Неоконченная повесть. Глава 13

Всё лето две тысячи пятого года я занималась распродажей мебели, вещей, а в конце июля дала объявление о продаже квартиры. Всё это делалось как во сне, я была в непонятном подвешенном состоянии, до конца не осознавая, чего же я творю. Я, как зомби, знала , что надо ехать и всё, а куда и кто меня ждёт там, в России, было покрыто туманом и довольно густым... Приходили и уходили представители местного населения, кто просто поглазеть, а кто и с прицелом на покупку чего-то. Я порядком устала от визитов и стала просто уже выпроваживать слишком засидевшихся покупателей. Продажа шла медленно, денег у меня было мало, чтобы рассчитывать на приобретение хотя бы какой-нибудь комнаты в городке с развитой инфраструктурой. На рынке постоянно обсуждалась судьба уже уехавших в Россию и самое страшное, что устроиться нормально удавалось не всем. Это вызывало постоянное чувство страха и паники: что же я делаю? Но процесс пошёл и я уже не в силах была его остановить. В начале лета на рынке я встретила свою бывшую учительницу английского языка, которая уже лет десять, как уехала с семьёй в Россию, в Тульскую область. Я, конечно, обо всём досконально расспросила, спасибо за её терпение и очень обстоятельные ответы на все мои вопросы. Да она мне ещё и свой адрес дала, на всякий случай. Впоследствии я написала ей письмо с просьбой разрешить мне остановиться у неё на несколько дней, чтобы оглядеться, что там, в этой Тульской области, есть , кроме самоваров. Она мне написала, что у них даже квартиры не очень дорогие. Так,что первая зацепка у меня была.
 Я приходила с рынка измотанная жарой и покупателями, а тут ещё Дик совсем совесть потерял: почти каждый день меня ждали на паласе две-три кучки его недержания. Я ругала его, он, понурив голову, выскальзывал за дверь на улицу и не приходил домой, пока я его не зазывала свистом с балкона. Вместо отдыха я застирывала палас, вытаскивала его на балкон, чтобы он просох за ночь. Потом я уже не могла каждый день стирать палас и вышвырнула его на балкон, но Дик всё равно оставлял мне сюрпризы теперь уже на голом полу. Двадцать восьмого июня он особенно постарался и я его отхлестала поводком и выгнала на улицу. Когда я уже немного отдохнула и у меня прошла злость на него, я, как обычно, вышла на балкон и несколько раз свистнула, но Дика не было видно. Через некоторое время я вышла на улицу и пошла по маршруту нашей с ним прогулки, время от времени окликая его. Дика не было. Я вернулась домой и даже не стала включать телевизор, чтобы услышать, если он вдруг тявкнет под дверью. Тихо было весь вечер и всю ночь. Утром я ушла на работу, а вечером, по возвращении, так и не нашла свою собаку. Дня через два меня на рынке остановила знакомая женщина и спросила, не потеряла ли я свою собаку, потому что они видели Дика на кладбище, куда я с ним никогда не ходила. Подруга меня убедила, что искать не надо, если захочет, то придёт сам, а вообще, эти собаки уходят умирать из дома сами. До самого отъезда в Россию я всё равно вечерами прислушивалась, надеясь, что услышу его знакомое "Тяв" с просьбой открыть ему дверь. Нет, он так и не вернулся и я не знаю, как закончилась его, тоже совсем не лёгкая собачья жизнь...
        Пропала собака моя-мой пёс слепой.
Куда он исчез,не знаю я.
Тринадцать лет он жил рядом со мной.
Мы были с ним неплохие друзья.

Пришлось испытать немало нам с ним:
Жизнь к нему,как и ко мне была жестокой.
Делились мы с ним и хлебом и кровом одним,
Оставаясь в душе каждый по-своему одиноким.

Я его жалела и по-людски любила:
Купала,кормила,чесала,ласкала.
Иногда его за проказы била,
А потом очень переживала.

Говорят,собака из дома уходит,
Когда приходит пора умирать.
Ещё,говорят,что,если он где-то
              живой ещё бродит,
Всё равно не надо его искать.

А мне ещё всё чудится вечерами,
Что он тявкнул под дверью опять-
Влетит,уляжется на чистый палас
           и будет опять часами
Бродить по квартире, лаять и спать.

Но,нет!Тишина у меня в квартире
И в дом я никого вечерами не жду.
И одиноко мне в этом мире-
И плачу порой я,а точнее скулю...