского. Она была трезвей, чем полчаса назад! Мужчина свой чай выпил давно и теперь, откинувшись, удобно сидел в кресле. Он понимал, что это еще не беседа и от него требуется только слушать. Что ж!
    - С ним ли, без него, я беспрестанно чувствовала, как его руки ласкают меня, как его губы целуют меня...я понимаю, что в моих видениях виноваты были прочитанные книги и виденные фильмы, но понимаю это я только теперь! И, наконец, я не выдержала! Пригласила его к себе домой, где заранее приготовила всё к «романтическому» ужину: свечи всякие, музыку, свет и
остальное.- Внезапно, она остановилась, как споткнулась обо что.- Я расхотела вам рассказывать! В общем, он меня изнасиловал...И спокойно ушел! Вот откуда мой вопрос к Вам! То, что я называла «Любовью», исчезло сразу и сейчас, я не уверена в том, что это было!
    - Это – печально, но так бывает...Вы упомянули, что любовь и занятие «любовью», будто две составляющие одного.
    - Сейчас я так не думаю! Скажите мне, если знаете, что это было? -
      Теперь задумался он. Ей не повезло! Факт! А кому везло? То, что с ней произошло - ужасно, но...не самое ужасное! Бывает и похуже! Ну, да ладно!
    - Если Вы и я, оба остановимся на том, что Любовь есть, то придется выяснять, где? У кого?
Какая? Придется задавать тысячи вопросов и искать тысячи ответов. Ни ночи, ни жизни не хватит!
      И вы и я, оба точно знаем, что есть Смерть! Точно есть! Тем не менее и здесь появляются вопросы. Не буду их перечислять, не наша тема! С Рождением ребенка  тоже появляются вопросы, и, хотя сам по себе, ребенок ни при чем, Рождение – то есть, то – нет; иными словами: бывает. И это тоже совсем отдельная тема.
      Если принять, что Любовь есть или бывает, придется приводить примеры. Это – утомительно! Ромео и Джульета; Элтон Джон, Боря Моисеев и пр. И тр и брр! Лесбиянки, любители «любить» животных (простите за реализм!); придется сюда добавлять любителей поесть-поспать, любителей «любить» в одиночку. Придется объяснять, как эта «любовь» приходит по сто раз и каждый раз, к разному человеку! Придется выяснять, куда она девается? Иногда – внезапно, иногда – постепенно. В общем – полный хаос!
      Когда-то, в моем детстве, гуляла шутка : «Любовь – это стремление двух дураков сделать третьего!». Возможно, это самое близкое к смыслу того, что называют «любовью», хотя всё гораздо шире.
      Она рассмеялась: - А ведь, действительно, в этой шутке, что-то есть!
    - Сейчас я Вам скажу нечто еще! Недавно Европа и Россия праздновали годовщину Победы.
Телевидение показывало душераздирающие сцены концлагерей и крематориев! Кровь стынет в жилах! Я смотрел и думал: - Здесь тоже ваша хваленая Любовь? Покажите мне: где, кого к кому? Эсэсовцев к смертникам? Смертников к эсэсовцам? Смертников к смертникам? Или...
Бога к эсэсовцам? А, может Бога к смертникам? Непреодолимая Любовь Бога к сокращению штатов?
      Если признавать, что она есть, то придется туго! Или придется врать напропалую: Любовь есть, только вам, милые, мы не скажем: ищите сами!
    - Послушайте, ведь это – кошмар! – женщина дрожала. Налила себе шампанского: - Я тоже видела эти кадры кинохроники, но и мысли про любовь у меня не появилось!
    - Разумеется! Всё сделано грамотно и показано так, будто должно призывать к жалости! Но, не прямо к ненависти! И опять же, кого к кому? Кого ненавидеть и как? Я это называю «бомбой замедленного действия»! Две тысячи лет назад евреи, будто бы распяли Иисуса! Ну, распяли и распяли, мало ли кого там распяли! Но настал момент и умело спрятанная ненависть к евреям вылилась в «холокост»! Можно предположить, что через какое-то время и кадры кинохроники выльются в такой же «холокост» против немцев! Мусульмане и терроризм! Американцы и Вьетнам! Мигранты и Европа! Это и есть бомба! Поэтому миллионы людей каждый год смотрят эти «ужасные» кинокадры! Они не испытывают ничего такого, только вроде: «ох» и «ах»! И тут же кино! Вот вам, ребята, хороший военный фильм о Любви! Она – есть! А там – недоразумение, так – мелочи!
      «Любовь – высокое чувство!» А там, в концлагере – натурализм; ужасно, конечно, кто спорит? Поэтому мы вам это долго показывать не будем, вот вам еще один фильм про любовь.
      Мне думается, что ответ можно найти в знаменитой поговорке: «От Любви до Ненависти –один шаг!». Ложь про «Любовь» придумана для того, чтобы сделать этот «шаг», как можно короче! А Ненависть уже совсем рядом с Убийством! Вот – цель лжи про «Любовь»!
      Останется только щелкнуть пальцами и сказать: «Восстань и убей его!».
      Он встал и сказав: - Сделаю-ка я себе чаю!, - вышел. Вернувшись, сел в свое кресло и, улыбнувшись, сказал: - Хватит о противном! Давайте о приятном! О чем бы?
      Но женщина, похоже, хотела выяснить всё! – Итак? – спросила она, - Нам лгут?
      Мужчина рассмеялся: - Представьте себе огромный зал, набитый людьми. Идет выступление гипнотизера! Он прохаживается по залу, что-то говорит; внезапно, каким-то словом погружает всех в сон! Сеанс массового гипноза. Обычное дело! На улице зима, в зале холодно, но, по слову гипнотизёра, люди в зале раздеваются: у них – лето!
      Когда он снимет сон, все начнут одеваться: ведь холодно же!
Так вот, с «Любовью» происходит то же самое! Гипнотизёр говорит людям: - Любовь! Любовь есть! Незаметно гипнотизёр переходит на прямой обман, он говорит: - С милым рай и в шалаше! Влюбленные часов не наблюдают! Любовь зла, полюбишь и козла! Любви все возрасты покорны!  Затем люди просыпаются, оглядываются и видят, что на улице-то зима!
Любви – то и не видать нигде! А с экранов телевизоров, со страниц книг, отовсюду голос гипнотизёра говорит: -Любовь есть! Есть! Вот она! Тебе такая, а тебе, пожалуйста, такая!
      Тебя предали? Тебе изменили? Ай-я-яй... Ты ему всю жизнь отдала, а он?...Ай-я-яй! Ты ее так любил, холил и лелеял ее, а она?...Ай-я-яй... Ну, ничего! Полюби пока другого, ведь любви все возрасты покорны! Люби, люби, люби...Но, когда я щёлкну пальцами, проснись! Проснись и отомсти! Убей того, кто наплевал на твою «высокую» любовь!
      И это, я считаю, тоже и та же бомба замедленного действия!
    - Звучит очень убедительно и очень интересно. Пример с гипнотизёром мне понравился! Но, вдруг всё не так! Не так, и Любовь все-таки есть, а Вы не правы?
    - А я и не утверждаю, что Я – Истина! Но Вы спрашивали мое мнение, я – отвечаю.Если принять так, как говорю я, то всё объясняется! А если она все-таки есть, то придется это доказать и у доказывающего возникнет море проблем.
      Любви нет и этим объясняются войны, убийства, уничтожение целых цивилизаций, миллионы черных рабов, миллиарды изнасилований и тьмы детей – уродов.
      Любовь Есть и тогда придется объяснять, откуда взялось всё выше перечисленное.
Но, уже утро и начинается новый день, а для меня это день, когда наступают перемены! Пора заканчивать.
    - Еще только один вопрос! Жить – не стоит! А если жить, то – как?
    - Лично Вам, хотелось бы ответить, но...я советов не даю! Я тоже не хочу жить, но мне... надо. Поэтому я всего лишь стараюсь делать себе только приятное. Общаться только с приятными людьми. Прекращаю всё, что мне неприятно сразу и навсегда!
    - Так я Вам неприятна...
    - Если бы это было так, я не провел бы с Вами ночь! Приехал грузовик и мне пора!

      Двое рабочих быстро и профессионально погрузили его вещи. Мужчина вышел из дому, повернулся и увидел, что она быстрым шагом идет в его сторону. Она шла, протянув руку для прощания вперед, наверное для того, чтобы он не подумал ничего неправильно.
      Он улыбался. Когда женщина подошла, он ласково пожал её руку и негромко сказал: - Пусть неприятные события и неприятные люди Вас не коснутся больше! Счастья тоже нет, но пусть у Вас и горя не будет! Прощайте!
      Она хотела что-то ответить ему, но он уже садился в кабину грузовика. Грузовик начал разворачиваться прямо на их улице и, наконец, уехал.

      Через несколько дней, в этот дом въехала другая семья и здесь началась другая жизнь.
Детство каких-то других людей теперь пройдет здесь! Другие люди будут ухаживать за садом. В дом завезут другую мебель. Теперь эти люди будут думать, что поселились сюда «навечно»!

Когда-то, в далекой молодости, ему нравилось возвращаться на «старые» места и испытывать, щемящее душу, чувство неповторяемости того, что прошло. Но, к этому дому, он больше никогда не возвращался! Теперь он – не тот и времена – другие!

                -2-
               

    «Отомстить за родителей, которым причинили боль!»,- вот что назвал «самым прекрасным» юноша много тысяч лет назад. Тот юноша тоже по-своему истрактовал древнейшую ценность, но от этого сама «ценность» не пострадала. Не пострадала и не изменилась!

    «Око за око...рану за рану...обожжение за обожжение...» и, если мне позволено, то я к этому добавил бы: «...ребенка за ребенка...смерть за смерть...много смертей за одну!», - так размышлял мужчина, сидящий за компьютером. Сидящий уже долго неподвижно; глаза его были направлены на экран, где веером разбегались в разных направлениях разноцветные бисеринки. Он был в наушниках, в которых звучала нежная и грустная цыганская музыка.
      Мужчина не писал больше рассказов. Того, что он заработал до этого дня, ему хватало для того, чтобы исполнить задуманное. И прожить время до исполнения. Сейчас он описывал события, происшедшие в последние годы. Не именно «сейчас», а вообще. Чем ближе его жизнь приближалась к завершению, тем сильнее ему хотелось «записать» свою историю.
      Вечные сомнения, по-прежнему, одолевали его. Не сомнения в правильности, нет, но сомнения... как бы это сказать, в «итогах», что ли? Он посетил психиатрическую клинику, где «заслуженный» адвокат, уже много лет просила разрешения заменить лифчик на чистый. Она вела себя очень смирно и оживлялась только тогда, когда мимо нее проходили врач или медсестра. И начинала плакать, если к ней приближался больной старик с одним глазом, когда умалишенные все вместе гуляли в парке.
      На похороны к зарезанной наркоманке он не пошел. Помнил, как поймал себя на первом желании пойти и своими глазами увидеть горе ее родителей, но вдруг передумал. «Незачем рисковать: а вдруг, горя и не будет? Все люди по-разному относятся к смерти своих детей!». Возможно, она смерти не заслуживала, очень возможно, но тут уж есть, как есть.
    Смерть – всегда – итог! Возможно, что эта девушка, за свои прожитые годы (хотя их было и не много) выполнила предначертанное. И, если бы помнила о том, что не сказала правду, раскаивалась об этом, то не была бы убита в парке наркоманами, из-за жалких остатков денег, а была просто ранена и, в последствии, бросила наркотики. Но... тут уж как есть! Её смерть – её итог!
    « У нас остался мальчик! Он заканчивает уже девятый класс и замечательно играет в футбол. Попал в юношескую сборную страны! Вместе с его родителями, все эти годы, я жил его спортом и учебой. Вместе с ними переходил из класса в класс и присутствовал на всех играх. Он - молодец!».

      До выпускного вечера оставалось три года... Тысяча с небольшим, дней! Всего-то!

      Мужчина поднял руки вверх и с чувством потянулся. Хрустнул какой-то суставчик. Он снял наушники и рассмеялся. «Осталось немного, милая цыганка! Совсем чуть-чуть! И пусть я поскрипываю и прихрамываю, но, если меня поставить в тихом и безветренном месте, прислонить к теплой стенке, то со мной еще, ой, как можно поговорить!», - мужчина снова рассмеялся искренним, идущим из души, смехом. Это был все тот же мужчина! Неопределяемый возраст, никаких признаков старческого ожирения и не лысый. Волосы, белее снега, но против этого, как говорится, не попрешь! Те же усики, годы прошедшие после его исчезновения, не старое лицо, сделали свое дело. Он несколько раз беседовал с отцом и матерью мальчика, представившись писателем, пишущим о футболе и абсолютно не опасался разоблачения. Нога побаливала, но медицина с этим справлялась. Пока. Однажды, во время игры, когда этот мальчик забил в ворота соперников важный и блистательный гол, он вдоволь наоравшись, сел на скамейку на трибуне и вдруг обнаружил, что соседнее сидение – пусто. Мгновение он смотрел на это сидение, пытаясь вспомнить: а было ли оно свободно? Не вспомнив, снова развеселился и, не обращая внимания ни на кого, громко спросил у сидения: - «Ты здесь? Видел? Во, дает парень! Гений футбола! Далеко пойдёт!».

      Так прошло лето. Приближался сентябрь. Как обычно, он пришел в школу проверить списки учащихся и внезапно обнаружил, что среди десятиклассников его «подопечного»- нет!
    «Ай-ай! И где же он? Решил дальше не учиться? Тут он, конечно прав, но ведь он-то этого не знает! Интересно, интересно. Надо узнавать!».
      В этот же день, на тренировке, он «невзначай» оказался рядом с его отцом и так же, «невзначай», заговорил и начинающемся учебном годе и о том, что времени для тренировок теперь будет меньше.
    - Какая, на хрен, школа! – воскликнул папа, - Кому она нужна! Мы записали сына в профессиональное училище.
    - Так ведь всё равно, учиться придется, а значит...
    - Да ладно, не будьте ребенком, - махнул рукой папа, - какая там учеба? Будет играть за училище и этого достаточно! Игрок «сборной» будет играть за училище! Да этого: за глаза !
Ну, а знания? Все мы учились и прекрасно знаем, какие знания дает школа. И какие заработки дает это «знание». Сколько ты будешь получать, закончив школу и институт? Даже самый лучший!
    - Я не знаю, - ответил ему мужчина.
    - Да я тоже не знаю, - воскликнул папа, - ну: сто тысяч в год. Ну, двести тысяч! А хороший футболист получает двести тысяч в неделю. В не-де-лю! – по слогам и с чувством произнес и взмахнул рукой родитель, - а газету прочитать знаний хватит и без этого! Главное, вовремя пожертвовать сколько-нибудь куда-нибудь и всё: а слова правильные подберут вместо тебя, ты только рот открывай!
    - В общем – да. Ему надо тренироваться и играть, а не голову забивать ненужной ерундой.
    - И Вы так считаете? – обрадовался папа, - И я жене говорю! Сколько в мире грамотеев, а Пеле – один! Или Марадона, вон! Много он учился? Наркотики глотал тоннами, а теперь – вон: тренер сборной Аргентины! Так что, пусть «числится» в училище.
    - Наверное, правильно.

      Теперь «забот» прибавилось. «Их» парню теперь приходилось играть в футбол и за училище, и за клуб, и за «сборную». Но было в этом и хорошее! Не надо было теперь так пристально следить за его перемещениями. Можно было не так часто бывать на тренировках и даже некоторые игры можно пропустить! Жизнь и игра этого «вундеркинда», освещалась довольно подробно в газетах и была на виду.
      Несмотря на свое отвращение к газетам, мужчина теперь, иногда, покупал их в киосках.
«Заодно узнал, что у нас в стране новый президент!» - усмехнулся он, - «пользу всегда можно найти в самом неожиданном месте!». Хотя ему, лично, пользы в том не было никакой! Ему было безразлично, кто и где стал президентом!

      Прошел год. И еще год. Наступила последняя зима.

      Тренировки, игры, победы и слава, всюду сопровождали, уже теперь полностью взошедшую «звезду». И он уже не «юноша», а он – «юниор»! Парень возмужал и окреп; его игра стала по-настоящему виртуозной и «умной». И это была последняя зима перед выпуском.
      Сопровождающий его по жизни мужчина, тоже стал готовиться к этому «выпуску». Ни на день не прекращая гимнастику, которая давалась ему почти так же легко, он внешне не изменился. Тело все так же сгибалось и разгибалось, подчиняясь ритму упражнений и в глазах не было видно «усталости» - он оставался тем же мужчиной «неопределенного» возраста.
      Перенеся всё написанное за эти годы, с компьютера на миниатюрную «флэшку» с огромной «памятью», он подарил свой компьютер внуку хозяйки той гостинницы, где жил.
И это была та же гостинница и номер был тем же, в котором он когда-то «обстреливал» новый пистолет, а потом тщательно собирал сплющенные пульки. И прожил последние два года он здесь. На этой же платной стоянке, при гостиннице, он поставил свой новенький «скутер». Это была «машина» помощнее тех, которые он брал напрокат в гараже. Теперь этой технике была предназначена другая роль и мощность была нужна другая.
      Вечерами они часто собирались втроем: хозяйка с мужем и он. Они пили чай и беседовали.
Без споров и страстей. Никто из них не собирался переустраивать мир, поэтому их беседы носили, в основном, философский характер. Люди получали от этих бесед удовольствие и это их вполне устраивало. Расходились они довольные друг другом и спали без сновидений.
      На вопрос мужа хозяйки, зачем он купил мотороллер, постоялец неожиданно ответил, что собирается объехать вокруг земного шара.
    - Хочу умереть спокойно, - засмеялся их жилец, - и умереть, узнав, что меня не обманывали. Всю жизнь я верил, что Земля круглая, не имея на это никаких оснований, кроме слов других людей, которые, якобы, это знают точно. Дело движется к концу, - добавил жилец загадочно, - и, узнав, что это так, я, возможно, поверю и во все остальное. Как потеплеет, так и отправлюсь! Вы – очень приятные собеседники, но узнать правду еще приятнее.
    - Так Вы скоро покинете нас? И не вернетесь?
    - Как потеплеет, но точной даты у меня нет. Скорее всего, в конце мая – начале июня. А насчет возвращения, кто ж его знает! Я так далеко вперед и не заглядываю!
    - И маршрут уже готов? – спросил муж.
    - Давно! Я еще был совсем молодым человеком, когда у меня появилась мысль обойти вокруг света пешком. Помню, мы с другом, даже были на старте похода, но что-то помешало.
Может и хорошо, что не пошли! Никто ничего не знает! Сейчас мне много лет, но у меня есть мотороллер. Может, на нем приятнее! Пусть только придет весна!

      Куда же она денется! Зима прошла спокойно, а за ней, как и положено, пришла весна!

      Практически всё было готово! Он снял во многих гостинницах номера на одну-две ночи.В разные сроки. И мог переезжать из одной в другую через день. Кроме того, на всякий случай, он взял в аренду на один месяц однокомнатную квартиру, но держал ее в резерве.
      Оставалось еще одно дело, на которое он никак не мог решиться! Здесь было, как в той поговорке: «и хочется и колется...». В своих ежедневных подготовительных хлопотах, он уделял этому делу большую часть своего времени. Обдумывал и поворачивал всё и так и иначе, но решение не давалось. Он понимал, что ему просто необходимо встретиться с сыном! А как это сделать? Как сделать так, чтобы, впоследствии, и сына не подставить и самому сейчас не раскиснуть!
      Человек – слаб! Он это прекрасно понимал! Хотелось задать сыну тысячу вопросов и дать тысячу советов! Расспросить про семью, дочерей. Жива ли еще жена?
    «В общем, море всякой хрени, - говорил он себе, - на которой все и сыплются! Тебе это надо? Надо тебе, чтобы из какого-то вшивого любопытства, рухнуло то, к чему ты шел двадцать лет? Ну, узнаешь ты что-то! По – другому умирать будешь? Это – вряд ли! Так что, давай без дураков! Никаких вопросов, а советы и все остальное – на «флэшке»!».
      Но... без встречи было не обойтись. И решение принято!

      Женщина была на том же самом месте и торговала, по-прежнему, вишнями. Невдалеке находился павильон. Он взял бокал пива и устроился так, чтобы видеть её и чуть рядом. Рынок закрывался. Интересно было наблюдать, как ловко и привычно действуют продавцы и снабженцы. Каждое движение продумано и отработано! Весь день на ногах, а все-таки смеются и подшучивают сосед соседа. Живуч человек и всё ему нипочем!
      Появился сын. Какой мужик вырос! Значит еще дружат и вместе! Хорошо!
Он начал помогать убирать ящики. Из павильона было хорошо видно, что стиль его работы изменился мало! Если уж нельзя избежать работы, то её надо сделать быстро и весело!
      Они управились быстро. Помахали остававшимся и ушли.
Мужчина, не торопясь, допил пиво и поднялся. «Хорошо!». Что он имел в виду, было неясно.  То ли пива попить хорошо, то ли хорошо, что сын жив - здоров! А: и это хорошо и то – неплохо! Ну, что ж, тогда вперед!
      На следующий день, покупая вишни, он обратился к продавщице: - Не удивляйтесь вопросу! Вы ведь меня узнали, но не отвечайте, прошу Вас! Не надо ничего говорить! Вопрос, вот он: Вы еще дружите с тем парнем, о котором мы тогда говорили?-
      Мужчина улыбнулся: - Если не произойдет никакой катастрофы, сможете передать ему вот эту записку? Отлично! – он снова улыбнулся, - А мне можете пообещать, что передадите ее не прочитанной?
    - Как вы все-таки одинаково разговариваете! – не удержалась она, кивая головой в знак согласия. - Он живет далеко отсюда, но приезжает. И сейчас, как раз он здесь!   
    - Все-все-все! Этого достаточно! Вы мне тоже симпатичны. Будущее людям неподвластно, а прошлого не изменить! Что бы не случилось, помните об этом! – мужчина улыбался, - Ничего, кроме записки!
      Женщина смотрела ему вслед долго и задумчиво. Она уже понимала, что не от просто так пришел этот человек. Она повертела записку перед глазами, прищурилась и тут же услыхала его голос: «Будущее человеку неподвластно!» и голос своего друга: «Никогда не нарушай обещаний!»; неопределенно пожала плечами и убрала записку в карман. Встряхнула головой и вежливо повернулась к покупателю: - Что Вам?
      Вечером она молча передала записку тому, кому она предназначалась. В его поведении, как она не вглядывалась, никаких перемен заметить было нельзя. Спрашивать ей его совсем не хотелось, так как ответ был неизвестен и непредсказуем. А печальное кому хочется узнать?
      Она была умна!

    «Когда же я был здесь в последний раз? - мужчина стоял перед костелом и мысленно разговаривал сам с собою, - Неужели двадцать лет прошло? Прошло, прошло...Почти. Как по-другому? Ведь всё проходит! Тогда я, сгоряча, чуть не застрелил их прямо в костеле. Плохо это или хорошо, кто знает, но вот я снова стою здесь и готовлюсь стрелять уже по – настоящему. Если не случится войны! Или это и будет война?» – усмехнулся он невесело и вошел внутрь.
      Он долго вспоминал и подобрал время встречи так, чтобы здесь было как можно меньше народа. И действительно, на скамье сидела одна старушка. Держала в руках молитвенник или песенник. Было тихо. Глянул на часы: до назначенного срока оставалась минута. Зашел в кабинку для исповеди и закрыл глаза...
      Рядом кто-то тихонько кашлянул. Мужчина открыл глаза и посмотрел через черное ситечко. Сын, его сын, уже взрослый мужчина, сидел в соседней кабинке. Виден был только его профиль: он сидел, откинувшись затылком к стене и в сторону окошка не глядел.
    - Ничего мне не говори и в мою сторону не смотри. Возможно, скоро вам придется отвечать на много вопросов, типа: виделись ли вы с отцом и разговаривали ли с ним? Сможешь, глядя прямо им в глаза, сказать, что нет. А задать вопрос по-другому, они вряд ли догадаются. Выходи сразу за мной и возьми телефон, который я положу на скамейку. Номер знаю только я и позвоню тебе всего один раз. После звонка, разбей его!
      Тебе будет тяжело, наверное и сейчас нелегко, но будет тяжелее! Да, еще одно! С телефоном получишь флэшку, сохрани ее так, чтобы просмотреть тогда, когда наступит время.
Теперь кивни головой, если дома все живы и в порядке. Очень хорошо! Береги наших женщин и ни хрена не бойся! Прощай, мой мальчик и...я рад..., что ты такой!-

      Мужчина резко поднялся и вышел из исповедальни. В костеле, по-прежнему, была одна старушка; он положил на скамейку телефон и флэшку; пошел, не оборачиваясь; он знал и чувствовал, что сын тоже вышел и смотрит ему вслед. Хромоту скрыть никак не удавалось.
    «Рынок надо посетить еще раз. Может, достану то, что мне нужно там. Или у меня будет время достать где-нибудь еще. Осталась неделя – время жмет!».
      На рынке, стараясь держаться подальше от продавщицы вишен, он подошел к ребятам «кавказской национальности» и заговорил с ними на их языке. После обмена приветствиями, они скрылись в палатке. Выслушали его просьбу внимательно, посовещались и сказали ему придти через день.
      Он снова на рынке, снова здоровается с ребятами и заходит в палатку. Они достают небольшой пакет и он достает конверт. «Мы сделали это только потому, что ты был знаком с нашими партизанами, знаешь наш язык и мы надеемся, что ты не убьёшь хороших людей!».
«Гарантий дать не могу, но буду пробовать, если кто мне их покажет» - ответил мужчина и они обменялись пакетами.

    - Вот и наступил день «М» и я уезжаю. Спасибо за все и прощайте, - в фойе гостинницы, он прощался с хозяйкой и ее мужем, - вы были приятными собеседниками!
    - День «М»? Что это? – муж не выпускал его руки из своей.
Бывший постоялец рассмеялся: - да это я его просто так называю, по названию одной книги. Там имелся в виду день «мобилизации». Я же, имею в виду: «Мой» день.
    - Счастливого пути!-
    - Будем надеяться!

      Он подъехал к арендованному гаражу на своем «скутере», открыл двери. Внутри стоял красавец-мотоцикл. Тоже взятый напрокат в «той» мастерской, где между механиком и заказчиком состоялся короткий разговор.
    - Можете у мотоцикла сделать два выхлопа? Чтобы я нажал кнопку и раздался рёв двигателя не через глушитель? Потом нажал кнопку и снова двигатель работал через глушитель.
    - Думаю, что смогу. Но зачем это Вам?
    - Хочу удивить друзей-байкеров.
Теперь мужчина выгнал мотоцикл из гаража, а туда закатил «скутер». Проверил пистолет и, подумав, свинтил глушитель: «так – правильней! Больше шума – надежней!».
    - А вот вам, лучше бы не пригодиться! - вслух сказал он, кладя в карманы две гранаты-«лимонки». - Ваше дело – декорации!
    «В костёл не заезжаю: ты уже, наверное в училище! Встретимся там; ты уж обеспечь порядок! Ну...»

     И хотя в этом училище сегодня выпускалось не так уж и много, по сравнению с обычными школами, но народу собралось немало! Многие пришли поглазеть на «звезду» футбола.
    Прозвучал звонок, когда к училищу, с грохотом подкатил мотоциклист. Он слез и снял каску. Кивком головы поздоровался с родителями «звезды»; глаза его скользнули по дедушке и бабушке: «что б я делал без вас!».
      Прозвенел второй звонок и все потянулись в зал. Устроились. Прозвенел третий звонок. Церемония началась. Выпускники стояли в ряд на сцене и, услышав свою фамилию, подходили к столу. Получали документ об окончании училища и принимали поздравления от учителей. Спускались со сцены и принимали поздравления от родных и друзей.
      Назвали фамилию футболиста и директор, вручая аттестат, произнес речь. Присутствующие долго аплодировали. Но вот, герой, спустился со сцены и к нему потянулись родственники и друзья. Последним подошел мотоциклист.
    - Брось цветы! – сказал он улыбающимуся парню, прижимающему к груди охапку цветов, - Брось цветы на пол! – повторил мотоциклист в наступившей тишине. Всё так же, улыбаясь, парень разжал руки и цветы посыпались на пол. Мотоциклист протянул руку к его груди и раздался выстрел. Оглушительный выстрел. Парень упал; пуля попала прямо в сердце и на ослепительно белой рубашке уже расползлось красное пятно крови. Мужчина повернулся к залу, достал из кармана гранату и снял кольцо.
    - Увижу как кто-то достает телефон или фотоаппарат, брошу в ту сторону гранату. Лучше не
шевелитесь! – он повернулся к родным «выпускника»: - Посмотрите на это еще немного, суки! – перейдя на русский язык, произнес он. Молодая женщина стала опускаться на пол, теряя сознание, а бабушка с вытаращенными глазами, пыталась что-то сказать, но у нее ничего так и не получилось: мотоциклист выстрелил ей в лоб и она повалилась рядом со снохой.
      Не говоря больше ни слова, он медленно пошел к выходу. В левой руке держал гранату а в правой пистолет, которым целился то в людей, слева от себя, то в людей справа, всем видом показывая, что выстрелит при любом движении. Но – тишина стояла полная и шевелиться никто не собирался. В последних рядах, на выходе, ему подмигнул и показал большой палец, мужчина. Лицо того, показалось отдаленно знакомым, но мотоциклист уже выходил из зала.
    - Это еще не всё, - как бы про себя, тихо произнес он и вышел.
      Через несколько секунд с улицы раздался взрыв, затем оглушительный рев его мотоцикла и все в зале сразу зашевелились и загалдели. Все окружили, стоявших в оцепенении отца и сына, стали их тормошить. Первым пришел в себя сын. Он смотрел на своего отца и спросил того: - Что это было? Кто это?
    - Это – отец той девушки, которую ты сбил. Господи, неужели же он еще жив! Как это может быть?

      Завернув за угол училища, мотоцикл перестал свой оглушительный рев и покатил уже, как обычный. Подъехав к гаражу, мотоциклист открыл его; выгнал свой «скутер» и загнал туда мотоцикл: «Механик мастерской поволнуется немного, конечно, но потом ведь ему технику вернут, надеюсь. А пока, пусть ищут мотоцикл с испорченным глушителем!». Снял с себя кожаную куртку и надел красивую рубашку из багажника «скутера». Приклеил густые брови и окладистую бородку, под Лонгрена и даже стал похож на него!
    - Дальше будет труднее, но, надеюсь, ты мне в ближайшие дни не пригодишься, - смеясь произнес он, оглаживая рубашку, - Пусть только погода не испортится! Но, думаю, это не моя забота!- Запер гараж и отправился в ближайшую гостинницу. Поднялся в номер и зашел в душ. После душа, включил телевизор. Показывали его словесный портрет и рассказывали о трагедии в училище, перемежая новости показом отрывков футбольных матчей, где молодая «звезда» забивал голы. Искали мотоцикл.
      Прошла ночь. На утро он выписался из этой гостинницы и выехал за город. Свесившись через перила, он долго стоял без движения и смотрел на бурлящую под ним воду.
    - Черт их знает, эти видеокамеры, - он наклонился и положил на асфальт пистолет, оставшуюся гранату и старые документы. Выпрямился, потянулся, и ногой сбросил все свое «хозяйство» в гидростанцию.

      Он подъехал к торговому центру и зашел внутрь. «Гостинницы – это было не мудро! Туда нельзя! Поживем несколько дней в заточении. С другой стороны, полиции придется поставить во все гостинницы море людей и им может их не хватить!».
Накупил продуктов и сложил все в багажник.
Приехал в «свою» однокомнатную квартиру, поставил «скутер» на стоянку и заперся. Он  нанимал квартиру в образе «Лонгрена» и не опасался, что хозяева его опознают и заявят.
      По телевидению показывали интервью хозяев гостинницы, где он прожил последние два года. Они ничего особенно нового не «смогли» рассказать и совсем не упомянули про его новый «скутер»! Механик гаража рассказал о пропавшем мотоцикле. Показывали его хутор и его семью, но они не видели его уже много лет и не смогли ничего сказать. И были не сильно словоохотливы! Показывали его сына и спрашивали, что он думает по этому поводу. Глядя прямо в камеру, он отвечал, что с момента исчезновения отца, не видел его и не разговаривал с ним. И ничего не думает!
      Журналисты связали теперь воедино и девушку, зарезанную в парке и адвокатшу, но у той нельзя было ничего добиться. Адвокат плакала и просила новый лифчик.
      Картина стала прорисовываться. Оставалось непонятным, почему он оставил в живых сына и отца! Телевизионщики выдвигали версии, одну за другой. Время шло. Мать застреленного футболиста, до сих пор не в сознании и лежала в клинике. Назначили день похорон. Бабушку и внука должны были похоронить в одной могиле. Участок для захоронения, был приобретен давно и был тем же участком, где был похоронен их дед, легионер СС, и на которой много лет назад пил пиво наш мотоциклист.
    - Ну, что ж, пора вылезать из окопа! Еще усилие, может два! – он стал собираться, - Надеюсь, что могилу будут копать сегодня и ночью охранять не догадаются. Похороны-то, в полдень! Могила им нужна будет непростая! Уж я попробую доставить им это удовольствие!-

      Было около четырех часов ночи, когда он, оставив свой мотороллер далеко от кладбища, бесшумно и осторожно подходил к могиле. Осматривался он также тщательно и не торопился.
Не заметив ничего подозрительного, опустился на землю и последние метры полз на животе.
Дополз, свесился  вниз и находился в таком положении несколько минут. Затем также осторожно поправил еловые веточки по краю могилы и отполз обратно к дороге. Встал на ноги и прислушался. Все было тихо. Также осторожно и бесшумно он отступал назад к дороге.
      В это время на дороге показались огни приближающегося автомобиля. Он быстро опустился на землю и замер. Машина была полицейской; двигалась она очень медленно; напротив могилы остановилась и из нее вышел полицейский с фонарем; не отходя далеко от машины, он осветил все через каменную ограду, выключил фонарь и сел назад, в машину. Они уехали. Мужчина поднялся и стал удаляться.

      Наступил день похорон.
Незадолго перед полуднем, инспекторы полиции в штатском обошли кладбище. Как обычно, у некоторых могил, немногочисленные родственники прибирались или просто сидели на скамеечках. Ничего подозрительного полицейские не заметили. По кладбищу в инвалидной коляске, девочка, лет одинадцати, катила старичка. Возможно, это был ее прадедушка. Очень похож на скандинавского моряка и даже попыхивал трубкой, как это обычно показывают в фильмах. Надо же! И дожил до такой старости! Было известно, что тот, кого они искали, не курил. Поэтому полицейские только переглянулись и покачали головами.
      Все было спокойно.
«Прадедушка» посмотрел на часы и что-то негромко сказал девочке. Та развернула коляску и они стали двигаться к выходу. Они съехали к краю дорожки и пропустили похоронную процессию, которая двигалась им навстречу. Старик снял берет и перекрестился. Он был лыс.
      Пропустив процессию, коляска покатилась дальше к выходу. Возле ворот стояли двое полицейских. Проезжая через калитку, старик еще раз обернулся и перекрестился. Надел берет и они выехали с территории. Коляска остановилась. Старик вытащил из кармана деньги и протянул «внучке». Та, кивком головы, поблагодарив его, пошла прочь.
      Дальше инвалид поехал сам. Коляска двигалась вдоль каменной ограды и ему было хорошо видно кладбище и то, что там происходит.
      А там происходили похороны. Старик даже приподнялся в коляске, чтобы получше разглядеть происходящее. Видно было, что там прощались с покойными. Два гроба. Мужчины, один моложе, а другой старик, стояли на коленях возле гробов. Провожающие стояли группой поодаль.
    «Без разницы!» - старик достал телефон и нажал кнопку вызова. Убедился, что вызов идет и перебросил телефон через ограду. Коляска покатилась прочь от кладбища.
      На кладбище раздался взрыв. Коляска завернула за угол и подъезжала к стоянке. Старик, неожиданно легко, выпрыгнул из нее; снял берет и плащ, бросил всё в коляску и сел на «скутер».
    «Это вам не килограмм пряников! Долго будете разбирать!».
      Мотороллер отъехал и, быстро набирая скорость, исчез из виду.

Он ехал уже более двух часов. Меняя главное шоссе со второстепенными дорогами, уезжал все дальше и дальше. У небольшого придорожного ресторанчика, он остановил свой «скутер» и зашел перекусить. По телевизору, подвешенному к потолку, передавали новости. Новость была всего одна: сильнейший взрыв на кладбище. Погибшие и раненые.
      Погибших было двое: отец, убитого недавно футболиста и его дед; отец отца. Ранено
несколько человек, но не серьезно. Помощь им оказала «скорая», прибывшая на кладбище.
      Мужчина заказал бутерброды и пиво.
За соседним столиком обедала семья из четырех человек: мама, папа и двое малолетних детей.
Родители горячо обсуждали происшедшее. Их мнения разделились. Мама требовала найти и четвертовать убийцу, а папа, возражая ей, говорил: - Прежде разберись! А потом уже четвертуй! Не за просто так он это сделал!-
      Мама сердито отвечала: - За просто так, не за просто так! Так нельзя! Сколько человек убил!
    - Вот, у нас два сына. Сидят с нами и спокойно кушают. А если бы кто ворвался сейчас и убил одного из них?
    - Ты – дурак! Что ты несешь! За что нашего - то?
Папа повернулся к мужчине; тот сидел, потягивая пиво и с интересом слушал их спор. «Все – правильно, - ему было горько, - они думают, что их ребенок ни при чем! А мой?»
    - А что Вы думаете? – спросил папа.
Некоторое время тот не отвечал. Потом, решив, что отвечать все же надо, произнес: - Не знаю, что и сказать. Кошмарная история! У Вас есть мальчики и у меня есть дети, нам решать другие вопросы. «Предоставьте мертвым беспокоиться о мертвецах..», - по-моему, так сказано в евангелии. Им - своё, нам – своё! А осудить другого - легко!-
      Он допил пиво, поблагодарил хозяйку, попрощался с семьей и вышел из кафе. Некоторое время, оставшийся мужчина смотрел ему вслед, о чем-то задумавшись, но тут, один из мальчиков опрокинул солонку; он встряхнул головой и повернулся к детям.

      Усталость одолевала его. Все последние дни, гимнастика была заброшена. Это было частью его плана, но все происходило слишком стремительно. И надо было спешить! Хотелось спешить! А разум подсказывал обождать немного, переждать пару дней. Сейчас все поставлены на ноги и будет нелегко добраться до места. Он предполагал, что полиция перекроет все дороги и переждать означало усыпить их бдительность. Но...Он терял силы быстрее, чем предполагал. А умереть в дороге совсем не хотелось, хотя...какая разница?
      Но, АМОК, амок гнал его туда, где лежали его мать и дочь. Он должен умереть там! И он был уже недалеко!
      Остановил мотороллер на стоянке, возле универмага. Зашел и без блужданий направился в отдел спортивных товаров. Выбрал то, что ему было надо и обратился к продавцу: - Мне необходимо проверить товар, чтобы быть уверенным. Можете это сделать?
    - А упаковка? Проверить-то я могу, но...
    - Бог с ней, с упаковкой! А за хлопоты, я доплачу. Полчаса Вам хватит?
Продавец кивнул. Странный покупатель отошел.

    - Всё в полном порядке! – продавец приветливо протянул ему покупку, перевязанную шпагатом.
    - Замечательно! Спасибо, - покупатель протянул деньги. Кинув опытный взгляд на его руку, продавец заулыбался еще шире: - И Вам спасибо! Счастливого похода!

    - Недолго я на тебе покатался! – мотоциклист уже снял каску и похлопывал ладонью по бензобаку, - Интересно, кому ты достанешься? Впрочем...Я тебя все же спрячу, на всякий случай, достанешься кому-нибудь чуть позже, делов-то! Думаю, с этой стороны, они меня не ждут! Но я все-таки попробую взглянуть...
      Он загнал свой «скутер» в тростник и еще раз похлопал по бензобаку: - ну, бывай! Отошел на берег и обернулся: ничего не было видно. Вот и хорошо!

      Ну, что ж! Давай, полетели... Он лег на берегу озера, в траву, на спину и сосредоточил глаза на облаках. Полная концентрация! Только облака и ничего больше! Облака и желание! И Вера! Облака, желание, Вера...Облака... Он начал подниматься...Не высоко, но сверху хорошо был виден человек, лежащий на берегу озера; виден был и мотоцикл в тростнике. Оставив их на берегу, он полетел над озером. Нашел, где из озера вытекает речка, «его» речка, и медленно
полетел над рекой, повторяя все изгибы и внимательно разглядывая все завалы на ней и все препятствия. Ничего непреодолимого!
      Вот и дом соседки, а чуть дальше и дом, где живет его семья! Теперь осмотрим дороги. Их всего три. Три дороги, по которым можно добраться к дому! Всего три и на каждой засада!
      Всё правильно, так и должно было быть! Люди, в засаде, не скрывались и вели себя спокойно. Вооружены, потому и спокойны? Или потому, что их много? Ладно, без разницы!
Темнеет. Он опустился ниже и «заглянул» в дом: никого постороннего, семья обедала. «Скоро, мои милые! Уже скоро!». Быстро назад!
      
      Мужчина поднялся на ноги. Огляделся и начал развязывать покупку. Достал резиновую лодку, насос и весла. Ловко и бысто накачал лодку. Не задерживаясь, отчалил и погреб ко входу в реку. Приятно было смотреть, как он управлялся с рекой и веслами! Во всем чувствовался большой опыт! «Пригодились мне мои походы!», усталости – как не бывало!
      Он достал телефон. Набрал номер и, прижав его к уху, продолжал грести. Наконец ему ответили.
    - Через полчаса, приходи на кладбище. Возьми две лопаты, будь осторожен и никому не говори. Позовем позже. Засада на дороге перед домом, будь тихим! Всё!
      Телефон полетел в речку.
Гребец зачалил лодку и неслышными шагами поднялся по косогору. Вот и кладбище!

    - Вот и я, мои милые! Осталось чуть-чуть...

    - Здорово, батя! – на кладбище поднялся сын; прислонил лопаты к сосне и приблизился...
    - Здравствуй, мой дорогой! У нас мало времени, - они пожали друг другу руки, - начнем, пожалуй! Здесь, рядом с бабушкой.-
      Они работали молча и сосредоточенно. И не производя шума. Вскоре отец отставил лопату и тяжело дыша, прошептал: - Я передохну чуть. Если хочешь, отдохни и ты.- Сын, не отвечая, продолжал копать.
    - Вот, что я тебе скажу, - отдышавшись, сказал отец, - За все эти годы, я не выпил ни грамма ничего, крепче пива. Но сейчас, ты пойдешь за мамой и сестрой, а я – выпью водки. Когда вернешься, мы всё закончим. Иди, зови.
      Сын ушел, а отец достал из кармана бутылку водки, (настоящий напиток настоящих мужиков, боже, как я ждал этого момента!) и лист бумаги, на котором при свете мобильника написал несколько слов. Откупорил бутылку и поднял бутылку: - Эх, едрёна корень, мои дорогие, теперь – всё, никто не может мне помешать! Я – счастлив! И это счастье – настоящее!
    - Ты здесь? – спросил он у темноты, - тогда, давай, треснем! – Он сделал несколько глотков.
На нем была надета «та» рубашка, которую он одел после «выпускного».
    - Бать! – из темноты тревожно прозвучал голос младшей дочери, - Батя, мы не одни!
Внезапно, всё кладбище осветилось фонарями. – Не двигайся! Даже не шевелись! – голоса ясно говорили о том, что шутки кончились. Наверх поднялись трое пограничников с фонарями в руках и полицейские, напряженно сжимая пистолеты.
    - Я безоружен, а там, на камне, лежит бумага. Прочтите её. -
Один их пограничников взял бумагу и медленно, вслух прочитал: - Я не вооружен. Во рту у меня капсула с цианистым калием и сделать вы мне ничего уже не можете. Я обниму дочь и жену и выпью водки. Потом вызывайте кого положено.-
    - Что будем делать? – пограничник обернулся к товарищам.
    - Если он не врет, пусть прощается. Если врет, что ж, всё равно ему деваться некуда.

    - Спасибо, ребята! – он чуть повернулся к дочери, - Подойди, моя золотая. Прощай! Помогай брату. – Дочь отошла и он жестом подозвал жену. Не говоря ни слова, на секунду прижал ее к себе и отпустил. Она сделала шаг назад. Последнее рукопожатие с сыном: - Не прогибайся никогда и не перед кем! Будь!- отец отпустил его руку и взял бутылку; - Люди сильно кокетничают, когда много говорят перед смертью; вот она пришла, а говорить не о чем, - силы оставляли его, он сел на скамейку, - Всё!- Он поднес водку, выпил и упал на край
ямы. Старший пограничник осторожно приблизился и приложил ему руку к шее: - Похоже, он не врал. Вот, чёрт! Хотя...
    - Теперь, идите в дом, - сказал он семье, - мы вызываем подмогу. Скоро здесь будет море народу, идите.

                Эпилог.

      Мнения у людей о финале этой истории, были самые противоречивые. Кто-то обвинял полицию и пограничников в халатности; кто-то – суд, в необъективности; кто-то – адвокатов в нечестности; кто-то напирал на то, что он был сумасшедший. В воротнике его рубашки, действительно обнаружили ампулу с ядом, отец ее, все-таки, раскусил...
      Итог любой жизни – смерть, а Смерть, всегда - Итог!
Семья его, упорно хранила молчание и ни с кем ни на какие темы не разговаривала. Еще спорили, что делать с трупом! И здесь советы были противоречивыми. Но...Похоронили его в той могиле, которую они выкопали с сыном, рядом с его матерью. И напротив могилы его дочери.
      Все его друзья умерли давно и опускали его в могилу сын и зять. Помогали им две его дочери. Приехало на похороны несколько детей его друзей.
     После обряда, все собрались в доме. Выпили по рюмке водки и сын достал «флэшку». На экране компьютера появился отец. Он улыбался всем ободряюще. Улыбался и молчал! Но вот, по экрану неожиданно побежали титры:
     Дорогие мои. Учитесь распознавать предсказания Судьбы! Следуйте предсказаниям, но... последнее слово и ТОЧКА должна быть поставлена вами. Больше не ждите слов: все сказано! Улыбнитесь же, ну...и налейте пива! -

      Экран погас. Семья и друзья семьи сидели молча. Младшая дочь спросила брата: - Это всё?
    - Я не знаю. Позже посмотрю.

      Через два дня умерла их мама. В обед прилегла отдохнуть и не встала. Дети похоронили ее рядом с дочерью, так, как она договаривалась с отцом. С тех пор, никто больше в этой семье, не умирал в неурочное время. Друг за другом они покидали этот мир так, как хотели и тогда, когда хотели.
      Последней на кладбище появилась младшая дочь. Она приехала сюда позавчера. Вчера она прибрала все могилы, а сегодня села перед компьютером и вставила «флэшку». Весь день она провела, читая записи отца, а прочтя, долго сидела задумавшись.
    - Отец прав! Итог всему – Смерть! Все дорогие мне люди лежат здесь. Чем я хуже? -
      
      Она очертила острой веткой прямоугольник, рядом с братом. Набрала номер погранзаставы и нажала кнопку «вызов»; положила на скамейку, вместе с «флэшкой» и прикрыла пакетиком.
      Затем села, облокотясь спиной о сосну, на землю. Достала шприц и бутылку пива. Закатала рукав и сделала себе укол. Аккуратно положила шприц рядом и открыла пиво. Сделала глоток и закатила глаза:- «кайф», - прошептала она и, достав скальпель, тихонько воткнула себе в руку. Боли не было! Хорошо!
    - «Теперь, пусть моя душа уйдет туда, откуда взята!», она, не колеблясь, перерезала вены на обеих руках и взяла пиво.

      Когда на кладбище появились люди, а это были, разумеется, пограничники, они нашли последнюю из этой странной семьи, сидящей на земле у сосны. Земля под ее руками была напитана кровью...

    По завещанию, их земля, отошла государству с условием, что будет разрешено на могилы заходить всем, кто пожелает.