Победа наша

Василина Гай 

- Баб, а почему все говорят «наша Победа»?  Мы же сами не воевали, какая же она наша? Получается, мы к чужой славе примазались, что ли?
Бабушка достала из старого серванта большую шкатулку. На её поцарапанной крышке можно было различить кусочки какой-то картинки.
- Иди сюда, кое-что покажу!
Я подошёл не очень охотно – что там может быть интересного?
Бабушка вынула из шкатулки красную картонную коробочку и раскрыла её передо мной. В коробочке лежал орден, самый настоящий, честное слово! Такие ордена героям дают за подвиги.
- Ух, ты! А что это? Это твоё? А он, правда, настоящий? Можно потрогать?
Я взял в руки слегка потёртую звезду, а бабушка бережно достала вторую коробочку. В ней лежал такой же орден, только совсем новенький.
- Это ордена Великой Отечественной войны Второй степени – боевые награды наших с дедом отцов, твоих прадедушек.
Я во все глаза смотрел на металлические звёзды. Пять лучей у них острые, красные и гладкие, а между ними другие – широкие, бронзовые, с продавленными полосками. Как будто две пятиконечные звезды соединили, положив между ними перекрещённые шашку и винтовку со штыком. По верху красной звезды есть ещё белое кольцо, на нём написано «Отечественная война», а внутри кольца – тоже крест-накрест серп и молот.
- А почему один поцарапанный, а другой совсем новый?
- Первый орден вручили Николаю Павловичу, дедушкиному отцу, сразу после войны. Воевал дед Коля в пехоте, исходил пешком полстраны, еще и за границей побывал. Много горя повидал, страха натерпелся, многих товарищей схоронил. Особенно страшно, по его словам, было под Курском. Ты слышал, наверное, про Курскую дугу?
- Да, по телевизору говорили, что там было большое сражение, и кино чёрно-белое показывали, как снаряды летят, и люди бегут с автоматами.
- Вот и прадед твой в начале этого сражения участвовал. А потом был ранен осколками снаряда. Врачи в госпитале вытащили несколько, а один, самый маленький, вошёл очень глубоко, его достать не смогли. Так и носил дед Коля эту память о Курске в себе до самой смерти.
Когда война закончилась, выяснилось, что  после окончания битвы его представили к награде, но из-за ранения и перевода в другой полк вручить вовремя орден не смогли. У нас в деревне много было участников войны, но орденоносцев - только двое.
Николай Павлович надевал орден каждый год на 9 Мая. Вот видишь, здесь на звезде такой штырек с резьбой, он вставляется в пробитую для него дырочку в костюме, а вот этот диск, как гаечка изнутри навинчивается и крепко держит орден. Дедушка, волнуясь, не всегда мог сразу попасть на резьбу, поэтому диск поцарапан.
Бабушка вздохнула и замолчала.
- А про второй расскажи.  Он совсем новый, кажется, что его ни разу не надели.
- Так и есть. Мой отец даже ни разу не держал его в руках.
- Как это? Его награда, а он её в руки не брал? Почему?
- Сидор Михайлович, мой отец, до войны жил в Воронежской области, в селе Добринка. Хотел быть учителем, но пришлось ему окончить военное училище. Когда фашисты напали на нашу страну, он пошёл на фронт, сначала командовал взводом артиллеристов, потом дослужился до командира дивизиона. Тоже попал в госпиталь, но после лечения вернуться на фронт не смог – доктора запретили. Отец  стал преподавателем военного училища в  Грозном.
Закончилась война, вернулся он домой и узнал, что семья его погибла.
Стал отец по стране колесить, работу искать. Поехал на Украину, там какой-то завод строили, и повстречал мою маму. Она с маленьким сыном только вернулась из эвакуации.
- Я по телевизору видел эвакуацию людей из дома, где был пожар.
- Да, всё верно. Только те люди вернулись в квартиры после того, как пожарные сделали свою работу. А твоя прабабушка с моим старшим братом вернуться домой не смогли.
- Почему?
- Мама до войны жила в Ленинграде, сейчас это Санкт-Петербург. Фашисты город окружили, но войти в него не смогли и решили устроить блокаду – заморить людей голодом. Город большой, жителей много, а кушать нечего – все машины с продуктами немецкие солдаты старались уничтожать.
- Как же они жили?
- Не просто жили: работали на заводах, спектакли в театре ставили, музыку писали и на всю страну её по радио передавали. Конечно, вся страна старалась помочь ленинградцам, и в город все же прорывались машины с мукой и крупами. Но их было мало, поэтому хлеб выдавали по карточкам.
- Как это?
- Тем, кто работал на заводах, было положено 250 граммов хлеба, служащим, детям и неработающим – 125 граммов.  И это на весь день. К счастью, маме и Вите удалось выехать из города до того, как наступили самые трудные для горожан времена, но и им пришлось поголодать.
А возвращаться они не стали, так как некуда и не к кому было – дом их был разрушен, а похоронку на мужа мама получила в первые месяцы войны. Поехали на Украину.
- И там встретились с прадедом Сидором?
- Да.
- А как они в нашу деревню из Украины попали? Это ведь тоже заграница!
- Сейчас заграница, а тогда была часть одной большой страны - Советского Союза. В начале 50-х годов многие украинцы приехали в Оренбуржье, чтобы построить новые города и поселки, распахать целинные, то есть нетронутые земли и вырастить много хлеба. Среди таких целинников была и наша семья. Не всем пришлись по душе эти степные просторы, многие вернулись на родину. А мы остались.
- А орден-то почему твой отец не носил? – напомнил я бабушке.
- Да он и не знал о нём. Орден вручили маме через месяц после смерти отца. Вот так.
Бабушка вышла, а я еще долго сидел за столом, гладил прохладный металл орденов и смотрел на фотографии своих героических прадедов.
 Я всегда думал, что наша семья обычная, как все в деревне. А тут, оказывается, сколько всего: и Курская дуга, и блокадный Ленинград, и военное училище в Грозном! Это всё мне не чужое, если прадеды там кровь пролили. И завод в Украине, и село Добринка, и степи, распаханные целинниками,  наши, родные. И Победа – тоже наша, общая, одна на всех!