Это какой-то сюр

    Мои шаги гулко отдавались под высокими потолками. С двух сторон были запертые двери. В здании было тихо. С правой стороны дверь была прикрыта неплотно, я её приоткрыл и заглянул вовнутрь. Тихонько и уютно работал кондиционер. На полочках и на подоконнике стояли цветы с грустно поникшими листьями. Очень давно их никто не поливал. Кошки, собаки, комнатные цветы – это всё живые существа,  которые живут возле человека и украшают его жизнь. И вот когда с человеком что-то случается, они страдают первыми.


    Этот эпизод гражданской войны на Украине, наверное, ничем не отличается от множества других эпизодов. Когда ополченцы поняли, что город скоро захватят украинские войска, они рванули из своего штаба, расселись по машинам, но, как ни странно, никто из них не знал, куда же они едут. Спрашивали друг у друга, вопросы повисали в воздухе. Город в рассветном свете казался почти обитаемым, но разбитые окна зияли, как открытые раны. Ополченцы, тихо переговариваясь, стали рассказывать друг другу о прямых попаданиях и самых страшных разрушениях. Вот подъехали к какому-то административному зданию. Поступила команда выгружаться и заходить, с собой брать только оружие и боекомплект. Я оставил свои сумки возле какого-то забора и пошёл вместе со всеми. Мы зашли в низки и пыльный подвал площадью с большой спортивный зал. Везде пыль и рухлядь, присесть негде. Бойцов около двух тысяч человек. Мне там не понравилось, я попытался выйти назад, но бойцы на входе под угрозой применения оружия меня не выпустили. Это произвело на меня ещё более гнетущее впечатление. Сразу же вспомнилось то, что рассказывала мне одна моя знакомая, попавшая в сексуальное рабство в одной из не столь отдалённых от Украины стран. Около двух тысяч женщин тогда загнали в подвал, охраняли с помощью немецких овчарок, не давали пить, есть, ходить в туалет. Все женщины пили воду из пластиковых бутылок, и на всех был один единственный пластиковый стаканчик. Документы у женщин отобрали. Именно это давало возможность украинским торговцам людьми держать их в повиновении. Как-то эта ситуация очень напомнила ту ситуацию с рабынями. Но… здесь парни, молодые, сильные, с оружием, … могут  ли с ними поступить так же? Может ли это быть предательством? Надо попробовать отсюда выбраться.
    Разведка не дала ничего утешительного, второго выхода нет. Женщина с ребенком попросилась у охраны выйти в туалет, так как ребенок терпеть не может, в отличие от взрослых. Её не выпустили. Это плохой признак. Я присел на ступеньки лестницы - здесь воздух был чище. Уж очень много было людей в подвале–бомбоубежище,  дышать там было нечем. Часа через два часовые потеряли бдительность, и мне удалось просочиться на верхние этажи.
    Слышавшиеся вдалеке разрывы снарядов не мешали мне работать с ноутбуком. Мешало только то, что очень хотелось пить.
    Утром ситуация разрядилась. Возможно, мои догадки о том, что, собрав столько людей в одном месте, руководство готовило предательство, и были правильными. Но, к нашему счастью, украинская армия побоялась заходить в город. Поэтому утром нас просто распределили по разным точкам, и мы вернулись к обыденной жизни воинских подразделений. 
    И вот я оказался на верхних этажах другого административного здания, иду по его гулким коридорам. Можно ли убивать людей и помнить о том, что нужно полить комнатные цветы, которые умрут, если ты не будешь о них заботиться? Пожалуй, нет. И вот я иду по этим гулким коридорам. Вот, какая-та сердобольная душа выставила цветы из комнаты в коридор и поставила их на подоконник. Они уже почти умерли, но если их полить, они оживут. В мою душу незаметно закралась жалость. Ведь они живые. И умирают. Я ускорил шаги и стал искать воду в этом огромном и почти пустом здании. Во всех кранах на этом этаже было сухо. Я спустился ниже и в одном из санузлов нашёл огромный бак с водой и краником. Тогда я вернулся к себе в казарму, взял кружку и пошёл спасать цветы. Глупо конечно. Люди убивают людей, а я спасаю цветы. Да и спасу ли я их. Через несколько дней мы отсюда уйдём, и цветы всё-таки погибнут.  А, может, нет? Это похоже на какой-то сюр. В этом здании было так много людей, они ушли и заперли за собой двери, и почти никто из них не подумал о том, что без них цветы погибнут. Но, однако же, нашлась добрая душа, которая надеялась на то, что найдётся ещё одна добрая душа, и вынесла цветы в коридор, чтобы не пришлось ломать двери. И таки нашлась добрая душа, которая полила цветы.