Деревенский быт дом моей бабушки

Деревня, в которой жила моя бабушка Устинья Матвеевна, находилась формально в Новгородской области, точнее на границе Калининской и Вологодской областей. Места там замечательные: девственные леса,  живописная река Молога, холмы и низины с березовыми перелесками – все это создавало удивительный российский пейзаж, который навсегда остался в моей памяти.

Деревня состояла из одной длинной и прямой как стрела улицы, по обеим сторонам которой стояли избу, избушки и избенки – старые покосившиеся строения, которым сто лет в обед. От одного конца деревни до другого было километра полтора. Горушка, с которой деревня плавно спускалась. делила ее на две неравные части.

Бабушка купила в этой деревне избушку сразу после войны. Как сейчас помню, на входной дери, вероятно, первый владелец этих хором выжег дату, когда они были построены – 1890! Значит, бабуля купила домик, которому было пятьдесят с гаком лет. Кстати, именно в этом году и родилась моя бабушка. 

Что  представляло собой это «античное строение»?  Снаружи изба выглядела так, как будто половина ее уже вросла в землю. Три подслеповатых окошка выходили на главную улицу, одно было боковое: через него просматривалась часть деревни до горки.

Сбоку дома находилось довольно высокое крыльцо. Дверь вела в просторные сени, где были полки и шкафчики для хранения всякой утвари, а по стенкам были развешаны березовые веники и всякие сушеные травы. Запах там был удивительно приятный. Одна дверь из сеней вела в кладовку, где стоял сундук, там бабушка хранила всякие сыпучие продукты. Из кладовки на чердак вела добротная лестница. Я очень любила забираться на чердак, поскольку там можно было найти много всяких старинных интересных вещей.

Еще одна дверь вела на скотный двор, где жили поросенок в отдельной загородке, козы и куры. Там же был и туалет.

Очень низенькая дверь вела в жилую часть дома. Мужчинам приходилось пригибать головы,  чтобы не разбить лоб об косяк.  Я как-то спросила бабушку, почему такая низкая дверь. Она ответила, чтобы сохранять тепло в избе. Изба была поделена на две комнаты:  жилую и спальню. Приглашаю войти в жилую зону.

Слева располагалась огромная русская печка, она занимала примерно треть всего помещения. Наверху печи могли спокойно разместиться на ночлег три человека в холодное время года. Вдоль печки была расположена «лежанка» - деревянная полка, которая использовалась для того, чтобы забраться на печь. Под лежанкой находился вход в погреб, закрывающийся большой дверкой.

Проходим дальше в комнату. У русской печки с лицевой стороны стоят ухваты, рядом большой чугунный котел на стойке. В нем хранился запас колодезной  воды (2-3 ведра).  За котлом  был расположен залавок – длинный ящик с крышкой сбоку. В нем хранилась кухонная утварь, над залавком были подвешены полочки и шкафчик для посуды.

Вдоль окна и перегородки стояли длинные широкие лавки, на которых можно было не только сидеть, но и спасть. Около залавка размещался «мульти функциональный стол», который служил для приготовления и приема пищи, т.е использовался в качестве обеденного. Украшением стола был большой старинный самовар. Мы с бабушкой пили из самовара чай по субботам после бани. Интересно, когда самовар разогревали, то в нем можно было сварить полдюжины яиц, для этого в нем имелось специальное приспособление.

Остается добавить несколько слов об украшении жилой части дома. На стене между окнами висело большое мутное зеркало, на которое было накинуто домотканое полотенце, вышитое красными петухами и цветами. На боковой стенке –перегородке висели в рамочках фото  бабушкиных родственников и детей.  Рядом тикали ходики: кошка с глазами в разные стороны и гирьками внизу. В правом углу комнаты висела икона.

За перегородкой находилась спальня, узенькая, как коридор. Тем не менее, там стояли 3 кровати. Две из них – раскладушки относились к эпохе царствования Николая II. Тренья- напротив окна- радовала глаз никелированными спинками с шарами. Я думаю, что это была уже советская модель. Бабушка спала в самом дальнем углу комнаты. Рядом с койкой стоял сундук с одеждой, наверху были полати, где она хранила зимние вещи.  Напротив ее кровати стояла маленькая печка, которую бабушка топила только зимой.

В спальне около окна был маленький столик. В правом углу – большой иконостас с иконами. Там также хранились святая вода, стояла лампадка, которую бабушка зажигала по большим церковным праздникам. На полу в обеих комнатах лежали домотканые половики.

Я думаю, что вся обстановка вместе с интерьером досталась бабуле от прежних хозяев.  Я бы охарактеризовала это как крестьянский минимализм с максимальной пользой для обитателей дома: ничего лишнего и достаточно места для всех членов семьи.

Да, еще забыла сообщить, что в качестве освещения использовались исключительно керосиновые лампы. Никаких благ цивилизации 20 века в деревне не наблюдалось. Так жили здесь люди 100 и 200 лет тому назад. Не по своей воле я испытала этот экстрим на себе… Могу сказать, что это был исключительно интересный опыт.

В конце 50-х годов в деревне произошло эпохальное событие: туда провели радиотрансляцию. Для меня это был большой праздник, потому что можно было что-то послушать. Больше всего мне нравились трансляции концертов. Но в основном это было скучное бормотание про борьбу за урожай, перевыполнение пятилетки в четыре года и длинные речи руководителей страны. Я в этом ничего не понимала, а бабушка слушала все и дивилась, как интересно, здесь в глуши можно послушать, что говорят умные люди.

В середине 60-х в Карельском Пестове появилась «лампочка Ильича». На радостях вся деревня гуляла несколько дней. Мужская часть населения не просыхала, налакавшись самогонки и домашнего пива до «потери сознательности». Бригадир бегал по деревне в поисках работников, но все дружно «выпали в осадок». С горя он напился так, что заснул в придорожной канаве и его еле нашли и откачали...

Моя бабушка провела свет всюду, даже в хлев к поросенку…