Моя принцесса. глава 6

Рождественская ночь близилась к своему логическому завершению. Ночная тьма за окном постепенно рассеивалась, уступая место утрешнему сумраку. Какая забавная штука – время: его всегда так мало, когда опаздываешь, и всегда слишком много, когда кого-то ждешь. Гости уже разъехались, музыка стихла. Все подарки раскрыты, а комплименты сказаны. Ничто теперь не нарушало мирный сон этого места. Ничто, кроме раздражающего, надоевшего до скрежета зубов и до боли в ушах звука каблуков одного неугомонного и очень обеспокоенного блондина.
- Ради всего святого, Эдан, прекрати, - промямлил я.
- Прекратить что?
- Действовать мне на нервы, вот что.
- Так это я тебе на нервы действую, «дорогой»?! – недовольно отозвался братец. Эх, и на кой черт он вообще на мою голову свалился? Особенно сегодня, особенно с Лиз, особенно в такой момент?
- Если у тебя со слухом плохо, бабулька, сходи и слуховой аппарат купи. Я уже извинился миллиард раз.
- Мне твое «извини» знаешь до какого места?
- До такого же, до какого и мне твое прощение… - пробубнил я себе под нос.
- Что?
- Ничего, просто посади то место, куда ты засунул мои извинения на стул и дай мне, наконец, насладиться тишиной.
- Да подавись, кретин! – с этими словами Эд, проделав несколько крайне раздраженных шагов, усадил, наконец таки, свою пятую точку, повернувшись при этом ко мне спиной и всем своим видом показывая обиду.
Нет, ну а мне-то что? Мы с этим придурком застряли в библиотеке и торчим здесь уже больше полутора часов! Сначала было ничего так, весело. Пока отношения выяснили, пока рассказали как «сильно» мы друг друга любим, пока разобрались с этой дурацкой ситуацией... В общем, первый час нам было, чем заняться. Но вот потом… Что вы говорите? Почему в библиотеке? Ну, понимаете,  это та сама комната, через которую придется пройти Лиз после разговора с местным тираном в лице моего папани. Засада у нас здесь, проще говоря.
- Сам такой некрасивый, - нехотя отозвался я. На какие-то еще препирания у меня уже не было ни сил, ни, если честно, желания. Да и потом, наконец-то можно раствориться в тишине. Закрыв глаза, я позволил ей подхватить себя и колыхать на своих дурманящих волнах. Как-никак уже около 6-и утра и сон с каждой секундой все больше затаскивал меня в свои сети.
- Псс, Лео!
Голос Эдана вывел меня из блаженного полудрема.
- Ну что опять? – раздраженно ответил я.
- А ты видел медальон на шее у Амелии?
- Эдан…пфууух…я с ней спал. Как ты думаешь, мог ли я что-то на ней не разглядеть и не расщюпать?
- Ну да, логично, - пришел к мысленному консенсусу сам с собой братец и замолчал.
Я не стал упускать случая и снова отворил для себя двери в царство Морфея.
- Ты спишь? – от неожиданности я вздрогнул и принялся про себя считать до десяти, чтобы хоть как-то отвлечься и поумерить своё нарастающее раздражение.
- Нет, блин, - наконец сумел выдавить я, - просто моргаю медленно!
- А Амелия она…
- Не знаю, Эд, ничего не знаю. Твой брат сейчас превратится в ходячего мертвеца, если не поспит. Так что будь другом, заткнись, и не пытай меня больше своими расспросами хотя бы минут 20, хорошо?
- Ладно, спи, - только и услышал я за своей спиной. Затем наступила тишина.
С одной стороны спать сейчас, когда Лиз где-то там, в лапах у моего нездорового на голову папаши, не лучший поступок с моей стороны, но сам я помочь ей в данный момент ничем не смогу. Поэтому оставалась только сидеть, ждать и надеется на то, что за эти годы мы изучили друг друга достаточно хорошо, чтобы не путаться в показаниях.
Помню как-то раз, когда мы были еще совсем детьми, Эдан заявил, что по уши влюбился в какую-то там неизвестную очаровательную и жутко капризную девочку. Как вы думаете, кто бы это мог быть? Сказал, что хочет сделать ей предложение. А что произошло далее, не трудно догадаться. Наша принцесса так загорелась этой идеей, что заставила нас с братом сыграть влюбленных и, руководя каждым нашим шагом, в итоге выстроила именно то предложение, которое непременно и должен был повторить братец. Я, естественно, бабой быть не согласился, и захапал себе роль ловеласа – Эдана. Ему же пришлось смириться с амплуа новоиспеченной невесты. И вот так, шаг за шагом мы выстроили не только идеальную сцену предложения руки и сердца, но и идеальную модель отношений в общем.
Вечером, когда Эдан уже видел десятый сон и в очередной раз лепетал какой-то бред про единорога, мы с Лиззи составили что-то вроде плана. Сейчас это звучит глупо, но мы и правда тогда верили, что идеальные отношения существуют, ровно, как и люди, подходящие друг другу как две части единого целого. Она рассказала мне, каким должен быть ее идеал, я – каким мой. Все это мы записали на первую страницу ежедневника, который отрыли где-то в запасах нашей с Эдом бабушки. С тех пор этот блокнот я берегу пуще жизни. Забавно, но мы потом не раз это все перечитывали. Эд конечно никогда не въезжал, с чего это мы так ржем, а мы не спешили с ним делится своим маленьким позорным секретом, который сегодня, в кой-то веке, превратился из палевного компромата в настоящее пособие по убедительному навешиванию лапши на уши моему бате. Интересно, а она и правда скажет отцу, что я сделал ей предложение…

-…летом, на зеленой аллее. Там было много бабочек и все утопало в цветении алых роз. Он был очень нежен и даже немного смущался. Так мило было видеть его таким.
Губы двигаются, слова вылетают, а мозг упорно отказывается верить в сказанное. Надеюсь, я ничего не напутала. Кажется, именно так мы тогда все придумали. Да, знаю, наивные детские бредовые мечты. Но времени на то, чтобы хоть как-то разбираться, что и как мы будем врать, у нас, знаете ли, не было. Папашу мальчиков это все повергло в такой шок, что он немедленно захотел с нами побеседовать, причем с каждым отдельно. Сперва он минут пятнадцать что-то орал Леонарду за закрытой дверью. Потом, когда испытуемый вышел, то успел мне шепнуть только одну вещь: « Детский дневник…все, как там ». Затем дверь за моей спиной захлопнулась, и я оказалась в логове зверя, один на один с жаждущим праведного исповедания старшим Карлайлом.
- Это просто уму непостижимо, - повзрослевшая копия Лео, все это время молча сидевшая у окна и выслушивающая мои сказки, наконец, прекратила допрос. На смену любопытству пришло его высочество удивление и, судя по всему, пыталось пробить себе дорогу через это болото лжи еще и некое осмысление. Надо сказать, что загрузила я папашу по полной. Вопросов было много, я перестала вести их счет где-то между 30-ым и 56-м. Поначалу было тяжело: приходилось сдерживать нервную дрожь и охвативший меня мондраж. К тому же нужно было ничего не напутать, поэтому приходилось вспоминать свои карякули 12-и летней давности.  Но постепенно я вошла во вкус, и ответ на очередной вопрос всплывал в моем подсознании как-то сам собой. 
- Последний вопрос…
- Задавайте! – уже совсем потеряв и страх и совесть заодно, подбадривала я своего мучителя.
- Как и зачем?
- Что, простите?
- Зачем вы врете мне?
- Врем? – попыталась искренне изумится я.
 - Именно так. В том, что вы врете, я не сомневался с самого начала. Просто мне нужны были доказательства, - испепеляя меня взглядом, отрезал папаша. Ну, все, мне капец. Интересно, и где же это я успела спалиться? – но проблема в том, что весь этот бред, который я услышал от своего сына и от тебя оказался идентичен, почти слово в слово. А теперь вернемся к вопросу – как вы это сделали мне, пожалуй, уже можешь не рассказывать. Пусть эта тайна умрет вместе с умами, породившими ее. Но вот на второй вопрос попрошу дать мне яркий, красочный и честный ответ.
Последний эпитет Карлайл старший даже выделил усилением интонации в голосе.
- Я уже устала повторять, что…
- Правду, мисс Эванс, - господин Карлайл поднялся со своего «трона», и медленно, подобно тигру, собирающемуся набросится на беззащитную лань, приблизился, перепугав мен тем самым еще больше. Но сдаваться без боя не собиралась, поэтому продолжила в том же духе.   
- Но я…
- Правду… - черт, он мне даже слова не дает сказать, в свое оправдание!
- Так я и говорю, что…
- ПРАВДУ! Разве так сложно просто признаться, что богатства и роскоши захотелось?! Богатенького наследничка у себя под носом было сложно не заметить, ведь так?! Просто скажи это! – вконец обезумевший папаня схватил меня за запястья и сжал их с такой силой, что я почувствовала, как у меня отнимаются руки. 
- Прекратите! – попыталась вырваться я, - мне больно!
- Лучше пусть тебе, чем ему, когда ты снимешь с себя, наконец, эту ангельскую маску, под которой все уже давно сгнило!
- С чего вы взяли, что это так?! Или что, у богатых свои привычки? – я тоже засунула рамки приличия куда подальше и перешла на крик, - они не могут просто влюбиться?! Не могут просто жить?! Просто довериться кому-нибудь?! Здесь все по расчету, да?!
- Ты даже не представляешь, насколько! Думаешь, ты первая такая? До тебя подобных лохушек были десятки! И все вылетали из жизни Леонарда за считанные минуты, после разговора со мной! Но ты…поздравляю! Так профессионально навешать мне на уши лапши еще никому не удавалось, браво! – еще чуть-чуть и мои кости разлетятся в щепки.
- Если вы не прекратите, я закричу! – предприняла я последнюю попытку оставить свои конечности в первозданном виде.
- Так чего же ты ждешь? Давай, кричи изо всех сил! Так, чтобы стены порушились! Как знать, может и прилетит твой герой на помощь своей очередной даме сердца! Потом убежит вместе с ней, поиграетесь друг другом, а через месяц все по-новому! Новая лохушка, новый разговор, и поверь мне, деточка, ту, другую, он будет спасать с не меньшим энтузиазмом!
Знаете, еще так много чего можно было сказать и возразить, за многое упрекнуть, во многом обвинить, но нет. Вся та душащая боль, сжигавшая меня изнутри, наконец, смогла найти выход, превратившись в две предательских соленых капли, медленно умирающих на моих щеках. С одной стороны я жутко ненавидела себя за эту слабость, за то, что меня оказалось так легко сломать. Но с другой - он прав,  я для мальчиков всего лишь очередная дурочка. И как я раньше этого не замечала? Они из другого мира. На моей планете люди живут от зарплаты до зарплаты, не ставят 5-и метровые елки внутри дома и не пропивают среднестатистический месячный заработок обычного человека за 5 минут. О чем я вообще думала, сбегая из дома? Отец – вот единственный, кто у меня остался. Знаю, что вы скажете: « За своё счастье нужно бороться! Очнись!» Проблема в том, что если я продолжу эту войну, то пострадают те, кому бы причинить боль я хотела в последнюю очередь. 
- Прости, но я не могу позволить вам быть вместе, - Карлайл старший, наконец, отпустил мои ноющие запястья и отстранился, - это жестокий мир, Элизабет. Здесь нет места для любви, если она не способствует твоему дальнейшему росту, а только тормозит его. Поверь, когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. Я не желаю зла ни тебе, ни уж тем более своим детям. И хотя ваша дружба тоже ничем хорошим не закончится, но дружите ради Бога: общайтесь, ходите вместе в кино и клубы, но под венец – забудь, слышишь? Только через мой труп. Ты хорошая девушка, Элизабет, но ты ему не пара. Я договорился, водитель довезет тебя сегодня до гостиницы, а завтра – в аэропорт. Приятно было с тобой, наконец, познакомиться. И мне правда жаль, что так получилось, но ничего личного. Это бизнес. Леонард сам еще не понял, но понятие свободы в его случае очень относительно. Как бы это парадоксально не звучало, но за богатство приходиться платить.
Я стояла, слушала все это, а по щекам с новой силой текли слезы, глаза затянулись непроглядной пеленой, а ноги дрожали и подкашивались, в ушах звенело, а тело било дрожью, только увеличивающейся с каждым новым словом.  Боже, за что? Зачем он все это говорит? Режет без ножа, прямо в сердце…прямо в душу.
- Ах да, чуть не забыл. Ты же у нас особенный случай, профессиональный так сказать. Поэтому хочу сразу предупредить. Пусть даже Эдан и не является моим наследником, но правила все те же. Что он, что Лео для тебя запретный плод, поняла? Ты же не хочешь повторения разговора, правда? Могу сразу сказать, что итог будет тот же. Только после второго раза я наложу табу и на вашу дружбу. Надеюсь, я понятно изъясняю?
Дальше все было как в тумане. Не успела я опомниться, как ноги сами понесли меня прочь из кабинета, подальше от этого места, от этих людей, от этой, совершенно чужой для меня жизни. И о чем я только думала все эти годы? Это рано или поздно должно было случиться. Кто они, и кто я? Это же как небо и земля, как огонь и вода. Я знаю, я должна быть сильной. Даже не ради себя, а ради них, ради нашей дружбы. Но я больше так не могу, я устала. Кажется, нашелся, наконец, тот человек, который сумел сбить корону с моей головы и открыть глаза на происходящее. Забавно, но, пожалуй, даже сейчас я вполне могла набраться смелости и признаться себе в том, что он прав, от начала до конца.
Всего несколько комнат отделяло меня от выхода. Распахнув двери очередной из них, я с удивлением обнаружила там тех, кого сейчас хотела встретить меньше всего. Лео, видимо, уснул, и мое появление заставило бедолагу, потеряв равновесие, распрощаться со стулом и поздороваться с полом.
- Лиззи? – только и сумел сонно пролепетать он. Нет, говорить с ними сейчас я не могу. Слишком много эмоций, слишком мало ясности. Не говоря ни слова, я постаралась спрятать от них свои слезы и сломя голову бросилась наутек.
- Лиз! Стой! Подожди! Вернись! – только и успела я услышать оклики Эдана. Прости, Эд, но так будет лучше для всех нас.
Я как угорелая ввалилась в машину и, тяжело дыша и захлебываясь от не перестающих меня душить эмоций, замерла, не в состоянии произнести ни слова.
- А не холодновато ли, мисс, в таком легком платьице бегать? – водителем оказался довольно-таки симпатичный молодой человек на вид не больше 21-23 лет. Не дождавшись ответа, он завел мотор и, немного сдав назад, вновь развернулся и произнес – надеюсь, вам понравился прием. Мы всегда рады таким прекрасным и обворожительным гостям. Простите, конечно, что спрашиваю, но вам раньше никогда не говорили, что вы очень похожи на кукольную принцессу?
- Говорили…как-то…
Я произнесла эти слова, а внутри словно что-то оборвалось. Нет, даже не так. Впервые за долгие годы там вновь была пустота. Видимо то, что заполняло ее, в это Рождество я смогла ощутить в последний раз. Если из-за дружбы со мной мальчикам придётся пожертвовать своим будущим, то лучше я покончу с собой, чем позволю им загубить себя. Да, я знаю, что вам тоже тяжело, любимые мои, знаю, что вы, так же как и я не хотите, чтобы все закончилось именно так, но это мой выбор и как истинная принцесса я не имею права отступать от него.
- Кто же вас так обидел? Неужели господин Лейбурн? – разорвал мои мысли встревоженный голос водителя, - может вам чем-то помочь? Или…
В зеркале заднего вида я успела заметить две быстро приближающиеся фигуры. От одного их вида у меня сжалось сердце, а к глазам снова подступили жгучие слезы.
- Просто отвези меня подальше от этого места, и как можно быстрее… - только и сумела отозваться я, после чего последовал легкий толчок в спину, и я смогла, наконец, дать волю эмоциям…

- Лео! Стой! Иди сюда! Пошли, поговорим! Ты просто сейчас на взводе! Тебе нужно успокоиться, слышишь?!
- Оооо дааа, я сейчас так успокоюсь…
Открыв с ноги дверь в кабинет, где находился отец, я продолжил свое разрушительное шествие к конечной цели грядущего возмездия. Знаете, я долго терпел его издевательства и выходки, прощал ошибки и потакал прихотям. Да, я не идеальный сын, но я старался. И вот как он с нами поступает?! Вот, как он платит за нашу преданность?!
- О! Какой сюрприз! Мальчики! А мы как раз о вас и говорили! – обрадовался Лейбурн. И почему меня это не удивляет?
- Лео, опомнись! Не при посторонних же! – все пытался закопать топор войны мой святоша-братец.
- Прости, малыш, но я что-то недопонимаю. У вас что, что-то случилось? – все пытался узнать цель нашего визита дядюшка Томас.
- Случилось, - только и сумел отрезать я, после чего страх отошел на второй план. Я ни секунды больше не сомневался.
Шаг…вздох…удар…
Все случилось мгновенно. Отпихнув отца, его место занял Эдан и тут же был вознагражден прицельным ударом в челюсть.
Спустя мгновенье он уже валялся на полу и пытался прийти в себя, часто моргая и мотая головой. Кровь пошла носом, а взгляд бесцельно блуждал по комнате.
- Ты как, живой? – нерешительно приблизился я.
- До свадьбы заживет, - промямлил братец, вытирая кровь рукой, - чего не скажешь о твоем мозге. Не пробовал включать иногда? Знаешь, помогает!
- Да нет, просто у меня брат – идиот добродетельный, - ответил я и попытался снова поставить на ноги эту аморфную тушу.
- Ради всего святого, Теодор! Что здесь происходит?! – все не мог прийти к единому знаменателю хозяин дома.
- Очередной их шавке хвост придавил. Вот и кидаются, - совершенно невозмутимо и не без удовольствия отозвался этот урод, называющийся моим отцом, - не впервой. Хотя, признаюсь, что в этот раз ты меня позабавил и даже удивил. Не думал, что из-за какой-то простушки ты сможешь так взбеситься, красавица. Кажется, она и правда мастер по запудриванию мозгов. Хотя для таких недалеких, как вы, особыми умениями обладать и не надо: природная красота, обаяние и симпатичное личико, преумноженное невинным амплуа и робкой манерой поведения – этого хватит с лихвой. Заявилась в чужой дом, где ее никто не знает и не ждет, нагло врала мне в лицо…скажи спасибо, малыш, что я ее через окно не вышвырнул.
- Да что ты вообще о ней знаешь, - отозвался я, еле сдерживая нарастающую дрожь во всем теле, и приготовился к очередному рывку.
- Не надо, Лео, - еле сумев оторвать себя от пола, простонал Эд, - неужели ты не понимаешь, что он специально дразнит тебя?
- Знаю.
- Так не дай ему себя обмануть. Он ведь только этого и ждет.
- Хочет, говоришь?
- Я бы сказал, добивается, - уточнил Эд.
- Ну, значит, получит.
Я как угорелый подорвался на ноги и подлетел к отцу. Ну не могу я ему это простить. Не сейчас, не в этот раз. Душа ныла от тоски, а тело покалывало от завладевшей им злости и ненависти к человеку, стоящему передо мной. В этот раз я точно не промахнусь.
- Давай! Одним махом! И наследство, и доверие, и отца…потеряй все сразу!
Я знал, чем мне это грозит, знал, что после этого ноги моей больше в его доме не будет. А он в свою очередь ни копейки не положит в мой карман. Но такие угрозы я слышал не в первый раз, чего нельзя сказать о наследстве. Уж что-что, а наша компания и этот треклятый медальон должны были принадлежать мне, и о другом не могло быть и речи! Ну, или, по крайней мере, так было до этого момента. Выходит, что в этот раз он не шутил. Раз так, то…
- Подавись! – последнее, что я смог выкрикнуть, когда рука сама дернулась в сторону и, на радость всем присутствующим, кроме меня, прошла мимо довольной и спокойной до неприличия физиономии отца.
- Как я и думал, - батя отпихнул меня в сторону и освободил себе путь «к отступлению», - очередная, ничего не значащая для тебя шлюха, поздравляю.
- Теодор! Подожди! Ты куда? – пытался вернуть своего друга Лейбурн. Но когда к  владельцу дома пришло осознание того, что это пустая затея, он поспешил выбраться из-за стола и проследовать за другом, - погоди, я  с тобой. Расскажешь мне, наконец, что за хрень тут твориться.
- Ты все правильно сделал! – поспешил подбежать ко мне братец и одобрительно похлопал по спине.
Я оказался не в силах не то что бы сдвинуться с места, а хотя бы ответить.
- Не слушай его. Он ничего не знает.
- Тогда какое право он имеет говорить о ней такое?
- Никакого, но…
В голове поднялся страшный гул. Тело снова било дрожью, на лбу проступил холодный пот, а в голове отбойным молотком стучала фраза – « очередная шлюха…».
- Все верное…никакого.
- Эй, пап!
- Ну что еще?
Знаете, не понимаю, как многие люди этого не замечают, но если бы они открыли глаза и присмотрелись, то поняли бы, что пустые карманы никогда не помешают нам стать теми, кем мы хотим быть. Помешать этому могут только пустые головы и пустые сердца.
- Я забыл сказать спасибо…
Может, я когда-нибудь пожалею о своих действиях, может даже очень скоро. Но сейчас во мне не было ни капли сожаления, сострадания или раскаяния. Злости и ненависти тоже не было. Все это заменила одна эмоция, одно замечательное чувство – знать, что ты сам строишь свой мир…

Иногда я думаю, что бы я ни делала  - я обречена. Наша жизнь – это некое последствие лжи, несомненно. Но тогда остается вопрос:  правда и чуть-чуть лжи, ложь и щепотка правды, что ужасней?
К сожалению, пока я не могу дать на него ответ. Я сломалась и совершенно запуталась. Только сейчас, когда ко мне пришло осознание того, что больше нет никаких «нас», теперь я сама по себе и помощи ждать не откуда, только тогда я поняла, насколько ничтожно и бессмысленно мое существование.
Я не учусь в университете, не работаю, не владею связями и даже не стремлюсь к этому. Деньги мне всегда давал отец, ну или чаще – братцы. Я живу сегодняшним днем, совершенно не заботясь о завтрашнем. Карлайл старший был прав – я не достойна его сыновей.
Но в одном я с ним не соглашусь. Да, по настоящему задумываешься о том, кто ты есть и для чего в этом мире только тогда, когда остаешься наедине сам с собой, но о том, чтобы использовать Эдана или Лео в каких-то своих грязных и корыстных целях у меня никогда и мысли не было! Вот и сейчас не хочу больше доставлять никому хлопот. Где аэропорт находиться я расспросила еще у водителя по дороге, поэтому вполне сама сумею туда добраться. Осталось только собрать сумки.
Когда со сборами было почти покончено, я неожиданно услышала характерный звук рычащего мотора за окном. Не смотря на то, что этаж, на котором находился мой номер, был довольно высоко, рык доносился и досюда. Видимо хозяину машины было совершенно наплевать на благополучие своего «железного коня». В голове мгновенно пронеслись тревожные мысли, которые заставили меня выронить из рук последнюю из несобранных сумок и кинуться к окну.
Осторожно отодвинув занавеску и беспокоясь о том, чтобы не быть замеченной, я обнаружила то, в чем до последнего момента не хотела себе признаваться. По шоссе с громогласным рыком во весь опор мчалась шикарная черная ауди.
Я отшатнулась от окна, задернула занавеску и застыла, не в силах понять, что же мне теперь делать. Это они, я знаю. Но что я им скажу? Что их отец козел? Или что они слишком хороши для меня? В любом случае они наломают дров, которых у них и без меня хватает. Нет, мне нельзя с ними видеться.
Нацепив пальто и схватив одну единственную сумку, в которой лежало все самое необходимое вроде денег и предоставленного Карлайлом старшим билета, я сломя голову бросилась прочь из номера. Плевать, не так уж и много я вещей потеряю. Я сейчас даже голой по улице согласна бежать, лишь бы не встретить их. Переночую в аэропорту, а потом, глядишь, и закончатся и мои и их мучения. Разойдемся, как в море корабли. Не знаю, смогу ли я жить без них, но вот в том, что им без меня будет лучше, я даже не сомневаюсь. 
Но последним, что я успела сделать на пути к своему отступлению – было открытие входной двери.
- Лео! – только и сумела выдохнуть я. В голове пронеслись, казалось, тысячи мыслей, а перед глазами пробежала целая жизнь. Мне хотелось расплакаться, броситься к нему на шею, обнять и больше никогда не отпускать. Но вместо этого я лишь сделала шаг назад и, постаравшись придать своему голосу всю ту непринужденность и невозмутимость, на которую только сейчас была способна, произнесла, - что у тебя с глазом?
- Упал, - коротко отозвался Леонард и, загородил мне выход, - а что, прощаться тебя не учли? Хоть бы записочку оставила.
- Прекрати, ты же знаешь, что мне тоже тяжело это делать, но я не хочу причинять боль тем, кто мне действительно дорог, даже если это разрывает на части мое собственное сердце. Тебе не следует здесь находиться. Возвращайся к отцу, скажи, что был не прав, что это я тебя подговорила. Он простит. Ты вернешься к своей нормальной жизни и к Амелии, ради которой придумал эту фальшивую свадьбу.
- Откуда ты…
- Не важно, откуда, - я чувствовала, как боль с новой силой впивается шипами в мое измученное сердце и не могла больше этого выносить, - просто отойди и дай мне исчезнуть из вашей жизни.   
- Это Эдан тебе рассказал?
- А если и так, то что? Просто возвращайся туда, откуда пришел, и забудем это все, как страшный сон!
Я попыталась отпихнуть его и освободить себе проход, но в ответ лишь получила ответный толчок.
Повинуясь силе удара, я попятилась назад и еле сумела устоять на ногах.
- Туда, откуда пришел?! А что если мне некуда больше возвращаться? Что, если я порвал со своим прошлым, если у меня ни осталось больше ни денег, ни наследства, ни дома, ни отца?! Куда я должен возвращаться, Элизабет?! Вот ответь мне, куда?! К Амелии, которую я привлекаю не больше, чем подстилка под ноги? Или к брату, который не только с радостью займет мое место, но и не родня мне вовсе?!
- Прекрати, - я старалась быть сильной, но две горячие капли вновь предательски скатились по моим щекам. Амелия…Эдан…о чем он говорит? Значит он тоже не нашел ответа на свои чувства в любимом человеке? Но если это я как-то еще могу понять и принять, то услышанное об Эдане никак не хотело укладываться у меня в голове. Этого не может быть, просто не может! 
- Иди сюда, - Леонард медленно подошел и решительно сгреб меня в охапку. Я больше не пыталась вырваться и убежать. Я сдалась, найдя приют и покой в его объятьях. Изо всех сил пытаясь подавить слезы, я старалась быть сильной. Но это оказалось сложнее, чем я думала. Эмоции захлестнули меня с новой силой, и я больше не пыталась их сдерживать.
- Тише, маленькая моя, - Лео еще сильнее прижал меня к себе и нежно погладил по голове, пытаясь унять мои всхлипы, - прости, что наговорил тебя все это. Просто мне никогда в жизни еще не было так страшно, как в тот момент, когда я понял, что могу больше никогда тебя не увидеть. Ты теперь единственное, что у меня осталось. И большего мне и не надо. Только я прошу, не беги от меня больше, хорошо?
Его голос дрожал и срывался. Никогда прежде я не слышала его таким. Это пугало.
Я чуть было не совершила самую большую ошибку в своей жизни. Я не могу убежать от него, потому что он нужен мне, как воздух. И сегодня я поняла, что и я ему тоже.
Только вот в качестве кого? Капризной принцессы, все прихоти которой он выполняет с ангельским терпением и чертовским рвением? Или…
А вдруг мои чувства останутся без ответа? Было бы слишком наивно полагать, что он так запросто сможет забыть Амелию. Но я могла хотя бы попытаться помочь ему в этом. Конечно, возможно я все испорчу, но он был так близко, его губы были такими нежными,  а тепло тела таким манящим.
Я подняла глаза, на несколько секунд наши взгляды встретились. Потом я встала на ципочки и подалась вперед…
- Лиз?
Мой запретный плод.
Неожиданно мои ноги подкосились, голова закружилась, и я обмякла в его объятьях, при этом сильно впившись своими губами в его. К моему глубочайшему облегчению он не отпихнул меня, а продолжал прижимать к себе все сильнее. Я чувствовала его нарастающее желание. Оно захватило и меня. Я была готова продать душу, лишь бы этот момент никогда не кончался.
Но, когда я уж полностью потеряла над собой контроль и растворилась в этом чарующем мгновении, он неожиданно отстранился. Я знаю, что должна была что-то сказать – он ждал этого. Но я как будто враз забыла все языки мира.
- Лео…
«Черт, неужели я и вправду все испортила?»
- Ты…я…не знаю…это не правильно. Нам нужно остановиться.
- Почему? Я противна тебе? Или может быть дело в Амелии? Скажи, я пойму…
- Я не знаю, как тебе это сказать…это должен был говорить не я, но у него, наверное, никогда не хватит духу признаться тебе в этом.
- О чем ты говоришь?
- Эдан…
- То, что ты сказал про вас, это…
- Это правда и я очень сожалею о том, что не смог удержать свой язык за зубами, но сейчас не об этом. Есть что-то, что ты должна знать.
- Давай убежим!
- Что? Нет, Лиз, послушай…
Я начинала догадываться, куда он клонит и не хотела, чтобы это прозвучало вслух. Да, я люблю Эдана, но как брата. Раньше я думала, что и Леонарда тоже. Только почему-то я всегда отводила глаза, когда наши взгляды встречались, а при каждом его прикосновении у меня по телу пробегала волна неудержимой дрожи. И сейчас, когда я сумела, наконец, признаться сама себе в этих непростых чувствах, которые испытывала к нему, мне стало легче. Чего нельзя было сказать о нем. Я видела, что он не хочет меня обидеть, что его тянет ко мне. Но он не мог так поступить с братом, и моя миссия была помочь ему разобраться в своих чувствах.
- Я все понимаю, - поспешила я его перебить, - ты боишься. Боишься потерять его. Может быть, вы и не родные по крови, но духовный союз куда крепче, а у вас он именно такой. Но ты пойми и меня. Сердцу ведь не прикажешь, Леонард, а оно давно уже привязано к тебе. Эдан хороший парень и он еще будет счастлив, но я прошу тебя, позволь и нам быть счастливыми. Ты ведь тоже хочешь этого, признайся!
Леонард медленно снял с себя мои руки и тяжело вздохнул.
- Лиз…
- Молчи. Больше ничего не говори. Мне все ясно.
Я отошла от него на шаг и постаралась унять жуткое головокружение. Сердце сжалось и, казалось, что еще немного, и оно выскочит из груди. Было стыдно. Неловко, противно, обидно и стыдно. Но, к моему удивлению, в этот раз слез не было. Внутри было пусто, и эту пустоту сумела заполнить только одна эмоция – гнев.
- Так и чего же ты тогда пришел? – рассержено поинтересовалась я.
- Остановить тебя.
- Зачем?
- Потому что ты мне не безразлична.
- Но ведь это не так.
- Так.
- Тогда почему ты не можешь просто…
- Потому что он тоже не чужой мне!
Последнюю фразу Лео почти прокричал. Я сделал еще один шаг назад и замерла, не в силах принять и смериться с этой жестокой реальностью.
- Ясно…тогда будь добр, не останавливай меня больше. Отпусти руку…
- Нет, - еле слышно отозвался Леонард.
- Ты запутался, Лео, и сам, похоже, уже никогда не сможешь во всем разобраться. Но ты не волнуйся, я тебе помогу, упрощу задачу. Если у мозаики будет меньше пазлов, то и сложить ее будет проще.
Я перевела дыхание, последний раз заглянула в его испуганные глаза и, прошептав неловкое «прощай», вырвала свою руку из его, бросившись к двери.
Но не успела я и шагу ступить, как на моем запястье мертвой хваткой вновь сжалась рука Леонарда и, потянув меня обратно, вернула в его объятья. Сам он долго не думая заткнул все мои возражения и пререкания поцелуем. Я пыталась вырваться, отстраниться, но он был крайне настойчив и, надо сказать, не менее убедителен. Все, что мне оставалось, это слезы, боль и его губы. Чувства, которые я испытала в тот момент, нельзя описать словами. Если человек может сказать, что такое любовь, значит, он ни разу по-настоящему не любил.
Неожиданный звук разбитого стекла, донесшийся с коридора через открытую дверь, заставил нас мгновенно отскочить друг от друга.
- Что это было?
- Не знаю, - тихо отозвался Леонард. Только сейчас  я поняла, что он все еще держит мою руку. Это вселило в меня какую-то уверенность и я, нерешительно потянув его за собой, отправилась на поиски источника шума.
Долго искать нам не пришлось. Как только мы перешагнули порог номера, перед нашим взором предстала душераздирающая картина.
- Эдан? Ты что?
- Идем, Лиз, сейчас ты ему ничем не поможешь, - потянул меня за руку Леонард.
- Все верно, - от неожиданности я даже вздрогнула. На щеках Эдана заблестели две крупные соленые капли, - всем, чем могли, вы уже помогли. Молодец, братик, везде поспел. Не то что я, дурак самонадеянный. Ты прав, вам лучше уйти.
- Эдан…послушай…
- Просто уйди! – перебил меня хриплым выкриком Эд, - почему нельзя просто оставить меня в покое?! На кой черт я вообще сюда приперся?! О, неведенье, как же ты блаженно!
Не говоря больше ни слова, Эдан развернулся и бросился к лестнице. Нет, я не могла его отпустить. Особенно в таком состоянии. Если с ним что-нибудь не дай Бог случиться, я себя никогда не прощу. Поэтому высвободив руку из все это время крепко ее сжимающей ладони Лео, я кинулась навстречу беглецу так, словно от этого зависела моя жизнь. В какой-то степени это так и было.
Но едва я успела схватиться за плечо блондина и попытаться развернуть его, как вместе с разворотом получила размашистую оплеуху. Не ожидая такой бурной реакции, я даже не пыталась устоять на ногах. Нет, мне вовсе не было больно или обидно. Скорее наоборот, я чувствовала, что заслужила это.
Больно ударившись боком об пол я поспешила подняться, но Леонард оказался быстрей.
- Лео, Нет! – только и успела выкрикнуть я, перед тем, как он, подлетев к брату как разъярённый зверь, съездил бедняге по челюсти. 
- Ах, ты ж эгоистичная сволочь! – взревел Леонард, заломив брату руку за спину. Затем, вцепившись свободной в волосы «жертве», продолжил, -  проси прощения, недоносок, пока есть чем!
- Не надо, Лео, пожалуйста, отпусти его.
Господи, да за что же это все? Почему все, что мы строили все эти годы, оказалось разрушить проще, чем карточный домик? Когда все пошло не так? Как на зло перед глазами изо всех сил маячила табличка зарезервированного Эданом для нас номера, напоминавшая о том, как несколько часов назад мы с ним беззаботно ввалились сюда, как смеясь и перешучиваясь, собирались на прием, как он держал меня за руку и говорил, что все будет хорошо, что он никому не даст меня в обиду, что никогда не бросит. И что теперь осталось от этих обещаний? Теперь он ненавидит меня, а я просто стою на коленях, душусь ненавистными предательскими слезами и молю Бога о том, чтобы это все оказалось лишь страшным сном. И если это так, то, пожалуйста, кто-нибудь, разбудите меня!
- Прости меня, Элизабет, за то, что портил твою жизнь своим присутствием, за то, что надоедал тебе своей назойливостью и докучал своими чувствами.
- Что ты несешь, придурок? – я услышала, как хрустят суставы в руке блондина.
- Ах, прости, я совсем забыл про тебя, любимый братец, или кто ты мне там? И ты меня извини, за то, что такой подкидыш-недоносок портил тебе отношения с любимым папочкой. Хотя на твоем месте я бы радовался. Твой поскудный характер в каком-то роде моя заслуга, а девочки ведь любят плохих мальчиков, правда, Лиззи?
- Закрой пасть, ублюдок! Или может тебе рука уже и не понадобится!
- А знаешь, что самое интересное, братец, что отец никогда и не любил тебя. Вся эта история с наследством всего лишь блеф, чтобы посадить тебя на короткий поводок, с которого ты так упорно пытаешься сорваться. Но ты оказался именно таким, как и должен был быть – послушная, тупая дворняга.
- Да пошел ты! И он, со своим наследством! Пусть засунет его тебе в ж…
- Ах, как это, должно быть, печально осознавать, что ты никому не нужный кусок дерьма.
- Забавно, мне казалось это по твоей части, неудачник, - Лео завернул руку брату с такой силой, что она вот-вот обещала сломаться.
- Нравиться боль, да?...
-…так почувствуй ее а собственной шкуре, подонок!
С этими словами каким-то немыслимым, почти иллюзионным чудом Эдан вывернулся, подскочил на ноги и со всего размаху зарядил Леонарду коленом в живот, отчего тот рухнул на землю  и принялся судорожно хватать ртом воздух.
Я смотрела на то, как уничтожают друг друга два самых родных для меня человека и не знала, как их остановить. Каждое дурное слово, которое они произносили в адрес друг друга, каждый удар и крик оставляли на моем сердце глубокие раны. Наконец, все, что бушевало у меня внутри нашло себе выход.
- ХВАТИТ!!!
Это не было просто криком. Это была буря. Буря чувств, эмоций, слез, ненависти, безвыходности…Это был конец. Я больше не могла это сдерживать. Эта боль сжигала меня изнутри, давая понять, что это моя вина. Мы все погрязли во лжи. Теперь ее плоды отразились на нас настоящим ураганом, уничтожающим все на своем пути, ни дающим ни единого шанса на надежду снова быть счастливыми.
Неожиданно резкая боль парализовала и швырнула меня обратно на колени. Перед глазами все потемнело, губы стало покалывать, а конечности онемели. Я оперлась на руку, пытаясь унять невыносимое жжение в груди. Нет, только не это, только не сейчас.
Через несколько секунд я была уже не в силах сопротивляться. Руки и ноги отказывались мне подчиняться и я, обмякнув, со всего размаха ударилась головой об кафельный пол. Боль не утихала, а становилась только сильнее и сильнее с каждым вздохом.
Спустя еще несколько секунд я почувствовала тепло родных знакомых рук.
- Эй, малышка, ты что? Открой глаза, слышишь? Не оставляй нас, слышишь?!
Я хотела подняться, обнять их, сказать, что я сожалею о всей той боли, которую им причинила, что люблю их больше всего на свете со всеми их капризами и недостатками, со всеми теми непростыми чувствами и эмоциями, которые мы так неосторожно давали друг другу. Но ничего, кроме слез и судорожного вздоха не смогло больше нарушить напряженную тишину.
- Лиз! Ты Меня слышишь? Лиз! Не закрывай глаза, держись!
- Нужно вызвать скорую, быстрее!
Последним, что я увидела, был свет. Такой яркий, такой теплый, такой манящий. Не знаю, был ли это путь на тот свет, или у меня просто разыгралось воображение и обычная лампа показалось мне дорогой на ту сторону, но мне почему-то вдруг стало легко. Тьма надвигалась, пожирая не только меня, но и мою боль, как физическую, так и душевную. А я просто устала бороться с ней, поэтому, перестала сопротивляться и позволила ей завладеть мной.
«Интересно, если я умру сейчас, меня похоронят в красивом месте? Пусть это будет зеленый летний сад, с алыми розами и разноцветными бабочками. Это было бы здорово, потому что зиму я люблю только за один из ее дней. И кто бы мог подумать, что этот день станет для меня последним?»
«Наверное, сейчас братья пытаются выяснить у врача, что со мной случилось. Мне жаль, что я скрывала это от них. Просто мне не хотелось, чтобы единственным чувством, которое я у них вызывала, была жалость. Интересно, а Карлайл старший так же будет меня ненавидеть и после моей смерти?»
- Деньги не проблема. Скажите, сколько стоит операция, и где ее могут сделать, и завтра же мы вылетим туда первым же рейсом. Все расходы я беру на себя.
- Это очень благородно с вашей стороны, господин Карлайл, но видите ли, дело не только в деньгах.
- А в чем же еще тогда?
- Ее сердце с рождения было слабым, удивительно как она вообще протянула такое долгое время, но если раньше его еще хоть как-то можно было поддерживать, то сейчас оно просто отказывается работать.
- Мне неприятно вам это говорить, но ее сердце умирает. Медленно и упорно, но это так. Сейчас она просто доживает свое. Его остановка лишь вопрос времени. Возможно, оно еще будет служить своей хозяйке пару месяцев, в крайнем случае - год. Но факт остается фактом: единственный способ её спасти– донор. Но вы же сами понимаете, что найти его крайне проблематично. В большинстве случаев это оказывается попросту невыполнимой задачей. Мне очень жаль, но пока мы ничем не сможем ей помочь.
« А Леонард…любил ли он меня когда-нибудь? Или этот поцелуй был не чем иным, как попыткой просто не дать мне уйти? Интересно, смогу ли я когда-нибудь вновь открыть глаза и спросить его об этом?»
- Не стоит отчаиваться, молодой человек. Еще не все потеряно.
- Знаю…
- Посмотрите ка, а она красавица! Просто куколка! Вы, наверное, ее очень любите?
- Наверное…
- Все будет хорошо, не убивайтесь вы так. Поправим сейчас подушечку нашей принцессе и все…черт, простите, но она и правда похожа на куклу. Просто неземная красота.
- Ничего, ей часто это раньше говорили.
- И еще не раз скажут, вот увидите.
« Но больше всего я волнуюсь за Эдана. Боже, я такая эгоистка. Не знаю, может оно и лучше, что меня не станет. Тогда все закончится по принципу «так не доставайся же ты никому!». Никто не будет виноват, никто не будет обделен, никто не будет брошен…»
- Бред! Нет у них донора! Что они вообще такое говорят! На вот, забирай эту хрень! Ничего твоего мне не надо! И отцу я так и сказал! Подавись, в общем, братец!...или кто ты мне там.
«Интересно, кому же все-таки достанется тот злосчастный медальон и многомиллионное наследство? Наверное, они будут спорить, за право обладания им. Может еще раз подерутся? Нет, ну правда, что может быть важнее для настоящего мужчины, чем финансовое благополучие и чувство собственного достоинства?»
- Можешь продать его на иБэйе. Если ты до сих пор не заметил, то меня не очень-то интересует наследство. Может быть раньше, но не теперь. Так что можешь забирать.
- Мне тоже он больше не нужен. Я хотел его получить только для одного – позлить тебя. И нужен он мне был только до тех пор, пока это работало. Ты ведь тоже меня ненавидишь, не так ли?
- Ты говорил с отцом по поводу…?
- Нет, и не собираюсь. Если он сочтет нужным, то сам мне когда-нибудь расскажет. Хотя я мог бы и догадаться – у нас в семье никогда не было блондинов.
- Да, я ненавидел тебя раньше. Но сейчас все по-другому. Ты мой брат, не смотря ни на что, и я никогда не желал и не желаю тебе зла, поверь.
- Знаю, но сейчас…
-…что мы наделали, Лео?! Почему она скрывала это от нас? Мы бы все поняли, помогли бы ей. А так мы все испортили. Она умирает, а мы ничего не можем сделать.
- Нет, та медсестра была права – мы не должны сдаваться. Она не говорила нам, потому что не хотела, чтобы ее жалели. Она сильная, возможно даже самая сильная из всех нас. И сейчас, когда мы остались с тобой вдвоем, мы тоже должны быть сильными и продолжать верить и надеется, что все будет хорошо.
«Интересно, смогут ли они когда-нибудь простить друг друга, забыть былые раздоры и обиды и жить как раньше. Надеюсь, их дороги не разойдутся. Может они еще этого не поняли, но они нужны друг другу. Вместе мы сильнее. Забавно, я как будто чувствую их присутствие. Оно согревает меня и дает надежду. Жаль, что это всего лишь игра моего воображения».

Продолжение следует...

Спасибо всем,кто читал мою историю.Пожалуйста,оставляйте отзывы и комментарии ,буду очень признательна))