Книга вторая. Штефани и домовой. Метатель ножей

Oглавление:



               
                               

1.Метатель ножей               


2.Слеза единорогa


3.Матильда


4.Пленник  Атарикса


5.Космическая  акула


6.Печальный  Ангел


7.«Не знаю, что ты говоришь»


8.Пожиратель сущего
               

9.Продавец  душ
               

10.Бессмертный Джо
               











                Метатель  ножей


   Свет в зале померк, лишь купол цирка подсвечивался лучами прожекторов. Там парили, постепенно снижаясь, семь бумажных голубей. Рам  сделал несколько скупых движений и невесомые голуби,пронзенные ножами, рухнули на арену.
-  Невероятно! – приподнялся с места Кристиан.
   На арену вынесли небольшой деревянный щит. Молодой артист отошел в противоположную сторону. Ему завязали глаза черным шарфом и повернули пару раз вокруг своей оси. В руке его сверкнуло лезвие. Публика поежилась. Нож со свистом пересек арену и впился в центр щита, а вслед ему неслись другие. Каждый из них входил острым лезвием в деревянную рукоятку предыдущего ножа. Семь ножей образовали цепь, которая согнулась в дугу под своей тяжестью.
-  Это невозможно! – возбужденно заметил Кристиан.
-  Не думаю, - скептически хмыкнула Штефани. – Просто талант и много труда.
-  А теперь, -  таинственно  объявил  конферансье, -  номер, который мир ещё не видел!
    Мастер отошел подальше от цели и метнул нож. Но не в её сторону, а в направлении публики. Передние ряды испуганно пригнули головы, несколько женщин громко вскрикнули. Первый клинок был ещё в полете, когда за ним последовали остальные. Прямо на глазах у изумленных зрителей ножи круто разворачивались в воздухе и устремлялись к щиту, выложив на нем название их города.
-  Ну, что я тебе говорил! – воскликнул Кристиан. – Это потрясающе!
   Между тем был установлен ещё один щит белого цвета. В наступившей тишине молодой чародей стал молниеносно метать ножи обеими руками. Длилось это несколько минут, а когда он закончил, искушенная публика ахнула. Цветные рукоятки ножей выложили на плоскости портрет Джаконды Леонардо да Винчи!
-  А сейчас, дорогие господа, - провозгласил ведущий, - заключительный номер! Кто желает ассистировать? – шутливо обратился он к зрителям.
   Желающих не нашлось. Из-за кулис вышла ассистентка – девушка редкой красоты. Легкий костюм из прозрачного голубого шелка подчеркивал стройные линии тела. Её закрепили на круглом щите и он стал медленно вращаться. Рам стал спиной к девушке и начал метать ножи. Они ложились с ювелирной точностью по контуру её тела. Когда последний клинок был в полете, артист внезапно вздрогнул, лицо его исказилось.
-  Нет! – крикнул он. - Нет!
   Прямо перед потрясенной публикой щит с девушкой взмыл к куполу и бесследно исчез.
   На бледного метателя ножей обрушился шквал аплодисментов. По лицу его струился холодный пот.
   Больше молодой виртуоз не выступал.
   Штефани случайно наткнулась на него в вестибюле цирка. Лицо его заросло щетиной, в глазах застыла тоска. Обе кисти его рук были забинтованы. Он взял прислоненный к стене зонтик, но тот проворно выскользнул на пол. Девочка подняла его и вернула владельцу.
-  Спасибо, - машинально поблагодарил он.
-  Вы метаете ножи лучше, чем держите зонтик, - пошутила школьница. - Никогда бы не подумала, что обычному человеку такое под силу!
   Рам подошёл к выходу и повернулся к ней.
-  Я выступал сотни раз, - сказал он хмуро, - но это было самое неудачное мое выступление.
-  Почему же? Ваши ножи носились в воздухе, как послушные пчелы, а в конце выступления всё сразу куда-то исчезло! Публика была в восторге! О вас пишут все газеты!
-  То, что произошло в финале номера, не входило в мои планы, - мрачно признался метатель ножей.
-  Извините, а что с вашими руками? – деликатно спросила собеседница. – Мой отец врач и мог бы вам помочь.
   Артист собрался уже оборвать разговор. Какой смысл рассказывать о своих проблемах этой рыжей невзрачной девчонке? Но её великодушие и желание помочь тронули его. После того, что случилось на арене, никто не предлагал ему помощь. У его многочисленных друзей сразу же нашлись какие-то неотложные дела.
-  Думаешь, девочка, мне можно помочь? - скептически поднял брови юноша. - Ты будешь смеяться, если узнаешь, что я не умею держать в руках даже обычный столовый нож, чтобы отрезать себе кусок хлеба. Всякий раз лезвие рассекает мне кожу. Приходиться часто менять бинты. Это расплата за успех и любовь, которую я себе так опрометчиво позволил, - с горечью вырвалось у него.
-  Не могли бы вы рассказать, что произошло? Мне кажется, безвыходных ситуаций не бывает.
-  Это не тот случай, - безнадежно покачал головой собеседник.
-  Если сомневаетесь, давайте бросим вверх монетку, - лукаво предложила Штефани.  – Если она упадет – вы мне ничего не рассказываете,  а  если  повиснет в воздухе – тогда расскажете всё!
-  Договорились, – грустно усмехнулся Рам. – Я могу идти?
-  Не торопитесь.
   Девочка подбросила вверх монетку и она, действительно, зависла в воздухе! Кирр быстро ориентировался в таких ситуациях.
-  Кстати, меня зовут Штефани, - представилась незнакомка. 
-  Хорошо, уговорила! – лицо виртуоза озарила слабая улыбка. - Мне кажется, - начал он, - что любовь к ножам у меня в крови. Как только я научился передвигаться, то принялся исследовать дом, открывая и опрокидывая всё, что мне было доступно. Тогда-то и попался мне на глаза старый столовый нож, первый в моей жизни. Я держал его в руках, и моему восторгу не было предела. Красота и совершенство его линий заворожила меня. Это было всёравно, что дать в руки начинающему скрипачу скрипку Страдивари, простому солдату – маршальский жезл, а обычному человеку – волшебную палочку! Когда встревоженная мать отняла у меня это чудо, я отчаянно разревелся. Меня не могли успокоить ни дорогие игрушки, ни сладкие лакомства, ни катание на карусели. Лишь пара игрушечных клинков смягчили мое горе. Когда я пошел в школу, у меня уже было солидное собрание ножей. Один из них всегда был при мне. Как буддийский монах перебирает свои четки, так и моя рука непрерывно ныряла в карман, чтобы любовно прикоснуться к острому лезвию. Шло время. Моя коллекция росла, пополняясь настоящими грозными ножами. Я знал о них всё! Из какой руды выплавлены, где и кем изготовлены, особенности закаливания, нюансы обработки и многое другое. Когда я брал их в руки, то чувствовал не холодную острую сталь, а изящные, элегантно вытянутые тела, в которых неслышно пульсировала жизнь и которые всегда были готовы к молниеносному броску.
-  А чем вы ещё увлекались?
-  Ничем более. Мои сверстники гоняли мяч, гарцевали на велосипедах, плясали на дискотеках, ухаживали за девчонками, а я всегда был в обществе своих молчаливых железных приятелей. Иногда уходил в рощу, находил там укромный уголок и упражнялся в метании ножей. Я редко промахивался. Замечала ли ты, Штефани, когда-нибудь, что каждый клинок имеет свой характер, настроение и поведение. Один нужно метать мягко, второй – жестко, третий – вежливо, четвертый – осторожно. Человек, которому это известно, не будет знать промахов. Свист летящего стального кинжала стал для меня сладкой музыкой. Это была упоительная симфония, сжатая в секунды стремительным полетом послушного лезвия!
-  Вы так рассказываете, что мне захотелось пару раз метнуть нож! – загорелись глаза у собеседницы.
   При этом она представила себе выражение лица матери. Интересно, что она скажет: - Это недопустимо! или: – Это возмутительно!
-  Когда я учился в старших классах, - продолжал Рам, - несколько ребят вздумали сделать из меня объект для насмешек и унижений. Очевидно, я показался им подходящей жертвой. После уроков они подловили меня в школьном дворе и прижали к высокому деревянному забору. Затем, с кривыми усмешками принялись толкать меня друг на друга. Когда у меня в руках заплясали ножи, они отпрянули. Страх, а вместе с ним и злоба светились в их взглядах. Жертва позволила себе такую роскошь, как сопротивление. Внезапно крупный парень подскочил ко мне и ударил ногой в грудь, так что я отлетел на несколько метров и упал навзничь.
-  Что вы с ним церемонитесь, – презрительно бросил он, - разве не видите, что этот тип блефует! Как будто мы никогда не держали ножей, - ухмыльнулся он.
   Ответом ему был свист клинков, которые я бросал, лежа на земле. Увалень стоял удобно для меня, прислонившись к забору. Четыре ножа пригвоздили его к доскам: два прошили рубаху под мышками, а два - широкие джинсы снаружи у бедер. В то время, когда мой главный обидчик испуганно косил глаза, его приятели насмехались над ним.
-  Смотри-ка, - сказал один из них, - Томас похож на большую распятую бабочку из коллекции нашего учителя!
-  А по-моему, он больше напоминает чучело лягушки! – вторил ему со смехом второй.
-  Здорово этот тип метает ножи! – присвистнул третий.
-  Это было случайно, - уверенно заявил кто-то.
-  Есть ли у кого-нибудь карты? – спросил я, зная, что любой из этой компании мог забыть дома учебники, но только не колоду.
-  Конечно!
-  Назовите мне три любые карты и бросьте колоду в воздух, - предложил я.
   После оживленного обсуждения выбор был сделан. Колода веером взлетела вверх и карты, беспорядочно кружась, полетели к земле. Сверкнули стальные жала и на заборе застыли, распятые ими, три названные карты. Компания навсегда отвязалась от меня, а в школе за мной закрепилась кличка «Моцарт». Ножи заменили мне старшего брата, который мог бы вступиться за меня. Я любил их, а они отвечали мне взаимностью.
-  Убивали ли вы кого-нибудь? – воспользовалась паузой девочка.
-  Это не в моих правилах. Хотя, нет. Было дело. Когда я гостил у дядюшки в деревне, на мою кузину напала степная гадюка. Но нож остановил её.
   Однажды в роще я выбрал засохшее дерево, стоящее рядом с огромным дуплистым дубом. Мои железные друзья, как всегда, порхали уверенно.
-  Неплохо, неплохо, молодой человек, - услыхал я голос позади себя.
   Я обернулся и увидел незнакомца средних лет. Вид его поразил меня. У него были зеленые белки глаз и серое лицо с узким подбородком. Голову с зелеными вьющимися волосами венчала широкополая шляпа из темно-фиолетового бархата. Такого же цвета был широкий плащ, в который он кутался. На груди его мерцал круглый диск, края которого были выложены треугольными остриями.
-  Неплохо, - повторил он, - одобрительно похлопав меня по плечу. - Но можно лучше.
   Он вытянул правую руку и к дереву устремился поток ножей, которые в мгновение ока образовали на стволе большую красную розу. Её лепестки состояли из клинков красного цвета!
   В руках незнакомца появилась широкая плоская коробка. Он открыл её и я увидел набор чудесных метательных ножей с золотистыми ручками.
-  Возможно, с этим инструментом у вас совсем не будет проблем, - сказал он, протягивая их мне. –  Берите, берите, - добавил он, видя моё колебание, - вы достойны их.
   Я поблагодарил за подарок, с восхищением разглядывая стальные тела немыслимой красоты.
-  Вы можете извлекать из футляра столько единиц, сколько вам потребуется. Но есть одно условие, - предупредил он.
-  Какое? – насторожился я.
-  Никогда не говорите летящему ножу слово «нет»!
   Условие показалось мне тогда нелепым, и я охотно согласился, любуясь игрой света на дымчато-голубоватых лезвиях.
   Когда я вновь поднял глаза, то никого не увидел. Стояли, покачивая ветвями, деревья, порхали птицы, под ногами пружинил слой слежавшейся листвы. Но в руках моих была коробка с великолепными ножами. Конечно, я не смог удержаться от искушения их опробывать. Они казались необычайно послушными и быстрыми. И ещё у меня появилось странное ощущение, что они шевелятся у меня в руках.
   После окончания школы я оказался на распутье, не чувствуя своего призвания. Мне не хотелось быть ни продавцом, ни таксистом, ни врачом. И тут судьба подкинула мне случайно билет в цирк. Там, конечно, мое внимание привлек артист, метающий ножи. Не сочти за бахвальство, Штефани, но номер его выглядел весьма бледно. После представления я предложил директору свои услуги. Пришлось продемонстрировать кое-что из того, что я умел. Он с радостью принял меня. Я был счастлив, потому что нашел дело по душе. Не каждому человеку это дано. Я неплохо зарабатывал, а публика постоянно провожала меня овациями. Мне казалось, что я достиг всего, о чем мог только мечтать.
-   Вы пользовались подаренными ножами?
-   Я предпочитал метать именно их, - ответил Рам. – За пять лет выступлений они ни разу меня не подвели. Я сроднился с ними, они стали частью моей плоти. Мои номера называли сенсационными, потому что полет моих верных друзей опровергал все известные баллистические законы. Стальные лезвия заменили мне друзей и семью. Всё свободное время я посвящал им, отрабатывая новые уникальные трюки. Это продолжалось до тех пор, пока у меня не появилась новая ассистентка. Её звали Мари. До этого я не обращал внимания на девушек. Они существовали в каком-то своем мире, и их жизнь меня нисколько не интересовала. Но Мари была другая. Её карие лучистые глаза вобрали в себя сияние звездного неба, чудные каштановые волосы водопадом струились по плечам, а голос завораживал так, словно устами её вещал ангел. Когда я смотрел на неё, сердце мое сладостно трепетало, а мысли путались. Я пытался стряхнуть с себя узы блаженного оцепенения, но тщетно. Видимо, идеал женщины, покоящийся в глубинах моей души, полностью совпал с оригиналом в облике Мари. Она была доброго и кроткого нрава. Хотя, ты знаешь, далеко не каждый выдержит вид летящих в него ножей. Из-за этого от меня уходили ассистенты. Все они говорили, что хотят спокойно дожить до старости.
-  Да, уж, - хмыкнула Штефани, - я их понимаю!
-  Бесстрашие новой помощницы удивляло. Она абсолютно доверяла мне. Девушка выделялась своей красотой. Высокий стройный гимнаст не сводил с неё глаз, но встречал только вежливое равнодушие. А я всё чаще ловил на себе взгляд её чудесных глаз. И тогда я не знал, куда девать свои нескладные руки и длинную шею. Она полюбила меня, худого и угловатого, как кузнечик. Только одна возможность видеть её стала для меня невыразимым наслаждением. Её скромную комнатку под чердаком я заваливал цветами. Хмельное вино божественного счастья вскружило мне голову.
-  Вы выступали вдвоём?
-  Да. Номер, в котором я метал в Мари ножи, всегда вызывал у публики восторг. Руки действовали автоматически. Но в груди моей пылала любовь, пронизанная смутной тревогой. С недавних пор стало заметно, что полёт клинков утратил былую легкость. Они летели тяжело и неуклюже, как сытые дикие утки. Хозяин перестал уделять им внимание, потому что в невзрачную жизнь его яркой кометой ворвалась Мари. Мои стальные друзья это сразу почувствовали. Ведь мы были одних кровей. Только сейчас мне пришла в голову мысль, что эти куски острого металла тоже были способны обижаться, ревновать и ненавидеть. Особенно ножи, подаренные мне загадочным незнакомцем. В то же  время они были самыми надежными. Возможно, мне следовало их заменить. В тот роковой вечер моё выступление завершалось коронным номером, который так нравился зрителям. Мари была прикреплена к вращающемуся щиту, а я, не глядя, выкладывал острый частокол вдоль её тела. Этот трюк исполнялся сотни раз, но тревожное чувство не оставляло меня.
-  Неужели ножи взбунтовались? – поползли вверх брови собеседницы.
-  Да. Чем меньше их оставалось, тем больше усилий приходилось прилагать, чтобы послать в цель. Это сопротивление ощущалось физически. Им не нравилась Мари, которая овладела всей моей душой и помыслами. Когда последний нож был в полете, он изменил траекторию и направился прямо в грудь моей любимой.
-  Нет! – крикнул я. – Нет!! 
   Остальное, девочка, ты знаешь. Клинки бесследно пропали, а вместе с ними и Мари. Публика решила, что так было задумано, и разразилась шумными аплодисментами. А это погибала моя любовь. Тот странный незнакомец в роще знал, о чём говорил. Моя судьба, как хрупкая китайская ваза, оказалась разбита. Работа была потеряна, жизнь без любимой стала бессмысленна. Вероятно, эти вещи несовместимы. «Жабу черную с розой белой на земле я хотел обвенчать», - процитировал Рам строчки поэта. - Это обо мне, - добавил он с горечью.
-  Не печальтесь, - прикоснулась к нему слушательница. - Мне кажется, разгадку истории следует искать там, где вы встретили таинственного человека. Это далеко?
-  Нет, в пригороде Кёльна.
   Пока они беседовали, сумерки черными чернилами просочились сквозь облака. В небе всплыл размытым кусочком сахара бледный месяц. На улицах робко зажглись фонари.
-  Мы можем встретиться завтра и поехать туда, - деловито предложила девочка.
   В самом деле, завтра была суббота, и она могла позволить себе оторвать голову от учебников. Ещё её интересовало мнение домового.
-  Ну, что же, желаю вам успеха, - сказал Штефан. – Вы правильно предположили, что ответы на вопросы нужно искать в роще. Помните, Рам говорил о большом дубе с дуплом? Так вот, это вход в страну ножей, где правит Зеленый Барон.
-  Не тот ли, который сделал ему роскошный подарок?
-  Тот самый. Будьте осторожны. Если вы не успеете к закату солнца, можете остаться там навсегда, - предупредил её друг.
-  Ты слышал, Кирр? -обратилась она к розовому диску, висевшему у её плеча. – Тогда ты не сможешь смотреть телевизор!
   Тот возмущенно качнулся в воздухе и, не успела Штефани моргнуть глазом, как перед ней во всем своем стальном величии вырос могучий робот из фантастического боевика. Над широкой грудью его, закованной в броню, возвышалась голова в стальном шлеме с узкой щелью для глаз. На поясе висел огромный пистолет. Он вытянул вперед мощную руку, и она ощетинилась острыми мечами. Затем они плавно ушли внутрь, а на тыльной поверхности руки открылись створки, и оттуда выдвинулась лазерная пушка. Кирр тяжело прошелся по комнате, так что пол под ним задрожал.
-  Нет, нет! Только не это! – запротестовала хозяйка комнаты. – Во-первых, ты проломишь пол, а во-вторых, как думаешь, мы будем шествовать по городу? У нас же целый день уйдет на одни автографы! Нет, подбери себе, пожалуйста, какую -нибудь другую форму, попроще.
-  Бесс-пор-р-рно! – присоединился к ней попугай Цицерон, испуганно забившись в угол.
-  Ну, вот, теперь хорошо! – довольно отозвалась школьница, осматривая ковбоя небольшого роста. – Только кольт, пожалуйста, убери. Это не понравится полиции.
   Утром следующего дня можно было наблюдать, как по улицам города шла стройная девочка с копной рыжих волос, а рядом шагал, высекая искры шпорами, странный ковбой в одежде старомодного покроя и в черной шляпе, пробитой пулями.
   Рам ожидал Штефани, сидя в своем автомобиле.
-  Здравствуйте! – весело кивнула она.
-  Доброе утро! – ответил тот, подозрительно уставившись на её живописного напарника.
-  Это мой друг, Кирр, - представила его спутница. – Он может всё!
   Артист протянул молчаливому ковбою забинтованную руку. Тот осторожно пожал её. Рам не сразу заметил, что израненные руки перестали болеть. Они прекрасно двигались под бинтами. Он разбинтовал их и удивленно замер. Глубоких порезов и шрамов как не бывало!
-  А теперь, вперед! – взмахнула рукой юная пассажирка.
   Машина, грузно осевшая после посадки Кирра, медленно тронулась с места. Джип выехал за город и помчался по автобану.
-  Далеко ещё?
-  Не больше двадцати минут.
   Неожиданно раздался оглушительный хлопок, и машину здорово встряхнуло. Она накренилась вправо и завиляла по автобану. Водитель вывернул на обочину и остановился.
-  Похоже, лопнула покрышка, - озадаченно наморщил он лоб.
   Увы, он не ошибся. Заднее колесо превратилось в комок разодранной резины, распластавшейся по асфальту.
-  А запасное имеется?
-  Да, но у меня нет домкрата, - смутился владелец машины. – Пять лет езжу, но подобного не происходило. Тем более, что шины совсем новые! 
   Штефани обменялась взглядом с Кирром.
-  Давайте новое колесо и инструмент, - перешла она к делу.
   Когда всё было готово, ковбой подошёл сзади к джипу, наклонился и поднял его руками так, что задняя часть повисла в воздухе.
-  Пожалуйста! – невозмутимо развела руками девочка.
   Рам обескураженно взглянул на Кирра. Этот нелепо вырядившийся парень обладал чудовищной силой!
   Роща встретила их беспечным щебетом птиц, россыпью солнечных бликов и шелестом изумрудной листвы. Штефани на минуту показалось, что вся эта история с Зеленым Бароном является абсурдным вымыслом. Но они уже стояли у старого дуба, над корнями которого темнело большое дупло. Кирр смахнул с него паутину вместе с крупным мохнатым пауком и шагнул внутрь. За ним последовали его спутники. По мшистым, покрытым плесенью ступенькам, они спустились вниз и через проход между корнями вышли наружу. Подземная страна ничем не отличалась от человеческого мира, разве что солнце светило не так ярко и не было слышно пения птиц. В неестественной тишине нарастали какие-то странные свистящие звуки. Кирр предостерегающе поднял руку. Тут же перед путниками выросла ограда из острых мечей, обрушившихся с неба. Путь дальше был прегражден.
-  Очень гостеприимно! – возмутилась школьница. – И это вместо того, чтобы принять нас с цветами и оркестром! 
-  Мы здесь непрошеные гости, - возразил Рам. – Эти мечи могли лишить нас жизни.
   Ковбой подошел к Штефани и положил руку ей на плечо. Эту же процедуру он проделал и с артистом. Девочка прислушалась к себе, но никаких изменений в теле не ощутила.
   Её молчаливый друг прошелся вдоль частокола из мечей, слегка к ним прикасаясь. Этого было достаточно, чтобы они растворились и проникли в его тело. Завтрак пришелся ему по вкусу. Это была качественная сталь.
   На проселочной дороге им повстречался охотник с серым лицом. Только вместо ружья на его поясе болталось несколько длинных ножей, а вместо патронташа через плечо была перекинута широкая кожаная лента, в гнездах которой блестели узкие клинки. Насколько удачно он ими владел, показывала тяжелая связка диких уток у него за спиной.
-  Добрый день! – приветствовала его юная гостья.  – Не скажите ли вы, как пройти к Зелёному Барону?
-  Три дня и три ночи быстрой ходьбы на восток, - ответил тот. – Вы приглашены к нему? – спросил он в свою очередь, незаметно рассматривая чужестранцев.
-  Нет, - присоединился к разговору Рам, - у нас к нему имеется пара вопросов.
-  В таком случае, я удивлен, почему вы до сих пор живы, - огляделся по сторонам охотник. – Наш повелитель не церемонится с незваными гостями. Возможно, вам удастся избежать его гнева, если вернетесь. Только поторопитесь!
   Он быстро выхватил из кожаной ленты у себя на груди нож и метнул его над головой Штефани. К её ногам рухнула большая стрекоза, из брюха которой торчала длинная стальная игла.
-  Надеюсь, теперь вы в этом убедились, - добавил он.
-  Спасибо, - поблагодарила незнакомка, - вы нам очень помогли.
   Они продолжили свой путь. Трава под ногами превращалась в острые, как бритва, узкие лезвия, которые норовили изрезать ноги в кровь. Высокие кактусы ощетинились ярусами изогнутых листьев-ножей, которые хищно двигались при их приближении, а деревья, под которыми они проходили, осыпали путников плотными листьями с острыми краями, способными рассечь всё живое. Но странники оставались неуязвимыми, поскольку Кирр изменил структуру их кожи.
-  Я чувствую себя железной куклой! – рассмеялась девочка, отводя рукой острые листья папоротника. – Здесь так много растений, желающих меня проткнуть!
-  А мне кажется, что я иду по гвоздям, как йог, - вторил ей метатель ножей.
   Когда они проходили большой луг, Кирр, шагающий впереди, настороженно остановился.
   Трава вокруг ожила, в ней просто кишели ядовитые змеи с плоскими, острыми по краям, как самурайские мечи, телами. Их перламутровые спины тускло блестели на солнце. Они стали дружно выпрыгивать из травы и бросаться на чужаков, стараясь ужалить их или нанести глубокие порезы.
-  Фу, какая гадость! – школьница с отвращением отбила рукой напавшую змею. Та, ловко изогнувшись, умудрилась схватить недруга за кисть, но змеиные зубы только скользнули по коже, не сумев прокусить. Артист тоже с омерзением отбивался от пресмыкающихся.
   Кирр, раскалившись добела, сумел очистить большой клочок земли, но змей становилось всё больше. Оборона затягивалась. Путникам меньше всего хотелось бы провести оставшийся день в змеином обществе. От ковбоя отделились тысячи розовых нитей и набросились на змей, мгновенно связывая сотни особей. Скоро луг напоминал сжатое поле, по которому были разбросаны большие тюки свежей соломы. Только вместо соломы копошились тесно спрессованные узкие тела разъяренных тварей.
-  Отлично! – обрадовалась Штефани. – Теперь эти ядовитые спагетти надолго запомнят, как нападать на людей! Как будто у них другого дела нет!
   После короткого привала друзья двинулись дальше. По пути они встретили несколько деревень. Неказистые дома были крыты соломой. Местные жители жили тем, что разводили скот, выращивали сады и трудились допоздна на полях, принадлежавших Барону. Дети были предоставлены самим себе. Их развлечение вызвало у девочки недоумение. Они метали ножи в деревянные колоды, которые были вертикально врыты в землю. Дети не знали, что такое футбол, баскетбол или велосипед. Они все, от мала до велика, отлично бросали клинки. Вероятно, это было их врожденное свойство, как дыхание или реакция на боль.
-  Вот уж не думал, что это для детей привлекательнее, чем футбол! – удивлённо покачал головой Рам.
-  Похоже, что здесь это единственный вид спорта, - согласилась спутница.
   Тем временем безоблачное небо заволокло тучами, прогремели глухие раскаты грома, и на землю обрушилась сплошная стена воды. Но что это был за дождь! Воды в нём, пожалуй, было меньше, чем мелких ножей, дротиков и игл, способных погубить всё живое! Кирр сделал легкое движение, и большая прозрачная полусфера окружила путников. Она впитывала в себя стальной дождь, надежно защищая друзей.
-  Ничего себе, дождик! – воскликнула путешественница.
-  Барон старается доставить нам удовольствие, - иронично предположил её приятель.
-  Только мы до него всё равно доберемся!
   Гроза, словно поняв бесплодность своих усилий, прекратилась. Но в небе не было радуги. 
-  Кирр, - обратилась к нему девочка, - ты помнишь, что сказал охотник? К барону добираться пешком трое суток, а мы должны управиться за один день. К заходу солнца!   
-  Ты хочешь сказать, -  уточнил Рам, - что мы нуждаемся в транспорте?
-  Именно!
   Молчаливый ковбой раздумывал недолго. Перед путниками возник огромный воздушный шар, на крутом боку которого  красовалась  реклама  фруктового  йогурта  со  словами: «Рай во рту». Ну, конечно! Чем же ещё нафарширован телевизор!? Кирр, простодушное дитя, даже не подозревал, что стал её жертвой. На шаре вполне могли появиться и другие фразы типа «Молоко – спутник здоровья» или «Соки – кладовая витаминов». Уж не считает ли он, что без рекламы шар не может взлететь?
   Друзья забрались в просторную гондолу, по краям которой свисали, словно сталактиты, мешки с песком. Часть их была сброшена, и шар стремительно взмыл под облака. Мощный поток воздуха подхватил путников и понес. Земля, такая враждебная, осталась далеко внизу. Её рощи, луга и сверкающие нити рек могли бы поместиться у Штефани на ладони.
-  Смотрите-ка, - показал пальцем вниз артист, - и деревни, и города похожи по своей форме на мечи!
-  Да, здесь, прямо-таки, их культ. Хотя, чего удивляться? Это же королевство ножей.
   Мимо шара пролетело два орла. Набрав высоту, они развернулись и дружно ринулись к нему. Из их широких крыльев посыпались острые перья, сверкающие сталью в скупых лучах солнца. Они норовили искромсать шар и обрезать стропы, чтобы гондола с чужеземцами рухнула в бездну. Но оболочка оставалась неуязвимой. Птицы вновь и вновь атаковали, но перьев их хватило ненадолго.
-  Вы только полюбуйтесь на них! – возмутилась школьница. – Даже они пытаются причинить нам вред!
-  Эти орлы уже напоминают ощипанных кур, - рассмеялся её новый друг. - Бедняги, почти все перья на нас истратили!
   Кирр стоял у газовой горелки и улыбался. Его глаза из-под низко надвинутой шляпы следили за противником. Грозные пернатые вынуждены были бесславно ретироваться.
   Солнце перевалило за полдень. Шар бледной тенью скользил под облаками, приближаясь к замку Зелёного Барона. Чем дальше он летел, тем чаще и больнее колотилось сердце Рама. Мари! Его любимая Мари! Жива ли она ещё? Штефани догадалась, о чем думает метатель ножей.
-  Не волнуйтесь, - прервала она его тревожные мысли. - Не для того барон похитил её, чтобы превратить в отбивную.
   Ковбой ободряюще похлопал его по плечу.
   Шар пролетел сквозь облачную дымку и оказался над безжизненной, каменистой равниной. В центре её, между небом и землей, висел мрачный замок. Вернее, он покоился на высоких мечах-сваях, острые лезвия которых делали его неприступным. Едва ли нашелся бы смельчак, который мог по ним вскарабкаться. А если бы ему это удалось, то густые шипы из острой стали, венчающие стены, не оставила бы надежды. Три громадные черные башни с узкими стрельчатыми окнами уходили в небо. Очевидно, это был местный вариант небоскребов.  Воздушный шар опустился на одну из башен.
-  Ну, вот, мы в логове Зеленого Барона, - сказала девочка.
-  Я чувствую, что Мари где-то здесь! – обвел взглядом угрюмые стены Рам.
   Кирру хватило мгновения, чтобы просканировать замок. Затем он прижал палец к губам и увлек спутников к стене. К ним приближалось два стражника. Мощные руки схватили их и уложили на землю.
-  Лежите спокойно! – урезвонивала Штефани связанных стражей, завязывая на них красивые бантики. - Нервные клетки не восстанавливаются. А это значит, что вы можете заработать язву желудка, - назидательно подняла она палец.
   Вход в центральную башню охраняли два могучих атлета с алебардами. Внезапно выросший перед ними ковбой столкнул их друг с другом, так что они грузно осели на землю. Смельчаки шли по лабиринту, не встречая никого на своем пути. У них возникло предчуствие, что Барон ждёт их. Словно подтверждая это, перед ними открылась большая кованая дверь. Войдя внутрь, путники увидели владыку подземной страны в окружении пышной свиты. Он восседал на золотом троне и со скучающим видом рассматривал незваных гостей. За их спинами с лязгом захлопнулась дверь.
-  Добро пожаловать, Рам, - язвительно сложил губы Барон. – Ты помнишь наш договор?
-  Да.
-  Тогда почему явился за тем, что тебе не принадлежит?
-  Вы вероломно обманули его! – вмешалась Штефани. – И отняли у него Любовь!
-  Именно так, дитя. Теперь Мари принадлежит мне.
-  Ошибаетесь!
-  Девочка, знаешь ли ты, что вы все ещё живы по недоразумению? – снисходительно улыбнулся её собеседник, разглядывая перстни на своих руках.
-  Мы так не думаем. Верните нам Мари!
-  Взять их! – щелкнул пальцами хозяин.
   С десяток стражников ринулись к пришельцам, но были отброшены Кирром с такой силой, что разлетелись по залу, словно беспомощные котята. Охрана, обнажив оружие, бросилась на чужаков. В руках ковбоя появилось три меча. Один из них он ловко бросил Раму. Оба прекрасно владели оружием. К артисту вернулся талант, так что меч вращался в его руке, словно лопасти вертолета. Их противниками были лучшие воины, которые до сих пор не знали поражения. Над головаим замелькали клинки, сотрясая воздух звоном яростных ударов. Кирр с Рамом стояли спина к спине и увлеченно отбивались.
-  Ну, вот,- недовольно поджала губы Штефани, - мужчинам только дай возможность подраться. Они тут же забывают о деле!
   Передние ряды нападавших дрогнули и пришли в смятение. Их мечи, наткнувшись на клинки чужеземцев, рассыпались на мельчайшие кусочки. Оставшись без оружия, они беспомощно озирались и растерянно пятились.
   Невозмутимый Барон сделал знак. Стражники быстро расступились, образовав просторный коридор. На дерзких пришельцев обрушилась лавина летящих ножей. Оба парня с немыслимой быстротой ловили их и отправляли хозяевам, которые испуганно прикрывались щитами. Пара лезвий угодила в широкий фиолетовый плащ владельца замка. Это переполнило чашу его терпения. Он встал с трона и поднял руку. Девочке показалось, что оттуда хлынул сноп голубых молний. Кирр шагнул вперед и принял их на себя. При этом он стал выше ростом и шире в плечах.
   Владыка страны недоумевал. Как ни странно, эти жалкие человечки умело сопротивлялись! Распахнулись невидимые боковые двери и зал наполнили рыцари, закованные в броню. Битва грозила затянуться. Штефани взглянула на часы. Само время становилось их могущественным врагом. Кирр вытянул левую руку и мечом отсек её. Оставшаяся часть, изгибаясь нервами и сухожилиями, вновь отросла, превратившись в новую руку. Обрубок же, извиваясь, стал стремительно увеличиваться. Скоро в зале бесновалась громадная карехатида – кровожадная змея с двумя головами. Она молниеносно бросалась из стороны в сторону, судорожно открывала страшные пасти и плевалась ядом, от которого плавился пол. Это была настоящая карехатида с планеты Мерилин. Кирр великолепно скопировал её.
   Пока Барон был занят борьбой, ковбой выломал дверь. В прерывистом свете факелов друзья торопливо шли по коридорам.
-  Кирр, как твоя рука? – беспокойно спросил Рам.
   Тот улыбнулся, поднял кисть левой руки и сложил пальцы в кольцо.
-  А откуда появилась эта ужасная змея? – продолжал расспрашивать спутник.
-  Из его отсеченной руки, - терпеливо объяснила Штефани. – Вы же это сами видели!
-  Да, - озадаченно пробормотал собеседник, - но ...
   Они остановились у двери, окованной  железом.
-  Мари! Неужели здесь Мари!? – побледнел Рам.
   Ковбой шагнул на дверь и прошел сквозь неё, оставив дымящийся силуэт. Да, пленница была тут. У дальней стены стояла широкая тахта из горного хрусталя, покрытая сверху шерстью и золотой парчей. Рядом застыли ажурные кованые сундуки, наполненные до краев золотом, драгоценными украшениями и нарядами. Свет из окна, падая на них, окутывал их мягким колдовским сиянием, завораживая взгляд.
   Пол был устлан искусным цветным ковром. Только вместо мягких ворсинок он состоял из множества пестрых игл, так что ходить по нему обычный человек не мог. Стены украшали причудливые ножи и мечи, образующие замысловатый орнамент. Светильники на стенах также сверкали остриями лезвий.
   Забившись в угол, на тахте сидела босая девушка дивной красоты, облаченная в прозрачные цветные шелка. В её покрасневших от слёз глазах светился страх. Сжатые на груди руки застыли у подбородка.
-  Мари, дорогая, это я! – радостно окликнул её артист. – Со мной – мои друзья. Ради тебя я готов спуститься в ад!
-  Ах, милый Рам! Как я рада видеть тебя! – выдохнула несчастная. – Но Зеленый Барон! – испуганно съежилась узница. - Он может погубить вас!
   Словно внемля её словам, мечи на стенах зашевелились, а иглы в ковре стали двигаться, как водоросли. Кирр не стал ждать, когда вся эта масса острого металла обрушится на них. С его ладони выпорхнули сотни розовых бабочек, которые плотно облепили стены, пол и потолок. Они всосали всё железо и вернулись к хозяину.
   Рам бросился к любимой, взял её на руки и блаженно замер, уткнувшись в пушистые волосы. Он целовал её влажные глаза, а она, обхватив его за шею, застенчиво улыбалась. 
-  Мари! Моя дорогая Мари! Мне было так скверно без тебя!
-  Милый, мы теперь снова вместе!
   Штефани с другом снисходительно переглянулись и отвели от влюбленных глаза. А девочке пришла в голову крамольная мысль: почему же Кристиан её ни разу не обнимет? Неужели нужно, чтобы её тоже похитили? Тогда, быть может, он станет немного решительнее?!
   Полет её мысли был прерван громким скрежетом. Дверь, в которой зиял человеческий силуэт, провалилась вниз, а на её место выдвинулась стена. Они оказались в каменной ловушке. Раздался зловещий смех Барона.
-  Спокойной ночи, господа, - злорадно пожелал он.
   Потолок ощетинился острыми кольями и стал медленно опускаться.
-  Нас хотят превратить в отбивную! – возмутилась гостья. – А я, между прочим, должна завтра помочь маме в уборке дома!
-  Хозяин замка очень жесток! - напомнила Мари. - Мы должны что-то предпринять. Мне что-то не хочется умирать, – добавила она, нежно глядя на метателя ножей.
   Кирр вышел на средину комнаты и резко развернулся, став мощным вихрем. Он всосал в свою воронку и потолок, и всё, что над ним находилось, образовав выход на крышу. Все четверо выбрались наверх. Они стояли так высоко, что можно было запросто потрогать руками небо. Порывы ветра налетали на беглецов, словно стараясь сбросить с башни. Воздушный шар ждал их у зубчатой кромки стены.
-  Невероятно! – пришла в восторг Мари. – Я никогда не летала!
-  Обычное дело, – с притворным равнодушием отозвался Рам. - Мы всё продумали.
   Шар оторвался от башни и скрылся в зыбком облачном слое. Ковбой показал рукой вниз. Щтефани тотчас догадалась о его замысле. Кирр молча вывылился из гондолы и камнем пошёл вниз.
-  Куда это он? – ужаснулась бывшая узница.
-  У него остались ещё кое-какие дела, - беспечно повела бровями её соседка.
-  Но он же разобьётся!
-  Не думаю. Он умеет немного летать.
-  Летать?!
-  Да. А что тут такого? Рам, например, непревзойденно метает ножи.
   Их диалог был прерван тем, что гондолу резко тряхнуло. На её плетеном краю показались руки Кирра.
-  Теперь всё понятно? - рассмеялась Штефани, глядя на озадаченную девушку.
-  Не удивляйся, любимая, - обнял её Рам. – Мои друзья могут многое.
   Шар выплыл из серых простыней облаков и все увидели, как в клубах дыма и пыли оседает, разрушаясь на части, мрачный дворец.
-  Неплохо! - весело хмыкнула девочка. – Теперь его владельцу будет не до нас.
   Но она ошибалась.
-  Ой, кто это! – испуганно вскрикнула Мари, глядя в даль.
   Их преследовали. С земли это зрелище напоминало бы журавлиный клин, во главе которого летел Барон. Ветер трепал его длинные зеленые волосы, широкий фиолетовый плащ отчаянно плясал вокруг тела. Он взмахнул рукой, и на шар обрушились ножи. Но все они бесследно исчезли, не повредив оболочку. Оглушительный грохот потряс небо. Исполинская молния с чудовищной силой ударила в шар. Тот вспыхнул, стропы его оборвались, и гондола с беглецами рухнула в бездну. Объятую ужасом Мари выбросило наружу, но Рам успел схватить её за руку. Штефани бросилась на помощь. Вдвоем они втащили девушку обратно. Падение быстро прекратилось, а над гондолой висел уже другой шар, без рекламы фруктового йогурта. Кирру было не до мелочей.
-  Мое солнышко! – ласково обнял любимую артист. – Я едва не потерял тебя!
-  Я здорово струсила, - ответила та, бледная, но довольная. – В отличие от Кирра я не умею летать, - взглянула она лукаво на свою соседку. – Теперь всё понятно?
-  Это камешек в чей огород? – весело округлила та глаза.
-  Посмотрите-ка сюда! – беспокойно воскликнул Рам. – Барон-то не отстает!
   Могущественный владыка страны ножей догонял их. В его глазах с узкими зелеными зрачками застыла фанатичная решимость. За ним следовала свита.
   Кирр поднял руки, и на преследователей обрушилась многотонная сеть, разорвать которую было невозможно. Опутав грозный клин, она увлекла его к земле.
   Друзья благополучно достигли места, где рос старый дуб. Но вход в него был замурован массивной стальной плитой. Даже снаряд не мог бы её пробить.
-  Да, этот монстр весьма предусмотрительный, - сказал юноша, налегая плечом на плиту.
   Он едва успел отскочить, так как по всей её поверхности выступили острые пики.
-  И ловкий, - добавила Штефани. – Вот, смотрите, - прищурилась она. – Его величество с изрядно поредевшей свитой!
   В небе показались черные силуэты, которые быстро приближались.
   Кирр тяжело подошел к плите, пробил её руками, вырвал из дерева и швырнул в противника. Пропустив друзей, он шагнул в проход. Но не удержался и оглянулся. Им овладел спортивный интерес. Да, стальной подарок удачно попал в преследователей и разметал их. Барон увернулся и стал снижаться.
   Ковбой резво юркнул в ствол дерева и присоединился к остальным. Они выскакивали из дупла, как пингвины из ледяной воды.
-  Отдайте мне Мари! – взмолился властелин подземной страны. - Вы получите всё, что хотите! Славу, богатство, бессмертие! Только верните её!
-  Нет уж! – поджала губки Штефани. - Есть вещи, которые не продаются!
-  Точно, - подхватил артист. – Золото никогда не заменит мне Мари. Её улыбка дороже, чем все его сундуки.
   Солнце клонилось к закату. Алая пена его лучей подожгла облака и прощально рассыпалась в кронах деревьев. Перестали жужжать пчелы, прекратили свою шумную возню птицы. За темными стволами уже угадывался дымчатый силуэт вечера.
-  Рам, - спросила девочка, - будешь ли ты дальше выступать в цирке?
-  Нет, - покачал он головой. – После того, что я пережил, мне стало противно моё ремесло.
-  А что же ты будешь делать?
-  Наслаждаться обществом моей невесты и ковать ножи.
-  Ты шутишь?!
-  Почему же? Я прекрасно знаю металл. Это позволит открыть мне собственное дело. Мои ножи будут умными и добрыми, так что порезы исключены. Столовые ножи обретут добродушный нрав, кухонные – покладистый, сапожные – трудолюбивый, а перочинные – кроткий. Они не будут тупиться, оставаясь всегда острыми. Скальпели для хирургов смогут распознавать и рассекать только нужные ткани.
-  Это  было бы  замечательно! – мечтательно обронила Штефани. – Наши ножи на кухне вечно бунтуют, так что приходиться держать аптечку под рукой!
-  Они просто дурно воспитаны, – улыбнулся её спутник.
-  А где вы будете жить?
-  Здесь, где я нашел свое счастье. Нам с Мари нравится ваш тихий городок. В нем много солнца, зелени и цветов.
   Машина остановилась у дома семьи Мюллер. Друзья простились и Рам, обняв прильнувшую к нему Мари, поехал дальше. Кирр сменил облик бравого ковбоя на брелок для ключей и перекочевал в карман девочки.
   Спустя месяц в дверь позвонили.
-  Вам пакет! – высокий парень из службы сервиса передал Штефани красиво перевязанную коробку.
-  Конфеты от поклонника? – с иронией осведомилась фрау Мюллер.
-  Сейчас посмотрим! – зашуршала бумагой дочь.
-  Святая дева Мария! – схватилась за голову её мать. – Это же ножи! Я понимаю, когда поклонники дарят цветы или конфеты! Но не такие же вещи!!
   Да, это был набор великолепных кухонных ножей, отливающих голубой сталью. Их янтарные ручки были теплыми и, казалось, излучали свет. На каждом лезвии была выгравирована надпись: «Дорогой Штефани от Мари & Рама».
-  Успокойся, мамочка, это от моих друзей. Аптечку с кухни можно убрать!
-  Ты думаешь? – скептически спросила та, с опаской разглядывая подарок.
-  Давай опробуем их в деле! Мы как раз готовим обед!
   Через считанные минуты курица была разделана, овощи порезаны, а на столе возвышалась горка мелко иссеченного шпината.
-  Удивительно! – недоверчиво вертела в руках нож фрау Мюллер. – Такое ощущение, что он сам режет. А пару раз лезвие задело мне палец, но нет даже царапинки!
-  Что же тут странного? – пожала плечами девочка. – Ведь мастер, который их делает, знает своё дело!
















                Слеза единорога


   Свершилось! Штефани исполнилось четырнадцать лет! Ей казалось, что время ползёт  медленно, как большая престарелая черепаха. Если бы возраст человека измеряли в черепашьих переходах, ей было бы, пожалуй, триста или четыреста лет. Но это ведь так утомительно, всё время наблюдать за черепахой, чтобы определить свой возраст. Следить за стрелками часов гораздо удобнее.
   Родители подарили ей новый хэнди, который умел всё, даже посылать сообщения на другие планеты. Но у неё не было ни на Марсе, ни на Венере, и даже на Сатурне ни одного знакомого, что бы проверить это утверждение рекламы.
   Всё было бы прекрасно, если бы не одно воспоминание. Оно кружилось в мозгу холодной острой снежинкой, появляясь всегда так некстати и лишая покоя! Пять лет назад школьница совершила один досадный поступок, о котором сожалела до сих пор. Нет, она не разбивала дорогую китайскую вазу, не брала тайком игрушки в магазине и не теряла дневник с плохими отметками. Она всегда была аккуратной и к вещам относилась бережно. Даже, порой, слишком. Собственные вещи казались ей неприкасаемыми. Не потому ли она отказала тогда, пять лет тому назад, своей юной соседке?
   Штефани купили новый велосипед. Ах, какой он был красивый! Сверкающий элегантными изгибами, покрытый яркой краской, с мелодичным звонком, который без устали услаждал слух юной хозяйки! Наверное, на таких велосипедах любили кататься ангелы! Однажды она каталась на нём по улице. Велосипед был очень удобный, послушный и отзывался на малейшее движение. На его крыльях играли в прятки солнечные зайчики.
   У ворот соседнего дома стояла девочка лет восьми, худенькая и бледная. Она тоже училась в школе, но посещала её редко, потому что, как говорила фрау Мюллер, была очень больна. Её взгляд был прикован к незнакомке. Когда та важно проезжала мимо, она не выдержала:
-  Халло! Меня зовут Эрика! Можно прокатиться на твоём велосипеде?
-  Нет! – отрезала Штефани. – Свой надо иметь.
   А через две недели Эрика умерла. Хозяйка двухколесного чуда была потрясена. Что-то страшное и безжалостное прошелестело мимо, обдав ледяным дыханием. Этот случай навсегда врезался в её память.
-  Можно прокатиться на твоём велосипеде?  Можно прокатиться на твоём велосипеде? – эхом звучали слова из холодной сырой тьмы.
   Вот и сейчас, снимая праздничный наряд, Штефани отчётливо услыхала эти слова. Как бы ей хотелось вернуться в прошлое, чтобы исправить свою ошибку!
-  Это трудно, но возможно, - раздался рядом голос домового.
   Он стоял у окна, выходящего на крышу. Как всегда на нём был безукоризненный чёрный фрак, белоснежная рубашка и галстук-бабочка. Исключений в одежде Штефан не допускал даже тогда, когда на улице от раскалённого летнего солнца плавился асфальт.
-  Да, - подтвердил он. – Вы сможете вернуться в прошлое, чтобы тени его больше не беспокоили вас. Вы ведь этого хотите?
-  Очень! Я мечтаю об этом. Мне так жаль Эрику!
-  Хорошо,  это  будет  моим подарком вам. Только  не  особенно  шалите там с Кирром, - улыбнулся уголками рта её друг.
   Яркий пульсирующий свет заполнил комнату. Она оказалась в прошлом в тот час, когда только что вернулась из школы. К её ранцу был пристёгнут зелёный пушистый лягушонок.
-  Устала, моё сокровище! – ласково встретила её мать.
-  Нисколько! Там было так интересно! Только у меня всё время буквы куда-то убегают! - озабоченно надула она губки.
-  Ничего, солнышко! Пройдёт немного времени, и они у тебя будут ходить строем, как солдаты, - нежно погладила рыжие волосы дочери фрау Мюллер. – Сейчас поешь, а потом можешь немного погулять.
   Это был тот самый восхитительный велосипед, который так нравился Штефани. Его руль, рама и крылья ослепительно сияли на солнце, а в ободах колёс плыло бездонное синее небо!
   Девочка уселась на мягкое, упругое седло и выехала за ворота. А вот и Эрика. Она стояла у ворот дома и с любопытством наблюдала, как её соседка выписывает на дороге виражи. Школьница подъехала ближе и притормозила. Сердце её, почему-то, взволнованно колотилось, а руки вспотели.
-  Халло! Меня зовут Эрика. Можно прокатиться на твоём велосипеде?
-  Халло! А моё имя Штефани. Ты можешь кататься на нём, сколько угодно! – великодушно разрешила она.
-  Правда!? Вот спасибо! – вспыхнули счастьем глаза собеседницы.
   Она подошла к велосипеду и погладила руль. Кожа её была неестественного, почти бумажного цвета с мелкими красноватыми пятнышками, а губы отдавали синевой.
-  Ну, что, устроилась? – спросила Штефани. – А теперь поехали! – она слегка подтолкнула девочку. Та неуверенно поехала вдоль улицы. Но, вскоре, пошатнувшись, остановилась.
-  Тебе плохо?
-  Нет, всё в порядке. Просто голова немножко закружилась.
-  А хочешь прокатиться в парк? -заговорщически понизила голос собеседница. - Это совсем близко!
-  Конечно, но у нас нет второго велосипеда!
-  Почему же? А мой старый?! Иногда на на нём падает цепь, а в остальном он не хуже этого.
   Весело болтая, девочки покатили по красной велосипедной дорожке. Когда они уже были у цели, дорогу им преградили двое мальчишек лет двенадцати. Они стали на пути, умышленно мешая проехать. У обоих были супермодные причёски с торчащими вверх напомаженными чубчиками, а на футболках застыла в свирепом оскале пасть льва. На груди у каждого висела цепочка с лезвием, такие же браслеты-цепочки украшали запястья их рук.
-  Куда это вы, цыплятки? – нахально спросил один из них.
-  А вы у мамы разрешение спросили? – паясничал  второй.
-  Ребята, пропустите нас, пожалуйста!
-  Ох, ох! Какие мы строгие! А у вас водительские права есть? – не отставали обидчики.
-  Поехали, – обратилась к подруге Штефани. – Не обращай на них внимания. Кинг-Конг был куда воспитаннее.
   Она первой тронулась с места. Мальчишки пытались пресечь её попытку, дёрнулись в сторону, но оба споткнулись и с воплями свалились друг на друга. Шнурки их кроссовок были крепко-накрепко связаны парой морских узлов. Кирр не дремал.
-  Всего хорошего! – помахала им рукой незнакомка. – Сначала научитесь завязывать шнурки!
   Эрика весело рассмеялась. Вид у их крутых обидчиков был весьма потешный. Оба сидели на тротуаре и, чертыхаясь, в четыре руки, пытались развязать шнурки, но только мешали друг другу.
   Велосипедистки выехали на широкую аллею, вдоль которой торжественно выстроились каштаны. В их зелёной густой листве купались птицы, щебет которых заполнял всю округу.
-  Ой! Смотри! – шёпотом произнесла Эрика, указывая пальцем на пугливо замершего зверька с пушистым рыжим хвостом.
   Любопытная белочка, поводя острыми ушками, тоже рассматривала детей, готовая в любой миг исчезнуть.
-  Не бойся нас, - обратилась к ней Штефани. – Мы не причиним тебе вреда. Вот, смотри, что у нас для тебя есть!
   Она разжала руку и на её ладони появилась горстка аппетитных земляных орешков. Чёрный влажный носик  животного озабоченно зашевелился. 
-  Ну, иди же к нам, иди, не бойся! 
   Она присела на корточки и вытянула руку с орешками. Зверёк, пугливо озираясь по сторонам, осторожно засеменил к лакомству. Сверкнули острые зубки, и ладошка девочки опустела. Белочка настолько осмелела, что позволила взять себя в руки.
-  Ой, какая прелесть! – восторженно воскликнула Эрика. – Дай мне, пожалуйста!
   Она прижала её к груди и нежно погладила по головке. Пушистый комок блаженно замер.
-  А что же ты не угостишь её орешками? – удивилась подруга. – Они у тебя в левом кармане брюк.
-  Странно, - сделала её спутница смешную гримаску, - я их туда не клала!
-  Это ещё не значит, что их там нет!
   Пока Эрика с увлечением скармливала белочке орешки, сзади её что-то чувствительно толкнуло.
-  Ой! – вздрогнула она и, оглянувшись, изумлённо распахнула глаза.
   На неё выжидающе уставилась молодая лань. Лёгкое изящное тело в белых пятнышках, тонкие точёные ножки и маленькая головка с блестящими бусинами глаз сразили девочку наповал.
-  Какое чудо! – умилённо сомкнула она ладони. – Ты только посмотри, Штефани!
-  А ты думаешь, - смеясь спросила та, - что орешки нравятся только белочкам?
   Обе принялись ласкать грациозное животное. Лань, как балерина, переступала с ноги на ногу, терпеливо перенося восхищение своих поклонниц. Эрика присела, обняла лань за шелковистую шею и прижалась к ней лицом. Она пахла свежим ветром, лесными травами и цветами.
-  Осторожно, ты же задушишь бедное животное! – шутливо предупредила спутница, хотя Кирра не так легко было задушить.
-  Это невероятно! Я много раз гуляла здесь с мамой, но никогда не встречала ручных ланей!
-  А хочешь прокатиться на слоне?
-  На ком?! – не поверила своим ушам Эрика. – Они же в парке не водятся!!
   В унисон её словам раздался треск ветвей. Между высокими деревьями осторожно пробирался громадный серый слон. Он деловито раздвинул хоботом ветви и вышел на тропу.
-  Ну, вот! А ты говорила, что не водятся!
   Собеседница не ответила. Всё её внимание было поглощено живой серой горой, маленькие глазки которой смешливо разглядывали подруг.
   Великан поклонился и медленно опустился на передние ноги.
-  Прошу! – сделала жест рукой Штефани. – Карета подана!
-  Мне первой? Но я никогда не ездила на этих животных!
-  Успокойся, пожалуйста! Он очень добрый и воспитанный. Его зовут Кирр.
-  Хорошо, - вздохнула Эрика. – Только помоги мне взобраться на него.
-  Карабкайся по ноге, теперь хватайся за ухо и поднимайся на спину, прямо за головой. Вот так, хорошо! А сейчас моя очередь. Я тоже, между прочим, ни разу не каталась на слонах!
   Обе девочки удобно устроились на широкой, словно вертолётная площадка, спине. Перед ними была огромная голова с ушами, каждое из которых превышало человека своими размерами. Громадный зверь бережно поднялся с колен, подхватил хоботом велосипеды и величаво двинулся по дорожке.
-  Как здорово! – восторженно заметила Эрика.
   На бледном лице её сияли, как две звёздочки, глаза, а на губах цвела улыбка.
-  Да, - вторила ей подруга, - здесь чувствуешь себя надёжнее, чем на земле.
-  Вокруг простираются непроходимые джунгли, - фантазировала её спутница, уклоняясь от сухой ветви, - всюду кишат змеи, крокодилы и саблезубые тигры. Но нашему исполину всё нипочём!
   По тропе, навстречу, чопорно поджав губы, ехала на велосипеде дама. На слона она обратила внимание только тогда, когда едва с ним не столкнулась. Она резко вывернула руль в сторону и остановилась, потрясённо задрав голову.
-  Добрый день, фрау Шрадер! – приветствовала её Штефани с высоты.
   Но та была не в состоянии отвечать, хотя в совершенстве владела правилами хорошего тона. Широкими зрачками она рассматривала могучего великана, который вразвалку прошёл мимо, сотрясая землю. Постояв столбиком ещё с минуту, дама подхватила велосипед и резво скрылась из виду.
   Слон неторопливо бродил по аллеям парка, всполошив чету пенсионеров и одну влюблённую парочку. На повороте на него неожиданно налетели два молодых велосипедиста. Впрочем, они успели свернуть в разные стороны, но разминуться с деревьями уже не смогли.
   Истошный вой сирен возвестил о приближении полицейских. Кто-то, видимо, сообщил в полицию о странном случае.
-  Не пора ли нам пересесть на велосипеды? – озорно усмехнулась Штефани.
   Огромное животное вновь опустилось на колени и девочки, держась за его уши, как за перила, спустились на землю.
-  Спасибо, милый Кирр! – поблагодарила его Эрика.
   Он взмахнул хоботом и преподнёс ей большую охапку лесных цветов. Затем быстро развернулся и исчез среди стволов.
   Они остановились у небольшого пруда, зеркальную поверхность которого вспарывала стая диких уток. Из-за плакучей ивы тихо вынырнула полицейская машина. Из окна её высунулся полицейский.
-  Девочки, вы тут слона, случайно, не встречали? – спросил он.
-  Нет, - весело переглянулись они.
-  А лань?
-  Тоже.
-  Куда же они подевались? – озадаченно наморщил лоб блюститель порядка.
   Подружки одновременно рассмеялись. Слона в небольшом парке, оказалось, найти труднее, чем иголку в стоге сена!
   Они вернулись к вечеру, когда солнце позолотило вершины деревьев. Над землёй низко, со свистом, проносились ласточки. Божья коровка со всего размаха плюхнулась Штефани на плечо.
   Девочки остановились у дома Эрики.
-  Это был чудесный день! – сказала она. – Спасибо за велосипед!
-  Пожалуйста! – улыбнулась её соседка. – Теперь он твой. Я дарю его тебе!
-  Даришь?!
-  Конечно. У меня уже один есть.
-  Спасибо! – просияла собеседница. – Это просто королевский подарок!
   Она не сразу заметила, как из её носа заструилась алая струйка крови.
-  Тебе плохо? – встревожилась Штефани, извлекая носовой платок.
-  Сейчас пройдёт! - беспечно отмахнулась та, утирая кровь.
-  Ты дома одна?
-  Пока да. Но скоро придёт с работы мама.
-  Давай-ка я тебя провожу!
   Комната Эрики была в дальней части дома. Из окна её открывался вид на ухоженную лужайку. На постели, на столе и полу гостья увидела множество рисунков. На всех были изображёны единороги разных цветов.
-  Что это? – подняла один из рисунков Штефани.
-  Единороги! Мне очень нравятся эти умные и отважные животные. Только вот ни разу их в зоопарке не видела, - вздохнула девочка грустно. – Возможно, они водятся только в Африке.
-  Не горюй, - обняла её за плечи подруга, - ты обязательно их увидишь! А сейчас выпей-ка вот это, - протянула она ей ложку, наполненную живой водой. - Тебе сразу полегчает.
-  Это лекарство? – страдальчески сморщилась Эрика.
-  Да.
-  Горькое?
-  Нет, как вода.
-  Хорошо.
   Гостья поставила на тумбочку, заваленную упаковками с таблетками, небольшой флакон с живой водой.
-  Это для тебя, – улыбнулась она. – Не забудь принимать каждый день. Лучшего лекарства не существует!
   Девочки расстались, договорившись встретиться на следующий день.
-  Мамочка, - спросила за ужином Штефани, - надеюсь, вы с папой не будете меня ругать?
-  И что же ты натворила? – иронично взглянула на неё фрау Мюллер.
-  Я подарила свой новый велосипед!
-  То есть, как это, подарила?! - брови матери взлетели вверх, словно кто-то приподнял их за ниточки.
   А герр Мюллер перестал даже есть и с интересом уставился на дочь.
-  Очень просто. Я подарила его Эрике. Вы же сами говорите, что она очень больна.
   Родители переглянулись, а у фрау Мюллер на глазах заблестели слёзы.
-  Мамочка, почему ты плачешь? Разве я плохо поступила?
-  Нет, моё солнышко. Я горжусь тобою. А плачу оттого, что мне в глаза лук попал.
   У входной двери прозвенел звонок.
-  Кто это в гости пожаловал? – приподнялся из-за стола отец.
   На пороге стояла мать Эрики, фрау Гельзен. Была она небольшого роста, светлые волосы аккуратно зачёсаны назад, большие карие глаза смотрели устало. Правой рукой она придерживала велосипедный руль.
-  Простите, пожалуйста, за беспокойство, - извинилась она. – Я возвращаю вам велосипед. Эрика утверждает, что его ей подарили. Но ведь это не так. Не правда ли?
-  Нет, правда! – протиснулась в дверь Штефани. – Это я ей подарила!
-  Вернее, мы, - мягко добавила фрау Мюллер. – У нашей дочери был один лишний велосипед.
-  Совершенно верно, - поддержал жену муж. – Это одно из лучших лекарств для вашего ребенка. Не отбирайте же его, пожалуйста!
-  Ну, что же, уговорили, - улыбнулась мать девочки. – Большое спасибо! Моя дочь давно не была так счастлива. Она даже немного порозовела!
   Эрика чувствовала себя настолько хорошо, что уговорила мать отпустить её в школу, вместе с новой подругой. Благо, учились они в одном здании. Штефани смерила взглядом её увесистый ранец.
-  Тебе не тяжело? – засомневалась она.
-  Нисколечко! Я чувствую себя отлично! А ночью мне приснился чудесный сон! Ко мне прилетал ангел и рассказывал прелестные сказки! Только я, когда проснулась, не смогла вспомнить ни одной, -разочарованно вздохнула девочка. – Помню только яркий свет и шум крыльев.
   Школьницы шли вдоль ограды солидного особняка, когда к ней подбежала крупная овчарка и стала злобно лаять.
-  Этот пёс совсем не знаком с правилами хорошего тона, - покачала головой Эрика.
-  Он же не посещает школу! – весело усмехнулась её подруга и показала собаке язык.
   Это привело животное в неописуемую ярость.
-  А давай сделаем вид, что его не существует. Пусть лает себе на здоровье!
-  Боюсь, что не получится, - показала Штефани рукой на приличную дыру в заборе.
   Её заметил и пёс. Секунды спустя он уже протискивался наружу. Эрика испуганно прижалась к спутнице. Но перед собакой появился упитанный розовый кот. В воздухе мелькнула его лапа и овчарка, взвизгнув от неожиданности, отлетела в сторону. Притихшие девочки её больше не интересовали. Захлёбываясь от злобы, животное ринулось на нахального обидчика, который невозмутимо поджидал его у высокого тополя. Вокруг дерева образовалась круговерть. Кот убегал, а его противник, визжа от ярости, догонял. Но преследуемый, будучи проворнее, иногда настигал пса и толкал его так, что тот катился кувырком. Это приводило его в неистовое бешенство. С оскаленной пасти падала пена. Вскочив на ноги, он вновь налетал на смельчака, но тот внезапно исчезал.   После очередного падения пёс нашёл своего врага мирно сидящим у толстой липы. Когда он к нему бросился, тот даже не пошевелился. Но на его месте оказался жесткий ствол дерева. Клацнули зубы, из глаз несчастного посыпались искры и он замер, распластавшись на земле. Кот же, сделав своё дело, куда-то испарился.
-  Леопольд, Леопольд, ты где?! – послышался женский голос.
   Из ворот особняка вышла молодая стройная дама.
-  Девочки, вы тут собаку не видали? – озабоченно спросила она.
-  Не эту ли? – кивнула Штефани в сторону липы.
-  Ах, боже! Сколько раз я ему твердила, что бы не выбегал на улицу! – истерически сложила руки дама. – Вокруг столько жестоких людей! Что с ним случилось?!
-  Ничего особенного, - невинным тоном объяснила Эрика. - Просто гулял по улице и столкнулся с деревом.
   Её подругу распирало от смеха. Прикусив губу, она едва сдержалась. Всю дорогу к школе девочки смеялись над незадачливым псом, которого хорошенько проучил розовый кот.
   Штефани сидела за партой рядом с белобрысым мальчиком, которого звали Гарольд Кай. Его излюбленным занятием было ковыряться в носу, словно там были обширные альпийские пастбища, требующие неотложного хозяйского глаза.
   На первом уроке школьники, высунув от усердия языки, прилежно корпели над составлением предложений. Юная учительница фрау Сайден, стройная и элегантная, как топ-модель, ходила вдоль парт и помогала советами.
-  Штефани, а ты почему заскучала? – заметила она. – Не знаешь, как написать?
-  Напротив, я все давно сделала.
-  Тогда что же? – склонилась над ней наставница.
Её нежные вьющиеся локоны заструились по плечам.
-  Размышляю о теории относительности, - задумчиво произнесла ученица. - Вчера может стать завтра, а сегодня – позавчера.
   Густые ресницы учительницы запорхали, как мотыльки. Вчера её подопечная была нормальным ребёнком, а сегодня ведёт себя, по меньшей мере, странно. Надо будет побеседовать с её родителями.
   Но прозвенел звонок, возвещающий о конце урока, и фрау Сайден переключилась на домашнее задание для своих питомцев.
   В класс вошёл её коллега, учитель физкультуры герр Аркадий, и учительница, мельком глянув в зеркальце и поправив причёску, стала с ним что-то оживлёно обсуждать.   
   Штефани вышла в коридор. Да, всё это она уже когда-то видела. Её одноклассники, помолодевшие на пять лет, выглядели так смешно и забавно! Вот стоит у подоконника пухленькая, с огромными чёрными глазами, Клаудиа, вот – независимая и гордая Моника, которая шагает, как ледокол, а вот застыл у стены с детскими рисунками застенчивый Кристиан. Мальчишки из младших классов не ходили по коридору, а передвигались короткими перебежками или прыжками, словно кенгуру.
   Группа галдящих ребят окружила розовощёкого рослого школьника. Пятиклассник Клаус Шёнвальд слыл местным авторитетом по части автомобилей. Он демонстрировал коллекцию новейших моделей на красочных карточках. Их было очень много, так что в руках неудобно было держать. Куда легче разложить их на подоконнике, у которого примостилась какая-то невзрачная девочка. Это была Эрика.
-  Ну ты, бледная поганка, отойди-ка! – бросил ей Клаус, не утруждая себя правилами дворцового этикета.
   Он попытался бесцеремонно отодвинуть её, но тут содержимое его рук вероломно выпало и рассыпалось по полу.
-  Вот! Всё из-за тебя! – раздражённо проворчал ученик. – Стоишь тут, как привидение!
   Он стал на колено и принялся собирать глянцевые карточки.
-  Сейчас же извинись! – потребовал кто-то. – Эрика не виновата в том, что у тебя нет рук!
   Опешив от изумления, он гневно вскинул голову и увидел перед собой Штефани.
-  Вот ещё! – ехидно передёрнул плечами пятиклассник. – И не подумаю!
   У стены коридора стояло ведро с водой и швабра. Фрау Шванг, школьная уборщица, предпочитала всё подготовить заблаговременно.
   Ведро плавно оторвалось от пола, взмыло под потолок и быстро поплыло к обидчику Эрики. Школьники заметили его и, вытянув оторопело лица, прижались к стенам. Клаус уже собрал часть карточек, когда на него сверху обрушился поток холодной воды. Он вздрогнул, испуганно вскочил и увидел над собой перевёрнутое ведро. Оно висело у потолка само, без чьей-либо помощи! Мало того, к нему, отбивая чечётку на полу, двинулась швабра. Он попятился, развернулся и под смех учеников пустился наутёк.
   Эрика смотрела с радостным недоумением. Помощь пришла так неожиданно! А промокшего до нитки Клауса ей стало даже жаль.
-  Ты понимаешь что-нибудь? – с недоумением спросила она подругу.
-  Конечно! - беспечно поджала та губы. - Поведение этого невежды возмутило даже ведро со шваброй! В следующий раз будет повежливее.
-  Ты думаешь?
-  А куда ему деваться? За ним присмотрит швабра лично! – рассмеялась Штефани. – Правда, Кирр? – похлопала она по карману, в котором ворочался брелок с ключами.
   Звонок вновь усадил учеников за парты. Фрау Шванг довольно оглядела просторный коридор. Отлично, ни души! Сейчас она наведёт тут порядок! Намочив тряпку, она привычно отжала её. Ах, если бы ещё поясница не болела! От острой боли она невольно уронила швабру. Но та не упала, а застыла, слегка покачиваясь на месте. Кирру надо было определить, под каким углом лучше всего мыть пол. Тряпка ныряла в ведро, отжималась и расторопно шлёпалась на швабру, которая без устали металась по коридору.
   Как раз в это время мимо проходил учитель математики герр Циммерман. «Надо же, - подумал он, - уже изобрели швабры с программным управлением! Надо бы и себе заказать пару штук».
   Он галантно раскланялся с побледневшей уборщицей и продолжил свой путь.
   Закончив уборку, все инструменты дружно проследовали к маленькой кладовке, где они обычно хранились. Швабра лишь лениво пошевелилась, когда после уроков мимо шествовал Клаус. Он заметил это и по широкой дуге почтительно обошёл её. У выхода его ждала Эрика.
-  Вот, - протянула она ему остальные карточки, оставленные им в панике на полу. – У тебя неплохая коллекция!
   Тот покраснел. Ему стало стыдно. Никому из его приятелей не пришло в голову подобрать их. Это сделала девочка, которую он так обидел!   
-  Спасибо, - покраснел он. – Извини, пожалуйста.
-  Я не сержусь!
   Клаус неловко сунул карточки в карман и поспешно растворился в школьном дворе.
-  Что бы это значило? – прозвучал рядом голос Штефани.
-  Этот парень не так уж плох, - мечтательно улыбнулась её подруга.
-  Что ты хочешь этим сказать?
-  Ничего, - смутилась собеседница. – Пойдём лучше домой! – перевела она разговор. - Кажется, дождик собирается, а у меня нет зонтика!
   Она была права. Небо затянул многослойный пирог из тёмно-сизых туч. Отдалённо грохотали раскаты грома, окрестности озаряли вспышки молний. Всё вокруг притихло и съёжилось в ожидании грозы.
-  Эрика, - загадочно понизила голос её спутница, - а хочешь, мы разгоним тучи?
-  Мы?!
-  Да. А что тут такого? Нужно только вытянуть над головой руки и сказать:
-  Тучи разойдитесь! Тучи разойдитесь! Кирр! Кирр! Кирр!
-  Хорошо, давай попробуем.
   Они запрокинули головы вверх, подняли руки и произнесли заклинание. Мощный поток воздуха, похожий на закрученный тайфун, встряхнув вершины деревьев, с воем устремился в серое небо. Он разметал тучи и отогнал далеко в сторону. Над городом вновь засияло голубое небо, затканное золотыми нитями солнечных лучей. В листве деревьев засуетились и запели птицы.
-  Вот здорово! – радостно сверкнули глаза Эрики. – У нас получилось!!
   Когда они возвращались домой, то на лужайке у большого особняка пёс уже не разгуливал. Видимо, он предпочитал держаться подальше. А дыра в ограде была тщательно заделана.
   Фрау Гельзен возилась в палисаднике, взрыхляя почву под цветами. Её дочь вприпрыжку подбежала к ней.
-  Привет, мамочка!
-  Добрый день, девочки!
-  Как тебе нравится погода? – сделала многозначительный вид Эрика.
-  Похоже, синоптики опять ошиблись.
-  А вот и нет! Это мы разогнали тучи!
-  Я не сомневаюсь в этом, моя милая, - улыбнулась её мать. - Вероятно, это было трудно?
-  Нисколько! Как-нибудь я тебе покажу. Совсем просто! Правда, Штефани?
-  Да, конечно, - кивнула та головой.
-  А вчера в парке мы катались на африканском слоне. Он был огромный и очень добрый!
-  Что ты говоришь? Вот уж не думала, что они водятся в нашем парке!
-  Я тоже, мамочка, пока не увидела собственными глазами!
-  Как ты себя чувствуешь? – перевела беседу Фрау Гельзен.  – Не устала ли?
-  Нет, у меня всё о`кей! Только ужасно проголодалась!
-  Наконец-то! Пойдём, я тебя покормлю, моё солнышко.
-  А можно потом пойти в гости к Штефани. Она пригласила меня!
-  Разумеется, но при одном условии.
-  Каком же? – вопрошающе уставилась на неё дочь.
-  Что вы не сбежите в Африку!
   Эрика переступила порог дома подруги и робко огляделась. В прихожей стояла большая пальма с мохнатым стволом, а с потолка на тонких лесках свисали пёстрые тропические бабочки.
-  Это тебе, - протянула она Штефани лист бумаги, где был изображён голубой единорог.
-  Ах, как красиво! Спасибо!
   Они вошли в гостиную. Истошный крик разорвал тишину:
-  Стой, ни с мес-с-та! Наши ч-ч-ипсы тают во р-р-ту!
   Гостья испуганно втянула голову в плечи.
-  Нехорошо, Цицерон, - пристыдила птицу хозяйка дома. – Вот как ты встречаешь моих друзей!
   Она подвела Эрику к проволочной клетке, в которой на жёрдочке гордо восседал попугай.
-  Познакомтесь, пожалуйста. Это Цицерон. Он очень старый и мудрый. Только иногда дурака валяет.
-  Бес-с-с-пор-р-но! – подтвердил тот, не расслышав последних слов.
   Ему весьма польстило, что хозяйка назвала его мудрым. Он даже покраснел от удовольствия, но из-за его густых ярких перьев этого было не разглядеть.
-  А это Эрика.
-  Оч-чень пр-р-риятно! – раскланялся попугай. – Поесть пр-р-ринесла? – спросил он бесцеремонно.
-  Да уж, – сделала вывод гостья. – Мудрости ему не занимать!
   Девочки заразительно рассмеялись.
   Мимо, подняв хвост трубой, прошествовал большой рыжий кот. Вид у него был такой, словно от одного его слова зависела судьба земного шара и Луны впридачу.
-  А это Аристотель, специалист по ловле мышей, - представила его Штефани. - Аристотель! Я к тебе обращаюсь! Подай, пожалуйста, Эрике лапу. Ты же джентльмен!
   Тот лениво, словно делая одолжение, протянул пушистую лапу.
-  Какой умный кот! – гостья погладила его за ушами.
-  Позже у нас появится ещё белая крыса, - проговорилась хозяйка. – И тогда мой отец сурово скажет: - В этом доме не хватает только нильского крокодила! – смешно выкатила она белки глаз.
   Они поднялись по скрипучей лестнице в детскую. Здесь их ожидали пластинки, музыкальные диски, различные книги и огромное собрание кукол, которые оккупировали четверть комнаты.
-  Да тут целый детский сад! – удивилась Эрика.
-  Это Марлен, - прикоснулась Штефани к первой кукле. - Это – Ирэн, это – Ольга, это – Элизабет, это – Мартина, это – Уши, а это – Лаура, - перечисляла она их имена. 
   Поражало не то, что подруга наперечёт знала все имена, а то, как куклы себя вели. Когда их называли, они моргали пушистыми ресницами, улыбались и делали изысканный реверанс!
-  Какие прелестные! - восхищённо протянула гостья. – А говорить они умеют?
-  К счастью, нет!  Тогда это был бы целый парламент! А народом пришлось бы стать мне.
   На глаза больной девочки попалась большая книга. Она открыла её и завороженно притихла. Цветы на картинке ожили и вытянулись над страницей. Это были красивые алые маки, глянцевые лепестки которых трепетали на ветру. Вокруг деловито сновали полосатые пчёлы.
-  Штефани, откуда у тебя эта книга!?
-  От одного моего друга.
   Эрика перевернула страницу. Здесь сидела, шевеля продолговатыми перламутровыми  крылышками, лёгкая стрекоза. На следующей странице в прозрачной воде сновали в водорослях пёстрые экзотические рыбки. А в том месте, где затаился в паутине крупный мохнатый паук, книга была поспешно закрыта.
-  Я тоже не выношу пауков! – сморщила носик хозяйка комнаты. - Фи, они такие гадкие! Давай лучше мультики посмотрим!
   Отважного Микки Мауса сменил скупой дядюшка Скрудж, а затем наступила очередь незадачливого волка, которому никак не удавалось поймать проворного зайца. В комнате не прекращался детский смех.
-  Что тут происходит?
   На пороге стояла фрау Мюллер. Она только вернулась с работы и была озадачена шумом в детской.
-  Ах, доченька, у тебя гостья! – облегчённо вздохнула она.
-  Да, мамочка! Мы тут уроками занимаемся, - сделала та невинный вид.
-  С помощью волка? Хорошего же вы учителя нашли!
   Девочки не выдержали и дружно расхохотались.
-  Лучше идите есть пирожные, - предложила мать.
-  С удовольствием! – вскочила со стула Штефани. – Пирожные отличаются от остальной еды тем, что они очень вкусные! -  поделилась она своим открытием.
-  А мне нельзя, - огорчённо заметила Эрика. - Разве что чуть-чуточку!
   Дверной звонок возвестил о чьём-то визите.
-  Это за мной, - догадалась гостья. – Мне пора.
   Она не ошиблась.
-  Мамочка, здесь было так интересно! – поделилась впечатлениями Эрика.
   Когда дети вышли во двор, фрау Гельзен расстроганно сказала:
-  Я благодарна вам, фрау Мюллер, что вы так радушно приняли мою дочь. Она вновь превратилась из маленькой бледной старушки в живую, непоседливую девочку. Эрика относится к вашей дочери, как к сестре, о которой так долго мечтала!
   Она попрощалась и, обняв малышку, повела к воротам. Её соседка со слезами смотрела им вслед. Эрика так радовалась жизни, но была неизлечимо больна!
   Поздно вечером приехал герр Мюллер. Он вошёл, напустив на себя загадочный вид.
-  Как вы думаете, мои дорогие, - обратился он к домочадцам, - куда мы завтра едем?
-  В кино? – пыталась угадать Штефани.
-  Нет!
-  В зоопарк?
-  Нет!
-  В гости?
-  Нет!
-  Манфред, пожалей ребёнка! – вмешалась его сердобольная жена.
-  Ну, хорошо!
   Отец жестом фокусника извлёк бумажный листок.
-  Билеты в оперу на балет «Щелкунчик»! Впервые в этом сезоне! – щёлкнул он пальцами.
-  Вот здорово! – загорелись глаза у дочери.
-  Спасибо, милый! – поцеловала его жена. – Но у тебя в руке только один билет, где же остальные?
-  Тереза, за кого ты меня принимаешь, - с весёлой укоризной взглянул тот. - Вот они! 
-  Манфред, но их тут пять! – заметила фрау Мюллер. – Ты рассчитываешь, что с нами пойдут Цицерон и Аристотель?
   Герр Мюллер нервно пересчитал билеты. Их было ровно пять!
-  Ничего не понимаю! - почесал он затылок. - Я покупал три! Не могут же они сами размножаться! И сам я не настолько толст, чтобы занимать три места!
-  Папочка, - перехватила инициативу Штефани, - раз у нас появились лишние билеты, давай пригласим в оперу Эрику и её маму!
-  Неплохая идея! – поддержала её мать.
-  Я не против, - согласился глава семейства.
   Девочка незаметно сунула руку в карман и погладила брелок. Кирр всё сделал безупречно!
   Фрау Мюллер взяла на себя переговоры.
-  Лишние билеты в оперу? – переспросила фрау Гельзен, не замечая, как переливает чай через край чашки. – Но ведь это дорого!
-  Не беспокойтесь, нам они достались бесплатно. Мы будем рады, если вы составите нам компанию. Для Эрики это будет сюрпризом!
   Последнее обстоятельство окончательно сразило собеседницу.
-  Ах! – прижала она руку к груди. – Не знаю, как благодарить вас! Конечно же, мы едем! Моя дочь ни разу не была в опере.
   Штефани успела всё рассказать подруге. Переступив порог дома, Эрика бросилась подбирать себе подходящий наряд.
-  Это не то, это не то, и это не то! – перебирала она платья.
-  Дорогая, - посоветовала ей мать, - не будь такой привередливой! Иначе ты можешь сорвать балет!
-  Почему?
-  Потому, что внимание всей публики будет тогда приковано к тебе!
   Герр Мюллер подогнал белый «Мерседес» и галантно открыл дверь. Эрика прильнула к Штефани и обняла её за шею. На языке её вертелись десятки вопросов:
-  А зал в опере большой?
-  Больше, чем в кинотеатре.
-  А сцена там есть?
-  Конечно же!
-  А правда, что «Щелкунчик» – заколдованный принц?
-  Да, но любовь вернула ему настоящий облик.
   Зал был полон. Эрика, усевшись в мягкое кресло, оживлённо вертела головой, рассматривая публику. Тут царила особая атмосфера, состоящая из приглушенных голосов, шелеста бумажных программок и отрывистых звуков инструментов в оркестровой яме. Огромный бархатный занавес скрывал сцену.
   Фрау Гельзен наклонилась к дочери:
-  Все в порядке?
-  Да, мамочка! Тут так интересно!
   Массивный занавес дрогнул и плавно поплыл в стороны. Серебристые ручейки волшебной музыки заструились в зал. Чистые, пронзительно нежные звуки затрепетали в воздухе, очаровывая своей искренностью и совершенством. В их сияющем свете растворились стены, а весь мир сфокусировался на освещённой сцене. Там царили великолепные декорации, в центре которых сверкала новогодними игрушками, гирляндами и свечами роскошная ёлка.
   Штефани украдкой взглянула на подругу. Она сидела, устремив глаза на сцену и позабыв обо всём на свете. Щемящее, сладостно-радостное ожидание предстоящего чуда переполняло её.
   В прозрачных шлейфах дивной музыки кружились, словно тополиный пух, лёгкие балерины. Иногда казалось, что они не прикасаются пуантами к полу. Так солнечные лучи танцуют в листве деревьев, так лунный свет пляшет на гребне ленивой волны, так теплый ветер целует степные травы. Отважный Щелкунчик храбро сражался с могущественным крысиным королём. Прозвучали последние аккорды, и бархатный занавес вновь сомкнулся.
   Эрика продолжала неподвижно сидеть. Лицо её было в слезах. Фрау Гельзен тихонько прикоснулась к её плечу.
-  Ах, мама, это было так чудесно! – очнулась дочь.
-  А почему же ты плачешь?
-  Извини, я не заметила. Но мне так хорошо и легко!
   В плотном потоке зрителей они устремились к выходу.
-  Штефани, а тебе понравилось? – задала вопрос девочка.
-  Очень! Это гораздо лучше, чем по телевизору!
-  Я так волновалась, когда этот несносный король едва не расправился с принцем! – поделилась впечатлениями её подруга.
-  Но это ему не удалось!
-  А корону, всё-таки, стащил его гадкий отпрыск!
-  А что ему оставалось делать, когда его злобный папочка был повержён!? Жаль, что тут не было нашего Аристотеля. Он бы не дал ему улизнуть!
-  Действительно, почему же в балете нет кота! – с притворным возмущением воскликнула собеседница.   
   На следующий день девочки вернулись из школы, взбудораженные одной приятной новостью. Их классы отправлялись в совместный поход с ночевкой в лесу. Это было так романтично!
-  Не знаю, - поделилась сомнениями Эрика, - отпустит ли меня мама? Она оберегает меня от любого сквозняка!
-  А мы её уговорим! Такую возможность нельзя упускать!
   На переговоры вновь была отряжена мать Штефани. Вопреки ожиданиям, фрау Гельзен не пришлось долго убеждать. Последнее обследование показало невероятное улучшение здоровья её дочери. Лечащий врач расценил это как триумф современной медицины. Он даже сократил количество лекарств. Болезнь, нехотя, отступила, разжав свои когтистые лапы.
   Эрика с радостным оживлением хлопотала у своего рюкзака. После недолгих раздумий она сунула туда большого плюшевого медвежонка, любимую куклу, шерстяной плед, красивую гипсовую статую дельфина и крупный глобус.
-  Доченька, - рассмеялась мать, - уж не собираешься ли ты прихватить ещё кровать, холодильник и телевизор?!
-  Нет. К сожалению, рюкзак слишком мал. Больше ничего не помещается!
-  Святая Дева! А глобус зачем?
-  А как ориентироваться в лесу? Ты же не хочешь, чтобы я заблудилась!
-  А статуя дельфина? Она же тяжёлая!
-  Это же мой талисман!
-  А плед зачем? Сейчас же лето!
-  Вот именно! Должна же я защищаться от комаров! У меня не так много крови.
-  С помощью пледа? Ты что же, собираешься отлавливать им этих насекомых?!
-  Нет, - терпеливо объяснила девочка. – Если завернуться в шерстяную ткань, то комар не сможет её прокусить! Теперь понятно!
-  Ах, вот оно что! Но в школе сказали, что достаточно лёгкой подстилки, пары бутербродов и бутылки воды. Вы же не на Северный Полюс отправляетесь?
-  Так что, всё это выложить? – огорчённо подняла брови дочь.
-  Конечно, милая. Ведь в пути становится тяжёлой даже иголка! Поверь мне.
   Ранним утром автобусы доставили школьников к лесу. Прямо за развилкой дорог начиналось зелёное царство. Рассвет, который сначала крался на цыпочках вдоль алой линии горизонта, уже захватил половину неба, у кромки которого пылал раскалённый солнечный шар. В его лучах грелись розовые перистые облака. Справа от леса, так далеко, насколько хватало взгляда, раскинулись величественные горы, подёрнутые голубоватой дымкой.
   Штефани хорошо знала маршрут. Им предстояло пересечь лес и к вечеру достичь развалин старинного замка, который стоял у широкой реки. Там школьников ожидал большой палаточный городок.
   Длинная цепочка детей неспешно брела по извилистой тропинке, петляющей между мшистых деревьев. Под ногами мягко пружинила прошлогодняя листва, к одежде навязчиво льнули цепкие ветви, а узловатые корни, выпирающие из-под земли, норовили подставить подножку. В зеленом полумраке деловито порхали птицы.
-  Как здесь приятно! – заметила Эрика, переводя дыхание. - И дышится так легко!
-  Ты не устала? – поинтересовалась спутница.
-  Совсем немножко. С непривычки кружится голова. Я так рада этой прогулке!
   Школьники прошли несколько полянок, где росла высокая, по пояс, трава вперемешку с лесными цветами. Каждая травинка и стебелёк сочились светом, взирая на мир в благодушной истоме. Слышался стрекот кузнечиков, солидно жужжали лохматые шмели, в порывистом, трепетном танце кружились разноцветные бабочки.
   Лесная тропа начала карабкаться вверх. Идущий впереди девочек одноклассник Штефани Роман Бергман то и дело недовольно оглядывался.
-  Вы побыстрее не можете? – раздражённо заметил он. – Мы опоздаем к обеду!
   Эрика с подругой замыкали группу, если не считать, что позади их шла юная учительница немецкого языка фрау Сайден. Её красивое лицо дышало здоровьем и свежестью. Короткие пятнистые бриджи плотно облегали стройные смуглые ноги. Несмотря на внушительный рюкзак, она двигалась легко. Учительница знала о болезни Эрики и не торопила её.
-  Не беспокойся, Роман, – пообещала она весело. – Обед от нас не сбежит!
-  А если и сбежит, то недалеко! – смешливо фыркнула Штефани. – Он же не олень!
   Школьники  вышли на полянку, когда солнце стояло в зените. Между разлапистыми елями притаилась избушка. Рядом стоял длинный дощатый стол со скамьями. Над избушкой вился синеватый дымок, а аппетитный запах еды приятно щекотал ноздри. Проголодавшиеся дети дружно заработали ложками.
-  Ну, как? Вкусно? – подняла на Эрику смеющиеся глаза её соседка.
-  Очень! Я готова проглотить целого лося!
   После короткого отдыха ученики двинулись дальше. Только теперь подруги шли в центре группы. Тут же оказался и Роман. Он с удовольствием наблюдал, как девочки потихоньку отставали. В том месте, где дорогу им преградили густые заросли ежевики, Штефани незаметно увлекла спутницу в сторону. Присев на корточки, беглянки переждали, когда пройдёт мимо фрау Сайден.
-  Отлично! Дальше пойдём сами. Дорогу я знаю, - уверенно сказала старшая подруга.
-  Но нас же хватятся! Искать станут!
-  Не думаю. Впереди решат, что мы сзади, а сзади – что мы впереди!
   Они обошли колючие заросли и вышли на ровное место.
-  Эрика, - загадочно улыбнулась её спутница, - а теперь хлопни в ладошки три раза!
-  А зачем?
-  Неужели ты думаешь, что мы пойдём пешком?
   Девочка не стала спорить. Из чащи тотчас выбежали два великолепных белых единорога! Они остановились, гордо выгнув шеи и нетерпеливо переступая с ноги на ногу. На их спинах были закреплены кожаные сёдла, украшенные красной парчой и бархатом, с голубыми шёлковыми кистями по краям. С голов свисали серебряные уздечки. Оба коня дружно поклонились, коснувшись земли пушистой белоснежной гривой. Кирр был большим мастером перевоплощений.
-  Ах! – потрясённо выдохнула Эрика.
-  Нравится?
-  Очень! Это просто сказка!
-  Тогда устраивайся поудобнее. Скачем в лагерь!
   Один из единорогов подошёл к пеньку и, повернув благородную морду, выжидающе посмотрел на Эрику. Она встала на пенёк и, вдев ногу в серебряное стремя, взобралась в седло. Юная наездница была на верху блаженства! Кто бы мог подумать, что в здешних лесах водятся эти животные! Она чувствовала себя так уютно и надёжно, словно родилась в седле. Её рука нежно погладила шелковистую гриву. Единорог ударил копытом о землю и в этом месте распустились цветы.
   Позвякивая уздечкой, к ней подъехала соседка.
-  Готова? Тогда в путь!
   Оба коня неторопливо поскакали по заросшей лесной дороге.
-  Ну как? – поинтересовалась Штефани. – Не страшно?
-  Восхитительно! Я лечу над землёй!
   Солнечные блики плясали на её разгорячённом лице, глаза сияли счастьем, а в светлых волосах свистел ветер.
   Поднявшись на холм, поросшим соснами, единороги стали спускаться к блестевшей впереди ленте реки. Здесь они наткнулись на бредущих по дороге двух лесников. Те что-то со смехом обсуждали, но, услышав топот копыт, дружно повернули головы. И обомлели. Мимо них, на настоящих белых единорогах, промчались две маленькие всадницы с рюкзаками за плечами! Там, где ступали копыта, из-под земли поднимались невиданные в этих краях яркие цветы!
   Выехав из леса, девочки остановились. Перед ними шумела, клокотала и бесновалась быстрая горная река. Она так спешила, словно опаздывала на важную встречу. В тёмном потоке мелькали большие сучья и стволы деревьев. На взбитой поверхности то и дело появлялись водовороты, куда с рёвом устремлялась вода.
-  Куда теперь? – спросила Эрика. – Между прочим, я не умею плавать.
-  А я умею, но мне что-то не хочется, - поёжилась вторая наездница. - Эта река не слишком гостеприимна.
   Она наклонилась, обняла за шею животное и что-то прошептала ему. Он согласно тряхнул белоснежной гривой.
-  Держись крепче! – предупредила Штефани подругу. – Через минуту мы будем на другом берегу!
   Эрика нервно вжалась в седло, ожидая, что её конь ринется в ревущую реку. Но оба единорога подбежали к пенистой водной кромке и, мягко оттолкнувшись, взвились в сияющее голубое небо. Их широкие мощные крылья с шумом рассекали синеву. Три встречных вороны, парящие в потоках тёплого воздуха, испуганно шарахнулись в сторону. Внизу сверкающей синей полосой проплыла река. Приземление прошло безупречно.
-  Всё хорошо? Надеюсь, ты не намокла?
-  Ах, Штефани! Это было так круто! Неужели они умеют летать?!
-  Конечно! Ты же сама видела! Только, похоже, вороны об этом не догадываются.
-  Я знала, что это умные и благородные животные, но они, на самом деле, ещё лучше!
   Преодолев берег, усеянный мелкой галькой и валунами, всадницы вновь углубились в лес.
-  Далеко ещё? – посмотрела вперёд Эрика.
-  Нет. Мы почти приехали.
   Они свернули пару раз, проехали  мимо высоких, причудливо нагромождённых красных скал и оказались в большой зелёной долине. Слева от неё, где начинались горы, лежали развалины древнего замка. Время не пощадило его. Лишь несколько полуразрушенных башен и зубчатых стен, заросших травой, напоминали о его былом величии.
   В долине разместился палаточный городок, напоминающий издалека пёстрое одеяло из цветных лоскутков. Между палатками сновали человеческие фигурки, до девочек доносились обрывки речи и музыки.
-  Ну вот, приехали! - заключила Штефани.
-  А мы в лагерь не поедем?
-  Нет. Лучше подождём наши классы здесь.
   Они спешились. Через несколько часов на этой тропе покажутся их утомлённые и вспотевшие сверстники. Эрика ласково обняла морду единорога и тихо произнесла:
-  Спасибо! Это была сказочная поездка из моей мечты!
   Он печально посмотрел на девочку, вздохнул и положил голову ей на плечо. Она не видела, как большая прозрачная слеза скатилась по его щеке. Кирр прощался с ней.
-  А вот, кстати, и лавочка! –  заметила спутница. – Давай присядем!
   Эрика обернулась, а когда вновь повернула голову, единорогов уже не было. Лишь ветер пробегал седыми волнами по выцветшей траве. В дрожащем от зноя воздухе лениво порхали бабочки и выписывали замысловатые пируэты осы. Одна из них стала назойливо кружиться рядом.
-  Почему она ко мне пристала!?
-  Скажи спасибо, что она одна! – сообразила Штефани. – У тебя в кармане футболки подтаявшая конфета.
-  Ах, вот оно что! В таком случае, я отдам её муравьям!
   Она отыскала на полянке муравейник и положила на него конфету. Вокруг тотчас засуетились рыжие муравьи. Очевидно, им не давала покоя мысль, как втащить добычу внутрь.
   Их одноклассники показались, когда солнце коснулось уже верхушек деревьев. Впереди всех шёл Роман. Порой он оборачивался и гордо поглядывал на своих отставших сверстников. Ещё бы, ведь к лагерю первым пришёл он! Каково же было его недоумение, когда он увидел на своём пути двух подруг!
-  Привет! – помахала ему рукой Штефани. – Почему так медленно? Сколько же можно вас ждать?
-  Да, - вторила ей Эрика, - мы торчим здесь добрых два часа! Где вы пропадаете? Мы же опоздаем на ужин!
   За Романом шла учительница биологии фрау Шульц. Брови её ожили и медленно поползли, как две мохнатые гусеницы, вверх. Казалось, что они могут сбежать с её лба.
-  Девочки, как вы тут оказались? – спросила она.
-  А мы немного сократили путь! – призналась Штефани. – Я эти места хорошо знаю!
-  Ну и шустрые вы! – склонила по-птичьи голову учительница. – А Эрика, быть может, притворяется больной? Ведь она нас всех опередила!
   Две заговорщицы переглянулись и весело рассмеялись. Тем временем подтянулись остальные школьники.
-  Всем сюда! – громко скомандовала фрау Шульц. – Сделаем перекличку! Может быть, опять кому-то вздумалось забежать вперёд или назад, - иронично покосилась она на беглецов.
   Все дети оказались на месте. Преподаватель, как заботливая наседка, повела их к лагерю.
-  Интересно! – подозрительно уставилась на Штефани Клаудиа. – Как это вам удалось нас опередить? Я хорошо помню, как вы шли позади!
-  А нас подбросили сюда единороги! – не вытерпела Эрика.
-  Скажете тоже! – скептически хмыкнула собеседница. – Может быть, вы ещё раздобыли билеты на летающую тарелку?!
   Учеников разместили по двое в просторных цветных палатках. После утомительного пути все блаженно растянулись на постелях. Даже у самых непоседливых мальчишек не возникало желания поиграть в футбол.
   Когда стемнело, всех позвали к ужину у костра. Огонь жадно лизал сосновые поленья. К высокому небу в снопах искр тянулись языки пламени. Там, вверху, в сотканной из звёзд фате бесстрастно плыла бледно-голубая луна. Отсветы от костра падали на задумчивые лица детей. Глядя на огонь, не хотелось говорить. Слышался только треск смолистых поленьев.
-  Как здорово сидеть у костра и просто смотреть на него! – сказала Эрика. – На душе становится так славно и спокойно!
   Штефани молча прижалась к ней плечом. Кто-то из мальчишек вспомнил старый анекдот, раздался взрыв смеха. А затем треск костра заглушила громкая музыка.
-  Фредерик, сделай, пожалуйста, потише! – попросила фрау Сайден. – Мы же не на дискотеке!
   Штефани пришли на память древние руины, угрюмо застывшие на окраине лагеря. Там когда-то кипела жизнь, звучала человеческая речь, и слышался смех.
-  Фрау Сайден, знаете ли вы что-нибудь об этом замке? – кивнула она в сторону развалин, контуры которых смутно обозначил лунный свет.
-  Увы. Я перебрала груду книг, но ничего не обнаружила. Очень странно, что о нём  нигде не упоминается, - заметила женщина. – Впрочем, местные жители обходят его стороной. Они утверждают, что в полнолуние с развалин доносится тоскливый волчий вой. Хотя в этих местах волков давно нет.
-  Чего нельзя сказать о комарах! – засуетилась Эрика, отбиваясь от назойливого гостя.
   Сказалась дневная усталость и школьники, подождав, когда погаснет костёр, разбрелись по палаткам.
-  Смотри-ка, Штефани, - наклонила голову её подруга, - там что-то блестит! - показала она рукой в сторону ручья.
-  Это лунный свет отражается в воде, - предположила та. – Пойдём, посмотрим!
   Высокая, по пояс, трава, охваченная лунным сиянием, с лёгким шорохом расступалась перед ними. Вокруг девочек мелькнуло несколько крошечных ярких огоньков, а следом из-под ног брызнули врассыпную сотни таких же голубоватых огоньков! А у ручья их было целое половодье!
-  Что это!? – обескураженно озиралась Эрика.
-  Да это же светлячки! Их можно взять в руки. Вот, смотри!
   Спутница наклонилась и накрыла ладошкой огонёк. Когда она разжала руку, там сияла крошечная звёздочка! Она не стала дожидаться, когда ею вволю налюбуются и, описав в воздухе огненную дугу, скрылась в траве.
-  Вот ещё один! А вот сразу два!!
   Они шли, словно по звёздному небу, окружённые холодным колдовским мерцанием.
-  Как красиво!
-  Штефани! Эрика! – бесцеремонно вторгся в их мир голос фрау Сайден. - Вы где, девочки?
   Учительница прошлась по палаткам и не обнаружила эту неразлучную парочку. В соседних палатках их тоже не оказалось.
-  Ну, вот, - с досадой обронила Эрика, - придётся возвращаться!
-  Да уж. Иначе она поднимет на ноги весь лагерь!
   Они выступили из тени палаток в рассеянный свет лагерных фонарей.
-  Мы здесь! – откликнулась Штефани. – Извините нас, пожалуйста. Нам захотелось немного погулять.
-  Ах, девочки! Как же вы меня напугали! Разве вы не знаете, что ночью полагается спать?! – укоризненно посмотрела наставница.
-  Вы правы, - вздохнула Эрика. – Нам уже следует быть в постелях. Ах, - всполошилась она, - я забыла выпить таблетки!
   Фрау Сайден проводила их, заботливо уложила и, пожелав спокойной ночи, удалилась. В наступившей тишине было лишь слышно монотонное пение сверчков. Вероятно, среди них не было ни одного композитора, который мог бы разнообразить их унылый репертуар.
-  Ты спишь, Штефани?
-  Ещё нет. А что?
-  Я хотела сказать, что сегодняшний день был просто фантастическим! Мне уже надоела больничная койка. Она похожа на липучку для мух. На неё легко попасть, но трудно выбраться.
-  Да, понимаю. Однажды я пролежала в больнице целых две недели. Там столько боли и страданий! Я бы засчитала один день в больнице за пять дней жизни!
-  Тогда считай, что вся моя жизнь уже прожита, – грустно улыбнулась в темноте Эрика. – Я слышала, - продолжала она, - что существует одна болезнь, из-за которой семилетние дети выглядят, как старики. Я похожа на них, хотя у меня нет седых волос и морщин. Мы должны торопиться жить.
   Соседка слушала Эрику и думала о том, что болезнь сделала её не по годам смышлёной. Она спешила жить, потому что каждый день мог стать для неё последним. Как всё просто и жестоко в этом мире!
-  Штефани, ты слышишь?! – приподнялась с постели девочка.
-  Что?
-  Эту прелестную музыку!
   Та прислушалась и с трудом разобрала нежные звуки, которые просачивались в палатку вместе с худосочным светом фонарей.
-  Это звучит клавесин! – узнала она. – А это - трубы!
-  А вот вступила флейта!
-  Может быть, кому-то вздумалось включить магнитофон?
-  Не думаю. Наши мальчишки ничего, кроме тяжёлого рока, не признают.
   Это было, действительно, так. Чем больше грохота и лязга, тем больше балдели их сверстники. А тут – старомодная клавесинная музыка с многовековым налётом пыли. Подруги выглянули наружу. В мягком свете фонарей сонно застыли палатки. Было безлюдно. В вязкой чёрно-фиолетовой тишине висела полная луна. Звуки музыки усилились.
-  Замок! Эта музыка доносится из него! – догадалась Эрика.
   Обе, не сговариваясь, устремились к древним руинам. От их тёмного силуэта, завёрнутого в призрачный лунный плед, исходило голубоватое сияние. Музыка была уже отчётливо слышна. Она казалась настолько пленительной, что девочки совсем позабыли об острых колючках страха. Они миновали двор, когда-то мощёный булыжником, а ныне заросшим травой и вошли в главную дверь замка. Вернее, в то место, где она некогда была. Сохранился лишь вырубленный в скале замшелый порог да часть каменной кладки с остатками лепной арки. Крышу заменило звёздное небо. Снаружи у входа Штефани разглядела две каменные скульптуры. Обе изрядно обветшали и позеленели от времени, но волчий оскал лежащих на земле животных ещё холодил кровь. 
   Музыка слышалась так близко, что можно было протянуть руку и коснуться невидимых музыкантов. Девочки робко сделали пару шагов, и тут произошло нечто немыслимое! Яркий свет на мгновенье ослепил их, а когда он рассеялся, подруги очутились в большом зале, освещённом факелами и сотнями свечей. Под ногами сверкал, выложенный в шахматную клетку, мраморный пол. С потолка на длинных цепях свисало несколько кованых железных люстр, усеянных гирляндами горящих свечей. Каменные стены украшали шерстяные гобелены и картины. В промежутках между ними выделялись композиции их мечей, щитов и алебард. Сквозь высокие стрельчатые окна пробивался бледный лунный свет. Вдоль стен грозно стояли, скрестив руки на рукоятках мечей, рыцари.
   В зале было довольно многолюдно. Старомодно и пышно одетые люди сидели, стояли или небольшими группами степенно прогуливались вдоль стен. Штефани едва не столкнулась с одним из музыкантов. Он испуганно отпрянул в сторону, едва не уронив флейту. Можно было подумать, что школьницы появились перед ним прямо из воздуха!
-  Где  мы? – растерянно огляделась Эрика.
-  Видимо, в замке, - предположила её подруга, с интересом рассматривая наряды, в которые они были облачены. Их шорты и футболки превратились в великолепные платья с прозрачными, словно горный воздух, стоячими воротниками, которые элегантно пенились вокруг головы. Туго затянутый высокий лиф подчёркивал тонкие талии. Широкие рукава с кружевными манжетами были расшиты золотом и украшены бисером с жемчугом.
-  Это что, маскарад? – недоумевала собеседница, ощупывая на голове изящный бархатный чепец в красно-белую полоску.
-  Нет. Я думаю, мы оказались в замке в ту пору, когда он ещё не был разрушен.
-  Интересно! – озадаченно уставилась на подругу Эрика.
   Мимо них медленно и чинно продефилировали два господина. Они прекрасно чувствовали себя в пышных шарообразных брюках до колен и длинных, ниже пояса, расшитых узорами, рубашках с разрезами и перехватами на широких рукавах. На боку у каждого свисала в ножнах, словно жало, длинная шпага. 
-  Ну, что я вам говорил? – донеслось до школьниц. – Курфюрсты выбрали-таки королём Карла V!
-  Да, но он уже владеет испанской короной! – припомнил его спутник.
-  Ну и что?  Это не помешало ему опередить короля Франции Франциска I и короля Англии Генриха VIII .
-  Весьма неплохо в девятнадцать лет иметь две короны. У этого юноши большое будущее.
   Штефани была благодарна судьбе за то, что в их домашней библиотеке имелся толстый фолиант с парадными портретами всех германских королей. А Карл V занимал там почётное место, как император Первого Рейха.
-  Всё ясно, - сделала она вывод, - мы попали в начало XVI века.
-  А как же обратно? – заморгала глазами Эрика.
-  Пешком.
   Её спутница открыла рот, чтобы кое-что уточнить, но не успела.
-  Ах,  девочки!  Куда  же  вы  подевались? – к  ним  спешила  молодая  элегантная  дама  в пышном платье. – Сандра уже давно ждёт вас! Вы же знаете, что в день её рождения мы всегда даём бал! Следуйте, пожалуйста, за мной
-  А кто такая Сандра? – шёпотом поинтересовалась Эрика.
-  Очевидно, наша подруга. Во всяком случае, будем себя так вести.
   Сандрой оказалась их сверстница – девочка с продолговатыми карими глазами и высокой роскошной причёской, в которой переливалась жемчужная россыпь. Её нежный подбородок тонул в гофрированном белоснежном воротничке. Изумительной красоты платье придавало ей особое очарование. Именинница сидела на золочёной софе за изящным инкрустированным столиком у большого камина. По обе его стороны разместились скульптуры двух волков с оскаленной пастью.
-  Наконец! – капризно надула она губки. – Где же вы пропадаете?! А ещё лучшие подруги!
-  Извини, Сандра, - сориентировалась Штефани, - но нас увлекла эта чудесная музыка!
-  Ах, я уже не сержусь, - великодушно сверкнула та глазами. – Действительно, играют недурно. Отец пригласил лучших музыкантов Неаполя. Но скоро вы услышите, как поют знаменитые миннезингеры!
-  Кто это? – украдкой спросила Эрика.
-  Рыцарские певцы.
-  Что это вы там шепчетесь? – подозрительно прищурила глаза Сандра.   
-  Нас заинтересовало, почему у камина  восседают статуи волков?   
-  О! Это особенная история! – заблестели глаза у юной хозяйки замка. – В 1153 году мой предок, барон Эрих фон Кербель охотился в этих местах. Так случилось, что он далеко опередил свою свиту и скакал один, преследуя матёрого волка. Но его конь неожиданно споткнулся и рухнул на землю. Барон был тяжело ранен, так что не мог встать. А к нему уже мчалась разъярённая волчья стая. Но тут, - Сандра сделала таинственную паузу, - на их пути встал тот волк, которого преследовал мой предок. Он отогнал сородичей и не дал им загрызть человека. Затем этот странный зверь подошёл к упавшему и уселся напротив. Эрих фон Кербель потом рассказывал, что у него были человеческие глаза. В знак своего чудесного спасения барон основал этот замок и запретил охотиться на волков в своих угодьях. Он завещал никогда не убивать их. Как только это случится, замок будет разрушен, а память о нём стерта.
-  И за столько времени ни один волк не был убит? – усомнилась Эрика.
-  Да, представьте себе! И на нас не нападали ни варвары, ни лесные разбойники. Даже чёрная чума обходила это место стороной!   
   Дверь зала, где находились девочки, отворилась и в комнату вошла женщина дивной красоты. Её гордо сидящая голова терялась в пене белоснежных кружев, а длинное тёмно-зелёное платье, отделанное золотом и драгоценными камнями, слегка шуршало при ходьбе. 
-  Сандра, уже пора, - напомнила она ласково.
-  Идём, мамочка! – поднялась с места её дочь. – Сейчас отец произнесёт длинную речь в мою честь, - объяснила она подругам, смешно закатывая глаза. - Ну, что же, придётся потерпеть! Но зато потом всласть повеселимся!
   По широкой мраморной лестнице они поднялись в огромный зал. Все гости были уже здесь.
-  Извините меня, - вздохнула именинница, - но я должна быть рядом с отцом. Всё-таки – мой день рождения!
   Раскланиваясь с гостями, она неторопливо поплыла в глубину зала.
-  Барон Отто фон Кербель верен себе, - услышали подруги иронический голос.
   Это говорил, чуть наклонив к соседу голову, господин невысокого роста. На его чёрной шляпе лениво шевелились белые перья.
-  Вы правы, виконт, - едва пошевелив губами, ответил его сосед. – Барон собирает на любой праздник всю округу, даже обедневших рыцарей, - с усмешкой закончил он.
-  Отчего же ему не быть столь щедрым, если он так приближен ко двору Карла V, - с язвительным оттенком заметил собеседник.
   На возвышение в центре зала поднялся хозяин замка с дочерью. Это был высокий, крепко сложенный, человек в коротком красном плаще, отороченным по краям мехом. Округлые и пышные до локтей рукава делали его плечи ещё шире. Из-под плаща выглядывало сиреневое платье с серебристыми узорами и ромбовидными прорезями. На груди покоилась массивная золотая цепь, украшенная бриллиантами. Подбородок барона обрамляла небольшая каштановая бородка, а глаза, слегка навыкате, светились счастьем.
-  Уважаемые дамы и господа! - начал он. - Я пригласил вас сюда, чтобы отметить день рождения дочери, - нежно положил отец тяжёлую руку на плечо Сандры. – Вам всем известно, кто основал этот замок. Мой далёкий предок, барон Эрих фон Кербель был достойным человеком. Он отважно сражался под знаменами германского короля Фридриха Барбаросса, помог ему получить корону лангобардов и стать королём Италии. Так вот, он был бы счастлив, если бы знал, что на его родословном дереве распустился такой ослепительный цветок!  - закончил он.  - А сейчас, господа, веселиться!
   Под звуки весёлой музыки в зал вбежали уличные цирковые артисты. Их яркие костюмы мелькали в воздухе, как большие пёстрые птицы. Они быстро строили пирамиду из своих тел, проворно кувыркались на натянутом канате, ловко жонглировали горящими факелами и бесстрашно глотали шпаги. Три клоуна непрерывно смешили публику, демонстрируя остроумные сценки из жизни крестьян и рыцарей. Среди них был парень с грустными глазами и невероятно большим, от уха до уха, ртом. Стоило ему открыть его, как публику разбирал гомерический хохот.
-  Почему у него такой ужасный рот? – удивилась Эрика.
-  Тут потрудились компрачикосы. Эти люди похищали детей и обезображивали их лица для того, что бы они могли потешать публику на ярмарках.
-  Вовсе не смешно.
   В конце выступления маленькая обезьянка с подвижной рожицей вручила каждому свёрнутый в трубочку листок бумаги, где было предсказано будущее.
   Штефани развернула свой листок и прочла вслух:
-  «Вас ожидает романтическое свидание с королевой Англии». Отлично! - рассмеялась она. – Очевидно, эта записка предназначена какому-нибудь пылкому юноше, а не мне!
-  А у меня написано, что курфюрст Баварский от меня без ума, – радостно сообщила Эрика, - но что-то я не припомню, чтобы мы с ним виделись...
-  Этого не может быть, - рассудила её подруга, -  потому что в это время было опасно терять ум!
   К девочкам протиснулась Сандра.
-  Вы только посмотрите, что эта негодница мне нагадала!! – возмущалась она. 
-  И что же? – с любопытством повела бровями Эрика.
-  «Вас ожидает встреча с богатым и знатным молодым графом»! –  брезгливо прочла та.
-  Ну и что тут такого?
-  Как что! Неужели вы не понимаете, что речь идёт о графе Густаве фон Керн, с которым я уже помолвлена?! А я его не выношу! Он вызывает у меня отвращение!
-  Почему?
-  У него вид подлизы и влажные холодные, как у лягушки, руки. – К тому же он ниже меня ростом! – поджала губки виновница торжества.
   Пока они беседовали, бродячих цирковых артистов сменили миннезингеры – знаменитые рыцарские поэты и певцы. Они играли на инструментах, отдалённо напоминающих гитару, но более округлой формы. Их выразительные голоса сразу же захватили внимание гостей. Особенно понравилась Штефани «Песнь о Нибелунгах», в которой герой Зигфрид сражался с драконом, охраняющим золотой клад Нибелунгов и «Песнь о Роланде», которая прославляла подвиги Карла Великого и рассказывала о трагической гибели маркграфа Роланда.
   А потом был бал. В сопровождении флейты прозвучали первые звуки торжественной клавесинной музыки. К гостьям из будущего подошли два юноши и, галантно поклонившись, пригласили их на танец. Эрика растерянно посмотрела на кавалера, но отказать не решилась. Её партнер был из древнего рыцарского рода. Сначала школьница чувствовала себя скованно, но, глядя на подруг, быстро освоилась. Она медленно плыла по зеркальному паркету под неторопливую, изысканную мелодию.
-  Сударыня, могу ли я надеяться, что вновь увижу вас? – смущённо спросил её юноша.
-  Надеюсь, - кокетливо потупила глаза Эрика. – Но почему?
-  Вы пленили моё сердце. Когда я стану рыцарем, ваше имя украсит мой щит!
-  Ах, вы так красиво говорите, – зарделась девочка.
-  Это говорю не я, а моё сердце, - прижал руку к груди её кавалер.
   Они продолжали кружиться в прозрачных шлейфах восхитительной музыки.
   Партнером Штефани оказался отпрыск именитой фамилии. Он элегантно вёл её по залу, мягко подавал руку в кружевном манжете и изящно приседал по ходу танца на одно колено.
-  Мы ведь уже знакомы? – спросил он. – Помнится, мы танцевали с вами на балу у герцога Людвига фон Шотланд?
   Гостья не стала его разочаровывать. Он хотел выглядеть светским львом, к ногам которого торопились припасть сотни родовитых дам.
-  Ах, да! – простодушно заметила она. – Я, кажется, припоминаю!
-  Как поживает ваш старший брат? Что-то я его тут не вижу?
   «Ах, так, - подумала девочка, - раз у меня есть старший брат, значит, имеется и младший! Хорошо, что их только двое. Иначе пришлось бы придумывать причину отсутствия и для остальных!»
-  Спасибо, хорошо, - сдержанно поблагодарила она. – Если не считать, что во время охоты он свалился с коня и вывихнул себе ногу.
-  Смею заметить, сударыня, что ему ужасно неповезло. Передайте мои наилучшие пожелания. А где же ваш младший брат?
-  К сожалению, он купался в реке и был столь неосторожен, что простудился, - сокрушённо вздохнула его партнерша.
-  Как жаль! Смею заметить, сударыня, что вашему младшему брату следует быть осмотрительнее. 
   У Штефани мелькнула мысль, что было бы весьма некстати, если бы оба её братца прямо сейчас заявились сюда. Что бы тогда сказал этот проницательный юноша?! Его пронзительный взгляд напоминал фирменный прищур школьного хаусмастера господина Маркса, когда он ненароком замечал трещину в стене.
   К счастью, танец скоро закончился, и она охотно подала руку другому кавалеру, который оказался не столь любопытен, как прежний. 
   Танцы окончились за полночь. Гостей пригласили за богато сервированный стол. Эрика не спускала глаз с тушек поросят, зажаренных целиком. А величественные лебеди и индюки с распушенными хвостами выглядели, как живые! Казалось, они вот-вот зашевелятся, опомнятся и опрометью бросятся со стола. Конкуренцию им составляли метровые рыбины, искусно зажаренные и украшенные колечками лука, яйцами и зеленью. Разнообразие грибов поражало воображение. Было ещё множество экзотических блюд, салатов, восточных лакомств и напитков. 
-  И это всё мы должны съесть?! – ахнула она.
-  Почему же всё? – улыбнулась Штефани. – Кости и перья можно оставить, - добавила она, деловито укладывая на тарелку куриную тушку.
-  Эрика, ты почему не ешь? - осведомилась Сандра, изящно придерживая пальчиками лебединую ногу.
-  Мне нельзя, - вздохнула та. - У меня – диета.
-  Не думаю, что эта болезнь страшнее, чем чума, - авторитетно заявила именинница. - Хочешь, я принесу тебе средство от всех хворей, которое состоит из медвежьей желчи, чёрной жабы и головы летучей мыши? – с готовностью приподнялась она из-за стола.
-  Нет, нет! Спасибо! – поспешно отказалась её соседка. – Я съем, пожалуй, это крылышко.
-  Ну, тогда возьми мой талисман! - Сандра сняла с шеи кожаный шнурок, на котором болтался плоский камешек голубого цвета. – Он охраняет от всех болезней.
   Тут уж гостья не посмела отказаться.
-  А что на нём изображено? – подключилась Штефани.
-  Наш родовой герб. Силуэт волка на фоне замка.
-  В таком случае, - загадочно обронила собеседница, - у нас тоже кое-что для тебя найдётся!
   Она протянула дочери барона красивую шариковую ручку.
-  Что это? – заискрились у той глаза.
-  Чем ты обычно пишешь?
-  Гусиным пером, конечно!
-  А эта ручка пишет сама, её не нужно макать в чернила. Вот, смотри!
   Школьница провела ручкой по своей ладони. Там осталась чёткая синяя линия.
-  В самом деле! – восхищенно воскликнула Сандра, чиркая ручкой по своей руке.
   Девочки, перепробовав уйму блюд, с трудом поднялись из-за стола.
-  Я же с таким животом не влезу в палатку, – хныкала Эрика.
-  Это не страшно. Сейчас лето, будем ночевать на улице, - успокоила её спутница, осторожно ощупывая свою тугую талию.
   Три подруги, разомлев от обильной еды, неторопливо прогуливались по замку. Две из них почтительно рассматривали висящие на стенах портреты, предметы обихода и оружие.
-  Девочки, - озорно вспыхнули глаза Сандры, - а я видела, с кем вы танцевали! Эрика всё время провела с Альбертом фон Гессен, который вечно наступает на ноги, а Штефани сначала танцевала с напыщенным и самодовольным Ульрихом фон Хоф, который любит говорить: «смею заметить, смею заметить»! – сделала она смешную гримаску, подражая предмету своей критики.
-  Точно!
-  А с кем же танцевала ты? С Густавом фон Керн?
-  Скажете, тоже! Он стоял в углу и мрачно смотрел, как я строю глазки Францу фон Бор, который гораздо умнее его!
-  Я слыхала, что рыцари сражаются на турнирах за своих дам? – смущённо покраснела Эрика.
-  Вот именно! - подхватила юная хозяйка замка. – Вы только представьте, как этот растяпа Густав фон Керн будет сражаться за меня на турнире! Он же не умеет завязать даже шнурки на своих башмаках! – рассмеялась она.
   Навстречу им, шурша пышными юбками, шла мать Сандры, баронесса Юлия фон Кербель.
-  Ах, дорогая, наконец-то я тебя нашла! – обрадовалась она. – Ты не находишь, что тебе пора в постель? Скоро утро!
-  Хорошо, мамочка, - грустно согласилась дочь. – До завтра, девочки! – протянула она руки подружкам.
-  Завтра – это уже сегодня! – весело заметила Штефани.
-  Значит – до сегодня!
   Лунный свет в окнах сменился на прохладный тёмно-синий цвет занимающегося рассвета. Когда серебристые утренние лучи просочились сквозь стёкла, очертания стен замка на глазах школьниц стали размываться, колебаться и таять в воздухе. Они не успели даже испугаться, как почувствовали под ногами неровную поверхность, заросшую травой и мхом. Вокруг беспорядочно громоздились позеленевшие замшелые камни, среди которых буйно выпирал дикий папоротник. Всюду царило запустение и угрюмый покой. А над головой раскинулось бескрайнее небо, край которого уже окрасился в красно-пурпурные одежды солнечного восхода.
-  И это всё? – разочарованно обронила Эрика.
-  Да. Нам пора возвращаться.
   Они бесшумно подошли к палатке и, откинув полог, скрылись внутри. Только тут школьницы почувствовали, как их неодолимо клонит в сон.
   Кот Аристотель нахально схватил её за плечо и стал настойчиво трясти. Штефани даже не придала значения тому, что он умудрился вымахать в человеческий рост. Над головой её порхала белая крыса Матильда и голосом попугая истошно вопила: - В наших кроссовках вы забудете про усталость!
   Она с трудом открыла глаза.
-  Проснись же, наконец, Штефани! – легонько трясла её за плечо фрау Сайден.
-  А что случилось? – сонно спросила та.
-  А то, что сейчас уже полдень и вас ждёт автобус!
   Вдвоём они принялись будить Эрику, которая упрямо не желала просыпаться.
-  В чём дело? Вы что, ночью не спали? – озадаченно наморщила лоб учительница, когда удалось всё-таки растормошить соню.
-  Это просто сон на свежем воздухе, - оправдывались её подопечные.
   Автобус, попетляв немного по просёлочным дорогам, выехал на автобан и понёсся навстречу солнцу. В салоне звучала лёгкая музыка, голос диктора монотонно передавал последние новости.
-  Знаешь, Штефани, - рассеянно посмотрела на неё соседка, - мне кажется, что ночью мы танцевали с тобой на балу в замке. Там было много гостей, звучала музыка, а Сандра показывала нам богато украшенные залы.
-  Ага! – оживилась её подруга. – Значит и у тебя такое ощущение? Я думала, что это мне привиделось. А что это на твоей шее? – заметила она тонкий кожаный шнур, уходящий за футболку.
   Эрика потянула за него и извлекла голубоватый плоский камешек с родовым гербом. Обе сразу узнали его. Это был талисман, подаренный Сандрой – девочкой из шестнадцатого века.
   У школы их встретила фрау Гельзен. Она с тревогой вглядывалась в порозовевшее лицо дочери.
-  Хорошо ли отдохнули, путешественницы?
-  Не очень, - недовольно сморщила носик Эрика.
-  Почему?
-  Потому что наш поход был таким коротким! Если бы его можно было растянуть, хотя бы на недельку!
-  Ах, так! – расплылось в улыбке лицо матери. - Тогда бы вы превратились в настоящих леших!
-  Тем лучше! Ты же знаешь, мамочка, что чем дальше в лес, тем толще лешие. А я у тебя такая худенькая!
   Спустя несколько дней здоровье Эрики резко ухудшилось и её поместили в больницу. Штефани навестила подругу. Палату заливал ослепительный солнечный свет. Он отражался на белых стенах, жизнерадостно плясал под потолком и играл в белоснежных складках белья на больничной койке. Его не смущала даже печальная тишина, прерываемая ритмическим писком бесстрастных приборов.
   Больная была похожа на восковую куклу, увитую проводами. Её носик был скрыт под прозрачной кислородной маской. Она похудела и осунулась.
-  Привет, Эрика! – бодро сказала подруга. – Я принесла тебе светлячков. Они будут ночью светиться!
   По бледным губам пробежала слабая улыбка. Девочка с усилием приподняла руку и едва слышно промолвила:
-  Спасибо, милая Штефани. Мы ведь с тобой ещё покатаемся на единорогах и потанцуем на балах?
-  Конечно же! 
   Ей почему-то было трудно говорить. Горло сжали спазмы, а глаза предательски затуманились жгучей влагой.
   На выходе из палаты она столкнулась с пятиклассником Клаусом Шёнвальд. В руках  его был большой букет алых роз. Увидев сверстницу, он смутился.
-  Вот, - покраснел школьник, - хочу пожелать Эрике выздоровления.
   День спустя, когда Штефани вернулась с занятий, она узнала, что больная умерла. Школьница опустилась в кресло и отрешённо застыла. На синие джинсы закапали слёзы. Она так и уснула, забывшись в скорбном мареве.
   Её разбудила громкая канонада. Это попугай Цицерон смотрел по телевизору какой-то боевик. Она вновь вернулась в своё время. На полу лежал лист бумаги с изображением голубого единорога. Кирр подлетел к рисунку, ловко подцепил его и бережно положил на стол.
   В комнате появился домовой. Он сидел, скрестив на ноге руки в белых перчатках.      
-  Добрый день, сударыня! Признаться, я успел соскучиться по вам. Единственное, что я себе позволил – это организовать для вас небольшую экскурсию по замку.
-  Спасибо, это  было  потрясающе, -  грустно  улыбнулась  собеседница.  -  Эрика  была  в восторге.  У меня больше никогда не будет такой подруги, - с горечью добавила она.
-  Вы поступили великодушно, вернувшись в прошлое и скрасив дни безнадёжно больной девочки, - мягко заметил Штефан.
-  Я была не одна. Мне помогал Кирр.
-  Увы, человеку не дано повернуть время вспять, чтобы  исправить свои ошибки, - задумчиво произнёс домовой. – Прошлое не исчезает, оно всегда живёт рядом, задавая не всегда удобные вопросы.
-  Но что же тогда делать?
-  Многие люди придумывают многоэтажные оправдания своим постыдным поступкам и живут спокойно. Но некоторые осознают свою ошибку и, если она неисправима, стараются сделать всё, чтобы не повторить её. А это, поверьте, уже немало. 







                Матильда               
 
 
   Ах, как же она была хороша! Это существо напоминало крошечное пушистое облачко, решившее немного погостить на земле. Но оно не было холодным сгустком сизого тумана, а напротив – беспокойно двигалось, горячо дышало и с любопытством озиралось по сторонам. Из белоснежной пены выглядывала пара красных глаз-бусинок и влажный розовый носик. Это забавное облачко вовсе не противилось, когда Штефани взяла его на руки. Теплое и пушистое, оно блаженно растянулось на её ладони. Они сразу понравились друг другу. Это была любовь с первого прикосновения.
-  Какая прелесть! – с умилением подняла брови девочка. – Сколько же она стоит?
-  Тебе я продам её за десять центов, - улыбнулась старушка, хозяйка павильона на блошином рынке. – Потому что ты ей понравилась.
-  А как её зовут?
-  Матильда. Это очень умная и воспитанная крыса-альбинос. Мои давние знакомые попросили передать её в хорошие руки, так как им пришлось внезапно уехать.
-  Я покупаю.
-  А что скажут твои родители?
-  Они обожают крыс, особенно белых!
   Она держала Матильду на ладони и раздумывала, куда бы её поместить? В полиэтиленовый пакет? Едва ли зверек избежит искушения прогрызть его и выбраться на волю. В карман? Тоже ненадёжно.
-  Могу предложить птичью клетку, - заметила её растерянность продавец.
   Да, это сооружение стоило того, чтобы в ней содержать такое прелестное создание. Высокое, просторное, с ажурным узором из тонких стальных прутьев! Это был настоящий воздушный замок, украшенный замысловатым проволочным ожерельем. Жить в таком дворце сочли бы за честь даже феи! Но Матильда вошла в него, почему-то, неохотно.
   Вот так, совсем неожиданно для себя, Штефани обзавелась крысой. Хотя бродила по рынку вовсе не для этого. С раннего детства её неудержимо манили к себе такие барахолки под открытым небом. Они были чем-то похожи на роскошные восточные базары из тысячи и одной ночи. Изысканные фарфоровые сервизы соседствовали с роскошными женскими нарядами, рядом с обувью пристроились бронзовые статуэтки Будды и многоруких богинь, груды книг и журналов конкурировали со старенькой видеотехникой. Здесь все законы времени были нарушены, потому что старые антикварные вещи были перемешаны с ультрасовременными. В таких местах всегда многолюдно, звучат веселые мелодии, а в воздухе витает соблазнительный аромат жареных колбасок!
   Девочка купила ещё пару журналов и, довольная покупками, отправилась домой. 
   Животное, между тем, не сидело в клетке без дела, а с большим интересом испытывало её на прочность. В прихожей узница была выпущена на свободу. Как любая уважающая себя крыса, Матильда тут же стала исследовать новое жилище. Смешно семеня на коротких лапках, она пушистым белым комком перекатывалась из комнаты в комнату. Больше всего ей приглянулась ванная, где было тепло, темно и сыро. Там часто мелькал её хвост, который превосходил свою хозяйку по длине. Рядом с мягким, белоснежным телом этот длинный отросток казался чужеродным существом, которое жило совершенно самостоятельной жизнью, а следовало за крысой лишь потому, что им было по пути. Матильда, иногда вспоминая, что она все-таки дама, останавливалась, садилась на задние лапки и прихорашивалась. В эти минуты она напоминала белку, от которой сбежала её пушистая задняя часть. При этом она абсолютно игнорировала свой многострадальный, потемневший от грязи и невнимания, хвост.
   К вечеру с прогулки вернулся кот Аристотель. На голове его был вырван клок шерсти, но гордый вид говорил о том, что он достойно вышел из очередной передряги. Войдя в комнату, кот оторопел. По полу невозмутимо, по-хозяйски, расхаживала белая крыса, неторопливо обхаживая и помечая все углы. Кошмар! Предел нахальства! Эта наглая тварь бродила не в темных укромных закоулках подвала, а прямо у него под носом, на его законной территории!! Куда только Штефани смотрит!? Придётся эту нахалку проучить.
   На предостерегающий окрик хозяйки кот внимания не обратил. Он был слишком увлечен.
-  Кирр, - встревожилась девочка, - посмотри, как Аристотель обозлился. Он же может загрызть Матильду!
   Последовал прыжок. Острые кошачьи когти готовы были пригвоздить неразумную крысу к полу. Но его жертва внезапно ощетинилась тонкими шипами-колючками.   Быть может, кот и изменил бы свои планы, но его сильное гибкое тело продолжало по инерции свой полет. Закончилось всё душераздирающим кошачьим воплем, в котором переплелись ярость, досада и боль. Бархатистый, нежный нос Аристотеля превратился в подушечку для иголок. Обида его усугублялась ещё и тем, что крыса вела себя не по правилам, обзаведясь колючками, как заправский ёж. А ему никогда не приходилось иметь дело с крысами-ежами! А может быть, у неё из-за страха вставшая дыбом шерсть так окоченела? Но выяснить это в следующих попытках несчастное животное уже не пыталось.
-  Так тебе и надо! – стыдила кота Штефани. – Будешь знать, как нападать на слабых! – продолжала она, осторожно вытаскивая из его носа острые иглы.
   Он был совершенно сбит с толку. Что творится в этом сумасшедшем доме? То требуют, чтобы переловил всех грызунов, то твердят, чтобы не трогал! За что судьба так ополчилась на него? Он обиженно выскочил из дома и засел в густые заросли сирени.
   Хозяйка водворила упиравшуюся покупку снова в клетку и поднялась к себе в комнату. Приглушенные голоса и скрип гаражных дверей возвестили о приезде родителей. Обычно с работы они приезжали вместе с редкостью солнечного затмения.
   Девочка отключила компьютер, намереваясь спуститься в прихожую. Но она опоздала. Истошный женский визг заставил её поспешить в ванную. Матильда, выпучив красные глазки, замерла на полке у большого зеркала над раковиной. Её розовый носик, унизанный дюжиной длинных усов, смешно топорщился. Напротив стояла, скрестив руки на груди, бледная фрау Мюллер. Следом ворвался её муж. Так напугать жену могла только гремучая змея, обутая в грязные болотные сапоги.
-  Что случилось? – встревоженно спросил он.
-  Вот! – нервно указала пальцем на виновницу переполоха бедная дама. – В доме опять появились крысы, только белые. Они уже до ванной добрались!
-  Мамочка, потише, - попросила Штефани. – Ты же напугаешь её! Это ручная крыса, которую я купила на блошином рынке, - будничным тоном объяснила она.
-  Как видишь, Тереза, ничего страшного, - обнял жену за плечи герр Мюллер. – Просто наша дочь решила восстановить поголовье грызунов в доме.
-  Ах, дорогая, - перевела дух её мать, - надо же было нас предупредить!
-  Я как раз собиралась это сделать, но не успела. И потом, Матильда же была в клетке! Я думаю, она вам понравится. Посмотрите, какая она славная!
-  Да уж! – недоверчиво хмыкнула хозяйка дома. Её муж озадаченно почесал в затылке.
-  А как долго, вообще-то, крысы живут? – поинтересовался он.   
-  Пять или десять лет! – тоном знатока сообщила дочь.
   Всего-то! Недолго. Не чета черепахам и воронам. И места в квартире займет немного.
-  Хорошо, - согласился отец, - пусть живет у нас. Но вот за Аристотеля я не ручаюсь. Съест и не оближется!
-  Не съест! – уверенно заявила девочка. – Не такой уж он дурак!
   Матильда быстро прижилась. Но в первые дни её ожидало серьёзное испытание. Фрау Мюллер однажды присмотрелась к ней и ахнула, увидев грязный хвост, который могли облюбовать для себя миллиарды опасных микробов! Не хватало, чтобы в доме появилась дизентерия, холера или чума! А посему грызуну самым бесцеремонным образом предложили искупаться. Но она считала, что и так достаточно красива, отчаянно пищала и упорно цеплялась лапками за руки. Свои острые зубки крыса в ход не пускала, вероятно помня о правилах хорошего тона. Но, наконец, она сообразила, что сопротивление бессмысленно, успокоилась, обмякла и покорно опустила лапки в воду.
   После ванны Штефани закутала зверька в мохнатое полотенце, так что наружу выглядывала только довольная мордочка. Матильда быстро высохла, нетерпеливо выбралась из теплого кокона и засеменила по дому. Скоро вся территория была помечена мочой и застолблена на правах личной собственности, чтобы другие животные на неё не посягали. Никаких справок и сертификатов, как человеку, ей для этого не требовалось. Семье Мюллер крыса милостиво разрешила жить и резвиться в её владениях. 
   К Цицерону и Аристотелю новая жиличка относилась с ледяным безразличием, словно их не существовало. А те, в свою очередь, считали ниже своего достоинства водить дружбу с грызуном. Может быть, прикажете ещё с тараканами подружиться?!
   Матильда была неуемна в своих похождениях, несмотря на свою голубую крысиную кровь. Вскоре вымытый хвост её из нежно-розового вновь превратился в землистый. Очевидно, чтобы он был чистым, ей следовало разделить участь морского конька, который всегда был в воде.
   Даже рассеянный герр Мюллер заметил, что новый член семьи проявляет недюжинный интерес к унитазу. Долго кружит вокруг него, словно уточняя назначение, принюхивается, возмущенно попискивает. В конце концов, посетовав, что хозяин дома не сообразил подогнать это полезное сооружение к крысиному росту, стала ходить в туалет рядом, никогда не пачкая в комнатах.
-  Жаль, - искренне вздыхал глава семьи, - что в стране не производятся крысиные унитазы. Тогда Матильда чувствовала бы себя человеком.
-  Но почему же, Манфред? - весело возразила его жена. – Ты можешь заказать эту штуковину. Были бы только деньги!
-  Почему бы и нет! – подхватила Штефани.
-  Боюсь, что меня не поймут, - рассмеялся её отец. - Тогда мною психиатры заинтересуются!
   Следующим шагом нового жильца было определение приоритетов в семье. Пальму первенства она отдала мужчине, как главе семейства. Хотя он вовсе себя таковым не считал. Но у крысы на этот счёт было собственное мнение. Она всегда тонко и безошибочно определяла отношение к себе людей, быстро отзывалась на своё имя и охотно шла на руки. Зверёк обожал забираться к Штефани на плечо. Потеснив, таким образом, своего конкурента, попугая Цицерона, Матильда перебиралась к уху девочки и что-то щебетала, доверяя ей свои маленькие крысиные тайны.
-  О чем это вы шепчетесь? – лукаво поднимала брови фрау Мюллер.
-  Но, мамочка, не могу же я разглашать чужие тайны! - оправдывалась дочь. – Тогда мне перестанут доверять!
   Крыса любила ласку. В этот миг она прикрывала глаза, слегка поднимая головку и обнажая в улыбке острые зубки. Арсенал издаваемых ею звуков был огромен: от громкого вызывающего писка до едва слышного нежного, мелодичного щебета. И столько любви, тепла и доверия было в этом маленьком, хрупком кусочке трепещущей плоти, что невозможно было не отвечать ей взаимностью. В ответ на ласку она начинала лизать руку горячим шершавым язычком.
   Когда школьница возвращалась, Матильда опрометью бросалась к ней и вскарабкивалась, как заправский альпинист, на плечо. Затем, тщательно прилизав взъерошенную шерсть и свесив хвост на спину хозяйки, терпеливо ждала, когда та возьмет её на руки. В этом случае она счастливо замирала, вытягивая шейку и издавая протяжные нежные звуки.
   У нового члена семьи был только один недостаток, но весьма существенный.
-  Что это?! – спохватилась однажды фрау Мюллер, удрученно скосив глаза себе на плечо, где уже успело расплыться солидное, пахучее пятно.
-  В чем дело, дорогая? – отвел взгляд от газеты её муж.
-  У меня на плече какое-то пятно! К тому же оно отвратительно пахнет!
   Штефани с трудом сдерживала смех. Уж она-то знала, что это такое!
-  Да, точно, - удостоверился герр Мюллер, ощупав кофточку на плече у жены. - И притом совсем свежее. Пахнет мускусом и фиалкой. Между прочим, такие же пятна я обнаружил на своем свитере вчера. Думал, что это твои духи.
-  Папочка, только не пробуй, пожалуйста, на вкус! - предупредила его дочь. – Это, это же, - её распирал смех, - это же крысиная моча!
   После короткой минуты молчания родители, наконец, ожили.
-  Прекрасно! – фыркнула её мать. – У меня на плече – моча! Ты слышишь, Манфред?! Что скажут мои коллеги?!
-  Ты знаешь, Тереза, я бы посоветовал об этом им не сообщать, - философски заметил её супруг.
-  Мамочка, не волнуйся, пожалуйста!
-  Ты хочешь сказать, что это Орден почётного легиона?
-  Почти. Ты должна этим гордиться!
-  Я?! Это почему?!
-  А что тут такого? – добродушно взглянул на жену муж. – Я, очевидно, тоже должен гордиться. Не каждый человек может похвалиться такими пятнами!
-  Правильно, папочка! Согласно крысиному этикету, в знак особого расположения, они помечают одежду своих друзей мочой, - просветила родителей Штефани.
-  Вот видишь, милая, ты напрасно беспокоишься. Мы, оказывается, у Матильды в особой милости. Так зачем же лишать себя королевской чести?
-  Ну, знаешь ли, Манфред, ни один король себе таких вольностей не позволял, - проворчала его жена. – Можно было бы тогда представить заботы его придворных. Как хорошо, что у Аристотеля нет таких  замашек! – добавила она с усмешкой.
   Новый домочадец вел себя, как убежденный вегетарианец, предпочитая фрукты, овощи и сдобное сырое тесто. Иногда её меню включало в себя одежду и обувь. Когда на кухне готовились булочки, крыса усиленно путалась под ногами. Если у неё в зубах оказывался мелкий кусочек хлеба, она его тут же съедала. Но стоило дать ей кусок побольше, как она тащила его в ванную комнату, где устроила, к неистовой радости местных тараканов, целый склад. Однажды Матильде досталось крупное яблоко, не уступающее ей по размерам. Схватить его зубами не удалось. Тогда, став на задние лапки, она принялась толкать фрукт передними. Крупная добыча медленно перекочевала в ванную.
   Отдыхало животное от трудов праведных в ванной, в небольшом тряпичном домике, заполненном бумагой. Ветошь зверек органически не переносил, зато к газетам питал слабость. Правда, их содержание её нисколько не интересовало. Бумага измельчалась на крохотные кусочки, которыми утеплялся теремок.
-  Штефани, ты не видела мою туфлю из новой пары? – растерянно оглядывалась по сторонам фрау Мюллер. Она торопилась на дежурство, а тут – эта странная потеря. Как нарочно!
   Дочь удивленно подняла брови. У педантичной матери никогда ничего не пропадало. И тут девочку озарила страшная догадка! Действительно, пропажу она нашла в ванной, под туалетным столиком, наполовину съеденную. Роскошный фиолетовый велюр на ней превратился в лохмотья, а длинный позолоченный каблук был изрядно укорочен. Еды у похитителя было вдоволь, но что делать с дурными привычками?
   Мать встретила сообщение о трагической кончине своей туфельки стоически. Слава Богу, в шкафу была не одна пара обуви. Но она раздраженно напомнила, что крыса, хотя и белый, но всё же грызун, по которому давно плачет клетка. Девочка хотела возразить, что это ущемляет крысьи права, но благоразумно промолчала. Интуиция подсказала ей, что с матерью лучше не спорить.
   Птичьей клеткой все остались довольны. Кроме Матильды. Воздав должное искусству человека, который способен создавать такие шедевры, родители с облегчением вздохнули. Недовольство проявляла лишь обитательница проволочного теремка. Вероятно, она не считала себя глупой птицей и требовала элементарного уважения.
   Вечером, когда все семейство на кухне дружно пило чай, к столу, как ни в чем ни бывало, засеменила Матильда. Герр Мюллер прервал ужин и устремился к клетке. Осмотр её не дал ответа на злополучный вопрос. Все прутья были безукоризненно пригнаны, а деревянные части целы. Не мог же зверёк просочиться сквозь клетку! Бегунья была вновь водворена на свое место, но это её уже не беспокоило. В любое время она могла оставить свой ажурный дворец, не повреждая его.
   Всё разрешилось, когда фрау Мюллер внезапно вошла в ванную. Крыса была уже на полпути к свободе, вернее, её верхняя часть тела, которая возвышалась над клеткой. Узница  нашла всё-таки уязвимое место. Вскарабкавшись под проволочный потолок, она просовывала между прутьями мордочку и расшатывала их из стороны в сторону. Стойкость их ослабевала и в расширенный промежуток протискивалась голова, а затем и всё пушистое тело. Поскольку узилище имело теперь символическое значение, пленницу пришлось оставить в покое, а обувь и одежду убрать подальше.
   Лишь бабушка Штефани, фрау Финдтайзен, которая приезжала иногда в гости, невзлюбила нового члена семьи.
-  Вот ещё, - ворчала она, - если в доме нет мышей, значит надо обзавестись крысами? Их тут только не хватало!
-  Это ты так говоришь, - защищала свою любимицу внучка, - потому что у тебя нет такой замечательной крысы!
-  Вот и слава Богу! Повезло, значит!
   Отношения Матильды и бабушки носили характер мирного сосуществования.
-  Грызун, он и есть грызун, - убежденно твердила старая дама. - Я их с детства не переношу, - брезгливо морщилась она, смахивая со своего подола настырного зверька.
   Когда бабушке нездоровилось, пищу ей приносили в постель. И тут новому домочадцу не было равных в набегах. Поскольку старушка всегда выпроваживала незваную гостью, та избрала весьма хитрую тактику. Бесшумно забираясь, она садилась в ногах больной, являя собой образец благочестия. Если хозяйка постели обнаруживала её, то зорко наблюдала за ней. Эта война нервов обычно заканчивалась тем, что уставшая фрау Финдтайзен на доли секунды смеживала веки. Крыса молнией бросалась к пище, выхватывала давно намеченный кусок и тут же исчезала. Склад её в ванной ломился от еды, и, скорее всего, она обирала старушку из спортивного интереса. Сказать, что после таких набегов старая дама сменила гнев на милость, было бы опрометчиво.
   Матильде нравилось сновать по письменному столу Штефани, когда та занималась. Её длинный хвост забирался вместе с ней на стопку книг, карабкался по полками и блаженно расслаблялся, если его хозяйка задумчиво замирала у незнакомых предметов. Однажды её заинтересовали монеты. Ни тщательное обнюхивание, ни проба на зуб не объяснили ей, какой с них толк? Они были абсолютно несъедобны! Даже изорвать их на мелкие кусочки, как бумагу, оказалось невозможно! Усевшись на задние лапки, крыса вопрошающе уставилась на школьницу. Она озадаченно попискивала.
-  Что это такое? – переспросила девочка. – О, Матильда, это деньги – очень важные вещи! На них мы покупаем всё, что ты видишь вокруг.
   Получив ответ, её любимица засуетилась. Где-то она уже видела что-то подобное.
   На следующий день Штефани бросилась в глаза крупная монета на столе. Твердая, неровная по краям, темно-желтого цвета с матовым блеском. Но стоило её протереть, как она засверкала. На ней был выбит профиль молодого римлянина. Спокойный, ясный взгляд, прямой крупный нос и волевой подбородок говорили о незаурядной личности. Волнистые волосы обвивала  кольцом  драгоценная  диадема. Неужели  монета  золотая?! И как она здесь оказалась?
   Её фаворитка, между тем, ловко взобралась ей на плечо и что-то защебетала.
-  Ах, что ты говоришь– воскликнула пораженная хозяйка. - У нас во дворе, под магнолией?! Целый сундук?!
   Матильда оживленно попискивала, не сводя с девочки красных глаз-бусинок.
-  Ах, ты, моя прелесть! – благодарно улыбнулась та. – Дай я тебя поцелую!
   Крыса зажмурила глазки и забавно вытянула мордочку. Она не ожидала, что этот кусочек несъедобного металла вызовет такой восторг.
   Да, любопытный зверек нашёл настоящий клад! Во дворе! Он оказался не в непроходимых джунглях, не в мрачном, скалистом ущелье и не на дне Карибского моря. Кто бы мог подумать? Это было так романтично! Школьнице не терпелось сию же минуту добраться до сокровищ, но темная вуаль ночи уже окутала округу. Как трудно уснуть, когда тело, словно магнит, неудержимо тянет к таинственному сундуку! А вдруг его кто-то выкопает? Уведет из-под носа! Но нет, её подопечная не имела обыкновения делиться новостями с посторонними.
   Ярким солнечным утром девочка вошла на кухню. Родители уже позавтракали и деловито разбирали какие-то бумаги, которые внушительной пирамидкой возвышались на столе.
-  Что это?
-  Счета, - вздохнула мать. – Страховки, кредиты, переговоры и прочее. Причем всё сразу, как нарочно.
-  Нет, Тереза, ты только посмотри! –поперхнулся от возмущения герр Мюллер. – Счёт за телефон! У нас что, родственники в созвездии Большой Медведицы завелись?
-  А может быть, - весело предположила дочь, - кто-то из вас слушал эротические рассказы по телефону?
-  Не иначе, как Цицерон, - улыбнулась фрау Мюллер.
-  Не думаю, - резонно заметил её муж, - до такой глупости может додуматься только человек.
-  Так что будем делать с этими счетами? – поставила вопрос ребром его жена.
-  Оплатим их из средств, отложенных на отпуск, - почесал в затылке герр Мюллер. – Нам бы сейчас клад не помешал, - мечтательно добавил он.
-  В таком случае бери лопату, папочка. Пойдём его выкапывать, - беззаботно обронила Штефани. – Он ждет нас во дворе.
-  Меня радует, что у нашей дочери такое отменное чувство юмора, - иронично поднял брови её отец.
-  У меня имеется не только чувство юмора, но и ещё кое-что! – выложила та на стол золотую монету.
   Девочка пожалела, что не засекла время, в течение которого родители были не в состоянии говорить.
-  Неужели золотая?! – вымолвил герр Мюллер.
-  Конечно. Это золотой солид – римская монета с профилем императора Константина, 330 год нашей эры.
-  Откуда ты знаешь?! – выкатила глаза  её мать.
-  Мамочка, - надула губки  дочь, - а Интернет зачем?
-  Но почему у нас во дворе?
-  На этот вопрос могли бы ответить древние римляне.
   В герре Мюллере происходила мучительная борьба. С одной стороны он считал, что клады существуют только в фильмах, с другой – Штефани представила железный аргумент – золотой солид. Монета слепила глаза, купаясь в солнечных лучах.
-  А почему, собственно, мы тут сидим! – вскочил он с места.   
   Всё семейство, включая Матильду и заинтригованного Цицерона, отправилось к магнолии. Полузасохшее дерево встретило их тревожным шуршанием листвы.
   Глава семьи засучил рукава и стал осторожно подкапывать корень, стараясь не повредить его. Плотная, слежавшаяся земля поддавалась с трудом. Примерно на метровой глубине лопата на что-то наткнулась, раздался металлический скрежет. Скоро обозначился крупный прямоугольный предмет. Хозяин дома, пыхтя от напряжения, вытащил наружу деревянный, обитый железными скобами, сундук. Один из его нижних углов истлел, и из него высыпались монеты. Одну из них Матильда и принесла Штефани. Проржавевшие скобы не выдержали, и массивная крышка со скрипом открылась. Сундук был полон золотых солидов.
-  Невероятно! – закатил глаза герр Мюллер, погружая руки в золото.
-  На эти деньги можно купить целый остров! – заметила девочка. – А также новый рюкзачок мне в школу и чернила для принтерa, - поспешно добавила она.
-  Мы сдадим клад в банк и получим вознаграждение, - охладила её пыл фрау Мюллер.
-  Хорошо, мамочка, тогда остров покупать не будем.
-  Договорились, дорогая!
-  И ещё кое-что?
-  Что же? – насторожилась мать.
-  Мы должны наградить Матильду десятью пакетами земляных орешков!
-  О, это очень большие затраты! - рассмеялась её собеседница. - Манфред, ты не возражаешь?
-  Нет, дорогая, -герр Мюллер с трудом отвёл завороженный взгляд от золота. –  Крыса заслуживает даже двадцати пакетов. Только, боюсь, что это плохо отразится на её здоровье.
-  Теперь она у нас – девушка с приданым! - гордо заявила Штефани. – И самая богатая крыса в мире! От женихов отбоя не будет!
-  Вот почему наша магнолия засыхала! – догадалась мать. - Сундук мешал её корням.
-  Вот мы и избавили её от него! – прокомментировала дочь, гладя шершавый ствол дерева.
-  «На свете, много, д-р-руг Гор-рацио, такого, что и не снилось нашим мудр-рецам», - процитировал свои любимые строки Цицерон, примостившись на сундуке. – Жиз-знь или кош-шелёк! – истошно заорал он, кося глазом на золотую россыпь.
-  Надо попугая унести, - сочувственно покачала головой фрау Мюллер. – Ему нельзя так волноваться!
   Матильда, несмотря на то, что стала самой богатой крысой в мире, не изменила своих привычек. Если она решала, что обувь или одежда лежат не на своём месте, то с ними не церемонилась. В ней жил прирожденный модельер, который считал, что чем меньше на теле посторонних предметов, тем лучше. После её работы одежда приобретала фантастический вид, потрясая воображение обилием полос и отверстий. Возможно, в крысиных норах было удобно расхаживать в таких нарядах. Переубедить грызуна не удалось, и герру Мюллеру пришлось срочно усовершенствовать платяные шкафы. А чтобы крыса не грустила, ей иногда подбрасывали старые вещи, с которыми она вольна была делать всё, что угодно. Шло время.
-  Что это Матильда стала вдруг такой пухленькой? – заподозрила неладное фрау Мюллер.
-  Так она же лопает всё подряд, даже газеты! – нашлась Штефани. – Мне бы такой аппетит!
-  Ты полагаешь, что в газетах много калорий?
-  Конечно, там всегда куча «жареных уток».
-  Дорогая, - пристально посмотрела мать на дочь, - ты уверена, что она не беременна?
-  Что ты, мамочка! Она же ещё непорочная девушка!
-  Ты думаешь?
   Их спор разрешился самым неожиданным образом. Когда всё семейство благодушно восседало воскресным днём за обеденным столом, на кухню гордо вбежала крыса. Выглядела она довольно похудевшей. А за ней торжественно семенил целый выводок из десяти крысят!
   Фрау Мюллер красноречиво посмотрела на дочь. У открытого рта герра Мюллера застыла чашка с чаем.
-  Как прикажете это понимать?! – поперхнулся он. – Их же уже целая дюжина!!
-  Ты  же  видишь,  папочка,  что  Матильда родила десяток прелестных деток, - отозвалась Штефани. - Посмотри, какие они крошечные и забавные! Правда, мамочка?
-  Конечно, - иронически сложила та губы. – Только не забывай, что в следующий раз их станет в десять раз больше.
-  И тогда дом будет принадлежать не нам, а им! – развил тактическую мысль жены её предусмотрительный муж.
   Оба родителя недвусмысленно уставились на дочь. Девочка горько вздохнула и представила себе, как мать улыбнется ей и скажет:
-  Я завтра же раздам этих милых грызунят своим сотрудникам. Опасаюсь только, что на всех не хватит. Понадобится ещё столько же.
   А отец, в ответ на эти слова произнесет:
-  Это несправедливо, Тереза. Оставь половину крысят мне. Ты даже вообразить себе не можешь,  насколько благотворно они влияют на гипертоников и язвенников! Мои больные просто мечтают о таких очаровательных существах!
   Штефани выдержала паузу, давая возможность родителям выразить эти мысли. Её мать понимающе улыбнулась.
-  Мы не против Матильды, - мягко сказала она. – Это наша общая любимица. Но что же делать с её потомством?
-  Попытаемся куда-нибудь пристроить, - потер виски её муж. – Хотя бы в цирк, зоопарк или на мучной склад.
-  Папочка, а почему на мучной?
-  Я слышал, что крысы в таких местах приносят удачу, - рассеянно объяснил тот.
   Но мелькали дни, а детенышей пристроить не удавалось. Сверстники Штефани не торопились становиться в очередь. Кто-то брезгливо морщился, кто-то насмешливо фыркал, а кто-то вежливо ссылался на авторитет родителей. Лишь верный Кристиан взял одного крысенка. Но девочка догадывалась, какие баталии с родителями ему придется выдержать.
   Новорожденные росли на вольных хлебах довольно быстро, снуя по дому вдоль и поперек.   
   Возмущённый Аристотель пытался решить проблему по-своему, но ни одного зверька задрать ему не удалось. Матильда была всегда настороже, а с ней коту связываться не хотелось.
   Так случается порой, что нечто невозможное обретает постепенно реальные черты. Школьница уже начинала подумывать, что потомство её любимицы так и останется в доме. А там видно будет.
-  Я бы не стал так опрометчиво поступать, - услыхала она голос домового.
   Он стоял у подоконника, сложив на груди руки в белых перчатках. По его губам блуждала легкая ироничная улыбка.
-  Почему вы так думаете?
-  Можете взглянуть на свой дом, каким он будет через год.
   Очертания предметов расплылись перед девочкой, а потом она вскрикнула от неожиданности. Комнаты кишели белыми и серыми крысами! Очевидно, потомки своей матери-аристократки оказались не столь разборчивыми в выборе партнеров. Они плодились в геометрической прогрессии, хотя не имели о математике ни малейшего представления. Живым ковром грызуны ползали по загаженному полу, виноградными гроздьями свисали с мебели, карабкались по обезображенным стенам.
   Матильда царственно восседала на парадной лакированной туфле герра Мюллера, а вокруг неё суетилась свита.
   В дальнем углу гостиной, прижатый к стене превосходящими силами противника, истошно вопил Аристотель.
   Клетка Цицерона валялась на полу, а он сам, изрядно общипанный, забился на люстру и возбужденно выкрикивал:
-  Землю – крестьянам, фабрики – рабочим! Бастилия пала, да здравствунт король! Пролетарии всех стран – объединяйтесь! Для всех – свобода, равенство и братство! СПИД – чума двадцать первого века!
-  Как вам это нравится? – кивнул домовой на крысиные полчища.
-  Ужасно! – поёжилась собеседница, гадливо стряхивая с себя нескольких животных. - Надо срочно расставаться с выводком!
   Она не успела закончить фразу, как этот бело-серый кошмар растаял, словно дымка.
-  Теперь всё ясно, - благодарно сказала девочка. - Но куда девать крысят? Их никто не берёт!
-  Я бы посоветовал отнести их к директору зоопарка господину Кляйну.
-  Отец туда уже звонил. Тщетно!
-  Уверяю вас, всё будет в порядке, - таинственно поднял вверх указательный палец её друг.
   Утром школьница собрала крысиный выводок в птичью клетку и отправилась в зоопарк, в котором часто бывала. Их класс шефствовал над морскими свинками.  Ученики  изучали  их повадки, отношения и заботились о них.
   Она хорошо знала директора. Герр Кляйн был крупным мужчиной. Своими могучими волосатыми руками он мог бы валить тропические деревья, а не испытывать на прочность несчастную мебель в своем кабинете. Фамилия его никак не соответствовала облику.
-  Здравствуйте, господин директор!
-  Доброе утро, Штефани. Пришла помочь нам?
-  Да, - улыбнулась та, - и заодно пополнить ваше хозяйство ! Если позволите.
-  Ну-ка, показывай, что там у тебя! – близоруко прищурился чиновник.   
   Девочка поставила перед ним клетку. Хозяин кабинета поправил очки и наклонился ниже.
-  Обычные белые крысы, - буднично констатировал он. – У нас такие уже имеются.
   Один из зверьков просунул между прутьями мордочку:
-  Добрый день, господин директор! – внятно пропищал он. – Рады вас видеть!
   Герр Кляйн наморщил лоб, закрыл глаза и потряс головой. Но это не помогло.
-  Меня зовут Люк, - продолжал  крысенок. - Разрешите представить моих братьев и сестер.
   Тот, кого он называл, подходил к брату и, глядя на чиновника красными бусинками глаз, наклонял голову и тонким голосом говорил: - Очень приятно!
   Директор перевёл взгляд на Штефани. Казалось, его глаза готовы были выбраться за пределы очков.
-  Ничего странного, - невозмутимо повела плечами девочка. - Вы правы, это обычные белые крысы, но только говорящие. К тому же они из хорошей семьи, что тоже очень важно.
-  Хорошо, - сказал чиновник, протирая платком вспотевшую лысину. – Хорошо, - подтвердил он, - мы берем этих грызунов. Если не возражаешь, одного я оставлю себе.
-  Конечно! Большое спасибо!
   Герр Кляйн бережно взял клетку и вышел из кабинета.
-  Невероятно! Подумать только! – лихорадочно бормотал он. – Наконец-то моя гипотеза подтверждена! У крыс имеется интеллект и речь! Возможно, мутация, новый вид?!..
   Он представил себе, как сообщит об этом на международном симпозиуме ученых, и у него пересохло во рту. Это тянуло уже на Нобелевскую премию! Как же ею распорядится? Главное, чтобы деньги не прибрала к рукам его жена! Она давно уже мечтает сменить всю мебель в доме.
   Вечером, когда собралась вся семья, в комнату вбежала осиротевшая Матильда. Похоже было, что она совершенно не переживала из-за этого.
-  А где же её потомство? - не понял герр Мюллер.
-  В зоопарке, - со скучающим видом сообщила дочь.
-  Но мне же там отказали! Герр Кляйн был непреклонен!
-  Я его убедила, папочка. Достаточно было сказать, что крысята из хорошей семьи. Ну и ещё, кое-что, по мелочам.
-  Это же прекрасно! – обрадовалась мать. – Только почему твоя любимица ведет себя так, словно ничего не случилось? Она же лишилась детей!
-  У нас с ней был долгий разговор, мамочка. Не могу сказать, что она легко согласилась.
-  Ну, что же, всё понятно, - с лукавой иронией переглянулась фрау Мюллер с мужем. -  Надеюсь, второй раз твоя подопечная станет матерью не скоро?
-  Как знать! - отозвалась Штефани. – Это уже от меня не зависит. Боюсь, что не смогу объяснить ей назначение кондома!
   Когда девочка поднялась к себе, она была немало озадачена. На столе сидел крошечный белый крысенок и безмятежно взирал на неё. Неужели она отнесла в зоопарк не всех детёнышей? Другой вариант, при котором Матильда за пару дней вновь могла забеременеть и родить, был исключён.
-  Прошу прощения за маскарад, сударыня, - обратился тот к ней голосом домового, - но это я, ваш покорный слуга. Не пугайтесь, у меня нет обыкновения размножаться. Вы сделали всё верно. Директор был доволен?
   У школьницы сразу отлегло от сердца.
-  Очень! - весело сверкнула она глазами. – Он даже взял одного себе. Признаться, я не ожидала, что они заговорят.
-  Понимать их будет только шеф зоопарка. Он – добрый человек и обо всем позаботится.
   Штефан стал на задние лапки, а передние попытался заложить за спину. Но это ему не удалось. Его собеседница рассмеялась.
-  Ах, я совершенно забыл о своей крысиной ипостаси! – спохватился домовой. – Кстати, не хотите попробовать? Весьма удобно!
   Та открыла было рот, чтобы отказаться от столь лестного предложения, но опоздала. Девочка превратилась в белого пушистого крысёнка. Она стояла на полу и удивленно озиралась. Книжный шкаф, стол и стул стали гигантскими, как египетские пирамиды, а кровать напоминала настоящее футбольное поле! Стоя на четырех лапках, Штефани прекрасно чувствовала свое сильное, гибкое тело. Её друг спрыгнул на пол и подошёл к ней, волоча за собой длинный хвост. Она хотела ему что-то сказать, но вместо слов издала слабый писк.
   Кирр, зависший над ними розовым диском, сначала внимательно наблюдал, а затем решил присоединиться к их компании. Штефан вдруг поднял белую головку и прислушался.
-  Извините господа, - озабоченно пропищал он, - но я должен на минутку отлучиться.
   Итак, в комнате осталось двое грызунов: Штефани и Кирр. Она принялась неспеша, так же, как это делала Матильда, обследовать комнату. Особенно её привлекали тёмные углы, куда можно было спрятать пищу. Она повела мордочкой и принюхалась. Точно! Этот изумительный аппетитный запах исходил от кроссовок. Девочка подбежала к ним и впилась острыми зубками в кожу. Она была мягкой, ароматной и таяла во рту, как сахарная вата! Её спутник нерешительно топтался рядом, но вкусная обувь его, почему-то, не привлекала.
-  Доченька, ты у себя? – послышался голос фрау Мюллер.
   Она медленно поднималась по скрипучей лестнице.
   В то время, как Штефани, занятая трапезой, не обратила особого внимания на приближение матери, Кирр засуетился. Он принял обычный вид, но что делать с подружкой, которая с упоением грызла кроссовку?! Её друг решил действовать на свой страх и риск. Несколько розовых капель оторвалось от него и проникло в тело зверька. Тот сразу обрёл облик девочки.
   На пороге стояла её мать.
-  Что ты делаешь на полу? – с недоумением спросила она, увидев дочь на четвереньках.
   В ответ раздался громкий писк.
-  Довольно шутить, дорогая. Мы ждем тебя к ужину.
   Вероятно, эта добрая женщина хотела её чем-то вкусненьким угостить. Школьница с сожалением бросила взгляд на недоеденную кроссовку и толкнула дверь. Почему её тело так неуклюже, что даже на четырёх лапках неловко передвигаться?!
   Дальнейшее помнилось плохо. Её пытались научить ходить на задних лапках, сидеть за столом и даже, представьте себе, пользоваться ложкой! Потом фрау Мюллер вместе с мужем  доставили её в детскую и уложили в постель. Но там было так неудобно!
   Она очнулась ранним утром, немного продрогнув, так как спала на полу.
-  Простите, сударыня, - мягко прозвучал голос домового. – Это я во всем виноват. Мне пришлось задержаться, а вы так и остались в крысином обличье. Когда мать вас позвала, Кирр изменил ваш вид. Вы стали прежней, но только внешне. В вас прочно сидели крысиные повадки. Но сейчас всё в порядке.
-  И что, я вела себя, как настоящая крыса?!
-  Пытались. Полюбуйтесь на свои кроссовки.
-  Да, уж, - грустно вздохнула собеседница, осматривая обувь. – Хорошая кроссовка была.
   Она поёжилась и сладко зевнула. Ужасно хотелось спать.
   Девочка открыла глаза, когда утреннее солнце щедрыми мазками прошлось по её комнате. Беглый взгляд на часы показал, что в школу ещё можно успеть.
   Штефани кубарем спустилась по лестнице.
   Отец уже уехал на работу, а мать возилась на кухне.
-  Доброе утро, мамочка! Кофе готов?
-  Конечно! – пристально посмотрела на неё фрау Мюллер. - Как ты себя чувствуешь?
-  Отлично! А что?
-  Нам показалось вчера, что ты нездорова.
-  Почему же?!
-  Видишь ли, ты как-то странно себя вела. Тебя невозможно было усадить за стол, ложку ты держала так, словно видела её впервые, ходить предпочитала на четвереньках, с нами общалась писком, а за Матильдой следовала по пятам, как за родной матерью!
-  Похоже, что я перезанималась, - сделала дочь невинную гримаску. -  Мамочка, у меня к тебе просьба.
-  Я слушаю, солнышко.
-  Никогда не пытайся научить Матильду держать ложку!












                Пленник  Атарикса

   
   За окном машины проплывали поля, слившись в сплошную черно-зеленую полосу.  В салоне было душно. Солнце стояло в зените. Над горизонтом плясала танго расплавленная прозрачная дымка.
   Полковник Корни вытер пот со лба и брезгливо поморщился. Ему пришлось оставить столичный кабинет с кондиционером и выехать в этот забытый Богом захолустный район, чтобы навести в нём порядок. Дело было в том, что количество врагов народа, которых поставляли эти края, неуклонно снижалось. Но ведь этого не может быть, потому что классовая борьба в самом разгаре! Это сказал сам Вождь, а он никогда не ошибается! Кругом полно скрытых шпионов, надо только поглубже копнуть. И чем их будет больше, тем лучше для процветания родной страны! 
   Только вчера, в составе Особого Трибунала из трёх человек, он разобрал около трёхсот дел заключённых. Естественно, времени, чтобы познакомиться со всем ворохом этих бумаг, не было. Следователь делал краткое резюме по каждому делу и предлагал приговор. А комиссия его тут же утверждала. И никакой бюрократии! Сто человек были расстреляны, а остальных отправили в бессрочную ссылку. В тот же день сверху прислали директиву о том, что ход классовой борьбы позволяет увеличить долю врагов до четверти всего населения. А это значило, что каждый четвёртый человек в стране – опасный вредитель, который подлежал строгому наказанию. Тут же непочатый край работы, а здешние районные органы совершенно распустились и шлют в центр какие-то идиотские сообщения!
   Цивильный костюм непривычно жал под мышками. Полковник бросил хмурый взгляд за запыленное стекло. По обочине дороги безмятежно брело стадо коров. Услыхав шум мотора, животные шарахнулись в сторону, затем грузно взлетели и дружно опустились далеко в поле.
-  Остановитесь! – приказал инспектор сопровождающему его местному лейтенанту. - Что это?! - возмущенно указал он рукой в направлении стада.
-  Пугливыми стали, - объяснил молодой офицер, - чуть что – сразу взлетают!
   «Понятно, - подумал Корни,  -  если коровы себе такое позволяют, что же говорить о людях!».
-  Примите меры, чтобы больше не летали! – потребовал старший офицер. - Не теряйте революционной бдительности!
-  Строго с ними нельзя, - рассудительно возразил его попутчик. – Тогда они перелетят в другой район, а мы не выполним пятилетний план по надоям молока. Улетят – ищи ветра в поле! У них-то нет ни паспорта, ни прописки!
  «Так, так. Интересно. Значит, в этом районе появились летающие животные! – лихорадочно работала мысль полковника. Это ли не подтверждение, что враги народа не сидят, сложа руки?!».
   На капот машины грузно плюхнулся крупный ворон.
-  Закурить не найдётся? – услышал Корни неестественный резкий голос.
-  Что? – переспросил он оторопело.
-  Я  спрашиваю, закурить не найдётся? – терпеливо повторил ворон.
   Инспектор машинально протянул ему пачку сигарет.
-  Спасибо, - поблагодарила птица, ловко выуживая длинным клювом сигарету. – А огоньку можно?
   Он затянулся, выпустил струйку дыма и дружелюбно сказал:
-  Хорошая погода. Но с кормами паршиво. Эта дурацкая власть пересажала почти весь народ. Две сотни лет живу, а такого не видывал. Ладно, мне пора, - озабоченно добавил он и, ловко выплюнув сигарету, взмыл в небо.
   Сделал он это весьма вовремя, так как вслед ему прозвучало несколько выстрелов. Инспектор был взбешён, рука его, сжимающая пистолет, дрожала. Ворон вёл себя, как  матёрый враг народа! Даже пернатые в этом районе не жаловали власть! 
-  Не волнуйтесь, - утешал его лейтенант. – Обычная глупая птица. Поэтому и живёт так долго. Что с неё возьмёшь?
-  Глупая, говоришь! – зло прищурил глаза инспектор. – А кто обучил её таким речам? И давно ли у вас появились летающие коровы и говорящие птицы?
-  С полгода назад. Народ говорит, что это из-за радиации. В районе работает атомная электростанция.
-  Вот именно! – жестко посмотрел офицер на младшего коллегу. – Такой важный объект, а вы развели тут питомник для нарушителей!
   В одном большом селе они проезжали мимо церкви. Перед ней собралось много народа. Полковник сделал знак остановиться. Натужно ревел трактор, разваливая стены церковных построек. Под ободранным куполом, у внушительного бронзового колокола, возились люди. Рядом с зияющим, без дверей, входом был разведен костёр, куда бросались иконы в золотистых окладах, книги и церковная утварь.
   На груде битых кирпичей стоял высокий человек в форме капитана Особого Ведомства и, размахивая руками, кричал:
-  Ну, что?! Где же ваш хваленый Бог? Этот, что ли? – с презрением кивнул он на треснувшую гипсовую статую распятого Христа, валяющуюся в грязи. – Что он может?! Почему он меня не накажет? Да потому, что его просто нет! – осклабил он желтоватые зубы.
   Люди стояли молча, понурив головы. Неожиданно раздался грохот и испуганные крики. Это падал, сорвавшись с цепи, огромный колокол. По пути он налетел на торчащую из стены балку, со звоном подпрыгнул и, перевернувшись в воздухе, рухнул вниз. Туда, где стоял капитан. Ужас сковал его крепкое, тренированное тело. Колокол, вздымая клубы пыли, накрыл его своей массой. Но так, что на его пленнике не оказалось даже царапины. Его осипший приглушенный голос звучал, как с того света.
-  Повезло мужику, - хмуро сказал старик из толпы. - Пара сантиметров левее и от капитана осталось бы одно мокрое место.
   Люди согласно закивали головами.
-  Что будем делать? – спросил кто-то из рабочих.
-  Тут недалеко есть автокран, - сообщил тракторист.
   Маломощный механизм с трудом освободил офицера. Его черные волосы поседели, лицо сделалось пепельно-серым, а глаза глубоко запали. Он постарел лет на двадцать.
   Инспектор Корни нахмурился.
-  Поехали! - коротко бросил он.
   Машина въехала в город, свернула несколько раз и, скрипнув тормозами, замерла у высокого серого здания с колоннами. У входа стояли двое часовых с автоматами. Здесь размещалось Особое Ведомство. На стене, слева от входа, висел большой плакат, на котором была изображена молодая крестьянка, предостерегающе прижимающая палец к губам. «Болтун – находка для шпионов!» – кричали крупные красные буквы.
   Справа от особняка, в окружении цветочных клумб, возвышалась статуя девушки, играющей на арфе. Она была выполнена так искусно, что полковнику показалось, как шевелятся на ветру складки её одежды. Он пренебрежительно поджал губы. Фантазия его провинциальных коллег не простиралась дальше слащавых мещанских образов. Внезапно до его слуха донеслись звуки арфы. Представитель центра  расширенными глазами смотрел, как ожившая статуя перебирала красивой гибкой рукой струны и нежно пела:
«... В рощу тихою стопою ты приди, друг мой,
      Приди, друг милый мой и никто, никто,
      Друг милый, не увидит нас, не увидит нас...»
   В воздухе плыла чарующая мелодия, проникнутая девичьей робостью, любовью и страстью.
-  Что такое? – опешил грозный чин из центра. - Что она поёт?!
-  Романс, господин полковник, - равнодушно объяснил лейтенант, усиленно подавляя зевоту.
-  Это же буржуазная песня! И инструмент тоже! Немедленно заменить на барабан или трубу! Вот это - народные инструменты!
-  Но ведь на барабане романс не сыграешь, - усомнился его коллега.
-  Пусть исполняет революционные песни, например, «Интернационал»!
   Всего того, что видел проверяющий, было достаточно, чтобы отправить за решётку и стадо порхающих коров, и не в меру болтливого ворона, и эту статую с пошлым буржуазным репертуаром. Тогда можно было бы перевыполнить пятилетний план по поставкам врагов народа. Но животные и птицы не относились пока к этой категории. А жаль!
   Инспектор был здравомыслящим человеком. Если в случае с коровьим стадом или вещающим вороном могла сыграть свою роль радиация, то на статую она никоим образом повлиять не могла. А это подтверждало, что здесь ведется активная подрывная деятельность.
   Из здания выскочил шеф местного Особого Ведомства и, на ходу поправляя портупею, быстро подошёл к коллеге из центра.
-  Здравия желаю, господин полковник! – отдал он ему честь.
-  Майор, что тут у вас происходит? – лениво указал взглядом на статую Корни.
   Она стояла неподвижно, белая гипсовая рука девушки застыла на струнах.
-  Что вы имеете в виду? – не понял собеседник.
-  Немедленно заменить на статую Вождя! – нашёлся проверяющий.
-  С барабаном? – простодушно спросил его лейтенант. – Ведь это – народный инструмент! 
-  Нет! - перевел на него пристальный взгляд грозный гость. - Вы, кстати, свободны.
   Молодой офицер отдал честь, щёлкнул каблуками сапог и ушёл.
-  А с вами, майор, я ещё побеседую, - повернулся к коллеге инспектор. – Откровенно сказать, вы меня разочаровали, - с мягкой грацией крадущегося хищника добавил он.
   Тот побледнел. Он знал, сколько его предшественников пополнили ряды врагов народа. Никого из них он больше не видел.
   Лейтенант тем временем обошёл здание, прошёл лабиринт улиц, нырнул в переулок и остановился у подъезда невзрачного двухэтажного дома. Дверь ему открыла девочка. Это была Штефани.
-  Ну, что? – с нетерпением спросила она. – Вы встретили полковника?
-  Разумеется, - улыбнулся тот, превращаясь в домового, а из него – в благообразного старичка с тростью в руках. – Он получил достаточно пищи для размышлений, а мне теперь известны его планы.
   Они прибыли в эту страну по особому случаю. Штефани, как любая девчонка, отличалась неуемным любопытством и обожала путешествовать. Она побывала уже с родителями в чопорной Англии, элегантной Франции, деловой Швейцарии и солнечной Майорке. Жаль, что не существует такой замечательной профессии, как путешественник. Странно, что в перечень сотен профессий, от трубочиста до компьютерного дизайнера, взрослые забыли её включить.
   Хотя, откровенно говоря, школьница предпочла бы не бывать здесь. Остров Атарикс в пустынной части Тихого океана не казался ей уютным местом. Почти сорок лет здесь царит диктаторский режим во главе с Вождём. Даже подозрение на инакомыслие жестоко преследовалось. Особое Ведомство, выпестованное самим правителем, не знало отдыха в поисках врагов народа. Уже факт рождения ребёнка был подозрителен, потому что мать младенца не могла поручиться, что он вырастет лояльным гражданином!
   Местная пресса захлебывалась от подобострастия и преданности Вождю, по радио постоянно звучали патриотические марши, а книжные лавки были переполнены его трудами. В школах поощрялись доносы учеников друг на друга, родителей и соседей.
   О! Это было настоящее демократическое общество, а внешний мир только мешал ему! Поэтому бежать с острова было невозможно. Впрочем, как и добраться до него. Если же другие страны проявляли настойчивость, Атарикс выдвигал наружу из глубинных шахт пару ядерных ракет. Это был железный аргумент, который все уважали. На улицах городов любимым цветом населения был серый. 
   Казалось, на каменистых склонах острова не могло вырасти ничего яркого и самобытного. Но провидению было угодно, чтобы в одной из тайных лабораторий молодой ученый сделал открытие, которое могло повлиять на судьбу человечества. Он сконструировал аппарат, который был способен концентрировать биологическую энергию, рассеянную в воздухе и передавать её живым существам. А это означало, что любое растение, получив мощный запас энергии, могло расти и плодоносить даже в пустыне, оно не нуждалось в воде. Безводные, выжженные солнцем места могли стать цветущими оазисами, а человечество навсегда избавилось бы от угрозы голода. У врачей появился бы уникальный инструмент, чтобы возвращать к жизни безнадёжных больных.
   Но ученый уничтожил плоды своих трудов, чтобы они не были применены во вред людям.  Теперь ему грозила гибель. Вот почему Штефани не отвергла предложение домового помочь этому человеку.
   Конечно, прибыли они сюда привычным для них способом, что едва не закончилось роковым образом для одного местного алкоголика, когда перед ним внезапно, из ничего, выросли две человеческие фигуры. Домовой предпочёл образ эдакого старичка – одуванчика с редким пушком на розовой голове, а Кирру пришлось довольствоваться ролью брелка для ключей. Штефан считал, что в этой стране два человека на улице вместе – это подозрительно, а три – уже наверняка преступное сообщество.
   Тем же вечером они позвонили в один из пригородных домов.
-  Откройте, Мар, -  назвал имя ученого домовой. – Это ваши друзья.
   Молодой человек вопросительно уставился на незнакомого старика и девочку.
-  Вы позволите войти?
-  Пожалуйста!
-  На вашем месте я не ограничился бы одним замком в двери, - заметил гость.
-  Это бесполезно, - махнул рукой хозяин дома. – Любое жилище здесь, как аквариум. А мы похожи на декоративных рыбок, которых всегда можно выловить.
-  Так же думают и те два типа в тёмных очках, что торчат у вашего дома?
-  Ах, вы тоже заметили их? – удивился ученый. – Кстати, откуда вы знаете моё старое имя? Так меня называла в детстве только мать! Меня обычно зовут ХПФ 13875940.
-  Ваша мать нарекла вас так в честь вашего деда, который пропал при таинственных обстоятельствах. Это был достойный человек, который не пошёл на поводу у нынешнего режима.
-  Вы говорите о том, что знали лишь мои родители! – приподнял брови Мар. – Кто вы, откуда? И известно ли вам, что этот вечер может стать последним в вашей жизни?
   Молодой человек подошёл к окну и слегка отвёл штору в сторону.
-  Слава Богу, кроме тех двоих – больше никого, - облегченно выдохнул он.
-  Спасибо, - поблагодарил домовой, - за нас не беспокойтесь. Кстати, меня зовут Штефан, а мою юную спутницу – Штефани.
-  А номер вместо имени звучит просто нелепо! – смешливо фыркнула девочка.
Она представила себе, как к ней обращается мать:
 - Моя милая КВС 64709854321 ты не забыла почистить зубы? А к контрольной подготовилась?
   А как же люди признаются друг другу в любви?
-  Я люблю вас ВПР 4398675435!
-  Я вас тоже ЛДИ 9876345236!
-  Это упрощает контроль над населением, - объяснил ей друг. - Как в бухгалтерской книге, всё ясно и чётко, но конкретного человека не видно. Очень удобно. Свои имена только у Вождя и небольшого круга преданных ему лиц.
-  Откуда вам так хорошо знаком здешний порядок?– недоумевал ученый – Вы ведь не местные!
-  Вы правы, - согласно кивнул старичок. – Мы прибыли издалека. Нам известно, что вам отпущено сорок восемь часов на то, чтобы воссоздать все чертежи и расчёты, которые вы уничтожили. Ваша жизнь под угрозой. Поэтому мы здесь.
-  Представлю я особой комиссии свои расчёты или нет – это уже неважно, - скептически завертел головой Мар. - Такие проступки не прощаются. Я умышленно уничтожил своё открытие и не стану его воскрешать.
-  Но почему вы так опасаетесь его? – с детской непосредственностью спросила гостья. – Ведь это гениально – выращивать растения в любом месте! Или продлевать человеку жизнь!
-  Увы, у этого открытия имеется и другая сторона, - грустно посмотрел на неё исследователь. – Я пять лет бился над разрешением проблемы, каким образом собрать биологическую энергию, рассеянную вокруг нас и направить её на благо человека. Путём сложнейших вычислений и случайных удач мне удалось создать уникальный прибор, которому это было под силу. Он аккумулировал жизненную энергию, которую на Востоке называют праной. Прямо на бетонном полу моей лаборатории распустилась великолепная орхидея. Небольшая доза энергии вдохнула жизнь в подопытную крысу, погибающую от привитого ей рака. Это навело меня на мысль, что я на верном пути.
-  И, стало быть, чего же беспокоиться?
-  Дело в том, что эта же энергия, только иначе смоделированная, могла вызвать чудовищные разрушения в мире, как сотня ядерных бомб одновременно. Достаточно облучить несколько сантиметров почвы, чтобы началась цепная реакция, которая, как цунами, уничтожит всё на своём пути. Цветущая земля превратится в безжизненную пустыню. Вот почему я сжёг все бумаги. Я хорошо знаю, с кем имею дело.  Моя мать и отец ехали в одном поезде с иностранным дипломатом, но в разных вагонах. Этого было достаточно, чтобы они стали врагами народа и бесследно исчезли на урановых рудниках. Мой младший брат пас коров. Он был обвинён в подрыве демократии, потому что его угораздило в этот день – день рождения Вождя, пасти стадо! То-есть, заботу о коровах он поставил на первое место.
-  Невероятно! – поёжилась Штефани – Так можно обвинить в чём угодно и телеграфный столб!
-  Когда брата арестовали, принялись и за меня, - продолжал Мар. – Не внушал ли я ему враждебных настроений? Мне приходилось сутками стоять на ногах. Мои мучители мне говорили:
-  Ты будешь стоять неделю, пока не дашь нужные показания!
Следователь поднимал меня за волосы. С тех пор я стригусь наголо, как, впрочем, всё мужское население нашего острова.
-  Как же вам удалось вырваться? – перехватило дыхание у девочки.
-  Только благодаря моим математическим способностям. Системе был нужен не я, а мой мозг. Ректор университета, в котором я учился, был человеком Особого Ведомства. Позже пропал мой приятель, который работал на заводе. В одном из цехов висел плакат со словами: «Я такой другой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Какой-то шутник от руки приписал: «Если он не сидит в тюрьме». На следующее утро на работу не вышел никто. Люди из Ведомства хорошо знают своё дело. Любимое выражение Вождя: «Нет человека – нет проблемы». Теперь понимаете, почему я сжёг все расчёты?
-  Так вы принимаете наше предложение? – напомнил Штефан. – Мы доставим вас в любую страну мира. Вы слишком ценны для человечества, чтобы погибнуть тут.
-  Да, - кивнул его собеседник. - Я верю вам. Если вы нашли способ попасть сюда, значит знаете, как выбраться. Только у меня одна просьба. Я хотел бы, прежде, навестить свою тётушку. Понимаете, я ей очень обязан!
-  Хорошо, - вздохнул старичок, как человек, который вынужден отложить важное дело. 
   Когда они вышли наружу, в припаркованной недалеко машине засуетились. Одна из теней бесшумно последовала за подозрительными незнакомцами. Но преследовала она их недолго, так как на её пути оказался открытый канализационный люк. Глухой вскрик прозвучал, как комплимент работе Кирра.
-  Ну, вот, - довольно прокомментировала школьница, - тени-то не такие уж и безголосые!
   Город был погружен в ночную мглу, с которой пытались безуспешно бороться редкие уличные фонари. Улицы выглядели безлюдно, словно они были огромными декорациями на съёмках фильма, а у актеров закончилось рабочее время и они разъехались по домам. Свет в окнах был приглушен, не слышалось ни громкой речи, ни смеха, ни музыки. В воздухе витал омерзительный, липкий страх. Изредка тишину разрывали сирены полицейских машин. Вскоре они добрались до нужного дома. Освещённые и тёмные квадраты окон на двух этажах делали его похожим на шахматную доску. Темнота облагородила здание, затушевав обветшалый, в разводах и трещинах, фасад.
-  Неужели судьба Мара предрешена? – с сочувствием спросила девочка.
-  Особое Ведомство не простит его, - подтвердил домовой. - В лучшем случае он попал бы на какую-нибудь стройку народного хозяйства. Стране нужны сотни тысяч рабов, чтобы содержать экономику и огромную армию. Вождь – очень жестокий, тщеславный и умный человек.
-  А ученый мне сразу понравился! – призналась Штефани. – Не каждый человек решится на такой поступок. Правда, Кирр? – похлопала она по карману брюк.
   Тот выплыл наружу и, приняв образ их нового знакомого, завис под потолком. Несомненно, этот молодой человек импонировал и ему.
-  А теперь, девушка, спать! – красноречиво посмотрел её друг на часы. – Завтра вас ожидает интересный день. Между прочим, утром меня не будет. Можете немного прогуляться по городу, только осторожно.
-  Осторожно? – улыбнулась его спутница. – Это как?
-  Не расхаживать по улицам в купальнике, не ругаться с полицейскими, не громить магазины и не стрелять в воздух.
-  На этот счёт можете не беспокоиться! – рассмеялась его собеседница. – У меня нет привычки стрелять в воздух. Моя мама сказала бы, что это признак дурного воспитания!
   Её разбудило яркое солнце, расписавшее комнату ослепительными золотыми нитями. За окном величаво покачивались широкие листья пальмы. Кирр в облике Мара сидел к ней спиной, обложившись книгами. В квартире была неплохая библиотека. Поскольку её друг не имел обыкновения спать, он использовал время с пользой для себя.
-  Ты что же, - иронично поинтересовалась Штефани, - штудируешь работы Вождя?
   В ответ тот пренебрежительно кивнул на груду книг, сваленных в углу. Очевидно, он не разделял взгляды такой важной политической персоны.
-  Составишь мне кампанию?
   Свернувшись в брелок, Кирр юркнул в её карман.
   На улицах кипела обычная городская жизнь. По разбитой дороге громыхали тяжелые грузовики, у лавок, выставляя на улице товар, хлопотали продавцы, стайки школьников в красных галстуках озабоченно спешили в школы.
   На центральной площади города стоял огромный памятник Вождю. Правой рукой он куда-то указывал. Гостья проследила направление указывающего перста и нашла, что там расположен общественный туалет. Но это было неважно, потому что у Правителя было такое одухотворенное лицо!
   Девочке бросились в глаза длинные очереди из людей, стоящих за продуктами.
-  А знаете, - донесся до неё обрывок разговора двух женщин, - я вчера получила по талонам целых два килограмма сахара!
-  А мне, увы, не хватило, - огорченно вздохнула другая. - Но зато удалось раздобыть немного картошки!
   Юная «туристка» сделала ещё одно неприятное открытие: все встречные парни были стрижены наголо. Сначала она подумала, что это – крутая мода или они, таким образом, защищаются от жары, но потом ей пришли на память слова Мара. До этого она совершенно не подозревала, что волосы могут служить источником боли. На допросах.
-  Штефани! – окликнул её кто-то. - Что вы тут делаете?
-  Ах, это вы, Мар! - узнала она молодого ученого. – Просто гуляю. А куда идёте вы?
-  К тётушке. Хотите, отправимся вместе?
-  Охотно!
-  Она заменила мне родителей, я ей многим обязан, - ответил спутник на немой вопрос школьницы. - Несмотря на то, что инвалид и прикована к креслу. 
-  Почему? Автомобильная катастрофа?
-  Нет, - нахмурился собеседник. – Она была арестована в шестнадцать лет, на первом дворянском балу в своей жизни. Её вина заключалась в аристократическом происхождении. Как враг народа, она провела в заточении тридцать лет. Но никогда не рассказывает, что ей пришлось пережить. Я знаю, что человеческая жизнь нигде не ценилась так низко, как там.
-  Бедняжка! Как же она уцелела?
-  Ей помогла надежда. Кто её терял – не был жильцом на этом свете. У неё было много друзей и родственников, а сейчас остался только я.
   Они остановились у маленького приземистого домика. Чтобы войти в него, пришлось наклонить голову.
-  Кто там? – послышался голос. – Это ты, Мар?
-  Да, тётушка! Но я не один!
-  А с кем же? – озадаченно спросила хозяйка.
   Девочка ожидала встретить ещё молодую, за сорок лет, женщину, а увидела глубокую старуху. Голову её покрывали грубые шрамы, так что даже ореол из поредевших седых волос не мог их скрыть, лицо было испещрено морщинами, правый глаз не открывался. Пергаментного цвета руки с вздувшимися, словно вывернутыми, суставами, едва двигались.
-  Извините сударыня, я плохо вижу, - близоруко прищурилась она, пытаясь разглядеть гостью.
-  Штефани, - представилась девочка.
   Она не могла сдержать слёз. Они струились из её глаз сами по себе. Так не действовал на неё даже резкий запах лука.
-  ТГВ 59613978, - заученно произнесла старушка. – Рада познакомиться. В моём дворце не каждый день бывают гости.
-  Тётушка, - вмешался Мар, - этой девочке можно доверять.
-  Моё настоящее имя – графиня Ансуар де Монсоро. Я его никогда не забывала.
   Штефани наклонилась к женщине и обняла её.
-  Ты плачешь, дитя? - подняла та седые брови. - Мар, - укоризненно добавила она, - неужели ты позволил себе обидеть юную леди?
-  О, нет! – поспешила та развеять её подозрения. – Мне просто, мне просто соринка в глаз попала!
-  Я всё понимаю, милая, - узловатые пальцы графини ласково коснулись девичьей руки. - Мой племянник, очевидно, уже проболтался, - неодобрительно покачала она головой. – Но всё равно, чтобы со мной не происходило – жизнь прекрасна! Как часто моя тесная комнатка превращается в роскошный зал, по зеркальному полу которого, под звуки чудесной музыки, скользят в танце мои сёстры и подруги с кавалерами. Я отчётливо вижу их очаровательные воздушные платья, сверкание счастливых глаз и робкие улыбки. Вы помните эти замечательные стихи:
   «Средь шумного бала, случайно,
   В тревоге мирской суеты,
   Тебя я увидел, но тайна
   Твои покрывала черты;
   Лишь очи печально глядели,
   А голос так дивно звучал,
   Как звон отдаленной свирели,
   Как моря играющий вал», - процитировала графиня Ансуар де Монсоро. - А запах! Этот восхитительный запах французских духов, который так нравился моей младшей сестре Суси! Вы чувствуете его? Не правда ли?
   В кармане брюк Штефани заворочался брелок. Кирр обычно так никогда не волновался.
-  Тётушка, - виновато потупил глаза Мар, - я пришёл попрощаться. – Мне нужно бежать с острова.
-  Неужто, племянничек, что-то натворил?
-  Ничего особенного. Просто захотел быть самим собой.
-  Понятно, - подняла голову графиня. – В наше время это непростительно. Желаю тебе удачи. За меня не беспокойся, мои соседи очень славные люди. 
-  Вот, - извлек из пакета увесистый свёрток её племянник. – Это деньги на несколько лет. Я постараюсь найти способ увидеться с тобой.
-  Спасибо, мой мальчик. Ты так похож на своего отца! Да благословит тебя Бог.
   По обе стороны улицы возвышались серые и одинаковые, как близнецы, трёх- и четырёхэтажные жилые дома. Это унылое однообразие скрашивала буйно разросшаяся растительность – пальмы, папоротники и цветущие кактусы. Природа упрямо не желала приспосабливаться к невзрачной, безликой повседневности. На домах, афишных тумбах и над улицами висело множество алых плакатов и транспарантов с портретами Правителя.
-  Скоро юбилей партии Вождя, - сообщил Мар. – Все обязаны радоваться.
-  Хорошее настроение создаётся этими плакатами? – скептически хмыкнула Штефани.
-  Не только. Недавно вышла книга о жизни Вождя. Называется «Отец». По телевидению показывают фильмы о нём и партии, а в городской опере поставлен балет о его подпольной деятельности.
-  Интересно! - язвительно сложила губы девочка. - Балерины бегают по сцене на цыпочках для конспирации?
   Они подошли к массивному серому зданию с колоннами.
-  Как вы думаете, что это за дом, - кивнул в его сторону молодой ученый.
-  Особое Ведомство, - вспомнила гостья.  Домовой уже показывал ей его.
-  В народе называют его волшебным.
-  Почему?
-  «Войдёшь в него ребёнком, а выйдешь стариком». Это, если ещё повезёт, - горько добавил спутник.
   Да, этот особняк вовсе не напоминал комнату смеха в парке. Там кривые зеркала искажают внешность человека, как только им заблагорассудится. Но в любой момент можно оборвать их кривляние и выйти прочь. В этом же здании зеркала Вождя ввергали людей в страшный мир, из которого не было выхода. Мир распятой Надежды.
   Здесь они расстались, и гостья углубилась в хитросплетение улиц, ведущих к окраине. Внимание её привлекли громкие детские голоса и смех. Во дворе небольшого частного дома с верандой играли в футбол дети. На этом острове так не хватало непосредственного и звонкого детского смеха! Она насчитала девять детей, из них – шесть мальчиков. Все они с увлечением гоняли тряпичный мяч, не замечая ничего вокруг. После сильного, но неточного удара тряпичный шар подкатился к Штефани. За ним устремился белокурый мальчик лет семи.
-  Привет! – весело сказала незнакомка. – Как тебя зовут?
-  РВЕ 936854371, -  без запинки ответил он.
Щёки его раскраснелись от игры, а глаза возбужденно блестели. 
-  А моё имя – Штефани.
-  Неправда, - недоверчиво взглянул на неё малыш, - такого имени не бывает!
-  Почему же? Бывает! Это так же верно, как и то, что твой тряпичный мяч может стать настоящим!
-  Ну да, - засомневался мальчонка, переступая с ноги на ногу.
-  Вот, смотри, - его собеседница подняла руку с мячом. – Раз, два, три! - медленно и загадочно сосчитала она.
    При счёте три тряпичный ком превратился в настоящий кожаный футбольный мяч! Кирр обожал смотреть вместе с Цицероном футбольные матчи.
    Их обступили остальные дети. Каждый из них норовил подержать мяч в руках и испытать его на прыгучесть.
   Слабо скрипнула дверь веранды. Во двор вышел невысокий, но широкоплечий  мужчина. Массивный подбородок, тесно сжатые губы и настороженный взгляд его глаз не вызывали особой симпатии.
-  Дети, обедать! – коротко, по военному, бросил он. – Быстро мыть руки и к столу!
-  Папочка, позволь нам поиграть ещё немножечко! – умоляюще посмотрела на него девочка лет пяти.
-   АРК 2354678, - строго погрозил он ей пальцем, - смотри, останешься без обеда!
   Штефани видела, как его широкая грубая ладонь нежно легла на плечо малышки.
   «Странно, - подумала она, - что в этой семье так много детей. А где же их мать?».
-  Спасибо, Кирр, - приложила она руку к карману, где лежал брелок. – Ты с какого чемпионата Европы сканировал этот мяч?
   Гостья не спеша прогуливалась по скверу, восхищаясь причудливыми папоротниками, кактусами и экзотическими цветами, когда почувствовала, как в кармане тревожно завертелся брелок. Она незаметно осмотрелась и обнаружила за собой «хвост». Он неназойливо следовал за ней, делая вид, что ничто в мире, кроме растений, его не интересует. Особое Ведомство времени не теряло. Девочка стояла на берегу живописного озера, над которым томно склонились финиковые пальмы. В воде, подернутой серебристой рябью, плыло безоблачное бирюзовое небо.
-  Что будем делать, Кирр?
   Брелок дёрнулся в направлении озера.
-  Чудесная мысль! – обрадовалась его хозяйка. – А теперь, слабонервных прошу не смотреть! – припомнила она любимую фразу школьного учителя физики.
   Она подошла к водной кромке, ступила на неё и легкой поступью двинулась по поверхности, любуясь золотистыми рыбками, снующими под ногами.
   Из-за прибрежных кустов выбежали двое мужчин в серых костюмах и заметались по берегу.
-  Что это значит, чёрт побери?! – закричал один из них.
-  Ничего не понимаю, чертовщина какая-то, - пробормотал второй. - Пожалуй, происки ЦРУ, - наморщил он лоб.
-  Что бы тут ни было, мы должны добыть эту рыбку! – сделал вывод его коллега.
   Они бросились к единственной лодке на берегу и, схватив вёсла, принялись лихорадочно грести. Не доплыв до середины озера, они заметили, что дно лодки изрядно протекает и вынуждены были, чертыхаясь, вернуться обратно. Но, всё равно, к берегу им пришлось добираться вплавь.
-  Вам помочь? – обернулась к ним Штефани, которую разбирал смех.
   В самом деле, забавно было видеть, как таинственный «хвост», будучи выведен на чистую воду, сыпал проклятиями и отплевываясь, усердно греб к берегу.
-  Отлично! – довольно потерла ладони девочка. – Теперь этим негодяям неповадно будет преследовать нас!
   Но она ошибалась. Когда оставалось свернуть налево, чтобы попасть на свою улицу, в кармане снова заметался Кирр. К ним стремительно приближался черный «Мерседес» с затемнёнными стеклами. От брелка отделилась прозрачная розовая капля. Автомобиль поравнялся с девочкой и резко затормозил. А дальше события должны были развиваться, как в крутом детективе: выскакивают двое здоровых мужчин, хватают свою жертву и увлекают в салон. Скрип тормозов – и машина исчезает в неизвестном направлении. Но вышла накладка. Все двери автомобиля заклинило! Отчаянные попытки его хозяев открыть их не увенчались успехом.
   Школьница, подбоченясь, стояла на тротуаре и иронично наблюдала за ходившим ходуном «Мерседесом». Его обитателям никак не удавалось выбраться. Вокруг стали собираться любопытные люди.
-  Эти ребята настолько слабы, что не могут открыть даже дверь! – весело прокомментировал  происходящее парень в футболке.
-  А может быть, они занимаются там сексом, - предположил его приятель, по виду студент.
-  Этого ещё не хватало! – рассмеялась Штефани. – Всего хорошего! – помахала она на прощание рукой перед лобовым стеклом. Вероятно, домовой уже ждал её.
   Автомобиль внезапно завёлся и, развивая скорость, понёсся по улицам. У центральной площади города он немного сбавил ход, резко свернул к памятнику Вождю и с грохотом врезался в него, расплющив капот. Двери машины дружно распахнулись и оттуда, в клубах дыма, вывалилось трое бледных, перепуганных сотрудников Ведомства. Их судьба была предрешена. Пару минут назад они были беспощадными охотниками, а сейчас являли собой обреченную, трепещущую от ужаса жертву. Кто им поверит, что «Мерседес» сам выбрал маршрут?!
   Гостья подошла к своему подъезду. Казалось, ничто теперь ей не помешает. Но злобный, величиной с телёнка, пёс, сидящий на пороге, был иного мнения. Он принадлежал управдому или, иными словами, хаусмастеру, который жил на первом этаже. Иногда он оставлял своего питомца снаружи для острастки жильцов и для того, чтобы они не забывали, кто здесь хозяин. Владельца такой собаки должны были непременно уважать!
   Когда девочка нарушила установленную дистанцию, пёс злобно зарычал и оскалил зубы. Ей всегда удавалось ладить с животными, будь то своенравные собаки, независимые кошки или покладистые лошади. Достаточно только протянуть руку и погладить их. В этот раз сей приём не сработал. Она едва успела убрать пальцы. Оскаленная пасть сомкнулась прямо перед её лицом. Тут же раздался отчаянный собачий визг. Лохматый загривок пса вспучился, словно кто-то невидимый схватил его. Обидчик Штефани повис в воздухе, беспомощно барахтаясь и скуля.
   Могучая невидимая  рука раскачала его и швырнула на крышу, где он застрял среди антенн, всполошив притаившуюся там кошачью парочку.
   Из дома, заподозрив неладное, выскочил тучный управдом.
-  Что происходит? Где мой бедный пёс? – закричал он.
   Увидев своего любимца на крыше, он оторопел, а потом вдвое громче завизжал:
-  Кто забросил его на крышу?! Дайте мне этого подлеца! Я покажу ему, как правильно обращаться с животными! Как только земля держит таких бездушных людей?!
   Хаусмастер грозно взглянул на свою юную соседку, которая, невинно заложив руки за спину, наблюдала за ходом событий. Конечно же, нет! Эта пигалица не могла забросить так высоко его питомца. Тогда кто же? Обычно никто не отваживался подойти к его псу! Тут что-то не так. Он просто кожей чувствовал, что в его доме завелись враги народа, которые без должного почтения относятся к нему, представителю власти!
-  Я этого так не оставлю! – высоким голосом пообещал он. – Попомните мои слова! – погрозил он кулаком воображаемому противнику.
   Прошло немного времени, и Штефани смогла убедиться, что слова управдома не были пустой угрозой.
   Домовой сидел в кресле, заложив ногу за ногу, и просматривал местные газеты.
-  Обед на столе, - сказал он. – Если не поторопитесь, он может остыть. Надеюсь, вы неплохо провели время?
-  Не сказала бы, что  умирала от скуки, - отозвалась его спутница, уплетая вермишель с рыбными палочками.  – У меня сегодня было два персональных «хвоста»! – гордо добавила она. - А этому несносному псу так и надо, не будет впредь задирать жильцов!
-  А как поживает графиня Ансуар де Монсоро?
-  Ах, Штефан! – отложила в сторону вилку его помощница. – У этой доброй фрау такая страшная судьба! Я преклоняюсь перед ней!
-  Да, это так. Она прошла через ад, но осталась человеком. Не каждому такое под силу.
   Они помолчали. Словесная мишура была тут неуместна.   
-  Вы хотели задать мне какой-то вопрос, - мягко напомнил собеседник.
-  Ах, да! На окраине я видела одну многодетную семью – целых девять детей! Их отец, мне показалось, вёл себя немного странно. Почему?
-  Это не их отец.
-  А кто же тогда?!
-  Чужой человек. Его зовут УКВ 713548206. Его же старое имя – Моррисон, но он его уже подзабыл. Живёт нелюдимо, соседи сторонятся и боятся его.
-  Почему? Он не показался мне чудовищем.
-  Это человек из системы Особого Ведомства. Он работает в тюрьме, где содержатся политические преступники. Его профессия – палач.
-  Неужели? – широко распахнула глаза Штефани. – А откуда же у него столько детей?
-  Соседи считают, что это его внебрачные дети, которых он нажил, колеся по острову. Но это не так. Малыши принадлежали врагам народа, которых он лично расстрелял по приказу Особого Трибунала. Тех детей, которые остались сиротами, он разыскал и усыновил, заменив им семью.
-  Но почему он так поступил?
-  В юности этот человек отважно сражался за партию Вождя, был ранен и с трудом выжил. Он верил, что с помощью идей можно было победить бедность и нищету, несправедливость и неравенство. Ведь все люди рождаются равными, с одинаковым правом на счастье и свободу.
-  Но этому, - говорил Вождь, - мешают враги народа. - Мы должны их истребить, и тогда наступит рай!
   И Моррисон усердно следовал его заветам. За безупречную службу ему предложили стать палачом. Это почётная и хорошо оплачиваемая должность, хотя и не из легких. Поэтому под рукой всегда имеется ведро водки и одеколона. Водкой глушат совесть, а одеколоном моются, чтобы избавиться от запаха пороха и крови. Даже собаки шарахаются от этих людей.   
   УКВ 713548206 делал своё дело, но в душе его поселились сомнения. Как мог стать врагом его бывший командир, с которым он вместе проливал когда-то кровь, или многодетная мать, которая отказалась отдать корову государству, или глупый подросток, который резал хлеб на газете с портретом Вождя?
   Палач потерял любимую женщину, которая случайно оказалась на дне рождения своих знакомых. Там кто-то рассказал смешной анекдот о руководителе Партии. Так его милая стала врагом. А как добывалась нужная информация, он хорошо знал. Об этом со смехом рассказывали друг другу следователи. Если нужно было, обвиняемый мог назвать себя даже марсианином. Вот тогда-то Моррисон и стал усыновлять сирот.
-  Но, ведь, если узнают.., - всполошилась Штефани.
-  Если Ведомство пронюхает об этом, никакие заслуги его не спасут. К счастью, этого не произойдёт. А пока дети считают его отцом.
-  Но они, может быть, помнят ещё своих родителей?
-  Да. Они также помнят, кто подобрал их на улице, голодных и оборванных.
-  Когда-нибудь всё всплывёт. И что тогда?
-  Моррисон вырастит этих детей, даст им образование и поставит на ноги. Он признается им во всём на смертном одре. К тому времени режим Вождя рухнет.
-  А что же дети? Они простят ему расстрел родителей? – поёжилась девочка.
-  Простят, но не все, - задумчиво произнёс домовой. - Но на его могильном холмике будут всегда лежать цветы.
   На горизонте медленно таяли багровые отсветы заката. За окном быстро сгущались сиреневые сумерки. Шло время, а домовой спокойно сидел в кресле, как человек, который никуда не торопится.
-  Мы не идём сегодня к Мару? – деликатно поинтересовалась его помощница.               
-  Нет. Сделаем это завтра утром.
-  Почему так поздно?
-  Мару  надо было  проститься с тётушкой.  Мы упустили время.  Юпитер успел поменять положение.
-  Ах, вот оно что! – разочарованно вытянулось лицо собеседницы.
-  К тому же нам придётся выйти в открытый океан, чтобы совершить транспортацию.
-  В океан?! А как мы туда доберемся?
-  С помощью Особого Ведомства, - усмехнулся Штефан.
   Их разговор прервал громкий требовательный стук в дверь. На пороге стояло четверо мужчин в серых костюмах. За их спинами мелькал хаусмастер. Его полное лицо лоснилось от удовольствия. Эти жильцы сразу показались ему подозрительными! Вели себя как-то скрытно, не заискивали перед ним, не приглашали в гости и не восхищались вслух мудрой политикой партии. Управдом сдержал своё слово.
-  Разрешите!
   Высокий мужчина с квадратным лицом бесцеремонно оттеснил домового в облике старика и прошёл вглубь комнаты. За ним молча последовали его подручные. Заметив Штефани, двое переглянулись.
-  Она! – узнал один из них. – Точно, она! Бегущая по волнам, - съязвил он. – Здорово эта птичка от нас ушла, господин капитан!
-  Отлично, господа! – подвёл черту их шеф. - Вы знаете, кто мы? – обратился он к немощному старику.
-  Конечно же, вы не из бюро ритуальных услуг.
-  Мне нравится ваша сообразительность, - съязвил начальник. - Между прочим, вы арестованы. Следуйте за нами.
   Девочка обескураженно посмотрела на своего спутника. Неужели ночь придётся провести в гостеприимной камере «волшебного дома»?
   Капитан деловито прошёлся по комнате и остановился у висящей на стене гитары. Он снял её, сдул пыль и, удобно пристроив в руках, принялся играть.
-  «Вечерний звон, вечерний звон,
   Как много дум наводит он..», - запел он чистым оперным голосом.
   К нему тут же присоединились его подчинённые, образовав неплохой хор. Они пели так душевно, что у распахнутой двери, на лестничной площадке, собрались соседи.
-  В чем дело? – вопрошала грузная женщина в цветастом халате. – Что за шум?
-  Хаусмастер артистов пригласил, - объяснил ей усатый сосед в полосатой пижаме.
-  В это время?! Да он в своём уме?!
   Конечно, было немного поздно, но уж очень хорошо артисты пели.
-  Кажется, Штефани,  вы неплохо играете на скрипке? - вспомнил домовой.  - Не подыграете ли? Одной гитары маловато.
-  С удовольствием! – рассмеялась та, принимая инструмент.
   Дуэт звучал вполне профессионально. Когда песня закончилась, раздались дружные аплодисменты. Всеобщего веселья не разделял только управдом, который застыл как фарфоровая китайская статуэтка. За первой песней последовали другие романсы. Талантливый офицер был в ударе и закончил свой репертуар глубокой ночью. Он долго раскланивался под аплодисменты восхищённой публики.
-  Приходите ещё! – радушно приглашал его домовой. – Ваше пение превзошло все ожидания! Это настоящее искусство!
-  Ну, что вы, что вы! – смутился капитан. - Вы нас переоцениваете. Я, правда, когда-то выступал в опере, но затем сменил, так сказать, профессию.
-  Нет, маэстро, вы заслужили аплодисменты и эти цветы! – протянул ему Штефан большой букет алых роз.
-  Спасибо, спасибо, дорогие друзья! Очень тронут! – благодарил артист.
   Прижав букет к груди, он попрощался с публикой и, собрав свой небольшой хор, отправился восвояси.
    Бледный хаусмастер едва добрался на ватных ногах к своей квартире, прислонился к стене и медленно сполз на пол. Такое серьёзное Ведомство прибыло в его дом, чтобы дать в квартире преступников концерт классического романса! Как это понимать?!
   Но он был человеком настойчивым, а то обстоятельство, что в квартире имелся телефон, облегчало его благородную миссию.
-  Алло! Это Особое Ведомство? – подобострастно спросил он.
-  Да. Кто говорит?
-  ТНК 1488934275. Я вам уже звонил, как представитель общественности!
-  Да, мы помним. Враги народа из вашего дома арестованы. Спасибо за бдительность.
-  Да нет же, не арестованы!! – поперхнулся от возмущения управдом. – Ваши люди приехали сюда только для того, чтобы дать концерт!
-  Вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите? – в голосе его собеседника прозвучали стальные нотки.
   Было слышно, как на другом конце провода приглушенные голоса что-то оживлённо обсуждали.
-  Выезжаем. Ждите! – прорычал в трубку тот же голос.
   Хаусмастер встречал их, радостно потирая руки. Уж теперь-то эти голубчики никуда не денутся! Он услужливо распахнул дверь подъезда и проводил четырёх молчаливых мужчин в серых костюмах на второй этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта, словно тут их ждали. Все четверо, гуськом, вошли внутрь. Скромный хозяин дома остался на площадке.      
-  Эй, вы! – окликнули его. – Подите-ка сюда!
-  Можно войти? – заискивающе засиял ТНК 1488934275.
-  Посмотрите. Здесь никого нет, – подозрительно взглянул на него старший офицер. - И по всей видимости, - он провёл пальцем по пыльному столу, - давно никто не живёт. Зачем вы нас вызвали?
   Его собеседник опешил. Прямо перед ним, на софе, сидели старик и девочка с пышными рыжими волосами. Она с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться и весело махала ему рукой.
-  Так вот же они! – обиженно ткнул пальцем управдом.
   Он нервно подошёл к софе, намереваясь схватить за запястье потешающуюся над ним девчонку. Но его рука прошла сквозь неё, как через прозрачную дымку!
-  Хватит валять дурака! – грубо отрезал старший группы. - Взять его! – приказал он. - Будет знать, как с нами шутить.
   На растерявшегося беднягу расторопно надели наручники и вытолкали за дверь. Шум отъезжающей машины возвестил, что обитатели квартиры могут, наконец, перевести дух. 
-  Ах, Штефан, - рассмеялась его спутница, - это было так смешно! Как у этого типа изменилась физиономия, когда он схватил меня за руку! Это просто гениально: хаусмастер нас видит, а люди из этого жуткого Ведомства – нет! Теперь у него будет возможность увидеться с теми, кого он отправил за решётку!
-  Поделом ему. Этот «представитель общественности» оклеветал двадцать девять человек. Врагами становились люди, которые ему не нравились. Эдакое маленькое невинное хобби.
-  Лучше бы он собирал спичечные этикетки или марки!
   В углу комнаты вспыхнул экран старенького телевизора. Диктор программы новостей сообщил:
-  А теперь объявление о пропавшей девочке четырнадцати лет.
   Он подробно перечислил её приметы и описал внешность. В заключение была показана фотография с просьбой к населению помочь в розыске.
-  Так это же я! – весело изумилась Штефани. – Весьма важная персона! – гордо повела она плечами. – Надеюсь, меня не объявят в международный розыск? Что скажут тогда мои несчастные родители?
-  О, нет! – заверил её друг. – На этом острове предпочитают решать свои проблемы сами. Старым дедовским способом. Как говорит Вождь: « Нет человека – нет проблемы»
-  Спасибо, - обидчиво поджала губки собеседница, - успокоили.
   Домовой красноречиво посмотрел на часы.
-  Знаю, знаю, - опередила его школьница. – Сейчас вы скажете, что в это время детям моего возраста полагается быть в постели.
-  Вы читаете мои мысли! Но завтра вас ждёт вознаграждение за прилежание.
   Поскольку больше никто не напрашивался в гости, девочка быстро уснула.   Домовой заботливо поправил на ней одеяло. Кирр, приглушив звук, застыл перед телевизором розовым диском. Его огорчало то, что чемпионат мира по футболу на Атариксе не транслировался. Видимо, спорт тоже считался врагом народа. Кирр просканировал аппарат и нашёл, что в нём не хватает пары блоков и спутниковой антенны. Он быстро устранил это недоразумение и на экране замелькали фигуры футболистов.
   Штефани перевернулась набок, потянулась и открыла глаза. Она была возмущена. Почему?! Почему, когда ей приснилось, что Кристиан вот-вот её поцелует, а сердце так сладко трепетало в груди, она, вдруг, проснулась?! Неужели нельзя было немножко подождать?! А тут ещё Кирр наезжает. Ишь, завис прямо над ней! Не хватало ещё, чтобы он её сон подсмотрел! Ах, да! Сегодня они вытаскивают с этого гадкого острова Мара! Не проспала ли она?!
   Было раннее утро. За оконным стеклом застыли, подсвеченные солнцем, разлапистые ветви пальмы. Путники миновали «волшебный дом», где свило осиное гнездо Особое Ведомство. У его входа топталось двое сонных часовых. Девочке пришла в голову шальная мысль.
-  Штефан, - позвольте, пожалуйста, на минутку отлучиться? – сделала она умоляющую гримаску. – Я только туда, - указала она на здание с колоннами, - и обратно!
-  Хорошо, - разрешил домовой. – Только не забудьте, что у нас мало времени.
   Его спутница подошла к строению с заднего двора. Стены его были массивными, прочными и невольно внушали безотчетный страх. Казалось, вся округа трепетала от такого жуткого соседства. И толстые стены знали это.
-  Кирр, - посвятила его подруга в свои планы, - нам надо проникнуть в этот дом и вывести всех заключённых!
   Из её кармана вылетел радужный диск, на ходу увеличиваясь в размерах. Он подлетел к каменной кладке и растворил её, образовав дверной проход. Школьница шагнула внутрь. В центре комнаты она разглядела стул, оплетённый проводами, с потолка свешивались несколько острых крюков, вдоль стен стояли стеллажи с какими-то клещами, железными прутьями и инструментами зловещего вида. Озноб прошёл по телу девочки. Она догадалась, что находится в комнате пыток, где враги народа «вспоминали» свои грехи.
   Их путь лежал через гулкий, обшарпанный коридор, по обе стороны которого располагались двери кабинетов. Под потолком горели подслеповатые лампочки. Кирр летел впереди, показывая дорогу. Он просканировал здание и обнаружил, что узники томились в подвальном этаже. По пути диск бесследно проглотил несколько внушительных решёток. Вход в подвал был перекрыт двойной стальной дверью со сложным, как у банковского сейфа, кодовым замком. Но Кирр даже не остановился перед ней, всосав в себя, как любимое лакомство.
   Потянуло плесенью, воздух был сырым и затхлым. По высоким ступеням девочка спустилась в подвал. Она различала приглушенные стоны, всхлипывания и слабые голоса. По сторонам от прохода размещался ряд железных дверей. Кирр пролетел рядом с ними и двери, сорванные с петель, оказались в его желудке, если он, конечно, у него был.
-  Все свободны! – говорила Штефани, переходя от камеры к камеры.
   Ах, с каким удовольствием она это делала! Если бы этого эпизода не было, его следовало бы непременно выдумать!
-  Кто ты, дитя?! Откуда? Как попала в этот ад? – посыпались со всех сторон вопросы.
-  Тише! – прижала она палец к губам. – Я выведу вас отсюда. Поторопитесь, пожалуйста!
   Она провела узников обратным путём к пролому в стене. Толпа осунувшихся, бледных людей стояла на заднем дворе и жадно вдыхала свежий утренний воздух, пронизанный утренним солнцем.
-  А теперь, по одиночке, рассыпайтесь по домам, - посоветовала спасительница. – Ещё лучше, если вы уедете к друзьям или дальним родственникам. Остров большой.
-  Но у нас нет паспортов! – встревоженно заметил старик с перевязанной головой.
-  Вот они, - протянула Штефани пакет с документами. – Кстати, в них нет отметок, что вы – враги народа.
   В подлинности бумаг она не сомневалась. Кирр добыл их в канцелярии Ведомства, а уж почистить ему не составило труда.
-  Но тут остаются дела, заведённые на нас!
-  О, не беспокойтесь! – пообещала рыжеволосая незнакомка.
   Она проводила глазами последнего человека и вернулась к поджидающему её домовому.
   У парадного входа продолжали маячить часовые. До начала рабочего дня оставалось совсем немного времени.
-  Полный порядок,  - сообщила помощница. - Мы с Кирром выпустили всех!
-  И всё? – скептически поднял брови собеседник.
-  Ну, ещё кое-что, по мелочам.
   Словно вторя её словам, послышался чудовищный грохот. Огромное здание по всей своей окружности окуталось клубами дыма с пылью и стало погружаться. Вскоре под землей скрылась его крыша, вместе с государственным флагом.
  Двое охранников успели вовремя отпрянуть и с искаженными от ужаса лицами наблюдали за стихийным бедствием. Тут уж ничего нельзя было поделать, природу невозможно арестовать!
   На месте «волшебного дома» образовалась глубокая воронка, которая быстро заполнилась грязью и мутной водой.
-  Хорошая работа! - заметил Штефан. - Надеюсь, это отвлечёт ненадолго Ведомство от наших скромных персон.
   Истошный рёв пожарных и полицейских машин заставил друзей поторопиться. Мар уже поджидал их.
-  А как же мы доберёмся до океана? – деловито справилась Штефани. – Уж не на этой ли машине? – шутливо кивнула она на чёрный «Мерседес», откуда тайные агенты вели наблюдение за домом ученого.   
-  На этой самой, -  подтвердил домовой.
   Два наблюдателя уснули таким богатырским сном, что даже землетрясение не могло бы его потревожить. Их вытащили из автомобиля и аккуратно уложили на тротуар. Они лежали рядышком и безмятежно посапывали, как большие младенцы.
-  Начало неплохое, - сказал молодой человек, - но как вы думаете переплыть океан?
-  Наша забота – там оказаться, - ответил Штефан, галантно приглашая спутников в салон.
   За рулём восседал водитель с лицом всемирно известного гонщика.
-  Знакомое лицо! – воскликнула девочка. – Только, Кирр, не забывай, пожалуйста, что это не формула один! - попросила она. 
   Тот улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой.
-  Он немного усовершенствовал эту модель, - вскользь сообщил старик.
   «Мерседес» выехал из города и помчался по шоссе.
-  А океан далеко? – повернулась гостья к Мару.
-  В шести часах езды.
-  Не думаю, чтобы нас настолько задержали, - загадочно произнёс Штефан.
   За крутым подъёмом беглецы увидели, что путь перекрыт. Поперёк дороги растянулся большой грузовик-рефрижератор. Вокруг него замерла дюжина полицейских машин, а в воздухе кружил военный вертолёт.
-  Браво, господин полковник! – сделал комплимент домовой. - Браво! Захват организован по всем правилам! Вы ещё не уснули от скуки, Штефани?
-  Не думаю, чтобы это помогло нам прорваться, - иронично хмыкнула она.
   Расстояние между мерседесом и грузовиком стремительно сокращалось. От Кирра отделился розовый голубь и выпорхнул из окна. Как будто невидимые гигантские челюсти сомкнулись над рефрижератором! На обочину с лязгом полетел искорёженный бампер и пара обугленных колёс. Это было всё, что осталось от супергрузовика. За беглецами, включив сирены, проворно устремились полицейские машины. Однако они безнадёжно отстали, потому что преследуемый автомобиль напоминал скоростной болид на ракетной тяге.
   Лишь вертолёт следовал за ним. Полковник Корни сидел рядом с пилотом. В салоне, позади его кресла, ждала своего часа группа захвата, состоящая из отборных десантников. Инспектор решил лично возглавить операцию по поимке столь ценных шпионов. Это были далеко не мелкие сошки, которыми кишат все тюрьмы на острове. Он не доверял местным коллегам, которые, вместо того, чтобы задержать таинственную девочку, пошли в лобовую атаку на памятник Вождю, а потом дважды по сигналу бдительного жильца не смогли арестовать немощного старика и ту же загадочную рыжеволосую девчонку.
   А история с уснувшими агентами, которые проворонили Мара?! Этот талантливый ученый владел стратегической информацией, которая ни в коем случае не должна была выйти за пределы острова!
   Или провалившийся под землю особняк Особого Ведомства! Какое же это стихийное бедствие, если ни один дом в городе больше не пострадал?!
   Интуиция подсказывала Корни, что разгадка этих странных событий кроется там внизу, в мчавшемся на невероятной скорости чёрном «Мерседесе».
   Пилот привёл в боевую готовность ракетную установку и вопросительно посмотрел на шефа.
-  Нет, - прищурился тот, - будем брать живыми. Далеко не уйдут!
   Автомобиль, между тем, неуклонно приближался к океану. На волнах покачивались три быстроходных катера береговой охраны. У подъезда к берегу суетилась военная гвардия в пятнистой униформе. Через дороги были переброшены цепи с острыми шипами. Враги народа были обречены. На что они рассчитывают, безумцы?!   
   Но «Мерседес», не сбавляя скорости, пронёсся по шипам, проломил полосатый шлагбаум и, вздымая тучи песка, с рёвом рванулся к кромке прибоя. Вдогонку последовало несколько военных джипов.
   Полковник наблюдал. В складках его губ блуждала самонадеянная усмешка. Так ведёт себя кошка, играя с обречённой мышью. Беглецы были в его руках. А геройски утонуть он им не даст. Но что такое?! Это уже не по правилам! Автомашина, въехав в океан, резво понеслась по его поверхности, на ходу трансформируясь в небольшое элегантное судно с острым, как клюв альбатроса, носом. Вслед устремились скоростные катера. Стволы их пушек пришли в движение.
-  Не стрелять! – потребовал руководитель операции. – Они нужны нам живьем!
   Да, в руки ему шла неслыханная удача! Всю жизнь он ждал этого случая! Ещё никому не удавалось сбежать с острова, даже на столь совершенной шпионской технике. За поимку шпионов такого ранга ему полагалась высшая награда Атарикса – Орден Вождя, инкрустированный рубинами и бриллиантами! Куда же он его прикрепит, справа или слева на груди?  По цвету он замечательно подойдёт к его парадному мундиру. Орден, к тому же, давал право всем его родственникам носить собственные имена. А он сам навечно войдёт в историю семейной хроники. Кстати, не слишком ли он засиделся в полковниках?
А что же сказать на церемонии награждения, когда сам Вождь лично вручит ему эту высокую, выстраданную им, награду? Надо заблаговременно продумать речь. Она должна быть простой и патриотичной. Именно так, простой и патриотичной!
   Сверху опытному офицеру было хорошо видно, как диверсанты оторвались от мощных катеров и направились в открытый океан. Глупцы! Они не ведали, что путь им преградят подводные лодки и корабли, в сравнении с которыми их хрупкое суденышко напоминает яичную скорлупу!   
   Видимо, они сообразили это и сами, потому что их кораблик застопорил ход и остановился, ныряя на волнах чёрной чайкой. Ну, наконец-то! Как много времени им понадобилось, чтобы понять бессмысленность сопротивления!
   Корни отдал приказ и вертолёт, взбивая рябь на волнах, повис над шпионским судном. Группа захвата, спустившись по верёвкам, ловко взяла его на абордаж. Но никого не обнаружила!
    Высокий чин из центра не верил собственным глазам, разглядывая в бинокль захваченный трофей. Его очертания стали размытыми и пришли в движение, придав ему вновь форму «Мерседеса» с номерами Ведомства!  Держаться на плаву он, естественно, не мог, а поэтому быстро заполнился водой, накренился и пошёл на дно, пуская пузыри. Десантников, дрейфующих на волнах, подобрали подоспевшие катера.
   Преступники ускользнули. Их, конечно, ждала суперсовременная подводная лодка. Полковник распорядился обшарить каждый сантиметр под водой, но обыскать весь Тихий океан было даже ему не под силу. Он понял, что проиграл.
   А внутри громадного кёльнского собора, уходящего в небо изысканным каменным цветком, появились три лишние фигуры: старика, молодого человека и девочки с непокорной копной рыжих волос. Посетителей в это время было немного, и никто не обратил на них внимания.
   Они стояли под высокими парящими сводами у великолепного деревянного иконостаса. Сквозь узкие стрельчатые окна, украшенные цветными витражами, струился мягкий радужный свет.
-  Ну, вот, - прервал молчание домовой, - мы в безопасном месте.
-  Если не считать, что кёльнский собор одно из чудес света, - весело заметила Штефани.
-  Я слыхал о нём, - припомнил ученый, - но не представлял, насколько он великолепен!
-  Вы можете не торопиться и хорошо его осмотреть, - предложил Штефан. – А что касается нашего дела, вот, возьмите, Мар, - протянул он ему листок бумаги. - Это адрес вашего дальнего родственника. Да, да. Не удивляйтесь. Он живёт у Рейна, совсем рядом, и будет очень рад видеть вас.
-  Спасибо! – растроганно обнял его спутник. – Должен признаться, что у меня были большие сомнения в отношении побега. Правда, как вам это удалось – не пойму до сих пор!
-  Небольшая манипуляция с временем и пространством, - улыбнулся его седовласый собеседник. – Вы, кстати, тоже опередили своё время! Так чему же удивляться?
-  Надеемся, что ещё услышим о вашем открытии! – сказала на прощание девочка.
   На многолюдной площади перед собором она остановилась.
-  Интересно, что мы на этот раз угоним, чтобы добраться домой? Автобус или поезд?
-  Не искушайте меня, - иронично взглянул на неё домовой.
   В следующий миг Штефани обнаружила себя в гостиной своего дома. На стене равнодушно тикали часы, большая секундная стрелка уверенно скользила по кругу, между прошлым и будущим. В кресле у телевизора застыл, застигнутый врасплох попугай Цицерон. Увидев хозяйку, к ней торопливо засеменила белая ручная крыса Матильда.
   Всё было, как обычно. Но в этой обыденности и состояло высшее счастье. Счастье, когда у тебя есть дом, где тебя ждут, любят и понимают. И тогда, где бы ты ни был, и какие бы испытания не уготовила тебе судьба – жизнь прекрасна!










                Космическая  акула



   Летняя мгла незаметно окутала округу мягким, теплым пледом. В высоком небе мерцали далекие холодные звезды. Вероятно, Земля казалась им оттуда такой же крошечной и недоступной пылинкой, парящей в пространстве.
   Кристиан провожал Штефани с дискотеки домой. Они шли рядом, рука в руке, и молчали, чтобы не вспугнуть то восхитительное, чистое и трепетное чувство, которое невидимой белой птицей кружило над ними.
   Ночь молча смотрела на них продолговатыми глазами ночных фонарей, тихонько шелестела своей одеждой – листвой старых каштанов и нежно лизала их пылающие лица шершавым языком прохлады.
-  А где же Луна? – запрокинула голову девочка. – В небе ни одной тучки, все звезды, как на ладони!
-  Ты не поверишь, - весело взглянул на неё спутник, - но мой отец, увлекающийся астрономией, не может её обнаружить уже три дня! Представляешь, планета пропала!
-  Это не тот случай, когда один торговец может продать её другому, - уверенно заявила его подружка.
-  Логично, но это не может утешить моего отца! - рассмеялся Кристиан. - Он уже думает, что у него не в порядке с головой. Луна-то не иголка, чтобы её так просто потерять!
   Эта странная тема получила неожиданное развитие. Когда всё семейство Мюллер уютно устроилось у телевизора, в программе выступил известный метеоролог, который комментировал изменения климата на планете:
-  Мы обнаружили, что верхние слои атмосферы чрезвычайно раскалены, хотя солнечная активность не превышает обычного уровня. Пожалуй, этим можно объяснить небывалое повышение температуры в некоторых странах, - сделал он вывод. - Наряду с этим, наши спутники засекли необычное поведение Луны. Она просто исчезла из нашего поля зрения, на её месте – космический вакуум! Вероятно, это также имеет отношение к изменению климата.
-  Любопытно! – отложил в сторону газету герр Мюллер.
   Вслед за метеорологом выступил именитый астроном, который подтвердил сообщение коллеги.
-  О времена, о люди! – простонал отец Штефани.
-  Что такое, папочка? – уточнила дочь.
-  Ученые не могут найти спутник Земли! За что им только деньги платят?!
   Тот же специалист сообщил телезрителям, что крупнейшие телескопы мира зарегистрировали в рентгенологическом спектре необычный космический объект, напоминающий «чёрную дыру». Эта «загадка природы» вполне могла «проглотить» Луну. Если это так, то Земле угрожает серьёзная опасность.
   В заключение диктор слегка пожурил собеседника за то, что тот так сгущает краски и заверил, что этим космическим явлением уже занимаются научные светила.
-  Теперь мы знаем, что, если в бюджете семьи быстро испаряются деньги, то это, несомненно, происки «чёрной дыры»! - иронично добавил он.
-  Так, так, - нервно заерзал в кресле герр Мюллер, - получается, если мамонты вымерзли из-за холода, то нам угрожает жара!
-  Ну, что ты, Манфред, волнуешься из-за какой-то там чёрной дырочки, - рассудительно заметила его жена. – Ведь это не комета и даже не астероид! 
-  Ну, да, дорогая, эта безобидная «дырочка» уже слопала Луну!
-  Но, милый, сколько раз уже предсказывали конец света?! А наш шарик всё ещё крутится. Это же не клубок ниток, который может растерзать любой котёнок!
   Но её доводы мало подействовали на мужа. Ведь эта астрономическая напасть могла лишить его практики, поскольку его помощь будет никому не нужна по очень простой причине!
   Штефани торопливо поднялась в свою комнату. Даже «музыкальная» лестница под её ногами скрипела тревожно. Неужели её тоже охватил озноб всеобщего страха? Все как будто помешались на этой дурацкой «дыре»! Телевидение вечно что-нибудь придумает, чтобы занять изнывающее от скуки население!
   На стуле у компьютера сидел домовой, как всегда, в безукоризненном черном фраке с бабочкой. 
-  Вы слыхали, Штефан? - возмущенно вскинула школьница брови. - Говорят, что это пресловутое отверстие слопало Луну!
-  Позвольте с вами не согласиться, - странно взглянул на неё тот. – Это весьма серьезно. Даже более, чем можно было бы предполагать.
-  Я знаю, что Земле угрожают кометы и метеориты, - припомнила девочка. – Это ведь тоже опасно?
-  Да. Посмотрите-ка сюда, - кивнул её друг на экран монитора. – Это комета.
   Из холодной звездной мглы вынырнула огромная раскаленная запятая с длинным хвостом и устремилась к голубому шару, зависшему в невесомости. С шипением и треском комета ворвалась в плотные слои атмосферы. Она ослепительно вспыхнула, теряя часть своей массы, но основная её часть взорвалась над зеленой и пышной землей. Яркий свет поглотил всё вокруг. Всюду бушевало чудовищное пламя. Горели деревья, плавились горы, плотный едкий дым окутал окрестности. Оглушительный грохот потряс землю, вслед за которым её стали рвать на части смерчи. Образовавшаяся ударная волна сметала все на своем пути. Цветущая земля превратилась в обугленную пустыню, атмосферу заполнила пыль и пепел, а на равнины хлынули грязные потоки воды.
-  Это, что, - поежилась Штефани, - действительно так было?!
-  Разумеется. Эта комета взорвалась 65 миллионов лет назад в районе Юкатана, образовав кратер диаметром в 180 километров. Удар был в миллионы раз страшнее взрыва водородной бомбы. Все живое сгорело, океанские воды затопили землю и изменился климат. Именно от этого столкновения погибли динозавры.
-  Жуткое зрелище. Это кадры из кинофильма?
-  Нет. Вы видели настоящие события. Память о них содержится в информационном поле нашей планеты. Только у человека нет туда доступа.
-  А метеориты? – с надеждой спросила девочка. – Эти камушки менее опасны?
-  Как сказать, - наморщил лоб Штефан. – Одним из них образован Аризонский кратер в США, диаметр которого 1240 метров, а глубина – 170 метров. Его мощь превышала в 10 раз энергию ядерной бомбы, сброшенную над Хиросимой. А если камушек, как вы говорите, диаметром более двух километров упадет в океан, то вызовет образование гигантского цунами, которое несколько раз обогнет Землю. 50-метровые метеориты падают каждые тридцать лет. Последний из них вызвал землетрясение под Монреалем в 1994 году. Но можете быть спокойны, - улыбнулся её друг, - с каменной глыбой величиной более 250 метров Земля сталкивается один раз в 120 тысяч лет. Хотя, могу сказать, что летом 2002 года недалеко от Земли пролетел крупный астероид, который остался незамеченным.
-  Да, уж, - зябко передернула плечами собеседница, - теперь понятно, что это за камушки! И как же с ними бороться?
-  Если верно рассчитать траекторию астероида, то можно небольшим ядерным зарядом разнести его в клочья. А можно просто перекрасить.
-  То есть, как это, перекрасить?
-  Одну сторону надо выкрасить в черный цвет, - объяснил домовой. - Это вполне доступно с помощью космических зондов.
-  И любителям граффити тоже?! – хмыкнула Штефани.
-  Возможно. Так вот, разница в цвете создаст реактивный момент и изменит путь астероида.
-  Так чем же черная дыра опаснее их?
-  А тем, что в сравнении с этой дамой, кометы и метеориты – просто невинные младенцы, - нахмурился её друг.
-  Можно ли с ней справиться?   
-  Едва ли. Впрочем, вы можете в этом сами убедиться. Кирр, - обратился Штефан к висевшему у потолка диску, - ты сможешь это сделать?
   Тот сразу понял его, превратившись в чакойри – космический корабль, в котором они летали над Планетой поющих деревьев. Он напоминал огромный, в два человеческих роста, радужный мыльный пузырь, заполнивший почти всю комнату. 
   На сей раз девочка не искала в нем дверь, а привычно прошла сквозь стену, которая словно вода, бесшумно сомкнулась за ней.
   Из пола выдвинулись два удобных кресла, которыми можно было управлять мысленно. Вокруг не было никакой аппаратуры. Салон освещал мягкий ровный свет. Стены же были прозрачны.
-  В галактику RX J1242-11, пожалуйста, - попросил домовой.
-  А где это?
-  Недалеко. Всего 25 тысяч световых лет от Земли.
-  Но мы же находимся в моей комнате?
-  Чакойри способен проникать сквозь любые материальные объекты. Ваш дом не пострадает.
   Космический челнок легко взмыл. Земные огни быстро растаяли, мелькнуло фиолетовое звездное небо, а затем вокруг запылало пламя. Это земная атмосфера испытывала радужный шар на прочность. Ещё мгновенье и Земля стала выглядеть, как голубой, неровно окрашенный, глобус, который быстро растворился в пространстве.   
-  Эта галактика очень далеко, - предположила Штефани. – Мы можем состариться, пока долетим туда.
-  О, нет! – улыбнулся её спутник. – Корабль развивает фантастическую скорость и меняет свойства пространства. Мы попадем туда быстрее, чем вы добираетесь в школу.
   Спустя некоторое время аппарат застопорил ход и неподвижно повис в темной бездне, пронизанной сотнями звезд и радужными туманностями. Часть его стены стала большим экраном.
-  Посмотрите-ка, - кивнул домовой, - перед вами её величество «черная дыра».
   Взгляд девочки нашарил крупную звезду. Она на глазах стала ещё ярче, затем контуры её размылись, стушевались и стали как-то странно дробиться. Громадная ослепительная вспышка в форме короны поглотила её. Когда пламя погасло, на месте звезды ничего не было. Только в стороне скромно притаилась небольшая темная точка.
-  Вы видели гибель звезды. А она была, между прочим, по своей массе в пять раз больше нашей Земли.
-  Но где же этот космический монстр?
-  Взгляните на эту точку, - ткнул пальцем её друг. – Это он и есть. Обычно, их можно заметить только по рентгеновскому излучению, которое возникает при засасывании жертвы. Но Кирр сделал её видимой.
-  Но она такая крошечная и разве может проглотить целую планету?!
-  Это чудовище абсолютно ненасытно. Имея размер нейтрона, «звездный каннибал» весит один миллиард тонн. Так что, пусть размеры её вас не обманывают. Перед исчезновением в ней звезда-жертва разогревается до миллионов градусов. В ядре нашей галактики тоже имеется такой охотник весом в четыре миллиона масс нашего Солнца. Если он проголодается, то многим планетам не поздоровится.
-  Не она ли нам угрожает сейчас?
-  Нет. Это другая «дыра», которая совсем недавно была в созвездии Скорпиона, на расстоянии 6 тысяч световых лет от нас.
-  Почему была? – уточнила спутница.
-  Потому, что она уже рядом с Землей. Её скорость 400 тысяч километров в час. Немного больше, чем у велосипеда.
   Чакойри слегка накренился и понесся обратно к родной планете. Издалека она выглядела крохотной, хрупкой песчинкой в звездных хороводах, но, по мере приближения, росла в размерах. Уже можно было разобрать распластавшиеся горные хребты, очертания континентов и тускло блестящие водные массивы. Когда голубой шар заслонил собою мерцающую бездну, их радужный челнок медленно поплыл по её орбите.
-  Где же это страшилище? – поинтересовалась Штефани.
   На широком, во всю стену, экране появилось темное, смутно очерченное пятно с светлым ободком вокруг.
-  Да, это наша прожорливая гостья, - подтвердил собеседник. – Она находится к нам ближе, чем располагалась Луна. Диаметр её с футбольное поле, но аппетит безмерен. Ей ничего не стоит проглотить десяток планет. О последствиях её приближения к Земле вы уже наслышаны.
-  Да, уж. Она сожрала Луну, а теперь медленно поджаривает нас. Ничего себе, аппетит! Обжора! Как это ей удается?!
-  Это так называемые нейтронные звезды, в недрах которых происходит чудовищное сжатие. При этом размеры их, как я уже говорил, резко уменьшаются и выглядят они в сотни раз меньше своих жертв.
-  А наше Солнце тоже может стать «черной дырой»?
-  Да. Тогда размер его будет не больше теннисного мяча. Но не волнуйтесь. В ближайший миллион лет это ему не грозит.
-  И такой «мячик» может проглотить целую планету?!
-  Точно. У звезды, к которой он приблизится, нет шансов. Она будет неминуемо втянута в недра этого «шарика» колоссальным гравитационным полем. Любые земные катастрофы и войны меркнут перед её безжалостностью.
-  И что, нет возможности отвадить эту «загадку природы»?
-  Практически, нет. Наружу ничего не может вырваться, даже свет. В  её разверзнутую воронку  можно падать вечно.
-  Невероятно! – поразилась школьница. – Все звезды и планеты похожи на безобидных рыбок, плавающих в космическом океане, - сравнила она, - а «черные дыры» – это хищные акулы, которые  ими  питаются. Наша  галактика  похожа  на  голландский сыр с большим количеством дыр!
-  Неплохое сравнение.
-  Так что же, наша планета обречена?! – с горечью воскликнула девочка.   
   Перед её мысленным взором возникли живописные места, в которых она побывала, позолоченные солнцем рощи, щебет птиц и порывистый полёт бабочек, шумный карнавал в Кёльне и яркие пасхальные дни. Каким милым показался ей родной городок с красными островерхими крышами, утопающий в садах и цветах, её дом в зарослях сирени, родители!..
-  Дело в том, что, в природе всё симметрично. Кроме черных существуют ещё и белые дыры, которые тоже невидимы. С их помощью можно вырваться из цепких объятий этих монстров. Но уцелеет ли при этом столь хрупкая жизнь на Земле, разогретой до температуры плазмы? Боюсь, что нет. Разве, какие-нибудь редкие вирусы.
   На экране звездная панорама сменилась телестудией. Голубоглазый диктор сообщал последние новости. В голосе его звучала тревога.
-  Небывалая жара продолжает нарастать. В африканских пустынях температура достигла уже двухсот градусов. Засуха погубила весь урожай, оазисы сожжены зноем. Земля покрылась сетью трещин. В воздухе носятся мириады странных насекомых, напоминающих одновременно ос и скорпионов. Укусы их смертельны. Миллионы людей взывают о помощи.
   Глобальное потепление вызвало таяние вековых ледников, что привело к подъему уровня мирового океана. В Тихом и Атлантическом океанах оказались затоплены все мелкие острова, Япония, Австралия и Венеция частично под водой. В Европе также обширные наводнения, поскольку крупные реки вышли из берегов, а гигантский напор скопившейся воды разрушил плотины. Разбушевавшаяся стихия захлестнула многие города и деревни. Средняя температура в Европе плюс пятьдесят пять градусов, но продолжает нарастать. Среди населения много жертв. Все чрезвычайные силы и армия задействованы в борьбе против стихии. Крупнейшие специалисты мира ищут выход.
   Промелькнули кадры с ревущими потоками мутной воды, вырванными с корнем деревьями, перевернутыми автомобилями, разрушенными жилыми домами и зданиями.
   Экран погас, а затем на нём вновь появилось зловещее темное пятно. Только оно уже увеличилось в размерах. Прожорливая хищница неуклонно приближалась. Она не торопилась, будучи уверенной, что жертва никуда не денется. Ведало ли это чудовище, что вместе с планетой проглатывает цветущую жизнь, губит высокую цивилизацию и миллиарды разумных существ?!
   Штефани захлестнуло отчаяние. Её воображение отказывалось рисовать равнодушную ледяную пустоту на месте родной Земли.
-  Если ничего нельзя сделать, - глухо сказала она, - я хотела бы быть дома, вместе с моими родителями.
-  Посмотрите вокруг, - пригласил её домовой к прозрачной стене. - Не только нас занимает эта проблема.
   Спутница перевела взгляд и изумленно застыла. Она отчетливо увидала огромные, причудливой формы космические корабли. Одни из них напоминали силуэты полупрозрачных стрекоз, иные были похожи на светящихся глубоководных медуз, а размытые мерцающие контуры третьих только угадывались!
-  Другие галактики тоже озабочены. Они не желают гибели Земли.
   К чакойри величественно подплыл один из инопланетных крейсеров. Он был настолько велик, что его дисковидное серебристо-голубое, переливающееся огнями, тело было невозможно охватить взглядом!
   Экран замигал, но тут же ожил.
-  Так это же Кархлисс! – радостно воскликнула девочка. – Милый добрый Кархлисс с Планеты поющих деревьев!
-  Приветствую вас, дорогие друзья, - произнес тот монотонно. – Я рад, что вы узнали меня, Штефани, - его прямоугольные сетчатые глаза уставились на неё. Тонкая складка кожи под ними слегка дрогнула. Видимо, это обозначало улыбку. -  Как видите, ваша проблема волнует не только вас. Высший Межгалактический Совет попытался изменить траекторию Квандитры и перевести её в другое измерение, но тщетно. Нам удалось только замедлить её движение. Вблизи Земли мы лишены возможности действовать, это опасно для планеты. Мы ищем верное решение.
   Экран вновь переключился на зловеще темнеющую «космическую акулу».
-  Что такое Квандитра?
-  Так они называют «черную дыру».
-  Так что, даже внеземные цивилизации бессильны?! – горестно вырвалось у собеседницы.
    Белые стены чакойри тревожно замерцали, а сам он мгновенно рванулся в сторону.
-   Вот ещё один вариант решения, - кивнул её друг на экран. – Чисто человеческий подход, - добавил он.
    Там, где минуту назад парил их аппарат, пронеслись две сигарообразные ракеты. Они дружно устремились к могучему врагу, который лениво взирал на их приближение. Нейтронное страшилище, не моргнув глазом, бесшумно проглотило «подарок» человечества. Никакого взрыва не последовало. А скорость непрошеной гостьи даже возросла.
-  Вполне логично для человека, - заметил Штефан. - На силу отвечать силой. С метеоритами этот вариант, пожалуй, прошёл бы, а эта «леди» требует деликатного обращения. 
-  Нам тут легко рассуждать, а на Земле гибнут тысячи людей! Надо что-то делать!
   Через прозрачную стену было хорошо видно, как в земной атмосфере бушевали багровые отсветы. Её чудесный голубой цвет потускнел. Планета судорожно, из последних сил, противостояла страшному противнику. Стены челнока вновь беспокойно замигали. На экране выросли две крошечные точки, которые быстро увеличивались. Вскоре можно было разглядеть их элегантные серебристые тела, состоящие из двух бумерангов и прочной оси между ними. Заложив крутой вираж, оба земных корабля нащупали врага и ринулись к нему.
-  Суперсовременные звездолеты, - объяснил домовой. – Настолько секретные, что даже многие персоны в Пентагоне не догадываются об их существовании. Они оснащены плазменными двигателями, а управляют ими элитные пилоты.
-  Но зачем?! Разве они в состоянии что-либо изменить?
-  На их борту мощные лазерные пушки и ядерные ракеты с элементами антивещества. Но для их соперника это, как слабый комариный писк.
   Между тем первый звездолёт, намного опередивший второй, выплюнул восемь ракет в направлении дыры, но ретироваться ему не удалось. Гравитационная сеть хищника уже опутала его. Вслед за ракетами в темное пульсирующее чрево был втянут и корабль.
   Отставший пилот не стрелял, а резко развернувшись, поспешил прочь. Но было поздно. Цепкие щупальца уже дотянулись и до него. Надрывающиеся от напряжения двигатели не могли сдвинуть корабль ни на йоту. Он был обречен.
-  О, нет! – простонала школьница. – Это уж слишком! Ещё один человек!
-  Помочь ему почти невозможно, - прочел её мысль домовой.
-  Кирр! Милый Кирр! Пожалуйста! – взмолилась девочка.
   Чакойри дрогнул и, опережая время, прыгнул к звездолету, терпящему бедствие. Рациональный Кирр мгновенно просчитал все варианты, но поступил вопреки логике, как безрассудный мальчишка. Он молниеносно расплавил обшивку земного корабля и тремя лучами извлек тело астронавта, облаченного в скафандр. Тот был без сознания.
   А с Штефани происходили странные вещи. Она, будучи взрослой женщиной, сидела за большим столом, сервированным столовым серебром и белоснежными пирамидками салфеток. Напротив, склонив седую голову, чопорно орудовал вилкой её муж. Слева чинно восседали мальчик и девочка лет восьми-десяти. Её супруг, сотрудник известной метеорологической фирмы, занимался тем, что предлагал солидным промышленникам и заказчикам образцы облаков, ветров, дождя и солнечной погоды. А это – неужели её дети?!
-  Мамочка, - кротко взглянула на неё девочка, - а Пит, - перевела она невинный взгляд на брата, - сегодня отшиб нашей бедной собаке рог!
-  Она сама виновата, - оправдывался сын, - не надо было наступать мне на ногу.
-  Вы что-то напутали, дети, - мягко пожурила их Штефани. – Какой рог может быть у собаки?
-  Нет, мама, посмотри сама, - возразила дочь. – Эй, Горведель, поди-ка сюда! – позвала она кого-то.
   Послышался топот ног, словно кто-то вгонял сваи в вечную мерзлоту. В комнату, через узкую дверь, протиснулась крупная голова носорога. Рог на его тупой морде был, действительно, сломан.
-  Дорогая, - отложил в сторону вилку её муж, - с тобой всё в порядке?
-  Да, конечно же!
   Но конец фразы она сказала уже другому человеку, высокому и молодому. Лицо его обрамляли длинные вьющиеся черные волосы, в лучистых глазах застыло восхищение. Они стояли вдвоем в центре изысканного зала. В зеркальном полу отражались их стройные фигуры. Штефани поправила бриллиантовую диадему на голове. Невидимый оркестр заиграл музыку Вивальди. Она звучала медленно и торжественно.
-  Разрешите, герцогиня? – галантно подал ей руку юноша.
-  Охотно, - робко потупила взор девушка.
   Они прошли по залу несколько кругов. Партнер превосходно танцевал.
-  Извините, - смущенно покраснела его избранница, - но я не имею чести знать ваше имя.
   Музыка внезапно оборвалась.
-  Мое имя? – брови незнакомца поползли вверх. - Вы хотите его знать?! – в гулкой тишине раздался сатанинский хохот, так что задрожали стены и пол. – Моё имя – ваше Будущее, - насмешливо произнес кавалер.
   Вместо сияющих глаз у него зияли черные провалы глазниц. Его вьющиеся волосы, кожа и дорогая одежда стали разлагаться на глазах и сползать по телу грязными струпьями. Девушка в ужасе закрыла лицо руками, но кто-то настойчиво пытался отвести их в сторону.
   Это был домовой.
-  Штефани, Штефани! Очнитесь, наконец! – тормошил он её.
-  А я не сплю! – пришла в себя девочка. – Что случилось? У меня были какие-то странные видения!
-  Я так и знал, - покачал головой её друг. – Вам повезло. Вы оказались в горизонте событий, при переходе через который возврата уже нет. Эти события создаются гравитационным полем «дыры».
-  А как же нам удалось вырваться из него?
-  Кирр, конечно, внемля вам, погорячился. Мы могли стать узниками этой «загадки природы». Лишь несколько секунд мы были в сфере её влияния, но этого хватило, чтобы она нас увлекла. Только благодаря чудовищной энергии Кирра и помощи инопланетных кораблей нам удалось разорвать её узы.
-  А чем же они нам помогли?
-  Тем, что окружили чакойри антигравитационным полем и вывели нас в безопасное место. Кирру их помощь пришлась кстати.
   В унисон его словам на экране вновь появилась шарообразная фигура Кархлисса. В его облике ничего не изменилось, но Штефани наметанным глазом сразу определила, что он доволен.
-  Мои добрые, отважные друзья, - зазвучал его невыразительный, как у автомата, голос. – Вы едва не погибли, мы с трудом вытащили вас, затратив столько энергии, сколько выделяется при взрыве сверхновой звезды. Теперь мы знаем, что есть шанс спасти Землю. Он находится у вас на борту. Ты догадываешься Штефан, о чём я говорю. Помнишь, как обычная земная девочка остановила на нашей планете губительные спирали из антиматерии? Конечно, это очень рискованно, но другого выхода нет.
-  О чем это он? – наморщила лоб школьница. – Ах! – всполошилась она. – Я совсем позабыла об астронавте с земного звездолета! Где же он?!
-  Здесь, - протянул руку домовой.
   Он подвёл спутницу к полупрозрачной перегородке.
   На небольшом возвышении в центре овальной комнаты лежала молодая темноволосая женщина. Красивое, с правильными чертами, лицо её было бледным, на лбу выступила испарина. Временами она вздрагивала, болезненно морщилась и стонала.
-  Это астронавт?! – опешила девочка.
-  Да. А что тут такого? Разве дама не может им быть?
-  А что с ней?
-  Примерно то же, что происходило с вами. Только она подверглась более жёсткому воздействию. Можно сказать, что вы с Кирром вытащили её с того света.
   Пилот глухо застонала, потянулась всем телом и открыла глаза.
-  Где я? – спросила она, разглядывая склонившихся над ней людей. – Кто вы?
-  Если в общих чертах, - объяснил щеголь в фраке и цилиндре на голове, - то мы выполняем, иногда, особые поручения частных лиц. Не всё же находится в руках Пентагона. Кстати, меня зовут Штефан, а мою юную коллегу – Штефани.
-  Женни Майер, – неохотно представилась спасённая.
   Она с трудом приподнялась и села, опершись на колени. Её зеленые глаза бегло осмотрели комнату и настороженно замерли на белых перчатках её собеседника.
-  Я разделяю ваши опасения, - мягко сказал он. - Ваша миссия в высшей степени засекречена. На создание суперзвездолета с плазменными двигателями было затрачено один миллиард, восемьсот миллионов, сто двадцать восемь тысяч, триста шестьдесят восемь долларов и шестнадцать центов. О нём знает только считанное количество избранных людей, - продолжал собеседник. - Вы, Женни, провели в воздухе две тысячи двести пятнадцать часов, тринадцать минут и сорок пять секунд, став опытным, великолепным пилотом. Но всего этого недостаточно, чтобы отвести угрозу от Земли.
-  Откуда вам всё это известно? – вытянулось лицо астронавта.
-  Вы  можете  нам  доверять.  Хотя  бы  потому,  что  мы  вытащили  вас  из  челюстей монстра.   
-  Я видела, как погиб Ал, - глядя сухими глазами перед собой, отрешенно произнесла Женни. – Он выпустил в эту чертову дыру дюжину ядерных ракет, а ей – ничего!
   Девочка присела рядом.
-  Почему вы не стреляли? – тихо спросила она.
-  Я привыкла выполнять приказы. Мой палец уже лежал на клавише запуска ракет, но странная мысль пронзила вдруг моё существо. Я была абсолютно уверена, что это только усугубит ситуацию.
-  Вы правы, - подтвердил домовой, - но не следовало приближаться так близко.
-  Я  военный лётчик, а не кабинетный философ-астрофизик, - проворчала женщина. - Впрочем, мне всё равно, на кого вы работаете, - миролюбиво обронила она, скептически разглядывая хрупкую фигурку Штефани.
   Сомнения пилота рухнули, когда она увидела на экране чакойри смутное темноватое пятно с красноватым ободком. Пространство вблизи него искривлялось, как выпущенный из сигареты дым, меняло свой цвет и жадно втягивалось.
-  Мне известно, что дыру невозможно увидеть обычным глазом, - заметила она.
-  Точно, - согласился молодой человек в фраке. – Её можно определить только косвенно, по мощному рентгеновскому излучению. Наш корабль делает это автоматически. Не озирайтесь по сторонам. Здесь нет ни пульта, ни сложных приборов. Аппарат подчиняется словам или мысленным командам, а в случае необходимости действует сам. Вот, посмотрите сюда, - показал он пальцем на пол.
   В этом месте, как гриб после дождя, тут же выросло удобное кресло.
-  Это для вас, Женни. Устраивайтесь. Можете мысленно придать ему любую форму и размер.
   По соседству с первым экраном вспыхнул второй, на котором замелькали кадры о том, что происходит на Земле. Испепелённые зноем и пожарами леса, размытые дороги, разрушенные мосты, погребенные под водой города, отчаяние в глазах беженцев, полчища прожорливой саранчи и ядовитых пауков.
-  Температура нарастает, - вещал диктор. - В Европе она достигла восьмидесяти градусов, так что можно испечь на голой земле яичницу с беконом. Большая часть лесов сожжена. Наряду с небывалым зноем на мир обрушились наводнения. Водой поглощена львиная часть Австралии, Новой Зеландии, Японии, Южной Америки, Африки, Испании, исчезли все острова в океанах. Европа задыхается от жары, водной стихии и полчищ ядовитых насекомых. С неба льются горячие ливни. Люди боятся выходить из домов. Больницы переполнены. Вся деловая жизнь парализована.
-  Штефан, - взмолилась девочка, - надо что-то предпринимать! Этот каннибал уже опутал Землю своими щупальцами! Кархлисс, кажется, что-то говорил...
-  Квандитра увеличила скорость  из-за  вмешательства человека.  Теперь помочь планете можете только вы, - побледнел домовой.   
-  Я?! – изумилась его спутница. – Каким образом?
-  Только чистая непорочная душа может остановить эту напасть. Помните Планету поющих деревьев? Но это опасно. Вы вправе отказаться.
-  Что за чушь вы несете?  –  вмешалась астронавт. – Да ещё толкаете ребёнка на верную гибель! Что может это дитя?! Если этой стерве нужна жертва, пусть возьмёт меня! – жёстко сверкнули её глаза.
-  Нет, - мягко отверг её предложение юноша. - В сердце этого ребёнка, - перевёл он взгляд на свою помощницу, - имеется такое оружие, перед которым весь ядерный арсенал Земли – ничто. 
-  Что от меня требуется? – перешла к делу Штефани.
   В душе её, которая разрывалась от боли и отчаяния, стало спокойно и тепло. Перед глазами отчётливо всплыли лица родителей, бабушки, Кристиана и подруг. Почему-то припомнился давний смешной эпизод, когда Матильда привела целый выводок крысят. Память обрела необычайную остроту. Всё, что она когда-либо, даже мимолётом, видела или слышала, вспоминалось быстро, ярко и образно.
   От чакойри отделился точно такой же аппарат. Внутри его была человеческая фигурка. Одна. Прозрачный радужный шар осторожно приблизился к страшной гостье. Но та не трогала его.
-  Ближе! – раздался приятный женский голос. – Ещё ближе!
   Перед Штефани, как в кинотеатре, вспыхнул вдруг громадный экран.   
   На нем развернулась ожесточенная битва. Волны воинов в шлемах и кольчугах, вооруженные  копьями, мечами и топорами накатывали друг на друга. Падали в пыль раздвоенные мечами тела, летели головы с оскаленными в ярости ртами, слышался предсмертный храп и проклятия. Кровавая вакханалия и безумство правили бал.
   Так сражались её далекие предки из племени херусков. Человеческая плоть и мятежный дух не признавали компромиссов. Не потому ли был распят Иисус, чтобы искупить грехи слабого человека, омыв их собственной святою кровью?! И дать заповеди, которые могли обуздать похотливую, жадную плоть и привести душу к покаянию!
   Лица людей, размазывающих по лицу слёзы вперемешку с кровью.
   Жалость, сострадание и любовь захлестнули девочку и вырвались наружу, наполняя легким золотистым сиянием звездное пространство. «Космическая акула» жадно вбирала его, но оно не слабело, струясь мощными потоками из хрупкого тела. Щупальца грозного пришельца дрогнули и отступили от Земли.
   Апостол Пётр тоже совершил ошибку, отрекшись трижды от Христа. – Не знаю, о чем ты говоришь, не знаю о чём, не знаю,.. – ясно услыхала Штефани голос Петра.
   Кадры сменились. Теперь по гулкой степи, споря с ветром, во весь опор мчались татаро-монгольские орды под предводительством Чингис-Хана. Они всё предавали огню, грабили, глумились и вырезали население целых городов. Вода в реках покраснела. Кровавая пелена клубилась по земле.   
   Школьница вспомнила о Жанне Д`Арк, которая пожертвовала собою, чтобы спасти Францию. Перед ней не было вопроса, жить ли на коленях или умереть стоя?
   На экране продолжали разворачиваться события. Крупным планом были показаны лица Сталина и Гитлера. Стройными рядами маршировали черные колонны под знаком зловещей свастики, стояли в развалинах города, взрывались под бомбами поезда с беженцами, томились в концентрационных лагерях миллионы истощенных узников, а длинные рвы были заполнены растерзанными человеческими телами... 
   Да, и это было. Вторая мировая война собрала страшный урожай. Как часто человек, преследуя высокую цель, мостит черепами дорогу в будущее! Но в это же время жили и люди, которые, рискуя собственной жизнью, спасали евреев, действовали  юноши и девушки из «Белой розы», которых подмяла под себя чёрная свастика, работал всемирно известный польский педагог Януш Корчак, который под дулами автоматов, вместе с детьми, добровольно шагнул в пламя крематория.
   Теперь перед глазами девочки лежала разрушенная чудовищным ядерным взрывом Хиросима. Обугленные развалины, сожженные деревья, сгоревшие заживо человеческие тела или просто их неясные тени. Под одним безжизненным женским телом копошился и слабо пищал годовалый ребенок. Мать прикрыла его собой.
    Из глаз Штефани беззвучно струились слёзы. Она плакала, невольно чувствуя какой-то упрёк за то, что просто принадлежала к человеческой породе, способной на такую подлость и зло. Не об этом ли  плачет и рыдает  музыка  Бетховена,  Баха,  Паганини,  Вивальди,  Моцарта  и  других композиторов? Она звучала в мозгу отчетливо и ясно, накатывая мощными океанскими валами и сжимаясь в секундах целыми симфониями. Гигантскими искрящимися шлейфами чудесные мелодии уходили в бездонное чрево злобного исчадия ада.
    Да, человек способен на самые гнусные и чудовищные дела, но он может также из любви и сострадания к другим дать распять себя, заставить своими поступками плакать ангелов, а музыкой, стихами или живописью вызывать возвышенные чувства.
    Нострадамус, которого чума лишила любимой жены и детей, в безутешном горе продолжал служить людям, спасая от верной смерти целые города. Провидению было угодно, чтобы он увидел далекое будущее и предостерег народы от опрометчивых шагов.
   На космическом экране возникли зловонные свалки на окраинах городов, дымящие трубы и пустыни на месте уничтоженных лесов.   
   Девочке пришли на память защитники природы из её городка. Они приковывали себя к деревьям и рельсам, чтобы защитить растения и не пропустить радиоактивный груз. Эти люди любили природу, потому что они – часть её. А человек, способный любить, не причинит зла никому. Апостол Петр однажды сказал, что любовь покрывает множество грехов.
   Штефани подспудно знала, что все мысли её непостижимым образом поглощаются страшным пришельцем. А память её продолжала лихорадочно перебирать события. На поверхность всплыли смеющиеся лица родителей над её колыбелькой, первые робкие шаги, пронзительное синее небо с пушистым белым облаком, по кромке которого, как божья коровка, карабкался крошечный самолет и порыв свежего ветра, принесший с лугов терпкий запах лаванды. Как ей хотелось тогда потрогать рукой важного лохматого шмеля!
   На месте экрана появился огромный темный шар с короткими протуберанцами. Это была «черная дыра».
-  Подойди ближе, девочка, - прозвучал внутри чакойри мягкий женский голос.
   Вслед за этим она нашла себя в снегу. Совершенно босой, в легком летнем платьице. Вокруг не было ни души. Порывы ледяного ветра взметали снежную пыль. Она чувствовала, что замерзает.
-  Ты можешь спастись, если вместо тебя умрет маленький африканский мальчик, - донесся до неё знакомый голос. – Таких детей – сотни тысяч. Одним – больше, одним – меньше. Они, как полевые цветы, как песчинки песка в пустыне. 
-  Нет! – отказалась Штефани.
-  Ты замерзнешь.
-  Нет! – шептала та онемевшими губами.
-  Ты умрешь.
-  Нет! – твердила она, погружаясь в смутное тёплое забытье.
   Но умереть ей было не суждено. Она стояла перед сундуком с золотом. Солнечный свет плясал на монетах и рассыпался бисером в изысканных ювелирных украшениях. У девочки захватило дух! У какой женщины не дрогнуло бы сердце?!
-  Это золото твоё, - вновь раздался тот же голос. – Можешь делать с ним всё, что угодно. Ты станешь знатной, богатой и независимой. Тебе никогда не придется унижаться ради куска хлеба. Правда, золото пиратское. На нём кровь, но это пустяки.
-  Нет! Если на нём кровь, я к нему не прикоснусь!
   Едва успела она закончить фразу, как оказалась на озере, скованном льдом. До её слуха донесся плеск и испуганный вскрик. Это подросток, удивший рыбу через лунку, провалился в чёрную, обжигающую холодом, воду. Штефани бросилась к нему.
-  Куда? – одернул её кто-то. – Ты же не умеешь плавать!
-  Ну и что? Как-нибудь вытащу мальчика, он же может утонуть!
   Она распласталась на скользком льду и выбросила тонущему руку с шарфом. Он ухватился за него, подтянулся к краю льдины и выбрался на гладкую поверхность. Девочка пыталась помочь ему, но к её изумлению это оказался не человек, а его лёгкий резиновый макет.
   В следующий миг школьница обнаружила себя в чакойри.
-  Чистая невинная душа, ты требуешь от меня невозможное, - услыхала она добрый женский голос. - Я обязана погубить эту планету, потому что она источает только потоки страха, страдания и ненависти. Её, как агрессивный сорняк в Галактике, следует вырвать с корнем. Не думай, что я так жестока. Я, как и ты, творение Создателя и просто чищу Вселенную.
-  Я прошу, - молитвенно сложила руки её собеседница, - не губите мою родную планету, дайте нам шанс!
   Ответом ей было молчание. Смерть размышляла.
   Девочка почувствовала, как чья-то легкая рука ласково легла на её плечо. Она подняла голову и увидела седовласого апостола Петра. От лица его и белоснежных одежд исходило мягкое сияние. Он ободряюще улыбнулся ей.
-  Дитя глаголет истину, - обратился он с космическому чудовищу. – Не для того мы положили жизни свои, чтобы погубить людей, но для того, чтобы привести большинство из них к Богу. Ибо он создал человека по образу и подобию Своему и дал ему возможность выбора.
-  Хорошо, - прозвучало в ответ. – Воля Создателя мне известна. Земля получит шанс. Только при одном условии.
-  Каком? – робко прошептала Штефани.
-  Все войны, распри и страдания разумных существ прекратить, а планету не превращать в зловонную свалку. Это ведь так просто – жить по заповедям Создателя. Тем более, что речь идет о существовании человечества.
   Темный силуэт монстра стал таять и уменьшаться. Он нехотя отступал в бездонные глубины космоса.
   Девочка повернула голову, чтобы поблагодарить Петра, но рядом никого не было. Она ощутила безмерную усталость, примерно такую, как тогда, на Планете поющих деревьев, когда остановила гигантские спирали антиматерии. Каждая клеточка её тела была изнурена, а в душе зияла гулкая пустота. Там, где благоухали цветы, простиралась безжизненная пустыня. Казалось, все её силы, мысли и чувства унесла с собой жуткая гостья. В мозгу усталым мотыльком кружилась только одна мысль: Удалось! Удалось! Удалось! Она упала бы, если бы выросшее сзади кресло не подхватило её.
   Штефани открыла глаза, когда услыхала приглушенные голоса. Вокруг неё хлопотала Женни. Силы медленно возвращались. Появилось давно забытое чувство голода.
-  Эта стерва, действительно, испарилась! –изумленно сообщила ей астронавт. – Как у тебя это получилось!
-  Я пригрозила поставить её в угол и лишить на обед сладкого. Кстати, не найдётся ли у нас чего-нибудь перекусить? Не думаю, что здешняя мебель съедобна.
   Из стены тут же выдвинулся поднос со свежей едой. Кирр отлично знал вкусы своей подруги.
-  Было условие? – вопросительно наморщил лоб домовой.
-  Да, но как передать его на Землю? И поверят ли нам?
-  Не волнуйтесь. Оно уже передано.
   Рука его спутницы с стаканом сока застыла у рта.
   На экране чакойри она увидела незнакомое мужское лицо.
-  Это же Ал! – встрепенулась пилот. – Неужели он жив?! – блеснула надежда в её глазах.
-  Здравствуй, милая Женни! Здравствуйте, дамы и господа! - прозвучал глухой голос.  - Я пытался уничтожить «черную дыру», но был втянут в её недра, где нахожусь ныне. Мне не дано больше вернуться на Землю. Никогда не повторяйте моей ошибки. А теперь передаю условие, при котором Земля не будет уничтожена: немедленно прекратите все войны и  распри, положите конец страданиям, злобе и ненависти, не превращайте планету в зловонную сточную канаву. Это просто, если соблюдать заповеди Создателя. Живите в мире и любви. Я прощаюсь с вами навсегда. Я люблю тебя, Женни! Не забывай обо мне. 
   По восковым щекам женщины катились слёзы. Усилием воли она пыталась подавить слабость, жёстко сомкнув дрожащие губы, но это ей не удалось. Штефани тихонько прикоснулась к ней.
-  А он ведь в любви мне никогда не признавался, - всхлипнула астронавт. – У нас не было на это времени.
   Чакойри медленно двинулся к Земле. Она вновь обрела прежний вид. Багровые отсветы больше не бушевали в голубой атмосфере. Как же она была красива в своём вечном вращении! Рассветы и закаты быстро сменяли друг друга, сияя изумительно яркими и чистыми цветами, причудливо вспыхивало и раскрывалось огромным пёстрым китайским веером полярное сияние, на ровном синем фоне выстроились цепочки белоснежных айсбергов!
   Лишь на короткий миг девочка увидела за прозрачными стенами аппарата инопланетные корабли. Они выстроились почетным строем, провожая маленький челнок с людьми на борту.
   Размытые очертания земной поверхности стали быстро увеличиваться. Корабль стремительно снижался.
-  Если не возражаете, - обратился домовой к спутницам, - доставим сначала домой Женни.
-  Но вы же понятия не имеете, где я живу! - удивлённо застыла та.
-  Вы нам весьма поможете, если мысленно представите, где это находится, - предложил Штефан.
-  Всего-то! – скептически хмыкнула астронавт. – Хорошо.
   Она на минутку смежила веки. Тотчас на экране появилась карта Земли, по которой побежали тонкие квадраты. Они выделили Америку, затем обозначили штат Техас, его крупные города и, наконец, уткнулись а какое-то ранчо в прериях. К нему неторопливо приближался на лошади пожилой ковбой, гоня впереди себя отару овец. Его сопровождала крупная лохматая овчарка.
-  Мой отец! – воскликнула Женни. – Но как вы обнаружили ферму?
-  Довольно просто. Корабль просканировал ваши мысли и ощущения, а результат вынес на экран. Ваш дом находится в 143 километрах севернее Остина. Не так ли?
-  Интересно, - многозначительно взглянула на домового астронавт. - Насколько мне известно, земная техника не в состоянии сканировать мысли человека?
-  Не преувеличивайте наши возможности, - скромно потупил глаза её собеседник.
   За бортом пылали раскалённые потоки атмосферы. Казалось, хрупкий прозрачный барьер, отделяющий от пламени экипаж, не выдержит.
   Штефани перехватила встревоженный взгляд гостьи.
-  Не волнуйтесь, - беспечно заметила она. - Для нашего «такси» это, как парное молоко.         
   Земля приближалась. Уже стали заметны береговые очертания Америки и неровный отросток штата Флорида, рассекающий, словно клин, Атлантический океан. Челнок скользил над пенистой линией прибоя. Они пролетали над зеркальными небоскребами городов и чистенькими прибрежными поселками с цветными крышами.
    Никаких следов разрушений и массового бедствия, вызванных вторжением космического монстра не было видно.
 -  Ничего не пойму! – завертела  головой  школьница. – А где же следы катастрофы? Или мне померещилось?!
-  Увы, - дрогнули в печальной улыбке губы домового. – К сожалению, всё это было. Только «черная дыра», уходя, вернула планете прежний облик. Но всё, что произошло, заснято на плёнку. В газеты тоже кое-что просочилось. Будем надеяться, что сильные мира сего сделают вывод.
   Чакойри взял вправо и углубился в рыжие, выжженные солнцем прерии. Он застыл над одиноким ранчо.
-  Да, это родительский дом, - утвердительно кивнула Женни, приглядываясь к хозяйственным постройкам и чахлым деревцам. – Я не была здесь целый год.
   «Такси» совершило мягкую посадку. Пропустив экипаж наружу, стены бесшумно сомкнулись. Но не это вызвало недоумение пилота.
-  Мне показалось, - сказала она, осматривая снаружи аппарат, - что внутри гораздо больше места?
-  Так и есть, - весело заметил её спутник. – Внутри пространство имеет другие параметры. 
-  А разве ваш суперзвездолёт не мог этого делать? – с лукавыми искорками в глазах спросила девочка.
-  Представь себе, нет! – улыбнулась женщина. 
   Они попрощались. Женни Майер медленно побрела по взбитой копытами лошадей степи к ранчо.
   Радужный шар резко взмыл в воздух. Девочка вспомнила астронавта.
-  Как же ей быть? – озадаченно взглянула она на Штефана. - Ведь нужно отчитаться о полёте!               
-  Она это сделает. Но будет помнить события лишь до гибели звездолёта партнера. Командование сочтёт её миссию успешной, так как цель была достигнута.
-  А Ал? – наседала собеседница.               
-  Его нет на Земле. Вы ведь слышали, что он сказал.               
   На экране замигала светящаяся точка, в стороны от которой, как круги по воде, расходились красные квадраты.
-  У нас появился «опекун», - добродушно заметил домовой.
-  Кто-то преследует?!
-  Новейший американский истребитель.
-  И что он собирается делать?
-  Мы можем прослушать его переговоры.
-  Кобра, кобра, говорит шестьсот семьдесят пятый! Вижу неизвестный летающий объект! – ворвался в салон голос лётчика.
-  Может быть, это просто метеозонд? – последовала осторожная реакция.
-  Нет, я уверен! – настаивал пилот.
-  Высылаю подкрепление, - голос диспетчера стал серьезным. – Попытайтесь его сбить.
-  Отлично, - иронично поморщился Штефан. – Сила есть – ума не надо!
   От большей точки на экране отделилась меньшая и резво направилась к ним.
-  Надо же, - равнодушно проворчал домовой, - даже подкрепления ждать не стал.
-  Это ракета? – нахмурилась спутница.
-  Да.
   Мелькнул тонкий розовый луч. Металлическая хищница, нафаршированная смертью, взорвалась, не долетев до цели. А настырный истребитель, между тем, выпустил уже второй снаряд. 
   Кирр, облекшийся в конструкцию чакойри, не стал устраивать праздничный фейерверк с остальными ракетами. А сбивать самолеты было не в его правилах. Изменив пространство, он одним прыжком достиг Атлантического океана.   
-  А ниже можно? – попросила Штефани.   
   Аппарат нёсся над водной поверхностью, едва не касаясь гребней волн. Иногда на его прозрачные плоскости попадали брызги и пена. Это было так восхитительно: снизу – бескрайнее сверкающее поле океана, а сверху – бирюзовое, пронизанное солнцем и светом, небо!
   Когда показались первые чайки, говорящие о близости суши, «воздушное такси» набрало высоту птичьего полёта. С немыслимой быстротой мелькали, слившись в одно лоскутное разноцветное одеяло, леса и поля, реки и села. Долетев до родного городка, чакойри отыскал нужный дом и плавно опустился вниз.               
-  Приехали, - встал с кресла домовой.
   Прозрачная оболочка исчезла, и девочка оказалась в своей комнате. У окна задумчиво стоял Штефан. Отсюда хорошо просматривался город. Чинно стояли ухоженные, нарядные домики с лужайками и цветочными клумбами, по улицам сновали автомобили и прогуливались прохожие.
   Кирр в виде диска парил рядом с люстрой. По ноге девочки, цепляясь за джинсы острыми коготками, торопливо взбиралась белая домашняя крыса Матильда. Ей не терпелось занять своё коронное место на плече у хозяйки.
   За дверью раздался скрип рассохшейся лестницы.   
-  Дорогая, - заглянула в комнату фрау Мюллер, - я звала тебя к обеду! Вероятно, ты так занята учебниками, что ничего не слышишь.
-  Иду, мамочка! Я голодна, как акула на диете!
   Стоял ясный воскресный день. На кухне водили хороводы непоседливые солнечные блики. За столом восседал герр Мюллер. Он умудрялся одновременно пить кофе и просматривать свежие газеты.
-  Что новенького? – спросила дочь.
-  Наконец-то это ужасная дыра отступила, - довольно произнес он.
-  Я в этом не сомневалась, дорогой, - заметила его жена.
-  Да, Тереза, но говорят, что небывалую жару на Земле устроила именно она.   
-  Надо же синоптикам как-то отрабатывать свой хлеб. Вот они и пугают публику.
-  Ещё пишут о каком-то ультиматуме этого монстра. Якобы нужно прекратить войны и насилие на планете, а также не засорять её. Иначе она слопает наш земной шарик.
-  Это было бы ужасно! - закатила глаза к потолку фрау Мюллер. – Мне не удалось бы тогда досмотреть мексиканский сериал!
   Следующим утром девочка отправилась в школу. Казалось, она не была там целую вечность. Никогда прежде её не тянуло туда так. В автобусе она наткнулась на свою подругу Монику. Светлые волосы её были распущены по плечам, а взгляд рассеянно скользил за окном.
-  Ты слыхала о чёрной дыре? – возбужденно уставилась она на одноклассницу.
-  Кажется, да. А что?
-  Да ты что? С Луны свалилась?! Об этом жужжат все газеты!
-  А что, Луна разве существует? – осторожно осведомилась Штефани.
-  Конечно! – странно посмотрела на неё Моника. - Сначала она пропала, а потом снова появилась, но другой стороной!
-  Разве? – искренне удивилась собеседница.
-  С тобой всё понятно, - иронически похлопала её по плечу подруга. – Всё узнаешь в последнюю очередь. Влюбилась, наверное?!










Печальный  Ангел


   
   Штефани возвращалась из школы по улочке, которая была, словно итальянская пицца, густо приправлена разными ароматами. У каждого человека есть своя любимая улица. Не потому, что он ею владеет. Иначе тогда, чтобы пройти по ней, требовалось бы согласие её владельца. А поскольку улиц в любом городе десятки, то можно было бы представить заботы горожан, вынужденных отлавливать их хозяев, чтобы получить разрешение! А если у этой важной персоны плохое настроение или несносный характер?! Тогда надо подавать в суд и ждать полгода, чтобы он разрешил конфликт. Но, к счастью, речь идёт только о частных фирмах, пароходах, самолётах, даже островах и планетах. 
   Любимую улицу девочка узнавала с закрытыми глазами по аромату свежего хлеба, запаху жареных каштанов и шелесту старых кленов.
   Здесь любил прогуливаться её дедушка. За турецким магазином он сворачивал, чтобы пройти к книжной лавочке. Интересно, существует ли ещё она? Школьница свернула в узкий переулок. Он отличался тем, что в нём вечно стояли строительные леса, а ремонтные работы не прекращались с тех пор, как здесь появился первый дом. Можно было подумать, что тут сооружают Вавилонскую башню, хотя высота домов не превышала трёх этажей. В конце переулка незаметной серой мышкой притаилась книжная лавка. Медная дверная ручка ещё помнила прикосновение её деда.
   Мелодично звякнул колокольчик, и посетительница оказалась в небольшой комнате, заставленной книжными стеллажами. Ею овладела робость и благоговение, которые внушали особая тишина, отрешённость и законсервированные в бумаге мысли. Время в этом месте замедляло свой бег и становилось вязким, как густая патока. Штефани прошлась вдоль полок. Сразу бросилась в глаза книга в ветхом кожаном переплёте. Рядом стояли десятки других, но только эта, почему-то, притягивала её, как магнит. Обветшавшая обложка ещё сохранила следы золотого тиснения. Девочка раскрыла книгу и изумлённо вскинула брови. Под обложкой лежала свежая веточка благоухающей белой сирени! В то время, как на улице стояла поздняя осень. Пожелтевшие страницы были украшены старинным орнаментом и красивыми картинками.
-  В ней история о прекрасной и грустной любви, - раздался рядом голос.
   Посетительница была настолько увлечена, что не заметила пожилого владельца лавочки. Высокого роста, чуть сутулый, с совершенно гладкой, лишенной волос, головой. В глазах светился ум и доброта.
-  Сколько она стоит?
-  Ей нет цены.
   Штефани огорченно вздохнула.
-  Значит, я не смогу купить её?
-  Почему же? Книга нашла тебя. С моей стороны было бы неразумно заставлять её пылиться дальше.
-  Но вы сказали, что ей нет цены?
-  Миллионеру  я её не продам,  а вот тебе – охотно!  Конечно,  при условии,  что у тебя найдётся такая крупная сумма, как семь центов.
   Не веря в удачу, девочка протянула продавцу деньги. Прижимая к груди покупку, она вышла на улицу. Моросил мелкий дождик, который по глупости своей даже не подозревал, какую книгу он пытался намочить. Хозяйка поспешно спрятала её в рюкзак, где уныло теснились учебники.
   Промозглыми серыми клубами на город наползал вечер. Родителей дома ещё не было. Попугай, воздав ей должное внимание, вновь переместился к телевизору. Он с интересом смотрел популярную передачу «Как сохранить фигуру».
-  Вот ещё! – фыркнула Штефани. – Можно подумать, Цицерон, что тебе грозит ожирение!
- «Пр-р-р-офилактика – лучшее леч-ч-чение!» – назидательно процитировала птица любимое выражение герра Мюллера.
   К нему примкнул и Кирр. Оба чинно восседали в кресле, внимательно наблюдая за тем, как группа красивых, гибких девушек упражняется под музыку. Попугай явно не претендовал на роль родителей Штефани. Он был настолько мудр, что предоставил ей полную независимость. Итак, телевизор был в надёжных руках, вернее, крыльях.
   Девочка поднялась к себе в комнату и извлекла покупку. Она давно не считала себя ребёнком, но, когда в её руках оказывалась какая-нибудь книга, даже учебник, то неизменно начинала рассматривать картинки. Не стал исключением и этот случай. Как восхитительны были лица изящной юной девушки и молодого рыцаря, преклонившего перед ней колено, как гордо трепетали фамильные знамёна на высоких башнях замка, как живо и грозно клокотала в горных ущельях вода!
   От готического шрифта сначала рябило в глазах. Штефани погрузилась в чтение, как в сладкую, дивную грезу. Из забытья её вывел мамин голос.
-  Дорогая, что же ты сидишь в темноте?
   Дочь оторвала глаза от книги. Действительно, чёрная ночная тушь уже пропитала всё вокруг. И лишь яркая полоска света из двери посягала на её власть. Странно, что в такую тьму она могла разбирать буквы.
-  А я, мамочка, не сижу, а читаю!
-  Что же, физику? И как это тебе удаётся без прибора ночного видения? – весело взглянула на неё мать.
-  Это нетрудно. Надо только очень захотеть!
-  Прекрасно, моё сокровище! – обняла она девочку. – Думаю, что по этой причине ты не откажешься от ужина? Мы ждём тебя.
-  Разве я могу отказаться? Ужин же остынет! – с трагическими нотками воскликнула Штефани.
   Она нехотя захлопнула книгу и отправилась на кухню.
-  Что случилось с Цицероном? – встретил их вопросом герр Мюллер. – Он совсем перестал клевать подсолнечные семечки! Это же его любимое лакомство!
-  Папочка, он просто боится ожирения, - беспечно объяснила дочь.
-  Что?!
-  Ты ведь сам говоришь, что ожирение влечёт за собой повышение давления, инфаркт, сахарный диабет и ещё кучу болячек, - напомнила она.
-  Превосходно! – рассмеялась фрау Мюллер. – Цицерон и так не пил алкоголя, не курил и вёл здоровый образ жизни. А теперь сел ещё и на диету! Он же будет жить вечно!
-  Ч-ч-человек ест, чт-т-тобы жить, а не ж-ж-живёт, чтоб-бы есть! И поп-п-пугаи т-тоже! – разрядила обстановку птица.
   Штефани одолела книгу за три дня. Увы, чтение приходилось прерывать из-за школы, еды и сна. Но это было в порядке вещей, потому что, как говорил её отец, если человек делает то, что он хочет, а не то, что должен, значит он либо миллиардер, либо сумасшедший.
   А фрау Мюллер не зря заметила, что дочь читала в темноте. Строчки готических букв светились мягким голубоватым светом, так что читать книгу можно было даже в кромешной мгле. В ней рассказывалось о безмерной любви молодого рыцаря к очаровательной девушке знатного рода. Но у влюбленного был грозный соперник, Чёрный Рыцарь, который тоже претендовал на её руку, хотя она не отвечала ему взаимностью. На рыцарском турнире, незаметно подменив турнирное копьё на боевое, жестокий Рыцарь хладнокровно расправился со своим соперником. Он считал, что проложил путь к сердцу знатной аристократки, семья которой была богата и влиятельна.
   Но, потеряв возлюбленного, девушка уходит в монастырь, навсегда оставив роскошный замок, безбедную жизнь и возможность блистать на балах. Отныне её уделом стала грубая пища, голые каменные стены и смиренные молитвы, пропитанные горючими слезами. Но один раз в году, зимой, в день её рождения, скромная монашеская келья чудесным образом преображалась, наполняясь букетами цветущей сирени, которую она так любила. А в открытое узкое оконце влетал белый голубь, который садился ей на плечо и что-то нежно ворковал.
   Эта бесхитростная история до слёз растрогала Штефани. В то время как она, положив руку на книгу, размышляла, резко распахнулось окно. Колючий порывистый ветер закружил по комнате, сметая на своём пути предметы. Перед девочкой веером прошелестели страницы. Обложка громко захлопнулась. Кот Аристотель, чинно дремавший у ног хозяйки, с воем вскочил и выгнул спину. Шерсть на нём встала дыбом. Даже дюжина свирепых псов не могла бы так его устрашить.
   Кирр рванулся к подруге и окружил её прозрачной стеной. Оторопевшая школьница разглядела парящую над полом в ослепительном белом свете фигуру юной девушки редкой красоты. Лицо её было бледным, бескровные губы сжаты, а в больших лучистых глазах застыла боль. Она пристально посмотрела на незнакомку, затем перевела взгляд на лежавшую перед той книгу с веточкой сирени. Глаза её потемнели и наполнились слезами.
-  Почему? Почему?! Почему?! – прошептал призрак и поплыл к Штефани.
   Невидимая стена вокруг девочки покрылась трещинами. Нечеловеческая мощь Кирра с трудом выдерживала натиск странной гостьи.
-  Остановитесь, Анна - Мария! – мягко прозвучал голос домового.
   Он стоял у двери, спокойный и грустный. Призрак застыл в воздухе и вопрошающе уставился на него.
-  Почему?! – повторила она.
   Невыразимая боль и страдание исказили её лицо.
-  Я понимаю тебя, Анна-Мария, - произнёс Штефан, - но девочка не виновна в том, что книга оказалась здесь. Возможно, потому, чтобы ты, наконец, обрела покой.
   Девушка приблизилась к домовому. На бледных устах затрепетала слабая улыбка. Ветер в комнате мгновенно стих, яркий ореол вокруг её тела стал быстро меркнуть, стирая черты.
   Её собеседник невозмутимо подошёл к распахнутому окну и закрыл створки.
-  Кто это был!? – пришла в себя Штефани.
-  Юную леди звали Анна-Мария, - объяснил её друг. - Она жила в семнадцатом веке. Фолиант, который вы приобрели, принадлежал ей.
-  Ну и что?
-  Дело в том, что это была её любимая книга. Будучи единственной дочерью богатого феодала Леопольда фон Грибеноф, она росла, ни в чём не зная нужды, беззаботно порхая, как мотылёк. Отец баловал свою шестнадцатилетнюю дочь и с гордостью вывозил её в свет. Но пламя любви, однажды, опалило и её сердце. На первый взгляд, ничего особенного. Несколько мимолётных взглядов, лёгких прикосновений рук на балу и пара дежурных вежливых фраз. Всё остальное сказали глаза. Сладкое, мятежное чувство охватило её, а привычный мир заискрился и заиграл неземными красками!
   Домовой подошёл к окну, ослабил рукой тугой накрахмаленный воротничок вокруг шеи и продолжал:
-  Первая любовь! Что может быть сильнее и ярче? Скажу, что чувство это было взаимным. Юноша по имени Роланд, благородный сын соседнего барона, тоже был неравнодушен к Анне-Марии. Им предстояло встретиться, чтобы объясниться. Можете себе представить, с каким нетерпением ждала юная девушка встречи! Но им не суждено было увидеться.
-  Почему? – спросила девочка. - Роланд укатил в командировку?   
-  Нет, - Штефан отвёл глаза, - Анна-Мария до замка не доехала, потому что карета сорвалась в пропасть. С тех пор душа её не может успокоиться.
-  Можем ли мы помочь ей?
-  Вы уже начали это делать, - улыбнулся собеседник.
-  Я?! И каким же образом?
-  Вы купили книгу. Сотни людей проходили мимо и не замечали её.
-  И что же нам делать дальше?
-  События невозможно изменить, но мы отведем от потока времени одну маленькую веточку. И тогда встреча произойдёт.
-  Как интересно! А можно мне принять в этом участие?
-  Конечно, милая Штефани. Тем более, что помочь может только человек.
-  А как это случится?
-  Вы появитесь в доме у Анны-Марии под видом её кузины Штефани фон Вестфален. Да, да, не удивляйтесь, пожалуйста. Кузину звали так же, как и вас. Странное совпадение, не правда ли? А вечером будете сопровождать её к замку барона, куда была приглашена её семья. Ваша задача – не допустить, чтобы карета сорвалась в пропасть.
-  Вы думаете, что я смогу её удержать?! – испуганно съёжилась девочка.
-  С вами будет ваш неразлучный спутник Кирр.
-  Тогда – другое дело! Вдвоём мы любую карету удержим!
   Наконец-то осуществилась её заветная мечта – прокатиться в настоящей карете! Она ехала по узкой горной дороге, вдоль которой росли редкие сосны. Лошадьми правил Кирр. Он держал себя так уверенно, что, казалось, родился кучером. Справа от путников возвышались отвесные скалы, а слева открывался чудесный вид на горы, прикрытые прозрачной голубой вуалью. К пейзажу за окном кареты девочка привыкла быстрее, чем к новому телу. Она ехала к Анне-Марии, как её кузина и должна была именно так и выглядеть. Всё было при ней: руки, ноги, голова, они прекрасно работали, но неприятное ощущение чужого тела не оставляло её.
   Штефани не раз участвовала в балах и маскарадах, ей приходилось менять одежду и маски, но свою плоть на другую – никогда! Как было бы тогда всё просто! Надоело собственное тело – открыл шкаф, где стоит целая дюжина разных тел и, без проблем, сменил его на иное, более молодое и красивое! Но девочке не нравилось это. Ей казалось, что кто-то другой двигает её ухоженными белыми руками в изящных кружевных перчатках и шуршит нижними юбками.
   Она вновь осмотрела себя в зеркальце. На неё глядела пригожая девушка, сверстница Анны-Марии. Пышно взбитые янтарно-жёлтые волосы, увенчанные элегантной шляпкой с перьями, красивые серые глаза, ровный носик и по детски пухлый подбородок. А что же это так сдавило ей грудь и живот?! Ах, да это же корсет! Какие же мучения приходилось испытывать, чтобы талия казалась осиной! Платье из плотной блестящей ткани, с широкими рукавами и низким подолом, расшитым золотом, было непривычно. Но не явишься же на приём в футболке и джинсах! В эти далёкие времена люди не могли ещё по достоинству оценить такую простую одежду.
   В салоне, обитом синим бархатом, царил полумрак, было душно и Штефани, несмотря на волнение, слегка укачало. Иногда казалось, что она едет в уютном купе поезда, в котором так некстати сломался кондиционер. Путница очнулась, когда карета въехала через ворота, гулко грохоча по мощёному двору. Она отвела рукой занавеску и увидела большой двухэтажный особняк с множеством пристроек. Всё это расползлось громадным прямоугольником, внутри которого находился двор. По углам возвышались четыре сторожевые башни с узкими смотровыми щелями. Кованые ворота, пропустив карету, вновь сомкнули свои беззубые челюсти. Не дом, а настоящая крепость! Очевидно, у его обитателей были на то веские причины.
   Кирр галантно открыл дверь экипажа и гостья, жмурясь от яркого солнца, ступила на землю. Волнение её усилилось, в груди испуганной птицей колотилось сердце. Здесь ещё не ступала нога человека из её времени. Разве это не чудо?! Её романтическое настроение было нарушено самым грубым образом. Она едва увернулась от истошно визжавшего поросёнка, который промчался мимо, спасаясь от своего преследователя, чумазого мальчишки. По двору озабоченно сновали люди. Они разгружали телеги с мешками и высокими копнами сена. В фиолетовой тени башен шумно играли дети. В окнах дома замелькали растерянные лица.
  «Не ждали!» – весело подумала Штефани, стараясь унять трепещущее сердце и вспомнить всё, что она знала о семействе Анны-Марии.
   Навстречу ей вышел изысканно одетый господин средних лет. Его крутой подбородок теснил кверху гофрированный воротник, а грудь, затянутую золотистой тканью, украшала массивная серебряная цепь. Слева на боку висела шпага с витой золоченой рукоятью. Пышные шарообразные, выше колен, брюки смешно тряслись при каждом шаге. Подойдя к девушке, он снял красный бархатный берет с длинными перьями и, низко поклонившись, сделал замысловатый реверанс с приседаниями, перебиранием ног и широкими взмахами шляпой. Она попыталась запомнить его движения, однако это ей не удалось. Но не просить же столь вежливого человека повторить ритуал приветствия ещё пару раз! Это было бы неприлично.
-  Добро пожаловать, госпожа фон Вестфален! Как всегда, рады видеть вас. Если мне не изменяет память, последний раз вы навещали нас ровно год, три месяца и семь дней тому назад.
   Это был распорядитель дома, который ведал хозяйственной жизнью поместья и особыми поручениями своего хозяина. Пожалуй, вертеться ему приходилось гораздо больше, чем современному хаусмастеру. Он должен был всегда опережать на один шаг остальных людей.
-  Здравствуйте, господин Беранже! – поклонилась Штефани. – Как ваша нога? - с улыбкой напомнила она. - Уже не болит после падения с лошади?
-  У меня нет выбора, госпожа, - приятно удивился тот. – На двоих ногах куда удобнее, чем на одной.
-  Ах, какой сюрприз! – донёсся до них мужской баритон.
   С крыльца дома медленно и величаво, в облаке белоснежных кружев, спускался хозяин, крупный феодал Леопольд фон Грибеноф. Рядом шествовала его жена Диана в дорогом пышном платье с высоким кружевным воротником. На её холёных пальцах сверкали перстни. Она снисходительно, с весёлым недоумением, рассматривала прибывшую.
-  Но почему вы одна, моя дорогая? - спросила хозяйка. – Без слуг и охраны? Это небезопасно в наше время!
-  Почему же? – весело возразила прибывшая. – Со мной кучер! Этого достаточно. А охрана мне и дома изрядно надоела! – рассмеялась она.
   Из-за спин родителей выскочила юная прелестная девушка и бросилась гостье в объятия.
-  Ах, дорогая кузина! Как это любезно с твоей стороны!
   После встречи с призраком черты её лица были гостье уже знакомы. Но как же она была хороша сейчас, когда жизнь распирала каждую частичку цветущего тела, глаза сияли счастьем, а с розовых губ слетало прерывистое тёплое дыхание!
   Анна-Мария тотчас увлекла кузину в дом.
-  Я хочу кое-что тебе показать, - таинственно сообщила она.
   Девушки поднялись на второй этаж и двинулись по длинному коридору, стены которого были увешаны портретами. По обе его стороны, торжественно и мрачно стояли пустотелые рыцари в полном боевом вооружении. В зыбком свете свечей казалось, что они шевелились. Юная хозяйка толкнула массивную дверь, и они очутились в светлой комнатке с цветными стёклами.
-  Ну, что скажешь?! – остановилась она в центре комнаты.
-  Очень красиво! Это твоя комната?
   Она с восхищением разглядывала изящную резную мебель с инкрустациями.
-  Штефани, ты тут как будто в первый раз! Посмотри внимательнее! Теперь видишь?!
-  Что?
-  Ах, дорогая! – с весёлой укоризной посмотрела на неё Анна-Мария. – Ты не заметила, что в моей комнате появился клавесин?!
-  Точно! – запоздало подтвердила её кузина. – В прошлый мой визит его не было. Какая прелесть!
   В углу чинно сверкал лакированными боками новенький инструмент, напоминающий небольшое пианино.
-  Отец выписал из Франции! - с гордостью сообщила его владелица. – Он стоит целого табуна лошадей!
   Она присела к инструменту и сыграла несколько простых мелодий. Комнату наполнили звуки старинной музыки. У гостьи на мгновенье появилось ощущение, что она находится в одном из музеев Кёльна. Там она видела точно такую же мебель и клавесин. Казалось, сейчас войдёт строгий смотритель и напомнит, что к экспонатам прикасаться строго запрещено.
-  Замечательно! – похвалила Штефани. – Где ты научилась играть?
-  У моего наставника, дона Карлоса из Испании. Он также даёт мне уроки танцев, алхимии, астрологии, математики и философии. А ещё, - понизила голос Анна-Мария, - он утверждает, что Земля круглая и вертится вокруг солнца! Представляешь?! Но мы же с тобой знаем, что она плоская и стоит на трёх китах. Он такой чудак!
-  Да, уж, - уклонилась от ответа собеседница. – А чем вы занимаетесь на математике?
-  Дон   Карлос   обожает  задавать  мне  сложные головоломки.  С одной  из  них  я  бьюсь  уже полгода, но тщетно. Вот, взгляни-ка, - протянула она лист грубой бумаги.
   Он был сплошь исписан математическими формулами.
-  А сам учитель знает ответ?
-  Кузина, ты читаешь мои мысли! – рассмеялась собеседница.
-  Вообще-то, задачка довольно простая, - простодушно подняла брови гостья. – Её может решить даже мой кучер.
-  Ты шутишь?
-  Нет, почему же? Я могу позвать его, и ты тотчас увидишь всё собственными глазами!
   Штефани выглянула в окно и окликнула Кирра. Он взглянул на формулы и тотчас принялся быстро писать гусиным пером. Когда он успел его освоить, осталось загадкой. Её друг сосредоточенно работал почти четыре минуты. 
-  Вот, - протянула девушка несколько листов серой бумаги, - тут пять вариантов решения.
-  Невероятно! Что же ты мне раньше не сказала, что у тебя такой умный кучер! Думаю, дон Карлос будет доволен!
   Школьница подошла к полке, где стояло с десяток увесистых фолиантов в красивых кожаных переплётах. Один из них она узнала сразу. Это была книга, купленная ею в лавке!
-  Моя любимая! – заметила Анна-Мария. – Помнишь, мы с тобой её читали? Кстати, я тоже всем цветам предпочитаю сирень.
   Глаза её загадочно сверкнули.
-  Милая кузина, я хочу доверить тебе одну тайну. Поклянись, что никому не расскажешь!
-  Клянусь! – с готовностью пообещала та. Она уже сообразила, о чём пойдёт речь.
-  Ты знаешь, я, кажется, влюбилась! – густо покраснела её собеседница.
-  И кто же твой избранник?
-  Достойный юноша. Его зовут Роланд. Я виделась с ним пару раз. Не знаю, нравлюсь ли я ему? Последний раз на балу я часто ловила на себе его взгляд. Он даже несколько раз наступил на ногу своей партнерше, - улыбнулась Анна-Мария. – Как ты думаешь, - огорошила она вопросом подругу, - какого цвета стены в нашем доме?
-  Как какого? Серого.
-  А вот и нет! Они цветные! А щебет птиц – это не просто чириканье, а восхитительное пение, а звёзды в небе – как искорки в его глазах! Я мечтала вновь повидаться с Роландом, чтобы узнать, любит ли он меня? Для меня нет ничего важнее! И представь – наша семья приглашена сегодня вечером к барону Густаву фон Буиллён! А Роланд – его сын! Что ты на это скажешь? – остановила она на кузине лучистый взгляд.
-  Прекрасно!
-  Но у меня, почему-то, так ноет и щемит сердце! Наверное, оттого, что я ужасная трусиха.
-  Не волнуйся, пожалуйста! Я  уверена, что твой избранник любит тебя. Вот увидишь!
-  Ах, святая Дева Мария! Ты только посмотри на меня, Штефани! Я выгляжу, как чудовище! У меня курносый нос, тонкие губы и квадратный подбородок! К тому же я так неуклюжа!
-  Не говори глупостей, –  иронически хмыкнула та. –  Рядом с тобой даже мисс Вселенная смотрится бледным пятном!
-  А кто такая мисс Вселенная? – озадаченно наморщила лобик Анна-Мария.
-  Ну, это самая красивая девушка в мире!
Разумеется, в семнадцатом веке и речи не могло быть о конкурсах красоты.
-  Ты полагаешь? А что же мне одеть на бал?
-  У тебя, что, всего одно платье?
-  Ну что ты, их у меня целая дюжина!
-  Тогда нет проблем. Ты затмишь на балу всех дам!
-  Милая Штефани, надеюсь, ты поедешь с нами?
-  Конечно! Я, может быть, для этого сюда и приехала, - с безобидной гримаской ответила подруга. – А карета у вас найдётся?
-  Естественно!
-  А на какой мы поедем?
-  Пойдём, покажу!
   Они спустились вниз и вышли наружу. По просторному двору метался шустрый поварёнок, стараясь поймать не менее проворную тощую курицу. Она уворачивалась с истеричным кудахтаньем и хлопаньем крыльев, предчувствуя недобрые цели преследователя.
-  И не жалко тебе её? – остановила гостья мальчика.
-  Жалко, конечно, - вздохнул тот, - но есть хочется.
   В дальней части двора стражники метали копья и дротики. Толстые, наспех сколоченные, деревянные щиты были усеяны копьями, словно большие ежи. Упражнения сопровождались взрывами смеха и грубыми шутками, если кто-то промахивался. Один из неудачников заметил Кирра, скромно сидящего неподалеку.
-  Эй ты, деревня! Смотри и учись, как владеют оружием настоящие воины! – крикнул он ему.
-  Да, уж, это тебе не лошадьми править! – поддержали его остальные.
   Кучер молча подошёл к ним и стал выбирать копьё. Он взял самое тяжёлое, медленно поднял его над головой и, не целясь, метнул в массивный щит, прислонённый к стене. Он разлетелся вдребезги, а орудие, пробив насквозь двухметровую стену, упало в сотне метров. Воины дружно бросились к внушительной дыре в ограде. Один из них сбегал за копьем.
-  Смотрите, -  поражённо воскликнул он, - здесь остались вмятины от его пальцев!
-  Да, у этого парня медвежья сила, - авторитетно заявил старший стражник, оценивающе разглядывая Кирра. – Оставайся у нас, - предложил он. – Еда, одежда и пара золотых в месяц тебе обеспечены. Ну, что, согласен?
   Тот широко улыбнулся и отрицательно покачал головой.
-  А что скажешь, если я удвою жалованье?– уговаривал его начальник стражи.  – Тоже нет?! Ну хорошо, разбойник. Будешь получать втрое больше! Королевские условия!! Теперь согласен?!
-  Вы почему сманиваете моего кучера? – с притворным возмущением в голосе вмешалась Штефани. – Неужели полагаете, что лошади будут везти карету сами?
-  Твой слуга, дорогая, разбирается не только в математике! – глубокомысленно изрекла Анна-Мария.
-  Если ты согласна, - нашла удобный случай кузина, - нашу карету поведёт Кирр. Лучшего кучера не сыскать!
   В воздухе, разрывая тишину, нарастал колокольный звон. Над землей поплыли протяжные мелодичные звуки.
-  Что это? – с тревогой прислушалась гостья.
-  За холмом расположен монастырь. Монахи всегда звонят в колокола в это время.
-  Ах, так! Тогда пусть звонят.
-  Колокола эти не простые, а освящённые, - добавила подруга. – Их звон отводит козни дьявола, град, голод и болезни. Был случай, когда лопнул один колокол, а на следующий день умер настоятель монастыря, отец Теофил. А когда на нас ночью напали враги, колокола разбудили всех. Говорят, что они зазвонили сами! - с суеверным страхом закончила она.
-  Да, я читала, - припомнила её собеседница, - что микробы гибнут от колокольного звона из-за его высокой частоты.
-  Какие микробы?
-  Ну, так называют лесных разбойников, - нашлась Штефани, упрекая себя за очередной выход из роли.
   Звон прекратился также внезапно, как и начался. Его последние отзвуки медленно таяли в воздухе.
-  А вот и наша карета, - указала Анна-Мария на большой, высокий экипаж.
   На дверце его был изображен родовой герб – две скрещённые алые розы и меч между ними. Корпус была украшен великолепной резьбой и покрыт голубой краской с позолотой, так что напоминал огромную шкатулку на колёсах. Кожаная сбруя лошадей была щедро отделана серебряными полосами и пряжками.
-  Когда мы выезжаем?
-  После обеда. Вечером мы должны быть в замке. Я возьму с собой любимую книгу, она принесёт мне счастье!
   Между тем небо затянуло рваное покрывало из набухших облаков. Прогрохотал далёкий гром и на пыльную землю шлепнулись первые капли дождя.
   Штефани с сожалением подумала, что в это время ещё не было метеослужбы, которая давала бы точные сводки погоды.
-  Бежим скорее в укрытие! – со смехом предложила юная хозяйка имения.
   Обе девушки, подобрав юбки, вбежали в прохладный полумрак дощатого сарая и плюхнулись в душистую копну свежескошенного сена. По крыше сердито застучали капли, а во дворе выросли бесчисленные водяные фонтанчики.
-  Ой, - испуганно протянула руку Анна-Мария, - посмотри, там что-то ползёт к нам!
-  Да это же змеи!
   Из тёмного угла к ним полукругом ползли пять крупных змей. Очевидно, здесь было их гнездо. Вторжение непрошенных гостей им не понравилось. Отступать было поздно, путь наружу уже перекрыт. Пёстрые полосы неуклонно приближались. На свете было два вида существ, к которым Штефани питала непреодолимое отвращение. Эта честь выпала пресмыкающимся и паукам. Но змеи об этом не ведали, а если бы и догадывались, едва бы это их остановило.
   «Интересно, - с возмущением подумала девочка, - эти детали мы с домовым не обсуждали! Теперь у нас есть выбор: свалиться в пропасть или умереть от змеиного яда!»
   В дверном проёме мелькнула тень Кирра. С непостижимой быстротой он схватил змей. Они извивались в его руках, яростно шипели и жалили. Кучер добродушно держал их в вытянутой руке, как букет полевых цветов. Только вместо лепестков были узкие змеиные головы с судорожно открывающимися пастями. За его спиной взметнулось длинное мускулистое тело. Парень, не оборачиваясь, схватил свободной рукой распластавшуюся в воздухе змею, которая тут же присоединилась к изысканному букету своих сородичей.
-  Спасибо, Кирр! – поблагодарила его спутница. – Ты, как всегда, вовремя! Это очень невоспитанные существа. Надо бы поставить их в угол и лишить сладкого.
   Её друг учтиво поклонился и вышел. Он отнёс тварей подальше в лес и выпустил на волю.
-  Твой кучер, кузина, спас нам жизнь! - воскликнула Анна-Мария. – Я совсем позабыла, что в это место нельзя входить, тут всегда водились змеи. Трое наших людей уже погибло от их укусов. Но как же уцелел твой слуга?!
-  О, не беспокойся, - непринужденно ответила та, - он невосприимчив к яду.
-  Но почему?
-  Откуда я знаю? Спроси у природы!
   Дождь немного утих и девушки, подобрав подолы, выпорхнули из опасного убежища.
   После лёгкого обеда, за которым гостья насчитала семнадцать различных блюд, семейство стало собираться в путь. Хозяин поместья, Леопольд фон Грибеноф, с плохо скрываемым беспокойством посматривал на улицу, где бесновалась непогода. К проливному дождю присоединился ветер, а молнии то и дело ярко освещали покои дома, где в ровном свете свечей плавился вековой полумрак.
   Но приглашение в замок барона Густава фон Буиллён было редкой честью. К тому же следовало обсудить пару важных вопросов. Лучшего времени для этого просто не сыскать! Чего нельзя добиться в кабинете, можно решить за бокалом доброго бургундского! Кроме того, у барона есть сын, а у него – чудесная дочь. Как знать, как знать?!
   Анна-Мария стояла у большого зеркала, по сторонам которого горели две толстые витые свечи.
-  Как ты находишь эту шляпку? – справилась она у подруги.
-  Отлично!
-  А шарфик?
-  Превосходно!
-  А этот плащ? Я не буду выглядеть в нём чучелом?
-  О, нет! Чтобы выглядеть им, ты должна хорошо постараться, - пошутила Штефани.
-  Ты думаешь? – кокетливо повела плечиком собеседница.
-  Конечно. Вот только есть одна проблема.
-  Какая? – встрепенулась хозяйка комнаты.
-  Непогода.
-  Ах! – с досадой отмахнулась Анна-Мария. – Подумаешь, дождик! Он не помешает мне. Я должна увидеть Роланда, чтобы ни произошло! – тихо, но твёрдо добавила она.
   Две кареты тронулись в путь. Каждая была запряжена четвёркой отборных лошадей. Впереди солидно покачивалась на рессорах вместительная карета родителей девушки. Там же находились две её тётушки, которые жили в их доме. Опытный кучер, закутавшись в плащ, правил лошадьми. Он не любил выезжать в такую погоду, жалея животных. Но перечить хозяину не смел. За этим экипажем следовал второй, в котором расположилась Анна-Мария и её кузина. На козлах сидел Кирр.
   Никто не обратил внимания на сутулую фигуру у ворот. Это был старый алхимик и философ дон Карлос. В руке он держал пару листов бумаги, испещрённой сложными формулами. Его непокрытую седую голову хлестал дождь, но он не замечал его.
   На крутом подъёме, который был размыт потоками мутной воды, передние колёса первой кареты провалились в яму. Бывалый кучер стегал лошадей, умоляя их выбраться из западни. Четвёрка напрягалась и храпела, выкатив белки глаз. На мокрых мордах и боках вздулись вены. Но всё было тщетно.
-  Что случилось? – спросил Леопольд фон Грибеноф, приоткрыв дверцу кареты.
-  Беда, хозяин. Передние колёса в яме. Лошади не могут вытащить.
-  Что ты предлагаешь, Густав?
-  Придётся выпрячь лошадь и скакать за помощью.
   Кто-то легонько тронул его за плечо. Это был молчаливый кучер второй кареты. Он дал жестом понять, что постарается помочь. Густав недоверчиво окинул взглядом крепкого парня и перевёл глаза на феодала.
-  Пусть попробует, - согласился тот.
   Кирр подошёл к лошадям и ласково потрепал их по шее. Затем ухватил длинное толстое дышло между животными и потянул его на себя. Карета вздрогнула, слегка накренилась и выкатилась на ровное место. 
-  Молодец! – похвалил его владелец поместья. - Вот уж не думал, что одному человеку это под силу! Держи, заработал!
   В сторону силача полетел кожаный мешочек с монетами. Он ловко поймал его и благодарно поклонился.
   Леопольд фон Грибеноф не мог видеть, как Кирр очутился рядом с его кучером и отдал тому вознаграждение. Могучий парень весело подмигнул вознице и вразвалку пошёл к своей карете.
   Оба экипажа продолжали путь. Штефани приникла к окну. Они ехали по каменистой горной дороге. Слева возвышались скалы, а справа разверзалась глубокая пропасть. Дождь усилился, небо озаряли ветвящиеся молнии. Порывы шквального ветра налетали на путников, словно стремясь сбросить в сумрачную бездну. Сначала карета ужасно раскачивалась и жалобно скрипела, но вскоре вернулась к плавному ходу. Стёкла в окнах стали прозрачнее и толще, сиденья – мягче, а потолок  - чуть ниже. Гостья бросила взгляд в маленькое окошко в передней стене кареты. Она с трудом разглядела за широкой спиной кучера странных приземистых животных, напоминавших своими массивными фигурами слонов. Изменив структуру кареты и лошадей, Кирр добился того, что ураганный ветер стал им не страшен. Колеса оставляли за собой глубокую колею.
   Впрочем, Анна-Мария этих изменений не заметила. Она была погружена в свои мысли и лишь лихорадочный блеск глаз, румянец на щеках и блуждающая улыбка выдавали её состояние. С каждой минутой она приближалась всё ближе и ближе к Роланду, а сердце её колотилось всё быстрее и быстрее. Вдруг она вскрикнула, широко открыла глаза и лишилась чувств. Соседка быстро расстегнула ей платье, ослабила тесный корсет и распахнула окно. Внутрь ворвался влажный ветер. Девушка слабо пошевелилась и открыла глаза.
-  Что со мной? – прошептала она. – Мне показалось, что я лечу куда-то в холодную, тёмную мглу.
-  Всё в порядке! – заверила её Штефани. – Просто в карете было душно.
   А сама подумала о том, что в ту минуту, когда Анне-Марии стало дурно, она умерла, так и не повидав Роланда. Увы, тогда каретой правил обычный человек.
   Прямо перед их экипажем дорога стала оседать, её части срывались и бесследно исчезали внизу. Кучер был к этому готов. На месте рухнувших участков под ногами у лошадей успевали вырасти новые. Как только карета проезжала по ним, они сворачивались и перемещались вперёд, закрывая зияющие рваные бреши. Так они проехали самое опасное место, где справа жадно дышала и звала их в свои объятья угрюмая бездна.
   Когда они ехали по лесной дороге, в громадный дуб на обочине угодила молния. Объятое пламенем дерево стало падать так, чтобы подмять под себя второй экипаж. Кирр взмахнул рукой, и дуб захлестнули языки бушующей лавы, так что он сгорел ещё стоя, осел и осыпался горячим пеплом.
    И сразу прекратился дождь, рассеялись тучи, а в небе засияло, омытое грозой, солнце. Защебетали птицы, зажужжали пчёлы, запорхали с цветка на цветок пёстрые бабочки. Ах, как было бы здорово превратить душную карету в открытый кабриолет! Чтобы лучи солнца ласкали кожу, а ветер перебирал своими прозрачными пальцами волосы! Но это был не «Мерседес» и даже не «Форд», а простая карета начала семнадцатого века.
   Путники, мягко покачиваясь на ухабах, катили среди высоких смолистых сосен, которые держали на своих верхушках голубое небо. Изредка они останавливались, чтобы убрать с дороги сваленное грозой дерево. Эту почётную миссию возложили на Кирра, который был весьма доволен. Древесина была его любимым лакомством! Не сидеть же вечно на диете из камней и скал! Даже золотых. Он относил добычу подальше, превращал её в мерцающую желтоватую массу и всасывал всем телом. При этом кучер закрывал от удовольствия глаза, словно пил свежее парное молоко. Иногда ему приходилось быть большим чревоугодником, чтобы восполнить потери энергии.
   За выступом скалы открылся вид на великолепный замок. Он вырос так внезапно, что казался миражом или сказочным цветком среди гор. Над лесом, охваченным золотистым багрянцем осени, парили белоснежные кружева домов, острые конусы красных крыш ввинчивались вверх, а высокие башни тянулись к облакам. Белые стены, пропитанные солнцем, слепили глаза. Красивые, пронизанные светом дома, прижимались так плотно друг к другу, как лепестки прекрасной розы. Это был настоящий живой замок!
   Подобные старинные особняки Штефани видела на экскурсиях. Но было у них что-то общее с заспиртованной для коллекции бабочкой или майским жуком. Красивое, но мёртвое. В этом же замке бурлила жизнь, словно молодое хмельное вино. Над острыми крышами вился дымок, слышалось блеяние овец и звонкий перестук молотков.
-  Какой красивый замок! – восхищённо протянула школьница.
-  Да, - оживилась Анна-Мария. - Это поместье понравилось жене барона, и он выкупил его, отдав почти всё своё состояние. Здесь родился их сын, Роланд, - глаза её засияли, на щеках вспыхнул румянец. – Ах, кузина, я так волнуюсь! – поделилась она. – Моё сердце стало таким непослушным и дерзким! Оно колотится, независимо от моей воли! У меня теснит грудь и кружится голова. Так сладко кружится! Это нормально, как ты думаешь?
-  Разумеется, - ответила спутница тоном зрелой классной дамы, у которой в молодости был не один бурный роман. – Эта болезнь называется любовь.
   В замке путников заметили. Громкий пушечный залп приветствовал их. Это было так романтично! Штефани бывала много раз в гостях, но никто из хозяев не додумался до того, чтобы в её честь палить из пушек. Вероятно, оттого, что в свободной продаже нет даже самой захудалой пушечки!
   Обе кареты, нырнув под массивную арку ворот, въехали во двор, который был уже запружен всевозможными экипажами. Из высоких стрельчатых окон доносилась музыка и обрывки смеха. Дворецкий проводил гостей. Глазам их предстал просторный зал, лепной потолок которого был украшен изысканными фресками. С него свисали на длинных цепях три огромные хрустальные люстры. Вдоль стен с широкими зеркалами, стояли мраморные статуи в человеческий рост и мебель красного дерева. Под ногами, словно расписанный цветами лёд, сверкал паркетный пол. В центре зала шумел мраморный фонтан. В большой нише на уровне второго этажа  приглушенно играл оркестр, в котором солировал чопорный клавесин.
   От группы людей отделились две фигуры и направились к прибывшим. Это были владельцы замка – барон Густав фон Буиллён и его жена Фредерика. Вельможа ступал тяжело. Казалось, его тонкие ноги едва выдерживают тучное, грузное тело в роскошном коконе из дорогих тканей. Жена же его, миниатюрная брюнетка с живыми изумрудными глазами и прелестным изгибом пухлых губ, парила над паркетом.
-  Наконец-то, дорогой Леопольд! – сказал барон, обнимая его. – Добро пожаловать в нашу скромную хижину! Надеюсь, доехали хорошо?
-  О, да! – усмехнулся феодал. – Если не считать, что мы прибыли сюда в любезном сопровождении грома и молнии.
-  Что вы говорите? – озадаченно поднял лохматые брови собеседник. – У нас уже месяц стоит небывалая жара, и мы просто мечтаем о дожде! Не побеседовать ли нам об этом и ещё кое-каких вещах у меня в кабинете– предложил он.
-  Охотно, барон!
-  Вот и прекрасно! – улыбнулся тот. – А этим небесным созданиям, - кивнул он на его дочь и кузину, - чтобы они не скучали, я предложу общество моего сына.
   Он вытянул шею и посмотрел поверх голов собравшихся гостей. Его правая рука в кружевном манжете взметнулась вверх. Из толпы вышел высокий юноша. Роланд давно заметил прибывших. Ему стоило немало усилий сохранить невозмутимость. Подойдя к ним, он учтиво поклонился. Лишь на мгновенье встретился он с трепетным взглядом Анны-Марии. То, что человек не может выразить в толстых томах сочинений, легко доступно глазам. Девушка поняла, что солнечный ураган любви бушует не только в её груди. Густой румянец залил её лицо и шею.
-  Роланд, - обратился барон к сыну, - развлеки, пожалуйста, этих юных дам.
-  С удовольствием, отец - почтительно склонил тот голову. - Если хотите, - обратился он к девушкам, - можем  осмотреть наш парк. Там собраны растения со всего мира.
   Они шагали по узкой тропе, посыпанной жёлтым песком. По обе стороны цвели кусты роз. Анна-Мария и Роланд шли рядом, а за ними нехотя шествовала Штефани. Она была явно лишней и ждала лишь повода, чтобы оставить влюблённых наедине. Навстречу им шёл Кирр. Он обладал уникальной способностью – всегда появляться в нужное время и в нужном месте!
   Кузина извинилась за неудобства, которые может причинить её отсутствие, и откланялась. Её не удерживали. Едва ли эта юная пара была способна замечать что-либо вокруг.
-  Спасибо, Кирр! – радостно вздохнула девочка. – Мне было так неловко! Я чувствовала себя рекламным агентом, который предлагает уединившимся влюблённым комплект дешёвых обоев. Очень романтично! – иронически заметила она.
    Кучер галантно предложил ей руку и оба не спеша побрели вдоль цветущих клумб. Когда они проходили мимо беседки, увитой плющом и розами, то невольно подслушали разговор.
-  Вы будете смеяться, милая Анна-Мария, - признался её кавалер, - но с тех пор, как увидел вас, я потерял  покой  и  стал ужасно рассеянным.  На  охоте  я  самым  бесстыдным образом  упустил оленя!  Отец  показал  меня  лучшим лекарям,  но  их  порошки  не  могли погасить пламя, пылающее у меня в сердце!
-  Ну, что же, я рада, что вы сохранили оленю жизнь!
   Штефани конфузливо сморщила носик и двинулась на цыпочках прочь. Подслушивать было не в её правилах. Они оказались на аллее, по обе стороны которой буйно разрослись заросли сирени. Но была осень, листья пожелтели и съёжились, тронутые желтоватой сединой.
-  Кирр, - с мнимым возмущением спросила спутница, - почему эти кусты не цветут?
   Её молчаливый друг удивлённо уставился на неё, но тотчас сообразил, к чему она клонит. Он прикоснулся к сирени и частички его тела перекочевали в её корни и ветви. Замершая в ней жизнь вновь встрепенулась: заструились молодые соки, позеленели листья и стали распускаться цветы.
   Гостья не успела вдоволь налюбоваться. Кучер мягко схватил её за руку и увлёк в сторону, прислонив палец к губам.
   На аллее показалась влюблённая парочка. Они шли, взявшись за руки.
-  Что это?! – изумлённо озирался по сторонам Роланд.
-  О чём это вы? – безмятежно уточнила его возлюбленная.
-  Вы видите цветущую сирень?!
-  О, да. Она очень красива и так благоухает! Вы только понюхайте! – уткнулась девушка лицом в душистые гроздья.
-  Но ведь сейчас осень!
-  Ну и что? – пожала плечиками Анна-Мария. – Я очень люблю сирень! Если у меня в душе весна, то почему бы ей не быть и здесь?
-  Вы меня почти убедили! – рассмеялся юноша.
-  Ах, Роланд! Я сегодня так счастлива! - радостно взмахнула пушистыми ресницами его избранница. - Но, почему-то, в груди так щемит! А когда закрываю глаза, мне кажется, что я падаю в бездонную мрачную тьму.
-  Не говорите так! Вы – ангел, который случайно попал в этот мир и остался в нём! Ничто не может нас разлучить!
   Влюблённые медленно миновали место, где стояли кузина с Кирром и свернули к замку.
-  Ну, вот и всё, - вымолвила Штефани. – Мы сделали своё дело.
   Они шагнули в развёрзнутое пространство, которое бесследно сомкнулось за ними. Лишь примятая трава безмолвно свидетельствовала о том, что произошло.
-  Неплохо, неплохо! – встретил их домовой.
-  Да уж! – с весёлой иронией отозвалась девочка. – Если не считать, что этот ужасный корсет стянул моё тело до позвонков. Непонятно, зачем люди ещё выдумали пыточную дыбу и испанский сапог!
-  Это не самое трудное, что вам пришлось пережить, - улыбнулся Штефан. – Вы с Кирром помогли Анне-Марии побывать на свидании, которого лишила её смерть. Теперь она точно знает, что любима и обрела, наконец, покой.
   Аромат, густой, приторно-сладковатый аромат цветущей сирени заполнил комнату. Школьница оглянулась и увидела на столе большой букет красной и белой сирени, ветви которой, словно руки, переплелись друг с другом. От нежного терпкого запаха слегка кружилась голова.
   Домовой подошёл к букету и извлёк из него листок бумаги.
-  Это записка для вас, - тихо сказал он.
   Заинтригованная Штефани поспешно развернула её и прочла: «Моей милой «кузине»! Большое спасибо. Анна-Мария».











                «Не знаю, что ты говоришь»


   Сквозь высокие цветные витражи внутрь церкви проникал яркий солнечный свет. Он высвечивал лица прихожан, вспыхивал в их волосах, чертил на полу причудливые тени и рассыпался мелким бисером в изысканной резьбе деревянного иконостаса. Справа от него стояла гипсовая фигура распятого Христа, а слева – скорбно склонившейся Девы Марии. Свет играл в складках их одежд и плясал на неподвижных лицах, оживляя их. На голове Христа ощетинился острыми шипами терновый венец, из-под которого сочилась алая кровь.
-  И так Бог возлюбил людей, - донеслись до Штефани слова пастора, - что послал он в мир сына своего единородного, чтобы искупил он грехи человечества, погрязшего в невежестве, блуде и крови. Так будьте же достойны этой жертвы, любите друг друга и помогайте не только на словах, но и на деле...
   Его голос, словно ручеёк, продолжал журчать дальше.
   «Забавно – подумала девочка, - обычно взрослые поучают нас, а тут наставляют их».
   Её родители чинно, как воробьи на ветке, сидели рядышком и кротко внимали проповеди.
   Рядом восседала с набожным видом учительница биологии фрау Шульц. Она смешно перебирала губами и пучила глаза, как будто возмущаясь, что пастор не упомянул ни разу о пестиках и тычинках.
   Наблюдать за взрослыми было куда интереснее, чем слушать унылую проповедь. Она казалось такой скучной и далекой, опутанной вековой паутиной! Но мир-то изменился! Школьница с трудом подавила зевоту. Это было место, где зевать было неприлично. Во-первых, что скажут родители, а во-вторых, она где-то читала, что зевота, как грипп, заразительна. Хорошенькое дело, если все прихожане в церкви начнут судорожно открывать рты!
   Девочка незаметно скосила глаза влево. У господина Циммермана все время пытались сбежать с носа очки, словно им тоже было скучно. Его благообразную белокурую жену терроризировал собственный нос, опухший от простуды. Он так и норовил капнуть некстати, как сломанный водопроводный кран. А на тётку Штефани, пышногрудую фрау Гиттельман, наседала назойливая муха, которая по глупости своей даже не подозревала, в каком месте находится. Она облюбовала себе сладкие от помады тёткины губы и всё старалась плюхнуться на них.
   Штефани пришёл на память разговор в школе:
-  Это всё сказки для взрослых! - уверенно заявил первый ученик класса Фредерик. – Для нас существуют «Золушка»,  «Белоснежка и семь гномов»,  «Снежная королева»,  а  для них – Библия! Там сотни разных историй!
-  А почему же ты тогда в церковь ходишь? – не выдержала Моника.
-  Мать настаивает, - снисходительно пояснил тот. – И потом – это сейчас модно.
-  Ударят тебя по одной щеке, подставь и другую, - сделал постную мину Мартин, - тогда челюсть и встанет на место.
   Подростки рассмеялись.
-  Возлюби ближнего, как самого себя! – продолжал он паясничать, подскакивая к Клаудии и пытаясь её обнять.
-  Отстань! – отбивалась она. – Возлюби лучше кого-нибудь другого!
-  Вот, пожалуйста! – развёл руками её кавалер под дружный хохот. – Есть ещё темные люди, которые противятся святым словам!
-  Не сказал бы, что любовь к ближнему имеется в компьютерных играх, - хмыкнул Роман. – Там чем больше человек завалишь, тем лучше. А какое оружие! – восхищённо заблестели его глаза. - Кнопку нажал – и города как не бывало! Вот это круто! Чувствуешь себя Богом!
-  А я скажу, - присоединился Фредерик, - что это заповедь для неудачников. Кто не умеет работать локтями, тот не получит места под солнцем, а будет прозябать в какой-нибудь дыре на нищенскую зарплату. Этот мир – для сильных людей!
-  Между прочим, господа, знаете ли вы, что прелюбодействуете, листая обычный эротический журнал? – иронично усмехнулся Роман. – Это тоже грех! 
   Штефани улыбнулась, вспомнив этот эпизод. В первых рядах, вместе с родственниками, являя собою образец благочестия, сидели Роман и Мартин. Иногда кто-то из них сонно клевал носом или нервно ёрзал на скамье, подозревая, что проповедь слишком затянулась. Девочка знала, что после церкви друзья отправятся на дискотеку и отведут там душу по полной программе. Громкая музыка, пенящиеся бокалы с пивом и кампания сердобольных подружек без комплексов быстро утешат страдальцев.
   Дома девочка продолжала размышлять. Она была приучена уважать Библию, но какой-то вкрадчивый голос шептал ей:
-  Это  просто  миф?!  А  раз  это  так – тогда  живи  в  своё  удовольствие!  Ведь жизнь так коротка! Испей до дна чашу наслаждений, прежде чем станешь немощной старухой! 
   В комнате раздался резкий хлопок, словно лопнул воздушный шар. Обычно, домовой появлялся бесшумно. Он пристально посмотрел на школьницу.
-  Это не так, Штефани. С тех пор, как был распят Иисус, прошли века. Мир изменился, но человек остался прежним. И плоть его по-прежнему бунтует, требуя зрелищ и хлеба. А это – верный путь в бездну. Поэтому заповеди Христа сегодня важны, как никогда! Как легко решать проблемы с помощью алкоголя, наркотиков, оружия, лжи или подлости! Как весело вести праздную жизнь, посещая рестораны, стриптиз-бары и публичные дома! В масштабах Вселенной человек живёт всего пять секунд. Так с чем же грешная душа предстанет перед Богом?
-  Не все же такие святые, как апостол Пётр! – вступилась за обычного человека собеседница.
   Ей показалось, что её друг сгущает краски.
-  Вы полагаете, что апостол был безгрешен?  Ошибаетесь.  Впрочем, можете убедиться в этом сами. Если, конечно, не возражаете.
   Пока собеседница обдумывала его слова, свет в комнате померк, а силуэты предметов расплылись.
   Они стояли в незнакомом месте. Было невыносимо жарко. Сухой воздух обжигал лицо. Раскаленный диск солнца устало клонился к закату.
-  Ну, вот, - удовлетворенно изрёк Штефан, - мы в древней Иудее. Год сороковой от рождества Христова. Немного жарковато. Дожди здесь – большая редкость, - деловито, как  синоптик, отметил он.
   С минуту девочка рассматривала его наряд. Длинная, до лодыжек, белая рубаха с широкими рукавами, была подпоясана полосатым кушаком. Поверх был накинут светло-зелёный халат. Голову венчала красная бархатная шапочка со свисающей до уха кисточкой. Подобным же образом выглядел и Кирр, только вместо кушака его опоясывал широкий кожаный ремень, а голова была непокрыта. Обоих украшали усы и небольшие бородки.
   Их спутница невольно прикоснулась к своему подбородку. К счастью она не обнаружила у себя бороду. Её фигуру облегала светлая ткань с множеством складок, а голова  была закутана в тонкий платок. Без джинсов, конечно, непривычно, но ничего не поделаешь.
-  Здесь, что, всегда так жарко? – Штефани попыталась немного распустить платок.
   Она успела уже осмотреться. Под ногами звенела каменистая земля. Вдоль дороги – камни и валуны, по сторонам – светло-коричневые, выбеленные солнцем, холмы с возвышающимися кое-где скалами, скудная растительность и редкие, припавшие к земле, деревья.
-  Такая уж тут погода, - улыбнулся домовой. – Зато, какой чистый воздух! Не тот химический коктейль, которым мы дышим.
-  Как далеко нам идти?
-  Пару часов, - ответил Штефан, вскидывая на плечо кожаную суму.
   Ночь застигла путников в дороге. Она наступила так быстро, словно исполинский осьминог, подкравшись незаметно, плеснул на мир чёрной тушью. На бархатистом небосводе зажглись крупные звезды.
   Вскоре путешественники заметили, мерцающий в придорожных скалах, огонёк. Потянуло дымком. Подойдя ближе, можно было рассмотреть сидящие у костра человеческие фигуры.
-  Вы не устали? – обернулся к девочке её спутник.
-  Немножко.
-  Собственно, мы уже пришли.
   Увидев их, несколько человек у огня вскочили и выжидающе уставились на чужаков.
-  Здравствуйте, добрые люди, - поклонился домовой. - Мир вам. Мы направляемся в Иоппию, не позволите ли провести ночь у вашего очага?
-  Конечно, - приветливо кивнул сидящий у костра степенный мужчина. Он выглядел старше и солиднее остальных. Отсветы пламени подчеркивали его крупный, с горбинкой, нос, глубокие морщины на лбу и запавшие щёки, с которых струилась к подбородку поседевшая борода. Глаза светились добротой. - Конечно же, - повторил он. - Тем более, что места эти неспокойные. Устраивайтесь удобнее. Савл, - окликнул он одного из своих спутников, - посмотри, не осталось ли у нас что-нибудь из еды. Путники, должно быть, проголодались.
-  Только немного черствых лепёшек и вода, учитель! – бодро отозвался курчавый юноша.
-  Ну что же, мы рады предложить вам и это.
-  Спасибо, - поблагодарил гость, -  у нас тоже кое-что найдётся.
   Он выложил из сумы куски вяленого мяса, свежий хлеб, козий сыр, медовые пряники и молоко.
-  Угощайтесь, пожалуйста, - предложил домовой. - Кстати, меня зовут Штефан, а это мои друзья – Кирр и Штефани.
-  Савл, Фарес и Аминадав, - представил собеседник своих спутников. – Меня же зовут Пётр. Мы тоже следуем в Иоппию. Если хотите, можете к нам присоединиться.
   У девочки загорелись глаза. Значит, тот гадкий голос, который утверждал, что всё это – миф, так коварно лгал!
-  Неужели это апостол Пётр? – уточнила она шепотом у Савла.
-  Разумеется, - с  веселым недоумением ответил тот. – А кто же ещё?!
-  А откуда вы идете? – постаралась затушевать свою неловкость гостья.
-  Из Лидды. В этом славном городе много христиан. Здесь апостол исцелил Енея, который был восемь лет прикован болезнью к постели.
-  А как же это произошло?
-  Пётр помолился, подошёл к больному и сказал: - Еней! Исцеляет тебя Иисус Христос. Встань с постели твоей. И он тотчас встал. Я сам всё это видел! – подтвердил Савл.
-  Фантастика!
-  Что? – не понял собеседник.
-  Я хотела сказать, что этo – чудо
-  Учитель  так  не  считает, - завертел  головой  юноша. – С  божьим  именем  на  устах  он излечил много больных.
   Их диалог оборвали шум и громкие крики. Догорающий костёр со всех сторон окружили какие-то люди, внезапно вынырнувшие из темноты. Их грубая одежда напоминала лохмотья. В руках сверкали ножи и мечи. Штефани догадалась, что это разбойники. Не зря Пётр назвал эти места неспокойными.
-  Ну-ка, уважаемые, выворачивайте свои карманы! - потребовал главарь банды, крепко сбитый бородатый верзила.
-  Добрые люди, у нас ничего нет, - поднялся с места Пётр. - Нас не интересуют земные сокровища.
-  Заткнись, старик! – процедил вожак. – Зато они интересуют меня. Овид, - кивнул он одному из своих подручных, - помоги им освободить карманы.
-  Если вы так нуждаетесь, - равнодушно обронил домовой, - могли бы вежливо об этом сказать.
-  Я не прошу, а беру сам то, что мне принадлежит! - презрительно ухмыльнулся разбойник.
   Овид тем временем подскочил к Кирру. Лучше бы он этого не делал. В воздухе мелькнуло его распростертое тело, завалив ещё нескольких собратьев. Кирр вихрем прошёлся среди них. Всё оружие куда-то испарилось, а оглушенные джентльмены удачи аккуратно лежали рядом. Тела их были крепко связаны.
-  Надеюсь, - сказал Штефан, - теперь-то вы не будете настаивать.
   Девочка переглянулась с Савлом и весело фыркнула.
-  Отпустите нас, Бога ради! – взмолился вожак. – Не от хорошей жизни занялись мы этим ремеслом!
-  Отпусти их, добрый человек, - вступился за разбойников апостол. – Если они помнят о Боге, значит не всё ещё потеряно.
   Кирр и Савл проворно освободили злодеев от пут. Один за другим, как призраки, они растворялись в темноте.
-  Подожди, Зара, сын Давида из Иерусалима! – окликнул Пётр по имени главаря банды.
   Тот изумлённо застыл. Откуда этот старик мог знать его имя?!
-  У нас нет денег, но вот, возьми с собой еду. Я знаю, что ты два дня ничего не ел.
   Зара принял узелок с едой и поспешно отвернулся. По его заросшей щеке сбежала слеза. Ночная мгла бесшумно поглотила его.
-  Спасибо, - благодарно улыбнулся гостям апостол. – Божьей милостью, которая привела вас к нам, мы были избавлены от грабежа. Но не думайте плохо об этих заблудших душах. Отчаяние и нищета ожесточили их сердца.
-  Это так, - согласился Штефан. – Слово Божье дойдёт до них быстрее, чем к богатым и спесивым фарисеям.
-  Я тоже так думаю! – оживился собеседник. – Простого человека гораздо легче убедить, он не боится потерять богатство и власть.
   Стояла глубокая ночь. Высоко над землей висел месяц. Казалось, своими острыми краями он мог поцарапать звёздное покрывало.
   Костёр погас. Лишь тлели ещё отдельные угольки. Все стали укладываться на ночлег.
   Штефани присела и, обняв коленки руками, рассеянно уставилась на почерневшие головешки. Её не оставляло впечатление, что это – просто сон. Такое уже случалось с ней, когда она бывала в других мирах. Теперь слова пастора звучали уже по-другому. Это правда, такая восхитительная правда! Но чтобы сам Пётр грешил?!
   Словно услыхав эти мысли, к ней подошёл апостол.
-  Иди спать, дитя, - мягко сказал он. – Завтра предстоит трудный день.
-  Мне не даёт покоя один вопрос, - поделилась сомнениями гостья. – Правда ли, что все люди грешны?
   Пётр, подобрав полы своей одежды, присел рядом.
-  Это так, - глухо произнес он.
-  Даже Вы?
-  Да, - в глазах его отразилось страдание. – Девочка, ты видишь перед собою великого грешника. В ту ночь, когда Иисуса распяли, он сказал мне печально:
- Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде чем  пропоёт петух, трижды отречёшься от меня.
   Как глуп и самонадеян я был тогда!
   Петр замолчал, уставившись невидящим взором в ночную тьму.   
-  И что? Это случилось?
-  Увы. Когда я сидел во дворе, ко мне подошла служанка и сказала: - И ты был с Иисусом. Но я отрёкся перед всеми, сказав: - Не знаю, что ты говоришь. Когда я выходил за ворота, увидела меня другая служанка и говорит: - И этот был с Иисусом. Я опять отрекся с клятвою, что не знаю этого Человека. Немного спустя подошли ко мне стоявшие там люди и сказали: - Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Я начал клясться и божиться, что не знаю Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил я слова Иисуса, и горько заплакал.
-  Но Бог, наверное, простил Вас?
-  Да, ибо он – воплощение Любви и Света. Но сам я не могу себя простить. Страх и сомнения терзали меня тогда. Я страшился креста, участь Учителя меня ужасала. Моя ничтожная бренная плоть оказалась сильнее духа. Невыносимый стыд жжёт меня до сих пор! Теперь-то я понимаю, что разделить страдания Иисуса было бы счастьем для любого смертного!
-  Но отчего в жизни так много искушений и горя? Почему Бог допускает это?
-  Испытания и препятствия - это  Его  избранные  методы  воспитания.  Они  очищают человека от мирской суеты, корысти и тщеславия, дают возможность стать лучше и совершеннее. Нетрудно бороться с невзгодами, когда ты богат и знатен. Путь Христа на Земле лежал через страдание и унижение. Он прошёл его до конца. Не надо также забывать, что человек сам способен создавать ад вокруг себя, становясь заложником собственных идей.
-  А правда ли, что распятый на кресте Иисус искупил грехи людей? Значит, все стали безгрешными?
-  Да, искупил. Но только тех, которые поверили ему, покаялись в своих грехах, крестились и выполняют заповеди его, которых не так много.
-  А, знаю! – припомнила девочка. – Не убей, не укради, возлюби ближнего своего, как самого себя, поклоняйся только Богу своему, не прелюбодействуй, не ври .., – перечислила она.
-  Я рад, что ты так хорошо их знаешь, - улыбнулся Пётр. – Но многие, заявляя о любви к Богу, не любят друг друга. Им не нравится другой цвет кожи, национальность или чужой язык. На словах они с Богом, а сердцем далеко от него.
-  Да, я помню, как добрый самаритянин спас человека, которому никто из прохожих не помог. Почему люди так жестоки?
-  Потому, что стремятся к земному богатству, славе и власти. А их можно получить только через слёзы, кровь и страдания других людей. Это самый короткий путь. Равнодушие, зависть и жадность не знают границ, будь то убийство одного человека или война. Человек продаёт дьяволу свою бессмертную душу за горсть монет и возможность ублажать свое тело, предаваясь похоти и разврату. Если бы все люди выполняли заповеди Христа, на Земле наступил бы рай, - убеждённо заметил Петр.
-  А как Вы сами стали апостолом? – поинтересовалась школьница. – Очевидно, выдержали большой конкурс?
   Она представила себе огромную, уходящую за горизонт, очередь из людей, желающих стать апостолами.
-  Не смеши меня, дитя. Какой ещё конкурс? Всё очень просто. Я был тогда рыбаком. Господь, проходя близ моря Галилейского, увидел меня с братом Андреем, закидывающих сети в море, и сказал: - Идите за Мною и Я сделаю вас ловцами человеков.
   И мы, оставив сети, последовали за ним. Так я обрёл смысл жизни. Бог доверил своё Священное Учение нам, простым людям, а не учёным богословам, которые озабочены больше собственным величием.
   Штефани примолкла. Как просто и ясно объяснил всё апостол. Мир выглядел, как борьба Зла и Добра, а в центре этой борьбы стоял слабый человек. И чем сложнее общество, тем труднее противостоять искушению. Алкоголь, курение, наркотики, оружие, эротика и виртуальный компьютерный мир – это краски на палитре дьявола. Как просто решить проблему с их помощью, как легко превратиться в животное, озабоченное лишь едой!
   Путница не заметила, как сон сморил её. Пётр снял с себя широкую накидку и укрыл ею спящую девочку.
-  Ага, попалась! – торжествующе затрубил розовый мамонт, хватая её за плечо. – Вот кто разорил моё гнездо!   
   Она ничуть не удивилась, что это крупное животное жило на дереве. Ведь на упругих ветвях так удобно качаться! А гнездо она разрушила совсем случайно, когда купалась в реке. Ей стало так стыдно, что она покраснела до кончиков волос. Но зачем же этот розовый хобот так упорно тряс её за плечо?! Неужели он забыл молитву?!
-  Штефани, - легонько тряс её за руку домовой. – Проснитесь же, наконец. Нам пора.
   Девочка легко рассталась с обиженным гигантом и открыла глаза. Раннее утро озорно лизнуло её в щеку солнечным лучом. В глаза, почему-то, бросилось, что на земле совсем нет росы. Она была суха и бесплодна, как марсианская поверхность. Из-за морщинистых холмов, похожих на спины громадных бегемотов, выкатилось ослепительное солнце.
   Её спутники были уже на ногах. Несколько человек хлопотали у костра, разогревая воду. Голубоватый дымок прозрачным шлейфом вился в небо. В стороне, у вросшей в землю скалы, стоя на коленях, молился Пётр. С охапкой сухих веток к костру приближался Кирр. Где он только их раздобыл?
-  Вечером нам следует быть в Иоппии, - напомнил её друг. – Путь неблизкий.
-  Как жаль, что мы не прихватили с собой велосипеды!
   Сзади послышался странный топот. Гостья оглянулась и увидела небольшого ослика, которого вёл в поводу Савл. Шерсть на животном свалялась и местами облезла, обнажив жесткую кожу. Выглядел он безропотно и кротко. Но, вероятно, хозяин слишком потянул за повод. Ослик стал на месте, и никакая сила не могла его сдвинуть!
-  Вот! Всегда так! - сокрушался парень. – У этого существа спеси больше, чем у римлян!
   Штефани протянула животному кусочек лепёшки и ласково потрепала по холке.
-  Какая прелесть! – умилённо протянула она. – Он такой милый! Ты пойдешь со мной?
   Она могла бы не задавать этого вопроса. Сердце строптивого ослика отныне принадлежало ей и только ей. Он готов был шагать за ней на край света!
-  У Вас неплохо получается, - добродушно заметил домовой.
-  У меня просто большой опыт общения с мальчишками.
   После трапезы путники выступили в дорогу. Петр шёл, держа в руке длинный посох. Голова его была покрыта белым платком, прижатым обручем. Немилосердно палило солнце. При такой жаре нетрудно было превратиться в яичницу.
   К полудню, когда все уже изрядно устали, за поворотом тропы замаячили приземистые постройки. Неподалеку росла небольшая роща смоковниц. В этом селении явно была вода. Штефани облизала пересохшие губы. Она с надеждой вошла в одну из узких пыльных улиц.
По сторонам возвышались глухие каменные стены, которые скрывали бедные лачуги с плоскими, раскалёнными зноем, крышами. Было совершенно безлюдно, словно селение вымерло.
-  Где же люди? – вопросительно уставилась девочка на домового.
-  Сейчас увидите, - грустно ответил тот.
   Вслед за его словами на утомлённых путешественников посыпался град камней. Здесь их, оказывается, уже «ждали». Улицы быстро заполнились бедно одетыми людьми. Среди них выделялось два человека в белоснежных одеждах из тонкого сукна, отороченного золотистым узором. На их руках сверкали перстни. Это были местные фарисеи.
-  Убирайтесь отсюда, безбожники! – выкрикнул кто-то.
-  Вам не разрушить веру наших отцов! – вторили ему.
-  Да они какого-то Иисуса, сына плотника из Назарета, сделали Богом! – яростно неслось из толпы.
-  А Енея из Лидды Пётр излечил силой дьявола! – исступлённо размахивал руками старик в длинной засаленной рубахе.
   На путников вновь обрушились камни. Но, почему-то, ни один из них не достигал цели. Штефан благодарно кивнул Кирру.
-  Ничего себе! – возмутилась школьница. – Вот это гостеприимство!
-  Здесь воду мутят фарисеи, - объяснил её друг. – Им стало известно о событиях в Лидде и  походе Петра в Иоппию.
-  Стойте, добрые люди! Стойте! – поднял руки апостол. – О чем вы говорите?! Разве не завещал Моисей любить ближнего? А вы швыряете в нас камни!
-  Вы не наши ближние, а дьявольское отродье! – злобно потрясал посохом один из фарисеев. - Прочь отсюда, последователи распятого покойника! Вы так же мертвы, как ваш  Иисус! – надрывался он.
   Поток камней не прекращался. Но все они летели мимо, что приводило толпу в ещё большую ярость. Правда, не все люди бросали камни. Некоторые стояли, потупив взор.
   Глаза Кирра странно блеснули. Какая-то мысль пришла ему в голову.
   Толпа изумленно притихла. Брошенные камни на лету превращались в благоухающие лепестки роз, которые осыпались на головы незваных гостей. С таким почётом встречали, обычно, императора. Узкая улочка оказалась сплошь устлана свежими лепестками, словно роскошный персидский ковёр!
-  Остановитесь, безумцы! – сквозь толпу протиснулся высокий, крепкий мужчина. Халат на нём был пропитан потом и пылью.
   Штефани не поверила своим глазам. Это был Зара, предводитель разбойников!
-  Остановитесь! Разве вы не видите, что забрасываете камнями святого Петра?! – пристыдил он толпу. – Я лично знаю его! Клянусь своей головой, что не он слуга дьявола, а вот эти люди! – указал он пальцем на притихших фарисеев.
-  Что за чушь ты городишь? – нашёлся один из них.
-  Чушь?! Вот послание вам из Иерусалима,  в котором требуют чинить  Петру всяческие препятствия! – потрясал бумажным свёртком Зара. – Сколько вам за это заплатили?
-  А ведь и правда! – запоздало опомнился кто-то. – Дьявол, обычно, насылает порчу, а не исцеляет людей.
-  О Петре я слыхал много хорошего, - подтвердил широкоплечий бородач. – Не может худое дерево приносить плоды добрые.
-  А я, случайно, был на проповеди учеников Иисуса, - признался один из жителей деревни. – Что плохого в том, что они призывают любить друг друга и Бога своего, не убивать, не грабить, не прелюбодействовать? Разве мы сами этого не хотим?
   В суматохе никто не заметил, куда пропали фарисеи и их приспешники, которые особенно усердно метали камни.
-  Откуда ты знаешь, что Иисус – Бог? – спросили Петра.
-  Потому что я ходил с Ним всюду, делил кусок хлеба, спал под открытым небом и видел дела Его. Наши пророки твердили о Нём, как о мессии, но люди не узнали Его. Однажды на горе я сам слышал с неба такой глас: - Сей есть Сын Мой возлюбленный, в котором Моё Благоволение.
   Апостол стоял в окружении людей. Его глаза лучились любовью и добротой, морщины на лице разгладились. Белые одежды и платок на голове ослепительно сияли, образуя вокруг тела мягкий серебристый ореол. Неужели солнечные лучи могут так преобразить человека?
-  Почему же Он был распят, как разбойник?
-  Вина Его заключалась в том, что Он взял на себя наши грехи и показал нам путь к жизни вечной, где нет смерти; в том, что исцелил множество людей; в том, что уличал фарисеев во лжи и спесивости, покушался на их власть и богатство. Когда прокуратор Пилат вывел к ним и обманутому ими народу Христа, говоря: - Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нём вины. Невиновен я в крови Праведника Сего, они закричали: - Кровь Его на нас и на детях наших!
-  А правда, что на третий день Он воскрес?
-  Истинно правда. Иисус знал задолго, что умрёт на кресте и воскреснет, доказав нам, маловерным, что вечная жизнь и Царство Небесное существуют. И что туда может войти каждый, чья душа не будет запятнана грехом. Истинно говорю вам, что Христос явился нам, ученикам Его, после смерти. Фома даже не поверил, пока не прикоснулся к ранам Его. Но верить – не больше ли, чем видеть?
-  Скажи, добрый человек, а в чём заключается учение Христа, ради которого Он принял такую страшную смерть?
-  Мир разделён между Добром и Злом. Задача Бога – спасти души, а дьявола – погубить их. Ещё Иоанн-Креститель предсказал приход в мир Сына Божьего, который будет творить чудеса. Он принял грехи наши и распял вместе с собой на кресте. Я знаю, как тяжело было Ему испить чашу эту, я видел, как Он страдал, исходя кровавым потом! Ранами Его мы исцелились. Все люди получили надежду войти в Царствие Божие, оставив на Земле свою бренную оболочку. Ведь мы здесь только гости, а дом наш – там! – поднял вверх указательный палец Пётр.
-  Как мы должны вести себя, чтобы получить жизнь вечную?
-  Покаяться в грехах своих, креститься во имя Иисуса Духом Святым и выполнять заповеди, о которых тут уже было сказано. Это просто и, в то же время, довольно тяжело. Вы должны избавиться от жадности, зависти, злобы, равнодушия друг к другу. У души нет ни цвета, ни национальности, ни тугого кошелька с золотом. Она приходит в мир нагая и такая же уходит.
-  Но мы выполняем заповеди Моисея! Разве этого недостаточно?
-  И Моисей, и Иисус заняты одним делом. Моисей был великим пророком, но человеком. Иисус же – Сын Божий. Не тленным серебром или золотом искупил он нас от суетной жизни, но драгоценной кровью своею. Ибо всякая плоть – как трава и всякая слава человеческая – как цвет на траве; засохла трава, и цвет её опал. Но слово Господа вечно. Живите в нём и будете процветать.
-  И что же? – раздался скептический голос. – Мы должны любить врагов наших?
-  Уклоняйтесь от зла и делайте добро, ищите мира и стремитесь к нему. Если угодно воле Божьей, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые. Любите друг друга, потому что любовь покрывает множество грехов. А злоба порождает ненависть и смерть.
-  А если, всё-таки, человек согрешит? – покраснел рослый парень. – Он, что же, не сможет тогда обрести жизнь вечную?
-  Если грешник покается от всего сердца, Бог простит его. Но не поступайте так, как пёс, который возвращается на свою блевотину или вымытая свинья, которая вновь идёт валяться в грязи.
-  Довольно вопросов! - замахал руками, загоревший до черноты, горбоносый старик в высокой чалме. – Вы же видите, - обратился он к людям, плотно обступившим Петра, - что путники устали! А им предстоит ещё дорога в Иоппию.
   Жители селения понимающе закивали головами.
-  Обещаю, - обнадёжил их апостол, - что я приду к вам ещё.
-  Позвольте, добрые люди, пригласить вас к себе, – с почтением сложил ладони старик. – Отдохнете с дороги. Меня зовут Авиуд. Горшечник Авиуд, - добавил он.
    Гости не стали себя уговаривать, а с удовольствием пошли за хозяином. Они миновали узкие ворота и оказались в небольшом дворике. У дувала, возле округлой глиняной печи суетилась женщина. Она раскатывала плоские лепешки и ловко помещала их внутрь печи.
-  Моя жена Авия, - представил её гостям Авиуд. – А это мои внуки, - кивнул он на стайку босых ребятишек, играющих у порога.
   Во дворе росла полузасохшая смоковница и пара кактусов с плотными и острыми, как шипы, листьями.
-  Извините за скромное угощение. Перебиваемся кое-как. Я леплю горшки, но ремесло это уже не приносит дохода. Места здесь бесплодные, так как с водой плохо. В селении имеется два колодца, но они вот-вот высохнут.
-  Спасибо! – поблагодарил Пётр. – Нам твоя пища, Авиуд, дороже царского стола, ибо ты отдаёшь последнее.
   Штефани быстро утолила жажду и только потом сообразила, что пила-то она какую-то подозрительную мутную воду. Не схлопотать бы чего, вроде дизентерии или холеры! И вообще перед визитом сюда следовало сначала сделать прививки. Её отец всегда настаивает на этом, когда речь идёт о путешествии в другие страны. Но разве убедишь в этом домового?!
-  Кстати, - сказала девочка, - мы можем привести ваши колодцы в порядок. Правда, Кирр? – повернула она голову к своему соседу.
-  Но их дно упирается в скалы, - предостерег хозяин дома.
-  Великолепно! Кирр просто обожает скалы!
-  Мне не хотелось бы утруждать вас после дороги, - колебался Авиуд, поглаживая длинную бороду. – Ну, хорошо, попытайтесь. Руфи, ты где, солнышко?! – ласково окликнул он.
   В дверь тотчас просунулась веселая детская мордочка с огромными чёрными глазами.
-  Руфи, - попросил Авиуд, - деточка моя, покажи гостям наши колодцы.
   Смышленая малышка, быстро семеня босыми ножками, привела их к цели. Вокруг собрались любопытные жители.
-  Мы пытались углубить колодцы. Это безнадежно! - категорически заявил бородатый крестьянин.
-  Фарисеи утверждают, что это происки дьявола! – испуганно выкатил глаза тучный, неряшливо одетый, парень. – С каждым годом воды здесь всё меньше!
-  Вам помочь? – предложил свою помощь Зара.
-  Нет, спасибо, - деликатно отказалась юная гостья. – Колодец такой узкий, что туда едва протиснется один человек. Справимся сами. Тем более, что Кирр – большой специалист по колодцам! 
   Её молчаливый спутник ловко спустился в тёмное отверстие. Сначала люди, лениво переговариваясь, наблюдали, как Штефани вытаскивала вёдра с грязью, а затем разбрелись по своим делам. Благо, солнце, стоявшее в зените, припекало немилосердно.
-  Всё в порядке, Кирр! – крикнула ему девочка. – Никого нет!
   Её друг, стоявший по пояс в воде, превратился в раскалённый диск и стал быстро погружаться в скалу. Вероятно, он изрядно проголодался. Вскоре заклокотала и запенилась вода, заполнившая весь колодец. Она была чистой и прохладной. На поверхности показалась мокрая голова.
-  Отлично! – захлопала в ладоши его помощница.
   Второй колодец тоже не устоял перед странным существом, которого девочка называла Кирром. Он даже перестарался, отчего вода хлынула на поверхность, образовав широкий ручей. Тот, не мешкая, устремился в одну из улочек. Вода забурлила вдоль стены ближайшего дома. Часть её, найдя вход во двор, устремилась туда.
   Вездесущие дети уже сообщили взрослым необычную новость. Все высыпали на улицу, с радостным недоумением разглядывая беззаботно журчащий ручей.
   Из дома, во двор которого просочилась вода, выскочил простоволосый и босой фарисей. Святоша  отдыхал от трудов праведных, и всё было бы хорошо, если бы он не вздумал опустить ноги на пол. Там струилась прозрачная, холодная вода!
   Предупреждали же древние пророки, что конец света наступит неожиданно! Не так ли начинался всемирный потоп?! Сунув свёрток с золотом под мышку, он выскочил за ворота.
-  Армагеддон! – кричал он, позеленев от страха. – Армагеддон! Конец света пришёл!
   Его встретил взрыв хохота. Люди смеялись над незадачливым служителем, согнувшись и надрывая животы.
-  Ой, не могу! – закатывался в приступе гомерического смеха Зара. – Ой, не могу больше! Держите меня!! Он, - показал недавний вожак разбойников трясущимся пальцем на босого фарисея, - он, - повторил Зара, вытирая слёзы, - он с собой даже золотишко прихватил! Конец света!! Вы слышали этого умника!? – судорожно хватал он ртом воздух.
-  Замечательно, Кирр! Не правда ли? – счастливо потирала руки Штефани. – Теперь в этой деревне фарисеям не скоро поверят!
   Провожали гостей всем селением. Это было немного странно. Ведь встретили их камнями. Как верно говорит Пётр, что на зло надо отвечать добром. И тогда люди, рано или поздно, оценят это.
-  Я счастлив, братья мои, - обвёл взглядом людей апостол, - что у вас теперь довольно воды. Значит, была на то Воля Божья.
-  А фарисеи утверждали, что нам пора переселяться в другое место! – прозвучал ироничный голос.
-  Вот пусть теперь сами и переходят! – насмешливо подхватил кто-то. 
   Девочка была приятно удивлена. Это было невероятно, но даже под знойным солнцем, похожим на раскаленный апельсин, шагалось бодро. Тело стало лёгким, воздушным, кожаные  сандалии  не  натирали  больше ноги,  а  усталость  была  неведома, словно она безнадежно отстала. Быть может, и её крошечная толика   была в том, что эти невежественные люди приняли всей душой Священное Учение.
   Это в Германии каждая деревня выглядит нелепо, если там нет острого шпиля католического храма, в котором можно свободно излагать Учение Христа. А тут, в древней Иудее, Божье Слово только пробивало себе дорогу, истекая кровью.
   Штефани, перебирая в памяти недавние события, смешливо фыркнула.
-  Кирр, - кокетливо толкнула она его локтем, - ты почему пытался изменить Библию?
   Тот оторопело заморгал. А его брови, похоже, собирались сбежать на затылок.
-  Это почему же? – пришёл ему на выручку домовой.
-  А там не сказано, что камни, которыми осыпали святых, - скромно потупила глаза школьница, - превращались в лепестки роз!
-  Не беспокойтесь, - с улыбкой заверил её Штефан, - Библия останется неизменной. Кстати, далеко не всё, что происходило, вошло в эту книгу. Чтобы подробно записать все слова и деяния Иисуса и его апостолов, понадобились бы тонны бумаги. 
   Солнце клонилось к горизонту, когда перед путниками неожиданно, словно мираж в зыбкой дымке, показался город Иоппия. Можно было уже разглядеть неровные крепостные стены, высокие купола церквей и обилие, теснящихся друг к другу, как пчелиные соты, серых домиков.
   Они прошли через городские ворота, охраняемые рослыми римскими легионерами. В глаза девочки бросилось множество разбегающихся улочек, вдоль которых высились глухие стены, скрывающих от постороннего глаза дома жителей. Они ревниво оберегали свою личную жизнь.
-  Наконец-то вы пришли! – к апостолу торопливо засеменил седобородый старичок с посохом. -  Как рад я видеть тебя, Пётр!
   Вокруг них образовалась группа горожан. Было видно, что ученика Иисуса здесь ждали с нетерпением.
-  Мир дому твоему, Левий, - тепло обнял старика гость. – Что случилось? Я слышал, у вас заболела какая-то добрая женщина?
-  Ах, Пётр, Тавифа была украшением нашей скромной общины, живущей во Христе! – смахнул слезу тот.
-  Она прекрасно шила, собирала пожертвования для церкви, - присоединились к разговору местные жители, - привечала нищих и калек, ухаживала за больными, присматривала за детьми и обучала их Слову Божию! - наперебой перечисляли они.
-  Но почему вы говорите о ней в прошлом времени? – удивился апостол.
-  Незадолго до твоего прихода она умерла, - скорбно всхлипнул Левий.
-  Покажите мне её.
   Вместе со спутниками его привели к неказистому домику. Здесь всё дышало бедностью, но поражало чистотой, опрятностью и обилием цветов. Скромный дворик был заполнен людьми, которые хорошо знали покойную и были ей многим обязаны.
   Штефани с трудом протиснулась в комнату, где на столе лежала уже омытая умершая. Это была женщина средних лет, тонкие черты её лица были пропитаны восковой бледностью, на застывших устах замерла улыбка. Натруженные узловатые руки были скрещены на груди.
-  Выйдите, пожалуйста, все, - обратился к собравшимся апостол. – Я хотел бы остаться один.
   Он преклонил колена, помолился и, обратившись к неподвижному телу, сказал:
-  Тавифа! Встань.
   Она открыла глаза и, увидев Петра, села.
   Он подал ей руку и помог сойти на пол. Потом открыл дверь и пригласил всех войти.
-  Тавифа! Возлюбленная сестра наша! – бросились к ней вдовицы.
-  Велика благодать Божья и милость Его, - улыбнулся ученик Христа. – Ваша Тавифа снова с вами.
   Штефани не могла оторвать взгляд от воскресшей женщины. Девочка была потрясена!
   Одно дело – когда об этом событии заунывным голосом вещает пастор, а другое – быть непосредственным очевидцем!
   Тавифа выглядела свежей и бодрой, словно после крепкого сна. На щеках её играл румянец, а глаза искрились каким-то внутренним светом и счастьем. Она легонько отстранила рукой окруживших её женщин, подошла к Петру и стала на колени.
-  Не надо, дочь моя, - ласково прикоснулся тот к её плечу. - Встань. Я тоже человек.
   В комнатку набилось множество народа. Всем хотелось взглянуть на ожившую покойницу. Было душно и пахло ладаном. Юная путница пробралась наружу. У ворот толпились люди со всей Иоппии. Здесь не было ни радио, ни телефона, но новости распространялись с быстротой полёта стрелы.
   Гостья невольно пожалела, что у неё нет фотокамеры. Хотя трудно себе представить Библию, иллюстрированную фотографиями, сделанными ещё до изобретения фотоаппарата. И чем бы тогда занимались именитые художники?
-  Надеюсь, вы убедились, что Библия – это не миф, - вторгся в её мысли голос домового.
-  Да, Штефан. Я была глупа, как спесивый индюк!
-  Зачем же обижать птиц? Каждому своё, - усмехнулся в усы её собеседник. – Увидеть и поверить – дело нехитрое, а вот поверить, не видя – гораздо труднее! Поэтому Иисус так ценит веру.
-  Теперь я понимаю это. А куда Пётр отправится дальше?
-  Он проведет довольно дней в Иоппии у Симона-кожевника, одного из усердных христиан. Затем отправится в Кесарию к Корнилию, сотнику из полка, чтобы посвятить этого достойного человека в Слово Божье.
-  Очевидно, это так трудно, всю жизнь провести в скитаниях, - задумчиво отметила девочка. – Ни своего дома, ни семьи, ни детей.
-  Да, очень трудно. Но земное счастье ничтожно в сравнении с высшей милостью - служить Богу, быть его устами на Земле.
-  Я слыхала, что Петра часто сажали в темницу, но всегда отпускали, так как не могли найти серьёзных обвинений.
-  Это не совсем так, - возразил домовой. – Однажды царь Ирод прикажет схватить апостола. Он надеялся казнить его прилюдно, чтобы потешить иудеев. С его смертью ещё не окрепшая церковь Христа понесла бы страшную потерю. Петра заключат в камеру, высеченную в скале. Сменяя друг друга, его будут стеречь шестнадцать отборных воинов. Руки узника прикуют цепями к запястью его стражей, которые чувствовали малейшее движение несчастного.
-  Это же верная смерть! – встревожилась Штефани. - Тут был бы бессилен даже Терминатор!
-  То, что не под силу человеку, может Бог. В последнюю ночь перед казнью, когда Пётр безмятежно уснёт, в темнице появится могущественный ангел. Всех легионеров одолеет беспробудный сон.
-  Встань скорее, - скажет он апостолу, с рук которого цепи упадут сами. – Надень одежду свою и иди за мной.
   Думая, что он спит, изумлённый пленник последует за ангелом, окруженным ярким сиянием. Они минуют три двери с множеством засовов, которые открывались сами без скрежета и лязга. Все воины застынут в неподвижных позах. Ангел выведет апостола на улицу и исчезнет. Кромешная ночная тьма укроет Петра и скоро он будет у единоверцев своих.
-  А что же Ирод? – весело усмехнулась собеседница.
-  Узнав о побеге, он придёт в дикую ярость и прикажет казнить всех солдат, которые охраняли узника. А затем, чтобы отвести душу, закатит пышный пир. Царь будет облачён в сверкающие одежды, расшитые золотом и серебром. Придворные льстецы станут превозносить его, как Бога. Внезапно он побледнеет, лицо передёрнет судорога. Ужас и невыносимая боль скуют тело тирана.
-  Тот, кого вы превозносите, поражён смертельной болезнью! – прохрипит он, задыхаясь.
   Могущественный владыка умрёт в муках.
-  Ну и поделом ему!
-  Но печальная участь  Петра  не минует, –  вздохнул Штефан.  – Ему предстоит разделить судьбу своего Учителя.
-  Кажется, он умрёт на кресте? – содрогнулась девочка.
-  Да, апостол закончит своё служение в Риме. Император Нерон, которого он раздражал своей святостью, распорядится заточить его в темницу. Узник будет приговорен к бичеванию и распятию. Но он посчитает честью для себя умереть так, как умер Иисус, от которого он некогда отрёкся. Пётр попросит своих палачей о последней милости – распять его на кресте вниз головой.
-  Ужасно! – поёжилась спутница. – Похоже, что у римлян это был национальный вид спорта – распинать праведных людей! – гневно вскинула она брови.
   Вечерело. Фиолетовые сумерки быстро сгущались. От нагретой солнцем земли струился тёплый воздух. Большинство людей уже разбрелось. Во дворе остались лишь ученики Петра и его последователи. В двери дома показалась Тавифа и пригласила всех к столу.
-  Учитель,  -  задал вопрос смуглый юноша, -  а  где  же  обещанное  Пришествие Христа? Ибо, от начала творения всё остаётся также!
-  Ах, Есром, - укоризненно взглянул на него Пётр, - как ты нетерпелив! У Господа один день, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день. Не медлит Он с исполнением Своего обещания, но долго терпит нас, не желая, чтобы кто-то погиб, но чтобы все пришли к Нему.
   Домовой приблизился к апостолу и, прижав правую руку к груди, поклонился.
-  Нам пора, - сказал он. - Мир Вам и делу Вашему.
-  До свидания! - попрощалась Штефани. - Берегите себя, - смущенно добавила она, припомнив, какая судьба ожидает этого человека. Сердце её заныло.
-  Не беспокойся, дитя. Господь всегда со мной. Меня не страшит смерть,  ибо она сведет меня с моим любимым Учителем. Там мой дом. Разве можно запугать ребёнка красивой и сладкой конфетой?
   Он перевёл взгляд на её друзей:
-  Вижу,  вы непростые люди. Спасибо за помощь. Да пребудет с вами Господь!
   Путники вышли за ворота и побрели вдоль улицы, освещённой полной луной. Гигантский звёздный купол распластался над Землёй. А в других её частях сияло солнце, мощно вздымались океанские волны, ревела в водопадах вода и клокотала в вулканах огненная лава. Остро, как никогда, девочка ощутила, что безграничная сила и мудрость управляет всеми событиями на планете и вне её. Как же жалки и ничтожны те люди, которые, будучи прахом земным, кичатся своим умом, положением и бросают вызов Творцу Вселенной, считая себя равным Ему!
   Послышался нарастающий шум, состоящий из бряцания оружия и топота ног. Из-за угла дома вынырнула группа римских воинов. Их сопровождали, подобострастно семеня рядом, двое упитанных, в белых чалмах, граждан. Похоже, это были фарисеи. В неясном лунном свете тускло блестели шлемы, щиты и копья восьми легионеров.
-  Вот они! – ткнул пальцем один из толстяков в сторону странников. – Хватайте их!
   Солдаты молча окружили тех.
-  В чём дело, уважаемые? – невозмутимо повёл бровями домовой.
-  Скоро узнаешь, бунтовщик! – злорадно прищурился второй фарисей.
-  Ах, вот оно что! – сообразил Штефан. – Вы хотите, чтобы мы оболгали Петра, полагая, что близко с ним знакомы и знаем его слабые места?
-  Не разговаривать! – приказал центурион. – Следуйте за нами. 
   В спину строптивца уткнулось острие копья.
   В следующую минуту раздался дружный вскрик и испуганные причитания. Вооруженные легионеры и священники плавно оторвались от земли и зависли в воздухе, как воздушные шарики. Лёгкий порыв теплого ветра понёс их в сторону крепостной стены.
-  Всего хорошего! – помахала им рукой гостья. – Счастливого пути!
-  Какие невоспитанные люди, - проворчал её друг, - даже не попрощались.
-  И подлые, - добавила спутница. – Сами с Петром ничего поделать не могут, так решили толкнуть на предательство его друзей. Подумать только!
   Яркая вспышка света озарила ночную мглу. В следующий момент Штефани обнаружила себя сидящей в гостиной своего дома.  На улице пылал, пронизанный солнцем,  воскресный летний день, через распахнутое окно доносился ленивый шум листвы и птичий щебет.
-  Доченька! - перед ней выросла мать в кухонном фартуке. – Ты не слышала, как я тебя звала?
-  Увы, мамочка. Извини!
-  Ты что, уснула?
-  Нет, просто путешествовала по древней Иудее.
-  С тобой всё понятно! – рассмеялась фрау Мюллер. – Со мной тоже такое бывает, если я очень устану.
   На следующее утро девочка столкнулась в городе с Клаудией. Её большие выразительные глаза стали расплываться по лицу.
-  Штефани, что с тобой?
-  А что? У меня выросли рога?
-  Ты где так здорово загорела?! Всего за пару дней!
-  В Иоппии.
-  Конечно же! – сообразила сверстница. – Этот салон для загара находится за мостом?
   «Вот так всегда, - вздохнула её подруга, - когда говоришь правду, тебе никто не верит, а когда ложь – все охотно её принимают! Но, тогда, к чему это приведёт?».
   И в ушах её тревожным эхом зазвучал приглушенный голос Петра:
-  Не знаю, что ты говоришь. Не знаю, что... Не знаю...









                Пожиратель сущего
 
   

   Сухопарая фрау Амалия, чопорно поджав губы, вывела в город на прогулку своих беспокойных питомцев: мальчика лет семи и его сестру, которая была на год старше брата. Под мудрым руководством няни детям предстояло три часа и пятнадцать минут дышать свежим воздухом, учиться жизни и получать приятные впечатления. Это было так же важно для их развития, как употребление свежих фруктов, овощей, рыбьего жира и всевозможных витаминов.
   Мальчик без устали вертелся волчком, пытаясь настичь ушлых голубей, ловя тополиный пух или следя за сигарообразным дирижаблем в небе, а девочка во все глаза рассматривала сверкающие витрины магазинов, уделяя особенное внимание нарядам и драгоценностям.
   Поскольку интересы детей не совпадали, фрау Амалии приходилось одновременно следить за ними, за обстановкой и погодой, чтобы какой-нибудь шальной метеорит не напугал её подопечных. Но она прекрасно справлялась с этим, так как её уже не волновали знойные взгляды смазливых парней, элегантные платья, выставленные снаружи у лавок и даже умопомрачительные восточные сладости.
-  Майк, - ровным голосом заметила она, - не трогай, пожалуйста, этот велосипед. Он может упасть и сломать тебе челюсть.
-  Но я хотел только осмотреть его! У него больше двадцати передач!
   Дама понятия не имела, что такое передачи, но это не мешало ей быть непреклонной. Достаточно было того, что в профсоюзе нянь у неё была безупречная репутация.
-  Нет, - отрезала бонна.
   Это слово всегда звучало в её устах так полновесно и твердо, словно поступь проголодавшегося динозавра.
-  Нет, - повторила она. – Разве ты не видишь, что нам пора в парк?! Ты должен там любоваться на величественных лебедей.
   Она даже мысли не допускала, что царственные птицы не прилетят к их приходу. Это было бы вопиющим нарушением графика прогулки. В таком случае лебедей следовало поставить в угол и лишить денег на карманные расходы!
   Фрау Амалия слыла образцовой няней. Казалось, она сразу родилась ею, в роговых очках и строгим выражением лица, миновав младенческую стадию.
-  Майк предпочел бы, чтобы по поверхности пруда плавали велосипеды, - съязвила его смешливая сестра Катрин.
-  Будем надеяться, что это невозможно, - авторитетно поджала губы дама.
   И она была права, потому что воспитывать тогда детей стало бы значительно труднее.
   У входа в парк им повстречался немолодой грузный мужчина, который прижимал к груди пару больших ярких пакетов. Гувернантка не обратила бы на него никакого внимания, если бы он не был, как две капли воды, похож на её покойного отца. Когда этот джентльмен поравнялся с ними, один из пакетов выпал у него из рук. По тротуару рассыпались пестрые шоколадки в изящных обёртках. Дети со смехом собрали их и вернули незадачливому хозяину. Тот поблагодарил их и вручил каждому по шоколадке.
-  Какие воспитанные дети! – восхитился он. – Даже королевским отпрыскам есть чему у них поучиться!
   Фрау Амалия расцвела. Естественно, из врожденной скромности, она не стала говорить, чья это, собственно, заслуга. Незнакомец изысканно извинился, откланялся и поспешил по своим делам, оставив старую деву в твердой уверенности, что и среди мужчин встречаются, иногда, приличные люди.
    В городском парке всё было на своих местах. В безоблачном небе ласково сияло солнце, благоухали цветы, а по зеркальной глади пруда величественно скользили белые лебеди. В их царственные головы даже не приходила мысль о том, что перед приходом столь строгой няни можно куда-то улететь.
   Бонна присела на лавочку, лениво наблюдая за тем, как непоседливый Майк атаковал своими вопросами меланхоличного рыбака. Катрин, преследуя крупную стрекозу, скрылась за цветущим розовым кустом.
   Спустя некоторое время няня взглянула на часы. Стрелка послушно плыла по кругу. Пора было возвращаться. 
-  Катрин! – зычно позвала она, повернув голову в сторону.  – Катрин! – повторила она настойчивее.
   В ответ – молчание. Жужжали пчелы, порхали стрекозы, в листве деревьев озабоченно возились птицы. Ох, уж, эти дети! Вечно с ними проблемы! Фрау Амалия невольно позавидовала блаженно дремлющей старушке – хозяйке небольшой лохматой болонки. Длинный поводок не давал собачонке никаких шансов проявить нездоровую самостоятельность.
   Дама со вздохом поднялась и, тяжело ступая, направилась к кустам, за которыми скрылась девочка. Там никого не было.
-  Майк, дитя моё, ты не видел сестру? – спросила она.
-  Она была тут недавно, - отмахнулся тот.
   Это было что-то новенькое! Их наставница, которая всегда всё знала, так что непонятно было, когда же она спит, вдруг потеряла из виду Катрин! Хотя его сестренка была не ботинком, не вазочкой и даже не иголкой, которая, как известно, легко теряется. Они осмотрели каждый уголок в парке, но девочку так и не обнаружили.
   В довершение ко всему с Майком стало происходить что-то неладное. Несчастный ребёнок так расстроился, что совсем потерял человеческий облик?! Он плюхнулся на четвереньки и принялся с заливистым лаем бегать по лужайке.
-  Немедленно прекрати! – взывала к нему бледная няня. – Прекрати сейчас же! – шипела она, оглядываясь по сторонам.   
   В самом деле, что скажут люди, когда увидят в таком виде сына бургомистра, который денно и нощно печётся о благе города?! А кому поручено его воспитание? Ей, образцовому специалисту с многолетним опытом и прекрасными рекомендациями! Но если возникнет вопрос, кто же обучил мальчонку столь отвратительным манерам, все взоры обратятся на неё! Что скажет тогда профсоюз нянь?!
    Воспитанник, между тем, игнорировал её требования, катался по траве и с лаем бросался под ноги прохожим. Заметив пушистую болонку, он с визгом ринулся к ней. Та пораженно застыла, затем оскалила зубы и попятилась. Старушка очнулась от сладкой дремы и с удивлением воззрилась на какого-то нахального лающего мальчишку, который наседал на её, визжащую от ярости, любимицу.
-  Майк, я тебя умоляю! - сложила на груди руки фрау Амалия. - Немедленно прекрати!
   Тот оглянулся на неё и недовольно зарычал. Благообразная хозяйка собачки с осуждением посмотрела на наставницу детей. Городок был небольшой и все жители, конечно же, знали её.
-  Что тут происходит? – выросли из-под земли двое полицейских.
-  Этот гадкий мальчонка пытается покусать мою собаку! – возмущённо прошепелявила старушка, тыча костистым пальцем в его сторону.
-  Неправда! – неловко защищалась гувернантка. – Это ваша дворняга набросилась на бедного ребёнка, у которого, к тому же, пропала сестра!
   Когда один из полицейских попытался поставить Майка на ноги, тот больно цапнул его за палец и засеменил к зарослям. Но был пойман вторым стражем порядка. Сын бургомистра извивался в его руках, пытался вырваться и побольнее укусить.
-  Так что же, всё-таки, случилось, фрау Амалия? – настаивали полицейские. – Почему ваш подопечный ведет себя так агрессивно?
-  А как же ему себя вести, когда пропала его сестра?! - раздраженно отрезала та. - Слава Богу, хоть не заикается!
   Как идеальная няня она была ужасно расстроена. Ещё никогда не приходилось ей возвращаться с прогулки в полицейской машине, без жизнерадостной Катрин и с её братцем, возомнившим себя бесстрашным псом. Он забился в угол на заднем сидении машины, злобно лаял и жалобно скулил.
   Жена бургомистра, фрау Бош, была несказанно изумлена, когда из патрульной машины выскочил на четвереньках её сын и пронёсся мимо. Майк, конечно, как и любой ребенок, не был ангелом во плоти, но сейчас его поведение переходило все границы! Естественно, его мать и мысли не допускала, что столь гадкие манеры привила ребёнку такая добропорядочная особа, как фрау Амалия.
   Мальчишка между тем, высунув язык, резвился на газоне, терзал зубами сорвавшуюся с ноги кроссовку, а когда заметил упитанного сиамского кота – любимца семьи, то бесцеремонно загнал его на дерево. Слезть оттуда тот сам не мог, потому что с рождения вёл тихую и размеренную комнатную жизнь и совсем не умел лазить по деревьям, считая это недостойным для себя занятием.
-  Майк, что ты себе позволяешь?! – возмутилась его мать. – Немедленно встань и извинись за своё скверное поведение! Только посмотри, во что ты превратил свой новенький костюм!
   Сын не обращал на её слова ровно никакого внимания. А что касается одежды, то она ему даже мешала. И признаться, его больше интересовал этот пушистый ушлый кот, который так проворно вскарабкался на дерево. Мальчик сидел у ствола, высунув по-собачьи язык, и слюна медленно стекала по его подбородку. Он не отрывал от испуганного животного вожделенного взгляда.
-  Ну, погоди, негодник! – пригрозила ему фрау Бош. – Ты не получишь сегодня ни одного пирожного!
   Её угроза не возымела действия. Майк терпеть не мог сладости, он предпочел бы вкусную сахарную косточку с хрящиками. И чем больше – тем лучше!
-  Мадам, - с видом оскорбленной добродетели заметила фрау Амалия, - он стал вести себя так ещё в парке. После того, как пропала его несчастная сестра, - добавила она.
-  Что? – остановила на ней круглые глаза жена бургомистра. – Уж не хотите ли вы сказать, что Катрин исчезла?!
-  Именно так, - подтвердил полицейский с укушенным пальцем. – Вашу дочь до сих пор не нашли, - прислушался он к бормочущей рации.
   Мать Майка медленно опустилась на садовую скамейку. Ей сегодня фатально не везло. В жизни случаются чёрные дни, когда все неприятности выстраиваются в одну стройную длинную очередь. Сегодня выдался как раз такой день. Утром она больно укололась о шип розы, поссорилась по телефону со своей лучшей подругой, затем нечаянно разбила дорогую китайскую вазу, а к полудню заметила на кончике собственного носа крупный прыщ. Но это, оказывается, была только прелюдия. Она нервно извлекла из кармана брюк телефон и набрала номер.
-  Рихард, дорогой, приезжай скорее!
-  Что-то случилось, милая?
   Бургомистр не любил, когда его отвлекали от дел по пустякам. Уж не о кошмарном ли сне собиралась поведать ему жена?
-  Ничего особенного. Просто наш сын стал щенком, а дочь пропала.
   Господин Бош был человеком здравого ума и поэтому предпочел всё увидеть собственными глазами. Чёрный «Мерседес» быстро доставил хозяина домой. Высокий, крупный, наголо стриженый, он молча стоял и следил за своим сыном. Увы, слова его жены не были плодом её болезненной фантазии. Его гордость и наследник вел себя, как заправская дворняга: ловко семенил на четвереньках, лаял на прохожих и, повизгивая от удовольствия, катался по траве. Ел он также по-собачьи, торопливо лакая из миски. В придачу к этой чертовщине ещё пропала дочь.
   Во двор въехала ещё одна полицейская машина. Шеф полиции, господин Жюк, был уже в курсе событий.
-  Нашли? – встрепенулся бургомистр.
-  Пока нет, - развел тот руками. – Отрабатываем все версии.
   Они сидели вдвоем в кабинете и размышляли. Эта странная болезнь, при которой дети вели себя, как животные, была уже известна им из газет. Ею, почему-то, болели в основном отпрыски из аристократических и королевских семей. Её так и окрестили: «Болезнь аристократов». Возможно, на её появление влияло питание и образ жизни богатых и могущественных семейств. Их беседу прервал телефонный звонок. Хозяин дома поспешно снял трубку.
-  Извините за беспокойство, господин Бош, - вкрадчиво прозвучал мягкий мужской голос. – Мне известно, что вы очень занятой человек. Так, через тридцать минут вы собираетесь посетить гимназию, через два часа открываете культурную выставку, а вечером намереваетесь позвонить вашей сестре в Австралию.
   Бургомистр сделал знак комиссару, чтобы тот взял вторую телефонную трубку.
-  Вы, вероятно, уже заметили, - продолжал голос, - что в вашем доме происходят странные события.
-  Что с моей дочерью?!
-  О, вы сообразительный человек, - заметил невидимый собеседник, - приятно иметь с вами дело. Кстати, как поживает ваш сын? Хочу предупредить, чтобы доктора не пичкали ребенка лекарствами, не поможет. Хотя его поведение вполне обратимо. Вот увидите, я – человек слова.
-  Что с моей дочерью? Немедленно отпустите её!
-  О, не беспокойтесь, пожалуйста. С ней всё в порядке. Она спокойно растёт в моём саду и прекрасно себя чувствует.
-  Что он требует? – шепотом напомнил шеф полиции.
-  О, дорогой господин Жюк, - не волнуйтесь, - переключился на полицейского голос, - деньги – это так банально, они меня не интересуют. Кстати, комиссар, о любовной интрижке с молодой цветочницей вы совершенно позабыли рассказать своей жене. Я понимаю, что у вас плохая память. Так, вчера вы позабыли вымыть свою лысеющую голову яичным желтком, а сегодня - обработать подмышки дезодорантом. Нехорошо. Неужели я должен вам об этом напоминать?
   Комиссар Жюк смущенно заерзал на стуле. Зачем, скажите на милость, бургомистру знать о его похождениях и повышенной потливости под мышками?
-  Перейдем к делу, - нахмурился владелец кабинета. – Что вы от меня хотите?
-  О, сущие пустяки. Мне даже неловко об этом говорить.
-  А именно?
-  На днях вы отказали одной фирме в реконструкции вашего города. Не могли бы вы изменить своё мнение? Всего-навсего.
-  Это невыгодно для городской казны.
-  Неужели я должен подбросить вам пару лишних миллионов? Сами подумайте. Ведь у вас -дети.
-  Хорошо, - выдавил из себя чиновник, - я обдумаю ваше предложение.
-  Прекрасно, господин Бош. Позвольте напомнить вам ещё об одной мелочи: у вашего «Мерседеса» неисправны тормоза, советую отремонтировать.
   В трубке раздались короткие гудки.
-  Что скажете? – пристально взглянул чиновник на шефа полиции. – Этот тип знает мой автомобиль лучше моего шофера!
-  Не только это, - приглаживая на голове редкие волосы, ответил тот. – У меня такое чувство, что этот человек присутствует здесь. Интуиция, - гордо объяснил он, - профессиональное чутье.
   Собеседник скептически посмотрел на него, но ничего не сказал.
-  Во всяком случае ситуация прояснилась, - проворчал он, - на мою скромную персону обратил внимание какой-то монстр.
   Комиссар Жюк проворно извлек кассету из записывающего устройства.
-  Начало неплохое! – довольно потер он руки. – Теперь у нас имеется кое-что против этого негодяя.
   Он вышел с таким видом, словно собирался привести испуганного, дрожащего преступника из соседней комнаты.
   А в это время сын бургомистра гулял во дворе, воображая себя бывалым псом. Он успел уже потрепать зубами штанину у садовника, нарычать на почтальона и обратить в бегство монахиню, которая осмелилась к нему приблизиться.
   У ограды дома остановились две девочки.
-  Неужели это Майк?! – поморщилась Клаудиа.
-  Он самый, - подтвердила Штефани. – Можешь не сомневаться.
   Новости в их городке распространялись с быстротой лесного пожара, тем более что речь шла о семье главы города.
-  Но почему?
-  А помнишь, в газетах был снимок принца, который вёл себя, как кот. В других случаях дети считали себя птицами, обезьянами и даже крокодилами! Очень странная болезнь.
-  Ты хочешь сказать, что ею болен и Майк?
-  Да, тем более, что сестра его так загадочно пропала. В этом есть какая-то связь.
-  И что это значит?
-  Это значит, что кому-то это нужно! - привела Штефани железный довод.
   Вечером она не преминула спросить об этом у домового.
-  Вам не кажется, сударыня, - загадочно улыбнулся он, - что наши интересы странным образом совпали?
-  Что вы имеете в виду? – пожала плечами девочка.
-  Человек, от которого исходят эти необычные события, интересует не только вас.
-  Почему?
-  Хотя бы потому, что он способен вызвать экономический кризис в мире, изменения климата планеты и даже проникнуть в иные измерения, используя их в своих целях. Он баснословно богат, его возможности не ограничены. К тому же умён и честолюбив. Всё это составляет чудовищную гремучую смесь.
-  Но при чём здесь дети?
-  О, это лишь один из безобидных инструментов воздействия на их высокопоставленных родителей. Этот человек считает себя большим оригиналом.
-  А как его зовут?
-  Мистер Джон Вулкфорд. Это одно из его имен. Он предпочитает пока оставаться в тени. На него работают крупные банки, нефтяные концерны, торговцы оружием и наркотиками, но они не знают его в лицо. Он руководит своей империей через доверенных лиц, которые тоже понятия не имеют о внешности своего шефа.
-  Интересно! – загорелись глаза у Штефани. – Прямо невидимка! Не навестить ли нам его?
-  Именно это я и хотел вам предложить. Отправимся туда, как обычно, втроём.
   Кирр, парящий под потолком большим розовым диском, был не против. Конечно, ему нравилась тихая размеренная жизнь, но порой бывало немного скучновато.
-  А где живет этот человек?
-  На собственном острове в Индийском океане. Там мягкий климат, роскошная природа и нет лишних глаз.
-  Мы полетим туда на чакойри? – обрадовалась собеседница.
   Покладистый Кирр, покачнувшись в воздухе, стал раздаваться в размерах, меняя форму и цвет. Вскоре он, как две капли воды, походил на инопланетный челнок. Непосвящённый наблюдатель принял бы его за огромный радужный мыльный пузырь.
-  Я вижу, что вам нравиться путешествовать таким образом? – заметил Штефан.
-  Обожаю! – радостно сложила руки девочка.
-  Тогда в путь!
   Радужные стены чакойри бесшумно сомкнулись за ними. Из пола выросли два белоснежных кресла, а стена аппарата превратилась в большой экран.
-  Курс на Индийский океан, - распорядился домовой.
   Его спутница даже не успела заметить, как он сменил свой чопорный фрак на футболку и джинсы. Особенно непривычно было видеть потрепанные кроссовки вместо черных лакированных туфель. Похожая экипировка была и на ней, только брюки были расшиты бисером и цветочным узором. Это было особенностью капризной и переменчивой девичьей моды.
   Их аппарат, совершив прыжок в пространстве, сразу оказался над безбрежной сверкающей поверхностью океана. Он стремительно нёсся над водой, касаясь пенистых гребней волн. И тогда мельчайшая водяная пыль, расцвеченная солнцем, окружала их своим сиянием. Солёные брызги падали на экран, но быстро таяли.
-  Любопытно! – в глазах девочки появились лукавые искорки. – А может ли чакойри плыть под водой?
   Космический корабль, не снижая скорости, нырнул в воду, подняв шумный каскад брызг. Штефани ощутила только едва слышный хлопок. За прозрачными стенами простиралась холодная зеленоватая бездна. Кирр замедлил движение. Вокруг путешественников сновали рыбы причудливой окраски и немыслимой формы, настороженно проплывали крупные акулы, величественно скользили огромные электрические скаты. В зарослях вьющихся водорослей водили хороводы мелкие серебристые рыбешки, в цветущих коралловых джунглях скрывались ядовитые змеи и хищные мурены. Челнок стал быстро опускаться. За стенами зияла темная мгла, расцвеченная, словно звездное небо, сияющими глубоководными рыбами и восхитительными переливами мерцающих медуз.
-  Невероятно! – восторженно отозвалась школьница. – Правда, красиво? – обернулась она к своему спутнику.
-  Да, - согласился он. – А вы видите вон те два красных огонька рядом?
-  Конечно, они похожи на чьи-то недобрые глаза.
-  Наше счастье, что они довольно далеко, - улыбнулся домовой.
   Яркий луч света выхватил из темноты громадного осьминога зеленовато-бурого цвета. Его мощные многометровые щупальца с розовыми присосками угрожающе извивались.
-  Какое чудище! – поёжилась девочка. – Оказывается, они живут не только в фильмах, где топят корабли!
   Сообразив, что он раскрыт, осьминог яростно метнулся к чакойри, сокрушив на своём пути подводную скалу. Её осколки пушечными ядрами брызнули в сторону. Но он опоздал. В этом месте его врага уже не было. Могучий моллюск вновь и вновь, вздувая груды мышц, бросался на нахального пришельца, но тот неизменно ускользал - Кирр не хотел причинять ему боль.
   Оставив позади многотонную тушу озадаченного противника, челнок устремился к поверхности океана. По мере подъема вода становилась светлее. Скоро над головой расплавленным золотом плясали волны. Снопы солнечного света пронизывали толщу воды, высвечивали, словно полярное сияние, её верхние слои и таяли в сумрачной глубине.
   Кирр в образе чакойри плыл всё быстрее. Лишь любопытные дельфины голубыми силуэтами скользили рядом. Их щелканье и свист были отчетливо слышны в салоне звездолета. На его экране появилось схематическое изображение дельфина в разрезе, с подробным указанием их строения и свойств.
-  Интересно, - наморщила лоб Штефани, - о чём они говорят?
-  Обратите внимание на эти знаки, - указал взглядом домовой.
   Внизу экрана поплыли звуковые волны, которые сменили какие-то странные иероглифы, напоминающие египетские, и, наконец, возникли четкие фразы.
-  Никогда не приходилось видеть столь быстрые суда! – заметил один из дельфинов.
-  Едва ли это дело человеческих рук, - засомневался другой, - посмотрите, какой он легкий и совершенный.
-  И плывет совершенно бесшумно, не имея винтов. Нам не по силам долго следовать за ним.
-  Ты прав, брат.
   Штефани сияла от счастья.
-  Невероятно, мы можем следить за речью дельфинов?!
-  Звездолет запрограммирован на перевод всевозможных языков, - объяснил её друг.
-  Жаль, что человека нельзя запрограммировать, - вздохнула его спутница, вспомнив о своих мучениях с английским.
   Стены чакойри замигали. Кирр предупреждал об опасности. Разве было нечто в бездонных недрах океана, что могло бы им серьёзно угрожать?
   Дельфины тоже засуетились. Девочка перевела взгляд на экран.
-  Всем внимание! – предупредил вожак, следующий впереди. - Сюда приближается                Пожиратель сущего.
-  Только, похоже, на этот раз не мы интересуем его, - предположил его сосед.
-  Это неважно. Немедленно уходим!
-  А как же существа в аппарате? – возразил ему кто-то. – Их надо предупредить! Они лезут в глотку к самому дьяволу!
   Крупный дельфин оторвался от стаи и, напрягая силы, описал вокруг чакойри три круга.
-  Тревога! Тревога! – кричал он на ультразвуке.
   Кирр ответил ему тремя узкими лучами с ультразвуковым посланием.
-  Они всё поняли, – подвел черту вожак дельфинов. – А теперь - смываемся!
   Их голубые тени растворились в зеленоватой зыбкой мгле.
   Кирр мог бы последовать их примеру, но из любопытства не стал этого делать. Звездолет сильно качнуло. За его стенами творилось нечто ужасное, напоминающее сокрушительную подводную бурю. Мимо беспорядочно проносились вырванные с корнем кораллы, осколки скал с водорослями и оглушенная рыба.
-  Что это значит? – насторожилась Штефани. 
-  Взгляните на экран, - предложил домовой.
   На нём было изображено странное змеевидное существо с огромной головой на длинной шее и клыкастой пастью c тремя рядами зубов. Его тело покрывал могучий гребень с роговыми пластинами, словно остроконечные вершины крепостных стен. Три пары коротких мощных лап с острыми когтями и несколько парных крыловидных плавников с шипами придавали ему вид мифического дракона. Туловище, покрытое бугристой роговой чешуей, переходило в широкий, как у кита, хвост с мечевидными отростками. Прикрытые роговыми гребнями, злобно горели желтые глаза. От челюстей тянулись в стороны извивающиеся щупальца с острым, как у скорпиона, жалом. Такие же были видны на спине, с двух сторон вдоль рогового гребня.
-  Ну, как вам нравится этот котёнок? – спросил Штефан.
-  Что за страшилище?! – содрогнулась девочка.
-  Дельфины называют его Пожирателем сущего. В океане нет существа страшнее. Его вес – около сорока тонн, длина тела – двести тридцать шесть метров, скорость движения – сорок семь миль в час. Оно способно извергать молнии и пламя, совершать прыжки и парализовать жертву ядом щупалец. Это – морской змей, о котором упоминала ещё Библия.
-  Разве он существует?!
-  Как видите.
-  Но он же может расплющить нас, как молекулу!
-  Не думаю. Сейчас мы для него невидимы. Внешняя структура чакойри ничем не отличается от воды.
   Весь экран космического челнока заняла зубастая морда чудовища. Оно остановилось и, скаля пасть, стало вертеть головой. Его повадки напоминали поведение свирепого хищника, внезапно потерявшего след. До него было не более сотни метров.
   От корабля незаметно отделилась прозрачно-розовая медуза, которая быстро увеличилась в размерах. Раздувая пульсирующий купол, опоясанный множеством ядовитых нитей, она двинулась навстречу монстру.
   Тот не обратил на неё внимания. Медуза, проплывая мимо, случайно коснулась змея. Его тело в этом месте почернело и окуталось паром. Под водой не было слышно отчаянного рева взбешенного исполина. Он проворно развернулся, высматривая своего обидчика. Обнаружив его глубоко под собой, ловко нырнул вслед, извергая из пасти раскаленный поток воды огромной силы. Медуза молниеносно уклонилась и ответила тремя яркими плазменными шарами. Они пробили роговую броню гиганта, нанеся ему чувствительные раны. Мелькнув мимо ослепшего от боли и ярости монстра, розовый купол устремился в бездну океана. За ним скачками понёсся морской змей. Путь впереди был свободен. 
-  Кирр увёл его! – с облегчением выдохнула Штефани.
-  У нас были другие возможности избежать такого милого общества, но наш друг решил немного размяться.
   Чакойри всплыл на поверхность и превратился в изящную яхту с высоким парусом.  У штурвала стоял домовой. Полосатая тельняшка необычайно шла ему. Ветер шумно трепал паруса и, раздувая их, толкал легкое судно вперед. Девочку охватил восторг. Легкий бриз овевал её лицо, на губах чувствовался солёный привкус брызг, а в бездонной чаше неба раскаленной монетой висело солнце. Оставляя пенный след, яхта скользила по волнам всё дальше, к легкой дымке впереди, которая была похожа на заблудившееся облако.
-  Мы почти у цели, - заметил Штефан. – Остров скрывается за этой дымкой. Он настолько мал, что даже не нанесен на карту.
-  Получается, что он не существует?
-  Его владелец не желает афишировать себя.
   Далеко от судна девочка увидела вздымающуюся из океана в потоках взбитой воды бурую гору, увенчанную огромным гребнем. Вверх взметнулась страшная голова на длинной шее.
-  Переходим в шлюпку, - предложил домовой.
-  Но почему?
-  Кирр отвлечет монстра от нас и инсценирует кораблекрушение. Мы попадем на остров, как потерпевшие бедствие.
   Спущенная шлюпка проворно направилась к дымке, намереваясь скрыться в ней.
-  Это чудовище, с которым мы уже сталкивались? - спросила девочка, наблюдая, как оно приближается к яхте.
- Нет, другое, несколько поменьше. Но мощи его достаточно, чтобы потопить любой корабль. Без ведома владельца острова на него никто не смеет ступить.
   Морской змей подплыл к яхте. Из пасти его вырвался поток огня. Паруса вспыхнули и осыпались пеплом. Но тонуть хрупкое суденышко не собиралось. Исполин шумно развернулся и ударил его своим многотонным хвостом. Жертва скрылась под водой, но тут же всплыла. Она плясала на волнах без мачты и такелажа, с развороченной палубой. Владыка океана взревел, подпрыгнул в воде и обрушился на яхту грудью в бугристой роговой броне. На сей раз она была окончательно сокрушена. На вспененной поверхности океана плавали лишь обломки.
   Между тем беглецы достигли дымки и скрылись в ней. Остров показался неожиданно, словно в тумане открылась дверь. За широким песчаным берегом простирались густые заросли и покачивались верхушки пальм.
   Штефани нетерпеливо выпрыгнула из шлюпки и оказалась по пояс в теплой воде. За ней последовал домовой. Кирр не стал ждать и тотчас превратился из шлюпки в рослого римского центуриона. Его медные доспехи сверкали на солнце, тяжелая рука покоилась на витой рукояти короткого меча, а из-под шлема выжидающе смотрели выразительные черные глаза. 
-  Нет, Кирр, не то! – рассмеялась девочка. – Смени наряд!
   Её приятель внял совету и преобразился в свирепого морского пирата с деревянной ногой и тяжелым костылем под мышкой. 
-  Уже лучше, но всё ещё не то, - тоном знатока одобрила его спутница.
   Пирата сменил стройный морской офицер в белом кителе и черной бабочке. На голове его красовалась высокая белоснежная фуражка с железным крабом. Он выглядел так же, как молодой помощник капитана из известного телесериала.
-  Теперь – другое дело! - похвалила его Штефани, деловито поправляя воротник рубашки. 
   Они стояли на великолепном бархатистом песке. Прозрачные волны лениво и томно накатывали на берег. Теплый ветер доносил благоухание цветов.
-  А зачем нам понадобилось кораблекрушение? – поинтересовалась школьница.
-  Надо полагать, что подобное объяснение утолит любопытство хозяина острова. Обычно, сюда приплывают только по его приглашению.
-  Пожалуй, - согласилась собеседница.
   Со стороны океана на громадной скорости к ним подлетело два розовых диска. Они коснулись офицера и растворились в нем.
-  Ага, - догадалась девочка, - это части тела Кирра, которые водили за нос морских змеев. Теперь у него – все дома! – её лицо озарила озорная улыбка.
-  В таком случае, господа, продолжим путь, - сказал домовой, направляясь к сумрачным зарослям.
-  Уж не думаете ли вы, что я – бульдозер? - окинула Штефани взглядом непроходимую чащу.
-  Только не это! – запротестовал её спутник в тельняшке. – Нам шум ни к чему. И потом, не кажется ли вам, что наш друг проголодался?
   Кирр, облаченный в парадный мундир морского офицера, охотно возглавил группу. Обычно, он питался скалами, а дерево для него было особенным деликатесом. Здесь же деревья росли густой стеной, стараясь оттеснить конкурентов и прорваться к солнцу. Сотни беспорядочно свисающих лиан образовали непроходимую сеть, в которой уютно себя чувствовали колючий кустарник и папоротники с острыми шипами.
   Перед путниками предстала сплошная зеленая стена, ощетинившаяся сучьями, колючками и мечевидными шипами кактусов. Кирр, не сворачивая, пошёл прямо, оставляя за собой ровный зеленый коридор. Всем своим телом он на ходу впитывал растительность, преградившую им путь. Общение с морскими змеями забрало у него много энергии. Первого монстра он завёл в глубокое подводное ущелье, в котором клокотала и плевалась огненными языками лава, а второго – слегка оглушил, чтобы не проявлял усердия в преследовании его друзей. 
   Они вышли на небольшую овальную полянку, окруженную пальмами, цветущими орхидеями и папоротниками. Все было спокойно. Тишину нарушали лишь щебет птиц и уханье любопытных длиннохвостых обезьян. Спутники Штефани настороженно переглянулись.   
-  Между прочим, - предупредил её домовой, - сейчас на нас нападут. Советую держаться поближе ко мне.
   Только он договорил фразу, как на них внезапно ринулось с десяток человек. В глаза бросался зеленый цвет их кожи. Незнакомцы были облачены в белые одежды с красными поясами. Движения разбойников были стремительны и точны. Никакого оружия в руках не было. Двое из них подскочили к Кирру. Они порхали перед ним, нанося мощные рубящие удары. Морскому офицеру их поведение не понравилось. Он сгреб обоих в охапку и швырнул на верхушки пальм. На помощь им поспешило ещё пятеро. Чтобы было удобнее, их соперник отрастил себе ещё две руки.
   А трое, тем временем, наседали на домового, рядом с которым испуганно съёжилась Штефани. Но, как они не старались, им не удавалось приблизиться к противнику, чтобы коснуться его. Всякий раз их отбрасывала какая-то невидимая сила. Самый проворный, сгруппировавшись, взлетел в смертельном прыжке. Но зеленый воин не долетел до цели, наткнувшись на прозрачную стену. Это не охладило пыл нападающих, которые продолжали ожесточенно атаковать.
   Четырехрукий Кирр, стоя как могучий дуб на одном месте, без устали метал нападающих на верхушки пальм. Можно было подумать, что он ими жонглирует. Цепляясь, как кошки, за широкие листья и извиваясь гибкими мускулистыми телами, зеленые разбойники вновь оказывались на земле. Видя безуспешность своих попыток, они изменили тактику. Сняв свои пояса, которые оказались весьма увесистыми, с острыми режущими краями, лесные воины старались подсечь ими противников. Но моряк в парадном кителе обладал чудовищной силой. Он голыми руками выхватывал грозные пояса и размахивал ими, словно лопастями вертолёта. Тогда в непрошеных гостей со свистом полетели остро заточенные сюрикены. Кирр с нечеловеческой скоростью перехватывал их. Они тут же всасывались в его тело, на десерт.
   Попытки сразить домового тоже рухнули, поскольку острые, как зубы пираньи, звездообразные диски, натолкнувшись на невидимую стену, рикошетили и ранили несколько своих хозяев.
   Кирр резко вытянул вперед две руки, из ладоней которых хлынули липкие розовые нити. Они мгновенно опутали ноги нападающим. Лесные воины, разрезая в кровь руки, пытались освободиться, но тщетно. Их тела неловко распластались на земле. На зеленых лицах не было ни тени страха, только презрение и злоба. Розовые путы, спеленавшие им ноги, бесследно пропали. Вот тут уж в глазах разбойников мелькнул ужас. Потому что их ноги срослись! Лишь после нескольких неуклюжих попыток некоторым из них удалось встать на ноги, вернее, на ногу. Передвигаться можно было только прыжками.
-  Ах,  какие  милые  попрыгунчики! – потешалась  осмелевшая  Штефани. – Прямо,  как кенгуру! Вам помочь? – предложила она одному из воинов, который никак не мог устоять на общей ноге.
-  Ни в коем случае! - предостерег её домовой. - Эти попрыгунчики, как вы выразились, очень опасны. Поверьте мне, это элитные бойцы, владеющие в совершенстве всеми видами борьбы. Ребром ладони они рубят металлический прут, а не только полый кирпич.
-  А почему у них зеленый цвет кожи?
-  Для маскировки в джунглях. Скоро вы всё узнаете. Добавлю лишь, что любой из этих воинов сочтёт за счастье отдать жизнь за Хозяина острова, которого они почитают, как Бога.
-  Но тут им, бедняжкам, такой случай не представился, - съязвила девочка, наблюдая за потугами «лесных братьев» удержаться на ноге. – Теперь им нужно заново учиться ходить, вернее – прыгать.
   Путешественники оставили место схватки и углубились в чащу. Кирр вел их кратчайшим путем. Он уже просканировал остров и мысленно составил подробную карту.
-  Скажите, Штефан, - вспомнила его спутница, - почему никто из этих  головорезов не смог вас коснуться?
-  Мне меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь из них заехал мне в лицо ногой. Или вам. Никакие хирурги-косметологи уже не помогут.
-  Но как вы сдерживали их?
-  Я отбрасывал их взглядом, а потом мысленно возвёл стену. Это не так уж трудно, нужно лишь контролировать дыхание и энергию. Когда-нибудь научитесь это делать и вы.
-  Да, уж, - скептически хмыкнула его собеседница, переступая через узловатые корни.
   Густые дебри окончились неожиданно, открыв вид на восхитительную зеленую долину с аккуратными квадратами банановых плантаций. Вдалеке белело двухэтажное здание. Путники двинулись по узкой дороге, петляющей между рядами банановых пальм. За поворотом друзья увидели рабочих, собирающих плоды. Трудились они молча и сосредоточенно, словно решали сложную математическую задачу. Их смуглые мускулистые тела, одетые в синие шорты и майки, лоснились от пота.
-  Добрый день! – вежливо приветствовала Штефани молодого рабочего. 
   Тот выпрямил спину и остановил равнодушный взгляд на незнакомцах. Его не удивило их появление, словно тут ежедневно хаживали табуны гостей.
-  Добрый день, мэм, - поклонился он.
-  Трудная работа? – посочувствовала девочка.
-  Нет.
-  Вы говорите так, словно собрать бананы – раз плюнуть! – не поверила гостья.
-  Не понял. Введите дополнительные данные, - наморщил лоб её собеседник.
-  Вы сказали, что выполняете свою работу без особых усилий.
-  Да, мэм. Это нетрудно.
- И сколько вам платят за этот мартышкин труд? – поинтересовалась настырная незнакомка.
-  Не понял. Введите дополнительные данные, - вновь прозвучала странная фраза.
-  Я спрашиваю, достаточно ли вам платят за работу?
-  Да, мэм. Мы получаем довольно еды.
-  А деньги? – не отставала Штефани. – У вас же, вероятно, семья, которую надо кормить?
-  Не понял. Введите дополнительные данные.
   Домовой, прикоснувшись к плечу спутницы, сделал знак не настаивать на ответе.
-  Кстати, - продолжала  незнакомка, - меня зовут Штефани, а вас?
-  Джарвик двадцать семь, мэм.
-  Интересное имя. А скажите, пожалуйста, Джарвик двадцать семь, как пройти к мистеру Вулкфорду?
-  Вам повезло, мэм. Это очень достойный человек, добропорядочный фермер и образцовый семьянин, - глядя сквозь девочку монотонно проговорил парень. - Его дом в двух милях отсюда. Добро пожаловать на наш остров, добро пожаловать на наш остров... - повторил он.
-  Спасибо, Джарвик двадцать семь, - вмешался Штефан. – Мы, пожалуй, пойдём.
-  Удачного пути, сэр, - с невозмутимым выражением лица пожелал рабочий.
   Когда он поклонился, девочка случайно заметила на его левом виске овальную матовую пластину. Чудовищная догадка блеснула в её голове. Когда они отошли, школьница в изумлении воззрилась на домового.
-  Да, - печально усмехнулся тот, - вы правы. Это гуманоиды, искусственно выращенные в лабораториях острова. Им можно задать любую программу. Она вводится с помощью электронного чипа через отверстие на виске, прикрытом пластиной, которую вы видели. Таким образом, гуманоиды могут быть строительными рабочими, пастухами, слугами или солдатами, выполняя то, что предписывает им введенный объём информации. Очень удобно для тех, кто ими управляет.
-  Невероятно! – побледнела его спутница. – Они похожи на стиральные машины с обычной программой! 
-  Именно. Только намного опаснее.
-  Так вот почему Джарвик двадцать семь так странно вел себя! – догадалась Штефани. – Он понятия не имеет, что такое деньги или семья. Никогда не думала, что такое возможно!
-  На этом острове, - нахмурился домовой, - вы увидите и не такое.
   Они оставили позади ухоженные банановые рощи, миновали большую ферму, на которой выращивали крупных голенастых страусов и оказались у небольшого поместья – белоснежного двухэтажного особняка с колоннами, окруженным великолепным парком. В нескольких фонтанах, выложенных цветной мозаикой, пенились, искрясь на солнце, струи воды. Вдоль аллей чинно стояли, словно боясь нарушить благообразный порядок, мраморные статуи.
   Напротив дома, у большой цветочной клумбы, играли дети. Мальчику на вид было около шести лет, девочка выглядела не старше девяти. Молча и равнодушно они бросали друг другу разноцветный мяч. Ни улыбки, ни смеха, ни задорного блеска в глазах. Лишь яркий шар, весело вертясь в воздухе, не разделял эту унылую скуку.
   Рядом в беседке, увитой дикими розами, чинно восседала молодая дама. В её руках проворно мелькали вязальные спицы. Мимо мальчика пролетела крупная бабочка, которая примостилась на плотном листе кактуса. Лучше бы она этого не делала. Владелец мяча сильным толчком отправил его партнерше, а сам ловким движением поймал опрометчивое насекомое. Мяч обиженно взмыл над нарядным платьицем. Девочка подпрыгнула, стараясь его поймать, оступилась и со всего размаху угодила в колючие кусты высоких роз. Она упала навзничь, не издав ни звука, будто её ожидали не острые шипы, а ворох душистого лугового сена. Дама в беседке продолжала вязать, не поднимая головы.
   Возмущённая Штефани подскочила к девочке и помогла ей встать.
-  Спасибо, - поблагодарила та и сделала легкий реверанс.
-  Это мог бы сделать и твой кавалер.
-  Я так не думаю, - возразила собеседница, отряхивая и расправляя измятое платье. – Мой брат, Майкл, не способен на конструктивные решения.
   Гостья могла в этом быстро убедиться. Мальчик, не обращая ни малейшего внимания на появление незнакомых людей, исследовал свой трепещущий крылатый трофей, а потом сжал его в ладони и расплющил.
-  Зачем же ты раздавил бабочку? – укоризненно спросила Штефани. – Ей же больно!
-  Боль – это субъективный признак, - невозмутимо изрек Майкл. – У этого существа несовершенная структура тела.
-  А у тебя совершенная?! – язвительно заметила школьница. – Вот шлёпну сейчас по заднице, будешь тогда знать!
-  Это непедагогично, - заявил мальчонка, в упор разглядывая своего оппонента. – Не правда ли, Эмили? – обратился он к сестре.
-  Ну да! – возразила незнакомка. – А бабочек убивать педагогично?!
   Эмили наклонилась за мячом. В её пухлой руке, выше локтя, торчал крупный шип.
-  Осторожно! – предупредила Штефани. – Йод у вас есть?
-  Какой йод? – уставилась на неё пострадавшая.
   Двумя розовыми пальчиками она легко извлекла колючку. Кровотечения не было. Маленькая ранка бесследно затянулась.
   Озадаченная путешественница переглянулась с домовым. Он красноречиво кивнул головой.
   Фрау в беседке оставила вязанье и вышла наружу. На её красивое лицо падала тень от зонтика, который она держала в руке. Длинное бежевое платье из легкой ткани подчеркивало её стройную фигуру.
-  О, дева Мария! – воскликнула она. – У нас гости! А Джон мне ничего не говорил! Вероятно, сюрприз! – предположила она, радушно улыбаясь.  – Меня зовут миссис Ана Вулкфорд, - представилась хозяйка поместья. - А это мои дети – Майкл и Эмили. Надеюсь, вам у нас понравится.
-  О, да, миссис Вулкфорд! – галантно поклонился домовой. – Если где-то и существует рай, то он здесь, у ваших ног!
-  Это кто там вьется вокруг жены бедного фермера? – услыхали они.
   С невысокого крыльца к ним спускался мужчина средних лет, облаченный в модную футболку и просторные шорты песочного цвета. Чёрные, с проседью, волосы аккуратно зачесаны назад, выразительные глаза несколько прищурены.
-  Так кто это тут увивается вокруг моей жены? – иронично повторил он.
-  Сэр, - склонил голову Штефан, - поверьте мне, что я в восторге как от вашей жены, так и от острова!
-  Вы мне льстите, молодой человек. Я – обычный скромный фермер, добывающий хлеб в поте лица своего. А вы, конечно же, попали на остров из-за кораблекрушения, - внезапно сменил он тему. – Хорошая была яхта.
-  Именно так, сэр, - подтвердил домовой. – Вы как в воду смотрите. Течение прибило нас к этому гостеприимному берегу.
-  Бедняжки! – сочувственно отозвалась миссис Вулкфорд. – Слава Богу, вам удалось спастись.
-  А потом в лесу на нас напали какие-то зелёные люди! – обиженно сообщила Штефани.
-  Что вы говорите? – пораженно округлил глаза хозяин острова. – Более спокойного места не сыскать во всем мире. Здесь муху никто не обидит. Поверите ли, от скуки умереть можно!
-  Возможно, сэр, - улыбнулся Штефан. – А пока мы просим у вас приюта.
-  Разумеется! О чем речь? Кстати, меня зовут Джон Вулкфорд. Рад познакомиться со столь отважными мореплавателями. - Джарвик пять! – окликнул он слугу. – Покажи господам их комнаты.
-  Спасибо, - поблагодарил его собеседник. – Вы очень любезны.
-  Это мой долг. Увидимся за ужином, а пока отдыхайте.
-  Конечно же, - добавила его жена, - располагайтесь, как дома. Я благодарю провидение, что у нас есть возможность позаботиться о наших ближних.
   Штефани досталась уютная комната на втором этаже. Сквозь кружевную шелковую штору на окне пробивался приглушенный солнечный свет. Справа стояла широкая тахта с вычурно выгнутыми деревянными ножками и красивыми резными спинками. У изголовья возвышался большой торшер с шелковым куполом, отороченным бархатными кистями. На стене, прямо над тахтой, распласталось огромное зеркало в массивной золоченой раме. У противоположной стены размещались несколько изящных, старинной работы, резных шкафов красного дерева, сверкающих лакированными изгибами. Рядом стоял легкий деревянный столик с причудливо изогнутыми ножками. Он был украшен восхитительной резьбой и инкрустацией. Его гладкая поверхность с изображением диковинных цветов и птиц словно светилась изнутри.
   Девочка подошла к окну и распахнула его. Дом стоял на возвышении. В задней части двора сиял солнечными бликами просторный бассейн с перламутровыми стенками. Над ним склонилось несколько пальм. Остальное пространство занимала буйная зелень, расцвеченная немыслимым обилием экзотических цветов. Вдали глухо шумел и переливался серебристой рябью океан.
   Вечером гостей пригласили к ужину. В центре комнаты стоял большой стол, уставленный столовым серебром и белоснежными пирамидками накрахмаленных салфеток. Посередине, среди сверкающего серебра и белой пены салфеток, возвышалась чудесная хрустальная ваза с букетом свежих благоухающих цветов. Вокруг стола выстроились старинные резные стулья с высокими спинками, украшенными родовым гербом. С потолка дымчато-радужной медузой свисала изысканная хрустальная люстра с бриллиантовыми подвесками.
   Справа от входа на стене висела крупная картина, изображавшая сцену охоты на тигра в джунглях. Впереди на слоне величественно ехал раджа, за ним на слонах тянулась пышная свита, а рядом бежали босые слуги в набедренных повязках. Уходящий от погони тигр почти скрылся в зарослях. Обернувшись в сторону преследователей, он раздраженно оскалил пасть. Маленькие желтые глазки смотрели угрюмо и злобно. Видимо, картина была очень старой, так как подернулась уже едва заметной сетью трещин.
   Семья фермера была уже здесь. По правую руку мужа степенно восседала жена, рядом с которой примостились притихшие дети. В стороне, перекинув через руку салфетку, стоял, ожидая распоряжений, слуга.
-  Ну что же, господа, - встретил их хозяин, - прошу разделить нашу скромную трапезу.
   На его руках сверкнули дорогие перстни.
-  Спасибо, - ответил домовой, - мы изрядно проголодались. Кораблекрушение отняло у нас много сил.
   На столе стало появляться одно блюдо за другим. Расторопный слуга скользил, как тень.
-  Очень вкусно! – похвалила Штефани. – Неужели это всё растёт на острове?
-  Почти всё, – снисходительно посмотрел на неё мистер Вулкфорд. – Здесь плодородная земля, а в джунглях обилие дичи. Кроме того, я держу пару страусиных ферм, получая отличное мясо. Все остальное, чего здесь нет, мы заказываем по Интернету. Два раза в месяц сюда прилетает самолёт и привозит всё необходимое. Моя супруга, - взглянул он в её сторону, - отличная хозяйка. Кухня – это её стихия.
-  Джон, ты преувеличиваешь мои заслуги, - скромно потупила та глаза. – Все жены обязаны знать кухню, - добавила она. - Слава Богу, у меня с этим проблем нет. Мне известно сто семьдесят восемь тысяч семьсот двадцать три рецепта. Должна сказать, что наша семья предпочитает восточные блюда.
-  У этого острова только один недостаток, - таинственно произнес фермер.
-  Какой же? – вскинула на него глаза юная гостья.
-  Он недоступен для папарацци.
-  Весьма удачная покупка, - заметил Штефан. – И стоит, вероятно, очень дорого?
-  Не слишком. Я приобрел этот клочок суши у одного обанкротившегося миллионера. Пришлось залезть в долги, которые выплачиваю до сих пор, - вздохнул владелец особняка. -  Но игра стоит свеч. Моя ферма процветает. Кроме того, у меня имеется немного ценных бумаг. Я ведь обязан думать о будущем своих детей. Джарвик семь, - распорядился он, обращаясь к слуге, - принеси наши фирменные фруктовые напитки.
   Тот поставил перед гостями три запотевших от холода хрустальных графина с янтарно-желтой жидкостью разных оттенков. Штефани встретила предостерегающий взгляд домового. Напиток был непростой. Кирр, делая вид, что выбирает, по очереди прикоснулся к сосудам. Теперь за качество их содержимого можно было не опасаться. Бравый моряк изменил структуру жидкости, что совершенно не отразилось на её цвете. Прохладная густая влага пришлась девочке по вкусу. Хозяин с лёгкой усмешкой наблюдал, как гости поглощали фруктовый эликсир.
-  Превосходный напиток, - обронил домовой. – Чем больше я его пью, тем больше мне кажется, что я эту картину уже видел, - кивнул он на стену. – Этот тигр смотрит прямо на меня. Жуткое ощущение.
-  Вы не могли видеть это полотно, - скептически хмыкнул фермер. – Оно существует в единственном экземпляре.
-  Позвольте  с  вами  не  согласиться, - улыбнулся  Штефан.  – Насколько  мне  известно, картина была написана 24 мая 1689 года одним талантливым живописцем. Он был сыном именитого раджи и получил прекрасное образование. Его звали Раджив. Помимо этой картины он создал ещё девять.
-  Почему так мало? – с недоумением повела плечами его спутница.
-  Больше не успел. Раджив слыл отличным охотником в округе и избавил не одну деревню, затерянную в джунглях, от тигров-людоедов. Делал он это совершенно бескорыстно, будучи добрым и великодушным. Но однажды тигр опередил его. Раджа, потеряв любимого сына, сошёл с ума.
   Лишь на мгновение породистое лицо хозяина острова изумленно вытянулось и побледнело. Но мистер Вулкфорд быстро взял себя в руки.
-  Не ожидал, молодой человек, что вы так хорошо разбираетесь в живописи, - одобрительно заметил он. – Действительно, картине несколько сотен лет. Написал её неизвестный живописец. Остальные ваши слова, увы, лишь вымысел, красивая и трогательная легенда.
-  Хотел бы я, чтобы это было так, - взглянул на него домовой. – Кстати, - повернулся он к роскошному буфету из красного дерева, - эта антикварная мебель когда-то стояла во дворце раджи, сына которого убил тигр. Она прекрасно выглядит.
-  Весьма оригинальная версия, - сверкнул глазами мистер Вулкфорд. - Между прочим, мебель я приобрёл на аукционе. Должен заметить, для своего возраста вы очень наблюдательны, - сделал он собеседнику комплемент.
   Гости поблагодарили за ужин и разошлись по своим комнатам. Снаружи быстро сгущались тропические сумерки. Вокруг дома зажглись фонари, выхватывая из цепкой вязкой тьмы кусочки цветущего парка.
   Штефани прошла в глубину комнаты и остановилась напротив огромного зеркала над тахтой. Заложив руки за спину и склонив голову набок, она скептически изучала своё отражение. Пожалуй, для жертвы кораблекрушения она выглядела весьма упитанно. Поверил ли им этот странный человек? И почему он так побледнел, когда услышал из уст домового историю картины?
   Девочка не раз бывала в гостях у немецких фермеров. Но ни у одного из них не было ни острова, ни слуг, ни роскошной антикварной мебели, ни большого бассейна с перламутровыми стенками. Может быть потому, что налоги чересчур большие?
   За её спиной раздался легкий шорох, волосы почувствовали колебание воздуха. Она встревоженно обернулась.
-  Извините, сударыня, за внезапное вторжение, - галантно произнес Штефан.
-  Да уж, вижу! – хмыкнула школьница, разглядывая своих друзей. – Вы пришли спеть мне колыбельную?
-  Увы, это не входит в планы нашего покровителя, - иронично сказал её спутник. – Вот, извольте убедиться.
   Послышался мягкий металлический лязг. На окно и дверь опустились массивные железные решетки, в узоре которых угадывался восточный орнамент.
-  Очень мило! – возмутилась Штефани.
-  Кстати, за этим зеркалом, - указал её друг, - скрыта видеокамера. А хрустальная люстра в столовой пыталась сканировать наши мысли, но не смогла. Наши головы оказались пусты, как футбольные мячи. Не правда ли Кирр?
   Тот заговорщически улыбнулся и развел руками.
-  А напиток?
-  Я не зря предупреждал вас.  Согласно намерениям нашего  дружелюбного хозяина, вам предстояло вести себя, как личинке гусеницы, Кирру – как молодому майскому жуку, ну а мне, вашему покорному слуге, была уготована участь вируса гриппа. Что я должен был при этом делать – ума не приложу! Едва ли мои размеры позволят мне внедриться в человеческий организм, - улыбнулся Штефан.
-  А миссис Вулкфорд? – озадаченно наморщила лоб девочка. – Эта набожная дама совершенно не похожа на мужа!
-  Увы, она, как и дети, только набор человеческих клеток, собранный в один организм в подземных лабораториях острова. Тоесть, типичный биоробот с программой. В круг её интересов входят дети, кухня и церковь. Она может часами цитировать целые главы из Библии или кухонных книг. Ещё, пожалуй, в состоянии говорить о погоде. Всё, что с этим не связано, её память не хранит. Её муж считает, что именно такими должны быть идеальные жёны.
-  Кто же этот человек на самом деле?
-  А вы заметили, как он побледнел, когда я упомянул о младшем сыне раджи?
-  Да.
-  Так вот: перед вами был его старший брат Рамул.
-  Не может быть! – оторопела Штефани. – Он же родился в семнадцатом веке!
-  Но почему же? Ему, всего-навсего, 346 лет. Унаследовав богатое состояние отца, он приумножил его в сотни раз. Разумеется, из скромности он не сказал, что мог бы скупить не одну сотню таких островов. Этот райский уголок он купил у одного нувориша, предварительно разорив его.
-  Но разве может человек так долго жить?!
-  Как видите. Если его младший брат Раджив был блестящим живописцем, то таланты Рамула лежали в иной плоскости. Закончив лучшие университеты Европы, он стал выдающимся учёным, который в совершенстве освоил алхимию, магию, астрологию и медицину. Десятки лет ушли на поиски эликсира жизни, благо в средствах он не был стеснён. Тысячи опытов привели к тому, что ему удалось найти то единственное сочетание трав и минералов, которые стимулировали бурный рост стволовых клеток – источника вечной молодости. У ребёнка их вырабатывается достаточно, но в старости их размножение прекращается, организм ветшает и умирает. Если человечество открыло стволовые клетки только в середине двадцатого века, то Рамул имел о них представление на один век раньше. А сейчас на него работают лучшие ученые мира. Он подмял под себя множество концернов, банков, корпораций, средства массовой информации. Его представители на биржах оперируют сотнями миллиардов, его люди в правительстве ведущих стран отстаивают его интересы. Но имя мистера Вулкфорда нигде не звучит, всё делают доверенные лица.
-  Невероятно! – поёжилась Штефани. – Этот монстр пострашнее морского змея!
-  Да, уж. А теперь, друзья, пора познакомиться поближе с фермерским хозяйством.
-  Если мы оставим наши комнаты, он может спохватиться! - высказала опасение девочка.
-  Вы дадите фору самому агенту 007, - одобрительно улыбнулся собеседник. – Мы оставим здесь наших двойников. С видеокамерой Кирр уже разобрался, наша беседа стерта. Но, уверяю вас, хозяин острова не умрет от скуки.
   Когда он подошёл к двери, тяжелая решётка дрогнула и заскользила вверх, открывая выход. Школьница оглянулась. На тахте сидела её копия и мило махала вслед рукой.
   Они прошли по безлюдному коридору, спустились в подвал и углубились в длинный, ярко освещённый, туннель. Все видеокамеры на их пути стыдливо отворачивались к стенам. Им преградила путь внушительная бронированная дверь с тремя цифровыми замками. Кирр провёл по ним рукой, и они стали сами вращаться, останавливаясь на нужных цифрах. Дверь бесшумно ушла в стену. За ней был лифт. Перед ним, на уровне человеческого роста, возвышалось, сверкающее хромированной сталью и световыми сигналами, сложное электронное устройство. А непосредственно перед закрытыми створками кабины, от пола к потолку вытянулись ослепительным частоколом лазерные лучи.
-  Персональный лифт старшего сына раджи, - заметил домовой. – Воспользоваться им может только он. Но сначала компьютер проверит телеметрические данные, узор кожи на пальцах, рисунок радужной и сетчатой оболочки глаза.
   По бокам и сзади от путников вспыхнула густая ограда из скрещённых лазерных лучей. Они оказались в ловушке. Кирр, стоящий правее Штефани, стал быстро превращаться в Рамула. Через минуту их нельзя было отличить. Её молчаливый друг был точной копией хозяина острова. Он шагнул к компьютеру и отдал себя в его власть. Замигали многочисленные шкалы, ожили стрелки и тонкий луч пополз снизу вверх по его телу, остановился на уровне глаз, затем проследовал выше. Лазерный частокол перед лифтом погас.
-  Всё в порядке, - произнес Штефан. – Прошу, сударыня, - подал он руку своей юной спутнице.
   Кирр вошёл следом. Штефани украдкой пожала ему руку и благодарно кивнула. Ей вовсе не хотелось, чтобы лазерные лучи превратили её в поджаристую котлету.
   Овальные створки мягко сомкнулись за ними. На боковой стенке зажегся экран в форме человеческой ладони, а под ним клавиатура с цифрами.
-  Что это ещё? – вздрогнула школьница.
-  Очередная степень защиты, - объяснил её спутник. – На сей раз анализ пота и код из тринадцати цифр.
   «Интересно, - подумала юная гостья, - знает ли Кирр, что такое пот? А может быть, его следует хорошенько напугать, чтобы он пропотел?» 
   Но копия Рамула покладисто положила ладонь руки на экран, полностью заслонив его. Через несколько секунд чётко высветилась клавиатура. Спорхнув с экрана, пальцы проворно набрали верную комбинацию.
   Лифт бесшумно нырнул вниз.
-  Наконец-то! – облегченно выдохнула девочка.
-  У нас не было выбора, - иронично поднял брови домовой, - иначе последовал бы взрыв. Наш гостеприимный фермер – весьма предусмотрительный человек, но Кирр хорошо просканировал его.
   Кабина неслышно скользила в мрачное подземелье. Чем глубже она опускалась, тем большее беспокойство овладевало Штефани, словно тонны каменистой земли давили на неё.
-  А Рамул не догадается, что мы воспользовались лифтом? – спросила она.
-  Нет. Достаточно того, что он подозревает в нас неслучайных гостей. Кстати, - добавил её друг, - протягивая тонкий обруч, обтянутый фиолетовым бархатом, - оденьте это, пожалуйста, на голову.
-  Это, что, шапка-невидимка? – весело наморщила она носик, укладывая на волосы обруч. 
-  Скорее, инженер по технике безопасности, - губы домового тронула улыбка.
   Раздался лёгкий щелчок, стены лифта замерцали голубоватым светом, он плавно замедлил ход и остановился.
   Когда девочка оказалась снаружи, то не поверила своим глазам. Она ожидала увидеть тёмное, угрюмое подземелье, а здесь царил яркий пурпурно-алый рассвет! Над вспенившемся от жара горизонте висел ослепительный солнечный диск! Лёгкий ветерок приятно освежал лицо. А вокруг простирался большой город, утопающий в цветах и зелени!
-  Удивлены? – спросил Штефан. – Солнце не настоящее, - объяснил он, - это лишь его голограмма.
-  А небо с облаками?
-  Талантливая подсветка высоких сводов гигантской пещеры.
-  А ветер?
-  Его производят сверхмощные вентиляторы и кондиционеры.
-  А ночь тут бывает?
-  Конечно. Она ничем не отличается от той, что наверху. Такие же крупные звезды, Луна и Млечный Путь. Обычные возможности многомерной голографии. Здешние ученые намного опередили своих наземных коллег.
   Они стояли на широкой улице, по обе стороны которой возвышались двух, - и - трёхэтажные коттеджи, окруженные лужайками. Вокруг было совершенно безлюдно. До слуха Штефани донесся легкий шум, вслед за которым она увидела, как вдоль дороги появились узкие щели. Из них хлынули струи пенистой жидкости, которые быстро смыли пыль и редкий мусор в специально открывшиеся продолговатые люки. В следующий миг улица сияла чистотой. 
-  Невероятно! – опешила гостья. - Улица убирает себя сама!
-  За всем следит городской суперкомпьютер. Таким образом убирается весь город, без единого человека.
-  Что бы делали тут наши мусорщики? – весело подняла брови школьница.
-  Деревья и цветы поливаются автоматически. В определенное время идет дождь или даже может разразиться гроза. Всё как в старых добрых городах.
   Из-за поворота вынырнул небольшой автомобиль яйцевидной формы с прозрачным верхом. Когда он приблизился, Штефани внезапно обнаружила, что колёс у него нет. Это отнюдь не мешало ему ловко порхать над дорогой. На месте водителя никого не было.
-  Карета подана, господа! – объявил домовой.
   Створки прозрачного купола с шашечками такси гостеприимно раскрылись, обнажив удобный кожаный салон.
-  Что это?!
-  Такси или, по-местному, курсатор. Его можно заказать мысленно.
   Между сидений вспыхнул луч света, и перед путниками появилась карта города с улицами и площадями. Штефан коснулся пальцем её центра и обыденным тоном, словно делал это ежедневно, сказал:
-  Площадь Свободы, пожалуйста.
   Курсатор неспешно, словно давая возможность осмотреться, поплыл над дорогой. Хотя было утро, не создавалось впечатления, что люди спешат на работу. Лишь изредка на улицах мелькали одинокие человеческие фигуры. Гораздо чаще встречались такси, за прозрачными куполами которых угадывались бледные лица. На перекрестках царил абсолютный порядок, напоминая хорошо отлаженный часовой механизм.
-  Почему в городе нет светофоров? – озадаченно свела девочка брови.
-  В них нет надобности. Уличным движением управляет суперкомпьютер, который следит за маршрутом, скоростью и состоянием каждого автомобиля. Поэтому автомобильные пробки, аварии и нарушение правил исключены.
-  В таком случае я чувствую себя компьютерным вирусом!
-  В этом и состоит наша миссия, - согласился её собеседник. – Я надеюсь, что мы не окажемся в мусорной корзине.
   Справа по ходу движения показался роскошный парк. Сквозь изумрудно-зеленое кружево листвы мерцала река.
-  Ой, как красиво!
-  Остановитесь, пожалуйста, - попросил домовой.
   Курсатор свернул с дороги и припарковался.
   Путников окружил прохладный полумрак. В кронах деревьев порхали птицы с ярким оперением. В глаза бросалось обилие цветущих кактусов. Широкие дорожки, посыпанные розовым песком, вели к реке. Изгибаясь широкой лентой, она тихо журчала и лоснилась отраженными солнечными бликами.
-  Обратите внимание на воду, - посоветовал Штефан.
-  Почему?
-  Она минеральная. Свежая и теплая, подогреваемая подводными вулканами.
-  Любопытно! Первый раз в жизни вижу минеральную реку!
   Гостья спустилась вниз, стала коленом на мшистый камень и зачерпнула ладонью воду. Вкус её, действительно, оказался необычным.
   По легким мостикам можно было перейти на другую сторону и посидеть в изысканных восточных пагодах, вход в которые охраняли свирепые каменные драконы или многорукие грозные богини. В одной из беседок, увитых лилиями, они заметили господина средних лет в белых брюках и старомодной рубахе с широкими рукавами. Он рассеянно наблюдал за неспешным течением реки.
-  Доброе утро, сэр, - подошел к нему домовой. – Извините, что нарушили ваш покой. Если не ошибаюсь, мы встречались с вами однажды в отделе погоды. Вы тогда неплохо поработали. Мощный тайфун разрушил все города на южном побережье.
   Незнакомец поморщился и поднял на собеседника серые глаза.
-  Я предпочитаю об этом не вспоминать, - дружелюбно ответил он. - Куда большее удовольствие доставляет мне созерцание реки. Тем более, что у меня отпуск.
   Он перевел настороженный взгляд на девочку.
-  Мои друзья и коллеги, Штефани и Кирр, - представил их Штефан. – Отдел пространства и времени.
   Под крышей пагоды что-то щёлкнуло, раздался треск и образовалось легкое облачко дыма, вслед за которым вниз посыпались мелкие стеклянные осколки.
-  Вот ведь какая незадача, - сокрушенно вздохнул молодой человек, - модуль наблюдения полетел!
-  Поделом ему! - рассмеялся мужчина. - Не всё же знать суперкомпьютеру! Меня зовут Вольдемар Селин, доктор Селин, - назвал он себя. – Конечно, ребенку не место в этом городе, - объяснил он свою подозрительность. – Здесь нет детей, за исключением нескольких одаренных. Для Демиурга нет ничего невозможного. Я сам попал сюда в пятнадцать лет. Подписал договор, получил чудесное образование и стал работать на него.
-  В детстве вас считали вундеркиндом, по части физики и математики вам не было равных, - напомнил домовой.
-  Да,  но  родители  не  могли  оплатить  мою  учёбу  в  университете.  Отец  был  простым рабочим в провинциальном городке, а мать рано умерла. Моих братьев ждала бы печальная судьба, если бы не моя помощь. Я ведь очень богат, Демиург щедро платит за работу.
-  Кто это? - удивилась школьница.
-  Наш Хозяин.
-  А почему вы проводите отпуск здесь?
-  А зачем куда-то ехать?  В мире неспокойно, эпидемии,  взрывы,  землетрясения,  цунами. Человек едет в рай, а оказывается в аду. Если мне нужно где-то побывать, к моим услугам наша спутниковая система. Я могу узнать, например, что ели за завтраком мои братья, какие цены на рынке в любом городе мира или о чем говорят политики в закрытых кабинетах.
-  У вас нет семьи?
-  Нет, это запрещено условиями договора. Я должен концентрироваться только на работе.
-  А как же быть, если человек выходит на пенсию? Всю жизнь тут торчать?!
-  Это оговаривается в контракте. Демиург милосерден. Ученый, выйдя на пенсию, может жить где угодно, имея огромное состояние. Существует только одно маленькое условие – забыть всё, чем он занимался. Психотронно-нейрохирургическая операция стирает из мозга определенную информацию.
-  И мозг после этого похож на выстиранное бельё! – хмыкнула Штефани. - Куда проще было бы сбежать отсюда.
-  Демиург мудр. Вы можете поехать в отпуск, куда хотите, но обязаны молчать о роде своей деятельности и вернуться вовремя. В противном случае вы – не жилец на этом свете. Смерть дорогу всегда найдёт. Демиург всемогущ. Я знал трёх ученых, которые не вернулись на остров. Один из них умер на следующий день от сердечного приступа, другой случайно утонул в собственном бассейне, а третий погиб мучительной смертью в пасти крокодила. Когда человек подписывает контракт, его душа и тело принадлежат Хозяину. Вас, Штефани, это тоже касается.
-  Это мы ещё посмотрим! – задорно вскинула та брови.
   Это выглядело так смешно, что Селин рассмеялся. Штефан и Кирр дружно улыбнулись.
-  Ах, девочка, как ты меня рассмешила, - успокаиваясь, вымолвил учёный. - Цыплёнок пытается съесть льва! Как вам это нравится, господа? – засмеялся он вновь.
   На его запястье замерцал циферблат часов, и послышалась мелодичная музыка. Доктор поднял руку на уровень груди.
-  Слушаю, - произнес он.
   Луч света из часов преобразился в объёмный образ рыжеволосого юноши.
-  Шеф, у меня проблемы, срочно нужна помощь, - взволнованно сообщил он. – Конечно, если вы не заняты.
-  Разумеется, Карл, я же в отпуске.
   Он извинился и поспешно ушёл.
-  Нам пора сменить место, - предложил домовой, уводя друзей к солидному трёхметровому кактусу, цветы которого напоминали раскрытые китайские зонтики.
   Оттуда кампания могла видеть, как к пагоде быстро подошли три человека в оранжевых комбинезонах. Они установили лестницу и стали возиться под крышей.
-  Ремонтники, - кивнул в их сторону Штефан. - Компьютер обнаружил неисправность и послал биороботов её устранить.
-  И много их в этом городе?
-  Больше, чем ученых. Весь обслуживающий персонал – повара, продавцы, садовники, парикмахеры, охранники и другие состоит из них. Их мозг контролируется суперкомпьютером.
-  Не хотела бы я довериться такому парикмахеру, - заметила девочка.
-  Отчего же? Они прекрасные специалисты. Правда, при необходимости, их можно на расстоянии перепрограммировать.
-  Вот именно! - подхватила школьница. - И парикмахер станет охотником или поваром! Доказывай тогда, что ты не дичь!
-  Ваши опасения не лишены резона, особенно, если компьютер вычислит вас, - подтвердил её спутник. – Поэтому я не рекомендовал бы вам терять этот красивый обруч на голове.
   Курсатор гостеприимно отворил дверь, прозрачный колпак, разделившись надвое, ушел в корпус.
-  Есть ли изменения в маршруте? – прозвучал мелодичный женский голос.
-  Нет, дружище, - качнул головой домовой. – Следуй дальше.
   Площадь Свободы выглядела пустынно. По всему периметру её окаймляли мохнатые низкорослые пальмы. В центре уходила ввысь статуя Свободы, копия американской, только намного ниже. Вокруг неё в форме огромной звезды были разбиты цветущие цветочные клумбы. Между ними били вверх тугие струи фонтанов. Темная пенящаяся вода с пузырьками воздуха шумно билась о мраморные стены, украшенные самоцветами. Проходя мимо, Штефани ощутила на губах странный привкус.
-  Шампанское, - улыбнулся её друг. – Настоящее французское шампанское.
-  Хотела бы я видеть ещё фермера, который мог бы себе позволить такой фонтан! – смешливо фыркнула девочка. – Не говоря уже о целом городе в подвале собственного дома!
   Они вошли в серое трехэтажное здание, на портике которого была выбита голова кобры с раздувшимся капюшоном. Два охранника  в белых одеждах с красными поясами даже не шевельнулись. Их смуглые лица остались невозмутимыми. Видя сомнения спутницы, Штефан приложил палец к губам. Только когда они свернули в коридор, выложенный узкими персидскими коврами, он тихо сказал:
-  Для обитателей этого дома мы невидимы и лишний шум нам ни к чему. Тем более, что здесь находится мозговой центр могущественной империи Рамула.
   Путники миновали остальные посты охраны и оказались в пустом обширном зале. В глаза бросалось широкое, во всю стену, окно с видом на прибрежные пальмы и океан. Сверкая чешуей волн, водяные валы размеренно и мощно накатывали на отлогий берег. Ажурный, украшенный изысканным орнаментом потолок производил впечатление театрального.
   Ждать пришлось недолго. Под ногами вздрогнул и мягко завибрировал паркетный пол. Часть его в центре комнаты ушла вниз, образовав шестиугольное отверстие, через которое выплыл большой полированный, цвета спелой вишни, стол, уставленный бокалами и бутылками с минеральной водой.  Вокруг стола расположились кожаные кресла.
-  Прошу, господа!
   В овале входа показался седой джентльмен с тростью. Благообразная седина и нависшие над голубыми глазами кустистые брови придавали ему вид британского лорда. В зал вошли трое его молодых черноволосых коллег. Они привычно и деловито расположились за столом.
-  Итак, господа, - близоруко прищурился «лорд», - раз в квартал мы собираемся, чтобы обсудить дела нашей небольшой фирмы и решить назревшие проблемы.
-  Кто эти люди? – шепотом спросила Штефани.
   Разве интересно слушать разговоры незнакомых тебе персон? Это всё равно, что беседовать с закрытыми глазами и одновременно жевать хрустящие чипсы.
-  Старший из мужчин, - объяснил домовой, - наш добрый знакомый фермер. Он же – Хозяин острова, Учитель и Демиург. Как видите, внешность он изменил, благодаря инъекции стволовых клеток. Его настоящего лица никто не видел. А это - трое его ведущих сотрудников. Мансур – специалист по экономике и финансам, Антон – эксперт по геофизике и погоде и Вилли – знаток биологии, медицины и генной инженерии. Каждый из них – талант и непревзойденный знаток свого дела, работает на Хозяина более полувека. Выглядят они молодо, используя новейшие технологии со стволовыми клетками. Но этого хватает ненадолго. Вилли уже на пути к тому, чтобы совсем нейтрализовать ген старости.
-  По доброй традиции, - продолжал Рамул, - выслушаем сначала шефа экономического отдела.
-  Как правило, у нас проблем не возникает, - улыбнулся Мансур. – Под нашим контролем семьдесят восемь процентов банков, крупные биржи и основные потоки мирового капитала. В правительствах многих стран - наши люди. Контрольные пакеты акций основных нефтяных концернов принадлежат нам, с помощью известных событий мы взвинтили цены на нефть и газ.
Мы контролируем также туристический и игорный бизнес, фармакологическую индустрию, средства массовой информации, автопромышленность и торговлю оружием. Это приносит нам неплохие доходы.
   Во время его выступления над столом вспыхнул крупный экран, на котором быстро мелькали названия банков, учетные ставки, сутолока на биржах, нефтяные трубопроводы, графики и диаграммы с цифрами. В заключение его выступления на экране появилась карта мира, на которой красным цветом были выделены страны, где фирма пользуется особым влиянием.
-  Сколько людей вы потеряли? – поинтересовался Хозяин.
-  Двух. Один из них – чиновник высокого ранга, второй – банкир.
-  Каковы потери среди биороботов?
-  Погибло семеро, их тела находятся на восстановлении.
-  Потери противника?
-  Пять сенаторов, три банкира, один президент страны, четыре бизнесмена, два «крестных отца» мафии и семьдесят два её члена.
-  Неплохо, Мансур, неплохо, - одобрил его действия фермер. - Только слишком много крови. Неужели нельзя договориться?
-  Исключительные обстоятельства, Демиург. Мафиози – это люди, которые сначала стреляют, а потом думают. Приходится их опережать.
-  Хорошо, - подвёл черту седой джентльмен. – Теперь послушаем Антона. – Действительно ли говорят, что у природы нет плохой погоды? - пошутил он.
-  Это в некоторой степени зависит и от нас, - обнажил в улыбке зубы глава отдела погоды. – С помощью мощных спутников и гравитационно-энергетических устройств мы можем создавать в любом регионе Земли ураганы, тайфуны, наводнения, засуху или землетрясения. В то время,  как  обычные метеорологи только и способны на то, чтобы давать нашим детищам различные имена, - иронично поднял брови Антон. – Несколько раз мы вызывали в океане образование цунами, ибо другие аргументы на правительства некоторых стран не действовали. Посредством крошечных зарядов с антивеществом можно изменить направление течений в мировом океане, например, Гольфстрима, который несет миллиарды кубометров теплой воды из тропиков на север. Это приведет к глобальным изменениям климата в Европе, а именно – резкому похолоданию и вечной зиме. И тогда не прав окажется тот, кто купил новенький «Мерседес» вместо гусеничного снегохода, - насмешливо заметил он. - Кстати, недавно вы видели нашу работу – пару тайфунов на южном побережье одной могущественной страны.
   Используя мощные лазерные и инфракрасные суперсистемы, мы способны растопить ледники на полюсах и поднять уровень мирового океана, а также  резко ускорить процесс глобального потепления. Первыми будут затоплены Венеция, Нидерланды, Каир, Луизиана, Аляска, часть Индии, России и Украины. При этом появятся новые виды болезней и опасных насекомых, обострится проблема с питанием и питьевой водой. Для человечества это означало бы катастрофу.
-  И наш весьма веский аргумент в споре с международным сообществом, - добавил Хозяин, подняв вверх указательный палец. - В демократию обычно играют сытые люди, а голодных она раздражает.   
-  В лабораториях мы моделируем любые погодные условия, - продолжал Антон. – В последних исследованиях мы отчетливо заметили, что агрессивное поведение человека вызывает атмосферные и подземные сдвиги. Это проявляется, как выделение из недр Земли различных газов, разрушающих психику и без того озлобленных людей. Они не могут договориться и убивают друг друга, как ослепленные яростью скорпионы. В другом случае может произойти землетрясение. Земля, как живой организм, сбрасывает с себя агрессивных существ. Эту особенность мы также можем использовать в своих целях, - закончил ученый.
-  Спасибо за интересное сообщение, Антон. Я уверен, что мы в любом случае можем рассчитывать на вас. А что скажет наш юный коллега из отдела биологии и генетики? Есть ли у вас новости? – повернулся Рамул к Вилли.
-  Разумеется, господа, - засиял тот улыбкой. – Три часа тому назад мне стало известно о том, что на Марсе, в одном из наших поселений, расцвели вишни. Они отлично себя там чувствуют, как, впрочем, люди и биороботы с измененным обменом веществ. Их организм сам синтезирует кислород. Они намного отличаются от тех прототипов, которых мы когда-то поселили на Луне.
-  А, припоминаю, - довольно откинулся в кресле Хозяин. – Вот кого так испугались в 1969 году американские астронавты, когда впервые посетили Луну! Они-то наивно полагали, что здесь не ступала нога человека.
-  Именно, сэр, - подтвердил его коллега. – Мы можем моделировать любую форму тела, выращивать из первичных клеток любые органы и ткани, будь то оторванная рука или изувеченное болезнью сердце. Мы давно создали культуры из стволовых клеток, которые омолаживают организм, восстанавливают больные органы или способны изменить внешность. С нашей подачи эти клетки уже используются в официальной медицине, принося нам неплохие деньги.
   В мире только ведутся разговоры о клонировании, для нас же – это уже пройденный этап. Любой человек может быть выращен в ускоренном режиме за один год. Вложенная в мозг информационно-энергетическая программа делает его совершеннее оригинала. К тому же он способен к самообучению.
   Наши открытия, - продолжал Вилли, - позволяют влиять на ген старости. Через две недели мы завершим работу по его полной нейтрализации. Тогда время станет над нами не властно. Именно в нашей лаборатории будет создан эликсир бессмертия. Мечта всего человечества сулит нам астрономические доходы!
-  Звучит недурно, - зажглись глаза у фермера. – Надеюсь, вы не станете выдвигать свою кандидатуру на Нобелевскую премию? – шутливо спросил он.
-  Зачем мне эта подачка? – дрогнули в улыбке губы ученого. – У меня есть всё. А в исследованиях мои возможности не ограничены. В последнее время мы изучаем и синтезируем новые вирусы. Надеюсь, вы слыхали о СПИДе? Он призван, «как санитар, как волк в лесу, оздоровить, погрязшее в разврате, человеческое общество». Это ваши слова, Демиург, - склонил докладчик голову в его сторону. - Замечательные слова. Конечно, гибнут, иногда, и невиновные люди, но цель оправдывает средства. К тому же под нашим контролем выпуск дорогих медикаментов против этой инфекции.
   Нами создана новая генерация вирусов, так называемые психотропные. Имея нашу программу, они оказывают влияние на психику людей на почве национальных, религиозных или социальных традиций. Вирусы передаются от человека к человеку при разговоре, кашле, поцелуях. С их помощью мы получим возможность влиять на настроение в обществе и активность народных масс.
   Кроме того, разработаны вещества, изменяющее поведение людей. Они могут быть в виде таблетки, сигареты, шоколадки или в составе запаха духов. Любой человек, вкусив этот плод, меняет своё поведение, будучи уверенным, что он, скажем, самая настоящая свинья, собака, кошка, дождевой червяк или кит. В зависимости от дозы это может длиться месяц, год или всю жизнь. Это средство – испытанный метод влияния на важных персон, имеющих детей.
   Конечно, биороботам мы можем доверить многое, но не всё. Гибкий человеческий разум ничто не может заменить. Поэтому при охране острова, этого чудесного города и для особых поручений во внешнем мире мы используем людей.
-  Это известно, - изрек Демиург. – Что же вы изобрели тут нового?
-  Мы немного откорректировали их гены. Теперь они способны менять окраску тела, приобрели паучью прыгучесть, реакцию анаконды, могут бегать по стенам и потолку, отлично видят в темноте. Для них нет неприступных крепостей. Физической подготовкой с ними занимаются лучшие мастера борьбы из Китая и Японии.
-  Надеюсь в их психологическую подготовку по-прежнему входит экскурсия в рай? – задал Рамул странный вопрос.
-  Непременно.
   Над столом повисло изображение обнаженного до пояса воина. Увидев Демиурга, он молитвенно сложил перед собой ладони рук и низко поклонился.
-  Был ли ты в раю, сын мой? – спросил Хозяин.
-  Да, Учитель. Я вкусил там неземное наслаждение.
-  Знаешь ли ты, в чём смысл жизни?
-  Да, умереть в бою.
-  Боишься ли ты смерти?
-  Я жажду её. Высшая честь для воина – погибнуть за святое дело Учителя.
-  Хорошо, сын мой. Тебя ждёт вечное блаженство, если ты будешь и впредь выполнять мои заповеди.
-  Да будет так, Учитель, - склонил голову его ученик.
   Изображение померкло и растворилось в воздухе.
-  Неплохо, - одобрительно кивнул Демиург. - А если, всё-таки, он будет пленён?
- Тогда воин запустит код на самоуничтожение. Стоит ему три раза подряд вспомнить комбинацию из семи цифр, как его сердце тут же остановится.
-  Отлично придумано!
-  У нас есть ещё кое-что, - скромно потупил глаза ученый.
   Над центром стола вновь вытянулась голограмма. На тёмно-синем размытом фоне был виден зыбкий силуэт человека. Контуры его едва угадывались. У Штефани возникло ощущение, что кого-то замуровали в массивную глыбу льда.
   У Рамула поползли вверх кустистые брови. На свете было немного вещей, способных его удивить.
-  Человек из Зазеркалья, - прокомментировал его коллега. - Как вам известно, господа, у нашей планеты Земля имеется двойник – невидимая зеркальная Антиземля. Поскольку она состоит из антиматерии, то остаётся для нас невидимой. При этом она занимает наше место в пространстве, а время течет там параллельно нашему. Естественно, она населена антилюдьми – нашими двойниками, которые не менее любопытны и развиты, чем мы. Один экземпляр нам удалось отловить и заковать в гравитационные браслеты. Вот его-то вы сейчас и видите, благодаря волнам в пси-ультразвуковом диапазоне.
-  Каковы их возможности? – вскинул голову фермер.
- Они могут многое. Например, мгновенно передвигаться в пространстве, перемещать тяжелые предметы, читать мысли, устраивать пожары, землетрясения и наводнения.
-  Вы обуздали это существо?
-  Пока нет. Оно пытается вырваться на свободу.
-  Я полагаю, господа, что это вопрос времени. Покорение Зазеркалья сулит нам грандиозную перспективу. Прошу сконцентрироваться в этом направлении, - подчеркнул Демиург. – А теперь все свободны. Кто желает, может мне сегодня составить партию в гольф, - добавил он с улыбкой.
   Когда помещение опустело, стол вместе со стульями беззвучно уплыл под пол, дубовый паркет, натертый до зеркального блеска, плотно сомкнулся. За окном безмятежно покачивались, разомлевшие от зноя, кокосовые пальмы.
-  Это же настоящие разбойники! – выплеснула своё возмущение Штефани.
-  В сравнении с этими джентльменами лесные головорезы – сущие младенцы, - возразил домовой. – Люди Демиурга могут погубить планету, манипулируя экономикой, политикой и климатом целых стран.
-  Я что-то не сообразила, - наморщила лоб девочка. – Рамул говорил о каком-то рае, куда попадают его верные ученики. Что это значит?
   В своё время раджа и его старший сын были тесно связаны с ассасинами, что означает «курящие гашиш». Это была агрессивная секта, члены которой наводили смертельный ужас даже на крестоносцев. Их предводитель - Хасан ибн Саббах, которого также называли Старец Горы, отличался умом и жестокостью. Он обосновался в неприступном замке, на вершине скалы Аламут, находившейся на границе Ирана и Ирака. Не было такого преступления, которое им было бы не под силу. Убийцы в белых одеждах с красными поясами настигали своих жертв повсюду. От их рук пали три халифа, шесть визирей, десятки наместников областей и два европейских короля. Ассасины поражали всех исступленной преданностью своему главарю, которого они считали живым Богом. Так вот, чтобы их вера была крепче, Старец Горы устраивал им экскурсию в рай. Обкурившегося гашиша ассасина в полубессознательном состоянии отправляли в великолепные сады, где его ожидали реки вина, вкуснейшие яства и любовные наслаждения с красавицами-гуриями. А в заключение избранный вновь получал гашиш и в полубреду  возвращался в обычный мир. Таким образом, Хасан ибн Саббах внушал подопечным веру в себя и фанатизм. Вот эту-то традицию и взял на вооружение наш гостеприимный Хозяин.
-  Так вот в чем дело! – догадалась Штефани. – Воины Демиурга облачены в такие же одежды, а вместо гашиша применяются более современные средства!
   Они углубились в лабиринт коридоров и остановились перед внушительной дубовой дверью, обитой серебряными скобами.
-  И что же за ней? – взглянула школьница на спутников.
-  Рай, - иронично сложил губы домовой.
   Все трое прошли сквозь дверь, с внутренней стороны которой неподвижно, скрестив руки на груди, стояли два могучих атлетичных «ангела» с пышными крыльями за спиной. Выражение их лиц можно было бы перевести как «попробуй только тронь!». Очевидно, они дежурили тут посменно, так как одно из этих небесных созданий нетерпеливо поглядывало на часы.
   Далее расстилался обширный луг, в дальней части которого сверкал роскошный золотой дворец, украшенный чудесным орнаментом и драгоценными камнями. Всюду цвели изумительные цветы, а ветви деревьев прогибались под тяжестью экзотических плодов. В их кронах порхали птицы с ярким оперением. По широким янтарным дорожкам грациозно бродили павлины с распущенными хвостами и непуганые лани. Несколько живописных прудов с розовыми кувшинками дополняли идиллию. Из родников вблизи дворца текло молоко, мёд и вино. Напротив были выставлены богато накрытые столы с всевозможными напитками и яствами. За ними восседало двое растерянных, с выпученными глазами, избранных воина, а вокруг них теснились полуобнаженные девушки неописуемой красоты. Они прекрасно играли на музыкальных инструментах, очаровательно пели и танцевали, бросая трепетные страстные взгляды в сторону одуревших от впечатлений гостей.
-  А можно мне вмешаться в этот театр? – загорелись глаза у девочки.
-  Разумеется, - согласился её друг. – Только, если хотите стать видимой, снимите обруч с головы.
   Двое избранных оторопело заморгали. Перед ними, нахально подбоченясь, стояла рыжая девчонка лет четырнадцати и насмешливо рассматривала их. В джинсах и футболке она совсем не походила на юную гурию!
-  Ну, чего пялитесь? – без всякого почтения спросила она. – Разве не видите, что всё это, - обвела она рукой, - маскарад?! Самый заурядный обман! А ваш учитель – не Бог, а простой смертный, который так изысканно дурачит вас!
   Воины переглянулись друг с другом и вновь воззрились на странную дерзкую пигалицу, которая никак не вписывалась в благочестивые рамки рая.
   А к ней уже спешили два могучих ангела, которые стояли у входа. За их спинами подрагивали белоснежные сложенные крылья.
-  Сгинь, нечистая сила, сгинь! – тонким тенором заклинал один из них, обходя Штефани.
-  Изыди, сатана! – вторил ему второй, расправляя в стороны руки.
-  Ну и артисты! – рассмеялась девочка. – Такие таланты пропадают!
   Когда они сомкнули кольцо, намереваясь схватить возмутительницу покоя, та стала ловко отбиваться, метая в стражей зрелые плоды со стола. В ход пошли также сырые яйца и спагетти. Когда один из «херувимов» попытался уклониться от метко запущенного помидора, у него отклеилось правое крыло.
-  Черт побери, - проворчал он, - эта девчонка меня уже достала! Поймаю – придушу, как цыпленка!
-  Держи её, лови! – кричал его напарник, заходя слева.
   Школьница сменила тактику. Теперь она проворно убегала, скрываясь за кустарником и павильончиками, увитыми розами. 
   Избранные с интересом наблюдали, как два здоровых ангела старались настичь виновницу переполоха. Замолчали музыкальные инструменты, прекратились песни и эротические танцы. Потрясенные гурии ожидали скорой развязки. Но этого чертенка поймать было нелегко. Штефани подбежала к винному роднику, напоминающему крошечный прудик, и остановилась у его скользкой кромки. Её преследователи приближались, злорадно растопырив руки. Когда левый ангел почти схватил непокорное дитя, он неловко поскользнулся и рухнул, подняв каскад брызг, в винное ложе. Это помог ему Кирр. Когда несчастный оттуда выбрался, он напоминал взъерошенного воробья-мутанта. Только без крыльев. После винной ванны они стали настолько тяжелыми, что отвалились сами. Идти бедняга также не мог, поскольку успел изрядно нахлебаться хмельного зелья. Его ноги нелепо заплетались, норовя свалить хозяина.
   Двое избранных, увидев его пируэты, рассмеялись. Второй ангел, за спиной которого болталось одно крыло, бросился спасать репутацию рая. Но этому стражу, похожему на большую белую моль, фатально не везло. Не зря Штефани была в классе первой на стометровке. Они долго кружили вокруг родника, в центре которого пузырился густой мёд. И тут преследователь, чтобы поставить победную точку, решил сделать «ход конём». Он поднял выше колен полы длинных одежд, обнажив волосатые ноги, и ступил в мёд, надеясь форсированным броском добраться до обидчицы. Но как же он заблуждался! Сладкая вязкая масса быстро засосала его по пояс.
-  Может быть, - потешалась гостья, - вам помочь?
-  Погоди, скверный чертенок, - злобно ворчал тот, - доберусь я до тебя!
   В лазурно-голубом небе послышался шум. Это треснуло пушистое белое облако, из которого повалил едкий чёрный дым.
-  Ну, вот, загорелась пластиковая тучка, - иронично заметила школьница.
   Прекрасные гурии, позабыв о своих почетных гостях, с истошными криками бросились к выходу. Навстречу им, озабоченно разматывая длинные шланги, торопились пожарники в блестящих касках. В общей суматохе Штефани надела обруч на голову и стала вновь невидимой.
-  А теперь посетим биологический отдел, - предложил домовой. – Благо, там есть на что посмотреть.
   Это оказалось рядом. Сразу же у входа было установлено несколько гигантских аквариумов. В ближайшем из них медленно двигал кольцами длинного тела морской змей, подобный тому, который пытался в океане их погубить, но гораздо меньше.
-  Эта тварь ещё дитя, хотя весит около десяти тонн, - заметил Штефан. - О них сообщалось ещё в Ветхом Завете. Демиург нашёл их генетический отпечаток и воссоздал заново с той лишь разницей, что способен на них влиять.
   На дне следующего аквариума распластались два осьминога внушительных размеров. Их щупальца, увитые присосками, словно зонтиками, достигали более десяти метров в длину. Они лежали неподвижно, лениво шевеля мощными отростками. А между ними рябила знакомыми клетками ... Нет! Это было невозможно! Эти существа играли в шахматы! На настоящей, только очень большой шахматной доске, по правую сторону которой застыл хронометр. Моллюски, изредка двигая щупальцами, аккуратно перемещали шахматные фигуры, не забывая о времени.
-  Что это значит? – обескураженно подняла брови Штефани. – Неужели они играют?
-  Не думаю, что настоящим осьминогам это под силу, - покачал головой её друг. – Дело в том, что у этих моллюсков человеческий мозг. 
-  Они были когда-то людьми?
-  К счастью, нет. Они родились такими у Демиурга в лаборатории. С их помощью Хозяин добывает клады и сокровища с затонувших кораблей, жемчуг, ценные кораллы со дна океана, а также топит, по своему усмотрению, яхты и корабли.
-  Невероятно!
-  Почему же? Взгляните-ка сюда, - указал спутник.
-  Акулы, - пожала плечами его собеседница. – Обычные акулы.
- Нет, необычные. У этих рыб человеческое мышление. Они очень опасны и непредсказуемы. Демиург гордится, что усовершенствовал их. Эти существа пасут косяки рыб у подводных городов.
-  А разве такие имеются?
-  Несколько десятков. Только состоят они не из домов, а огромных многокамерных гротов и пещер.
-  Но почему об этом ничего неизвестно?
-  Это одно из детищ нашего друга-фермера. Если на Земле станет жить невозможно, он и его люди уйдут под воду или на другие планеты. В океане, на огромной глубине, живут рыжеволосые люди трехметрового роста. Их легкие прекрасно выполняют функции жабр.
-  А отчего рыжеволосые?
-  Они лучше приспособлены к жизни под водой.
-  Отлично, - улыбнулась Штефани. - Волосы у меня уже есть, остается только жабрами обзавестись.
-  Это было бы неплохо, если бы в подводных городах не царил жёсткий режим, установленный Демиургом. Любое инакомыслие преследуется, как, впрочем, и здесь.
-  А что тут? – школьница остановилась около прозрачных стеллажей, на которых были установлены стеклянные продолговатые сосуды, в которых что-то плавало.
-  Человеческие органы, выращенные в лаборатории. Это – печень, вот – почки, а вон там – сердце и легкие. Всё абсолютно жизнеспособно. Сначала создается генетический и биоэнергетический каркас органа, а затем он помещается в питательный клеточный бульон. Ваша рука, например, может быть выращена в течение трёх дней. 
-  У меня была подруга, которая умерла от болезни крови. А её можно было бы спасти.
-  У Демиурга иное мнение. Все открытия используются внутри его империи или за большие деньги частично  просачиваются наружу.  У него  имеется  одно  скромное желание –  стать тайным владыкой планеты. Любыми средствами.
   Трое смельчаков прошли дальше. В просторном отсеке, который выглядел, как обычный парк, в тени деревьев за столом неторопливо играли в карты три солидных джентльмена. У девочки возникло странное чувство, что она их уже видела. Только вот где?
   Первый, в строгом военном кителе, значительно и важно курил трубку, второй, полный, как пончик, попыхивал сигарой, а третий близоруко рассматривал карты.
-  Знакомые лица, но припомнить не могу, - посетовала юная путешественница.
-  Вы встречали их на фотографиях. Весьма известная в истории троица – Сталин, Черчилль и Рузвельт. Вернее, их клоны. Тщеславный Демиург не может отказать себе в удовольствии сыграть иногда с ними партию в покер.
-  А что это за парочка бредёт по аллее? Кажется, она мне знакома!
-  Президенту и королеве есть о чём побеседовать, - подтвердил домовой. – Даже если они – копии настоящих.
-  Но зачем это Рамулу?
-  Видите ли,  сегодня  клоны  первых  лиц  государств  прогуливаются  здесь, а завтра они могут править странами. Подмену никто не заподозрит. Это тот случай, когда подделка совершеннее оригинала. Куда лучше, чем в музее восковых фигур мадам Тюссо.
-  Имеются уже такие случаи?
-  В нескольких странах. Только это строго между нами, - таинственно приложил собеседник палец к губам.
   В дальнем углу следующего вольера, глухо рыча, бродило какое-то лохматое существо с крупной головой. Стоило девочке постучать костяшками пальцев по прозрачной перегородке, как оно в несколько прыжков оказалось перед ней. Пространство огласил раскатистый рёв. В нескольких метрах от Штефани, не видя её, настороженно стоял странный зверь. Могучее, переплетенное вспученными мышцами, человеческое тело было увенчано львиной головой с пышной рыжей гривой. С оскаленной пасти падала пена. Маленькие глазки злобно озирались по сторонам.
-  Кто это?
-  Хозяин называет его Левотавр. Он незаменим при экспедициях в джунгли или африканскую саванну. Свиреп, умён, вынослив и не ведает страха смерти. Врага может разорвать руками.
   Юная гостья наклонилась, чтобы получше разглядеть когти на его ногах. И в этот момент бархатный обруч упал с её головы. Это означало что, она стала видимой. Перегородка, ограждающая друзей от зверя, мгновенно ушла под пол. Левотавр яростно бросился к незнакомке, выставив вперёд когтистые руки. В его намерениях сомнений не было. Но перед ним внезапно вырос Кирр. Огромный двухметровый зверь набросился на него, стараясь подмять и растерзать смельчака. Чудовищная сила отбросила его и опрокинула навзничь.
   Вскочив на ноги, монстр с утроенной мощью налетел на обидчика, пустив в ход страшную пасть. Его противник выставил вперед руку, на которой сомкнулись клыки. Раздался глухой треск костей. Чудовище взвыло от боли. Его нижняя челюсть была сломана! Оно туго соображало. Боль и ярость распирали мозг. В кровавом исступлении Левотавр искал врага, но не видел его. Перед ним никого не было!
   В то время, когда её друг учил лохматого невежду приличным манерам, Штефани вновь водрузила обруч на голову, став невидимкой.
-  Спасибо, Кирр! – поблагодарила она. – Мне вовсе не хочется сидеть за партой с расцарапанным лицом. Не думаю, что этот зверь собирался нанести мне на лицо огуречную маску.
-  Это так, - подтвердил домовой. – Но он не виноват.
-  Разве? А кто пытался меня слопать?!
-  Не по своей воле. Суперкомпьютер приказал ему уничтожить вас, как чужеродный вирус. Отсутствие обруча помогло ему вычислить вас. Не советую больше его ронять.
-  А Левотавр тут причём?
-  В его мозг  имплантирована электронная плата,  благодаря  которой  контролируется  его поведение. Кстати, компьютер также уловил сигнал боли и сюда уже мчится экстренная служба. Перейдем в другой отдел.
   В громадном, залитом стерильным светом зале, царили компьютеры. Здесь властвовала служба погоды. Всюду маячили мониторы, сложная аппаратура и суперсовременное оборудование, среди которых молча и сосредоточенно работало с десяток ученых. Каждый был виртуозом в своем деле.
-  Именно здесь рождаются ураганы, тайфуны и цунами, - объяснил Штефан. – Сначала они моделируются на экранах, а затем воспроизводятся на планете с помощью спутников и других средств. Это страшное оружие, способное подорвать экономику целой страны.
   Кирр прикоснулся к одному из процессоров. Частички его тела пошли гулять по всем сетям. Под потолком в нескольких местах посыпались искры, а затем стали по очереди вспыхивать и взрываться все компьютерные системы. На мгновенье в воздухе повисла голограмма набирающего силу тайфуна, а затем всё пространство накрыла гигантская цунами. Ученые организованно отступили к выходу. Очевидно, такой сценарий был ими предусмотрен, ибо трудно было бы снять шляпу с головы, если бы она загорелась.
-  Нам тоже пора, - довольно сложил руки домовой. – Посетим, пожалуй, ещё детский сад.
-  Тут же нет детей? – удивлённо заморгала его юная спутница.
-  Самое интересное, что дети тоже так считают, хотя привыкли говорить правду, - загадочно обронил собеседник. - Но, прежде, выполним одно небольшое дело.
   Кирр перехватил его взгляд, понимающе кивнул и раскрыл ладонь руки. Там покоилась шаровая молния размером с теннисный мячик. Её раскаленная добела поверхность радужно мерцала. Вокруг вспыхивали и гасли с легким треском искры. Она медленно поднялась в воздух и быстро увеличилась, словно капюшон потревоженной кобры. Штефани сморщилась и прикрылась рукой от нестерпимого жара. Молния резко нырнула вниз и, протаранив бетонный пол, исчезла.
   Девочка вопрошающе уставилась на спутников.
-  Под островом таится мощный подводный вулкан, который ещё спит, - заметил её друг в тельняшке. – Так вот, Кирр разбудит его и тогда дни этого клочка суши со всей его страшной начинкой сочтены. Как правило, природные бедствия не любят, когда их дразнят.
-  А мы сами не взлетим на воздух? – практично поинтересовалась девочка. – У меня, между прочим, через неделю концерт. Если я не приду, то наш руководитель оторвёт мне уши!
-  Мне было бы жаль, если бы это произошло. С ушами вы выглядите гораздо лучше.
   Странники прошли через короткий полутемный тоннель и очутились на лугу. В безоблачном небе беспечно сияло солнце, в воздухе мелькали серебристые паутинки. Слышалось деловое жужжание пчел и стрекот кузнечиков. На лугу неподвижно застыли дети. В их поведении было нечто неестественное. Они не резвились в играх, не бегали, не прыгали и не визжали от восторга. Лица их были бесстрастны, а губы безмолвны. Они напоминали искусно вылепленные скульптуры, словно живописные гномики в саду.
-  Что это значит?!
-  Вы видите похищенных детей, - произнес домовой.
-  Но почему они не плачут, не возмущаются и не убегают?
-  Разве растения могут это делать?
   Школьница подошла к девочке лет восьми в нарядном шелковом платье. Она узнала в ней дочь бургомистра.
-  Привет, Катрин!
-  Я не Катрин, - обиженно поджала та губки. 
-  А кто же?!
-  Луговая фиалка. Разве вы не видите мои фиолетовые лепестки?!
-  Конечно, вижу, - стала оправдываться собеседница. – Но мне показалось, что фиалки гораздо меньше ростом.
-  Тут нет ничего удивительного, - развеял её сомнения «цветок». – В этом году шли обильные теплые дожди.
-  Ах, так! Теперь всё понятно.
-  Осторожно ! – встревоженно одернул  Штефани  рыжеволосый  подросток. –  Вы едва  не наступили на меня!
-  А вы кто?
-  Тюльпан! – гордо ответил тот. – Меня легко узнать по стройному стеблю и атласным лепесткам, собранным в бутон. Я – самый красивый здесь цветок!
-  Это неправда! - возмутился его сосед, кудрявый мальчик. – Мы – маки, куда краше! Вы только полюбуйтесь на наши роскошные алые шапочки и резные листья! – обвел он рукой своих собратьев.
-  Подумаешь, - недовольно проворчала одна белокурая девочка, - мы – ромашки, не хуже! Хотя у нас нет таких ярких вызывающих нарядов.
-  Да, да, конечно же!  - дружно закивали головками её подружки в светлых платьицах.
   Штефан выразительно взглянул на спутницу и протянул ей открытую коробку с конфетами. Это было противоядие, которое позволило бы детям стать прежними.
-  Не спорьте, пожалуйста! – весело потребовала юная незнакомка. – Вы все хороши, но станете ещё лучше, если отведаете эти конфеты, - добавила она загадочно.
-  Ага, это, вероятно, удобрение, - догадался тщеславный тюльпан.
-  Точно, – подтвердила хозяйка сладостей. – И очень вкусное!
   Спустя несколько минут дети стали двигаться, разминая затекшие, скованные тела. Они с явным любопытством озирались по сторонам. А тюльпан не зря вёл себя так спесиво. Среди детей крупных банкиров, чиновников и промышленников он один принадлежал к особам королевских кровей.
-  Я, собственно, принц Эдвард, - заносчиво заявил он, обращаясь к гостье. - Позвольте узнать ваше имя, сударыня.
-  Штефани, - протянула ему руку девочка.
-  Извините, миледи, - оторопел принц. – Я не расслышал, вы – графиня, баронесса или принцесса?
-  Просто Штефани, - рассмеялась его собеседница. – Без всяких титулов. Разве этого недостаточно, чтобы спасти Вас? – сделала она изящный реверанс.
-  Это делает вам честь, - покровительственно заметил принц Эдвард. - Надеюсь видеть вас у нас во дворце.
-  Благодарю Вас, Ваше Величество. А можно ли там играть в футбол, лазить по деревьям и держать белых крыс-альбиносов?
-  В придворном этикете об этом не упоминается, - улыбнулся королевский отпрыск.  – Значит, можно!
   Шумную стайку детей вывели в коридор. Навстречу торопливо шёл, едва ли не бежал, доктор Селин. Наткнувшись на знакомую троицу с детьми, он остановился и спросил:
-  Что тут происходит, в конце концов?! Меня срочно отозвали из отпуска!
   Едва он успел договорить, как раздался глухой подземный гул. Под ногами вздрогнул и поплыл пол, в котором появились глубокие трещины. Со стен и потолка посыпалась штукатурка.
-  Доктор, вы любите парное молоко? – посмотрел на него домовой.
-  Разумеется, с детства, - опешил ученый.
-  Так неужели вы хотите оставить сегодня без молока этих несчастных детей, заложников вашего Хозяина?
-  Извините, но мне следует быть в отделе погоды!
-  Увы, он разрушен подводным вулканом. Вы видите, что творится вокруг? Ваши коллеги вприпрыжку мчатся к лифтам.
-  Так что же мне делать?
-  Выведите, пожалуйста, этих детей на поверхность.
-  Хорошо, но могут быть проблемы.
   К ногам Селина подбежала маленькая розовая мышь.
-  В таком случае вам поможет этот симпатичный мышонок, - с улыбкой кивнул на него Штефан.
-  Какой  милый! – загалдели дети.  - А можно  его  погладить? – обступили  они пушистого грызуна.
-  Конечно, только шерсть не выщипывайте.
   Кирр стоял рядом и добродушно улыбался. Мышонок был его плотью.
   Ученый с сомнением взглянул на него, но ничего не сказал. Когда дети тронулись в путь, в стороне остался растерянно стоять принц Эдвард.
-  В чем дело, Ваше Величество? – деликатно справилась Штефани.
-  Извините, сударыня, но я не привык шествовать без свиты.
-  Ах, простите великодушно, - вошла в роль девочка. – Мы совсем позабыли её прихватить! Как же теперь быть? Может быть нам вернуться, а Вы тут пока постоите цветочком?
-  Не беспокойтесь, Ваше Величество, - вмешался моряк в тельняшке, бросив укоризненный взгляд на свою спутницу. – Рядом с Вами следуют три баронессы, две графини и одна маркиза. Это достойная Вас свита.
-  Хорошо, - согласился принц. – Тогда я пойду впереди, согласно дворцовому этикету.
   Спутница Штефана хотела что-то добавить, но, взглянув на него, прикусила свой острый язычок. 
-  Как Вам угодно, Ваше Величество, - поклонился собеседник.
   Вновь послышался нарастающий подземный грохот, заходил ходуном пол. Из глубоких трещин дохнуло жаром. Доктор Селин торопливо увёл детей.
-  А теперь приступим к самому главному, - изрек домовой, переступая через дымящуюся трещину. – Нас ожидает ещё рандеву с Рамулом.
-  А зачем? – удивилась школьница. – Остров и так будет разрушен.
-  Мы должны успеть до того, как Демиург введет себе стволовые клетки и вещество, нейтрализующий ген старости. Это происходит каждые пять лет, строго по времени. У нас есть ещё семь минут.
   Полуразрушенным коридором они вышли к массивной тайной двери. Кирр, не останавливаясь, прошёл сквозь неё, так что образовался его силуэт. Раскаленные края его дымились. Остальные две двери были распахнуты, словно кто-то настолько торопился, что не стал тратить время на их закрытие. Тем более что подземные толчки основательно повредили городскую кабельную систему.
   Они застали Рамула в тот момент, когда он собирался ввести себе голубое содержимое шприц-тюбика. 
-  Твой выход Кирр, - шепнул домовой.
   Тот, на ходу поменяв внешность, шагнул вперёд. Теперь он был широкоплечим смуглым юношей в белоснежной чалме на голове, скрепленной драгоценной брошью. Лёгкая, шафранового цвета, одежда была отделана красно-золотым орнаментом. Вздернутые вверх носки расшитых жемчугом туфель напоминали застывшие на взлете гребни волн. В его чёрных глазах светилась печаль и упрёк. Так смотрит на Страшном Суде жертва на своего палача.
-  Раджив! -сдавленно простонал фермер, безумно выкатив белки глаз и заслоняясь рукой. - Сгинь, призрак, сгинь с глаз моих!! – прохрипел он. – Не виноват я, не виноват!! Ты ничего не понимаешь, так надо было! Так надо было!! – надрывно кричал он.
   Шприц выпал из его трясущейся руки и, упав на пол, разлетелся на мельчайшие осколки. Лицо Рамула вновь обрело осмысленное выражение. Он метнулся к сейфу за новой дозой. Очередной подземный толчок так тряхнул тяжелый сейф, что тот взлетел в воздух, и, едва не зацепив Хозяина, неуклюже рухнул вниз. Всё было кончено. Старший сын раджи упустил своё время. Он неловко развернулся к брату.
-  Что, теперь доволен? – с угрюмым презрением бросил Демиург.
   Он воздел руки над головой и потрясая ими, прорычал:
-  До встречи в аду, дорогой братец!
   Лицо его посерело и покрылось густыми морщинами, дыхание сделалось неровным и слабым, как следы утреннего тумана в лощине. За несколько секунд он постарел на сотни лет. Кожа, вместе с волосами, стала сползать грязными зловонными струпьями с его головы, обнажая череп, впадины глаз и кости носа. То же происходило со всем телом, выворачивая наизнанку мышцы, сосуды и кости несчастного, которые стали трещать и ломаться. Он был похож на рассыпавшийся карточный домик, который за минуту до этого спесиво взирал на мир. Вскоре от Хозяина осталась только горстка праха.
   Раджив подошёл к потрясенной Штефани и вновь обрёл облик Кирра. Девочку лихорадило, на глазах её блестели слёзы. Каким бы этот монстр ни был, такого жуткого конца она не желала бы никому. Но что же он натворил, почему так исступленно вёл себя, увидев погибшего младшего брата?
   Штефан ободряюще обнял девочку за плечи и грустно сказал:
-  Рамул привел в негодность любимое ружье брата, с которым тот, обычно, охотился в джунглях. Оно его ни разу не подводило. Последний раз случилась осечка, которая стоила Радживу жизни. Тигр растерзал его. Могущественный раджа не пережил гибели любимого сына. Рамул прибрал к рукам всё состояние отца, а также долю своего брата. А его юную жену с двумя детьми выставил на улицу. Они вынуждены были ютиться в жалкой лачуге и просить милостыню.
   Кирр настороженно поднял руку. Кто-то, шумно ступая по кускам штукатурки, вошёл в лабораторию. Это был невысокий сухопарый господин с бритой головой. Под левой рукой его была зажата увесистая кожаная папка. Заметив незнакомцев, он нерешительно остановился.
-  Добрый день, профессор Рёцель! – обратился к нему домовой. – Вы ведь пришли за материалами экспериментов, не так ли?
-  Да, молодой человек, - близоруко прищурился тот. – Это уникальные разработки, было бы непростительно, если бы они пропали. Извините, не имею чести знать вашего имени.
-  Штефан, отдел погоды, - протянул ему руку незнакомец.
   Только сейчас профессор разглядел на полу странные останки человека, на фалангах пальцев которого, в струпьях почерневшей кожи, сверкали перстни. Такие носил только один человек.
-  Да, да, - спокойно подтвердил его догадку собеседник. – Это всё, что осталось от Демиурга. Он не успел сделать себе инъекцию офлоксигентенантренбутилена.
   Чудовищный грохот потряс подземелье, под ногами вздыбился пол, взрывалось уцелевшее оборудование, рвались трубы, лопались, зияя серебристыми глазницами, мониторы.
-  Вот нужные вам материалы, - протянул домовой ученому стопку бумаг. - А теперь немедленно уходим!
   За их спинами обрушились своды. Они без труда достигли выхода, так как впереди шёл и поглощал все завалы Кирр.               
   На улице Штефани застыла в недоумении. С неба медленно падали крупные хлопья снега. Спустя несколько минут хлынул весенний тёплый ливень, вслед за которым внезапно наступила летняя душная ночь.
-  Это что ещё за чехарда?! – весело возмутилась школьница.
-  Суперкомпьютер вышел из строя, - улыбнулся её друг. – Теперь на улице сталкиваются все времена года. 
   Свернув на улицу, они встретили небольшую группу людей. Не все ученые успели оставить подземный город. Бегство было невозможно, потому что над центральной улицей обрушилось небо! На его месте угрюмо зиял темный остов пещеры.
-  Мы заживо погребены! – в отчаянии воскликнул молодой исследователь с роскошной черноволосой шевелюрой.
-  Да, коллеги, выбраться отсюда довольно сложно, - философски вторил ему благообразный старичок, теребя клинышек ухоженной бородки.
-  Но где же всемогущий Демиург?! – выкрикнул рослый господин в цветастом галстуке.
-  Он мёртв, - ответил ему Штефан.
   Все на минуту оцепенели.
-  Позвольте, - скептически уставился на него старичок с ухоженной бородкой, - этого не может быть!
-  Почему же, - вступил в беседу профессор Рёцель, - я сам, господа, видел его прах. Уверяю вас!
-  Так как же нам быть? – растерянно заморгал низкорослый ученый в старомодной шляпе.
-  Следуем к стартовой площадке фотонного звездолёта, - предложил домовой, взглянув на Кирра.
   Множество розовых стрекоз взвилось в воздух и полетело к огромному завалу, который блокировал путь. Через мгновение дорога была свободна. Странные насекомые бесследно поглотили глыбы породы, куски бетона и кружева арматуры.
   Площадка располагалась в пустынной части города, за стенами сооружения, напоминающего римский Колизей. Космического корабля, рассчитанного на полёты к Марсу, там не было, но зато их ожидал вместительный вертолёт розового цвета с изображением пиццы на борту. Эта реклама мельтешила по телевизору перед Кирром каждый вечер.
   Несколько человек бросилось к пульту управления, чтобы открыть шахту. Высоко вверху дрогнули и поплыли в стороны створки огромного люка, но, тут же, окутавшись дымом и искрами, замерли.
-  Прошу, господа , - открыл Штефан дверцу в салон машины.
-  Но выход вверху перекрыт! – заметил кто-то.
-  Это неважно! – загадочно прищурилась девочка.
   Кирр быстро взмыл вверх и, сверкая лопастями, понесся по вертикальной шахте. От нарастающих толчков стены её тряслись, куски скал сыпались на хрупкий аппарат, а он рвался ввысь, к голубому донышку настоящего неба. Подлетев к полуоткрытым стальным створкам, вертолёт лопастями проторил себе путь на свободу.
   Недавние пленники оказались в бездонном небесном куполе, согретым солнцем. Внизу расстилался зеленый ковёр с аккуратными квадратами возделанных плантаций, белыми постройками и взлетной полосой, на которой важно распластались два транспортных самолёта, доставивших на остров товары. Розовый вертолет проворно приземлился рядом. 
   Немногочисленное население, узнав о проснувшемся вулкане, спешило оставить остров. Все ученые уже погрузились в самолеты и теперь радостно приветствовали своих, чудом уцелевших, коллег. Там же резвились дети, вокруг которых хлопотал доктор Селин. Особые заботы ему доставил королевский отпрыск – принц Эдвард, который потребовал для своей особы отдельный самолёт. Улучив минутку, учёный подошёл к вертолету.
-  А вы разве не летите с нами? – спросил он Штефана.
-  Нет, спасибо. Мы воспользуемся вертолетом.
-  Через океан?! Это неразумно!
-  Уверяю вас, мой друг, что мы преодолеем его быстрее вас.
-  Тогда  позвольте  попрощаться, - протянул  доктор  руку  своим  знакомым. - Быть может, ещё увидимся.
-  Доброго пути, - пожелал домовой. – Теперь вы свободный человек, а не элитный раб. И не забудьте, доктор Селин, что в Лондоне вас ждёт уже десять лет одна леди по имени Мэри, которой вы очень дороги, - напомнил он вдогонку.
   Ученый обернулся, изумлённо вскинул брови, потом прощально помахал рукой и побрел  к самолету. Штефани вошла вслед за ним в салон и увела оттуда Катрин.
   Никто не обратил внимания, как взлетел и растаял в небесной лазури странный вертолёт с неподвижными лопастями. Над океаном он вновь превратился в чакойри.
-  Ой, как интересно! – восхитилась подопечная фрау Амалии, наблюдая величественную панораму, образованную сверкающей поверхностью океана, небесным простором и  солнечным диском. – А куда мы летим? – перевела она взгляд на Штефани.
-  Домой, Катрин.
-  А можно ещё немножко полетать? – сморщила та носик, представив, как неутомимая няня читает ей нотацию о пользе рыбьего жира, как лучшем средстве профилактики старческого склероза.
-  А кому завтра в школу? У тебя, между прочим, ещё домашнее задание не готово!
-  К тому же родители обеспокоены вашим отсутствием, - добавил домовой. – Представьте себе, что ваша мать даже позабыла вчера наложить травяную маску на лицо! 
   Кирр,  обретя  формы чакойри,  решил  совершить  прыжок  в  пространстве.  Все  краски снаружи перемешались, как в калейдоскопе. За прозрачными стенами проносились светящиеся точки, размытые радужные контуры, вспышки, напоминающие фейерверк, и закрученные пёстрые спирали. Это был цвет сжатого, как папье-маше, времени.
   Космический челнок завис над городом. В дневной истоме стояли опрятные домики с островерхими красными крышами, в небо уходили граненые шпили церквей, по улицам прохаживались, разомлев от жары, редкие прохожие.
   Корабль, приняв вид пухлого облачка, подлетел к дому бургомистра. Молочно-белый луч доставил Катрин на пустынный задний двор. Она постояла с минутку на зеленом газоне, вдыхая острый аромат свежескошенной травы, и стала обходить здание.
   Напротив парадной двери она заметила фрау Амалию, которая задумчиво сидела на лавочке. А неподалеку ловко семенил на четвереньках и заливался звонким лаем её братец. Что ещё приходится ожидать от глупых мальчишек? Они вечно выдумывают какие-нибудь шалости! 
   Погруженная в мысли няня совершенно не заметила появления девочки. Если её не было во всей округе, значит, не могло быть и здесь.
-  Добрый день, фрау Амалия! – выросла перед ней Катрин.
   Что поделаешь, приходиться приветствовать даже крокодила, если того требуют правила хорошего тона.
   Крупная дама встрепенулась, и оторопело уставилась на воспитанницу. Может же такое померещиться! Вероятно, небольшой солнечный удар. Соломенная шляпка так плохо защищает от инфракрасных лучей! Она закрыла глаза и ущипнула себя, так как читала в одном почтенном журнале, что это верное средство при галлюцинациях. Но видение упрямо не пропадало! Похоже, это была явь.
-  Катрин, деточка моя, куда же ты делась?! – выдавила из себя бонна.
-  Это не я, а вы пропали! – заявила та.
-  Я?!!
-  Конечно! В парк мы отправились вместе, а возвращаться пришлось мне одной!
   Няня потеряла дар речи. Если бы её выпученные глаза могли путешествовать по лицу, они с удовольствием это сделали бы.
-  Фрау Амалия? – окликнул её мальчишеский голос. – Который час?
   Дама машинально развернула голову и увидела Майка. Её подопечный стоял на траве, как обычный человек, и отряхивал с себя прилипшие травинки.
-  Пожалуй, мне пора на тренировку по теннису. Через неделю турнир.
   Наставница детей была суперняней, а это значит, что она никогда не теряла сознание, никогда истерически не рыдала и никогда не пыталась имитировать истошный вой пожарной машины. В самом деле, это могло бы изрядно напугать не только детей, но даже взрослых с неокрепшей психикой.
-  Хорошо, Майк, - достойно вышла она из положения, - только не забудь вчера почистить зубы. И вообще – нечего тебе делать в Африке – там полно микробов!
   Дети переглянулись и весело пожали плечами. Наконец-то их няня стала обретать человеческий облик.
   А к ним уже мчалась на полных парах хозяйка дома фрау Бош с зеленым от огуречной маски лицом и сияющими глазами. Она была похожа на огромную летучую мышь в сиреневом шелковом халате с широкими полами и разных комнатных тапочках на босу ногу.
   Спустя несколько дней отец Штефани особенно усердно шелестел газетами, качал головой и хмыкал.
-  Какие новости? – присела рядом дочь.
-  Их две. Одна – хорошая, вторая – похуже.
-  Интересно! Расскажи сначала о хорошей!
-  Все пропавшие дети нашлись. Дочь нашего бургомистра, кстати, тоже. Но они ничего не помнят с того момента, когда обнаружили их исчезновение. Странно, не правда ли?
-  Очень. А вторая новость? Наверное, какой-нибудь остров затонул?
-  Точно, откуда ты знаешь?
-  А мне Матильда на ушко нашептала! – сослалась девочка на свою любимицу – домашнюю крысу, уютно примостившуюся на её плече.
   Поскольку животное не возражало, оставалось принять на веру, что так оно и было.
-  Самое забавное в том, - продолжал герр Мюллер, - что несчастный фермер, владелец острова, так и не успел расплатиться с банком и тот остался с носом!
-  Вот как!
-  Да, но в этой истории мне больше всего нравится другое, - мудро выставил вверх указательный перст её отец.
-  Что же, папочка?
-  А то, доченька, что нас на этом острове не было!











                Продавец  душ


   
   Штефани возвращалась домой в приподнятом настроении. Сегодня Кристиан её неуклюже поцеловал, то есть не в щеку, а прямо в глаз. Зато ей стало совершенно ясно, что опыта в подобных делах у этого тихони не было, и это радовало. Она была у него единственная и неповторимая!
   Путь девочки пролегал мимо огромного серого здания полиции, похожего на распластавшийся прямоугольный астероид. Отвесные темно-серые стены с узкими окнами напоминали незыблемую цитадель. При налёте марсиан полиция могла бы оказать им достойное сопротивление. А если окружить здание широким рвом с водой, то получится настоящая средневековая крепость! Тогда в выходные дни мост будет поднят и никто из докучливых посетителей не решится беспокоить блюстителей закона. А если кто-то попытается переплыть ров, то будет неминуемо оштрафован за нарушение общественного порядка.
   В кармане брюк заворочался Кирр. Он сопровождал её в школу в виде брелка для ключей и, волей-неволей, ему тоже приходилось учиться. Впрочем, он это делал весьма охотно, пополняя свои обширные познания. Будь он обычным учеником, то всегда ходил бы в суперотличниках. Изредка он делал попытки подсказывать Штефани, но она стоически отвергала его помощь и недовольно ворчала, что у неё на плечах имеется собственная голова. Её друг иногда находил уроки довольно скучными и развлекался тем, что сканировал округу или перехватывал радиоволны. Он всегда знал, где, что и когда происходит.
   Внимание Штефани привлек странный незнакомец, вышедший из здания полицейского управления. Это был сгорбленный седовласый человек лет сорока, одетый в поношенные джинсы и свитер. Смуглое лицо его излучало смятение, в черных глазах, прикрытых кустистыми бровями, застыла тоска и боль. В руках он сжимал какой-то документ, который часто открывал и рассматривал, что-то невнятно бормоча про себя.
   В кармане у школьницы вновь зашевелился Кирр, что-то ему определенно не нравилось. Действительно, рядом с незнакомцем выросло двое спортивных парней в серых костюмах. Они молча подхватили его под руки и увлекли за собой. Лицо их подопечного почернело, в глазах сверкнул животный страх. Это была реакция человека, который внезапно проснулся и увидел у себя на груди гремучую змею.
-  Ты, что же, братишка, сбежал? – осклабился один из его стражей. – Зачем же так обижать шефа? У него, между прочим, язва желудка. Ему нельзя волноваться.
-  Ничего, в другой раз не сбежит, - криво усмехнулся его партнер. – Паспорт-то отдай, - бесцеремонно отнял он у своей жертвы документ, - он тебе уже не понадобится.
-  Отпустите этого человека! – встала на их пути Штефани.
-  Не понял! – изумлённо выпучил глаза атлет, который отобрал паспорт. – Ты, что, пигалица, плохо спала?!
-  Девочка, - добавил его рослый напарник, - сделай, пожалуйста, вид, что тебя здесь не было. Тогда, может быть, мы тебя простим.
-  А вы знаете, между прочим, где находятся сиамские близнецы? – озадачила их та.
   Могучая невидимая сила оторвала их от жертвы и швырнула наземь. В ярости они попытались вскочить, но из этого ничего не вышло. Они беспомощно барахтались, тесно прижавшись друг к другу. Их спины непостижимым образом срослись! С большим трудом им удалось встать на ноги, прислонившись друг к другу.
-  Что случилось, Фред?! – ошалело пробормотал один из парней.
-  А ты не видишь?! Эта чёртова девчонка срастила нас! – поморщился от боли его партнёр. – Теперь у нас общая спина и даже задница! Погоди, доберусь я до тебя, - злобно погрозил он Штефани.
-  Не советую, - рассмеялась та, - скажите спасибо, что не стали тараканом!
   Между тем вокруг необычного существа стали собираться удивленные горожане. Мимо проходила молодая дама с шестилетним малышом.
-  Мама, мама! – показал тот пальчиком. – Смотри, дядя с двумя головами, - воскликнул он, - как у Змея Горыныча! Наверное, сбежал из зоопарка!
-  Вот видишь, Тим, что бывает с непослушными детьми, когда они вырастают большими! -  назидательно заметила его мать.
   К месту происшествия бесшумно подкатил большой чёрный джип с затемнёнными стёклами. Оттуда выскочило четверо рослых мужчин в темных очках и ловко переместили «близнецов» в просторный салон. Взвизгнув тормозами, автомобиль растворился в ближайшем переулке.
-  Вы свободны, - улыбнулась Штефани незнакомцу. – Эти люди не причинят вам больше вреда.
-  Спасибо, девочка! Как тебе это удалось?! – вытянулось лицо её собеседника.
-  Ничего особенного, – рассмеялась та. - Кстати, меня зовут Штефани.
-  А я не знаю своего имени. Родился с одним, в паспорте стоит другое, на ферме, где я работал, у меня было третье.
-  А как звали вас в семье?
-  Кэролли, Роберт.
-  Если вы не против, я буду вас так называть.
-  Конечно же.
-  А где вы живёте?
-  У меня здесь нет дома.
-  Это уже интересно, - протянула Штефани. – А что же вы делаете?
-  Я приехал в этот город, спасаясь от преследования, но это не помогло, - горько усмехнулся собеседник. – Не знаю, поверишь ли ты мне, девочка, - продолжал он. – Я уснул юношей, а проснулся стариком. Очнулся вдруг ночью в незнакомом месте. Оказалось, это была крупная ферма, расположенная довольно далеко от Кёльна. В большой комнате спало вместе со мной на топчанах около двадцати человек. Все они спали на спине. Утром они проснулись одновременно. Меня поразили их лица. Они были неподвижны, как у статуй и не выражали никаких чувств, в глазах – равнодушие и пустота. Без единого слова, приведя себя в порядок, все вышли на улицу. Я понял, что был одним из них и пошёл следом, стараясь ничем не выделяться, - лицо Кэролли нахмурилось, губы задрожали. Было видно, что воспоминания причиняют ему боль.
-  И что же было дальше? - с участием спросила школьница.   
-  Около  сотни  мужчин  в  возрасте  от  двадцати  до  шестидесяти  привычно выстроились в три длинные шеренги. Каждый безмолвно выслушивал поручение и безропотно шёл выполнять работу. Мне стоило большого труда вести себя подобным образом, но это спасло мне жизнь. На ферме выращивали птиц, разводили овец, а также занимались полевыми работами. На территории был консервный завод, мясной цех, а также собственная мельница. Работы хватало. Всюду молчаливо сновали послушные люди с отрешенными взглядами, без проблеска мысли.   
-  Странно, - заметила Штефани.
-  Это было страшное место. При мне двое молодых работников, выслушав приказание, подхватили под мышки такого же равнодушного, немощного старика и скрылись в хлеву. Через пару минут они вынесли бездыханное тело и уложили его, как полено, в крытый грузовик. Вопросов никто не задавал. Здесь со стариками, которые своё отработали, не церемонились.      
-  Можно было уйти с фермы? – спросила девочка.
-  Нет, об этом никто из узников не помышлял, они не могли мыслить, оставаясь только рабами. Я был точно таким же, но почему вдруг очнулся, трудно сказать.
-  И вы бежали?
-  Да. Охраны было немного, и занималась она не столько наблюдением за рабочими, сколько контролем за теми, кто приходил извне. Выждав благоприятный момент,  я сбежал. Всю ночь шёл, добравшись под утро к небольшой железнодорожной станции. Доехал до Кёльна, а оттуда – в этот небольшой городок. Но люди с фермы и здесь меня настигли. Я жив, только благодаря вам.
-  Так вы были в полиции?
-  Да, надеялся, что там мне помогут. Я рассказал полицейскому обо всём, что со мной произошло, но он только посмеялся. А через некоторое время в кабинет вошёл управляющий фермой. Он спокойно вернул мне паспорт, показал чиновнику мой рабочий договор, ведомости по зарплате и отпускам. А мне сказал, что, если я хотел уволиться, то надо было это сделать законным образом, а не сбегать и не плести небылицы в полиции. Когда я вышел из здания, меня схватили охранники с фермы. Дальше вы всё видели.
-  А где же ваш настоящий дом?
-  Я родился в небольшом городке в штате Техас. Хорошо помню свою семью. Двое моих старших братьев и две сестры помогали отцу в лавке, находящейся при доме. Ведь такую большую ораву не просто было прокормить. Самый старший брат, Дэйв, бредил бейсболом и вечно пропадал на тренировках, средний, Кит, жаждал стать врачом, ну а я намеревался пойти по стопам отца и продолжить семейное дело. С моей невестой Кордуллой я был знаком с детства. Наши дома стояли по соседству. Сначала я её просто не замечал, предпочитая гонять с друзьями мяч или устраивать гонки на велосипедах.  Она занимала в моем воображении не больше места, чем городские здания, облака или деревья. Но чем старше я становился, тем сильнее колотилось моё сердце, когда рядом оказывалась милая соседка. Я часто любовался её точеным профилем, чуть лукавым прищуром черных глаз, ровным носиком и восхитительным разрезом пухлых губок. Я грезил сразиться с драконом, похитившим её. Но теперь уже она меня в упор не замечала.
   Помог случай. Возвращаясь из школы, мы оказались вместе в автобусе. На Кордуллу стала наседать нахальная оса. Тут пробил мой звездный час. Я подлетел к девочке и отогнал настырное насекомое. Осе это здорово не понравилось, и она всадила мне в руку жало. Кордулла, одарив меня сочувственным взглядом, извлекла жало и принялась дуть на мой распухший палец. Но я не чувствовал боли, потому что рядом озабоченно хлопотал чудесный ангел. Конечно, оса не была грозным сказочным драконом, но меня устраивал и этот вариант. С этого момента я покорил сердце Кордуллы.
-  А помните, Роберт, что произошло перед тем, как вы так надолго уснули?
-  Наши родители договорились о скорой помолвке. Я с друзьями решил отметить это событие в ресторанчике. Там к нашей компании присоединилось несколько незнакомцев, которые разделили мою радость. Мы много выпили, а потом я забылся. Как оказалось,  почти на двадцать лет. До сих пор не пойму, что же произошло?! 
-  Всё ясно, - подвела черту девочка. – Постараемся вам помочь. Поживёте пока в гостинице.
-  У меня нет денег, - стыдливо потупил глаза Кэролли.
   Штефани тут же почувствовала тяжесть в кармане, где лежал брелок с ключами. Она сунула туда руку и обнаружила увесистую пачку денежных купюр.
-  Кирр, - возмутилась его подруга, - сейчас же оставь эти штучки! Мы же не фальшивомонетчики! Я сниму деньги со своего счёта.
   По пути она зашла в банк и сняла часть суммы в автомате.
-  Что бы ни случилось, - назидательно выставила она палец, - но деньги должны быть настоящими!
-  Кстати, - заметил Кэролли, - мои опекуны могут вычислить меня по паспорту.   
-  Считайте, что фамилию там  мы уже изменили, - улыбнулась собеседница.
   В кармане у школьницы тревожно заворочался Кирр. В её голове тотчас всплыла отчетливая мысль, что их преследуют. Кирр не научился говорить до сих пор, поэтому он иногда использовал свои телепатические способности. Именно так он общался на родной планете.
   Его подруга, как ни в чём не бывало, продолжала путь. Но  во время ходьбы она внезапно обернулась и заметила неподалеку невзрачного человечка небольшого роста в шляпе и плаще неопределенного цвета. Он сделал шаг в сторону, прислонился к стене дома и стал невидимым, словно растворившись в бетоне. Штефани свернула в переулок, немного подождала, а затем неожиданно выглянула из-за угла. Тот же человечек был уже намного ближе. Он невозмутимо остановился и сделал вид, что с любопытством разглядывает роскошную витрину магазина дамского белья.
-  Понятно, - иронично поморщилась девочка, - за нами «хвост».
   Мариус Мэрфи был непревзойденным мастером своего дела. Именно он, сообразив, что происходит что-то неладное, вызвал таинственный джип, который увёз новоиспеченных «сиамских близнецов».  В фирме, на которую он работал, всё было отработано до совершенства и любые случайности были исключены. Тут же произошло нечто чрезвычайное. Мэрфи был уверен, что разгадка событий скрыта в этой хрупкой рыжеволосой девочке. Интуиция его ни разу не подводила. В школе он слыл посредственным учеником и «звезд с неба не хватал». Но была у него одна уникальная способность, которая делала его неуязвимым как для учителей, так и для учеников из старших классов. Он умел быть незаметным, почти невидимым. Учителя не замечали его, когда требовалось вызвать кого-то к доске для решения сложной задачи, сверстники никогда не делали его предметом насмешек, так как в упор не видели, словно он был частью парты, стены или потолка. Даже дома он вынужден был постоянно о себе напоминать, так как только его сестра и младший брат занимали эпицентр родительского внимания.
   Окончив школу, он поступил на службу в полицию, где быстро выдвинулся. Никто не умел с таким совершенством выслеживать людей и собирать информацию. Мариус мог стоять рядом с преступником, а тот не замечал его, словно его преследователь был прозрачным. Но перспективного полицейского не устраивала бессонная работа, напряжённые  дежурства, ожесточенные перестрелки и более чем скромное жалованье рядового офицера. Поэтому он перешёл в частную фирму, в которой трудился и поныне. Тут его талант оценили по достоинству. Мэрфи стал владельцем огромного особняка с бассейном и парком, в гараже сверкали дорогие престижные автомобили. Хотя, надо признаться, что на дело Мариус всегда отправлялся на скромном, видавшем виды, фольксвагене. Использовать для этих целей лимузин он считал опрометчиво. Соседи уважали и побаивались его, ибо он знал о каждом из них едва ли не больше, чем они сами.
   Сейчас же этот «человек-невидимка» выслеживал «крупную дичь», как он любил выражаться в кругу своих бывших коллег. Хозяин будет доволен, а счёт Мариуса в банке заметно подрастёт.
-  Кирр, - весело хлопнула по карману Штефани, - действуй по своему усмотрению!
-  Вы что-то сказали? – переспросил Кэролли.
-  Я попросила моего друга помочь нам избавиться от слежки. Вы, оказывается, ценная птица!
-  Думаю, не столько ценная, сколько опасная для них, - грустно усмехнулся её спутник. Хозяин фирмы предпочитает жить по принципу: нет человека – нет проблемы.
-  А он не допускает, что этим человеком может стать он сам? – иронично выгнула брови школьница.
-  Очевидно, у него нет оснований так считать.
   Кирр, выпорхнув розовой бабочкой, устремился навстречу сыщику. Тот, ни о чем не подозревая, продолжал путь, делая вид, что прогуливается. В десятке метров от него у высокого оригинального здания стояли строительные леса. Двое рабочих наверху прилежно красили в алый цвет оконные рамы. Когда Мэрфи проходил мимо, коробка с краской вдруг упала с лесов, ударилась по пути о железную балку и, совершив по дуге полёт в воздухе, плюхнулась на голову незадачливого прохожего. Теперь он стал намного заметнее. Ну что же, от случайностей никто не застрахован, даже самый лучший ас. Сыщик понял, что должен исчезнуть. Тем более, что за ним уже пристально наблюдали трое полицейских в патрульной машине. Он успел сделать лишь несколько шагов, как на него обрушился обильный дождь из пуха и перьев. Пухлая подушка, которая сушилась на балконе третьего этажа жилого дома напротив, внезапно порвалась, и из её утробы вывалилось всё пушистое содержимое. И, конечно же, на голову случайного прохожего. Сейчас он был похож на статую в духе модерна, выкрашенную в алый цвет и густо усеянную пушистыми перьями. К бедняге устремились навстречу двое полицейских, бывших коллег Мэрфи. Несчастный попытался раствориться за ближайшим углом, но ему помешал открытый канализационный люк. Приземление прошло успешно, но Мариус оказался по пояс в вязкой жирной грязи. Сверху на него сочувственно уставились две пары глаз стражей порядка. Определенно, в этот день ему крупно не везло. На этом его миссия бесславно закончилась.
   Штефани, наблюдавшая сцену укрощения «хвоста», смеялась от души.
-  И это чудо в перьях пыталось нас выслеживать! – весело прокомментировала она.
   Кирр блестяще справился с задачей.
   В гостинице их встретил приветливый портье. Он скептически покосился на потрепанную одежду будущего постояльца, но ничего не сказал. Намётанным глазом он впился в его паспорт, но ничего подозрительного не обнаружил, хотя Кирр изрядно там поработал.
-  Ну, вот, - вздохнула Штефани, когда они оказались в небольшой уютной комнате, - можете отдохнуть, отоспаться и привести себя в порядок.
-  Как вам удалось изменить имя в паспорте, даже не прикасаясь к нему?! - с недоумением спросил её спутник.
-  У меня есть друзья, - простодушно пожала плечами его новая знакомая, - если вы их не видите, это не значит, что они не существуют. Здесь вы в безопасности, - перевела она разговор. 
   Девочка переступила порог своей комнаты в хорошем настроении. Домовой стоял у письменного стола, скрестив, как обычно, руки в белых перчатках, на груди.
-  Это, конечно, замечательно, - заметил он, - что вы с Кирром проучили «хвост» и помогли Кэролли скрыться. Но пока вы добирались домой, не преминув в городском парке полакомиться мороженым, люди с фермы проверили всех постояльцев гостиниц. Вы недооценили их хватку.
-  Неужели Роберта  вновь схватили?! – дрогнуло сердце у Штефани.
-  К счастью, нет. Просто в журнале не оказалось его фамилии, которую занёс туда портье.
-  Почему?
-  Потому что к этому делу приложил руку и я, - скромно потупил взгляд Штефан. – Этот бедняга стал жертвой одной тёмной аферы. Разве не странно, что человек «уснул» на двадцать лет не по своей воле, а очнулся только теперь, тоже, заметим, не по своему желанию. 
- Вот-вот, - подхватила Штефани, - я сразу заметила неладное. А эта дурацкая слежка только подтвердила мои подозрения. Кэролли рассказывает что-то невероятное. Разве такое может быть?
-  Вы слышали о магии вуду? – спросил домовой.
-  Нет, - обескураженно вспорхнули вверх брови собеседницы. - А что, разве она может воздействовать на людей?
-  Представьте себе. Это очень древняя религия, корни которой находятся в Африке. Она помогает людям в борьбе с болезнями, жизненными невзгодами, приучает уважать своих предков и вести благообразный образ жизни. Её последователи поклоняются своим умершим предкам и могущественным духам.
-  Если она такая добрая, то почему с Кэролли произошло такое горе? – возразила девочка.
-  Ничтожная часть жрецов практикует чёрную магию. Ваш новый знакомый имел несчастье угодить в руки одного из них. Последствия вы видели.
-  Но почему, что плохого сделал Роберт?
-  Ничего. Достаточно того, что в мире существует зависть и деньги. Талантливый колдун в седьмом поколении превратил своё ремесло в доходный промысел. Но за ним стоит мощный международный синдикат, который делает ему заказы и щедро их оплачивает. Именно с этими людьми вы сегодня столкнулись. Это серьёзная публика и шуток не понимает. Между прочим, они уже вычислили вас и сейчас раздумывают, с какой стороны подступиться.
-  Мне это не нравится, - нахмурилась Штефани. – Не навестить ли нам с Кирром эту загадочную ферму?
-  Она лишь малая часть айсберга. Я предлагаю нанести визит чёрному магу, благодаря которому Кэролли оказался здесь. Там есть на что посмотреть.
   Домовой развёл руки в стороны, и яркий свет поглотил всё вокруг. Когда он померк, друзья очутились в тесных объятиях ночной тьмы. Звездное небо глядело на притихшую землю огромным лунным зрачком. Мягкий серебристый свет струился по деревьям, молочно-белым прозрачным шлейфом окутывал кустарник и рассыпался сотнями бликов в уснувшей траве. Нагретая за день земля дышала теплом и покоем, на все лады перекликались сверчки. Вдали сверкали неоновые огни большого города, слышались автомобильные гудки и звон колокола. Путники стояли на окраине.
 -  А  теперь  позвольте  вас  проводить  к  одному  весьма  занятному  месту, - обратился Штефан к спутнице. 
 -  С удовольствием, - ответила она, похлопывая по карману.
    Оттуда вылетел Кирр и, описав в небе крутую петлю, устремился им вслед. Они прошли небольшой запущенный парк и оказались вдоль ограды из колючего кустарника. С трудом можно было разглядеть узкие, увитые плющом ворота. Попав внутрь, Штефани с недоумением остановилась. Они были на самом настоящем кладбище. Среди могил росло множество запущенных зарослей сирени.
-  Мы уже пришли, - улыбнулся её друг. - Постоим пока тут, в тени. Сейчас вы увидите интересную сцену.
   Они стояли напротив свежей, усыпанной цветами, могилы. Здесь нашёл последний покой человек, который когда-то дышал полной грудью, любил, плакал и ненавидел. Сейчас он был простой грудой зловонного праха.
   В полной тишине раздался слабый скрип ворот. К могиле неторопливо подошли четверо рослых мужчин с лопатами на плечах. Расшвыряв цветы в стороны, трое стали быстро раскапывать могилу, четвёртый же чутко прислушивался к ночным звукам. Споро опустив верёвки, они извлекли наружу деревянный резной гроб. Двое, ни слова не говоря, привычно вскрыли его. По их выверенным движениям было заметно, что они основательно освоили это ремесло. Четвертый незнакомец, который стоял на страже, нагнулся к покойнику. В руке его мелькнул флакон с жидкостью, который он поднёс к носу молодого усопшего парня. Тот зашевелился, потянулся всем телом и открыл глаза.
   Штефани в страхе схватила домового за руку.
-  Не бойтесь, - прошептал тот, - он жив.
   Двое подхватили парня под руки и помогли встать на ноги. Он стоял, слегка покачиваясь, как тополь на ветру.
-  Следуй за нами, - тихо приказал ему один их мужчин.
   «Покойник» безмолвно последовал за ними. Лицо его было невозмутимо, в тусклых глазах равнодушно отражался лунный блеск. Было слышно, как от ворот отъехала машина.
-  Что это значит? – удивилась Штефани. – Почему парень воскрес?
-  А он и не умирал, - объяснил домовой. – Вы видели виртуозную работу чёрного мага, мистера Джонатана Негри. Он выполнил очередной заказ на поставку зомби-рабов для одной из ферм в Калифорнии. В мире трудятся тысячи таких рабов, которые послушны, как роботы и не требуют ни зарплаты, ни отпуска, ни социального страхования. 
-  Но как это колдуну удалось?!
-  С помощью одного порошка и магических заклинаний.
-  Порошка?! - скептически сморщила носик девочка.
-  Именно. В это чудовищное зелье входят морской червь полихет, тридцать девять ядовитых трав, перемолотый череп недавно умершей мамбо – жрицы вуду, морская жаба борджия и рыба-собака. Всё это тщательно перемешивается и перемалывается три дня под ритуальные песнопения до образования мельчайшего желтоватого порошка. Потом снадобье опускается на ночь в гроб с обезглавленным покойником для пропитывания состава исходящей от трупа силой. Лишь после этого порошок становился готовым к употреблению. Собственно, эта пакость является нервно-паралитическим ядом, который по своей силе превосходит цианистый калий в 500 раз.
-  И как же происходит отравление?
-  Один миллиграмм порошка, попадая на кожу жертвы, бесследно всасывается и вызывает состояние, подобное смерти. Человек не дышит, сердце останавливается, но организм не умирает. Через сутки «покойник» вновь оживает.
-  А почему этот парень так странно выглядел?
-  С помощью специального магического ритуала колдун загоняет души этих людей в обычную стеклянную банку, которая наглухо закрывается. С этих пор человек становится бездушным рабом-зомби, каким был мистер Кэролли.
-  А почему же он очнулся? – поинтересовалась собеседница.
-  Этим он обязан обычной серой мышке.
-  Каким образом?
-  Она прогрызла пробку, которая закрывала банку с его душой, которая оказалась на свободе и тотчас нашла своё тело.
-  А кто был этот молодой человек, которого только что извлекли из могилы?
-  К  черному  магу  обратился  владелец  автомастерской  с  просьбой  устранить  его конкурента. Разумеется, за соответствующий гонорар. Таким образом, мистер Негри получил деньги дважды: от заказчика и от будущего хозяина несчастного зомби. Практичный человек, не правда ли?
-  Да уж, - поморщилась Штефани.
-  А теперь мы нанесём визит колдуну, который причинил столько страданий мистеру Кэролли, как впрочем, и другим, - предложил домовой. 
-  Это далеко?
-  Не дальше полёта стрелы средневекового английского лучника.
   Недалеко от парка оказалась крупная усадьба. За низкой чугунной оградой распластался, словно краб, большой двухэтажный особняк с плоской крышей. Окна были затемнены, во дворе не горел ни один фонарь. Лишь луна, как маститый художник, вырывала скупыми мазками фрагменты двора с аккуратными газонами и очертания построек.
   Чугунная калитка бесшумно отворилась. Кирр, влетевший во двор розовым диском, тревожно засуетился.
-  Осторожно, - предостерёг девочку Штефан. – Перед нами ров с водой.
-  Прямо как средневековый замок! - поёжилась спутница.
   Ей явно не хотелось принимать холодную водную ванну. В нескольких метрах перед ней смутно обозначилась пляшущая лунная дорожка.  Иногда слышался тихий всплеск.
-  Это  для  неожиданных  гостей, - заметил  домовой. - Между прочим,  в  этом  водоёмчике водится множество крокодилов. Их специально не кормили несколько дней.
-  Спасибо, - иронично поблагодарила девочка, - мне сразу стало спокойнее. А почему их не кормили?
-  Сегодня маг проводит очередной ритуал и не желает, чтобы ему кто-то помешал.
-  Но как мы доберемся к дому?
-  По лунной тропинке, - ответил собеседник и первым ступил на воду. – Ступайте за мной, - ободряюще улыбнулся он.
   Спутница последовала за ним. Рядом летел Кирр. Зашумела, заклокотала вода и вдоль мерцающей лунной дорожки выстроились, как на параде, десятки крокодилов. Их длинные, закованные в роговую броню, тела смутно сверкали. Они судорожно разевали зубастые пасти, угрюмо наблюдая за путниками, но не трогали их, выдерживая дистанцию от подиума из лунного света.
   Штефани перевела дух, когда они выбрались на сушу.
-  Наконец-то, – вздохнула она облегченно, - мне вовсе не хотелось стать ужином!
-  Не расслабляйтесь, - заметил её друг, - перед нами ещё семнадцать ловушек, скрытых в изумрудных лужайках и тропах.
   Когда Кирр зависал над очередной ловчей ямой, смельчаки проходили мимо и терпеливо поджидали, когда диск укажет следующую ловушку. Так они вышли из опасной зоны.
-  Да, уж, - предположила Штефани, - у хозяина этого дома есть что скрывать. Ишь, как паук, раскинул паутину!
   Они продолжили путь, скрываясь среди деревьев и цветущих папоротников.
-  Тише, - обронил домовой, - сюда идут охранники.
   Кирр, неотлучно следовавший за Штефани, вдруг рассыпался на густое комариное облако и атаковал пятерых, вооруженных автоматами, детин.
-  Что за чертовщина!? – возмущенно возроптал один из них. – Откуда столько комаров? И жалят, канальи, как осы! Ой, эта зараза мне пол-уха отхватила! – схватился он за голову.
-  Они нас вконец заедят! – вторили ему коллеги, яростно отбиваясь от наседавших насекомых.
   Покрытые ссадинами и кровоподтёками, с проклятиями и стонами, они бесславно ретировались.
   Комары, слетевшись вместе, вновь образовали розовый диск.
-  Кирр, - рассмеялась Штефани, - не перепутал ли ты комаров с пираньями? Эти бедняги так кричали, что мне их стало жалко.
   Поделом им, - усмехнулся домовой. - Пока они приходят в себя, пройдем к дому, - деловито заметил он.
   У главного входа застыли, скрестив руки на груди, двое охранников. На приближение чужаков они никак не реагировали.
-  Это что, статуи? – справилась девочка.
-  Обычные люди, фанатично преданные своему шефу – черному магу. Но они нас не видят.
-  Почему?
-  Наши тела стали прозрачными. Кстати, видеокамеры нас тоже не замечают. В этом особнячке их ровно двадцать.
    Девочка провела по себе рукой - она вовсе не чувствовала себя прозрачной. Во всяком случае, в школе она хотела бы быть в своей обычной телесной ипостаси, чтобы потом не доказывать перед учителем своё присутствие.
   Когда путники проходили мимо стражников, Штефани не удержалась и ущипнула одного из них. Тот удивленно встрепенулся и уставился на своего напарника, который своей невозмутимостью мог бы соперничать с китайской статуэткой. Бесшумно пройдя сквозь массивную дверь, маленькая группа направилась вглубь здания. Под ногами упруго пружинили дорогие шёлковые ковры, комнаты были обставлены с восточной роскошью, словно тут обитал не скромный маг, а знатный раджа.  Вскоре стал слышен глухой шум, который по мере продвижения путников нарастал, напоминая барабанный бой.
-  Ритуал проводится во внутреннем дворике дома, - объяснил домовой. - Жрец выполняет очередной заказ.
-  Что именно?
-  На сей раз, он пробивает дорогу известному политику, насылая на его конкурента смертельную болезнь. Ему хорошо заплатили.
-  Неужели это возможно? – усомнилась собеседница.
-  Увы. Вы уже видели его работу.
   Они подошли к резной деревянной двери. Штефан ободряюще улыбнулся и прошёл сквозь неё. За ним последовали его спутники. Девочка подумала, что не стоит потакать этой привычке, иначе она дома порасшибает лбом все двери. Что тогда скажут родители?
   Перед Штефани предстало невероятное зрелище. Они оказались в просторном внутреннем дворике. В центре его жарко пылал костёр, вокруг которого под барабанный грохот неистово плясал смуглый седовласый человек небольшого роста, одежда которого состояла из одной набедренной повязки. В глазах его, чуть навыкате, сверкала одержимость, граничащая с безумием. Он тряс без устали двумя трещотками из полой тыквы, которые содержали мелкие кости и зубы умерших людей. Он то прыгал вокруг костра, извиваясь всем телом, то вертелся волчком, то внезапно замирал и падал на колени, воздевая руки  к ночному небу, в которое с шумом и треском летели раскаленные искры. При этом он всё время бормотал какие-то заклинания. Его свита состояла из семи человек, четверо из которых были музыкантами, играющими на огромных барабанах из кожи черного козла.
-  Обратите внимание на алтарь, - указал взглядом домовой.
   Неподалеку от костра выделялось мраморное возвышение, на котором лежал человеческий череп, часть полуистлевшей руки и туша связанного черного быка.
-  Это жертвы могущественному духу, которого призывает черный маг, - объяснил Штефан.
-  А что это за столб с пёстрыми полосами? Он напоминает вертикальный шлагбаум.
-  Вы почти угадали, - заметил её друг, - это дверь из мира духов в человеческий мир. Призываемый дух именно по нему спускается на землю.
   Барабаны продолжали греметь, Негри без устали самозабвенно исполнял жутковатый танец, потрясая трещотками. Он упал в очередной раз на колени, на мгновенье застыл, затем вскочил, и, сверкая белками выпученных глаз, медленно двинулся к пестрому столбу. Барабанный бой усилился, в руках мага бесновались трещотки. Приблизившись к столбу, он закрыл глаза и, тяжело дыша, прислонился к нему. Судорога прошла по его телу и исказила страшной болью лицо. Лоснившееся от пота смуглое тело вытянулось, напряглось тугой тетивой и зашлось крупной дрожью. Это продолжалось недолго, тело обмякло, взгляд жреца прояснился, но это был уже не он. Маг сделал правой рукой знак. Кто-то из слуг преподнес ему дымящийся серебряный бокал с кипящей жидкостью.
-  Неужели он станет пить это? – страдальчески поморщилась Штефани.
-  Представьте себе. Кипящий ром с красным перцем обычный смертный не может выпить. Это всё равно, что проглотить кипящий свинец.
   Черный маг принял бокал, и, прильнув к нему губами, быстро осушил. Затем он, круто развернувшись, вошёл в пламя и медленно пошёл босиком по раскалённым угольям. При этом ни один волосок на его теле не пострадал. Штефани ахнула. Такого ей не приходилось видеть даже в цирке.
   К Негри подошёл слуга с острым ритуальным мечом и, широко размахнувшись, ударил им того в грудь. Девочка зажмурила глаза, чтобы не видеть, как из расчленённого тела хлынет кровь. Но ничего такого не произошло, удар стального лезвия не оставил даже царапины.
   Барабанный грохот робко притих. Колдун выпрямился, обвёл взглядом притихшее окружение и неторопливо двинулся к жертвеннику, на котором темнело связанное тело черного быка. Там его уже поджидал расторопный слуга с широким ножом, рукоять которого была отделана драгоценными камнями. Одно быстрое движение и из перерезанного горла животного хлынула алая кровь, наполняя ритуальный кубок в форме черепа. Произнеся короткое заклинание, маг выпил его.
-  И что, - спросила Штефани, - дух принял жертву?
-  Да. Это значит, что просьба  жреца  вуду будет исполнена.
   Тело Негри обмякло и зашаталось. Подручные подхватили его и увлекли к одной из боковых дверей.
-  Ритуал требует много энергии, - прокомментировал домовой. – А пока наш «приятель» приходит в себя, посетим его тайное хранилище, куда вход любому смертному заказан. Там имеются весьма занятные вещи.
-  Да, уж, - подхватила девочка,  - можно представить, что он там хранит. – Наверное, кучу денег?
-  О, нет, - улыбнулся её собеседник, - есть нечто поценнее.
   Они углубились вниз по запутанному лабиринту узких коридоров. Казалось, огромный дождевой червь со стальными челюстями блуждал в скальной породе, оставив после себя дюжину извилистых тоннелей. На их пути выросла массивная стальная дверь. Кирр подлетел и прикоснулся к ней. Поверхность её заходила ходуном и подернулась серебристыми волнами. Диск быстро всосал расплавленную сталь, вычертив в стене темный прямоугольный силуэт. Домовой шагнул внутрь, щёлкнул выключатель. Это была небольшая комната, в центре которой возвышался мраморный шар в половину человеческого роста. В верхней части шара, в специальном углублении, стояла изящная древнегреческая амфора с наглухо закрытым горлышком.
   Штефани шагнула к ней.
-  Нет! - одёрнул её спутник. - Не трогайте сосуд! Отойдите, пожалуйста, подальше. Предоставим это Кирру.
   Розовый диск быстро увеличился в размерах, став точной копией чёрного мага. Такое же заросшее щетиной смуглое лицо с прямым носом, горящий взгляд и спутанные длинные волосы, разметавшиеся по плечам. Сходство было настолько поразительным, что девочка поёжилась.
-  Пожалуй,  наш  друг  похож  на  мистера  Негри  куда  больше,  чем  тот  сам, - одобрительно заметил домовой.
   Кирр переглянулся с Штефаном и правой рукой, осторожно, поднял амфору с места. Под ней оказалось круглое отверстие, так что туда мог свободно проникнуть человеческий кулак. Тут же раздалось шипение и из отверстия вылетело змеиное тело с пёстрым раздутым капюшоном на гибкой шее. Змея была готова мгновенно ужалить дерзкого пришельца. Но перед ней стоял её повелитель. Та же внешность, тепловая аура и тот же особый запах тела. Он медленно протянул руку и погладил приплюснутую голову пресмыкающегося. Змея успокоилась и медленно ушла внутрь шара.
-  Её величество королевская кобра, - объяснил домовой. – Её укус смертелен, лучшего стража трудно найти.
-  И что же в этой амфоре? – снедало любопытство девочку.
-  Тот самый порошок, с помощью которого колдун превращает обычного человека в зомби. Как вы уже знаете, он чрезвычайно ядовит.
-  Его надо уничтожить! – всполошилась собеседница.
-  Именно это продемонстрирует Кирр сейчас.
   Тот вытянул вперёд руку с сосудом, который тут же окутало облако ослепительного пламени. Амфора и её содержимое растворились в нём, даже не долетев до пола.
-  Отлично, Кирр, - восторженно отозвалась Штефани, - надеюсь, ты не получил ожоги?
-  Полагаю, что вам долго придется объяснять ему, что это такое, - улыбнулся её друг. -  Пройдёмте в другую комнату.
-  Но я не вижу здесь никакой двери! –  с недоумением отозвалась его спутница.
   Домовой нажал потайную кнопку в стене, и она бесшумно ушла вверх. Вторая комната была гораздо просторнее. По обе стороны вдоль стен стояли ряды обычных стеклянных бутылей с узкими горлышками, которые были закрыты пробками.
-  А это ещё что такое!?- вытянулось лицо Штефани. - Чёрный маг коллекционирует посуду? Интересное хобби!
-  Это было бы неплохо, - добавил её друг. – Но в этой «посуде», как вы изволили заметить, хранятся души порабощенных людей. Помните, как обычная мышь спасла мистера Кэролли, повредив пробку на такой же стеклянной бутыли? Его душа освободилась и вернулась в тело, благодаря чему он очнулся.
-  Так, - протянула девочка, - всё ясно!
   Она подошла к бутылям и стала проворно открывать их.
-  Кирр, - оглянулась она на своего безмолвного спутника в облике мага, - а ты чего ждёшь?
   Было забавно наблюдать как «могущественный жрец вуду» открывал сосуды, словно передумал и решил освободить пленённые души. Штефан довольно наблюдал за их работой, но в глазах его застыло напряженное ожидание. Вдруг помещение потемнело, повеяло пронзительным холодом и сыростью, словно сюда проник могильный мрак. Из стен, пола и потолка стали выходить призрачные фигуры с омерзительными лицами и телами, внушающими отвращение и страх. Одни были с огромными уродливыми ртами, ушами или носами, у других отсутствовала кожа, мышцы или конечности, третьи напоминали полуразложившиеся трупы, четвертые держали в руках собственные головы. С глухим завыванием они зловеще кружили вокруг трёх смельчаков, вращая красными белками глаз, криво ухмыляясь и протягивая к ним костистые руки с паучьими пальцами, унизанными когтями.
   Штефани стояла рядом с друзьями, не чувствуя страха. Мало того, ей вдруг ужасно захотелось обрезать ногти этим призрачным существам, которые, несчастные, понятия не имели о гигиене. Не плохо было бы им сделать также маникюр, вымыть и причесать, не говоря уже о прививках от полиомиелита и гриппа. Но оплатит ли медицинская касса эти услуги? Интересно, имеются ли у призраков страховые карточки? Вероятно, нет. Иначе бы эти бедняги не выглядели бы столь жалко. У одного маленького призрака с приплюснутым хоботообразным носом и длинными, как у орангутанга, руками на плече зияла огромная рваная рана. Штефани, пошарив у себя в карманах, нашла там бинт и, приловчившись, поймала беднягу и ловко перевязала ему рану. Неплохо было бы и остальным оказать первую медицинскую помощь.
   Призраки изумленно замерли, а затем бросились врассыпную. Один из них в панике уронил свою голову, которая покатилась к девочке. 
-  Пожалуйста! – протянула она голову хозяину.
-  Спасибо, - смущенно пробормотали опухшие синие губы. 
   Вновь стало тепло и светло.
-  Зачем же вы навели такой ужас на этих несчастных! - рассмеялся домовой. – Не думаю, что шаман предполагал, что кому-то вздумается оказать призракам первую медицинскую помощь!
-  Мне стало жаль их.
-  Ваши добрые чувства – лучшее противоядие от этих исчадий ада. Сработал своеобразный ящик Пандоры, которому жрец доверил охранять свои «сокровища». Это были духи смерти, которые усердно служат магу и связаны с ним энергетикой заклинаний. Они очень опасны для людей с нечистой совестью, запятнавших себя грехом и кровью. Мистер Негри судит по себе. Человеку с бескорыстной душой они не могут причинить вреда. Я опасался, что они могут вас изрядно напугать.
-  Ну, если говорить о страхе, - иронично сложила губки Штефани, - то комната страха в любом аттракционе выглядит куда убедительнее. Она, пожалуй, смогла бы навести ужас даже на духов смерти.
-  Ну что же, тогда посетим последнюю комнату, в которой шаман хранит все деловые бумаги и компромат на своих партнеров. Он человек весьма предусмотрительный.
   Массивная дубовая дверь размещалась за стеллажами с сосудами. Надо ли говорить, что дерево было любимым лакомством Кирра, он всосал его в себя, как губка впитывает воду. Внутри небольшой овальной комнаты оказался лишь стол, на котором лежало несколько пухлых папок. Стены были испещрены какими-то синими иероглифами и пентограммами. Очевидно, они служили здесь в качестве обоев. У жреца вуду был оригинальный вкус.
-  Всего-навсего! – удивилась Штефани. – Даже ни одного сейфа!
-  Почему же? - возразил её спутник. – Комната, в которой мы находимся и есть сейф, причём весьма надёжный.
-  А что это за обои на стенах?
-  Если бы это было так, - вздохнул домовой. -  Увы, это заклинания.
-  Они начинают двигаться! - изумлённо вытянулось лицо его собеседницы. 
   Действительно, мерцая призрачным синим светом, знаки на стенах стали двигаться всё быстрее и быстрее. Дверной проём исчез, на его месте возникла стена с движущимися иероглифами. По мере ускорения движения заклинаний, стены стали стремительно сближаться, суживая пространство и грозя расплющить всё живое внутри.
-  Это сейф-ловушка, - озабоченно заметил домовой. - Живые тела не могут оставить его, ибо заклинания сделали пространство вокруг непроницаемым, даже для меня. 
   Кирр мгновенно превратился в большой полый шар, внутри которого оказались его друзья. Он мог выдержать колоссальную температуру и давление и, кроме того, был способен поглощать надвигающиеся на них стены. Но они росли быстрее, чем Кирр их впитывал, прорастая, словно опухоль, плоскости шара. Знаки и пентограммы вращались с ужасающей скоростью, стены неумолимо сближались.
-  Надо что-то делать! – всполошилась Штефани. – Иначе от нас останется только мокрое место! А я, между прочим, обещала Кристиану сходить с ним в кино.
-  Да, обманывать нехорошо - заметил Штефан. – Вы, кажется, прихватили с собой раковину?
   Девочка поспешно нащупала в кармане раковину из Мира Сияющего Света и прислонила её к груди. Она засияла белоснежным светом, а затем мощная ослепительная вспышка вместе с молниями разорвала мёртвую петлю из синих заклинаний.
  Они стояли на солнечной поляне в тени высоких кленов, уходящих в небо зелеными парусами. По правую руку стоял домовой с скрещенными на груди руками в белых перчатках, слева парил розовый диск. Штефани вдруг подумала, что никак не удосужится спросить Кирра, почему он на этом цвете так помешан?
-  К вашим услугам, сударыня, - приподнял шляпу-цилиндр Штефан.
   Только сейчас его спутница заметила, что поляна, на которой они очутились, является частью старого ухоженного кладбища в черте города. За воротами она разглядела автобусную остановку и аккуратные, утопающие в цветах и зелени, жилые дома под треуголками красных крыш.
-  Опять на кладбище, - поморщилась девочка. – Хорошо ещё, что не в качестве постояльцев.
-  Это идеальное место для рандеву с господином Кэролли, который родился в этом городе, - объяснил её друг. – Он, вот-вот появится.
   Роберт предстал перед ними во всём великолепии. На нем был превосходный серый костюм с галстуком и хризантемой в петлице. Похоже, что это было неожиданно и для него самого. Он изумленно и тревожно озирался по сторонам и, лишь заметив Штефани, немного успокоился.
-  Что всё это значит, где я!? – развел он в недоумении руками.
-  Не волнуйтесь, пожалуйста, - подошла к нему Штефани. – Вы находитесь в своём родном городе. А это мои друзья, Штефан и Кирр, - представила она их.
-  Очень приятно, - протянул ему руку домовой. – Кстати, вы узнаёте свой костюм?
-  Боже мой, - воскликнул тот, - в нём я должен был венчаться!
-  Что же вам мешает сделать это сейчас? - улыбнулся домовой. – Или вы хотите отложить венчание ещё на двадцать лет?
-  Но моя милая Кордулла уже замужем, – опечалился Кэролли.
-  Нет, она ждёт вас до сих пор, поверьте мне. Разум можно обмануть, но сердце – никогда. Она отвергла всех поклонников, хотя живёт едва ли не в нищете.
-  Но как я появлюсь перед ней? Просто так?! Поверит ли?
-  Непрeменно. У вас есть ей что сказать. Например, вспомните такой эпизод, когда она подвернула на улице ногу, и вы пронесли её на руках три квартала, или в какой лавке вы купили ей обручальное золотое кольцо с изумрудом. А помните собаку по кличке Плутарх? Будучи глупым щенком, он стащил с хозяйского стола жареную курицу. Ему удалось избежать трепки только благодаря вашему вмешательству. Представьте себе, что этот пёс ещё жив и помнит вас.
-  Спасибо, Штефан, - взволнованно поблагодарил Роберт, - вы меня убедили.
-  Ещё одна мелочь, - взглянул на него собеседник. – Я полагаю, вы хотели бы знать, что же с вами произошло?
-  Да, если это возможно.
   Домовой прошёл с десяток метров и остановился у скромного надгробия, у которого росли яркие цветы. С фотографии с веселым недоумением смотрело на мир лицо молодого парня, черты которого поразительно совпадали с обликом Кэролли.
-  Это ваша могила, Роберт. Но она пуста, потому что вы живы.
-  Я ничего не понимаю! И какая связь с той фирмой, на которой я работал?
-  Всё весьма просто, - грустно усмехнулся домовой. - Ваша девушка, Кордулла, нравилась не только вам, но и одному богатому аптекарю. Он обратился к черному магу и хорошо заплатил ему. На последней вашей вечеринке с друзьями один из подручных колдуна нанёс вам на кожу крохотную частичку особого яда, который вызвал вашу мнимую смерть. Сердце не билось, дыхание остановилось. Ваши родные горько оплакали вас и похоронили. А через двенадцать часов вас извлекли из могилы люди мага и доставили на его ранчо. После совершения специального ритуала душа ваша была запечатана в стеклянную бутыль. Так вы стали бездушным рабом и были выгодно проданы на одну из ферм в Германии. Прошло двадцать лет, ветхую пробку на бутыли случайно прогрызла мышь, душа ваша освободилась и вернулась в тело. Поэтому вы пришли в себя на этой страшной ферме.
-  Теперь  всё  ясно, -  побледнел  потрясенный  Кэролли.  – Только  как  повернуть  время вспять! - с горечью произнёс он. – У меня не было молодости, я сразу стал стариком!
-  Живите настоящим и будьте счастливы, - посоветовал Штефан. – Ваша девушка ждёт вас, родные поначалу вам не поверят, только матушка примёт вас без колебаний. Отец не дождался вашего возвращения. Поверьте, таких людей, как вы, немало. Скоро вы узнаете об этом побольше.
-  Спасибо, - друзья, - поклонился Роберт. – Спасибо за всё, что вы для меня сделали.
-  Ну, вот, - сморщила носик Штефани, - сейчас господин Кэролли произнесет длинную напыщенную речь. Не найдётся ли тут какой-нибудь маленькой трибунки?
-  Нет, друзья, я не стану много говорить, - улыбнулся её новый друг. – Не знаю, кто вы и как вам это всё удалось. Важно, что вы помогли мне. Спасибо, - растроганно обнял он Штефани и домового. – Я должен торопиться жить, чтобы наверстать упущенное.
   Розовый диск протянул ему руку и дружески похлопал по плечу.
-  Мне  очень  жаль Кэролли, - сочувственно сказала Штефани,  провожая  взглядом его сгорбленную фигуру.
-  В этом мире много зла, - печально заметил домовой, - потому что Бог в душах людей всё ещё остается распятым на кресте зависти, алчности и злобы.
   Тёплый легкий ветер доносил ароматы степных трав, резвился в серебристой шевелюре каштанов, в выгоревшем небе улыбалось солнце, а воздух вокруг был пропитан беспечным птичьим щебетом. За всей этой будничной умиротворенностью чувствовалось могучее дыхание вечности, которая величественно, мудро и немного устало взирала за тщетными потугами человека, который сегодня был богат, знатен и наводил ужас на народы, а завтра представал перед Творцом мелкою нагою душонкою, а тело его служило подкормкой деревьям и травам.
-  Дело сделано, пора возвращаться, - вывел её из задумчивости Штефан. – Только в этот раз доставите нас домой вы.
-  Я!?
-  Да.
-  Уж не думаете ли вы, что я – автобус?
-  Дайте мне вашу руку и представьте подробно вашу комнату и время, когда вы хотели бы там оказаться.
-  Я попытаюсь.
   Все вокруг подернулось зыбкой дымкой, и друзья растворились в воздухе. В следующее мгновение они уже стояли в детской.
-  У меня получилось! – радостно захлопала в ладоши девочка. – А как происходит телепортация?
-  Вы слыхали о «летающих тарелках»?
-  Конечно, например от Кархлисса. Он говорил ещё о каких-то антигравитационных двигателях.
-  Отлично, между полётом инопланетных кораблей и телепортацией имеется нечто общее.
-  Что же?! – поползли изумленно брови девочки вверх. – Не хотите ли вы сказать, что в моей голове размещается антигравиационный двигатель?!
-  Именно.
-  ?!
-  Да. Только двигатель межзвездного корабля, совершающего прыжки в пространстве, нуждается в особом радиоактивном элементе 115, создающем антигравитационную волну, которая усиливается и посылается в нужном направлении. Пространство при этом, словно лист бумаги, меняет свою форму и складывается пополам. Две точки, находящиеся в разных местах листа, соприкасаются друг с другом. Так происходит мгновенное перемещение. В нужном месте пространства гравитационный двигатель отключается, и корабль продолжает полёт в обычном режиме. На Земле не могут пока синтезировать радиоактивное вещество под номером 115 в периодической системе Менделеева, но это дело недалёкого будущего.
-  А телепортация человека?
-  На планете имеются люди, способные к ней. Ею обладал Иисус, некоторые его апостолы, святые и праведники. Для этого требуется особая духовная подготовка и чистота помыслов. Только в этом случае мозг способен генерировать антигравитационные волны. Теперь понятно?
-  Да, но как же это получилось у меня? Я - то не святая?
-  В тот момент вы пришли к очень важному выводу, частота вашего мозга совпала с частотой Земли, вы прониклись её настроением, величием и мудростью. Ведь она живая. В этом состоянии человеческий мозг тоже способен к телепортации тела. Я только немного помог вам.
-  Спасибо. Это было восхитительно!
-  Конечно, вы сэкономили немало бензина.
   Его подруга весело рассмеялась.
-  Да, кстати, - обронил домовой, - наша миссия ещё не закончена. Кирр, - обратился он к розовому диску, - не будете ли вы так любезны отдать нам бумаги из кабинета чёрного мага.
   Из диска проворно высунулась рука с пухлой папкой.
-  Спасибо,  мой  друг.  А  теперь, Штефани,  могли  бы  вы  все  эти  бумаги  выставить  в интернет? Здесь есть весьма занятные факты против тех, кто не гнушается трудом рабов-зомби. Эти люди, словно пауки, ткут свою страшную паутину тайно и в полном мраке, опасаясь солнца и света. Даже специальные полицейские структуры не могут к ним подобраться.
-  С удовольствием! – радостно сверкнула глазами девочка. – Пусть теперь попляшут, голубчики!
   Спустя несколько дней, все газеты наперебой стали сообщать о массовых воскрешениях покойников, вернее, о появлении людей, которых давно считали умершими. На поверку все их могилы оказались пустыми. На одной из фотографий был изображен седовласый старик, стоящий у своей могилы. При этом сообщалось, что раскрыта огромная международная сеть, состоящая из заказчиков рабов-зомби, посредников и черных магов, способных превратить обычного человека в бездушного исполнительного робота. Рассказывалось также о сложном порошке, который использовали колдуны.
-  Но почему так много людей вернулось к жизни? – опешила Штефани. – Ведь мы помогли лишь Кэролли?
-  Не только. Ваша раковина из Мира Сияющего Света помогла не только нам благополучно унести ноги из магической ловушки, но и разрушила все сосуды с заточенными в них душами в нескольких странах. Возникла цепная реакция, которая и привела к крушению этой преступной империи. Свою маленькую лепту внесли и мы.
-  Кстати, как поживает Роберт?
-  Господин Кэролли признан всеми родственниками, неистово влюблён в свою черноглазую Кордуллу, сам любим и обожаем. Он нашёл своё счастье, поздно, но нашёл.
-  А черный маг уже за решёткой?
-  Увы, господин Негри исчез прямо на глазах изумленных полицейских. Никто не знает куда. Он изменил свою внешность и забился в глухую провинцию в сельве Амазонки. Его бывшие партнеры, которых «он засветил» в интернете, полиция и спецслужбы были бы не прочь с ним побеседовать.
-  А это не опасно, что состав порошка, который использовали колдуны, стал известен?
-  Нет. Это ядовитое зелье может вызывать мнимую смерть, но не способно превратить человека в зомби.
-  Почему?
-  Слово. Его Величество Слово. Оно может погубить, исцелить или оставить глубокие шрамы в душе. Каждое Слово – это сгусток энергии. Чёрные маги владеют особыми заклинаниями, которыми запечатывают души.
-  Понятно, - изрекла простодушно Штефани. - А какую энергию содержит фраза: «Я ужасно проголодалась?!»










Бессмертный  Джо


   
   Герр Мюллер вернулся с работы растерянным. Зонтик он повесил на место шляпы, а её приладил в угол к остальным зонтикам. Более того, одел на одну ногу свой домашний тапочек, а на другую - тапочек жены. Если бы у него ног было побольше, пошли бы наверняка в ход ещё тапочки дочери.
   Кот Аристотель, вальяжно развалившись у камина, лениво наблюдал за ним. Тут, несомненно, была замешана какая-нибудь прелестная молодая кошечка, способная свести с ума кого угодно. Вот в чём дело. Видавший виды кот знал это по себе. Как правило, у такой киски был ещё один, как минимум, ревнивый воздыхатель. И тогда приходилось ему с помощью клыков и когтей доказывать, что эгоистом быть неприлично. Но на хозяине не было ни одной царапины или раны! Неужели уступил без боя?!
   Попугай Цицерон спикировал вошедшему на плечо и прохрипел:
-  Поз-зо-рр! Раз-звратт!
-  Вот именно, - хмуро обронил Герр Мюллер.
-  Папочка, что случилось? – удивилась Штефани. – К тебе на приём прискакал всадник без головы с жалобами на невыносимую головную боль?
-  Боюсь, что я сам оказался без головы, - с досадой поморщился тот. – Ты, вероятно, слышала, что наш город собираются сделать дном огромного озера?
-  Да, но это же чепуха. Зачем нам оно, если вокруг куча водохранилищ, а рядом протекает Рейн?
-  Точно, я тоже так думаю.
-  Так в чём же дело?
-  А в том, доченька, что я, как и другие горожане, подписался в договоре о согласии на это безобразие.
-  ?!
-  Более того – других уговаривал! Самое интересное состоит в том, что  если раньше все были против, то сейчас любезно поставили свои подписи.
-  Невероятно! – заерзала на стуле девочка.
-  Сам не понимаю, в чём тут дело, - озадаченно развёл руками её отец, - эта авантюра была обречена на неудачу. Но кто не верит, что подписался, может лицезреть свою подпись в городской мэрии.
   Звонок в дверь возвестил о приходе фрау Мюллер. Она выглядела также взволнованной.
-  Мамочка, у тебя такой вид, словно ты согласилась превратить наш город в огромный аквариум! – не выдержала Штефани.
-  Откуда ты знаешь? – выдохнула та.
-  Так все подписались о согласии и папа тоже.
-  Этого ещё не хватало! - схватилась за голову женщина. - Не знаю, как это случилось, я всегда была против этой глупой затеи. Какой идиот добровольно согласится затопить свой дом!
-  Да, уж, - деликатно опустила глаза дочь.
-  А началось всё с того, что целый год нас готовили к этой мысли. Здесь побывала дюжина чиновников, но все они уезжали освистанными, - припомнил Герр Мюллер.
-  Вот-вот, - подхватила его жена. - Неделю назад сюда прибыл сам сенатор Джонатан Керн, говорят, что он отец всей этой аферы. Эта персона колесила по округе и убеждала всех в своей правоте. Был он и у нас в клинике, мои сотрудники выстроились в очередь, чтобы поставить свои подписи. Сейчас, правда, сокрушаются.
-  Он выступил также на врачебной конференции, на которой все врачи района осчастливили его своими автографами! - добавил её муж. - Просто все сошли с ума, - грустно прокомментировал он.
   Штефани потянулась за пультом и включила телевизор. – А сейчас об одном грандиозном проекте, - бойко вещала молодая диктор. – По замыслу правительства вблизи Кёльна будет создано огромное рукотворное озеро, которое станет излюбленным местом отдыха туристов, на берегу его выстроятся суперсовременные гостиницы, казино, аттракционы, площадки для игры в гольф и роскошные парки. Большинство жителей территории, подлежащей затоплению, уже дали своё согласие. В лице сенатора Джонатана Керна правительство благодарит вас, дорогие сограждане, за поддержку и понимание.
-  Нет, вы слышали!? – возмущенно захлопала ресницами фрау Мюллер. – Они обозначают наш город, как территорию, которая будет затоплена! Конечно, здесь нет их родных домов, чтобы они тогда запели?!
-  Непонятно, как правительство поддержало эту авантюру, - пожал плечами глава семейства.
-  Папочка, - смешливо вскинула глаза дочь, - надеюсь, что нам разрешат жить у озера на правах аборигенов? Будем ловить рыбу и развлекать гостей. Ты станешь обучать туристов укрощению диких мустангов, а мы с мамой будем плести на продажу мокасины.
-  Почему бы нет, - нервно улыбнулся её отец, - я ведь в юности занимался конным спортом.
-  А я в детстве помогала деду плести корзины из лозы, - рассмеялась фрау Мюллер.
-  Пожалуй, есть ещё один выход, - неуверенно обронила Штефани.
-  Что ты имеешь в виду? – скептически взглянул на неё герр Мюллер.
-  Взрослые жители поставили свои подписи, но их не ставили дети, животные и птицы. Не думаю, что Аристотель и Цицерон согласились бы на это.
-  Бесспор-рр-но! – подтвердил попугай.
-  Хорошая мысль! – одобрил хозяин дома. – Я полагаю, протест от детей и братьев наших меньших может сработать. Эту группу населения сенатор упустил из виду. Да и как бы он убеждал птиц? Хотел бы я на это посмотреть! Завтра же иду в лигу защиты животных!
-  Умничка! – чмокнула в щеку дочь фрау Мюллер. – Что поделать, если взрослые оказались столь глупы.  Что-то мне не хочется плести мокасины, - улыбнулась она.
   За этим водоворотом событий очередной день рождения Штефани прошёл весьма скромно. Как всегда, она отметила его со своими друзьями в кафе. Они подарили ей огромного, в человеческий рост, пушистого белого медведя, играющего на шарманке. Очевидно, ему изрядно надоел северный полюс и он, раздобыв, по случаю, у пингвинов музыкальный инструмент, подался в тёплые края.
   Родители преподнесли увесистый фолиант, в котором была отражена мода всех времен и народов. Это было кстати, так как девочке часто приходилось путешествовать во времени.
   Домовой доверил ей одно из древних заклинаний, которое помогало перемещаться во времени. Она тут же опробовала его, едва не расплющив в кресле задремавшего Аристотеля. А когда Штефани, опаздывая в школу, воспользовалась телепортацией, внезапно объявившись на своём месте в классе, учительница биологии, фрау Шульц, решила, что у неё начались галлюцинации.
   А Кирр, великодушный Кирр, сделал нечто невообразимое! Он подарил своей подруге часть своего собственного тела. Просто розовая ажурная бабочка, спорхнув с его поверхности, присела на кожу девочки и растворилась в ней. Конечно, Штефани была глубоко растрогана. Ей дарили коробки конфет, деньги, книги и даже магические заклинания, но части собственного тела – никогда!
-  Ну, вот, - улыбнулся тогда домовой, - наш друг уже приходится кровным братом вашему далёкому родственнику из племени херусков, а теперь в вашей крови живут его клетки.
-  Спасибо, милый Кирр, - обняла девочка розовый диск, который стал от волнения переливаться всеми цветами радуги, спасибо, дружище! Я всегда мечтала о брате!
-  Отныне, - благодушно заметил Штефан, - вы, сударыня, как и Кирр, практически неуязвимы и можете без моей помощи превращаться во что угодно, способны предвидеть любую опасность, молниеносно реагировать и демонстрировать чудовищную силу. Эдакий маленький монстрик. Будьте, пожалуйста, осторожны и без особой нужды не прибегайте к своим суперспособностям. Не забывайте, что мы с Кирром любим вас такой, какой вы есть.
   Штефани оставила родителей и поднялась по обшарпанным клавишам старой лестницы к себе в комнату. Домовой в безукоризненном черном фраке и белых перчатках поджидал её. Как он умудрялся сохранять свой наряд в чистоте, не имея стиральной машины и утюга, было загадкой.
-  Сударыня, - обратился он к хозяйке комнаты, - вы хотели меня о чём-то спросить?
-  Да. Что стоит за всей этой историей с затоплением города? И почему горожане против собственной воли согласились с этим абсурдом?
-  Чтобы ответить на этот вопрос нам придётся отправиться в 7 век до нашей эры. Если вы, разумеется, не возражаете. Кирр, кстати, может присоединиться к нам.
   Штефан развёл руки в стороны, прошептал какие-то слова, и поток мягкого света подхватил их. Через мгновение они стояли в густых джунглях между вздымающимися над землёй могучими корнями огромного дерева, с которого свисали многочисленные лианы. Густой зелёный полумрак был пронизан плотной сетью из ветвей и лиан, словно это была ловчая паутина, которую сплёл громадный паук. В глаза бросались заросли крупных папоротников с яркими кувшинками. Кроны вековых деревьев были настолько переплетены, что напоминали гигантский зонтик, через который с трудом пробивались солнечные лучи. Под ногами пружинил влажный ковёр из опавшей листвы и веток. В листве деревьев сновали пестрые птицы, напоминающие крупных стрекоз. Они зависали на одном месте, а потом, метаясь из стороны в сторону, продолжали полёт. Из зелёного полумрака вынырнула крупная птица с длинным клювом, усеянным острыми зубами. Она бросилась на одну из стрекоз, а та, к удивлению Штефани, не стала удирать, а быстро примостилась на ветку, ощетинившись задней частью туловища. На что она рассчитывала? Что хищник устыдится и уступит? Отнюдь. Как только агрессор приблизился, в него брызнуло облачко пламени.
-  Сюрприз! - прокомментировала Штефани. - И где же мы сейчас?
-  На островной гряде в Тихом океане восточнее Южной Америки, в наши дни её не существует, - объяснил домовой. - Сейчас же тут живут племена индейцев хопи, которые являются предками инков в Перу и майя в Южной Мексике. К ним-то мы и направляемся.
   Лишь теперь девочка заметила, что её друзья разительно преобразились. Штефан стал высоким широкоплечим индейцем, в густой чёрной шевелюре которого торчали два пестрых птичьих пера. Под стать ему выглядел Кирр. Оба были вооружены длинными копьями. Но, боже, какие же уродливые лица были у обоих: широкоскулые, с узко расставленными глазами, расплюснутыми по лицу носами и массивными подбородками!
-  Да, уж, - сочувственно сверкнула глазами их спутница.
-  Между прочим, у вас внешность не лучше, - невозмутимо обронил домовой. - Здесь не тот случай, когда можно щеголять лицом и фигурой Мэрилин Монро.
   Кирр широко улыбнулся, обнажив крупные белые зубы.
   Девочка скосила глаза и с ужасом увидела свой расплывшийся утиный нос, потом нащупала массивную, как у бегемота, челюсть, широкий рот и узкий лоб. С головы до пояса струились волны черных жестких волос.
-  Штефан, - опешила она, - и вы полагаете, что я с этим лицом могу показаться на людях?
-  Весьма симпатичная мордашка, - заверил её друг. - По меркам здешних жителей вы просто красавица!
-  Да? - скептически уставилась на него спутница. – И всё-таки я хотела бы изменить немного лицо, чтобы люди не приняли меня за шимпанзе.
-  Увы, мы лишены выбора.
-  Почему?
-  Потому что у нас лица определенных, хорошо известных тут, людей. Только так мы можем попасть в племя.
   Штефани внезапно почувствовала тревогу и тут же увидала двух странных крупных животных, крадущихся в густых зарослях. Эта ясная, отчетливая картинка была в её голове, клетки Кирра предупреждали об опасности. Сам Кирр также остановился и указал рукой направление, откуда последует атака.
-  Да, да, - друзья мои, - кивнул домовой, - вы правы, - через две минуты семнадцать секунд на нас нападут. Так уж устроена в этом мире жизнь. Всегда находится желающий полакомиться тобой.
   Девочка не стала сверять время вовсе не потому, что на смуглой руке не оказалось часов. Из зеленого хаоса стремительно выпрыгнули два странных зверя с длинной зубастой пастью. Один бросился на Кирра, второй - на домового. Когда первое существо был в полете, перед ним вдруг внезапно вырос широкий бетонный столб, так что вся сила броска пришлась по нему. Хрустнула длинная челюсть, грузное тело неуклюже рухнуло на землю. Второе же животное Штефан просто подвесил в воздухе, вращая правой ладонью. Было заметно, что состояние парения тому совершенно не знакомо, вся сила, мощь и ярость остались на земле. У хищника было крупное, величиной с быка, тело с мощными когтистыми задними конечностями и короткими передними, вдоль загривка и спины тянулся жесткий роговой гребень, а длинная пасть была усеяна несколькими рядами зубов, торчащими в стороны, словно пики.
-  Похож на крокодила, - поёжилась Штефани.
-  Если говорить точнее, - сказал домовой, - это уже не динозавр, но ещё не крокодил. Так сказать, переходная стадия. Местные жители называют его ихооткором.
-  Отлично, - поморщилась собеседница, - и эта переходная стадия пыталась нас слопать?
-  Именно, самым натуральным образом. - Обратите внимание на широкую грудь, мощные задние лапы и короткие передние. Как вы знаете, динозавры повымирали, но некоторые приспособились к жизни под водой, постепенно превратившись в крокодилов. Достойная родословная.
   Штефан расправил ладонь и резко перевернул её вниз. Животное, зависшее в воздухе, отлетело назад, ударилось о ствол дерева и упало на землю. Глухо рыча, оно скрылось в зарослях. Тем временем неподвижное тело ихооткора, напавшего на Кирра, зашевелилось. Из-под него стали появляться крупные черви величиной с палец человека. Они легко и быстро, как в масло, проникали в тело животного, пожирая его на глазах. Скоро от него остался лишь остов с роговым гребнем на спине да зубастая челюсть.
-  Невероятно! – вымолвила потрясенная Штефани. – Может быть, этот монстр был ещё жив?
-  Нет, - покачал головой её друг, - эти существа знают своё дело, убирая джунгли. Природа доверила им довольно деликатную миссию.
   Кирр вновь обрёл человеческий облик. В облике бетонного столба было бы нелегко передвигаться.
-  Ну что же, господа, продолжим путь, - предложил домовой.
-  И куда же мы идём? – спросила спутница.
-  В племя медведей, в котором вам, сударыня, отведена роль невесты Зоркого Глаза.
-  Невесты глаза?! Этого ещё что такое?!
-  Так зовут юношу, сына вождя племени Седого Медведя.
-  И я помолвлена с ним?
-  Не вы, а девушка, которую сейчас представляете.  Её племя, родственное этому, живёт в двухстах километрах отсюда. По обычаю, ей предстоит прибыть сюда под охраной двух воинов, ваших покорных слуг, - сделал собеседник широкий жест рукой, - для совершения одного обряда. Сами понимаете, явись мы сюда в нашем обычном виде, то с нас давно попытались бы снять скальпы. Не знаю, как вам, а мне мои волосы пока не надоели, - улыбнулся Штефан.
-  Спасибо за честь, - иронично фыркнула девочка, - а о каком обряде идет речь?
-  Вы должны доказать вашему возлюбленному Зоркому Глазу свою преданность, мудрость и хладнокровие, чтобы в будущем разделить с ним жизнь.
-  Я?!
-  Вы, как невеста. Кстати, ваше имя Тахтха.
-  Час от часу не легче! – озадаченно наморщила лоб его спутница. - Я – невеста! А где же настоящая Тахтха с охраной? Не хватало ещё встретить их тут!
-  Исключено, им пришлось изрядно задержаться, так как возлюбленная сына вождя племени Седого Медведя нечаянно упала и вывихнула руку. Мелочь, но поход пришлось отложить.
   За деревьями бесшумно мелькали тени. Путников давно заметили и незримо сопровождали. Густые заросли сменились на редколесье. Из земли часто выпирали красно-бурые скалы, так что приходилось их обходить. У широкого ручья путники на мгновенье остановились. Кирр, ловко подхватив девочку на руки, перенес её на другую сторону. Она открыла рот, чтобы поблагодарить его, но домовой опередил её:
-  Кирра, кстати, зовут Верная Рука, не знающая промаха, а меня, - он скромно потупил глаза, - Проницательная Сова, стяжавшая мудрость.
-  Как здорово! - рассмеялась юная путешественница, представив своего чопорного друга в качестве птицы. 
   Ей начинали нравиться столь замысловатые имена. Согласно этой традиции, Кристиана следовало бы окрестить Нерешительный Мотылёк, страшащийся собственной тени, Романа – Шальной Ветер на колёсах, а её отца – врача по профессии –  Белый Орёл, поражающий смерть. 
   Едва заметная тропинка, испуганно петлявшая среди мшистых стволов деревьев, вывела путников к широкой долине. После зеленого полумрака, плотного, как пластилин, на Штефани обрушился солнечный ливень. С чистого бирюзового неба струился мягкий свет, окутывающий всю округу в дивное восхитительное сияние.
   Огромная долина была окружена со всех сторон горами, покрытыми вековым лесом. Волнистая, словно кардиограмма, кромка гор терялась в голубоватой дымке, сливаясь с небом. Справа весело и шумно, словно торопясь на свидание, бежал широкий ручей.  Он то нырял в лесную чащу, то вновь сворачивал  к долине, лаская влажными губами изумрудные берега.
    В центре долины расположилось крупное индейское поселение, состоящее из множества округлых хижин, покрытых звериными шкурами. Над острыми конусами крыш вился дымок, в воздухе кружил запах жареного мяса, между домиками сушились на солнце шкуры, по улицам неторопливо расхаживали смуглые люди.
   На первый взгляд казалось, что путники шествуют совершенно одни, но это было обманчивое впечатление. За каждым их шагом наблюдали люди, скрытые в зарослях. Очевидно, до сих пор, у них не было возможности усомниться в добрых намерениях пришельцев, лица которых, были им, конечно же, знакомы.
   У девочки возникло впечатление, что в этом селении чего-то не хватает. Да, конечно же, совершенно не слышно взбалмошного собачьего лая. Эти детали индейского быта Штефани видела в фильмах. В непосредственной близости от поселения, вблизи ручья, стоял толстый ствол высохшего, побелевшего на солнце дерева. Дюжина черноволосых подростков, встав поодаль, метали в него копья и упражнялись в стрельбе из лука. Ни один из них не отделился от группы и не подбежал к чужакам, хотя любопытство снедало их. Когда путники проходили мимо них, один из парней отпустил туго натянутую тетиву. Стрела устремилась к дереву, но, коснувшись его, срикошетила в сторону. Штефани мгновенно почувствовала её полет. Тело быстро сгруппировалось, рука взметнулась вверх и схватила древко стрелы в десяти сантиметрах над головой.
-  Неплохая реакция, - одобрил домовой. – Между прочим, она принадлежит вашему суженому.
   Подростки прекратили упражнения и с интересом уставились на гостью. Ни один воин в их племени не умел ловить стрелы руками.
   Штефани подошла к молодому индейцу и вернула ему стрелу.
-  Держи, Зоркий Глаз, улыбнулась она. – Надеюсь, что следующий выстрел будет удачнее.
   Сын вождя, коренастый юноша с широкими скулами, длинным ртом и узко посаженными глазами выглядел невозмутимо, хотя сердце его трепетало от счастья. Он вновь увидел свою возлюбленную Тахтху, к которой был давно неравнодушен. Лишь на мгновенье в его взгляде мелькнула нежность. Воин должен всегда иметь ясный ум и не позволять чувствам обуревать себя, иначе это может стоить ему жизни. Так говорил глава племени и его отец Седой Медведь.
- Спасибо, - поблагодарил парень и чуть наклонившись, заговорщически прошептал: - Встретимся вечером у ручья!
-  Конечно же, - хотела съязвить гостья, - разбежалась! «А ключи от квартиры, где деньги лежат, тебе не надо?!»
   Слова эти уже вертелись на кончике её языка, собираясь вспорхнуть, но момент был не тот. Всё-таки она была невестой этого недотёпы. Девочка улыбнулась и согласно кивнула головой.
-  Договорились? – спросил домовой.
-  А что мне оставалось делать? – вздохнула его спутница. – Во всяком случае, здесь гораздо интереснее, чем в школе.
   Путники вошли в селение, где жило племя медведей. Хижину вождя нетрудно было вычислить, она была самой большой, как бы говоря о значимости человека, который занимал её. Когда они собрались войти внутрь, на их пути вырос высокий широкоплечий воин. Он вопросительно взглянул на путников.
-  Рад видеть тебя, брат мой Быстрый Ветер, - обратился к нему домовой. – Мы пришли с миссией.
-  Седой Медведь ждёт вас, - невозмутимо обронил индеец и, отступив в сторону, ловко откинул полог хижины.
   Их встретил седой человек, смуглое лицо которого было густо испещрено морщинами. Под мохнатыми бровями притаились живые проницательные глаза, от взгляда которых было трудно что-либо скрыть. Его наряд составлял роскошный костюм из длинных перьев, струящихся двумя потоками с головы до ног. Примерно также выглядели вожди индейцев в фильмах.
-  Приветствую  тебя,  Седой  Медведь  от  лица  моего  племени, - прижал к сердцу руку домовой. – Мы пришли оттуда, откуда солнечная огненная колесница начинает свой бег. Девятнадцать лун мы были в пути, чтобы выполнить поручение нашего вождя Мудрого Змея. Прими в дар от него эти вещи, - разложил гость перед хозяином несколько великолепных кожаных ремней, отлично выделанную шкуру черного ягуара, пару ценных шкур оцелота, искусно украшенный кожаный чехол для стрел и небольшой топорик с резной рукоятью.
- Спасибо, брат мой Проницательная Сова. Мудрый Змей не ошибся в выборе людей, способных на этот переход, ибо смерть в джунглях подстерегает на каждом шагу. Рад видеть в вас желанных гостей. А как выросла и похорошела Тахтха! – перевёл вождь потеплевший взгляд на Штефани. – Надеюсь, девочка, ты станешь достойной женщиной моего сына. Завтра мы испытаем его волю и мужество, а также твою мудрость и выдержку. Если Великому Солнцу будет угодно, вы соедините свои судьбы через несколько лет. А сейчас Быстрый Ветер проводит вас в хижину, в которой вы сможете отдохнуть от трудного пути.
   Высокий воин, который встретил их, молча проводил путников к одному из домиков. По пути можно было подробно рассмотреть, чем занимаются индейцы. Женщины готовили пищу, шили и чинили одежду, украшали её незамысловатой вышивкой и перьями, делали ожерелья и браслеты из цветных камешек, носили воду из ручья и весело болтали друг с другом. В одном месте у входа в лачугу лежала большая куча красноватой глины, на солнце сушилась глиняная посуда. В дальней части селения с одной из построек валил густой дым, и слышались удары молота.
-  Там, что, - кивнула девочка, - выпускаются автомобили?
-  Это кузница, - объяснил Штефан. – Здесь куются ножи, наконечники для стрел, боевые топоры, копья, а также кухонная утварь.
-  А где же индейцы берут сырьё?
-  В здешних горах оно почти под ногами, глубоко копать не надо. В изобилии залежи медного колчедана с примесью олова и железной руды. В племени имеются искусные мастера гончарного, кузнечного дела, а также резьбы по дереву.
-  А лобзиком, тут, случайно, не пилят? – рассмеялась собеседница.
-  Тахтха! – бросилась к ней низкорослая широкоскулая девушка. – Как хорошо, что ты пришла! Я так рада видеть тебя!
   Та оторопело уставилась на незнакомку.
-  Ты, что, меня не узнаешь?! Я – Мушерани, твоя подруга! Последний раз мы виделись три года тому назад. Ты подарила мне тогда свою чудесную куклу, - извлекла она из складок одежды деревянную, раскрашенную соком растений, чурку с едва заметными чертами лица, облаченную в кусочки кожи. - А помнишь, как на меня бросилась змея, но ты подставила свою руку? Несколько лун ты лежала без памяти, пока Заклинатель Духов не вернул тебя к жизни. Вот же у тебя на левой руке маленький шрам! Ну что, вспомнила? – обняла она Штефани.
-  Ах, да, конечно! – смешливо шлепнула себя по лбу юная гостья. - Извини, Мушерани, я многое позабыла. Кажется, прошла целая вечность.
-  Ты права, прошло много лун, но я все равно считаю тебя своей лучшей подругой!
-  Спасибо!
-  Я слыхала, что завтра тебе предстоит испытание? – с участием взглянула она на собеседницу.
-  Да. Мне будут задавать вопросы? Я хотела бы иметь их список, чтобы подготовиться.
   Теперь опешила Мушерани.
-  Какие вопросы? – озадаченно заморгала она. - Ты же знаешь, Тахтха, что тебя отведут к змеям!
-  Меня?! За что?! – изумленно вытянулось лицо её подруги. – Уж лучше пусть в угол поставят и лишат сладкого! Фи, не переношу пресмыкающихся! – брезгливо сморщилась она.
-  Это испытание, - вновь напомнила собеседница, - ты должна провести ночь в пещере со змеями, чтобы доказать свою мудрость и силу духа.
-  Хорошенькое дело! - передернула плечами Штефани. - А если бы у нас в школе практиковались такие методы? – весело взглянула она на своих друзей.
-  Мушерани права, - присоединился к беседе Проницательная Сова, он же домовой, - обычай велит устраивать испытания девушкам и юношам, которые доказав свою стойкость, мужество и хладнокровие, вместе пойдут по жизни. Это своего рода отбор партнеров для брака. Слабые и малодушные погибают.
-  Так это же настоящий естественный отбор, как в природе! – возмутилась девочка.
-  Да, это очень опасно, - напомнила её подруга, - ты уж там будь поосторожнее! Я так переживаю за тебя!
-   Спасибо, но, право, не стоит. Обычай – дело святое, - смирилась гостья. - Мне кажется, я найду общий язык со змеями. Во всяком случае, это проще, чем экзамен по физике.
-   Мушерани! – окликнула мать дочь. – Ты опять пересушила на солнце шкуры?!
-   Извини, Тахтха, мне пора, - с сожалением вздохнула та. – Но мы с тобой ещё увидимся и всласть поболтаем, - попрощалась девушка.
-   У меня тут, оказывается, есть подружка! – весело взглянула Штефани на спутников.
-  Тахтху все помнят, - заметил домовой. – Добрые поступки оставляют след. А сейчас, друзья мои, я должен вас ненадолго оставить, чтобы нанести визит вежливости здешнему шаману, Заклинателю Духов. Эта весьма влиятельная фигура. Представьте себе в одном лице священника, министра здравоохранения, хозяйства, премьер-министра, предсказателя судеб и службу погоды.
-  Да, уж, - хмыкнула его спутница, - по сравнению с ним наш парламент отдыхает.
   Девочка и её молчаливый спутник Верная Рука, он же Кирр, бродили по древнему поселению допоздна, свыкаясь со своим новым обликом и укладом жизни. Вначале всё казалось нереальным, как в причудливом сне, но мало-помалу обрело вполне увесистые очертания. В глаза бросалась, что почти у каждого жилища сушились на солнце человеческие скальпы. Чем больше их было, тем больше уважения и почета заслуживал их владелец.
-  Фи! – поморщилась Штефани, - что за варварский обычай. Кирр согласно кивнул.
   Фиолетовые сумерки, струясь между стволами вековых деревьев, стали постепенно заливать долину. Девочка вспомнила, что ей пора к ручью, на свидание.
   Зоркий Глаз нетерпеливо поджидал её.
-  Ах, милая Тахтха, я так рад встрече с тобой! Не было дня, чтобы я не вспоминал о тебе! – признался он.
   «Ну вот, - мелькнула в голове его подруги озорная мысль, - Ромео и Джульетта, встреча на Эльбе», но вслух она сказала:
-  Я тоже рада, как поживаешь?
-  С тех пор, как наше племя разделилось, и ты ушла, здесь почти ничего не изменилось. Два года назад на нас напали враждебные лесные жители. Мы потеряли много воинов, но ещё больше скальпов врагов до сих пор украшают наши дома.
-  А ты всегда ходишь на свидание с оружием? – иронично покосилась девочка на его копьё и лук за спиной.
-  Не хочу стать добычей для диких зверей, - ответил парень. - Копьё, как жало скорпиона, всегда при мне. Моя жизнь висит на кончике его острия.
-  Кстати, - протянула ему Штефани кожаный шнурок с нанизанными на него острыми зубами, - это тебе.
-  Ах! – изумленно взлетели вверх брови её жениха. - Эти клыки принадлежат матёрому ихооткору. Как ты раздобыла их?!
-  У стоматолога одолжила, - рассмеялась собеседница.
-  У какого стоматолога?
-  Ну, так мы зовём нашего главного охотника, - нашлась его подруга.
-  Ах, так, - наморщил лоб юноша, - странное имя.
-  Да, уж, - девочка весело пожала плечами и поправила черные жесткие вихры, которые так и норовили прикрыть глаза. – А зверей тут много, - перевела она разговор.
-  Хватает. Помнишь, за ручьём на нас напал однажды оцелот, но его успел пронзить стрелой Быстрый Олень?
-  Да, припоминаю. Как, кстати, поживает этот воин?
-  Ты, что, Тахтха, - с недоумением покосился на неё Зоркий Глаз, - он же ещё при тебе погиб в страшной пасти ихооткора!
-  Ах, - потерла лоб девочка, - совсем позабыла! Проклятый склероз замучил!
-  Какой склероз?!
-  Ну, плохая память. С тех пор, как наше племя разделилось, я многое позабыла.
-  А помнишь, как тебя ужалила змея?
-  Ещё бы! – показала его подружка шрам на руке, – я тогда вступилась за Мушерани.
-  Признаюсь,  что  я  лишь  тогда обратил  на  тебя  внимание.  Немного  найдется людей, способных на такой поступок. К тому же ты очень красива и умна.
-  Спасибо, - улыбнулась  девочка, - Заклинателю  Духов  пришлось тогда  со  мной изрядно повозиться.
-  Точно, несколько лун твоя жизнь висела на волоске, но, к счастью, всё обошлось.
   Над джунглями тем временем взошла огромная луна, забрызгав окрестности, словно приторным соком, голубовато-неоновым призрачным светом. Казалось, к ней можно было прикоснуться рукой, но Штефани прекрасно сознавала, что длина этой руки должна быть сотни тысяч километров. Отчетливо было видна бугристая поверхность и многочисленные лунные кратеры.
-  У тебя завтра испытание, - нарушил молчание Зоркий Глаз, - ты отправишься к змеям. Прошу тебя быть предельно внимательной, не допускать страха и паники, иначе погибнешь. Отнесись к ним с уважением, они это почувствуют и не станут причинять тебе вред.
-  Я постараюсь, но, по правде сказать, не испытываю большой любви к этим тварям. Во всяком случае, в жизни бывают случаи похуже. У тебя, кстати, завтра тоже испытание, готов ли ты к нему?
-  Оно много проще, - усмехнулся парень, - я буду бороться только с собой. Через месяц предстоит испытание посложнее. Мне придётся провести в джунглях целую ночь. Не все возвращаются утром. Зато тот, кто приходит назад, становится отборным воином и получает право носить на голове два пера.
-  Желаю успеха, - с участием прикоснулась к нему подруга.
   Если бы такие варварские испытания проводились в её школе, то где бы была тогда львиная доля несчастных учеников?
   Вдруг Штефани ощутила опасность, клетки Кирра в её крови забили тревогу. Она резко вскинула голову. На первый взгляд за ручьём в высокой траве ничего не было видно. Только лунный свет искрился в верхушках стеблей. Девочка же отчетливо увидала крупного и гибкого, бесшумно крадущегося, зверя. Это был саблезубый леопард.
-  Что с тобой?! – удивился юноша.
-  Всё в порядке, если не считать того, что на нас собирается напасть леопард. Посмотри-ка на этого красавца, - протянула она руку.
-  О чём это ты!? – уставился на неё Зоркий Глаз. – Я ничего не вижу!
   Действительно, сколько он ни вглядывался, ничего подозрительного не замечал. В то время, как обладал невероятно острым зрением, различая даже отдельные перья парящего в вышине орла.
-  Да вот же! - настаивала собеседница. - Вот, смотри, сейчас он остановился и замер.
   Над её головой вспорхнула летучая мышь и, описав в воздухе крутую дугу, спланировала прямо под нос леопарду. Тот с досадой взмахнул лапой, отгоняя назойливую спутницу.
-  Помощь нужна? – прозвучала мысль в мозгу у Штефани.
   Конечно же, это был Кирр, - её верный и надежный друг.
-  Спасибо, - мысленно ответила девочка, - сами справимся.
   В десятке метрах от ручья зверь остановился. Было видно, что он готовится к стремительному разбегу и прыжку.
-  Приготовься! - предупредила гостья сына вождя. – Сейчас он на нас нападёт. Метай копьё, как только этот монстр окажется над ручьём.
-  Я готов! – сжал оружие парень.
   Теперь он отчетливо увидал движение травы, на поверхности которой появился лёгкий пенный след.
   В тот момент, когда леопард отталкивался задними лапами, взлетая в воздух, он почувствовал сильный толчок в бок. Это летучая мышь, пролетая мимо, задела его крылом. Ощущение было такое, словно в него угодил увесистый булыжник. Зверь потерял равновесие и завертелся над ручьём. Тут его и настигло копьё Зоркого Глаза. Не долетев до цели, он неуклюже плюхнулся в воду. Но житель джунглей был настолько силен, что выбрался на берег и прошёл пару метров, не отрывая угасающего взгляда от своих врагов. И только стрела, прошившая ему горло, остановила монстра навсегда.
-  Хорошо стреляешь! - заметила девочка.
-  Не хуже, чем ты видишь в темноте, - весело улыбнулся тот. – Ты здорово помогла мне, лишив зверя внезапности.
-  Пустяки, - повела бровями Тахтха.
   Она подошла к массивному телу и склонилась над ним, чтобы получше разглядеть.
-  Осторожно! Он опасен даже после смерти! – предостерег юноша.
   Словно внимая его словам, оскаленная пасть хищника с лязгом сомкнулась. По обе стороны рта остались торчать острые саблевидные клыки.
-  И что ты намерен с ним делать? – поинтересовалась Штефани.
-  Принесу в жертву духам, чтобы завтрашний день был для нас удачным.
-  А где же живут духи?
-  На небе, в больших белых хижинах, украшенных цветами, скальпами и черепами наших врагов.
-  А зачем им черепа? – поморщилась собеседница.
-  Как зачем?! – опешил её приятель. – А как же без них?!
-  Ясно! - рассмеялась Тахтха. - И как мы эту тушу понесём? – кивнула она на добычу. - Тут без подъёмного крана не обойтись.
-  Какого крана?
-  Ну, обычной толстой жерди, на которую можно зверя подвесить.
-  Да, - почесал в затылке Зоркий Глаз.
   Послышались легкие шаги, и из зыбкого ночного мрака вынырнул Кирр.
-  Вот и решение проблемы! – весело заметила Штефани.
   Они привязали добычу к прочной жерди, и, вскинув её на плечи, двинулись в селение. Впереди шёл Верная Рука, он же Кирр, а сзади несли шест двое его юных помощников. Девочка была настолько сильна, что сама могла нести трофей, но не показывать же это своему воздыхателю. Что он, в самом деле, тогда подумает!
   По пути их маленькая группа значительно выросла за счет любопытных детей и подростков.
-  Ты где нашёл такого зверя? – насмешливо спросил кто-то Зоркого Глаза.
-  Там, где его уже нет, - прозвучал ответ. – Но в джунглях много таких, пойди, поищи. Если повезёт – жив останешься.
-  О, нет! – достаточно того, что я его здесь вижу, - под взрыв всеобщего хохота уклонился насмешник.
   У дома вождя ношу осторожно опустили на землю. К ним неторопливо подошёл Седой Медведь. Он осмотрел в свете факелов тушу зверя и увидел стрелу, торчащую в горле.
-  Твоя работа? – спросил он сына.
-  А что мне оставалось делать, если этот монстр напал на нас во время свидания?!
-  Ты прав, - улыбнулся его отец, - этот леопард вёл себя возмутительно.
-  Я решил принести его в жертву духам, - заявил парень.
-  Правильно! – вышел из темноты Заклинатель Духов, низкорослый, с кривыми волосатыми ногами индеец среднего возраста. – Я уверен, что духи будут довольны и вознаградят тебя за столь щедрую жертву. Это хороший знак перед испытанием.
   Молодой охотник склонил почтительно голову и прижал руку к сердцу.
   Штефани сделала шаг в сторону.
-  Ты уже уходишь? – вышел из круга сверстников Зоркий Глаз.
-  Да, уже поздно.
-  Мы ещё увидимся?
-  Только не у ручья, - рассмеялась его подруга. – Иначе наше свидание опять превратится в охоту.
   Когда она вошла в хижину, её друзья были уже там.
-  Свидание получилось несколько острым, не правда ли, -  заметил домовой.
-  Благодаря Кирру, у нас не было особых проблем, - девочка подошла к старому другу и обняла его. - Бедный леопард не знал, с кем имеет дело.
-  Завтра вас, сударыня, ожидает опасное рандеву со змеями. Пожалуйста, не причиняйте им вреда.  У вас больше преимуществ.
-  Интересно, - возмутилась Штефани, - а если они меня ужалят!? Я, что, благодарить их за это должна?
-  Они должны очень постараться, чтобы причинить вам вред, - улыбнулся Штефан. – Вы, практически, неуязвимы.
-  Хорошо, - но я хотела бы всё-таки знать, что общего между тем, что происходит здесь и в нашем городке?
-  Вы это узнаете на днях, - заверил домовой. – Было бы неинтересно, если бы я всё вам рассказал.
   Несмотря на дневную усталость, сон долго не приходил. Хорошенькое дело! Она очутилась здесь в качестве ключевой фигуры, которой были не прочь полакомиться гремучая смесь из динозавра и крокодила, а также саблезубый монстр, напавший на них у ручья. Она начинает себя чувствовать уже ходячим бутербродом. Хотя, конечно же, это не так. Домовой прекрасно знает, что делает, а Кирр подарил ей с частью своего тела неограниченные возможности. Она может перестраивать своё тело и превращаться во что угодно, парить в воздухе, сканировать местность и предвидеть любую опасность.
   Из джунглей, порой,  доносилось глухое рычание, тоскливый вой зверей и уханье ночных птиц. Лунный желтый ветер бродил среди домов и теребил, перебирая невесомыми восковыми пальцами, кожаные пологи. Внутри хижины сгустилась, словно сливочное масло, ночная тьма, но Штефани была спокойна, потому что рядом были надёжные и верные друзья.
   Завтрак состоял из пропахшего дымом полусырого мяса, сочных плодов и родниковой воды. Как же не хватало свежих хрустящих булочек с маслом и сыром, а также горячего кофе! К виду Кирра девочка уже привыкла, а вот домовой без черного фрака, цилиндра и белых перчаток всё ещё казался ей диковинкой.
-  Вы только представьте меня тут в шляпе-цилиндре! – весело улыбнулся тот. - Я полагаю, что редко кому-либо из здешних мальчишек удалось бы избежать искушения продырявить мой цилиндр стрелой.
   Когда юная гостья вышла со своими спутниками наружу, селение оказалось почти безлюдным. Все жители, исключая немощных стариков и грудных младенцев, собрались на окраине. Впереди обосновались дети и подростки, образовав большой полукруг, в центре которого робко переминались с ноги на ногу трое юношей, среди которых находился и Зоркий Глаз. Это и были испытуемые. Между ними и толпой пролегла незримая черта, за которой их ждала неопределенность. Подходить к ним и давать напутствия  было запрещено.
   На средину вышел вождь племени Седой Медведь. Парадные одежды, украшенные орнаментом и роскошными перьями, придавали ему величественный вид.
-  Дорогие братья и сёстры, - обратился он к окружающим, - мы присутствуем сегодня на первом важном испытании этих достойных парней. Им предстоит доказать свою храбрость и мужество, хладнокровие и умение владеть оружием. Это начало великого Пути, Пути Воина и Человека. Я желаю им удачи и милости духов, - закончил он свою короткую речь.
  «Да, - подумала Штефани, - этим унылым ребятам не помешала бы группа поддержки из красивых и стройных девушек с яркими пушистыми шлейфами в руках. Они так здорово танцуют! Игроки команд по регби или обычному футболу подтягиваются и начинают лучше играть. Не организовать ли из здешних девчонок такую команду? Вот только где взять оркестр?»
   Словно вторя её мыслям, раздалась громкая барабанная дробь. На площадку вылетел обнаженный до пояса, разрисованный красками, Заклинатель Духов. Его порывистый полёт являл собою смесь из зажигательного грузинского и африканского танцев. Он то мчался вперёд, то пятился назад, то, приседая на корточках, замирал, а затем взвивался в прыжке, пуча налитые кровью глаза. Его танец закончился также неожиданно, как и начался. Но барабанный бой продолжался. Шаман неторопливо подошёл к трём испытуемым и стал наносить на их лица яркие цветные полосы.
  «Так вот откуда пошли татуировки, - догадалась девочка, - только нашим далёким предкам было невдомёк, что их можно наносить иглой».
   Затем жрец прочёл перед каждым юношей магическое изречение, глядя пристально в глаза, потом плюнул себе в ладонь и растёр слюну на их макушках. Очевидно, она обладала волшебным действием. В таком случае, если бы он жил в наши дни, то мог бы, пожалуй, продавать её за большие деньги под названием «Целебная слюна на все случаи жизни» вместо аспирина. На этом могущественный ритуал, призванный снискать помощь духов для испытуемых, окончился.
  Первым к широкому стволу дерева прислонился Зоркий Глаз. Он нашёл в толпе Штефани, улыбнулся и озорно подмигнул ей. В полукруг вошли два воина с луками. В воздухе запели стрелы, хищно впиваясь вокруг тела парня. Их сменил другой охотник, метнувший три копья. Первое из них вошло в дерево над головой, задев пышную шевелюру, два других впились в ствол слева и справа от туловища. Затем выбежал ещё один воин и бросил в сторону юноши, не целясь, три томагавка, которые разместились рядом с копьями.
   Штефани пришла в голову озорная мысль, что если бы такой экзамен проводился в её классе, то никакая бы шпаргалка школьникам не помогла.
   Вторая часть испытания состояла в том, что необходимо было поразить стрелами отмеченное на дереве место, а потом попасть в подброшенный вверх кожаный шар размером с футбольный мяч. Сын вождя не оплошал и здесь.
   К третьей задаче был вновь причастен шаман. Когда парень подошёл к нему, он велел взять в руки раскалённый кусок железа. Бежали секунды, обугленная кожа дымилась, но лицо испытуемого оставалось невозмутимым.
-  Довольно, - прервал экзамен шаман. – Ты выдержал испытание, достойный юноша.
   Он подозвал помощника, держащего в руках глиняный горшочек. Обожженная рука была обработана густой зеленоватой мазью и перевязана тонким куском кожи.
-  А теперь, сын мой, - сказал жрец, - ты получишь первый знак воина.
   Красивое птичье перо перекочевало из его руки в густую шевелюру Зоркого Глаза.
  «Это вместо солидного школьного аттестата с печатью и подписью директора, - решила Штефани. Не перенять ли и нам такой простой обычай? Но что скажут защитники природы? Ведь аттестатов потребуется так много, что все птицы будут ходить ощипанными!»
-  Поздравляю! – подошла к своему другу девочка. – Больно? – сочувственно спросила она.
-  После повязки с мазью стало легче.
-  Сколько времени понадобиться, что бы рана зажила?
-  Около двенадцати лун. На это время мне запрещено покидать пределы селения.
-  Почему?
-  Я могу стать легкой добычей для диких зверей. Вторая рука у меня не лишняя.
   Они отошли в сторону и присели у широкой излучины ручья в тени высокого дерева. В прозрачной чистой  воде мелькали силуэты рыб, иногда они всплывали на поверхность и, пуча глаза, шумно ныряли. С правой руки Штефани проворно спустилось несколько розовых муравьёв и незаметно исчезли в траве. Вскоре у ствола дерева возвышался небольшой муравейник, на котором суетились сотни розовых существ.
-  А хочешь, чтобы твоя рука вновь стала здоровой? – таинственно произнесла его подруга.
-  Ты шутишь, Тахтха?
-  Отнюдь. Видишь этот муравейник у подножия дерева?
-  Да, а что?
-  Эти  лечебные муравьи могут исцелить твою рану.  Попробуй, пожалуйста.  Сунь руку в муравейник и подожди немного. Только сними сначала повязку.
   Зоркий Глаз недоверчиво хмыкнул, но перечить не стал. Он видел уже свою суженую в деле. Юноша сунул свою распухшую руку в рыхлый холмик и замер. Сначала он чувствовал легкое покалывание и приятное тепло, а потом боль стала стремительно таять.
-  Готово, - заметила его спутница. – Повязка тебе уже не понадобится.
   Сын вождя вытянул руку перед собой. Там, где только что зияла обугленная рана, была чистая свежая кожа.
-  Невероятно! – изумленно выдохнул он, разминая пальцы.
-  Почему же? – возразила собеседница. - Слюна шамана тоже обладает магическим действием. Вспомни, как он втирал её в ваши головы. Надеюсь, это хорошо повлияло на рост волос.
-  Но рана так быстро затянулась!
-  Я же говорила, что розовые муравьи обладают исцеляющим свойством. А что, - сменила она тему, - в этом ручье ещё водится рыба?
-  Конечно, он же связан с рекой. Обычно, мы добываем рыбу копьями, но когда она всплывает на поверхность её можно поразить даже стрелой. Хочешь попробовать? Это легко, следует только по пояс забраться в воду.
-  Нет, уж! - весело поёжилась Штефани. - Я предпочла бы попробовать вон те плоды,- кивнула она на продолговатые оранжевые фрукты, висевшие гроздьями, как бананы, на вершине дерева, ветви которого были унизаны колючками.
-  Слишком высоко, - охладил её пыл Зоркий Глаз, - придётся дождаться, пока они свалятся сами.
   К ним подошёл Кирр. Он молча пожал руку молодому индейцу и одобрительно похлопал его по плечу, поздравив с удачным испытанием.
-  Верная рука, - обратилась к нему девочка, - ты мог бы добыть эти плоды? - показала она на густую, усеянную колючками, крону дерева.
   Её старый друг извлёк из ножен пару ножей с широким лезвием и, не целясь, метнул их вверх. В густую траву, подпрыгивая на ветвях, упала целая гроздь крупных спелых плодов.
-  Ты можешь и меня научить так бросать ножи? – попросил его сын вождя. – Наши воины отлично метают копья, томагавки и стреляют из лука, но никто не умеет так мастерски обращаться с ножами.
   Хотя Кирр не мог говорить и объяснял всё на пальцах, Зоркий Глаз прекрасно понимал его. Ученик оказался способным и схватывал всё на лету. Потом они приступили к практическим занятиям.
   Плоды оказались прохладными, с красной мясистой мякотью, напоминающей по вкусу помидоры. Штефани представила себе фермерские поля в Германии, на которых росли высокие деревья, в листве которых краснели гроздья помидоров. Как бы их тогда пришлось собирать? Разве что с помощью альпинистов.
   Молодому индейцу удалось срезать пару плодов на верхушке дерева, отчего он пришёл в полный восторг. Гостья из будущего невольно вспомнила о Маре – одном из её друзей, виртуозном метателе ножей. Прямо во время выступления в цирке бесследно пропала его любимая. Тогда всё закончилось хорошо. Мар обвенчался с возлюбленной, обзавелся уютным домиком, снял мастерскую и принялся выпускать уникальные ножи, которые со временем становились всё острее, но никогда не ранили человека. Он отказался от выступлений в цирке, успеха и славы. Почему он так поступил? Возможно потому, что однажды увидел, как владыка Подземного королевства ножей сеял вокруг смерть.
   Пока мужчины увлеченно занимались делом, девочка, обхватив колени руками, запрокинула вверх голову и стала всматриваться в чистое бирюзовое небо. Как здорово небо над  её родным городком отличалось от здешнего! Набитое, словно подушка перьями, пушистыми облаками, оно повисало на деревьях и усердно поливало землю обильными дождями. Сейчас там весна, деревья объяты зеленым пламенем молодой листвы, цветут каштаны, а воздух пронизан душистым ароматом сирени.
-  Ах, вот вы где? – прервал её мысли голос домового. – Уже за полдень, а ребёнок всё ещё не обедал.
-  Это я-то ребёнок?! – обернулась к нему Штефани.
-  А как же ещё назвать очаровательную девушку, которая совсем позабыла о еде?
-  Не скажите, Проницательная Сова, я прекрасно утолила голод этими плодами.
-  Я вижу, Верная Рука неплохо метает ножи, - оценил обстановку её собеседник.
-  Да, уж, - иронично обронила девочка, - теперь он обучает своего ученика.
-  У нашего друга есть чему поучиться, - заметил Штефан, подходя к индейскому юноше. -  Поздравляю, - похлопал он его по плечу, - ты отлично выдержал испытание. А где же твоя обожжённая рука?
-  Тахтха надоумила меня сунуть руку в муравейник к розовым муравьям, они-то и излечили рану. Признаться, сам не понимаю, как это произошло. 
-  Розовые, говоришь, - улыбнулся его собеседник и красноречиво переглянулся с друзьями.       
-  Да, теперь моя рука совершенно здорова. Единственно, что меня волнует, так это предстоящее испытание Тахтхи. Ведь змеи не люди.
-  Это  так, - согласился домовой, - но  иногда  с  ними  найти  общий  язык  проще,  чем  с людьми.
-  Не волнуйтесь, - подключилась к разговору Штефани, - я справлюсь с этими червяками. Не такой зверь страшный, как его рисуют. Кстати, - поинтересовалась она, - как выдержали испытание остальные парни?
-  Один из них, увы, не прошёл, - ответил Штефан. – Он пытался уклониться от летящего копья, но вместо этого был ранен им. Ничего страшного, задеты только мышцы. В более серьёзной ситуации потеря контроля над собой может стоить ему жизни, этот мир очень жесток.
   В хижине девочку ожидала скромная трапеза из нескольких кусков мяса и тропических фруктов. На отдельном блюде лежала горстка личинок.
-  А это ещё что такое?! – брезгливо сморщилась гостья. – Личинки мух?
-  Нет, муравьёв, - торжественно изрек домовой, - изысканное местное лакомство. Очень вкусно и полезно. Специально для вас.
   Простодушный Кирр, наблюдающий эту сцену, не мог скрыть улыбку.
-  Спасибо, - сделала кислую гримаску собеседница, - как-нибудь в другой раз. Я ещё не настолько голодна.
   Штефани давно приметила, что время обладает одной уникальной способностью: когда хочешь, чтобы оно бежало быстрее, стрелки часов ползут подчеркнуто медленно, а когда тебя ожидают неприятные события, то минуты мчаться, как стадо перепуганных горных козлов.
   Вскоре внутрь жилища проникла усатая мужская голова.
-  Нам приказано проводить Тахтху, - сообщила она.
-  Ну что же, ваш выход, сударыня, - сказал Проницательная Сова. – Удачи вам.
   Кирр молча обнял её и ободряюще похлопал по плечу. Она, действительно, стала ему родной сестрой. Снаружи друзья увидели трёх воинов и Зоркого Глаза.
   Зелёный вечер быстро окутали тропические сумерки. Один воин с факелом шёл впереди Штефани, а двое по сторонам. Следом шагали друзья девочки. Их путь был недолгим, за долиной простирались горы, покрытые вековым лесом.
-  Здесь! – осветил факелом вход в пещеру передний воин.
   Он отбросил копьём несколько змей в проходе, установил факел в стене справа и сделал знак гостье войти внутрь.
-  До завтра, Тахтха, - прикоснулся к ней домовой.
-  Помни о том, что я тебе сказал, - добавил сын вождя.
   Вход в пещеру был закрыт тяжёлым камнем, после чего процессия двинулась обратно. Никто не мог видеть, как с ладони Кирра вспорхнул розовый мотылёк, который проник в пещеру и уселся там на потолке. В свете факела девочка увидела большую пещеру, кишащую змеями разной длины и окраски. Более того, она могла отчётливо видеть даже там, куда свет не проникал. В её голове, словно голограмма, возникла яркая картинка, на которой были изображены все части пещеры, включая два отдаленных выхода, о которых её стража даже не подозревала. Но Штефани претило бегство.
   Змеи копошились на полу, свисали с выступов неровных стен и даже забирались на потолок. Невольная узница замечала малейшее движение пресмыкающихся и могла чувствовать степень их агрессивности. Клетки Кирра в её крови были настороже. Несколько крупных змей подползли к непрошеной гостье поближе. Тишину нарушало вопрошающее шипение.
-  Извините, что нарушила ваш покой, но я оказалась здесь не по своей воле, - объяснила девочка. – Меня обязали провести эту ночь рядом с вами, чтобы испытать мой характер. Я не стану докучать вам, и буду сидеть тихо, а утром уйду. Позвольте мне, пожалуйста, остаться.
-  Ладно, уж, - подняла голову королевская кобра. – Ох, уж, эти люди, - проворчала она, - выдумывают нелепые испытания и нахально лезут на рожон, считая нас при этом исчадиями ада. Посмотрела бы я на них, окажись змея в их доме. Ладно, оставайся, ты-то не виновата.
-  А я против! - изогнула тело дугой и зашумела погремушкой на конце хвоста гремучая змея. – Пусть сейчас же убирается туда, откуда пришла! Иначе останется тут навеки. Человек всегда был нашим злейшим врагом, - назидательно прошипела она.
-  Это не так, - возразила ей кобра, раздув капюшон, - посмотри, сколько в этой девчонке доброты и уважения к нам. В ней нет ни капли страха, паники или отвращения, она относится к нам, как к равным. И таких людей немало.
-  Нет! - налилась злобой её соседка и, мгновенно свернувшись, яростно бросилась на хрупкую гостью.
   Штефани понадобились доли секунды, чтобы с нечеловеческой быстротой перехватить змеиное горло. Та извивалась, судорожно открывала оскаленную пасть и пыталась ужалить врага. Очевидно, она не предвидела такое развитие событий.
-  Я не стану причинять вам вред, - сказала её обидчица, - потому что понимаю вас и уважаю, как хозяйку пещеры.
   Она вытянула вперёд свободную левую руку, и из ладони её брызнуло пламя, мгновенье спустя вместо пальцев засверкали острые ножи. Изловчившись, змея в безрассудном угаре схватила одно из лезвий, но тут же отпрянула, поранив пасть.
   Девочка осторожно положила её на землю.
-  Извините, - сочувственно произнесла она, - я не хотела причинить вам боль.
   Гремучая змея, всё ещё полная злобы, угрюмо отползла к стене.
-  Я видела нашу планету извне, - произнесла узница, - она прекрасна и не так уж велика. – Всё что на ней выросло, связано между собой незримой цепью, стоит выпасть только одному звену, как развалится целая цепь, неся всему живому гибель. Почему же мы, люди и змеи ненавидим друг друга вместо того, чтобы уважать? Ведь мы в одной связке, мы – часть этой земли!
- Она сама виновата! – заявила королевская кобра, вытянув голову с капюшоном на уровень человеческого роста. Извини её, дитя. Как среди людей, так и среди нас всегда имеются паршивые овцы. А теперь слушайте меня, змеи! – громко зашипела она, - кто тронет мою гостью, станет моим злейшим врагом! Это говорю вам я, свирепая Миранья! Всем понятно?!
   Рассвет просочился в пещеру тонким солнечным лучом и нестройным пением птиц. Вскоре послышались шаги и приглушенные человеческие голоса. Камень, закрывающий вход в пещеру, дрогнул и с грохотом откатился назад. Штефани зажмурила глаза. После пещерной тьмы дневной свет казался необычайно ярким. Её встречали те же три воина, что привели к змеиному логову вчера. Несмотря на ранний час, её друзья пришли также. Зоркий Глаз смешно вытягивал шею и щурил глаза, пытаясь разглядеть в пещерной мгле подругу. Когда один из охранников попытался войти, перед ним дружно высыпали змеи, которые стали угрожающе шипеть. Он не стал испытывать судьбу и быстро ретировался.
-  Всё в порядке, - успокоила змей Штефани, - это мои друзья, я должна идти. Спасибо за гостеприимство.
   К её ногам упругой волной подползла королевская кобра.
-  Прощай, девочка, - прошипела она, - если понадобится моя помощь, подойди к любому дереву в джунглях и назови моё имя. Мы, змеи, можем многое.
-  Спасибо, свирепая Миранья, - очень мило с вашей стороны.
-  И тебе спасибо. Змеиный язык понимают немногие.
   Невольная пленница вышла наружу.
-  Очень рад видеть вас, - обнял её за плечи домовой.
-  Мы встретились врагами, а расстались друзьями, - задумчиво сказала его спутница. – Я бы охотно провела тут ещё одну ночь.
   У Зоркого Глаза изумленно вытянулось лицо. Уж не собирается ли его любимая здесь поселиться? Что за странные идеи обуревают её?
-  Мой милый брат, - подошла к Кирру Штефани, - ты, как всегда, меня балуешь. - Надеюсь, мотыльку было удобно на потолке пещеры?
   Тот улыбнулся и нежно обнял её, как любимую обожаемую сестрёнку.
   Обратно шагали в том же порядке, что и вчера. Три смуглых воина шествовали впереди и по сторонам, напоминая эскорт мотоциклистов при сопровождении важной персоны, только без мигалок и звуковых сирен было скучновато.
   Узкая тропинка, вспученная корнями деревьев, вывела их к притихшему селению. В долине курился лёгкий туман, влажная трава слепила глаза колдовским сиянием вскипевшей на солнце росы.
   Переступив порог хижины, девочка почувствовала, что её неудержимо клонит в сон. Среди змей, при всем желании, было трудно выспаться. Жесткая циновка радушно приняла её в свои объятия.
   Гостью разбудил барабанный грохот и громкие выкрики. Она машинально вытянула руку, чтобы взглянуть на часы. Их, конечно, на месте не оказалось.
-  Уже полдень, сударыня, - раздался голос домового.
-  А что это там за шум? – сонно спросила его спутница. – Дискотека?
-  В своём роде. В племени отмечают одно радостное событие – свадьбу. Правда, она весьма необычная.
-  Интересно! – вскочила на ноги его собеседница.
   На улице она увидала множество людей в праздничных одеждах и раскрашенными красками лицами. Всюду извивались длинные гирлянды ярких цветов. То, что ей бросилось в глаза в следующее мгновенье, заставило её опереться на руку Кирра.
   Из-за соседнего домика вышло четверо, обнаженных до пояса, с цветочными гирляндами на шеях, крепких мужчин. На плечах они держали, украшенные цветами, носилки с возвышением в виде куба. А на нём чинно восседал полуистлевший женский труп с ввалившимися глазницами и свалявшимися, растрепанными по плечам, волосами. Впереди носилок шла весёлая группа людей. Они пели, что-то возбужденно выкрикивали и азартно пританцовывали в такт барабанной музыке. Лишь один молодой индеец среди них шёл поникший, с отрешенным взглядом.
-  Что это значит?! – обернулась потрясенная  Штефани к домовому.
-  Вы видите местную свадьбу, - охотно объяснил тот. - Труп на носилках – это невеста, а вот тот грустный молодой человек, который шагает перед носилками – жених.
-  Но почему невеста мёртвая?! Разве мало живых?
-  Вы правы, немало. Но жених оказался слишком разборчивым и никого из них за десять лет так и не выбрал.
-  Ну и что? Мог бы это сделать позже, куда спешить?
-  Увы, местные обычаи таковы, что юноша, в семье которого имеются младшие братья, обязан с пятнадцати до двадцати пяти лет найти себе невесту. Лишь тогда, когда старший брат обзаводится семьей, младшие могут жениться на таких же условиях.
-  Но почему?
-  В этом мире гибнет много людей и требуется их усиленное воспроизводство, чтобы племя не вымерло. Этот обычай существует с незапамятных времен.
-  Но мертвая невеста не может заменить живую!
-  Речь идёт только о формальной стороне дела, тело девушки сегодня же вернется в могилу. С этого дня она считается этому парню женой, которую следует почитать и хранить верность.
-  Невероятно! – посочувствовала девочка жениху. - Допрыгался, бедняга! Не хотел живую невесту, так получи мёртвую!
   Носилки, покачиваясь, последовали дальше, к дому виновника торжества, где уже было выставлено обильное угощение для родственников невесты и других приглашенных.
   На следующее утро случилось нечто ужасное. В самом центре селения был обнаружен свежий скальп, пронзённый стрелой. Он принадлежал одному из молодых воинов, который не дожил до рассвета. Вокруг страшной находки собралась молчаливая толпа. Над стрелой сосредоточенно склонились шаман и вождь. После осмотра Седой Медведь выпрямился и глухо сказал:
-  Мы вынуждены ступить на тропу смерти. Лесные племена вновь объявили нам войну. Несколько лет назад нам удалось оградить себя от их посягательств, но сейчас они объединились. Завтра на рассвете они нападут на нас.
   Собравшиеся люди так же молчаливо разошлись. Каждый знал, что ему следует делать. Чистый прозрачный воздух был пропитан тяжёлым запахом тревоги, дети примолкли и прекратили играть, даже дымки над хижинами вились не так бойко и беспечно, как раньше. Лишь чаще, чем обычно, стучал кузнечный молот, да неистово гремела барабанная дробь в доме шамана, который призывал на помощь духов.
-  Этим лесным разбойникам мало места? – усомнилась Штефани.
-  Видите ли, - ответил домовой, - чужой кусок всегда слаще. Вожди лесных племён давно зарятся на эту долину, только раньше не могли договориться. Сейчас же, вместе, они представляют большую опасность для наших гостеприимных хозяев.
-  Какой абсурд! – возмутилась девочка. – Вокруг куча необжитых мест, а из-за этого клочка земли прольётся столько крови!
-  Вы правы, но вожди так не считают.
-  Ну, хорошо - сделала собеседница таинственное выражение лица, - тогда заставим их!
-  Что вы намереваетесь делать? – оживился Штефан.
-  Пока секрет.
   Кирр, наблюдавший эту сцену, заговорщически усмехнулся.
-  Надеюсь, ваш секрет сработает, - взглянул на спутницу домовой, - передайте ему, кстати, привет от меня.
   Штефани, не мешкая, пересекла долину и оказалась у огромной смолистой сосны, у подножия которой пышными воланами распустились заросли папоротников.
-  Ты здесь, свирепая Миранья? – спросила она.
-  Разумеется, - над папоротниками показалась голова королевской кобры. – Я жду тебя. Творец создал нас ползучими тварями, но не отнял ум. Я знаю, почему ты сюда пришла. Твоему мирному племени не устоять против лесного народа.
-  Да, - подтвердила девочка, - именно об этом я хотела вас попросить.
-  Хорошо, мы выполним твою просьбу, - прошипела змея и растворилась в зелени.
   Ранним утром следующего дня враждебные племена, раскрасив тела в боевые цвета, споро двинулись к долине. По замыслу вождей битва обещала быть короткой, уж слишком очевидным было численное преимущество. Воины получили приказ в плен никого не брать, ибо враг и в плену остаётся врагом, в какие бы одежды он не рядился.
   Каково же было изумление нападавших, когда они внезапно наткнулись на полчища змей. Ядовитые твари заняли все тропы, кишели в траве, свисали с деревьев. Попытка пробиться наткнулась на яростное сопротивление. Змеи безжалостно жалили, дюжина человек рухнула замертво, им уже ничто не могло помочь. Обойти опасное препятствие также не удалось, ядовитые пресмыкающиеся были всюду. Посовещавшись, вожди решили отступить. Путь назад был свободен.
   Вернувшись на стоянку, непрошенные гости обнаружили, что окружены. Живое ядовитое кольцо неумолимо сжималось. Змеи ползали под ногами, забирались в вещи и угрожающе шипели. Число пострадавших перевалило уже за сотню. А впереди была слепая ночь – союзница змей. Нужно было убираться восвояси. Лесные духи были в этот раз не на их стороне. Как только передовой отряд подошёл к той тропе, по которой пришёл, змеи стали освобождать её. Поредевшие ряды лесных разбойников бесславно вернулись домой.
   Авторитет Заклинателя Духов заметно вырос. В самом деле, своими молитвами ему удалось натравить ядовитых тварей на захватчиков и прогнать их.
-  Ваш секрет сработал неплохо, - заметил домовой.
-  Ничего особенного, - пожала плечами Штефани. – Доброе слово творит чудеса. Свирепая Миранья выполнила своё обещание.
-  Змеи окружили недруга по всем правилам военного искусства, - улыбнулся её друг. - Возвращаться, не солоно хлебавши, воинственным племенам ужасно не хотелось. Отступая, они пытались маневрировать, чтобы выйти к долине, но неизменно натыкались на пресмыкающихся. Среди змей имеются тоже выдающиеся полководцы. Но наших гостеприимных хозяев ожидает ещё большая напасть.
-  Что именно? – насторожилась девочка.
-  Послезавтра разразится чудовищное подводное землетрясение, сдвинутся пласты почвы и этот чудесный зеленый остров навсегда скроется в океанской пучине. Планета живет по своим правилам, и ей нет дела до такой мелкой букашки, как человек.
-  Да, уж, - согласилась девочка, - в наши дни эта букашка уже размахивает ядерной дубиной. – Кстати, - спохватилась она, - я должна предупредить своих друзей!
-  Это кого же? – поднял брови Штефан.
-  Змей.
-  Даже я не думал, что они станут вашими друзьями.
-  Я тоже, но это произошло. Они выполнили мою просьбу, и я не хотела бы оказаться неблагодарной. Мне трудно будет потом смотреть на себя в зеркало.
-  Понимаю. Когда отправляетесь? Уже вечереет.
-  Прямо сейчас.
   Кирр, как обычно, сопровождал её. Они спокойно прошли извилистой тропой, заросшей по сторонам бамбуковыми зарослями. Пещера угрюмо встретила их темным оскалом входа. Штефани сделала знак спутнику подождать её, а сама бесшумно юркнула внутрь. Змеи, беспечно распластавшиеся у входа, тревожно отпрянули в стороны, но, узнав свою новую знакомую, успокоились.
-  Опять что-то случилось? – выросла перед гостьей Свирепая Миранья.
-  Послезавтра этот остров навсегда уйдёт под воду. Подводное землетрясение разрушит его.
-  Вполне возможно, - прошипела королевская кобра, - мы давно чувствуем нарастающие подземные толчки. Спасибо за новость. Мы подумаем.
-  Поторопитесь, пожалуйста. Времени в обрез!
-  Мы здесь родились и являемся частью этого острова, - медленно произнесла кобра, - едва ли где-либо нам будет так хорошо, как тут. Мы подумаем. Спасибо тебе за доброе сердце. Людям тоже угрожает опасность, но ты не забыла о нас.   
   К девочке подползла гремучая змея, та, что в день испытания, напала на неё.
-  Извини меня, пожалуйста, - виновато потупилась она, - я была неправа. Спасибо за предупреждение.
-  Спасибо, спасибо, - послышалось со всех сторон.
   Штефани с тяжелым сердцем оставила пещеру и вернулась в селение. Итак, её племя избежало истребления от руки лесного народа, но как же ему уберечься от страшной катастрофы?
-  Предупредили друзей? – поинтересовался домовой.
-  Да, но, честно говоря, не знаю, поможет ли им это. Уж очень мало времени. А что же будет с людьми, их нужно тоже предупредить!
-  Селение находится в центре большого острова, - заметил собеседник, - к побережью океана можно добраться лишь через месяц. Если даже допустить, что люди построят плоты и пустятся в плавание по безбрежному океану, у них мало шансов уцелеть. Да нам никто и не поверит, земная твердь кажется этим людям незыблемой. Змеи оказались в этом смысле умнее людей. Даже Заклинатель Духов не в состоянии принять это на веру. Если я сообщу о катастрофе сейчас, меня примут за сумасшедшего, но когда она произойдёт, сочтут за злого колдуна, который устроил этот потоп. Человеку всегда требуется громоотвод, чтобы выпустить пар и оправдать собственную глупость.
  Следующий день прошёл на редкость спокойно. Охотники вернулись с богатой добычей, может быть потому, что к ним присоединился Кирр, у которого было поразительное охотничье чутьё на диких зверей. Племя было сыто, довольно и благодарно духам за заботу о них. Время перевернуло ещё одну страницу в загадочной книге жизни.
   Штефани проснулась от тяжелого предчувствия, заполнившего собою, словно вязкая густая масса, каждую клеточку и сковавшего тело, как железный корсет. Встревоженным мотыльком колотилось сердце. Никогда в жизни девочка не испытывала подобного чувства. Что-то невидимое, грозное и необъятное дышало на неё.
   Её спутники уже бодрствовали. Домовой выглядел невозмутимо, а Кирру плохо удавалось скрывать тревогу, его натура требовала немедленной реакции.
-  Уже началось? – приподнялась на локте девочка.
-  Да, - кивнул Штефан. – Сегодня вечером на этом месте будут перекатываться океанские волны.
   Земля вздрогнула, мелкая дрожь прошла по её телу, словно её знобило, послышался нарастающий гул, идущий с глубин.
-  Пора наружу, - озабоченно заметил домовой, - не забудьте захватить свои вещи, - напомнил он. – Назад мы уже не вернёмся.
   На улицах царило беспокойство и растерянность. Люди повыскакивали из ветхих домов, вздрагивающих от частых подземных толчков. Если при нападении врагов каждый знал своё место, то нынешняя неопределенность застала всех врасплох.
   Очередной мощный удар потряс землю, она накренилась сначала в одну сторону, затем поплыла в другую, словно остров очутился в гигантском раскачивающемся гамаке. Часть хижин с шумом рухнула. Чудовищный грохот вырвался откуда-то из недр наружу, земля под ногами заплясала и покрылась сетью глубоких трещин, из которых с шумом стала хлестать наружу океанская вода. Ручей, огибающий с одной стороны долину, превратился в полноводную реку, которая поспешно хлынула в долину. Привычные очертания гор, поросших лесом, причудливо сместились, словно кто-то поработал тут громадными ножницами, перекроив пространство. Под ногами индейцев стала пениться океанская вода.
   К Штефани торопливо подошёл Зоркий Глаз.
-  Не бойся, Тахтха, я с тобой!
-  Спасибо! – просияла та. – Очень мило с твоей стороны. Не утонуть ли нам вместе? – озорно усмехнулась она.
   Домовой подошёл к вождю и шаману, вокруг которых собрались жители долины.
-  Ну, что скажешь, Проницательная Сова, стяжавшая мудрость? – обратился к нему Седой Медведь.
-  Нам следует немедленно подняться на холм в долине. Это самое высокое место здесь и вода затопит его не скоро.
-  Я тоже так думаю, - поддержал его шаман. – У меня было сегодня видение: большой черной птицей над нами кружил злой дух, а потом, превратившись в облако, обрушил в долину потоки воды, сметающей всё на своём пути.
-  Решено! – подвёл черту глава племени. – Переселяемся все на холм! – распорядился он.
   Теперь ситуация немного прояснилась и каждый знал, что ему следовало делать. Захватив с собой нехитрый скарб, индейцы отправились в путь. Предстояло преодолеть больше трех километров, чтобы выйти к подошве холма. В пенящейся под ногами темной воде были скрыты глубокие трещины, таящие в себе угрозу гибели. Поэтому впереди вызвался идти Кирр, которому помогали три быстроногих воина. Обнаружив трещину, Верная Рука ставил у коварной ловушки помощника, который, погрузив в неё копьё, предупреждал всех следом идущих. Когда опасное препятствие миновал последний житель, воин вновь бежал к Кирру и становился у следующей трещины.
   К полудню они достигли холма, солёная океанская вода доходила уже до колен. Маленьких детей взрослые несли на руках. Остров продолжал вздрагивать, из глубин его доносился сатанинский грохот и рёв.
-  Не волнуйся, Тахтха, всё будет хорошо, - успокаивал девочку Зоркий Глаз. – Тебе помочь, ты не устала? Я мог бы взять тебя на руки, - скромно предложил он.
-  Спасибо! – иронично взглянула на него Штефани. – Лучше помоги женщине позади нас, она несёт пухлого карапуза и изрядно выдохлась.
   С высоты холма перед людьми предстало печальное зрелище. Долина была затоплена, вокруг простиралась водная гладь. Лишь торчали ещё вершины вековых деревьев и волнистая кромка гор. Вода прибывала, атакуя подножие холма.
-  Если океанские волны настигнут нас здесь, - обратился домовой к вождю, - это значит, что земля уйдёт скоро под воду. Необходимо построить как можно больше плотов. Здесь много деревьев, лучше валить их в центре, образовав там большую поляну.
-  Согласен, - одобрил его план Седой Медведь, - так будет легче размещать плоты.
   Закипела работа, люди были рады занять себя, чтобы отогнать тревожные черные мысли, которые кружили вокруг, как стая стервятников. Кто-то рубил деревья, кто-то очищал их от ветвей и сучьев, кто-то оттаскивал в сторону и связывал в плоты. У каждого теплилась слабая надежда.
   Кирр добыл откуда-то топор и, облюбовав дерево, подошёл к нему поближе. По хозяйски похлопав шероховатый ствол сосны, он взмахнул топором. Железное лезвие вошло глубоко, но деревянная рукоятка осталась в руках.
-  Тебе помочь? – подошла к нему Штефани.
   Её приятель осмотрелся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, схватил ствол дерева руками и вырвал его с корнем. Шумя листвой, оно распростерлось на земле. А могучий индеец уже подбирал другую цель.
   Девочка помогала сносить очищенные от ветвей деревья на поляну. Она легко несла семиметровый ствол, в то время как его с трудом поднимали четверо крепких мужчин.
-  Ты что, Тахтха?! – оторопел Зоркий Глаз, увидев свою возлюбленную с массивным бревном на плече. – Хочешь надорваться!?
-  Я ещё одно брёвнышко могу нести! – рассмеялась его подруга. – А всё потому, что делаю дыхательную гимнастику и пью отвар из лекарственных трав. Теперь понятно?
-  Понятно, - озадаченно почесал в затылке сын вождя племени, провожая собеседницу взглядом.
   Уровень воды, тем временем, повышался. Остров продолжал содрогаться от глухих подземных толчков, медленно, но неуклонно сползая в бездонную океанскую бездну. Заклинатель Духов, разложив ритуальные вещи, принялся под барабанный грохот взывать к ним.
   Штефани критически оглядела место, где лежали готовые плоты. Их было слишком мало для сотен человек. К ней подошёл домовой.
-  Да, - подтвердил он, - плотов недостаточно. Но сколько бы их ни было, гигантский водоворот на месте гибели острова поглотит всё.
-  Зачем же тогда эти несчастные трудятся?
-  Нельзя лишать их надежды. Там, где её нет, всегда царит хаос, паника и страх.
   Чудовищный грохот расколол небо, земля под ногами затряслась, как больной человек в конвульсиях. Там, где находились плоты, разверзлась широкая трещина, из которой хлынул фонтан воды невероятной силы, разметавший часть спасательных средств. Одно шальное бревно, оказавшись в воздухе, направилось в гущу женщин и детей. Кирр, мгновенно оценив обстановку, молниеносно переместился  и перехватил сучковатый ствол ещё в воздухе. Удар был такой силы, что плечистый индеец по щиколотку погрузился в землю.
   Люди оставили работу и, испуганно скучившись, оцепенело наблюдали за распоясавшейся стихией. В глазах их читались отчаяние. Они смотрели на вещи здраво и не тешили себя иллюзиями. Вода уже захватила четверть холма, недвусмысленно угрожая племени. Она вела себя так, как сытый кот с выпавшим из гнезда желторотым птенцом, зная, что жертва никуда не денется. Барабанный грохот продолжался, шаман усердно кружился в шальном танце, отрывисто выкрикивая заклинания.
   Штефани тревожно взглянула на домового.
-  Я пригласил вас сюда не для того, чтобы наблюдать гибель этих людей, - укоризненно произнёс он. – Взгляните-ка на эти точки в небе, - указал он рукой.
   Невзрачные точки быстро приближались, вырастая в размерах. Племя со смешанным чувством изумления и страха наблюдало за ними. Заклинатель Духов прервал свой ритуал и подслеповато уставился в небо, не будучи окончательно уверен в том, что его молитвы принесли свои плоды.
   Люди ахнули и попятились, матери испуганно прижали к себе детей. Прямо над ними парили два огромных плоских щита тёмно-серебристого цвета размером с солидное футбольное поле. В центре нижней части воздушного судна сияла окнами-иллюминаторами круглая полусфера. Аппараты издавали слабый шум, напоминающий гудение высоковольтных линий электропередач. Один из объектов медленно снизился и завис метрах в тридцати над землей, прямо над собравшимися внизу людьми. Из полусферы ударил широкий конус яркого света, который своим чётким кругом упёрся в землю. В луче появились две смутные фигуры. Когда они вышли из света, толпа изумлённо замерла. Кто-то вскрикнул, кто-то испуганно присел, где-то заплакал ребёнок. Одной из фигур оказался высокий, более двух метров ростом, незнакомец с белоснежной головой, облаченный в серебристый костюм. Высокий лоб его опоясывал радужный обруч. Второй фигурой была обычная девушка, каких в племени было немало, невысокого роста, с черной жёсткой копной волос и миндалевидным разрезом глаз.
   Происходящее выходило за рамки человеческого восприятия. Эти люди готовы были к встрече с опасным зверем, готовы были умереть в судорогах от змеиного укуса или странной болезни. Несколько воинов выскочило вперёд с копьями наперевес. Через мгновение острые железные жала оказались бы в воздухе, на пути к незваным пришельцам. 
-  Нет! – опередил их Заклинатель Духов. – Нет! Безумцы, разве вы не видите, что это Боги!? Я звал их, и они вняли моим молитвам!
   Он стремительно вышел из рядов, подошёл к незнакомцам и пал перед ними на колени.
-  Мы пришли на помощь к вам, - с акцентом сказал высокий мужчина. – Но мы не боги, а такие же существа, как и вы, только с другой планеты. Меня зовут Иноотхооптрут, а мою помощницу – Майри, она родилась здесь, на побережье океана.
-  Да, это так, - улыбнулась девушка, - Иноотхооптрут попросил меня помочь ему убедить вас в необходимости переселения в другое место, потому что через считанные часы наш остров навсегда уйдёт в океанскую пучину. Моё родное племя также было переселено в иную часть Земли. Если бы не наши друзья с далёкой планеты, мы неминуемо погибли бы. Я прошу довериться им. Вас ждёт прекрасная, необжитая земля.
-  Верно, - подтвердил  пришелец. – Мы  уже  пересилили  восемь  больших племен.  Наш кодекс не может допустить гибели наших братьев по разуму, поэтому мы здесь. А теперь прошу вас подняться по этой лестнице на корабль.
   Яркий конус света превратился в широкую светлую лестницу, ведущую к огромному серебристому щиту. Люди медлили, опешив от столь необычного развития событий. Да и лестница из света представлялась им весьма призрачной и ненадежной.
   Шаман всё ещё стоял на коленях, воздев к небу руки, и шептал какие-то слова. Рядом с ним остановился Седой Медведь.
-  Всё, что тут происходит, - сказал он, - напоминает сон. Боги услыхали наши молитвы и прислали на помощь небесные колесницы. Я прошу вас всех, - оглядел он притихшее племя, - без страха подняться по этой лестнице.
-  В самом деле, - выдвинулся из толпы домовой со своими друзьями, - это совсем нетрудно.
-  А можно мне первой? – вызвалась Штефани.
-  Конечно.
-  Ну уж нет! - подбежал к ним Зоркий Глаз, самолюбие которого было уязвлено, - сначала пойду я!
   Ведь это не дело, если Тахтха и тут опередит его! К тому же первым в неизвестность должен идти отважный воин, а не слабая девчонка! Он ступил на первую ступеньку и легко взлетел вверх, затем спустился и, покровительственно взяв за руку свою подругу, поднялся вместе с ней наверх. Помахав оттуда руками, они скрылись в корабле. За ними поднялся Кирр. Индейцы осмелели и последовали их примеру.
-  Побыстрее! – торопил их вождь.
   Вода прибывала, доходя людям уже выше колен. Подземный грохот усиливался, словно кто-то в преисподней колотил громадными кувалдами. Когда половина людей скрылась в воздушном судне, лестница вновь превратилась в яркий конус света, который так же внезапно пропал, как и появился. Серебристый щит мягко взмыл ввысь. Его сменил второй корабль. Погрузка людей была скоро завершена. Последними поднялись на борт домовой, шаман и вождь племени. Замыкали группу Иноотхооптрут и Майри.
   Войдя в корабль, Штефани с интересом осмотрелась. Она стояла в просторном и светлом круглом зале. Сквозь его стены струился приглушенный солнечный свет. Помещение было совсем пусто, если не считать выложенных по кругу, как в амфитеатре, валикообразных сидений, на которых следовало размещаться людям. Несколько девушек высокого роста в облегающих серебристых одеждах и с радужными обручами на головах встречали гостей. Девочка обратила внимание на их белоснежные короткие волосы и четырехпалые руки, на которых совершенно не было рисунка вен. На запястье  у каждой мерцал гранями широкий браслет.
   Штефани вместе с Кирром и Зорким Глазом разместилась на периферии окружности. Она невольно ощупала сиденье под собой, ощутив слегка упругую бархатистую поверхность. Несмотря на большое скопление людей, воздух в зале был чист и свеж.
   Пол под ногами едва дрогнул. Было видно, как поплыло в сторону солнце. Девочка не выдержала и подошла к иллюминатору. Сын вождя племени также прильнул к стеклу. Сверху прекрасно было видно, как тёмная океанская вода, плюясь пеной и брызгами, пожирала последние метры холма. Чудесная долина стала частью подводного ландшафта, где хозяевами уже были рыбы. Лишь кое-где ещё торчали, как руки, взывающие к небу, вершины вековых деревьев и горные пики. Страшно, когда в океане тонет большой пассажирский корабль, но ещё страшнее, если эта участь уготована целому острову. Зоркий Глаз всхлипнул и отвернулся в сторону, не желая показывать свою слабость. Он не плакал, когда раскалённое железо дымилось в его руке, но уходящая в бездну земля, пропитанная кровью предков, затронула самые сокровенные струны его души.
   Два огромных воздушных корабля легко взмыли в голубую высь и стремительно понеслись над бескрайней сверкающей океанской поверхностью. Они летели не  меньше часа, когда на горизонте смутной фиолетовой кромкой обозначились горы. Земля быстро приближалась, уже можно было рассмотреть горные массивы, поросшие лесом, живописные долины между ними, нити горных рек и зеркала озёр. «Летающие щиты» слегка накренились и поплыли над изумрудно-зелёным морем джунглей. Наконец они мягко застопорили ход, снизились и повисли над большой ровной поляной перед рощей из низкорослых кокосовых пальм.
   По лестнице из света Племя Медведей спустилось на землю, по колено в высокую густую траву вперемешку с крупными яркими цветами. Почувствовав под ногами твёрдую почву, люди облегченно вздохнули.
   Зоркий Глаз прошёлся по траве, несколько раз подпрыгнул и удовлетворенно выдохнул:
-  Вот это другое дело! Никаких толчков и трещин!
-  Уж не думаешь ли ты, что можешь вызвать землетрясение? – улыбнулась Штефани.
   Насколько ей позволяли географические познания, можно было заключить, что они оказались в Южной Америке. Но её местному другу было, собственно, всё равно, лишь бы не тряслась и не уходила из-под ног земля.
   Кирр по привычке начал сканировать незнакомую местность, обнаружив вокруг обилие животных и отсутствие человеческих следов. К друзьям подошёл домовой.
-  Как прошло путешествие, не кружится ли голова? – спросил он девочку.
-  Так вы всё знали?!
-  А как же, я же всё-таки Проницательная Сова.
-  А нельзя ли было предупредить людей, чтобы они не волновались?
-  Конечно, можно. Следовало лишь сказать: «Уважаемые Дамы и Господа! Прошу не беспокоиться, сейчас за вами прилетят инопланетные челноки».
   Нелепость такой ситуации была столь очевидна, что юная собеседница невольно рассмеялась.
   Когда последний человек оставил корабль, вслед спустились Иноотхооптрут и Майри. Теперь инопланетянин стоял гораздо ближе к Штефани, и она смогла разглядеть не только его короткую белоснежную прическу, но и большие темные глаза без зрачков, а также нос, на котором ноздри были расположены сбоку.
-  Мы рады были помочь вам, - обратился он к окружающим. – Наши законы велят нам всегда помогать в критических ситуациях братьям по разуму. Отныне вы в безопасности, ибо эта земля никогда не уйдёт под воду. В окрестных джунглях вы найдете много плодов и изобилие непуганых животных. Живите с миром, никогда не поднимайте руку друг на друга, - пожелал он.
-  Спасибо! - выступил вперёд Седой Медведь. - Вы спасли мой народ, вырвав его из цепких объятий смерти. Мы будем помнить об этом до тех пор, пока бьются наши сердца, - склонил он перед космическим гостем седую голову. 
-  Всего хорошего, -  попрощалась Майри, - нам пора. Этот щит доставит меня сейчас в родное племя на берегу океана. А вы пока устраивайтесь, позаботьтесь о пище и укрытии на ночь. Здесь часто хлещут тропические ливни.
   Ступив в луч ослепительного света, обе фигуры исчезли. Космические челноки быстро растворились в лазурном небе.
   Получив короткие распоряжения вождя, люди споро взялись за работу. Нужно было заготовить длинные жерди для каркаса хижин, пальмовые листья для их покрытия и хворост для костров. Отдельная группа занималась сбором кокосовых орехов и  плодов. Несколько любопытных оленей, привлеченных шумом, стали желанной добавкой к вечерней трапезе.
   Кирр добыл для девочки увесистый кусок поджаренного мяса.
-  А спагетти тут, случайно, нет? – мечтательно прищурила она глаза.
-  Увы, - развел руки в стороны Штефан, - придется подождать пару тысяч лет.
-  Уговорили, - вздохнула его юная спутница.
-  Сударыня, - заметил собеседник, - с моей стороны было бы весьма неучтиво не предложить вам нож, - протянул он ей стальной клинок, напоминающий короткий римский меч.
-  Спасибо, - поблагодарила Штефани, - выглядит так, словно я охочусь на этот кусок мяса. Не перейти ли мне на камни, которыми питается Кирр? А что, вполне приличная вегетарианская еда. Что скажет моя бедная матушка, если я попрошу подать мне на ужин пару поджаристых булыжников?!
   Утомленные перипетиями прошедшего дня люди в новом селении быстро уснули, лишь бодрствовала охрана, выставленная предусмотрительным Седым Медведем. Последующие дни прошли в хлопотах по устройству поселения, изучении местности и удачной охоте. Кстати, тут совсем не было ужасных ихооткоров с клыкастой пастью. Вблизи кокосовой рощи били из земли несколько родников с прекрасной питьевой водой. За ней простиралось небольшое прозрачное озеро удивительного голубого цвета, берега которого обрамляли цветущие кактусы, папоротники и увитые лианами низкорослые деревья. С другой стороны, на границе деревни и джунглей, из земли выпирала невысокая скальная гряда, уходящая в глубину зелёной бездны.
   Однажды днём, на глазах у всех, на окраинe селения появился странный незнакомец высокого роста в серебристом костюме. На голове его был шлем с «рогами», на левой руке широкий мерцающий браслет, на правом предплечье возвышался тёмно-серебристый продолговатый валик, пояс облегал массивный ребристый ремень.
   Верно сказал когда-то домовой, что индейцы сначала метают копья, а потом разбираются, кто к ним пожаловал. Внезапное появление двухметрового гиганта непосредственно в селении всполошило жителей. В его сторону понеслись стрелы и копья. К изумлению людей все они, не долетая до цели, падали, не причинив страшилищу никакого вреда.
-  Ха, ха, ха, - громко рассмеялся пришелец, потешаясь, очевидно, над столь примитивным оружием, и вытянул вперёд правую руку. Сверкнул яркий луч, и громадное дерево на окраине с шумом рухнуло вниз, находящаяся за ним скала разлетелась на осколки.
   Опешившие воины попятились. Подоспевший Седой Медведь дал знак прекратить стрельбу.
-  Я пришёл с миром, - обратился к индейцам незваный гость, - меня зовут Таатропххоот. Я надеюсь, что вы помните, кто спас вас от гибели и перенёс в эти благодатные края. Мы прилетели с далёкой планеты, чтобы посмотреть на Землю. Она оказалась прекраснее, чем мы предполагали. Так почему же вы встречаете меня, как злодея?
   Заклинатель Духов, опередив вождя, подбежал к пришельцу и упал ему в ноги. Боги, сами Боги соблаговолили посетить его племя!
-  Встаньте, - мягко сказал Таатропххоот. – Ведь  мы – братья по разуму и обязаны помогать друг другу. Конечно, вы спросите, зачем я пришёл к вам? Видите ли, я хотел бы вас кое-чему научить. Среди моего народа имеются производители, тоесть люди, которые изготавливают различные вещи, стражи законов, призванные следить за соблюдением порядка и учителя, владеющие определенными знаниями, в которых нуждаются другие. Так вот, я – Учитель.
-  Простите моих людей за невежество и страх, - подошёл к нему Седой Медведь, - я рад, что вы не пострадали. С этого дня вы будете нашим желанным гостем.
   В первые же часы он поразил всех своей мудростью, предсказав вечерний ливень, хотя небо не подавало никаких признаков. А когда, через несколько дней, произошло затмение луны, о котором он предупреждал, последний скептик был посрамлен. В племени инопланетянина стали называть качинос, что в переводе означало «высокий и почитаемый посвящённый». Вождь племени и шаман всегда советовались с ним перед тем, как принять важное решение.
   Мудрый гость усовершенствовал оружие индейцев, обучил постройке прочных домов и защите их от ударов молнии, показал, как искать железную руду и добавлять к ней различные смеси, чтобы лить острые и прочные ножи и топоры, дал представление о работе песочных и солнечных часов.
   Ему очень не понравился обычай испытывать юношей, посылая их на ночь в джунгли, а девушек – в логово змей, а также женить холостого парня на покойнице, если он не успел вовремя обзавестись семьей. Зато изделия местных умельцев из камня, дерева или золота приводили его в восторг. Он вертел их в четырехпалых руках и, приближая к темным, без зрачков, глазам, любовался ими.
   Когда ядовитый паук «чёрная вдова» ужалил двух маленьких девочек, Заклинатель Духов только беспомощно развёл руками. Таатропххоот дал им выпить травяной настой и какую-то светящуюся голубоватую жидкость. На следующий день дети были здоровы. Благодарные родители принесли ему тушу оленя, но он отдал её семье, которая давно потеряла кормильца. Пришелец из космоса обходился без питания.
   Иногда качинос принимал участие в охоте, всегда заранее зная, где скрываются животные. Он убивал их, не причиняя ран, и отдавал племени. Если кто-то из людей к нему случайно прикасался, то терял сознание.
   В селении странный гость ходил без шлема, выделяясь как высоким ростом, так и белоснежной головой. Оружие и широкий пояс он оставлял в жилище, только вот мерцающий браслет на левом запястье всегда был при нём.
   Однажды Штефани с друзьями шла по селению. Их внимание привлекло строительство большой хижины, ходом работ руководил сам Таатропххоот.
-  И что же тут будет? – приблизился к нему домовой. – Вероятно, школа?
-  Вы угадали, - улыбнулся качинос, - не зря вас зовут Проницательная Сова. Здесь, действительно, будут учиться дети. Они должны знать историю собственного народа и владеть элементарными знаниями по математике, физике и астрономии. Я говорю немного непонятно для вас, но поверьте, эти знания человеку необходимы.
-  Да, конечно же, - согласился собеседник. – Знать собственные корни, уметь считать и представлять, какие планеты окружают Землю должен каждый. Нам разум дан не для того, чтобы жить на уровне животных рефлексов.
-  Вот, вот! – поддержал его Таатропххоот. – Из вас вышел бы великолепный мыслитель, - предположил он. - К сожалению, вашим главным инструментом является копьё.
-  Разве воин не может быть мыслителем?
-  Может, если преждевременно не погибнет. На этой планете жизнь так хрупка и беззащитна.
-  Интересно, - не выдержала Штефани, - а можно девочкам посещать вашу школу?
-  Разумеется, - разрешил гигант, рассматривая с высоты своего роста щуплую девчонку.
   Как это всегда случается, ученики разделились на две группы. С первой у Учителя не было проблем, дети охотно посещали школу и усердно занимались. Со второй группой было сложнее, тут подростки увиливали от учёбы. Не обнаружив их на месте, преподаватель отправлялся на поиски. Как правило, он всегда находил их. Одного, бывало, на высоком дереве, другого – в тесной расщелине скалы, третьего – в колючих зарослях кустарника. Самое интересное состояло в том, что никто из лентяев не сопротивлялся и покорно следовал в школу.
-  Ну, что, - заметил однажды домовой, - не кажется ли вам друзья, что мы тут загостились? Всё, что нужно, мы увидели. Между прочим, - перевёл он взгляд на девочку, - я слыхал, что в школе небесного Учителя вы делаете успехи?
-  Это нетрудно, - весело сверкнула глазами Штефани. – Когда-то я всё это уже проходила, а здесь только другие названия. Так, Меркурий называется Опоссотхомиотх, Марс – Новохоотрохотс, а Венера – Мионоотхаринеон, то же самое в физике и математике.
-  Не хотите ли, сударыня, продолжить образование в родных стенах?
-  Охотно! Я так соскучилась по родителям, дому, друзьям! Кристиан, там, наверное, совсем отбился от рук!
-  Нам ещё предстоит отстоять родной город, который весьма влиятельные политики норовят превратить в подводный пейзаж.
-  Вы хотите сказать, что имеется связь между этим событием и нашим визитом сюда?
-  Совершенно верно.
   Утром путники предстали перед Седым Медведем.
-  Нам пора, - сказал Штефан. – Я узнал, что наше родное племя находится не так уж далеко. Здесь хорошо, но наше место там. Спасибо за гостеприимство, - приложил он руку к груди.
-  Я понимаю тебя, Проницательная Сова. Передавай привет моему брату Мудрому Змею, я желаю ему много спокойных лун и мира, чтобы в доме его никогда не водились скальпы. Да, да, именно так и передай ему. Ибо скальпы – это война, кровь и страдания. Даже животные не столь жестоки по отношению друг к другу. Я прожил долгую жизнь, повидал многое и пришёл к выводу, что человек должен быть выше этого. Качинос прав. Вырастить человека так трудно, а потерять так легко! – с горечью произнёс вождь. - Удачного пути, друзья мои. Мы ждём вас через три года, чтобы навечно соединить сердца Тахтхи и моего сына.
   Снаружи их нетерпеливо поджидал Зоркий Глаз. Он нежно взял Штефани за руку.
-  Как жаль, что ты уже уходишь, - грустно вздохнул парень. – В последнее время мы столько пережили, столько испытали, я так боюсь потерять тебя. Береги себя. Пройдёт не так уж много лун, и мы увидимся вновь, чтобы никогда не расставаться.
-  Конечно же, - согласилась его подруга, - время мчится быстро. Мы обязательно встретимся!
   Сейчас она явно испытывала смущение, выдавая себя за другого человека, любимого и обожаемого.  А при этом так трудно держать себя в узде и не выходить из роли. К тому же этот юноша с широким утиным носом всё больше нравился ей.
   Путники обошли кокосовую рощу, миновали живописное озеро и углубились в джунгли. Кирр шёл впереди, поглощая всем телом всё, что росло на его пути.
-  Между прочим, Седой Медведь намеревался сделать меня своим преемником, - признался домовой.
-  Он, что, умирать собрался? – предположила его спутница.
-  Нет, он услышит зов предков не скоро. – Человек умирает не от старости, а оттого, что подумал о смерти.
-  Я хотела бы, чтобы Тахтха обязательно встретилась с Зорким Глазом, - поделилась девочка своими мыслями. – Мне было так стыдно смотреть ему в глаза!
-  Понимаю. Простите, что заставил вас так страдать из-за этой фальшивой роли. Уж слишком много тут оказалось замешано чувств.
-  Ничего страшного, - улыбнулась Штефани. – Я с детства мечтала сначала стать Кинг-Конгом, затем принцессой, но, вижу, что мне на роду написано быть актрисой.
- Вы хорошо подумали? Актёры постоянно играют чужие жизни, а о своей подумать некогда.
   Штефан остановился и обернулся назад.
-  Ну, вот, теперь всё в порядке. Ваш друг долго шёл за нами, но уже повернул обратно, - объяснил он. - А сейчас, друзья мои, возьмёмся за руки, скоро подойдёт автобус.   
   Три человеческие фигуры быстро растаяли в зелёном полумраке.
   Девочка тотчас очутилась в своей комнате. С зеркала на неё смотрело задорное отражение с чудесными рыжими локонами и дюжиной веснушек на лице. У окна в безукоризненном черном фраке и белых перчатках стоял домовой, а под потолком завис розовый диск. Кирр явно наслаждался своим обычным обликом.
-  И сколько же времени мы отсутствовали? – спросила хозяйка комнаты.
-  Ровно час.
-  Всё не могу привыкнуть к тому, что время так можно растянуть.
   Скрип рассохшихся ступенек сообщил о чьём-то приближении.
-  Ваша мама, сударыня, - улыбнулся Штефан, - позвольте ненадолго откланяться.
-  Дорогая, я пришла напомнить тебе, что завтра контрольная по химии.
-  Спасибо, мамочка, - прильнула к ней дочь, - я так по тебе соскучилась!
-  Но мы же недавно виделись?
-  Ну и что? Минута может стать вечностью.
-  Время относительно, - философски заметила фрау Мюллер.
-  Да, уж, - согласилась дочка, невольно подумав о том, что испытание в змеином логове было куда легче задач по химии.
   Она нехотя взяла учебник и принялась его быстро листать. Всё было ясно и запоминалось мгновенно. Через десять минут она была готова. Озадаченная Штефани почесала в затылке, но потом вспомнила о клетках Кирра, циркулирующих в её крови. Небольшую часть своих возможностей она уже продемонстрировала при нападении леопарда, в змеиной пещере и при помощи Зоркому Глазу. Теперь, если Кристиана придётся обнимать, нужно делать это осторожно, чтобы не помять его нежные косточки.
-  Ну, что же, - сначала послышался голос домового, а потом появился он сам, - как говорится, вернемся к нашим баранам. В город уже нагнали много техники, а горожан стали постепенно выселять. Конечно, партия зелёных и петиция от детей затормозили этот процесс, но не остановили. Сенатора Джонатана Керна поддерживают влиятельные политики.
-  А кто он, собственно, такой, этот господин? – спросила Штефани. - Как ему удалось уговорить горожан?
-  Вот! – поднял вверх указательный палец её собеседник. – Это главный вопрос! Вы помните, как был одет Учитель Таатропххоот?
-  Да,  конечно  же, - недоуменно  подняла  брови  девочка, - в серебристый костюм, а  на левом запястье он всегда носил браслет.
-  Точно. Как вы полагаете, зачем он ему был нужен?
-  Очевидно, для защиты.
-  Не только. С его помощью инопланетный гость мог подавлять волю людей и заставлять их подчиняться.
-  Теперь я понимаю, почему ученики, отлынивающие от занятий, после беседы с Учителем безропотно шли в школу сами! Но какая связь?
-  Дело в том, что Таатропххоот потерял этот браслет.
-  Невероятно!
-  Да, да, как говорится, на мудреца довольно простоты. Где-то случайно обронил. Учитель был весьма расстроен потерей, кричал, бушевал, но наивные индейцы никак не могли понять, что же им следует искать? Пришелец улетел, а браслет благополучно дожил до наших дней.
-  И что же, - озарило Штефани, - его нашёл сенатор?
-  Именно!
-  Но как?!
-  Вы ведь знаете, что в Южной Америке постоянно происходят какие-то вооружённые разборки, - напомнил домовой. - То, что ясно было ещё Седому Медведю, некоторые политики не понимают до сих пор. Ну, да дело не в этом. Сенатор или, как его тогда называли, Бессмертный Джо был двадцать лет назад одним из наёмников, которые исправно получали от мятежников плату за пролитую кровь. Он был молод, честолюбив и силён, за плечами лежало несколько ограблений и махинаций с наркотиками. Когда полиция дышала ему в затылок, этот молодец умудрился выскользнуть из её радушных объятий в Южную Америку. Там он занялся кровавым промыслом. Положив палец на курок автомата, он чувствовал себя Богом, могущим даровать или отнимать жизнь.
-  А почему его назвали Бессмертным Джо?
-  Однажды правительственные войска здорово потрепали группу, в которой воевал наш герой. Отступать было некуда, почти все его «коллеги» были перебиты. Джо лежал под деревом, уткнувшись в рыхлую землю. Боеприпасы закончились, кроме ножа у него ничего не было. Солдаты противника приближались, это была верная смерть. И тут его рука наткнулась на что-то твёрдое. Это был серебристый браслет, мерцающий ребристыми гранями, на которых были выбиты непонятные знаки. За сотни лет он ничуть не изменился, сохранив все функции. Предположив, что он из серебра, парень попытался одеть его на руку. Странная находка выскользнула у него и сама разместилась на запястье, отдельные грани и знаки выступили и переместились в другое место. Браслет нашёл владельца. Над его головой перестали визжать пули, - продолжал Штефан. - Вражеские солдаты приближались.
-  Лишь бы не заметили, лишь бы не заметили! – молил в исступлении наёмник.
   Шестеро человек подошло вплотную, взглянули на него, как на пустое место и отправились дальше. Наш герой перевёл дух. Выждав время, он пристрелил из их же оружия тяжелораненых «коллег» и растворился в зелёной сельве.
-  Отчего такая опасная вещь попала в столь грязные руки? – возмутилась девочка.
-  Ирония судьбы. Всё происходит далеко не так, как мы того хотели бы. Десять лет этот джентльмен удачи провёл в лесах, сея всюду смерть. Пять отрядов, в которых он действовал, были полностью истреблены, из всех уцелел лишь он один. Его называли невероятным везунчиком, ибо ни пуля, ни нож не брали его. В рукопашных ему не было равных, солдаты противника, столкнувшись с ним, падали, как парализованные. Он молча и равнодушно добивал их. Джо дослужился до высоких чинов, скопил немалую сумму, но ему надоело скрываться в джунглях, жить в земляных норах и постоянно ходить под пулями. Парень чувствовал, что способен на большее - удача, как покорный пёс, шла у него на цепи. Он вернулся на родину и занялся бизнесом: недвижимостью, игровыми автоматами, банковскими спекуляциями и прочим. Фортуна благоволила ему, чиновники поступали так, как было нужно. Молодой бизнесмен мог убедить кого угодно. Однажды, поспорив с приятелем, он сбыл солидному военному ведомству партию бумажных корабликов вместо боевых кораблей. К нему не было претензий, все документы оказались в порядке. Трёх своих друзей он протолкнул в губернаторы, двух – в министры. Те, разумеется, не забывали об услуге.
-  И никто не ведал о его прежнем кровавом прошлом?
-  Лишь немногие. Но представьте себе, что все они случайно погибли. Бывает же такое! Один – в автокатастрофе, второй – утонул, третий – выбросился из окна небоскрёба. А знаете, как один министр, недруг нашего сенатора, лишился поста?
-  Нет, интересно!
-  У бывшего солдата Фортуны оказался весьма рафинированный юмор. Крупный чиновник вышел на трибуну с докладом и всё отведённое ему время кудахтал и кукарекал. Разразился грандиозный скандал, бедняга на следующий день ничего не помнил, а только пучил глаза и судорожно глотал воздух, когда смотрел о себе репортаж.
-  И никто не пытался остановить Джо?
-  Одному из мафиози он перешёл дорогу, потому что не особенно считался с авторитетами. Лимузин, в который сел наш герой, взорвался и взлетел на воздух, развалившись на части. Водитель и компаньон из крупной сигаретной компании погибли, а сенатор не получил даже царапины. Это покушение было ему даже на руку, потому что международный сигаретный концерн теперь принадлежал его империи. Кстати,  он скоро вычислил обидчика и разобрался с ним тем же способом, что был уготован ему.
-  Знает ли сенатор, что у него за браслет? – спросила Штефани.
-  Он полагает, что это талисман, посланный ему провидением. И к счастью, не умеет им управлять, язык Таатропххоота ему не знаком. Браслет подчиняется мысленным командам, а без них защищает владельца автоматически.
-  А почему бывший наёмник пошёл в политику? Ведь он был уже богат.
-  Богатство рассматривается такими людьми, как трамплин к власти и славе. Как упоительно быть в центре внимания, влиять на события и чувствовать на себе трепетные взгляды восхищённых дам! Сенатор прославил уже себя несколькими бессмысленными проектами, включая смену названий у нескольких ведомств, что стоило казне многомиллионных затрат. А теперь он решил превратить наш город в подводный ландшафт.
-  Сейчас я понимаю, как ему удалось убедить горожан затопить собственные дома. И сколько же времени действуют его внушения?
-  Несколько дней.  Поэтому владелец браслета довольно часто посещает сомневающихся чиновников. Но когда они видят собственную подпись, возражений не возникает.
-  Нужно отобрать у него браслет. Но как, он никогда не расстаётся с ним? Не просить же его об этом одолжении!
-  Как  говорил Шерлок Холмс, «это элементарно, Ватсон». Политик приезжает завтра в Кёльн, потому  что там нашлись горячие головы, которые считают его затею бредом. Он собирается выступить в большом зале и убедить строптивцев. Вы с Кирром, разумеется, тоже там будете.
-  И в чём заключается наша задача?
-  Когда сенатор начнёт сладко вещать, рисуя радужные перспективы для местной земли, Кирр в образе крошечной мушки подлетит к нему, сядет на «амулет» и нажмёт несколько знаков, чтобы запустить программу самоуничтожения браслета.
-  Но откуда Кирру известен алгоритм?
-  Наш любопытный друг успел просканировать браслет и выяснил всевозможные комбинации.
-  Действительно? – обернулась девочка к розовому диску, зависшему над её плечом.
-  Было дело - услыхала она его мысль.
-  Так вот, - продолжал Штефан, - невзрачная мушка садится на запястье оратора и выполняет свою задачу. А дальше увидите всё сами.
-  Всё ясно, - просияла собеседница, - этот прохвост у нас в руках! А посмотрите-ка на его портрет, просто ангел во плоти!
-  Никогда не верьте проникновенному одухотворённому взгляду, за ним часто скрываются монстры со своими интересами.
   Контрольная по физике прошла великолепно. Штефани, которая слыла по этому предмету весьма посредственной ученицей, не только первой справилась с заданием, но и сделала несколько вариантов решения, чем поставила в тупик учителя физики господина Функа. Он целую ночь проверял их по специальным справочникам и нашёл правильными.
   Просторный зал был заполнен народом. Многие пришли посмотреть на известного политика, автора столь грандиозного и скандального проекта.
   Сенатор стал выступать, веско обосновывая своё мнение. На большом экране с установленного ноутбука мелькали умные графики, мудрые диаграммы и красивый водный ландшафт с множеством оригинальных зданий на берегу. Зрители внимали ему, а многие даже аплодировали.
-  Ваш выход, сэр, - шепнула своему другу Штефани. – Ни пуха!
-  К чёрту, - ответил он мысленно.
   Мелкая мушка бесшумно полетела к оратору. Он говорил хорошо поставленным голосом, положив обе руки на трибуну. На левом запястье сверкал широкий браслет. Кирр незаметно присел на одну из его граней и стал перелетать с места на место. Необходимая комбинация знаков была набрана. Талисман стал таять так, как это происходит с кусочком сахара, опущенного в воду. Джонатан Керн не заметил этого и продолжал увлечённо говорить, сменяя кадры на экране.
   В зал шумно ввалилась большая группа студентов.
-  Что  за  чушь вы  несёте!? – не выдержал один  из  юношей. – Может быть, прикажете затопить не только пригороды, но и сам Кёльн? В нашей земле огромный Рейн, множество озёр и водоёмов, а вы хотите выставить на улицу тысячи людей ради вашего бредового плана!?
-  Действительно, - поддержал его грузный пенсионер, - я живу в зоне затопления. Мой дом, который я построил собственными руками, станет достоянием рыб. Зачем вам это, господин сенатор? Может быть потому, что это не ваш родной дом?
-  Он просто зарабатывает политические очки, а людей обрекает на нищету. Ведь они подписали договор, даже ничего не потребовав взамен! – выкрикнула женщина из третьего ряда.
   Политик сверлил взглядом недовольных, но они не замолкали. Он взглянул на запястье и похолодел. Амулет исчез, а вместе с ним и удача. Оратор стал лихорадочно искать браслет под трибуной.
-  Сенатор, вы ищите там аргументы? – насмешливо спросил вихрастый студент.
   В зале раздался взрыв смеха.
   А на экране понеслись видеокадры и фотографии, на которых был представлен бессмертный Джо в деле. Вот он стреляет в мать, прикрывшую собой ребёнка, вот поливает из огнемёта камышовые крыши домов в деревне, вот победно поставил ногу на убитого солдата правительственных войск, вот добивает своих раненных товарищей...
   Потрясённый зрительный зал притих. А потом взорвался гневными голосами:
-  Мы не хотим знать этого убийцу!
-  Прочь отсюда, ублюдок!
-  Куда смотрит полиция?! Он же весь в крови!
-  У этого маньяка такие же проекты, ему здесь не место!
-  Постойте, постойте, - слабо защищался потрясённый политик. – Моя совесть чиста. Это гнусная фальсификация моих политических противников!
   Он лихорадочно перебирал в памяти, кто же мог его так вероломно подставить? Все, кто слишком много о нём знал, были уже в ином мире. А эти кадры?! Они были настоящими, хотя он давно предал их огню! Кто же умудрился сделать копии? На экране были прекрасно видны лица и других солдат удачи, которые навсегда остались лежать в чужой земле.
   Сенатор спешно прервал выступление и под свист, улюлюканье и топот ног выскочил из зала.
   Потрясённая общественность стала разбираться с грехами его молодости, на свет всплыло множество грязных фактов, так что правительство удивлялось, как в его ряды затесалась столь тёмная лошадка. Естественно, что его проекты были заблокированы, а политическая карьера навсегда прервана.
-  Наконец-то, - довольно вздохнула за ужином фрау Мюллер, - справедливость восторжествовала, наш милый город не будет затоплен.
-  А каким мерзавцем оказался этот сенатор?! – отложил газету в сторону её муж. – Я до сих пор не пойму, как ему удалось убедить нас подписать этот бредовый договор!
-  Папочка, - скромно напомнила ему дочь, - говорят, что ты тоже уговаривал своих пациентов разделить его идеи.
-  Я?! – поперхнулся отец. – Не иначе как наваждение! – Вот, Штефани, назидательно поднял он палец, - никогда не верь политикам!
-  Конечно, папочка, - в глазах девочки сверкнула лукавая улыбка.
   Она задумчиво шла к школе мимо детской площадки, на которой увлечённо возились малыши. Почему-то вспомнился Зоркий Глаз, его неуклюжее ухаживание и пылкие чувства. Жив ли он ещё? Хотя, конечно же, глупый вопрос. Прошли сотни лет. Но, быть может, под этим солнцем живут частички его любви.
-  Тахтха! – внезапно окликнул её кто-то.
   Штефани изумлённо обернулась.
-  Тахтха, - укоризненно повторила молодая женщина четырёхлетней дочке, - я сколько раз говорила, не бери в рот песок!