После семидесяти. Часть 1. Детство 0-11. 05

Не могу не написать о моем дяде по отцу - Сергее Алексеевиче Осокине. Это был удивительный человек. По возрасту и инвалидности он не был на фронте, но поддерживал почти всю деревню. Чем он только не занимался! Мастерил кадки, шайки для всей деревни, плел лапти (брату и мне - маленькие, особенные), хотя рука у него была кривая и на правую ногу он прихрамывал.

У него одного в деревне были ульи, всего три, но каждый раз, когда он качал мед, все женщины и дети приглашались отведать свежего лакомства. Приходили со своим хлебом и макали его в огромное общее блюдо с медом.

Он первый и единственный стал сажать в своем палисаднике помидоры, которые мне, кстати, совсем не нравились. Кроме всего прочего, он был заядлый грибник и охотник, любил собирать в лесу ягоды - все впридачу к основной работе по хозяйству: сенокосу, огороду, скоту.

Дядя верил в бога и каждое воскресенье обязательно ходил за пять километров в церковь. Став взрослой, я однажды обнаружила у него за иконкой тетрадь - и очень удивилась: в ней были его стихи. До сих пор помню длинную песню, которую знала вся деревня. Начиналась она так:

Летела из Романцева муха
Прямо к первой Веснухе…

Веснухой он звал свою жену, коку Лизавету. А она в ответ называла его Бляха - это было его любимое ругательство: «Уть, бляха!». Вся деревня веселилась, когда они в лесу на сенокосе кричали друг другу: «Веснууха!..» - «Бляаха!…».

Дальше в песне с юмором упоминались каждый дом и его хозяйка, прямо по маршруту следования упрямой мухи: Татьяна-Жила, Самсоновна-Ныла и так далее. Это были прозвища, как и у всех в деревне.

Дядя умер в восемьдесят пять лет, тетя - в восемьдесят четыре. Это были простые, хорошие деревенские люди, которые помогали моей маме.