Царапина на стекле. Глава шестая

– А что ты слушаешь? – надо мной склоняется она, моя защитница. Уже почти месяц прошёл, история моего «полёта над полом» забылась, но я всё ещё вспоминаю, как эта девушка за меня заступилась.
Я улыбаюсь и отрываю глаза от своего ежедневника.
– Свою любимую песню, – вытаскиваю наушник из правого уха и даю ей.
Девушка замолкает. Не слышно ничего. Мы отдались музыке, которая рисовала перед нами свободу...
– Ты суицидница? – нахмурилась девушка, когда песня кончилась, и передаёт мне наушник.
Я смеюсь. Забавно, что она обратила внимание на текст.
– Нет-нет-нет, – после каждого «нет» я издаю негромкий смешок. – Ты не первая, кто так думает.
– А что, есть какие-то причины? – девушка садится на землю рядом со мной.
– Нет, – я пожимаю плечами, – но люди слишком привыкли делать необоснованные выводы, с самого первого дня появления на свет.
Я вновь погружаюсь в свои мысли. Ручка непроизвольно зашевелилась по бумаге. Мои мысли порхают, как птицы и приземляются на страницы ежедневника в виде слов.
Такая обыденность, словно я бесконечна.
***
– Откуда ты их достал, дубина? – я обзываю Странного только в шутку.
Он усмехнулся.
– На что только не пойдёшь, чтобы вернуть свою подругу в нормальное состояние! Надень их!
Я достаю очки из коробочки. Они отбрасывают блики мне на руки, такие же розовые, как их линзы. Очки удобно разместились у меня на переносице и зацепились за уши.
– Ну, как ощущения? – Странный явно еле сдерживается, чтобы не засмеяться.
Я осматриваюсь. Весь окружающий мир приобрёл совершенно другой вид.
– Всё гораздо ярче! – отзываюсь я, глядя в небо, которое приняло настолько приятный оттенок, что не оторваться.
– Надеюсь, что ты теперь всегда будешь смотреть на свою жизнь именно так, – мой друг стягивает с меня очки и напяливает на себя. – Но особо не увлекайся! Я не хочу, чтобы ты потеряла весь свой ум и супер-дупер мышление!
К горлу вновь подступает смех, но я сдерживаюсь. Я хочу обнять Странного, но мой разум шепчет «чувства – слабость» и «только посмей, идиотка», но плевать я на это хочу. Лучше поддамся этому внезапному порыву.
– Спасибо тебе, – шепчу я, сжимая Странного в объятиях.
– Да не за что! – одаряет он меня ослепительной улыбкой и вдруг дёргает меня за пушистый хвост, собранный на голове.
Моя улыбка скрывается быстрее скорости молнии. Я вызывающе смотрю на Странного. Тот всё ещё в очках.
– Этим взглядом ты меня испепелишь! – усмехается мой друг.
Я поднимаю уголок губ, чтобы на моём лице появилась правдоподобная ухмылка:
– Ты хоть понимаешь во что ввязался, тупица?
Странный изображает испуг, вскакивает и, схватившись за лямку своей сумки, с гиканьем убегает за угол.
Я только успеваю крикнуть «э-э-эй!», но тут же сама повторяю его движения, все, кроме гиканья. Меня и так от смеха распирает.
И вот мы уже играем в догонялки. Девятиклассники, получившие сегодня свободу от детства и вступающие в новую жизнь. Но о дальнейшей жизни, которая нас ждёт, пока думать не хочется.
Это последние мгновения свободы, которыми хочется насладиться сполна.
Теперь мне не понятно то настроение, с каким я сегодня проснулась. Ведь именно этот день запомнится мне на всю жизнь...
***
– Это просто невероятно! – мама вся светится, глядя в мой аттестат. - Одни «хорошо» и «отлично»!
Когда я вернулась домой, застала маму на кухне, за готовкой оладий. Мы так и стоим с того момента, как я протянула ей тоненькую книжку в твёрдой обложке, обтянутой искусственной кожей, с огромной надписью «Аттестат об окончании учебного заведения ***».
– Смотри, сейчас сгорят! – я указываю на шипящую на плите сковородку.
– Да, точно! – мать поглаживает мою щёку, оторвавшись от аттестата, потом чмокает в макушку, отдаёт его и поворачивается обратно к плите, возвращаясь к готовке.
Ради этого точно стоило приходить в школу. В большом зале нам пофамильно выдавали аттестаты, поэтому мы со Странным чуть не узнали имена и фамилии друг друга, что было бы весьма несвоевременным нарушением нашего соглашения. Но мы условились не смотреть на тех людей, которые по очереди подходят к директору, жмут ему руку и забирают документ, ради которого и было потрачено девять лет жизни. Даже специально встали по разные стороны зала.
Я думала, что узнаю настоящее имя Странного ещё в первую неделю нашего знакомства, до экзаменов, но судьба сложилась так, что ни одного из нас не вызывали к доске или отвечать домашнее задание. Какой же была бы эта жизнь без совпадений?!
Я сижу у себя на кровати, обнимая подушку, и глупо улыбаюсь, глядя на постер с котятами над моим столом.
Пиршество моих мыслей и идеальную тишину нарушает рингтон моего мобильного телефона. Один взгляд – и я улыбаюсь ещё шире.
– Странный? – бормочу я в трубку.
– Привет, дубина! – мой друг легко подхватывает мои обзывания и использует против меня. Уже привычно.
Я усмехаюсь:
– Привет, неудачный эксперимент смеси обычного человека с моими ругательствами!
– Я тоже тебя люблю, – Странный со смехом чмокнул губами в трубку.
– Так что ты хотел? – я тяжело валюсь на кровать, но случайно ударяюсь головой о спинку. Из моего рта тут же вылетает ругательство на английском, что вызывает дикий смех у моего друга. Он не понаслышке знает о моей неуклюжести.
– Я хотел спросить, не пойдешь ли ты на выпускной, – Странный всё ещё смеётся.
– Вообще, не собиралась, – я верчу в руках одеяло, держа телефон плечом. – А ты идёшь?
– Конечно. Ни за что не пропущу то веселье, которое там намечается. Да и тебе не советую.
– А что будет-то? – спрашиваю я, теперь уже вцепившись в провод от лампы, которая стоит на тумбочке рядом с кроватью.
– Танцы в спортзале, фуршет в столовой, гулянья до ночи, – я почти вижу, как мой друг закатывает глаза. – И гвоздь программы – костёр на заднем дворе.
– На счёт костра – это ты серьёзно?!
– Нет, тупица! – Странный вновь захлёбывается смехом. – Мы потом едем за город на ночёвку, там костёр и будет. Там какая-то гостиница, где наша школа сняла номера для нашего класса
– Ты так говоришь, будто и не раз был на этом мероприятии! – я вскакиваю с кровати и начинаю ходить по комнате.
– Выпускные в нашей школе – сама стабильность, – подытоживает Странный.
– Пойду я, если только мама отпустит.
– Она уже, – слова моего друга заставили меня застыть.
– Что? – не понимая, спрашиваю я.
– Я уже говорил с ней по этому поводу, – он фыркает в трубку, – почти пять минут назад.
– Это каким образом? – у меня в голове назревает уйма вопросов.
– Не хочу тебя пугать, но... – начинает Странный и замолкает.
– Но что? Что?
– Я у тебя дома! – выпаливает он, и я получаю из трубки новую порцию хохота.
– Господи, ты идиот! – изумлённо взвизгиваю я и бросаю трубку.
Скорость, с которой я вылетаю из своей комнаты, не описать словами.