Практика умирания

   Последствия ельцинского развала страны выбили меня из седла.
   Работы нет, средств к существованию нет, все накопления мгновенно обесценились.
   Что делать?!
   А чёрт его знает.
   Состояние было ужасное. Я потерял в весе 16 килограммов, и у меня началась гипотония. Больше всего угнетала неспособность содержать семью.
   Потом-то я выкрутился, притёрся и нашёл свою нишу в этом бардаке. А тогда…

   Как говорят – «в один прекрасный момент»…
   В конце 1992, перед самым новым годом, я умер. Клиническая смерть. Сердце, безо всяких причин, просто остановилось. Говорят – что-то у меня с путеводителем случилось.

   О процессе.
   Организм борется со смертью до конца. Когда уже прошёл страх и разум уже смирился с неизбежным, тело продолжает цепляться за существование и бьётся в конвульсиях. Даже неудобно стало за него, в какой-то момент.
   В последние пару секунд, перед тем как провалиться в черноту, неожиданно пришло  внутреннее расслабление.
   Я мгновенно понял почему. Просто с плеч свалился тяжкий груз ответственности.
   Мы ведь живём, не замечая этой тяжести. Привычка отвечать за всё в этом мире, включая и сам этот мир, воспринимается как нечто естественное.
   И когда пришла мысль – Ну всё дорогие. Теперь вы уж как-нибудь без меня… Наступило огромное, блаженное чувство облегчения. Это несравнимо ни с чем.
   Много лет спустя, я прочёл, что на человека так действуют опиаты. И с этого типа наркотиков "соскочить" намного труднее, чем с других.
   
   Не было никакого света в конце туннеля. Никаких ангелов. Никакого отделения души от тела и витания под потолком. Просто – выключился рубильник и всё.
   Когда меня спасли, и я пришел в себя, первая мысль – Ну зачем?! Было же так хорошо!

   И я начал жить дальше.
   Я сумел понять ценность жизни как таковой. Без дополнительных наворотов.
   Я понял, что не могу отвечать за Всё. Я один. И я, перед лицом мира и перед лицом Господа нашего, простой, слабый, смертный человек. У меня, конечно, есть обязанность – попытаться исправить существующее положение, или некоторые его элементы, но я не Бог.
   Я понял, что вокруг меня взрослые, самостоятельные люди, которые просто обязаны заботиться сами о себе.
   И я перестал бояться смерти. Если раньше, размышление о неизбежном прекращении существования вызывало душевное смятение, то теперь – только спокойствие.

   А ещё я понял – почему разные алкаши, маргиналы и прочие, страшно боятся смерти. У них нет чувства ответственности. Они прекрасно живут, не заморачиваясь на мнение окружающих. Им легко. На них ничто не давит, они делают то, что хотят (например – пьют).
   И они истинно счастливы. Пусть даже и говорят о ином.
   Нам, нормальным людям, намного тяжелее жить. Мы делаем не то что хочется, а то что надо. Наш жизненный путь определяется не нашими желаниями, а потребностями наших близких. Семьи, друзей, коллег.

   Я внутренне сильно изменился. Состояние полной, счастливой безответственности сохранялось два дня. Но, свято место пусто не бывает. Постепенно душа заполнилась заботами, тревогами и печалями. Но небольшая часть осталась свободной от беспокойства и, иногда, я ухожу в этот уголок, отдыхая от драки с нашей долбаной Ойкуменой.