Спирт

            МАНГЫШЛАК, CПИРТ И СКОРПИОНЫ

     Сейсморазведка напоминает старый медицинский способ простукивания
грудной клетки.  Врач стучит больному по ребрам и по звуку распознает:
больны или здоровы легкие пациента.  Недра же Земли "простукиваются" с
помощью небольших взрывов,  упругие волны от которых  распространяются вглубь, где они отражаются от слоев различных пород и возвращаются как эхо к поверхности,  где их регистрирует специальная записывающая аппаратура. А  по  записям - сейсмограммам в дальнейшем определяют где что "плохо лежит" в недрах,  например - нефть, чтобы потом пробурить здесь скважину и эту нефть добывать. Добывать, заметим, как мы теперь знаем, на погибель всему человечеству.  Ибо нефть потом  превращается  в  чад выхлопных автомобильных газов... Но об этом потом.
     Так вот, если в медицине спирт это нечто само собой разумеющееся,
то к сейсморазведке он имеет крайне косвенное отношение.  О чем работ-
ники полевых геофизических,  в частности -  сейсморазведочных -  партий,
которые зачастую располагаются довольно далеко от цивилизации,  всегда
сожалеют. Поскольку местные крепкие напитки как правило  могут  приме-
няться для чего угодно,  но только не для приема внутрь.  Спирт же для
полевиков это напиток богов.
     А вот  взрывчатка  для сейсморазведки столь же обязательный атри-
бут, как спирт для медицины. Каждая сейсмопартия на отдалении от свое-
го основного лагеря оборудовала для взрывчатки склад.  В условиях Ман-
гышлака, где работала наша партия и где случилась эта история, взрывс-
клад представлял большую землянку для хранения взрывчатки и малую землянку, где жил сторож с оружием.  Склад обносился забором  из  колючей проволоки. Строительство  и  содержание взрывсклада строго оформлялось кучей актов приемки,  проверок и т.п.  Главным считался  акт,  которым подтверждался факт  завершения строительства склада и,  самое главное, то, что склад построен в соответствии с  многочисленными  инструкциями по технике  безопасности и правилами ведения взрывных работ.  Эти инструкции и правила были сведены в один довольно толстый талмуд,  содержание которго  полевики-геофизики  должны  были  знать чуть ли не наизусть, поскольку каждый год приходилось сдавать экзамен по технике безопасности. Иначе не допустят к полевым работам. А в "поле" стремились все, т.к.  там платили и "полевые", и "территориальные" надбавки, премии за перевыполнение норм выработки и т.д. и т.п.
     В середине 60-х годов наша сейсморазведочная партия  работала  на
знаменитом полуострове Мангышлак, в Западном Казахстане. Боже, теперь,
 вспоминая свои "полевые" годы, понимаешь, что все это время проработал
"за границей"...  Мангышлак,  так  же  как  и примыкающее к нему плато
Усть-Урт, представляет собой каменную пустыню,  лунный пейзаж. Поверх-
ность -  почти  ровный  голый  камень с редкими клочками колючей то ли
травы, то ли кустарника.  На машине, в любую сторону на скорости 60 км
в час - спокойно. Но на площади этой пустыни немало совершенно экзоти-
ческих впадин глубиной 50-80 метров с отвесными  краями  и  шириной  в
несколько километров. Но кое-где можно было отыскать более-менее безо-
пасный спуск. Наша партия и обосновалась на дне одной из таких впадин.
О полевом лагере,  его быте - разговор особый. Но, котлеты - отдельно,
мухи - отдельно... Итак, о спирте.
     Впадина, где располагался лагерь нашей партии, находился километ-
рах в 12 от поселка Жетыбай (теперь - город). В Жетыбай ездили за про-
виантом, на почту и тому подобное. Поселок в те времена состоял из од-
ноэтажных глинобитных домиков.  В одном из них располагалась аптека. В
один  из  наших  первых визитов в Жетыбай заглянули мы и в нее.  Наше,
обостренное вследствие страданий,  причиненных потреблением ужасающего сивушного напитка под названием "Водка Москванын", зрение сразу же обнаружило в углу огромную,  заключенную в деревянную решетку, бутыль, в которой находилась прозрачная бесцветная жидкость.  Причем,  явно – не дистиллированная вода... Аптекарь, сравнительно молодой русский мужчина,  флегматично подтвердил:  "Спирт, спирт..." На нашу горячую просьбу продать хоть малую толику этого нектара и за любые  деньги  последовал решительный  отказ:  учет  в  те социалистические времена был строгий.
"Парни, я бы рад. Не могу. Мне и самому нужно: вон, видите, начали тут
ремонт (действительно,  трещины в стенах были заляпаны шпатлевкой,  на
полу свалены мешки с цементом и банки с красками).  А работяги как уви-
дели эту бутыль,  так и уперлись:  пока не нальешь,  ремонту не будет!
Мне бы от вас хоть какую бы бумажку с печатью..." Так мы и уехали  без
ничего...
     Между тем наш взрывсклад был построен и его необходимо было  при-
нять и составить соответствующий акт.  Для совершения этой торжествен-
ной процедуры в нашу партию прибыл из Нарофоминска,  где распологалась главная база экспедиции, старший инженер по технике безопасности, старый полевой волк,  но добрейший человек,  Петр Ильич.  Приемка  прошла нормально. Акт был подписан. По традиции полагалось это дело отметить.
     В одном из двух вагончиков,  где находилась наша полевая контора,
был организован немудрящий выпивон с закусоном. В качестве "жидкой фа-
зы" присутствовала ненавистная "Москванын".  Выпив стопку,  Петр  Ильич
передернулся  и  с укоризной посмотрел на нас.  "Ребята,  неужто у вас
спирту не осталось?  Ведь в Наре вам  со  склада  что-то  выписывали".
"Петр Ильич!  Да Вы что? Сами знаете, что там же в Наре, когда грузили
технику на платформы (а это несколько десятков бортовых и  специальных
автомобилей), железнодорожников им задабривали!" "Да, действительно...
Постойте,  постойте,  а аптека в Жетыбае есть?" "Есть-то есть, и спирт
там имеется. Да что толку: без бумаги не продают...". "Ну, ребята, зря
я вам акт подписал:  плохо вы знаете  правила  техники  безопасности!"
"Как  так?"  "А вот как!" Далее сцена напоминала акт священнодействия.
Петр Ильич встал в позу жреца и уже не говорил, а вещал. "Где "талмуд"
по технике безопасности?" "Вот он." "Саша, открой его на странице 85!"
"Открыл..." "Что там говорится?" "Здесь о том,  как поступать,  если в
полевой  партии кто-то заболел".  "Да не то,  не то!  Таблицу видишь?"
"Да".  "И что в ней?" (Все это он говорил,  не глядя в книгу). "Да тут
обязательный перечень лекарственных средств,  которые надлежит иметь в
аптечке полевой партии...  Ну и что?" "Эх,  молодежь,  молодежь! Читай
последний пункт!" "Ну,  50 миллилитров этилового спирта на одного сот-
рудника партии... И, что?..." "Пишущая машинка имеется? Бланк экспеди-
ции имеется? Заправляй и печатай: директору аптеки пос. Жетыбай; сейс-
моразведочная партия номер такой-то,  согласно Единым правилам техники
безопасности при ведении полевых геофизических работ,  глава такая-то,
раздел такой-то,  страница такая-то,  таблица 25, пункт 11, просит от-
пустить  за  наличный  расчет из расчета 50 миллилитров на 200 человек
персонала партии..." "Петр Ильич! Да нас тут 63 человека!" "Саша, неу-
жели ты думаешь,  что аптекарь поедет сода вас пересчитывать?  Тем бо-
лее, что, как вы рассказывали, ему самому нужно будет отлить спиртяги.
Да и мне толику дадите на дорожку.  Пиши дальше:  итого 10 литров. На-
чальник партии,  подпись,  печать. Все! Михал Васильич (начальник пар-
тии)! Подмахни, ставь печать! Дуйте быстренько в Жетыбай!"
     В таких случаях быстро находится машина.  За руль,  для конспира-
ции,  сел я.  Аптекарь, которому малость отлили на нужды ремонта, чуть
на нас не молился. Завернув в мешковину, чтобы не звякали и засунув их
в объемистый, опять же для конспирации, рюкзак наполненные вожделенным "нектаром" большие бутыли из-под болгарской "Гамзы",  мы  вернулись  в свой лагерь и спрятали драгоценные бутыли в землянку наиболее стойкого по части потребления горячительных напитков инженера-оператора.  Перед этим,  конечно, главный, как бы сказали сейчас, менеджер этого проекта Петр Ильич был щедро вознагражден. Утром он благополучно отбыл восвояси...
     Конспирация соблюдалась вот почему. Инженерный костяк геофизичес-
ких  партий  как правило был постоянным и жил в городах,  близ которых
располагались основные базы  экспедиций,  насчитывавших  по  несколько
партий. Костяк этот составлял меньшую часть полевых партий. Большую же
часть партии составляли рабочие,  которые нанимались на месте проведе-
ния полевых работ.  Как правило, учитывая временный, сезонный характер
работ, рабочими нанимались, мягко говоря, люди трудной судьбы. Это бы-
ли и освобожденные из тюрем, и те, которые в наши времена стали бомжа-
ми, и демобилизованные из армии молодые ребята, еще не нашедшие постоянную работу. Последние считались, кстати, самым предпочтительным контингентом.  Один из таких ребят спас мне на том же  Мангышлаке,  и  не
только мне, жизнь. Но это особый рассказ. Так вот, дабы не создавать в
полевой партии лишних сложностей в сфере и без того специфического бы-
та,  соблюдался  достаточно строгий режим "сухого закона".  Исключения
делались для дней рождений,  да и то не для каждого, ну и для праздни-
ков "общенародных", если таковые приходились на полевой сезон, а также
для "узкого круга",  когда партию навещало начальство,  как, например,
Петр Ильич.  Спиртное, как правило - крепкое, такое, как упоминавшийся
"Арак Москванын",  использовалось и в лечебных целях. Сто грамм с пер-
цем - от простуды, такая же доза, но с солью - при поносе. Кроме того,
по правилам техники безопасности при укусе  скорпиона  или  какой-либо
еще ядовитой твари, коих на Мангышлаке было предостаточно, предписывалось в качестве средства первой помощи выпивать те же сто грамм "Москванын".  Поэтому, в частности, при каком-нибудь тайном, как говаривали  космонавты - нештатном,  распитии,  опрокидовая стопку, приговаривали:
"Господи,  Господи! Не прими за выпивку, а прими за лечение...". В об-
щие праздники напитки по "заявкам трудящихся" в партию  завозились  на
законных  основаниях.  В  будни же трудовой коллектив строго следил за
начальством и, если кто-то из нас все же привозил жидкого, об этом по-
чему-то сразу становилось известно и начинались "выступления" типа: "А
чем мы, рабочий класс, хуже?". Вот почему покупка спирта производилась
с соблюдением строгой секретности.
     По утрам большая часть работников партии уезжала  "на  профиль",
т.е. на собственно полевые работы, бурить скважины, заряжать их взрыв-
чаткой, расставлять "по профилю" - линии, которую колышками обозначали
наши топографы, приборы-сейсмографы, связанные проводами с напичканной аппаратурой сейсмостанцией,  взрывать заряды в скважинах и  записывать на магнитофон в сейсмостанции "привет от земных недр".  Потом эти магнитные записи воспроизводились на бумаге в виде "сейсмограмм". На профиле порой случались какие-то мелкие происшествия: кто-то ногу подвернет,  прыгая из кузова автомобиля, кого-то ушибет какой-нибудь железякой вблизи бурстанка, кто-то оцарапается. Все эти "микротравмы" обычно врачевались йодом и бинтом прямо на профиле.  Бывали,  к сожалению,  и крупные ЧП  со  смертельным  исходом...  Вот почему всякий автомобиль, приезжавший в полевой лагерь в неурочный час встречали с тревогой:  не дай Бог случилось что-то серьезное...
     Но в этот день,  после успешной вчерашней "Операции Спирт"... Мы,
которые  по  роду своих занятий на профиль не уезжали,  а оставались в
лагере и занимались расшифровкой - интерпретацией - сейсмограмм, полу-
ченных  за прошлый день,  вдруг увидели бешено мчавшуюся в клубах пыли
автомашину. Когда она остановилась из кабины выскочили водитель и один
из рабочих бригады,  работавших на профиле. "Что случилось?" "Да, вот,
его" - шофер кивнул на рабочего - "скорпион укусил!" Рабочий показывал
туго перетянутый бинтом, чтобы препятствовать распространению яда, па-
лец, из маленькой ранки на котором сочилась кровь. Полагалось выдавив,
сколь это  было  возможно  яд,  чем-то  прижечь ранку,  принять внутрь
что-то крепкое спиртное и,  если  была  такая  возможность,  направить
пострадавшего в больницу, где делали укол специальной сыворотки-проти-
воядия. Поскольку такой случай в этом сезоне у нас был первым, то, об-
работав как положено место укуса,  мы со страха нацедили пострадавшему
не "Арак", а спирт, чем он был приятно удивлен, и отправили его на той
же машине в больницу в Жетыбай. Прошло некоторое время и вновь в лаге-
ре оказалась та же машина.  Укушенных на сей раз оказалось уже двое...
И с ними была проделана такая же лечебная процедура.  Потом уже другая
машина привезла троих... Мы стали что-то подозревать неладное: скорпи-
оны в этих краях водились, но не в таком же количестве! И, вот, шофер
очередной машины,  привезшей еще одну группу "укушенных", заговорщицки поманил меня за кузов.  "Сан Саныч, если "полечишь" и меня, скажу секрет!" Пришлось налить... "Так они что делают. Как первая машина вернулась из  Жетыбая  из больницы,  а того рабочего действительно скорпион  уколол, шофер рассказал,  каким напитком там,  в лагере,  лечат. Ну, а народ у  нас ушлый:  берут кусочек провода,  отгибают стальную жилку и колют в палец.  Ну, а старший на профиле обязан отправить "укушенного"
в лагерь... На лечение..."