43. Начал работать с Мининым в ГКБП

НА СНИМКЕ: Владилен Фёдорович Минин, д.т.н., действительный член Академии технологических наук. В те годы начальник Государственного конструкторского бюро приборов.


Утром я позвонил по номеру телефона, который мне дал Лавров. Сначала трубку взяла какая-то женщина (очевидно, секретарь, - подумал я), я представился и попросил позвать Владилена Фёдоровича Минина. Через минуту я услышал его голос.

– Владик, – сказал я, – я ушёл из Объединённого комитета профсоюза и ищу, куда пойти работать. Хотелось бы поговорить с тобой об этом.

– Приходи, – коротко сказал Минин. – У нас пропускная система. Принеси с собой паспорт.

– Что, можно прямо сейчас?

– Можно. Приходи.

Там была не просто пропускная, а режимная система. Когда я поднялся по лестнице на 4-й этаж, оказалось, что коридор был отгорожен, и у входа стоял вахтер. Он куда-то позвонил, и ко мне вышел Пётр Васильевич Коробенко, которого я хорошо знал по институту Гидродинамики, – он был там начальником 1-го отдела. Он разулыбался, увидев меня и, взяв под руку, сказал вахтёру:

– Михаил Самуилович со мной.

Пока мы шли по коридору, он сказал:

– Я теперь работаю здесь заместителем начальника ГКБП по режиму и кадрам.

Он весь излучал самодовольство и важность.

В самом конце коридора был кабинет Минина. Когда мы с Коробенко вошли, там, кроме Минина сидел за столом незнакомый мне человек. Мы с Мининым пожали друг другу руки, а человек, сидевший за столом, встал и представился:

– Альперин Лев Борисович.

Я так же коротко ответил:

– Качан Михаил Самуилович.

– Вы можете пока идти, – сказал Минин Коробенко, а мне указал на стул и пригласил садиться.

Мы сели, и Минин сказал:

Лев Борисович – заместитель начальника ГКБП и Главный конструктор. Так что тебя привело к нам?

– Ищу работу по душе, – сказал я. – Сейчас я м.н.с. в Институте теплофизики, но я хочу что-нибудь поживее, там, где можно проявить организаторские навыки. Аганбегян пригласил меня заведующим отделом информационной экономики, и я обдумываю его предложение. Но это не совсем то, что мне хочется. Ваше бюро новое. Видимо, растущее. Я хотел бы знать, можете ли вы мне что-нибудь предложить.

Минин начал издалека. Он сказал, что на заводе «Сибсельмаш» ранее было конструкторское бюро, которое возглавлял Альперин.

– На базе этого КБ и моей лаборатории в Институте гидродинамики и было создано ГКБП, которое подчиняется министерству, но научное руководство обеспечивается Михаилом Алексеевичем. Сказав это, Минин посмотрел на меня и добавил:

– Приказ Министра вышел в декабре, и сегодня в марте нас уже 30 человек. Конструкторы объединены в конструкторские отделы. Нами заново созданы две научно-исследовательские лаборатории.

Здесь Минин сказал, что созданы далеко не все лаборатории. Совершенно нет технологических, и когда они будут созданы, я смогу параллельно вести научную работу.

– Основных служб ещё пока нет. Нет главного инженера и главного технолога. Эти службы необходимо создавать с нуля. Есть только кадровая и режимная службы, – ими руководит Коробенко. Есть и зам. начальника по хозяйственным вопросам.

– Владик, – сказал я, – я почти 4 года учился на инженера-технолога на механико-машиностроительном факультете Ленинградского политехнического института, а потом перешёл на физико-механический, который и окончил как специалист по прочности. У меня есть опыт экспериментатора, который я приобрёл в Институтах гидродинамики и теплофизики. А то, что у меня есть хозяйственная хватка, я убедился, работая в профсоюзном комитете. Эта же работа дала мне обширные связи.

Я намеренно не говорил, кем бы я хотел стать в ГКБП, но это было понятно обоим моим собеседникам. У меня не было желания занять должность заместителя начальника по хозяйственным вопросам. Я хотел быть главным инженером. Но вот, предложат ли они мне эту должность?

Альперин стал рассказывать о трудностях, которые у них возникают. Он говорил очень пространно, одновременно собрав пальцы правой руки щепотью и делая ей для придания убедительности своим словам лёгкие вращательные движения.

Он назвал три трудности, которые оказались для них непреодолимыми. Одна была связана с ремонтом какой-то комнаты, другая с поиском автокрана, третья с прохождением какого-то документа в горисполкоме.

– Интересно, а почему он не говорит о трудностях при проектировании? – подумал я. – Как они могут обходиться без технологов?

Когда он закончил, я попросил разрешения поговорить по телефону. Позвонил сначала главному инженеру Управления эксплуатации СО АН Шалфееву, потом начальнику автобазы СО АН Климину, потом в канцелярию Горисполкома. На все три звонка у меня ушло около 10 минут. Все три вопроса были успешно разрешены.

Я видел, что и на Альперина, и на Минина мои действия произвели большое впечатление, – они многозначительно переглянулись.

– Умеете ли Вы читать чертежи? – спросил меня Альперин.

– Ага. Вот это уже вопросы по-существу.

– Умею, – коротко ответил я.

– А определять технологичность детали и изделия?

– Это труднее, но умею. Я и сам работал на различных металлорежущих станках на практике. Я же учился на технолога-машиностроителя.

Опять Альперин переглянулся с Мининым.

– Михаил Самуилович, – сказал Альперин. Мы могли бы предложить Вам должность Главного инженера, но у нас пока в штатном расписании такой должности нет. В ближайшее время она будет введена, я уверен. Поэтому мы пока можем предложить Вам должность заместителя Главного инженера. Фактически же вы будете пользоваться всеми правами Главного инженера.

– Я посмотрел на Минина.

Да-да, не сомневайся. Я обещаю.

Вызвали Коробенко, и он пришёл с анкетой. Альперин ушёл, а Минин ещё раз объяснил мне, что у них режимное предприятие, поэтому мне будет оформлен допуск на работу с секретными материалами.

Я заполнил анкету, которая была значительно обширнее, чем в Институте гидродинамики, и написал автобиографию. Всё это заняло с полчаса. С режимом секретности я был знаком и раньше, ведь в Институте гидродинамики я тоже имел дело с секретными документами.

Снова пришёл Минин. Он ходил, постукивая по полу длинной деревянной указкой, ну в точности, как дед.

– Перенял его привычку, – подумал я. Меня это не раздражало.

Удивительно, но я как-то сразу принял решение согласиться именно на эту работу. А про зарплату я не спросил. Я и раньше никогда не спрашивал.

– Приходи завтра, будем издавать приказ о твоём назначении. Он вопросительно посмотрел на Коробенко.

– Я уже позвонил, – поспешно сказал он. У него с допуском всё будет в порядке.

– Я бы хотел переводом, сказал я.

– Напиши письмо в Институт теплофизики с просьбой об увольнении с переводом к нам в ГКБП, – сказал Минин Коробенко.

С этим письмом я поехал в Институт теплофизики. Зашёл в свою группу и попрощался, ничего не объясняя. В отделе кадров быстро оформили приказ и сказали зайти завтра с утра. Директор Института должен был приказ подписать.

Придя домой, я долго раздумывал.

– Правильно ли я делаю? Отказываюсь от работы в Институте теплофизики. Отказываюсь принять предложение Аганбегяна. Иду в непонятно какое КБ, которому без году неделя. Заниматься непонятно чем. Вообще ухожу из Академии наук в отраслевое КБ. А как же мои мечты? А как же мечты соей мамы видеть меня учёным? Я так резко меняю свой путь! Есть ли в этом необходимость? И почему я это делаю? Меня ниоткуда не гонят.

Я пытался разобраться в себе. Чего же я на самом деле хочу? С удивлением обнаружил, что всего. И научной работы, и работы с Аганбегяном, и организовывать работу нового отраслевого КБ, но больше всего – вернуться к своей работе в МКП.

К сожалению, последнее было исключено навсегда. Правда, на Пленуме меня выбрали заведующим культурно-массовым отделом, я оставался еще депутатом районного Совета и даже членом Исполком этого Совета, членом Президиума обкома профсоюза, членом пленума Областного Совета профсоюзов, но я-то понимал, что роль моя во всех профсоюзных и прочих делах будет ничтожной, – меня быстро поснимают со всех должностей, где можно это сделать, а к делам просто не подпустят.

– Возможно у Аганбегяна – солиднее и перспективнее. Возможно, у Кутателадзе мы бы получили результаты мирового значения, и я бы быстрее защитил диссертацию. Но разве в этом дело. Мне у Минина, я чувствую, будет интереснее. Здесь развитие отраслевого КБ из маленькой группы людей. Здесь впереди большая организаторская работа. А вести параллельно научную работу, я надеюсь, сумею, – думал я.

Любочка на все это сказала: «Решай сам».

Ей казалось, что самым главным было перестать заниматься профсоюзной работой. В остальном она верила в меня и полностью мне доверяла.

Утром я снова был в Институте Теплофизики и получил Трудовую книжку. Открыв её, я увидел, что её уже проштамповали.

В ГКБП тем же утром я расписался, что ознакомлен с приказом о приёме меня на работу. Правда я удивился, что в приказе стояло принять и.о. зам. главного инженера. Я вопросительно посмотрел на Коробенко.

– Не беспокойся, это ненадолго, – сказал он.

Я пожал плечами. Было немного неприятно, но выяснять у Минина, почему меня приняли исполняющим обязанности, т.е. временно, я не стал.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2014/08/24/153