Глава 18. Sicilia

Начало романа http://www.proza.ru/2014/07/08/780

Предыдущая глава http://www.proza.ru/2014/08/22/171


У вокзала Палермо ребят уже ждал трансфер до небольшой деревушки, в которой и располагалась их вилла. Да, не отель, а старинная двухэтажная вилла, обустроенная в лучших сицилийских традициях. Выбор был не случаен: по мнению Васьвася, только так можно прочувствовать атмосферу Сицилии и стать своим.

Федерико и Луиджина Флорио, пожилые хозяева виллы, утверждали, что дому не меньше двухсот лет, и это было похоже на правду. Внутри обнаружилось много антикварной мебели, разбавленной чисто сицилийским декором: расписными деревянными сундуками, огромными плетеными корзинами и разноцветными тарелками на стенах. Элегантно, скромно и душевно. Дом был просто пропитан уютом и теплом.

Специально к приезду гостей восемь жилых комнат были переоборудованы под шестнадцать человек и заставлены раскладушками и надувными матрасами. На этот раз Элька выбрала матрас, о чем нисколечко не пожалела. Сами же хозяева переехали в небольшую пристройку, больше похожую на сарайчик.

К особняку примыкал огромный сад, в котором культурологи обнаружили кладезь витаминов: здесь росли лимоны, апельсины, гранаты, киви и оливки. Чуть подальше располагался аккуратный виноградник и целый огород спелых помидоров. От всего этого великолепия у голодных студентов кружилась голова и капала слюна, и добродушные хозяева строго-настрого наказали кушать всё, что заблагорассудится. Окрыленные ребята кинулись к апельсинам и киви, а Эльке почему-то захотелось лимона. При одном взгляде на него девушка почувствовала во рту знакомую кислинку, но на деле лимон оказался сладчайшим.

«Обманывают нас в супермаркетах…» - обиженно подумала Элька и в знак протеста сорвала еще парочку.

Ванных комнат на вилле обнаружилось всего три, и Васьвасю снова пришлось составлять списки. Но на этот раз до драк дело не дошло. Потому что куратор знал волшебное слово. «Море». Бескрайнее Тирренское море, всего в километре от владений супругов Флорио. Отдых на пляже был включен в учебный план как знакомство с искусством «dolce far niente» (1), которым в идеале владеют сицилийцы, привыкшие вести неспешный образ жизни и наслаждаться всем, что их окружает.

(1) Сладкое ничегонеделанье (итал.)


Студентов не пришлось звать дважды. Покончив с фруктами, они тут же побежали за купальниками. Переодеваясь, Элька почувствовала на себе чей-то взгляд и инстинктивно заслонилась руками.

- Нет, ну это просто фантастика! – воскликнула девушка, облегченно опуская руки. – Борька! Долетел-таки…

Борька неподвижно сидел на подоконнике и, видимо, ждал дальнейших указаний.

- Вон туда, за зеркало прячься! – зашептала Элька, натягивая поверх купальника легкое платье. – А то Ленка сейчас придет, и будет тебе по самые…
- Это кто упоминает мое имя всуе?! – послышался веселый голос со стороны входа. – С кем ты тут бесед…

Виллу разразил истеричный визг, и Борька был сбит бюстгальтером четвертого размера.

- Ого-го! – донесся восторженный возглас Кости Кондратова из сада. – Ленк, твой, что ли?

Ленка тут же покраснела, но подойти к окну решилась, только убедившись, что не промазала. Высунув голову, она увидела своего одногруппника, с интересом рассматривавшего кружева и застежки.

- А ну! – возмущенно зашипела она. – Перестань смотреть, кому сказала! Кидай давай обратно. Только это… потряси его хорошенько…

Косте пришлись по душе странные желания Лены, и он выполнил все ее просьбы, не забыв послать на прощание воздушный поцелуй.

И вот долгожданное море. Ах, Сицилия… Солнечная, теплая и своенравная, как настоящая итальянка. Остров вечного праздника. Идеальное место, чтобы почувствовать себя женщиной. На пляже было немноголюдно, но многомужчинно, и все эти представители сильного пола не могли отвести взгляда от юных красавиц. Стоило Васьвасю отвернуться, как в сторону то одной, то другой полетели влюбленные взгляды и предложения руки и сердца. И ладно бы от молодых и привлекательных, ан нет – в роли поклонников выступали сорокалетние дядечки с брюшком и несколько довольно активных дедушек.

Один из таких дядечек долго крутился возле Тани Соколовой. Удивительно, но та была не против и даже смогла разглядеть в мужчине достойного ухажера. За пять минут он успел не только поздороваться обольстительным «Ciao, bella!», но и угостить ее апельсином, попросить крем от загара, рассказать всю свою биографию и предложить познакомить ее с мамой. Знакомство с мамой подтверждало его серьезный настрой, поэтому после формального комплимента, что перед ним самая прекрасная девушка из всех живущих, Таня потеряла голову. Каково же было ее изумление, когда она услышала с другого конца пляжа недовольный оклик:

- Серджио, возвращайся назад! Маме тут скучно одной!
- О, мама, прости! – в сердцах воскликнул сорокалетний сыночек и, сбито попрощавшись с Таней, ушел веселить маму.

Насладившись ласковым морем и теплым солнцем, студенты перекусили пиццей из печки, любезно приготовленной синьором Федерико, и погрузились в автобус до Палермо. Всё, лафа закончилась.

Сицилийцы оказались гостеприимными, безумно приветливыми и общительными людьми, которые сразу приняли студентов в свою огромную семью. Они искренне радовались интересу ребят к своей культуре и с удовольствием делились знаниями и умениями. Хотя их язык понять было невозможно: южный диалект разительно отличался от классического тосканского, и второкурсникам часто приходилось напрягать уши, чтобы не упустить смысла.

Эмоциональность сицилийцев не знала предела. Спокойствие же для них было равнозначно равнодушию. Эльке казалось, что они попали в огромный театр, где каждый житель являлся актером, восхитительным в любом амплуа. Они делали представление из всего, будь то продажа цветов, признание в любви или обычная ссора. Хотя сицилийские ссоры не совсем обычные. Со стороны это больше напоминало ругань в курятнике: шумят, кричат на каком-то непонятном языке, руками, словно крыльями, размахивают, а минут через пять обнимаются-целуются, не помня о причине перепалки.

Глядя на ругающихся сицилийцев, Элька не раз задумывалась, что, наверное, так проще: проораться, выпустив пар, нежели обозлиться, замкнуться в себе и тихо ненавидеть. «Наверное, по темпераменту я итальянка…» - подытожила девушка, хотя понимала, что никогда не устроит ссору в публичном месте – воспитание другое.

Восхищение вызывало отношение сицилийцев к семье. Как большинство итальянцев, они, конечно, любят своих детей, почитают родителей, боготворят женщин, и у них очень сильные родственные связи. Но только на Юге Элька впервые встретила те самые большие дружные семьи, которыми раньше славилась Италия. К сожалению, теперь ситуация в стране плачевная: института семьи больше нет, мало кто женится раньше сорока, а рождаемость и вовсе отрицательная.

Но было у жителей Сицилии еще одно яркое отличие от остальных итальянцев, повергшее ребят в шок. Патриотизм. Причем местный. Большинство не считают себя итальянцами, они – сицилийцы, отдельная нация. Они боготворили свой остров и твердили о том, что нет места на земле идеальнее. Сначала Элька ими восхищалась, а потом поняла, что это просто очередная сцена из жизни Большого Сицилийского Театра. Да, они привыкли видеть всё в лучшем свете, приукрашивать, наслаждаться тем, что дал им Бог, и заставляют в это верить других.

И, когда студенты поделились стереотипами насчет этого острова, что, дескать, и уровень жизни здесь низкий, и все уезжают работать на север, и вовсю орудует мафия, сицилийцы менялись в лице и возмущенно отвечали, что это всё клевета – происки врагов. А враги у них одни – северяне, или, как с презрением говорят южане, - polentoni (2), - гибрид итальянца, француза и австрийца, эксплуатирующий бедных южан. Северяне, в свою очередь, недолюбливают жителей Юга и обзывают их «terroni» (3), считая глупыми деревенскими людьми, которые тормозят экономику Италии. При этом образованные южане действительно стремятся вырваться на север, «в Европу», а северяне ездят отдыхать на юг страны.

(2) «Кукурузники» - пренебрежительное наименование жителей Северной Италии (от итал. слова polenta – вид кукурузной каши, которой питаются только северяне)

(3) «Земляные черви» - пренебрежительное наименование жителей Южной Италии (от итал. слова terra – земля; намек на отсталость аграрного Юга)


Элька, конечно, тоже ненавидела поленту, которой вдоволь наелась в Вероне, предпочитая ей spaghetti alla marinara, но пренебрежения к северянам или южанам не ощущала ни на йоту. Она продолжала любить Север Италии, с теплом вспоминать ее Центр и душой отдыхать на Юге.

Что касается мафии, то сицилийцы игнорировали эту тему, демонстративно отворачиваясь. Случайно встретив соотечественницу, которая уже лет десять живет с мужем-итальянцем в Палермо, ребята узнали, что мафия все-таки существует, но ее первостепенные цели – это предприниматели: владельцы ресторанов, кафе и прочего семейного бизнеса. Как правило, от простых жителей жалоб на мафию не услышишь никогда, а бизнесмены уже привыкли к регулярным поборам. Туристов же они вообще не трогают: ведь туристический бизнес для мафии – чуть ли не самый прибыльный. И, кстати, самым мафиозным регионом, по словам женщины, является Ломбардия, расположенная на Севере. Воодушевившись рассказами соотечественницы, ребята перестали бояться, что из-за кустов их подстрелит Дон Корлионе, и прониклись Сицилией.

Остров, бывший во владении разных народов, представлял собой удивительную смесь культур и архитектурных стилей, что не могло не впечатлить любознательных студентов. Здесь соседствовали готические церкви и исламские мечети, арабские дворцы и барочные палаццо, нормандские замки и греческие театры. И продолжать можно бесконечно: Сицилия была уникальна, и ребята не уставали благодарить Васьвася, предложившего завершить практику именно здесь.

В один из теплых вечеров студентам посчастливилось попасть на концерт симфонического оркестра под открытым небом. Гуляя по улицам Палермо, они услышали волнующие переливы виолончели и пошли на звук. Людей собралось много, и ребята примкнули к хвосту устроившейся на тротуарах толпы. Музыканты играли с таким надрывом и экспрессией, что Элька, как намагниченная, миновала восседавших на брусчатке зрителей и подошла к оркестру почти вплотную. Обнаружив небольшой пятачок у стены, она тут же его заняла и, закрыв глаза, погрузилась в мир неоклассики.

Из нирваны Эльку вывел громкий всплеск оваций и восторженные крики зрителей. Они поднялись с брусчатки, загородив весь обзор, и девушка с ужасом поняла, что оказалась зажатой в кольцо и не видит ни Васьвася, ни одногруппников. Слева ее подпирала необъятных размеров синьора, которая не реагировала на настойчивое Элькино «Permesso!» (4), и девушке не оставалось ничего, кроме как с возмущенными криками «Женщина, да не толпитесь вы!», отпихнуть ее в сторону.

(4) Пропустите! (итал.)


Добравшись до нужного места, она похолодела – ни ребят, ни Васьвася там не было. Но как они могли уйти, забыв про Эльку, как?! Нет, это бред… Возможно, они в толпе, пытаются ее найти… Девушка снова нырнула в гущу людей, надеясь обнаружить хотя бы одно родное лицо, но всё было тщетным. Мобильник – последний шанс на спасение – разрядился во время концерта.

Эльке стало дурно. Она потопталась еще пару минут, дожидаясь, когда площадь хоть немного опустеет, но своей группы так и не увидела. Оставался последний вариант – пойти к автобусу, который привез их в Палермо. По логике он просто обязан стать местом сбора – ведь как-то надо вернуться назад! Элька очень надеялась, что Васьвась тоже так считает и не уедет без пропавшей студентки.

Водитель припарковался в пяти кварталах от площади. С одной стороны, всё просто, минут десять-пятнадцать, и Элька уже будет сидеть в теплом автобусе и плакать от собственной дурости. Если бы не четыре «Но»: темнота, пустынные узкие улочки, мафиози в засаде и топографический кретинизм одного рыжеволосого параноика. Как назло, у нее с утра задалось зеленое настроение, поэтому брюки и сумочку она выбрала соответствующие.

Ругая свою яркую индивидуальность, Элька приступила к маскировке. Для начала она нацепила на голову шляпу и достала из сумки флаг Италии, который продолжала упорно носить с собой. Перекинув за спину сумочку и фотоаппарат, она накрылась изнанкой флага и затянула его в узел на шее. Грустно посмотрев на брюки, она поискала глазами лужу, но вымазаться сегодня ей, видимо, было не суждено.

И тут Эльку посетило нехорошее предчувствие. Отойдя в сторонку, она извлекла из кошелька деньги, спрятав их в бюстгальтере, а паспорт засунула в то место, где трусливые туристы обычно нашивают потайной кармашек. Вскоре у сердца оказалась и флэшка от фотоаппарата – чуть ли не самое ценное, что было у Эльки с собой.

Подозрительно оглядевшись, девушка засеменила по темной улице. Она шла всё быстрее и быстрее, ища глазами ориентиры для поворота. Поблудив пять минут, она все-таки свернула в нужный переулок.

«Так, сейчас направо… Потом до конца. Можно ускориться… Слава Богу, что мы ходили по этой улице не раз…»

Элька прошла три квартала и теперь не сомневалась, что на правильном пути. Теперь просто прямо-прямо-прямо… Впереди уже был виден угол здания, за которым начиналась нужная улица… Всего пять шагов. Четыре. Три. Два…

За спиной послышались суетливые шаги, и девушка, не успев обернуться, была сбита с ног. Она хотела приподняться, но оставила попытки, почувствовав у виска обжигающий холод стали.

- La borsa! Presto! (5) – зашипел в ухо хрипловатый женский голос, и Элька, подняв руки, медленно повернула голову.

(5) Сумку! Быстро! (итал.)


И увидела человека, из-за которого побывала в квестуре. Беллу Франко.


***
Фото из интернета


Продолжение http://www.proza.ru/2014/08/26/1894