День независимости

Рассказ.

Парня звали Владимир.

Он родился 24 августа 1991 года.

Мать никогда не забыла, как он впервые явился ей – вырос перед глазами из облака боли в ласковых руках медсестры.

Он кричал, но она не слышала этого крика. Ее взгляд был прикован к сиянию, которое золотым обручем увенчало голову малыша.

Это сияние запечатлелось в памяти на всю жизнь. Недаром она назвала мальчика именем святого князя, крестителя Киевской Руси-Украины.

О независимости своей Родины мать узнала на следующий день. Отец принес газету и прочитал огромный заголовок: «Акт провозглашения независимости Украины».

Тут случилось странное: малыш в колыбели внятно заговорил. Газета упала на пол, отец взял мальчика на руки.

– Я украинец,– сказал, а точнее пропищал сын.

– Что такое!

Сын засмеялся.

Отец осторожно положил младенца назад в колыбель и обнял мать. Она тоже счастливо рассмеялась.

Чудо больше не повторялось. Прошло больше года, прежде чем Владимир научился употреблять самые простые слова. Но он быстро встал на ноги.

Родители вынуждены были установить на дверях новый замок, ведь мальчик открывал старый и шел гулять. Однажды в три года он потерялся. Искали по всему городу. И нашли вечером на собственном балконе: сын вешал там государственный флаг.

– Откуда взял? – строго спросил отец.

– Я пошел туда, где много людей. Там подалили флаг, класивый! – радостно объяснил сын.

Флаг остался висеть на балконе – один из десятка на весь райцентр.

Шло время. Парня отдали в школу – кирпичное трехэтажное здание с зарешеченными окнами. Первоклассники учили азбуку и таблицу умножения, а на переменках бегали по коридорам и на дворе.

Футбольное поле рядом со школой, как правило, занимали старшеклассники. Малышня сбивалась в стайки и искала себе другие развлечения. Обменивались обертками от жевательных резинок, дрались, выясняя, кто сильнее.

Раз после уроков компания первоклашек забралась в пустую хату рядом со школой. Владимир почувствовал опасность с порога.

– Смотрите вокруг! Смотрите под ноги! – уговаривал он товарищей.

Из хаты давно все вынесли. Даже двери сняли с петель. Окна без рам делали дом простым, как детский рисунок. Пол состоял из песка, перемешанного с трухой.

Пустые разговоры и выкрики сменились жутковатым молчанием, когда малышня ворвалась в хату. Здешняя пустота вызывала страх.

– Печка! – крикнул кто-то. Все побежали на крик.

Действительно, в одной из комнат стояла печь.

– Мы зажжем печь! Тут будет наш тайный штаб!

И тогда Владимир заметил треугольную головку, высунувшуюся из-под печного заслона в метре около ноги одного из одноклассников.

– Змея! Леха, отойди!

Дети попятились. Владимир быстро осматривался.

– Оставим дом в покое! Где одна змея, может быть целый выводок. Пошли отсюда! Смотрите под ноги!

Еще дважды им попадались змеи, пока все не вышли из хаты. А потом школьники побежали быстрее ветра подальше от страшного места.

В пятом классе он постоянно приносил в школу новые детские журналы, на которые оформил подписку отец. Там были забавные рисунки, интересные рассказы и статьи обо всем на свете. Владимир давал их читать каждому, кто попросит.

Статьям он верил.

Прочитав о вредности курения, сам ни разу не пробовал курить и успешно отговаривал одноклассников.

Прочитав об интернете – информационном рае, доступном даже детям – он поднялся на третий этаж школы и постучал в обитые железным листом двери, где висела табличка «компьютерный класс».

Когда двери не открылись, он заглянул в замочную скважину. И увидел пустые парты без единого компьютера.

– Что?! Откуда ты знаешь про интернет? – удивился учитель информатики, когда ученик подошел к нему на переменке.

– Читал в журнале.

– Слушай, тебе повезло, что ты сейчас не учишь информатику. Ведь я вынужден диктовать одиннадцатиклассникам программы на языке Бейсик, а они их записывают в тетради. Все, у кого аккуратная тетрадь, получают пятерки. Во время урока про интернет мы не переписываемся со всем миром, как ты сказал. Мы переписываем с информационного плаката в тетрадки список протоколов передачи данных в интернете.

– Вы не работаете с компьютерами? Как так может быть?!

– Мальчик, спроси сам у любого. Никаких компьютеров, только теоретические знания. Поблагодари за это кого-то из начальства, укравшего деньги на компьютерный класс и выделенную линию.

В приемной директора секретарь сказала:

– Глупый вопрос. Ты еще не дорос до интернета, поэтому марш на уроки! И застегни верхнюю пуговицу на сорочке!

Парень вышел за двери и стал ждать в коридоре. Он бы подождал внутри, но глаза слезились от запаха косметики, которым была отравлена приемная.

Залаял звонок. Он не двинулся с места.

Минут через десять директор школы вышел из кабинета направился к выходу. Ученика он словно не заметил.

– Дмитрий Поликарпович! Хочу с вами поговорить! – позвал Владимир.

Директор обернулся.

– Почему не на уроках? – спросил он.

– Я бы рад учиться, но читал в журнале, что интернет позволяет учиться быстрее и эффективнее. У нас нет интернета. Скажите, кто украл компьютеры?

Директор не знал, что ответить.

– Оставь это,– отреагировал после долгой паузы.

– Если вы не скажете, я позвоню в милицию.

Дмитрий Поликарпович усмехнулся. Это была кривая, невеселая усмешка.

Он подошел к мальчику, поставил на пол портфель  из коричневой кожи. Присел, потрепал рукой его волосы:

– Ты бы успокоился. Знаешь, что у начальницы отдела образования сын – майор милиции? Спроси там, кто украл компьютеры, и получишь по ребрам! Иди на уроки, наивный мальчик.

Вздохнув, директор поднялся на ноги, подхватил портфель и быстро пошел прочь.

В тот день Владимир пропал из школы.

Когда он пропустил два урока, об этом узнала завуч и позвонила родителям. Ребенка начали искать. Безуспешно! Только вечером он приехал домой.

– Где ты был? – спросила мать.

– В областном центре,– ответил Владимир.

На следующий день во время второго урока школьная радиосеть захрипела директорским басом. Сотни детей оторвались от тетрадок и искали взглядом под потолком пыльные репродукторы.

– Уважаемые учителя и ученики, хочу объявить вам приятную новость. В нашей школе открываются кружки по информатике, куда смогут записаться даже первоклассники с согласия родителей. Через неделю завезут два компьютерных класса, до конца месяца нас подключат к интернету. Потом приедет Президент, презентует экспериментальные электронные учебники и торжественно включит всю эту технику. В этом меня заверил председатель областной государственной администрации. И я бы дорого дал, чтобы узнать, как одному из учеников пятого класса удалось попасть к нему  на прием!

Владимир улыбнулся и продолжил вертеть в точилке зеленый карандаш. До конца урока рисования он собирался изобразить в тетради настоящего марсианина. А надо было рисовать куб, поэтому учительница влепила ему «неуд».

Он не старался быть отличником. Учил только то, что ему было интересно.

Рано начал зарабатывать: выносил на свалку пустые коробки из двух киосков неподалеку от школы. Во время выборов ходил на митинги за деньги.

За неделю до совершеннолетия отца уволили с работы. Страну пожирал кризис, национальный банк не успевал печатать деньги. Всюду закрывались заводы. Вот и до райцентра, где жил Володя, дошла очередь.

Единственное предприятие, где работали больше половины жителей города, объявило себя банкротом.

– Папа, что будешь делать?

– Встану на учет в центре занятости.

Очередь за государственной помощью безработным ежедневно заполняла целую площадь перед горисполкомом. В центре занятости оформляли документы сотня-другая людей, а на улице ждали несколько тысяч. Каждый боялся уйти и потерять место в очереди.

Владимир был одиннадцатиклассником. Он прогуливал уроки, как много сверстников. Но в свободное время не развлекался. Он ходил среди людей, ожидающих своей очереди, и тихо беседовал с каждым.

Он спрашивал людей, как их зовут.

Запоминал имена навсегда.

Вежливо интересовался, почему они ждут чуда от государства, а не помогают себе сами. Терпеливо выслушивал ругань и исповеди, проклятия и нотации, откровенную ложь и  философские умствования.

– Фамилия? Тебе не надо ее знать,– прошептал один из безработных,– Меня зовут Саша. Ты спрашиваешь, почему я не помог себе. Это влияние толпы! Здесь никто вокруг не станет помогать себе. Вот и я, как все, жду подачки из Киева. Говорю тебе честно: я слишком слаб, чтобы использовать свое изобретение.

– Что за изобретение?

– Неважно!

– Расскажите, пожалуйста. Может, ваше изобретение спасет этих людей.

– Они никогда не воспользуются им, потому что страх перед всем новым у них в крови!

Безработный стоял перед юношей в одной рубашке и дрожал от утреннего холода. За исцарапанным стеклом дешевых очков смотрели будто внутрь, а не наружу, беспомощные черные глаза с синяками от недосыпания. Такой взгляд Владимир видел у раненого котенка.

Парень взял безработного за руку и повел к одному из киосков, где он когда-то работал. Продавщица, лениво ворча, дала им растворимого кофе и угостила карамельками.

Разговорить изобретателя было непростым делом, но потом тот сознался, что давно предлагал перепрофилировать завод. Он окончил три курса технического университета и научился выращивать дешевые кристаллы для микросхем и суперкомпьютеров. Один такой кристалл он вынул из кармана и дал в руки Владимиру. Юноша сразу поверил в изобретение.

– Так почему ты не занимаешься этим?

– Собственного начального капитала у меня нет. На работу по специальности тоже не берут. Из университета меня прогнали без диплома.

– Почему?

– Когда ректор всех собрал и сказал, за кого надо голосовать на выборах, мне это не понравилось. Потом я подошел с бюллетенем к декану, который весь день торчал на избирательном участке, и показал свой голос за оппозицию. Он истерически ругался и немедленно отчислил меня, несмотря на выходной.

Через час Владимир рассказывал каждому в очереди к центру занятости:

– Михаил Семенович, вы слышали, что наш завод можно перепрофилировать для производства современной техники? Пока мы стоим тут, давайте думать, где мы можем найти инвестора! Геннадий Дмитриевич, я очень уважаю ваше мнение как бывшего начальника цеха. Подскажите, где бы взять деньги на модернизацию производства!

Слухи о новой технологии распространялись по городу. Вскоре к толпе на площади подъехал блестящий кортеж: два «мерседеса» в сопровождении новеньких джипов.

Не успели открыться двери «мерседеса», как Владимир уже стоял рядом.

– Вы ищете, куда бы вложить свои деньги во время этого кризиса, и услышали о перепрофилировании нашего завода,– сказал он утвердительным тоном в щель поляризованного окна.

К парню подбежали охранники, но из недр машины прозвучала короткая команда. Двери «мерседеса» открылись. Юноша поманил пальцем изобретателя. Оба сели в машину, на роскошные кожаные сиденья. Кортеж двинулся, поднимая пыль и подскакивая на рытвинах шоссе, которое давно не ремонтировалось.

Скоро они сидели перед взвинченным  и нетрезвым миллионером, который до рейдерской атаки на завод был миллиардером.

– Ты будешь директором завода,– сказал бизнесмен Владимиру.

– Нет, директором может быть мой отец. Изобретателя назначьте главным инженером. А мне оплатите юридическое образование. Я хочу быть трибуном.

– Не понял!

– Долго объяснять. Быстрее сделать.

Они встретились взглядами. Сделка состоялась.

В древнем Риме люди собирались на вече и избирали трибунов. Трибун мог спросить у высших руководителей, что они сделали для страны. Мог защитить права людей, униженных несправедливыми решениями власти.

Владимир, студент юридического факультета Киевского национального университета, в свободное от учебы время путешествовал. Он побывал в каждой области, в каждом районе. И всюду говорил с людьми. Запоминал десятки, сотни, тысячи имен.

– Бабушка, я понимаю, что вы на пенсии. Всем хочется отдохнуть, у всех жизнь короткая. Но скажите, заботитесь ли вы о будущем? – расспрашивал он, бывало, первую попавшуюся старушенцию в электричке.

Одна такая бабушка написала письмо дочке в город, и дочка, получив весточку от матери впервые за несколько лет, в приподнятом настроении написала лучшую концепцию кредитования малого предпринимательства за всю историю того банка, где она работала менеджером. Потом местный чиновник отметил экономический рост на десять процентов в регионе. Он приписал себе это достижение и получил премию. Целый месяц чиновник благодушествовал, подписывая все бумаги без придирок и требуя себе самые минимальные суммы в конверте. Экономический рост продолжался, феноменом заинтересовались в министерстве, чиновник попался на обмане, а кредитная программа стала частью инструкций Нацбанка.

Владимир говорил людям:

– Мы должны сами заботиться о себе. Это и означает быть настоящими гражданами.

– Вот как? – иронически говорили ему,– А что же делает власть в Киеве? Крадет наши налоги?

– Власть надо контролировать. Она должна работать на нас, заботиться о стратегическом развитии и предотвращении рисков, которые большинство людей не видят или не учитывают.

– Кто же проконтролирует чиновников, которые зажрались и заврались! Они сами кого угодно проконтролируют, догонят и еще раз проконтролируют! Пойдешь ты от них побитый и с пустыми карманами,– собеседники смеялись Владимиру в лицо.

– Вы правы. Поэтому нам нужны трибуны. В каждом городе, в каждом селе должен быть человек, защищающий права народа и заставляющий власть быть честной перед людьми.

В тридцать лет он написал книгу. Даже не книгу, а брошюру, которая называлась «Трибун». В этой брошюрке он рассказывал о своих беседах с людьми, о том, как безответственные граждане порождают безответственных чиновников.

Он рассказывал, как начальник одного ЖЭКа жаловался ему на кражи лампочек в подъездах. Эти кражи так бесили начальника, что он в сердцах перестал вывозить мусор по всему микрорайону. На дверях домов дворники клеили объявления: пока не прекратятся кражи, ЖЭК не будет финансировать вывоз мусора. Горы хлама, объедков, очистков высотой четыре-пять метров лежали под открытым небом аж полгода. Никому не было дела.

Кражи продолжались, хотя реже. Потому что реже меняли лампочки. Население ругало ЖЭК в жалобах, анонимных звонках, нецензурных надписях на стенах. Начальник плюнул, уволился и пошел работать завскладом в военной части.

Владимир рассказывал, откуда равнодушие людей. Писал о стрип-баре, открытом бывшим директором школы. О нытье семиклассника: какие неинтересные уроки, как хочется с них сбежать, гулять и развлекаться толпой, ублажить голову дымом, спиртом и другой химией, ведь все ненавидят тех, кто много думает; смотреть телевизор, в крайнем случае – танцевать или играть в футбол; а книги, мол, слишком скучные. Писал о жалкой средней зарплате, о своем визите к одному из местных банкиров, который давал кредиты под 40%. Банкир вынужден был носить откаты начальнику налоговой инспекции. Ведь тот нашел, к чему придраться в банке.

Владимир писал, что после отставки начальника налоговой инспекции – между прочем, депутата облсовета от коммунистов – небольшой кредит правильным людям изменил стиль жизни в областном центре. В домах, наконец, перестали красть лампочки.

Он писал: «Прежде всего, Бог помогает тем, кто помогает себе сам. Мы должны жить согласно правильным принципам и выполнять законы. Но, строго спросив с себя, мы должны вдвое строже спрашивать с той власти, которую мы избрали, которой мы платим зарплату в форме налогов. Иногда, хоть раз в году, мы должны приходить в коридоры власти. В День Независимости Украины трибуны, представляющие интересы людей, обратятся к начальникам всех калибров и спросят, что сделано ими для блага страны. Только так станем независимым народом, ответственными хозяевами на собственной земле».

Он ездил один на велосипеде. Шуршали шины по ровным асфальтированным дорогам. Трещал гравий под колесами, где дороги еще не ремонтировались. Чавкал мокрый грунт после дождя на пути к очередному запущенному селу.

Бывало, он въезжал в почти мертвый населенный пункт, где даже школы и магазина не было. Переходил с велосипедом через плечо по гнилому канатному мостику к пыльной площади. Кричал косым некрашеным заборам: «Все на вече! Встреча на площади!». В ответ где-то далеко гавкали собаки. Потом проповедовал десятку упрямых недоверчивых селян:

– Каждый год вы должны избрать трибуна. Он пойдет к главе районной администрации и спросит, как решаются ваши проблемы. Не знаю даже, что лучше: возродить это село или переселить вас в нормальные дома в нормальном населенном пункте. Я знаю, вы сами между собой часто об этом спорите. Будьте же решительнее! Работайте головой, а не только языком и мускулами, тогда у вас все будет хорошо!

Когда Владимиру исполнилось тридцать три, не было такого места в Украине, где бы люди не сказали ему доверительно: «Говори от нашего имени, потому что мы не умеем. Ты – настоящий трибун».

24 августа 2023 года Владимир открыл двери кабинета спикера Верховной Рады Украины. Он нес в руках флешку с поправками к законодательству.

– Скажите, почему у нас такие законы, что любая инициатива карается, а прибыль нации отбирают и проедают? – спокойный рассудительный голос трибуна звучал в кабинетной тишине, как гром с неба,– Почему деньги тратятся на роскошь, а не на качественное образование, культуру, медицину? Где поощрение творчества? Где инвестиции в перспективные проекты? Вы, законодатели, тоже несете ответственность за обнищание и безграмотность миллионов сограждан!

Спикер покраснел.

Непрошенный гость коротко объяснил ему, какие демократические реформы нужны людям. Это означало долгую и беспокойную работу вместо привычного комфорта. Спикер скрестил ноги и стиснул кулаки, но не мог оставить визит без внимания – даже когда двери закрылись и он остался один в большом кабинете. Наедине с флешкой.

Трибун подошел к премьер-министру на торжественном открытии центра хирургии сердца. Они говорили долго, премьеру пришлось отменить банкет и созвать внеочередное заседание Кабинета Министров за закрытыми дверями. Владимир называл по памяти фамилии, географические названия, реквизиты юридических лиц – перечислял болевые точки, которые требовали немедленного вмешательства.

Во время военного парада он стоял в десяти шагах от Президента. Государственная охрана пропустила трибуна, хотя он не был приглашен.

– Мы построили успешное государство... – говорил Президент в телекамеры.

– Господин Президент, я прошу прощения, но вы дали своей работе слишком оптимистическую оценку. Мне надо срочно с вами поговорить! – перебил Владимир.

Президент взглянул на охранников в раззолоченных мундирах. Те не двигались. Он взглянул направо и налево – никто не выразил желания слушать выступление дальше, все ждали, что он будет говорить с трибуном.

Президент сошел вниз по ступенькам, по ковровой дорожке. Пожал руку Владимиру. Обнял его под объективами телекамер. Такие объятия – вечная хитрость политиков.

– Я никогда не стану популистом. Я веду толпу, а не бегу за ней. Ты такой же. Чего ты на самом деле хочешь? – шепнул Президент на ухо трибуну.

Владимир сказал громко:

– Я пришел к вам, чтобы задать несколько вопросов от имени народа Украины. Потому что вас избрал народ, а не толпа. Вечером я сяду на поезд и вернусь в родной городок, в свою маленькую квартиру. Трибун – не должность, а роль, которую один раз в жизни может исполнить сознательный гражданин. Мне не надо ничего, кроме честных ответов.

Президент наморщил лоб. Он чувствовал, что взвалил на себя громадный груз ответственности. Теперь, растерянный, стоя рядом с народным трибуном, он наконец понял: у граждан Украины хватит ума вместе с ним нести этот груз на плечах. Потому что им нужны не герои и не чудеса, а свобода, закон и порядок, пространство для творчества и планы развития на будущее.

Наконец украинцы заслужили этот праздник – День Независимости. Они готовы жить ответственно.

Владимир взял за руку Президента.

– Господин Президент, перед тем, как мы начнем совещание, позвольте вручить вам подарок от одного изобретателя!

Он широким жестом показал на небо, держа в ладони пульт дистанционного управления. Вдруг все изменилось. Зрители, смеясь, смотрели в небо. Туда же нацелили свои камеры репортеры.

– Пока они смотрят этот фокус, мы с вами спокойно пообщаемся в комнате для совещаний,– предложил трибун.

И, неторопливо обмениваясь репликами, двое народных избранников ушли решать насущные проблемы страны.

А в синем небе плыли облака цвета созревшей пшеницы, цвета золотого руна.

На Крещатике обиженно остановились танки, привыкшие всегда быть в центре внимания. Танкисты тоже вылезали из люков и смотрели в небо. Там величественно плыло облако-трезубец. Оно было похоже на дно корабля, рассекающего ветреные волны в правильном направлении на радость всем пассажирам.

Потом по золотому полю из туч поехал белый комбайн. Убрав урожай и очистив небесно-синюю чашу, он исчез за горизонтом.

И на глазах людей вдруг начало строиться по облачку, по «кирпичику» неуловимо прекрасное строение из розовых туч – воздушный замок детской мечты.

Каждому было ясно: это и есть мирное и счастливое будущее Украины, которое люди могут создать общими силами.


o o o


Перевод с украинского ("День незалежності", газета "Правдошукач", № 11, 2009 г.).

Впервые опубликовано на русском в сборнике рассказов "Я традиция" (2013 г.).