Глава 19. La famiglia Alessandrini

Начало романа http://www.proza.ru/2014/07/08/780

Предыдущая глава http://www.proza.ru/2014/08/25/114


Элька часто слышала о том, что у каждого человека на земле есть двойник – особь такого же роста, телосложения, внешности и даже характера. И теорий на эту тему море. Эзотерики пытаются доказать, что это результат материализации астрального тела, а генетики называют феномен двойника «тайным родством», в котором виноваты давно смешавшиеся гены. Элька в мистику не верила, поэтому ей ближе оказалась версия о генетическом аналоге.

Они были похожи, как родные. И даже тусклый свет фонаря, падавший лишь на половину лица Беллы, не мог этого скрыть. Перед Элькой стояло ее второе «Я» с такими же рыжими волосами и смешными веснушками. Белла выглядела юно, и ее истинный возраст выдавали лишь вкрапления мелких морщинок на лбу. Но было между девушками и сильное отличие – глаза. Нет, их цвет был идентичен, но взгляд… Глаза Беллы Франко пылали ненавистью, а вот Элька гнобить не умела.

Что чувствуют люди при встрече со своим двойником? Восторг? Душевное тепло? Бред. Они испытывают страх. Жуткий страх. Вот и Элька от неожиданности плюхнулась на попу и попятилась назад. Еще минут пять, и она могла бы не избежать гипертонического криза. Совсем некстати вспомнилась теория мистиков: среди двойников происходит свой естественный отбор, в результате которого одна из копий должна уйти. Не просто развернуться и убежать, а исчезнуть с лица земли. И, судя по агрессивному виду Беллы, она была полна решимости избавиться от своего генетического аналога.

- La borsa! – снова зашипела девушка, продолжая целиться в беспомощную жертву.

Элька торопливо развязала флаг и, стянув через голову сумочку, тут же накрылась обратно. Но было поздно: Белла успела заметить Элькину любимую «Сонечку».

- E la macchina fotografica! (1) – тут же бросила она, скривив губы в жадной ухмылке.

(1) И фотоаппарат! (итал.)


- Чтоб ты подавилась… - процедила Элька, пытаясь справиться с приближающейся истерикой. Она так резко сняла с шеи фотоаппарат, что задела шляпу, и ее рыжие кудряшки победоносно вырвались на свободу.

Пистолет в руках Беллы Франко дрогнул. Исчезла ухмылка. Пропала ненависть. И появился испуг. Жуткий страх от встречи со своим двойником. Она аккуратно сделала шаг назад, потом другой, затем остановилась и дрожащими руками снова навела пистолет. Сняла с предохранителя. Прицелилась.

- Oh, Bella! Perche?.. (2) – жалобно заскулила Элька, медленно вставая с тротуара с поднятыми руками.

(2) О, Белла! Почему?.. (итал.)


Услышав свое имя, Белла Франко вздрогнула и застыла в растерянности. Она не понимала, что за чертовщина тут творилась, но выстрелить так и не смогла. Ее лицо скривилось от боли, и, опустив пистолет, девушка опрометью бросилась в темный переулок. С сумочкой и фотоаппаратом.

- Bella, si fermi! (3) – в слезах закричала Элька, но Беллы и след простыл.

(3) Белла, постойте! (итал.)


Через минуту на крик прибежал Васьвась, а за ним и вся группа культурологов. Увидев рыдающую Эльку, они даже не стали ей ничего высказывать. Просто обняли и дружно повели к автобусу.

Девушка не могла в себя прийти всю ночь и следующее утро. Глядя на вытащенные из закромов ценности, у нее даже не было сил радоваться. С таким осенним настроением ей хорошо удавалось только одно: оплакивать украденный фотоаппарат. Как же так… Без него теперь и жизнь не мила, и практика, и вся Италия с ее красотами. Ребята утешали Эльку, как могли. Костя Кондратов пел ей веселые итальянские песни, Ленка достала из закромов бутылку вина, Таня Соколова дала в аренду одну из своих сумок, а Оля Тарасова повесила ей на шею зеркалку, которой за всю поездку пользовалась раз пять от силы. Жизнь налаживалась, практика продолжалась.

Помимо изучения быта и архитектуры, ребята дегустировали местную кухню. И это им нравилось больше всего. Вообще для любого итальянца пища является не просто едой на тарелке и средством утоления голода, а нечто большим. Это традиция, это культ, которым наслаждаются и о котором могут говорить бесконечно.

Культурологи посещали местные пекарни, кондитерские, сыроварни, производства оливкового масла и даже винодельни. Неужели Васьвась ни с того ни с сего разрешил дегустацию вина, думали шокированные ребята? Как бы ни так! Он лишь хотел познакомить студентов с особенностями винного производства. Но, будто по волшебству, во время посещения винодельни ему позвонила таинственная незнакомка, от разговора с которой он летал на крыльях, словно истинный ценитель вина. Поэтому после аккуратного вопроса Саши Медведева: «Василий Васильевич, а можно нам его хотя бы понюхать?», куратор одобрил дегустацию. Теперь ребята могли с уверенностью ответить, что познали Сицилию изнутри и поняли, почему здесь все такие дружелюбные и веселые.

- Да-да, ребята! In vino veritas! (4) – согласился Васьвась, заедая бокал Nero d'Avola ломтиком сыра.

(4) Истина в вине! (лат.)


Практически все производства, которые они посетили, являлись семейным бизнесом – делом всей жизни сицилийцев. У кого-то на протяжении двух-трех поколений, у кого-то и пяти. Сколько же любви и заботы они вкладывали в свое дело, и насколько ценна была их работа! Да, это действительно вызывало восхищение.

Последние дни практики были посвящены разъездам по острову и встречам с сицилийскими семьями, которые так любят приглашать в гости и собираться за большим столом. Эти посиделки оказались настолько душевными и веселыми, что для ребят они стали одним из самых сильных впечатлений за всю практику. Ходили они в буквальном смысле «от стола к столу», но от обедов не отказывались никогда, боясь обидеть гостеприимных хозяев.

Так, от лучезарного семейства Фасси они отправились к позитивным Дольфини, затем посидели у обаятельных Дриано и в конце приехали к жизнерадостным Алессандрини. Сначала Васьвась хотел отменить встречу, заметив, что студенты от усталости и обжорства еле волокут ноги, но, как истинный садист, планы корректировать не стал.

В небольшом уютном поместье ребят встретила огромная сицилийская la famiglia (5), состоявшая, по меньшей мере, из двадцати пяти человек. Бабушка, дедушка, мама, папа, их братья и сестры, дети, внуки – все они гудели, словно шмелиный рой, и студенты, как ни старались, не могли понять ни слова. Видя замешательство гостей, шестидесятилетний хозяин поместья выстроил всех членов семьи в ряд по старшинству и начал представлять.

(5) Семья (итал.)


- Ну что, все в сборе? А где Марко? Марко! Марко! Беги сюда, мелкий проказник!
- Я здесь, дедушка Массимо! – кто-то пискнул позади Эльки. – Эй, пропустите! Иду я, иду!

Растолкав группу студентов, пятилетний Марко присоединился к своим родным и, заняв в ряду почетное последнее место, дружелюбно улыбнулся.

- Вот теперь отлично! - довольно воскликнул синьор Массимо. – Итак, мое имя вы уже знаете. Это моя жена – Изабелла, она домохозяйка, и отлично готовит! – с этими словами он приложил ко рту щепотку пальцев и смачно чмокнул губами. – Ну, в этом вы еще убедитесь! А это бабушка Изольда, мама Изабеллы, ей восемьдесят шесть, и она ничего не слышит.
- Я не глухая! – возразила пожилая женщина, сидевшая на плетеном диванчике.
- …А это дедушка Марио, папа Изабеллы, ему почти девяносто, и он постоянно брюзжит!
- Мне восемьдесят пять! – вновь возмутилась бабушка Изольда. – И я не глухая!
- Да тебе восемьдесят шесть уже через неделю стукнет! – забрюзжал дедушка Марио.
- …А это мой брат Пьерлуиджи, он стоматолог. Только вы его не бойтесь: времена инквизиции в Италии уже давно прошли!

Семейство Алессандрини дружно засмеялось, и студенты поддержали веселье улыбками, хоть шутку поняли не сразу. Потом синьор Массимо долго представлял своих братьев с женами, сестер с мужьями, своих-чужих детей, и от переизбытка информации у второкурсников загудела голова. Наконец, очередь дошла до внуков. К счастью, их было всего шесть.

- А это Анна, Валентина и Федерика, двоюродные сестры, но друг с другом не расстаются никогда. Как там у вас говорят? Три сапога пара! Да! Ну, а с Марко вы уже познакомились. Он у нас самый младшенький, поэтому ему всё позволено!
- А почему это Марко всё позволено, а нам нет?! – наперебой заверещали внуки, обиженно косясь на своего младшего брата.
- Хорошо, всем позволено, - спокойно исправился синьор Массимо. – Сегодня я вам разрешаю всё!
- Ура-а-а! – обрадовалась орава ребятишек и убежала в сторону огорода.
- Только виноград не ешьте, он еще не созрел! – сердито крикнул им вдогонку дедушка Марио. – Туалет у нас только один!
- Я не глухая! Не надо так кричать! – тут же среагировала бабушка Изольда, недовольно замахав руками.

Как только все были друг другу представлены, наступило время приготовления ужина. Синьора Изабелла уверенным шагом направилась на кухню, увлекая за собой любопытных студентов.

- Это мое святилище, - произнесла она с любовью и громко объявила о старте.

Работа на кухне кипела вовсю. Семейство Алессандрини даже из обычной готовки умудрилось сделать представление, где основную роль играл сам процесс, а не итог. Синьора Изабелла успевала помешивать соус, лепить равиоли, мило беседовать с гостями и отдавать бесконечные распоряжения своим детям и внукам.

Внуки с гордостью несли с огорода корзины с баклажанами, помидорами и шпинатом, дети виртуозно мыли и измельчали овощи, бабушка и дедушка с интересом наблюдали за спектаклем, а огнеглазый синьор Массимо сначала довольно кивал, а потом с хитрой улыбкой удалился в погреб. К удивлению студентов, семья Алессандрини оказалась потомственными виноделами. Мировой славы не имели, но на Сицилии их фамилию знал каждый.

Он достал из закромов с десяток пыльных бутылок и, рассказав про каждую из них, повел студентов на экскурсию в виноградник.

- Если у дорогой Изабеллы святилище – кухня, то мое находится здесь, - нежно произнес он, гладя зеленые листья винограда.

Синьор Массимо долго водил ребят по аккуратным рядам винограда, рассказывая об особенностях его выращивания и сбора и нахваливая благоприятные условия местного климата вкупе с почвой вулканического происхождения. Дело в том, что их поместье располагалось в окрестностях вулкана Этна, который местные упорно называют горой.

- Вы знаете, какие плодородные тут земли? Мой огород и виноградники просто как на дрожжах растут!

От увиденных пейзажей у ребят на полном серьезе отнялся язык. Они долго стояли с открытыми ртами, не сводя взгляда с величественной Этны, будто ждали, что она сейчас разразится колоссальным взрывом, но вулкан был спокоен и вполне дружелюбен.

Блаженную тишину нарушил громкий возглас синьоры Изабеллы:

- Ребята, к столу!

Летнюю веранду было не узнать. Стоило трем столам превратиться в один, как на него, словно из рога изобилия, тут же посыпались яства. Сначала появилось несметное количество закусок: панеллини, брускетта, сушеные томаты, салями, прошутто, оливки и, по меньшей мере, пять видов сыра. Затем синьора Изабелла торжественно объявила:

- Pasta alla norma e ravioli di ricotta!

И двое ее сыновей поставили на стол несколько огромных кастрюль. На отдельном подносе они принесли терку и два больших куска пармезана и сухой риккоты. Откупорили бутылки с вином, налили домашней лимончеллы и вопросительно посмотрели на Васьвася.

- Каждому по две капли, не больше! – буркнул он, и веселье началось.
- Alla vostra salute! (6) - хором закричало семейство Алессандрини, выставив вперед бокалы.

(6) Ваше здоровье! (итал.)


- Salute! – ответили гости, подкрепив тост дружным хрустальным звоном.

К счастью, ребята успели нагулять аппетит на виноградниках, поэтому с удовольствием продегустировали всё. Так как стульев не хватало, ужин на свежем воздухе превратился в милый пикник на лужайке с рассказами о России и семейными историями Алессандрини. После основных блюд настало время десерта, и ребята отведали канноли по-сицилийски и вкуснейшего фисташкового мороженого.

А в конце застолья дедушка Марио вздумал поиграть в карты, и все лица мужского пола тут же к нему присоединились. Остальные нашли занятие по душе: кто-то гулял по саду, кто-то снова ушел ждать извержения Этны, а Элька решила воспользоваться предложением синьоры Изабеллы поучаствовать в экскурсии по особняку. Сначала к ним присоединилась Ленка, но потом она заскучала и ушла смотреть на Этну вместе с Костей Кондратовым (которому, видимо, надоели карты).

Синьора Изабелла, признавшись, что дому двести пятьдесят три года, показала старинную дровяную печь, где они обычно пекут хлеб и пиццу, открыла все шкафы и стеллажи, заполненные антиквариатом, и в конечном итоге привела Эльку в рабочий кабинет, совмещенный с библиотекой. Хозяйка начала что-то рассказывать про бесценную коллекцию, но девушка ее уже не слушала. Ее внимание привлекли портреты и фотографии, занимавшие всё свободное пространство.

- Мать честнАя… - пробормотала Элька, чуть не осев на пол. Со старой фотографии, сделанной как минимум лет сто назад, на нее смотрел… Павел. – Пашка… Но как… Как?!
- Пашка? – переспросила синьора Изабелла. – Это Паоло. Дедушка моего мужа Массимо.

Элька уже хотела вспомнить о феномене двойников и ошибках восприятия, как ее взгляд упал на соседнюю фотографию с изображением красивой темноволосой балерины, застывшей в танце, словно миниатюрная фарфоровая статуэтка.

«Да, Пашка… Хорошо твоя бабуля сицилийские каникулы провела…»


***
Фото из интернета - Этна


Продолжение http://www.proza.ru/2014/08/28/1643