Расправим крылья и взлетим 1 глава. Эмили

Интересно, кто первый сделает мне комплимент насчёт загара? Может, Стив или Саша… Хотя первая, наверное, как всегда, будет Кристи. Нужно бы поспешить, а то я уже и так опоздала на первый урок. Хотя, не велика потеря, я специально вышла на десять минут позже, чтобы зайдя в класс, привлечь внимание к своей персоне абсолютно каждого одноклассника.

Я не связывалась ни с одним другом за всю поездку в Испанию, чтобы сегодня выплеснуть на них все свои впечатления о красочной Барселоне. Также хочется узнать, что произошло за эту неделю в школе, ведь без происшествий не проходит и дня. Чувствую, сегодня у меня точно появится мозоль на языке!

Открыв двери моей школы, я впала в небольшой шок. Всегда яркий холл, обвешанный различными плакатами о защите природы, рисунками детей из младшей школы или же просто объявлениями, – был полностью пустым, отчего бежевые стены казались унылыми. Оглядевшись вокруг, я не увидела даже охранника – только лист формата А4, на котором было напечатано объявление о собрании всех учеников и учителей ровно в девять часов в спортзале. Сейчас двадцать минут десятого – я как раз успею. Наверное, там опять будут говорить о правилах поведения или новых уставах школы, думаю, я немного пропустила.

Подойдя к красной двери, ведущей в спортзал, я поправила волосы и отдёрнула тёмно-синюю клетчатую юбку, перед тем как зайти внутрь. Увиденное повергло меня в шок: все ученики средней и старшей школы стояли, смотря на стену слева от меня, некоторые учителя сидели в кругу других учителей, вытирая слёзы. Я тоже посмотрела на стену и чуть не упала. Там висела огромная фотография моей лучшей подруги, Кристи, перевязанная чёрной лентой. Я перестала дышать, отгоняя дурные мысли, так и впивающиеся в мой мозг. Лихорадочно разглядывая в толпе худенькую фигуру подруги, я не заметила, как ко мне подошёл директор. Только почувствовав его руку на своей спине, я повернулась в его сторону, всем своим видом выражая непонимание.

– Она умерла... Мы все соболезнуем тебе... – После слова «умерла» я перестала слышать его голос. В глазах сразу защипало, а затем хлынули слёзы. Я чувствовала только биение своего сердца, которое чуть не разорвало мою грудную клетку, как только я подошла совсем близко к стене. Внизу, под фотографией, лежало много цветов, горело три свечки, освещая уменьшенную копию фотографии со стены. Всем своим нутром я чувствовала, как люди, собравшиеся здесь, смотрят на меня. Не такого внимания я хотела, не хотела, чтобы они смотрели на то, как я падаю на колени, беру в руки фоторамку и начинаю в голос рыдать, не слыша учителей, не чувствуя их рук, пытающихся поднять меня с пола. Я ощущаю только то, будто все внутренности связали в один большой узел, а сердце прострелили, оставляя в нём зияющую дыру. Затем меня охватила темнота.

Очнулась я уже дома, узнав свою комнату по розовым стенам. Только в привычную обстановку не входила медсестра, стоящая около моей постели и о чём-то говорящая с родителями. Заметив моё пробуждение, все трое уставились на меня. Медсестра задавала стандартные вопросы о моём самочувствии, на которые я отвечала на автомате.

– Что случилось с Кристи? – спросила я после того, как ушла девушка-врач.

Видимо, пока я была без сознания, мне вкололи успокаивающее, потому что сейчас я говорила о смерти подруги совершенно тихим голосом, не чувствуя внутренней боли, ощущая только то, как горячие слёзы вновь текут по щекам. Отец, нахмурив брови и сделав такое лицо, будто ему стало противно после моего вопроса, молча вышел из комнаты, оставляя меня один на один с мамой.

– Эмили... Нам сказали только то, что она спрыгнула с крыши. – Мне хочется проснуться, чтобы всё было, как раньше: мы с Кристи обсуждаем школу, мою поездку, забывая о времени проведённом вдвоём. Я хочу стереть из памяти сегодняшнее утро, будто его и вовсе не было, а мама продолжает: – В её крови была большая концентрация наркотиков... – Что за бред?! Кристи никогда ничего не употребляла! Мне хочется закричать прямо в лицо матери о том, что она несёт полнейшую чушь, но я, не привыкшая перечить родителям, только отворачиваюсь к стене. – Отдохни. – Мама похлопала меня по плечу и ушла, оставляя дверь открытой. Она ведь знает, что я не люблю, когда дверь остаётся нараспашку...

Я встаю с кровати, смотря на босые ноги; сейчас я веду себя как-то заторможено, наверное, мне дали слишком много успокоительного. Медленно подхожу к двери и собираюсь закрыть ее, но в последнее мгновение до меня долетают слова родителей:

– Малолетняя наркоманка! – отец пытается говорить шёпотом, но я слышу его возмущённый тон с первого этажа. – Решила привлечь внимание, переполошив всех?!

Родители, конечно, всегда не любили Кристи, но таких высказываний я не ожидала. Внутри вновь стало всё переворачиваться. Они всегда старались управлять мной: указывали, что я должна делать, как мне поступать, с кем необходимо общаться, а с кем нет. На меня и по сей день наложены немыслимые надежды на будущее, но всё начало рушиться, когда я познакомилась с Кристи. Мы сразу подружились. Она была для меня примером для подражания: свободная в своих действиях, решениях, радующаяся каждой мелочи. Мы были такие разные, но дополняли друг друга, как никто другой. Я чувствовала между нами невидимую связь, которая с каждым днём, на протяжении десяти лет, становилась только крепче. Неужели из-за того, что подруга рушила выстроенную систему воспитания, родители так ненавидят её?

– И чего добилась? – поддерживает мама, – Уничтоженных нервов родителей! Надеюсь, она не подсадила на наркотики нашу Эмили. Надо будет сводить её на обследование...

Я больше не могу слушать такую мерзость! Я двинулась прямиком к родителям, чтобы высказать всё, что накопилось во мне.

– Как у вас вообще язык поворачивается такое говорить?! – через силу закричала я на всю кухню, сразу же привлекая к себе внимание родителей. Две пары глаз уставились на меня, но я не увидела в них ни капли жалости.

– Я всегда говорил, что вам не нужно общаться! – начало было отец, но я прервала его:

– Заткнись!

– Эмили! Как ты разговариваешь с отцом? – вмешалась мать.

– Я обращаюсь так, как он заслужил! – холодным тоном закончила я и ушла в свою комнату: мне стало противно находиться с ними в одной комнате.

Лёжа в кровати и обдумывая всё произошедшее, я чувствовала, что с моих плеч упал некий груз от того, что я впервые в жизни накричала на родителей.