глава 5

Светлана Владимировна спала на раскроенных тряпках при свете тусклой лампы от швейной машинки. Она как всегда не заметила времени и уснула там, где работала. Владимир открыл двери в комнату и увидел спящую маму, он очень хотел поделиться с ней новостью о работе и очень рассчитывал на ее поддержку. Он очень боялся, что она опять начнет плакать и умолять его никуда не ехать как произошло с ситуацией, когда он порывался бросить университет. Он прокручивал фразы у себя в голове, как лучше преподнести информацию, чтобы не упустить этот шанс. Слез, матери он просто бы не выдержал и сдался бы при первых же уговорах. Владимир тихо выглянул из дверной щели. Говорит тихо, чтобы только мать могла слышать.
- Мам… Мам… - он говорил тихо, чтобы могла слышать мать. Он знал, что отец спит в соседней комнате и встречаться с ним именно сейчас. Ему предстоял серьезный разговор, уж совсем не хотелось, так как это могло еще больше осложнить ситуацию и упустить эту возможность внезапного заработка он просто не мог себе простить. К тому же он уже представлял себе вечерние встречи с Аленой о которых он так мечтал. Его не просто влекло к этой красивой девушке он был в нее влюблен. У него раньше никогда не было девушки и он предвкушал долгожданную близость с ней. Точнее ему нравились девушки и он ухаживал за ними, вел себя как истинный джентльмен, но как известно именно таким самое сладкое никогда не обламывалось. Это желание еще больше подстегивало Владимира сделать все возможное и невозможное, чтобы попасть в эту экспедицию.
Сонная и уставшая от ночной работы, Светлана Владимировна, оторвала голову от стола. На ее заспанном лице отпечатался след от застежки-молнии, которую она вшивала в детскую куртку.
- Где ты был! Я тебя всю ночь ждала.
- Да, так срочные дела были. Я сморю ты тоже тут, нашла, чем заняться, пчелка ты моя. – Владимир старался переключить внимание матери на другой объект, так как знал, что мама начнет описывать все трудность от появления его на свет и муки во время родов и плавно перейдет к тому, что бессонные ночи от криков младенца, это еще цветочки по сравнению с бессонными ночами в ожидании взрослого сына.
- А это! Не это для Федора, куртку перешиваю, ты же знаешь он все до дыр снашивают вся одежда переходит от старшей к младшей.
- Ну да! А он как раз таки мне сегодня работу предложил.
- Отдыхай. Какая работа.- сонно проговорила мама, складывая катушки ниток в коробку из-под обуви, в которой имелись все цвета и оттенки.
- Ты забыла, нам деньги нужны для папы.
- Конечно забыла, я как раз тут на курорт собралась, какой еще папа? -  Мама делает реверанс.
- Мам, я серьезно. Врач сказал, чем быстрей ему сделают операцию, тем больше шансов, что он встанет на ноги.
После пожара прошло около года месяцев, из них полтора отец провел в стационаре и шесть на в гипсовом корсете, но результата никакого это не дало. Сначала еще была надежда, что он встанет на ноги, но неутешительные прогнозы и результаты исследований омрачили все ожидание. Врачи один голос твердили одно, что нужно ставить имплантанты, менять несколько позвонков, которые раздробила балка на множество осколков. Саму операцию они согласны провести бесплатно, а вот сами протезы предстояло еще достать. Протезы делали под заказ из титана за границей в Германии, которые стоили баснословные деньги. Им пришлось бы продать дом и все что у них имелось и то не хватало бы. Тогда Владимир решил, когда он выберется в люди, он обязательно станет развивать технологии у нас в России, чтобы не зависеть от других стран, и каждый человек мог рассчитывать, на то, что ему окажут своевременную помощь с самыми современными и качественными технологиями.
- Да знаю я. А как же институт?
- Так  лето же.
- И что за работа?
- Карл Абрамович, собирается на раскопки, люди нужны.
- Ух! И не нравится мне он. Весь такой лощеный, приветливый, а у самого, небось, скелеты в шкафу, а вот жена у него была отличная. Пусть земля ей будет пухом. И слухи про него нехорошие ходят.
- Так я же с дядей Федей, он мне и предложил. Мам, деньги хорошие обещают, может в долг еще у кого займем и хватит..
- А как раз про деньги. Давно хотела тебя попросить. Вот смотри от деда осталось.
Мать полезла под диван и вытащила оттуда старую коробочку. Светлана Владимировна смахнула рукой пыль и открыла крышку. В коробке находилась старенькая потрепанная временем книжица и свернутая портянка.
- Смотри это дедушкин дневник, он его на войне писал. Для него этот дневник был очень дорог, это была связь с родным домом, то что он хотел и не мог сказать своим родным во времена разлуки с семьей он излагал именно ему. Он думал, если его не станет, этот дневник расскажет всю правду о происходящем на войне и оставит след в сердцах своих близких. Так что это не просто дневник - это друг нашего деда.
 - Что это за штукенция-  поинтересовался Владимир, заметив свёрнутый комок ткани в углу коробки.
Женщина взяла портянку в руки и начала аккуратно ее разворачивать. Показались отблески золотого металла, которые превратились в огромный амулет напоминающий свастику. Эти был крест, края которого были направлены в разные части света на север, юг, запад и восток при движении они перемещались и точно указывали направление, чем этот амулет смахивал на компас.
- Что это за штукенция? Смотри, эти лопасти еще двигаются! но зачем этот чудо агрегат было выполнять в именно таком варианте, фашисты даже здесь отличились!
Владимир возмущенно нахмурил брови. Он знал, что Дед был на войне и служил в Советской армии и фашисткой символики у себя дома он уж точно не ожидал у себя увидеть.
- Откуда это у деда?
- Понятия не имею. Давно надо было избавиться от этой фашисткой мерзости. Кажется она из золота, а значит мы сможем выручить за нее много денег. Потрогай какая тяжелая.
Владимир взял в руку амулет и от неожиданности ахнул.
-Надо же, а с виду и не скажешь. Здесь около килограмма.
- Да, здесь 1, 27 … как в числе пи, я уже взвешивала. Сможешь продать это.
- Ну мам даешь! И ты молчала столько лет.
- Ты же с интернетом дружишь, вот и посмотри где и кому. Может, соберем с миру по нитке.
- А по поводу этой штукенции надо подумать, так как помимо золота. Она может еще представлять историческую ценность и антиквары за нее смогут дать гораздо больше, чем мы думаем.- Владимир, покрутил амулет в руках. Пытаясь отыскать какие-нибудь надписи или штампы, он надеялся увидеть год выпуска или подпись, подобную как на картинах, которую оставляют художники, но там ничего подобного не оказалось.
- Я так понял, что ты меня отпускаешь?
- Да я сама на заработки поехала бы, так отца одного боюсь оставить.
 Владимир подошел к маме и обнял ее.
- Ты у меня сама золото и мы со всем справимся, он же жив, а значит есть шанс все изменить. – громко сказал Владимир утешая маму.
- Ща имррло – проревел Павел Иванович из соседней комнаты.
Мама грустно улыбнулась. Приложила указательный палец к губам.
- Ццц…Тише. Тише отца разбудишь. И тогда точно не видать тебе ни какой поездки.
- Мам, ну я уже не маленький мне уже 19 лет и я могу сам решать что для нас важнее, а особенно сейчас - твердо сказал Владимир.
- Ты уже такой взрослый!- в эту минуту он напомнил ей мужа, такая твердость и уверенность была в его голосе, что она не могла сдержать слез – а ведь только недавно…
- Мам ну не начинай!- прервал ее Владимир, - я всегда останусь твоим сыном и буду тебя любить, только не нужно мне сейчас лить слезы. Я так решил и в данный момент это единственное правильное решение.-  безапелляционно заявил Владимир.
Владимир достал из шкафа рюкзак, и начал складывать вещи спальный мешок, чашку, ложку и прочее. Его взгляд устремился коробку с дедовскими вещами, которую он тоже решил взять с собой для того, чтобы посоветоваться с отцом Алены. 
- Нет, вот так ее оставлять его в рюкзаке опасно, вдруг кто-то нечист на руку и украдет его. Лучше я его с собой носить буду.- подумал Владимир, взял шнурок от ботинок прикрепил к амулету и одел на шею. Он вспомнил, как мама ему вот так же ключи от дома на шею вешала  когда он был еще маленький, чтобы не терялся.
- Ну и тяжесть! Ладно, разберемся…
- И очки не забудь – заботливо прощебетала мама.
И тут Владимир посмотрел на себя в зеркало пытаясь найти на своем продолговатом носу очки. Он машинально ощупал голову в их поиске, но тут же вспомнил ночную потасовку и понял, что он и без них видит все прекрасно как никогда. Он никак не мог сообразить, что это за чудо такое с ним происходит, на его коже нет ни синячка не ссадин, а ведь только ночью он был зверски избит, а теперь близорукость которой он страдал всю свою жизнь бесследно исчезла. Он оглянулся в поисках мелких деталей. В глаза бросилась газета, лежащая на столе. Владимир начал всматриваться, пытаясь фокусировать зрение таким образом, чтобы увидеть самый мелкий шрифт. К своему удивлению Владимир а означал, что это ему удалось с легкостью. ….»» эти буквы были как глоток прохладной воды в жаркое лето, он упивался чтением и читал все что попадалось ему на глаза.
- Чудеса. Вот тебе и аккомодация. Маам…
Владимир повернулся к маме и уже открыл рот, чтобы рассказать о своих метаморфозах, но мамин потухший взгляд будто говорил « я не хочу никаких потрясений, я просто хочу лечь спать и просто выспаться».
- Чего сынок?
Владимир еще раз посмотрел на нее, она замученная и уставшая от переживаний, торопливо укладывала продукты.
- Нет. Ничего… - сухо ответил Владимир, впихивая в рюкзак запасные очки. Он думал, что это все временные улучшения и завтра он проснется слепой как крот и оказаться ущерблённым  и тем более беспомощным ему совсем не хотелось.