Под синим небом синий лён

                (рассказ)

        Поселяясь на своё место в купе, невольно остановила свой взгляд на девочке у окна: нежно-синее платьице, такого же цвета банты, игриво вплетённые в светлые косички (девочке лет этак восемь-девять). Она увлечена тем, что мчится ей навстречу за окном. Видно, почувствовав своей спинкой нового человека, неспешно оставляет картины за стеклом и смотрит на меня широко распахнутыми чистыми глазами, синими, как небушко, как синий лён…

– Здравствуй, ангел с небесными очами, – спешу поприветствовать девочку,
  словно боясь исчезновения милого видения.

– Здравствуйте. Только очи бывают у взрослых, а у меня – глаза. И не
  небесные, а как цветущий лён (бабушка так считает, называя меня «ленок»).
  Я, правда, есть Лена - Ленок. А как Вас называть?

         Пришлось представиться, заодно спросив, с кем и куда она едет.

– К морю едем с бабушкой. Вон она спит, на нижней боковой. А я не сплю, её
  сторожу, выходит. Нет, просто люблю смотреть в окно, а ещё – рисовать. Вот
  посмотрите, – и подвинула мне рисунок, где сочными цветами – золотисто-
  синее небо, под ним – ликующе синее поле льна… Очаровательно.

         Проснулась бабушка. Я сама себе улыбнулась:женщина в расцвете сил – и бабушка. Но увы… Спешат поколения, сменяя друг друга, точно неудержимый речной поток под напором весенних снежных вод, что несутся в реку с холмов да из логов между ними. Грустновато и неизменимо – ЗАКОН, который не дано
никому ни переиздать, ни перекроить. Тут не всё так постижимо, как порой кажется человеку, проходящему через этот мир.

 – Бабушка, пора бодрствовать. Докладываю: во время моего дежурства –
   происшествий никаких. Поезд несётся, убегая от солнышка, а оно догоняет и
   сквозь листву деревьев снова всё обливает своим золотым светом. А в купе
   у нас новая гостья, уже пятая за пять дней пути. Знакомьтесь, – бойко
   отчитывалась словоохотливая девчушка.

 – А теперь ты, говорунья, поспи, – ласково промолвила бабушка внучке.

          Девочка тут же свернулась калачиком и уже через минуту тихо посапывала.
 – Я, Марья Васильевна, хирург-кардиолог. Если что – помогу. Только
   скальпеля с собой нет, так что будем радоваться здоровью. Что о Вас
   дозволено знать? – начала молодая бабушка, такая же словоохотливая, как и
   внучка.

 – Без моей профессии мир угаснет, как и без Вашей. Все цивилизации начинали
   свой путь с учителя и лекаря (употребляю это слово в самом высоком
   значении). Жаль, возраст мне определил отставку, да и верно: зачем детей
   пугать старостью…

 – Давайте продолжим ряд профессий, без которых нам нельзя: земледелец,
   строитель, – произнесла Марья Васильевна, по-доброму улыбаясь услышанному.

 – Ещё – воин. Все остальные – производные, возникающие в одной цивилизации,
   напрочь исчезающие в другой, – согласно дополнила я.

 – Теперь-то чему время посвящаете? Ужель только кухне да грядкам, как это
   ныне принято у «отставников»?

 – Кухней – да. Но – без грядок. Пытаюсь осмыслить жизненный путь и писать о
   нём для начинающих свою тропинку. Вроде что-то получается, –
   разоткровенничалась я перед доктором, располагающей к искренней беседе.

 – А у меня со СЛОВОМ дружба так и не случилась, ни в школе, ни потом.
   Наверно, не к тому словеснику угодила. Зато биолог был у нас – от Бога,
   потому я и оказалась врачом.
    Мысль вдруг пришла сейчас в голову: для тех, кто выходят на свою
   тропинку, поведайте мою историю. Вдруг кто-то вовремя расстанется с
   пороками – остепенится, а кто-то задумается о ВЕЧНОСТИ…

 – И я не мастер СЛОВА, но обещаю попробовать.

 – Ещё в студенческие годы сложилось моё семейное счастье. Он, муж, был
   прекрасным доктором с божией искрой. Да сгорел за месяц – рак крови.
   Дочку поднимала одна. Баловала, чтобы она не ощущала себя полусироткой,
   да, как оказалось, напрасно. Наоборот – нужна строгость. Школу как-то
   закончила, а дальше – пить-курить с  дружками, за такого же – замуж.
   Однажды переходили дорогу: коляску катят с дитём, у обоих в зубах
   сигарета, в руках бутылка с пойлом (страшно признать, но теперь это
   обычная картина). Тут – пьяный таксист. Оба насмерть, а коляска с
   полуторагодовалой девочкой – целёхонька, невредима… Вот она, та девочка,
   моя внучка, ей девять лет.
    Умничка, какая-то совсем правильная, как взрослая. Что-то будет из неё…
   Душа болит: не унаследовала бы… – полушёпотом произнесла посдедние слова
   рассказчица.

      После короткой паузы Марья Васильевна как-то осторожно спросила: «Как
   Вы для себя смотрите на философский вопрос о жизни и смерти?»

 – Просто: всё имеет начало, а значит, и конец. Исключений из этого правила
   история не знает.

 – Хладнокровие, однако… Со мной всё сложнее. Когда моя дочка совсем
   отбилась от рук, я заболела: онкология. Сквозь наркоз отчётливо слышала
   слова доктора: «Зашить. Поздно. Недели две – и точка». После этих слов
   надо мной склонилась мама, давно ушедшая с земного плана, и, улыбнувшись,
   ласково произнесла: «Дочка, ты будешь жить, потому что тебе придётся
   растить внучку. Ты её поставишь на ноги».
      На диво всем медикам-светилам я начала поправляться, а через два
   месяца твёрдо стояла со скальпелем у хирургического стола. А ещё через
   два месяца … погибла моя дочь. С тех пор и ращу внучку…
      Вот и вся Ваша философия: начало – конец. Где это НАЧАЛО? Что такое
   КОНЕЦ? Как и кем они увязаны? Знает ли кто под нашим синим небом…

      Проснулась внучка, распахнула свои очи, словно два островка чистого синего купола над Землёй, и опять – к окну: спешит познавать мир. Верится мне, что её стезя не минует поля цветущего льна, нити которого будут крепки, по-настоящему надёжны, красивым кружевом выплетут счастье девочке. Не зря же ей досталось такое имя – ЕЛЕНА, что в переводе означает СВЕТ, ФАКЕЛ, думается, как синий лён.

                25.08.2014 г.